Я вздохнула и откинулась на спинку своего сидения. Я не знала, как в точности Чарли воспринимает то, что я теперь богата, но было очевидно, что ему довольно-таки неуютно. Каждый раз, когда я ему звонила, он высказывался об этом с насмешкой и говорил довольно болезненные для меня вещи, хотя вряд ли причинить мне боль было его сознательным намерением. Он говорил, что я изменилась. Я так не думала. Я просто хотела, чтобы между нами двоими восстановилась привычная связь. Хотя не исключено, что это было уже невозможно. 

Я в последний раз перед полётом воспользовалась телефоном, послав SMS-ку Эдварду, и вскоре уснула. 

Кажется, я только что закрыла глаза, и вот уже кто-то будит меня, тряся за плечо. 

– Миссис Каллен, мы прибыли, – сказал мне на ухо Амун. 

– Нет, – простонала я. 

– Вы можете, если хотите, поспать в автомобиле, но нам нужно выйти из самолёта. 

Я открыла глаза, но спросонья почти ничего не увидела. Только почувствовала, как чья-то большая ладонь берёт мою, поднимает меня с места и куда-то тащит. На нетвёрдых ногах я спустилась по трапу, прошла пару шагов и села в уже поджидавший меня автомобиль. 

– Зачем так торопиться-то, – пробормотала я, всё ещё пытаясь проснуться. 

– У меня не было возможности заранее изучить обстановку, поэтому я обязан был как можно скорее доставить вас в защищённое место, – ответил Амун. 

– Это штат Вашингтон. Единственное, о чём тут следует беспокоиться, это обледеневшие дороги и лесовозы на них. – Я закатила глаза. – Но я люблю эти места. 

– Бережёного Бог бережёт. – Он объяснил незнакомому мне водителю, куда надо ехать. Понятия не имею, откуда Амун узнал, где находится дом Чарли. По-видимому, ему просто закачали всю необходимую информацию напрямую в мозг. 

– Можете выключить кондиционер, пожалуйста? – спросила я, кутаясь в свой жакет. – Здесь очень холодно. 

Снаружи стеной лил дождь. Был май, а это означало, что в Вашингтоне всё ещё весьма и весьма прохладно. Я чувствовала, что замерзаю. Вдоль позвоночника пробежала дрожь, и я зябко поёжилась. 

– Так лучше, миссис Каллен? – спросил водитель, взглянув на меня в зеркало заднего вида. 

– Да, благодарю вас. 

Я позвонила Эдварду и заверила его, что приземлилась благополучно. После глубокого вздоха облегчения на меня посыпался град вопросов о полёте. Была ли я в безопасности? Был ли мой ремень всё время пристёгнут? Делал ли Амун свою работу? Я не потрудилась ответить и на половину из них. 

Закончив говорить по телефону, я стала смотреть в окно на проносящийся мимо пейзаж. Улыбка сама собой тронула губы. Скалистые берега и толстые сосны вызывали столько хороших воспоминаний. Когда мы въехали в город, я поразилась тому, как мало он изменился. Я рада была, что почти всё здесь такое же, как раньше. Без знакомого запаха готовящихся обедов, без всех этих местных работяг… дом не был бы домом. 

Я начала составлять в голове список всего того, что мы с Чарли могли бы сделать вместе. Может, поплаваем на лодке и порыбачим. Ему это всегда нравилось, и я при случае тоже получала от этого удовольствие. Или, может, разожжём костер на пляже. Было так много всего, что мне хотелось сделать за то время, что я проведу дома. 

Вскоре мы свернули на улицу, где жил Чарли. Домá вдоль неё ничуть не изменились, и жили в них те же семьи, что в годы моего детства. Я видела, как на лужайках играют дети, а мужчины занимаются починкой своих стареньких автомобилей – классических моделей одна тысяча девятьсот лохматого года выпуска. Это казалось таким… таким естественным. 

– Мы на месте, – