Это было так нелепо. С каждым из них я нашла сто тысяч тем для разговоров на всю ночь. С каждым из них мне бывало безумно душевно и тепло.

С подружкой мы бы обсуждали мужчин и тряпки.
С моим парнем - машины и его приключения. Его грядущий успех, но не мой скромный сегодняшний.
С ним - черт, с ним можно было обсуждать даже мой ПМС, но что это меняло?

Все они сидели передо мной.
Мне хотелось съежиться. Обхватить себя руками и сползти под стол. Позорно сбежать домой, притвориться простуженной, сию секунду умереть.
Никто не пытался облегчить мои страдания.
Каждый играл на пике своих возможностей.

Любимый пафосно и подробно рассказывал о своих машинах и друзьях. Он казался самому себе взрослым, видавшим многое и смеющим поучать нас, малявок. Подружка интриговала, интимно и с придыханием она рассказывала о рождественском подарке самой себе в виде умопомрачительного кружева, которое обещала показать. Не всякому, конечно. Она хотела казаться раскованной, сексуальной, многообещающей. Черт, она ведь действительно была такой.
Он строил из себя клоуна-болвана. Милого, глупого, всецело покоренного их пафосом, кружевом и пивом.

Я бы поверила, что ему все это впрямь в кайф, если б однажды он не вынырнул из образа и не улыбнулся мне - с лукавой горечью в потемневших глазах. Это был единственный наш диалог за целый вечер.
Я чуть не сдохла. Уже мало было сидеть и покачиваться, мне было мало смотреть по сторонам, отвлекаться на запотевший стакан и сигарету.
Я вышла в туалет, заперлась в кабинке и настучала смску длиной в одно слово «прости».

Я не ждала ответ.
Застегивая джинсы, я лелеяла мечту хотя бы попрощаться с ним по-человечески, когда в кармане завибрировал ответ. «Сможешь выйти на секунду на улицу? Незаметно».
Бог или дьявол, я вылетела и едва не сбила его с ног. Он сгреб меня в охапку, оттащил в дальний неосвещенный угол и впился в мой рот. Губами, языком. Грубо, словно наказывая себя и меня за весь этот бесконечный вечер. Крепко удерживая, пока я пыталась извернуться, продолжая выискивать у меня во рту чувствительные местечки, реагируя на мою возню только укоряющейся частотой своих несдержанных неласковых движений.

Никогда бы не подумала, что он такой сильный. Мой уютный эксклюзивный плюшевый медведь?
Мой уютный эксклюзивный плюшевый медведь почти прикусил мой язык, пока я выкручивала руки, пытаясь сдвинуть его.
Он словно ждал этого, чтоб стало еще больнее, чтоб можно было отползти в нору и зализать раны за месяцы нашей разлуки. Все разом.
Он забыл.
Я ведь тоже знала его лучше, чем себя.

Изловчилась и выдернула руку из- под его хватки. Он тут же напрягся, чтобы отразить мою атаку.
Воистину глупый. Он не ожидал моей.
Я закинула руку вверх ему на шею, царапая его затылок, потянулась за ней вверх, пытаясь одновременно подстроиться под его безумный, отчаянный, замедляющийся от изумления ритм.
Через несколько секунд мы уже просто целовались. Дорвавшись друг до друга без запретов, ограничений, надсмотрщиков. Безумно, сбивчиво и пылко.
Моя вторая ладонь прижалась к его задравшейся на животе футболке, сжалась в кулак, сминая ткань и царапая кожу, пока он скатывался к моей шее, вытворяя там бог весть что.
Его руки скользили по моей спине и ягодицам, уже лаская, а не удерживая.
От изумления и растекшегося по каждой моей клеточки желания я гулко простонала, когда он снова дотронулся до моих губ.

Он зажмурился.
Разом отпустил, прикасаясь только нахмуренным, собранным в складки от напряжения лбом. Пытаясь совладать с участившимся дыханием и расползающимся по телу соблазном.
Почти кощунство.

Мои рука безвольно скатилась вниз.
Открыв глаза, он внимательно вгляделся в меня, словно видел впервые.
Медленно полируя каждый звук, выдавил из себя мое полное имя. Усмехнулся, и отпустил меня.
- Ты сумасшедшая, если ты думаешь, что я это выдержу.

Меня било, почти как в лихорадке, когда он вернулся в здание. Я умылась в туалете и смотрела на себя, словно видела впервые. Тень, бледная, как сама смерть, от расширившихся зрачков глаза казались совсем темными.

Когда я вернулась, он прощался, ссылаясь на неожиданный звонок и давно обещанное свидание «с приятной штучкой». «Пока, любовь моя» - мотнул мне рукой на прощанье и исчез.

Мы должны были встретиться через десять недель на другой стороне земли.
Я точно знала, что у него не было других планов на этот вечер, кроме как проститься со мной.
Я умирала от мысли, что другая может извиваться под ним, как я еще пару минут назад.
Одно спасибо, что это не моя подружка, которая с трудом скрывала разочарование на лице.
Я впервые задумалась, что он на самом деле чувствует, представляя меня с другим.

Мои спутники разом утихомирились и вели себя так, как всегда на дружеской вечерней посиделке. Шутили, насмешничали, пытались разговорить меня.
Я настолько ненавидела их в этот момент, что даже не пыталась слушать весь умиротворяющий треп вокруг меня.
Обхватив себя руками, я пыталась хоть как-то сберечь внутри быстро исчезающие мурашки от его объятий
После кружки чая примирившей меня с тем, что все внутри уже затихло, я подняла глаза.
- Зачем вы это делали?
Они объясняли подробно и обстоятельно, словно я спросила очевидную глупость.
Так слаженно и понятно, что я почуяла заговор.
Так доверительно и изящно, что я почувствовала, что меня переиграли. Нас переиграли.

Волна паники и обиды, которую никто из присутствующих не смог бы подавить заставила меня подняться и прошипеть:
-Черт, кажется, я не хочу вас больше видеть.

Я отшвырнула стул, на котором сидела и ринулась к выходу.

Подружка нагнала меня у машины. Кричала, что я – идиотка, что любимый жутко зол, что я ненастоящая подруга, ведь знала, как он мне нравится, и не пыталась ей помочь. Что это зависть. Что я неблагодарная и злая.
Я не протестовала.
Открыла дверь, сунула ключи в зажигание и, вслушиваясь в ласковое урчание мотора, пыталась убедить себя, что я не слышу ее последних слов.

Что ему…ему. Ничего не нужно от меня, кроме секса. Что он уйдет, едва только отряхнет свой член. Что у него столько девок, что он забудет меня через пару секунд. Что потом мне не стоит плакать и искать ее помощи. Что-то еще, я уже не слышала.

Аккуратно выехала с парковки, а потом летала по городу с несусветной скоростью, пытаясь взять себя в руки. Не получалось. Время шло, у меня заканчивался бензин и желание успокаиваться. Мне хотелось кого-то убить. Желательно жестоко. Мне хотелось плакать, но слезы оказывались сыпаться из глаз.

Мне хотелось его найти, но взять в руки телефон и позвонить казалось невозможным.
На светофоре, уже по пути к дому, смирившись, я потерла шею, и наткнулась на место, где прикосновения откликались тянущейся, тупой болью. Я даже потянулась за зеркалом, чтобы посмотреть что там.

Медленно наливающаяся кровью гематомка.
Метка.
Коварные мурашки проползли внутрь, примиряя меня с окружающим миром.