Белла испуганно вздрогнула и прижалась к спине Эдварда, обхватив его руками.

– Разве сейчас не должен был включиться аварийный генератор? – почему-то шёпотом спросила она.

Её пальцы вцепились ему в футболку, прерывистое дыхание обжигало кожу спины даже сквозь мокрую ткань.

– Должен был, но, как видишь, не включился.

– И что это значит?

– Я не знаю, что это значит, Белла, – раздражённо ответил Каллен, отстраняясь от жены.

Эдвард вытащил из заднего кармана джинсов фонарик, зажёг его и посветил на свою раскрытую ладонь, протянутую ей.

– Пойдём, – скомандовал он и нетерпеливо пошевелил пальцами, видя её замешательство.

Наконец Белла вложила свою ладонь в его, и он с готовностью сжал её. Настойчиво потянул Беллу за собой.

Они стали быстро спускаться по лестнице в кромешной темноте, разбавленной лишь слабым светом карманного фонарика. Удивительно, но, когда зрение уже не могло служить достаточным источником информации, слух обострялся сам собой. Теперь вой ветра на улице казался ещё более устрашающим и мощным. Он напоминал рёв разъярённого зверя, вырвавшегося из длительного заточения, готового ломать и рушить всё на своём пути. Зверя неукротимого и непобедимого, а потому смертельно опасного.

Они выбежали на улицу, но легче не стало. Вой ветра, казалось, достиг, наивысших децибел. Дождь лил стеной, не позволяя ничего рассмотреть на расстоянии уже нескольких метров. Деревья гнулись, скрипели и стонали под натиском стихии.

– Поехали отсюда скорее! – выкрикнул Эдвард, стараясь перекрыть эту какофонию звуков.

Белла кивнула. В этот момент в конце парковки рухнул фонарный столб, взвизгнув осколками стекла и скрежетом металла об асфальт.

Белла вскрикнула и бросилась в сторону своего «Пежо». Эдвард настиг её в два прыжка и, схватив за шкирку, заставил остановиться.

– Куда?! Поедем на моей!

– Я не могу бросить здесь свою машину! – Белла упрямо поджала губы, безуспешно пытаясь прикрыть лицо рукой от потоков дождя. – Она – первое и единственное, что я купила на заработанные мной деньги.

– Никогда прежде не замечал за тобой эти идиотские феминистские штучки, – язвительно бросил Эдвард.

– Это не феминистские штучки. Просто я люблю свою машину, – Белла воинственно сжала руки в кулаки.

– Да эту малолитражку сдует с дороги первым же сильным порывом ветра, – презрительно рассмеялся Каллен. – Твоя спичечная коробка на колёсах станет нашим гробиком!

– Гробиком?! – прищурилась Белла.

– Именно! По своим размерам она даже на полноценный гроб не тянет.

– Она только кажется маленькой, но на самом деле очень надёжная.

Иногда её упрямство бесило Эдварда до трясучки, но даже это он любил в ней до умопомрачения.

Очередной мощный поры ветра заставил Беллу громко охнуть и вцепиться в Эдварда. Этот же порыв ветра сорвал огромный щит с рекламой женской помады и впечатал его в «Пежо», за секунду превратив машину в груду металлолома.

Господь определённо обладал чувством юмора, пусть даже и чёрным.

– Полагаю, теперь вопрос можно считать закрытым, – внутренне расхохотавшись, но внешне оставшись совершенно невозмутимым, подвёл итог Эдвард.

Низко нагнувшись и не без труда переставляя ноги, Каллен двинулся к своему внедорожнику, таща за собой всхлипывавшую и тоненько подвывавшую Беллу. Ему было очень жаль жену и немного жаль её машину, но сейчас у них не было ни единой секунды на утешения. Да и мысль, что сегодня это будут не самые страшные потери, не давала ему покоя. Просто в отличие от него Белла ещё не в полной мере осознала весь ужас происходящего.

Пристёгивая её ремнями безопасности, Эдвард не смог сдержать мимолётной улыбки, вспомнив эпичную сцену с оторванным рекламным щитом.

– Находишь это забавным? – огрызнулась Белла, зло вытирая с лица дождевые капли и слёзы.

– Скорее, обнадёживающим, – благоразумно ушёл от прямого ответа Эдвард. – Раз, устав от нашего глупого спора, Господь ниспослал щит на твою машину, а не на мою, значит, сегодня он на нашей стороне.

Белла болезненно поморщилась, но ничего не ответила.

Эдвард завёл мотор и машинально щёлкнул по кнопке магнитолы. Сейчас было не самое подходящее время для музыки, но это было уже устоявшейся привычкой, выработанным условным рефлексом. Как, например, пристёгивать ремень безопасности, даже если собираешься всего лишь загнать машину в гараж. Или привычка готовить ужин на троих, пусть даже тебе больше не с кем его разделить. Или привычка спать только на одной половине кровати, пусть даже вторая так и останется пустой.

Салон машины заполнили заключительные строки «One Vision» в исполнении Queen.

– Годы идут, а твои пристрастия не меняются, – заметила Белла.

Она явно намеревалась подколоть Эдварда, но прозвучавшая в голосе теплота подвела её.

– Что поделать, я однолюб, – многозначительно подтвердил он, трогаясь с места. – Старые добрые рок-хиты восьмидесятых. Я без них никуда.

Исключительный вокал Фредди Меркьюри уступил место другому прекрасному вокалисту – Стиву Перри. Эдвард всегда обожал «Separate Ways» группы Journey, а в последние полтора года эта песня стала точным отображением его собственных чувств и мыслей. Теперь он, как никогда, понимал эмоциональность Перри, исполнявшего этот хит. О потерянной любви можно петь только так и никак иначе.

– Твоя любимая, – с первых аккордов узнала Белла, и уголки её губ дрогнули в едва заметной и чуть грустной улыбке.

Какое-то время они молчали, просто слушая прекрасный голос Перри, стараясь игнорировать визг ветра и остервенелую дробь дождя по машине.

– Если ты должна уйти, я желаю тебе любви.
Ты никогда не будешь одинока.
Береги себя, любовь моя!
Скучаю по тебе, любимая!
Однажды любовь найдёт тебя.
Сломает цепи, которые сковывают тебя.
Одна ночь напомнит тебе,
Как мы обнялись и пошли разными путями... – будто проживая каждую строчку, пел солист Journey.

– Тот букет, – вдруг сказала Белла, всем корпусом разворачиваясь к Эдварду, – он не от мужчины. Вернее, не совсем от мужчины. Это – всего лишь маленький подарок от благодарного пациента.

– Ты спасла ему жизнь?

Эдвард бросил на жену быстрый взгляд и снова сосредоточился на дороге.

– Да, – будничным тоном ответила Белла, словно в этом не было ничего особенного.

Но Каллен понимал её, как никто другой. Ему тоже множество раз доводилось спасать людей. Для них обоих это было всего лишь частью их работы. Лучшей её частью.

– Я когда-нибудь говорил, что горжусь тобой? – даже без тени шутливости спросил Эдвард.

– Да, и очень часто. Но я уже успела от этого отвыкнуть, – довольный румянец мгновенно вспыхнул на её щеках.

– Тогда тебе лучше снова начать привыкать к этому прямо сейчас. Потому что я собираюсь повторять, что горжусь тобой, каждый день до конца своей жизни.

– А своей блондинистой подружке с дурацким цветочным именем ты тоже говоришь, что гордишься ею? Или там нечем особенно гордиться? – вдруг язвительно спросила Белла. – Как там её? Рози, кажется?

Эдвард мог бы сказать, что она только что испортила прекрасный момент, но ревность, звучавшая в её голосе, только лишь подчеркнула всю его прелесть.

– Она не моя подружка, – с усмешкой возразил Каллен. – Погоди… как ты вообще узнала?..

– Думал, дочь откровенничает только с тобой? – фыркнула Белла, сложив руки на груди. – Ну, так что там с этой Рози?

– Её зовут Розали. Она коллега и приятельница Элис, переехала в Новый Орлеан где-то полгода назад. Ты же знаешь жену Джаспера. Она решила, что меня нужно срочно спасать, и устроила нам с Розали свидание. Вот только Элис забыла сказать мне, что нельзя на протяжении всего вечера рассказывать своей потенциальной девушке о своей дочери, – Эдвард хохотнул и покачал головой. – В довершении я попросил Розали помочь мне с организацией праздника-сюрприза для Сэм в связи с окончанием учебного года. А затем случайно опрокинул бокал красного вина и испортил её платье. Но даже это ещё не всё. Провожая Розали до машины, я нечаянно наступил на край её уже испорченного платья, из-за чего она подвернула лодыжку и сломала каблук.

– Да ты просто опасный маньяк, Каллен! – рассмеялась Белла. – Вот только не пойму, почему Розали всё же промелькнула на том самом празднике? После такого она должна была бежать от тебя без оглядки.

– Сам удивляюсь. На следующий день Розали позвонила и сказала, что поможет мне с праздником при условии, что мы с ней больше никогда не пойдём на свидание… Эммет тоже помогал мне. Отвечал за воздушные шарики, большего ему не доверить. Вот так вот эта парочка и познакомилась.

– Парочка? Ты серьёзно?!

– Более чем. Прямо сейчас они в Нью-Йорке. Розали думает, что просто знакомит своего парня с родителями, но Эммет прихватил с собой кольцо, так что…

– Да ладно?! Я всегда думала, что Эммет и брак – вещи несовместимые. А тут такое… и это после двух месяцев знакомства.

– Порой любовь творит чудеса. Даже с такими, как Эммет.

Белла вдруг со всей остротой почувствовала, что страшно соскучилась по ним всем: по рассудительному, надёжному, как скала, Джасперу, по немного сумасбродной, но такой искренней и доброй Элис, по весёлому и бесшабашному Эммету – по всем их друзьям, которые, в первую очередь, были друзьями Эдварда. Когда он почти исчез из её жизни, они исчезли вместе с ним.

Беллу всегда поражала способность Эдварда легко сходиться с людьми, находить с ними общий язык. Даже очаровывать их. Поэтому в действительности её совсем не удивил тот факт, что после провального свидания Розали сама перезвонила ему и предложила свою помощь.

Когда на их третью годовщину Карлайл подарил им дом, Эдвард сразу же познакомился со всеми соседями. Уже на следующий день после переезда он помогал живущим напротив Ньютонам устанавливать в машине автолюльку для их новорожденного сынишки. Гуляя по улице с коляской, Каллен всякий раз останавливался, чтобы поболтать с миссис Вебер, живущей справа от них. Он с улыбкой и явным энтузиазмом выслушивал все её советы, касающиеся ухода за детьми и их воспитания, а старушка буквально млела, попадая под лучи его харизмы.

– Зачем ты это делаешь, если всё равно не собираешься следовать этим советам? – не выдержав, однажды спросила его Белла.

– Да брось, Беллз. Мне не в тягость, а ей приятно. Она просто скучает по своей дочери и внукам, живущим в Италии. И с чего ты взяла, что я не собираюсь следовать её советам? Некоторые из них мне кажутся очень даже полезными…

Белла же ещё несколько недель при встрече с соседями ограничивалась лишь вежливым кивком в знак приветствия. Возможно, это длилось бы ещё дольше, если бы не совместное барбекю, устроенное Калленом в честь Дня независимости.

Эдвард был весёлым, остроумным, компанейским парнем. Белла же была замкнутой, сдержанной, тяжело сходившейся с новыми людьми. Единственная тема для разговоров в шумной компании, которую она могла поддержать с энтузиазмом, не прилагая при этом никаких усилий, – медицина. Но со временем, под мягким воздействием Эдварда, Белла смогла измениться в лучшую сторону. Нет, не настолько, чтобы стать душой компании, но достаточно для того, чтобы чувствовать себя свободно и комфортно в этой самой компании.

Белле не хватало Эдварда. Не хватало до безумия. Он был единственным мужчиной, которого она любила. Все остальные меркли перед ним. Никто другой просто не был ей нужен. Жаль, что Белла в полной мере осознала это, лишь когда потеряла Эдварда. Решение развестись было ошибкой. Страшной ошибкой. Глупой ошибкой. Вот только чёртова гордость всё никак не давала ей открыто признаться в этом. И уж тем более не позволяла Белле исправить эту ошибку.

И только появление на горизонте некой Розали открыло Белле глаза на простую истину: Эдвард не будет вечно один в ожидании, когда она соизволит к нему вернуться.

Последние недели Белла то и дело обдумывала план по возвращению мужа, но так и не смогла ничего придумать. В конце концов, она решила действовать экспромтом. Просто дождаться подходящего повода для встречи с Эдвардом и как бы невзначай завести разговор о них. О том, как она скучает по нему. До одури.

Ещё два дня назад единственным поводом Белла считала предстоящий день рождения их дочери. Но прошлой ночью случился этот странный телефонный звонок, действительно не на шутку испугавший её, а сегодня – ураган «Виктория». Этот чёртов ураган, вызвавший в Белле такой страх, какой она ещё никогда не испытывала. Этот чёртов ураган, угробивший её единственную машину. Этот чёртов ураган… вернувший ей Эдварда. Да, теперь она не сомневалась: Каллен любит её, как и прежде. Любит так же сильно, как и она его. Любит, даже несмотря на ту боль, что Белла причинила своим уходом им обоим.

Господи, какой же дурой она была!

Но она поговорит с ним. Постарается объяснить ему своё решение развестись...

Как будто этот идиотизм вообще можно объяснить!..

Но она всё же постарается. Постарается, чтобы он понял. И, самое главное, чтобы простил…

Эдвард обратил внимание на то, как внезапно замкнулась в себе Белла. Теперь её ладони были крепко зажаты между колен, взгляд устремлён в пространство, а зубы терзали губы. Те уже покраснели и наверняка болезненно пульсировали, но Белла, казалось, не замечала этого, продолжая кусать их. Снова и снова. Верный признак того, что она о чём-то напряжённо думала. О чём-то неприятном или даже болезненном. Возможно, о том, как пережить тот конец света, в центре которого они сейчас оказались.

Каллен мог бы попытаться успокоить Беллу, заверив, что ничего страшного с ними не случится. Просто не может случиться. Ведь это же, чёрт возьми, они! Он и она – вместе, рука об руку. Впервые за столько месяцев…

Однако он не любил и не умел лгать. А потому просто молчал, полностью сосредоточившись на том, чтобы не потерять контроль над машиной. Сейчас от этого зависела не только его жизнь, но и жизнь Беллы. А человеческая жизнь – невозможно хрупкая штука. Он всегда это понимал, но никогда так ясно, как теперь.

Ветер раскачивал машину, пытался стащить её с дороги. Иногда ему это почти удавалось, но Эдвард успевал вывернуть руль и вернуть внедорожник на свою полосу. В какой-то момент ливень превратился в сплошной грязно-серый поток воды, за которым не было видно ровным счётом ничего. Теперь Эдвард ехал вслепую. Наугад. Один «дворник» оторвало и унесло прочь. Однако Каллена это ничуть не расстроило: сейчас от них всё равно не было никакой пользы.

Отломанная ветка дерева врезалась в лобовое стекло, уничтожив второй «дворник». Белла вскрикнула, и вся подобралась. Даже не прикасаясь к ней, Эдвард почувствовал, как напряглось её тело. Интуитивно. Готовясь отражать любую внезапную угрозу.

На стекле образовалась пробоина, сквозь которую теперь просачивалась вода. Струилась по внутренней стороне окна и лужицами скапливалась на приборной панели. От пробоины во все стороны расползлась крупная паутина трещин.
Но всё же стекло не подвело, достойно выдержав удар.

Однако порадоваться этому Эдвард не успел. По крыше машины ударило что-то тяжелое. Грохнуло и полетело дальше, оставив на ней внушительную вмятину. «Ленд Ровер» взбрыкнул, словно ужаленный змеёй конь, дёрнулся в сторону и пошёл юзом. От свиста шин заложило уши. Все те бесконечные секунды, что Эдвард пытался выровнять внедорожник, в нём кричал страх. Вопил, вибрируя в груди.

Мы перевернёмся! Сейчас перевернёмся!..

Эдвард так плотно сжал зубы, что заломило челюсть. Пальцы намертво вцепились в руль – ни одна сила в мире в эту минуту не смогла бы заставить их разжаться. Даже когда он сумел взять машину под узду, хватка пальцев не ослабла. Их будто заклинило на рулевом колесе.

Облегчение оттого, что и на этот раз опасность миновала, не пришло. Как не пришла и радость – пусть даже ненадёжная и мимолётная. Вместо них явилось внутреннее опустошение. Обречённая усталость.

Белла крепко сжала Эдварду руку.

– Мы ведь не погибнем? – тихо спросила она, когда тот повернул голову в её в сторону.

Белла побледнела, глаза испуганно расширились. Губы дрожали и кривились. Ей было страшно. Страшно до безумия. До холодеющей в жилах крови. Но она не впадала в панику, не билась в истерике. Ей хватало сил держать себя в руках. Ей хватало ума понимать, что нужно держать себя в руках.

«Моя женщина», – любовь и гордость заполнили собой пустоту внутри Эдварда. Придали сил.

В ответ на её вопрос Каллен неопределённо передёрнул плечом.

Ужас яркой вспышкой взорвался в глазах Беллы. Его острые, рваные осколки впились в Эдварда. Обожгли огнём. Больно.

– Нет, Беллз. Нет. Не погибнем, – торопясь и спотыкаясь на каждом слове, проговорил он.

Успокоить, придать уверенности – это меньшее из того, что Эдвард мог и должен был сделать для Беллы.

Она кивнула и отвернулась. Замерла, неестественно выпрямив спину. Прилипла взглядом к боковому окну, в которое остервенело хлестали мутные дождевые потоки. Снова погрузилась в себя.

Эдвард сосредоточился на машине и на собственных инстинктах. Только они помогали ему сейчас управлять внедорожником. Вели его, как чутьё ведёт гончего пса по следу.

Если бы не обострившиеся инстинкты, Эдвард не услышал бы вовремя скрежет и протяжный гулкий вой ломающегося металла. Где-то впереди, но очень близко. В голове вспыхнули красные тревожные маячки. Каждый волосок на теле встал дыбом, будто наэлектризованный.

Если бы не обострившиеся до предела инстинкты, Эдвард не успел бы вовремя вдарить по тормозам. Те истерично взвизгнули. «Ленд Ровер» развернуло поперёк дороги и ещё несколько метров протащило боком.

Каллена швырнуло в сторону и крепко приложило головой. Ослепительная боль пронзила висок. Из ссадины над бровью засочилась кровь. Потекла по лицу тёплой струйкой. Зажмурившись, Эдвард тряхнул головой и вытер кровь ладонью.

Белла вцепилась обеими руками в ручку над пассажирским окном, но не издала ни звука, даже когда через считанные мгновения раздался адский грохот.

Этот лязгающий грохот прозвучал прямо здесь – перед капотом машины. Такой страшный, взрывающий барабанные перепонки. Казалось невероятным, что «Ленд Ровер» ничем не зацепило. Невероятно, что они не пострадали.

Стёкла внедорожника зазвенели, словно от ударной взрывной волны. Затем всё смолкло. Ни криков, ни грохота, ни звона. Только стихия продолжала злобно рычать шквальным ветром и изрыгать бесконечные потоки воды.

– Я выйду. Посмотрю, что это было, – Каллен вдавил кнопку ремня безопасности, отстёгивая его.

– Эдвард! – Белла вцепилась в него, потянула на себя, стремясь остановить.

– Сиди в машине. Я быстро.

Он высвободился из её захвата и вышел из «Ленд Ровера». Ветер насквозь прошил Эдварда своими ледяными иглами. Пригвоздил к месту, мешая сделать даже шаг. Но ему и не нужно было идти вперёд, чтобы понять, что произошло.

Опора линий электропередач рухнула поперёк дороги. Это было очень плохо. Но гораздо хуже – ужаснее – было другое. Падая, она зацепила «Тойоту», ехавшую перед внедорожником Эдварда. Зацепила лишь краем, но и этого оказалось достаточно, чтобы от передней части автомобиля мало что осталось. Её водителю не хватило каких-то секунд, чтобы успеть затормозить. Какие-то несчастные секунды оказались решающими в жизни человека. Возможно, даже не одного.

– Господи Иисусе, – прижав ладонь ко рту, прошептал Каллен.

Это было всё, что он себе позволил. На причитания и жалость не было времени.

– Белла! – наклоняясь и заглядывая в «Ленд Ровер», крикнул он. Дождь врезал ему по спине, сбивая дыхание. – Сядь за руль и убери машину с дороги!

– Что?.. – начала было она, но Эдвард не дал ей закончить вопрос.

– Съезжай в кювет. Не бойся, тут покато. Только не дёргай сцепление и не газуй.

– А ты? – взгляд Беллы снова ударил его волной страха.

– Мне нужно… – «Убедиться, что никто не выжил» – проверить одну машину. Я тоже спущусь. Скоро.

– Авария?

В голосе Беллы послышались профессиональные нотки. Страх во взгляде тут же притупился. Размылся, став незначительным.

– Да.

– Я должна… – Белла схватилась за дверную ручку, намереваясь выйти из внедорожника.

– Нет! Нет, чёрт возьми! – рявкнул Каллен. – Сначала ты должна убрать машину с дороги. Быстро! Немедленно!

Белла оставила дверную ручку в покое и посмотрела на Эдварда. В её взгляде отобразилось понимание. Решимость тоже никуда не делась, но теперь она была направлена в другое русло.

Умница!

Белла молча кивнула и стала пересаживаться на водительское место. Быстро, но без признаков паники.

Как он только допустил, чтобы эта женщина ушла от него?!

Эдвард мог бы ещё велеть Белле оставаться в машине и не подниматься обратно на дорогу, но заранее знал, что это будут просто слова в пустоту.

Она ещё только начала разворачивать «Ленд Ровер», когда позади них раздался уже знакомый страшный грохот. Будто великан топнул тяжёлым железным сапогом по асфальту. Эдвард отчётливо ощутил, как дрогнула под ногами земля. Вслед за этим раздался металлический звук врезавшейся во что-то машины. А затем ещё один.

Сегодня эта дорога, ведущая в район побережья, не пользовалась популярностью: большинство двигалось в противоположную сторону, пытаясь покинуть Новый Орлеан. Однако очевидно, что Эдвард с Беллой были не единственным исключением.

Вновь ощутив на себе всю силу сопротивления ветра, Каллен двинулся к придавленной опорой «Тойоте».
Эдвард много чего повидал в этой жизни. Главным образом, когда служил в полиции. До этой минуты он был уверен – ничто уже не сможет вызвать у него шок или отвращение.

Но он ошибся.

То, что Каллен увидел в салоне машины, заставило его резко отпрянуть назад. Он наклонился вперёд, упершись ладонями в колени. Со свистом втянул в себя воздух и часто задышал ртом, борясь с тошнотой. Однако тут же выпрямился и заставил себя ещё раз заглянуть в «Тойоту». Чтобы убедиться… В чём? Эдвард и сам не знал. Он никогда не страдал болезненным любопытством, не получал удовольствия от кровавых сцен. И всё же сейчас что-то притягивало его обратно. Не отпускало. Интуиция? Пресловутое чутьё копа? Возможно.

Так или иначе, но Эдвард снова сунул голову в разбитое боковое окно. Дышать он старался через рот, чтобы не ощущать ржаво-солёный, тошнотворный запах крови, залившей салон автомобиля.

Какое-то движение на заднем сиденье привлекло его внимание. На мгновение страх парализовал тело, но Каллен быстро с ним совладал.

– Тут кто-то есть? – хрипло спросил он.

Крыша «Тойоты» была разорвана опорой. Одна часть с острыми зазубренными краями свисала в салон, закрывая обзор заднего сиденья.

Вместо ответа раздался громкий детский плач. Эдварда будто ошпарило кипятком. Он попытался открыть дверь – безуспешно. Задняя дверь тоже не поддавалась. Каллен оббежал машину и проделал то же самое с дверцами с другой стороны. Результат оказался тем же.

Не паниковать!

– Эдвард, что здесь?

Каллен поднял голову и посмотрел на стоявшую на обочине Беллу. Мокрые волосы облепили лицо, джинсы и толстовка перепачканы грязью. Губы синие, дрожащие от холода. Но в глазах всё та же решимость, что и несколько минут назад. Готовность спасать человеческую жизнь. Сделать для этого всё возможное.

– Не подходи сюда. Не нужно тебе этого видеть, – отплёвываясь от дождя, твёрдо произнёс он.

Эдвард снова оббежал машину. Детский плач стал чуть тише, но не прекращался, даря Каллену надежду. Эта надежда была ему сейчас так нужна. Жизненно необходима.

– Может, ты забыл, но я каждый день ковыряюсь в человеческих органах, – с присущей хирургам циничностью напомнила Белла.

– Тут нет органов. Только кровавое месиво, – сведя брови у переносицы, предупредил Каллен.

Как будто это могло её остановить.

Белла подошла к нему, настойчиво борясь с ветром. Заглянула в машину. Её глаза округлились, лицо побледнело, но ни один мускул на нём не дрогнул.

– Там ребёнок?.. Эдвард, там ребёнок! – над самым его ухом прокричала Белла, тоже расслышав плач.

– Да, я знаю, – Каллен плечом отодвинул её в сторону.

Заднее боковое окно тоже было частично разбито. Оставалось только аккуратно убрать остатки стёкол. Эдвард обернул ладонь своей футболкой и надавил на осколок, чтобы его отломить. Вышло неплохо, если не считать того, что стекло впилось в руку, разорвав ткань и порезав ладонь. Каллен зашипел от боли, но снова повторил те же манипуляции, убирая последние осколки.

Теперь он видел на противоположной стороне заднего сиденья детское автокресло. В нём сидел мальчик лет трёх, пристёгнутый ремнями безопасности. Он держал левую руку на отлёте и громко плакал от боли и страха. По его перепачканному кровью лицу текли слёзы. Чёрные, как уголь, глазёнки неотрывно смотрели на Эдварда. Перестав на мгновение плакать, чтобы набрать в лёгкие воздуха, малыш снова разревелся в голос, теперь тоненько поскуливая и подвывая.

Каллен потянулся к нему через окно, но понял, что не дотягивается до ремня безопасности, чтобы отстегнуть его. Видя действия Эдварда, мальчик сжался в комок и усилил плач.

Нет, так не достать.

Каллен вспомнил про охотничий нож в кармане джинсов. Он вытащил его и, нажав на кнопку, раскрыл. Лезвие вылетело со щелчком. Мальчик дёрнулся, зарыдав ещё громче.

– Нет-нет, малыш, – как можно мягче произнёс Каллен, даже выдавив чёртову улыбку, – я просто разрежу ремни, чтобы освободить тебя. Не бойся. Я хочу помочь. Только помочь. Обещаю, что не сделаю тебе больно. Клянусь.

Уговоры помогли, но не слишком. Дожидаться, пока мальчик успокоится – если вообще успокоится – не было времени.

Каллен поудобнее перехватил нож с длинным лезвием. Сосредоточился. Вытянул руку вперёд. Стараясь не задеть ребёнка, подцепил кончиком ножа ремень. Просунул под него лезвие. Надавил. Осторожно подвигал вперёд-назад, разрезая плотную ткань. Эдварду было страшно неудобно, а потому всё это заняло немало времени и отняло много сил. На лбу выступил пот, руки дрожали от напряжения и усилий. Наконец последние нити ремня лопнули, освобождая мальчика. Однако, вопреки ожиданиям, ситуация вдруг стала ещё хуже.

Малыш выскользнул из кресла и с удивительным проворством забился в просвет между задним сиденьем и раскуроченным водительским креслом. Прижался спиной к боковой двери.

Теперь уж точно не достать, чёрт возьми!

Подгоняемый Беллой, Эдвард снова предпринял череду попыток уговорить мальчика довериться ему. В какой-то момент тот перестал плакать, но доверия Каллен в нём по-прежнему не вызывал.

В завывания ветра и грохот дождя вклинился новый звук. Заунывный, ещё пока как будто робкий стон металла. Очередная опора линий электропередач терпела бедствие. Соседняя с той, что угробила двух людей в «Тойоте». Издаваемый ею звук был похож на пение китов – жуткий, пробирающий до мурашек.

– Эдвард, пожалуйста! – взмолилась Белла, положив ладонь ему на спину. – Пожалуйста! – её пальцы сгрудили его мокрую футболку, потянули вниз.

Он и сам знал, что нужно поторопиться. Если опора упадёт под прямым углом, то, может, ещё ничего. Но если по диагонали в их сторону – им конец.

Уговоры не помогали. Нужно было переключить ребёнка на какую-то отвлекающую и безопасную, интересную ему тему. Заболтать, заговорить зубы.

На мальчике была футболка в виде сине-красного костюма Человека-паука. Тот же герой комиксов был изображён на его кепке, валявшейся на заднем сиденье. Идея возникла сама собой. Оставалось только надеяться, что именно мальчик был юным фанатом Паучка, а не его родители. Ныне уже покойные.

– Ты любишь Человека-паука? – громко и как будто даже весело спросил Эдвард.

Мальчик удивлённо моргнул и перестал всхлипывать. Ободрённый его реакцией, Эдвард продолжил.

– Я тоже его люблю. Он крутой, да? – Каллен непринуждённо улыбнулся, хотя его сердце бешено колотилось в груди, болезненной пульсацией отдавало в висках. – Такой быстрый и ловкий. Смелый. Я всегда мечтал походить на него. А ты?

Мальчик шмыгнул носом и мазнул по лицу правой ладошкой. Левая рука по-прежнему была неловко подвёрнута. Посмотрел на Эдварда внимательно и серьёзно, будто взрослый. И только после этого робко кивнул, чуть выпрямившись и подавшись вперёд.

Вой сгибаемого ветром металла стал громче, пронзительнее – времени оставалось в обрез. Каллену пришлось быстро перестраивать свой импровизированный план.

– Поторопись, Эдвард, пожалуйста, поторопись… – словно заклинание снова и снова шептала Белла, стоя у него за спиной и держась за ремень его брюк, чтобы ветер не сбил её с ног.

– А как он выпускает паутину, знаешь? Умеешь так? – мальчик снова кивнул, на этот раз увереннее. – Научишь? Я пробовал, но у меня не выходит.

«Господи, что я несу?!»

Мальчик сложил пальцы в характерном жесте и «выбросил» руку вперёд, разогнув её в локте только наполовину. Всё ещё слишком далеко, чтобы Каллен мог до него дотянуться.

– Здорово! – одобрительно закивав, воскликнул он. – Как ты это делаешь? Вот так, да? – Эдвард повторил действия мальчика, но нарочито неловко. – Нет, не выходит. Покажи ещё раз. Давай, смелее.

Рука Эдварда со сложенными «по-паучьи» пальцами так и осталась вытянутой, готовой встретить и поймать руку ребёнка. К счастью, мальчик не заставил себя ждать. Он снова «выбросил» руку вперёд – на этот раз дальше, разогнув её полностью.

Каллен схватил его ладошку и потянул на себя. Мальчик закричал. Попытался вырваться, но Эдвард держал его крепко и не собирался отпускать. Ему хотелось бы сделать это по-другому – аккуратно, без применения грубой силы. Однако их жизни, висевшие сейчас на волоске, были важнее.

И всё же, вытягивая извивающегося мальчика через окно, осторожно прижимая его к себе, он беспрестанно бормотал слова утешения. Успокаивал и заверял, что всё хорошо. Самое страшное осталось позади. Он продолжал повторять это, пока они спускались к машине. Белла впереди, Эдвард с мальчиком – за ней.

За спиной раздался протяжный вой раздираемого ветром металла. Эдвард кожей почувствовал колебания воздуха, разрезаемого падающей опорой. Внутри всё перевернулось. Между лопаток запекло в ожидании смертельного удара. Он крепче прижал к себе вдруг затихшего мальчика. Интуитивно положил свою ладонь ему на голову, словно она могла защитить. Сделал резкий рывок, наплевав на осторожность. Нога «поехала» вперёд, и Каллен упал на спину.

Одновременно с этим в считанных метрах от него рухнула опора, взметая фонтан мокрых комьев земли. Эдвард ощутил на себе силу ударной волны, будто поблизости разорвалась бомба. В голове зазвенело, а уши заложило.

Эдвард заскользил вниз по склону, обдирая спину о камни и колючую траву, но больно не было. Боль казалась чем-то эфемерным. Дальним эхом, едва касавшимся его тела. Ливень бил по лицу. Каллен захлёбывался, но не мог закрыть лицо руками. В руках он держал мальчика, прижимая его к груди и животу.

Падение заняло всего несколько секунд, но Эдварду они показались невыносимо долгими. Длиною в вечность. Он остановился, но не сразу это осознал. Понимание пришло, лишь когда Белла забрала у него ребёнка.

Встать. Нужно встать… Нужно, нужно… Встать…

Мысленный приказ слабым импульсом пробежал по нервным окончаниям, заставляя тело шевелиться. Сначала медленно и нехотя. Потом всё быстрее и увереннее. Эдвард перевернулся на бок. Опёрся локтем о землю, чавкающую грязью. Встал на четвереньки. И только после этого смог подняться на ноги.

– Ты как, Эдвард? Можешь идти?

Белла уже усадила мальчика на заднее сиденье «Ленд Ровера» и теперь вернулась за ним.

– Я в порядке.

Каллен позволил ей приобнять себя за талию, но затем мягко отстранился. Идти он мог и без её помощи. Сейчас, снова приняв вертикальное положение и сделав несколько шагов, Эдвард действительно почувствовал себя гораздо лучше. В голове прояснилось. Мышцы хоть и звенели от усталости, но снова беспрекословно ему подчинялись.

– Поехали, Беллз. Быстрее, – подходя к машине, скомандовал он.

Беллу не нужно было просить дважды. Она быстро запрыгнула во внедорожник и захлопнула за собой дверцу.
Эдвард хотел последовать её примеру, пусть и не столь проворно. Однако не успел.

– Подними руки вверх и отойди от машины. Медленно, – раздался за спиной грубый мужской голос.

Ствол пистолета упёрся ему в затылок. Это холодное прикосновение металла Каллен ни с чем бы не спутал.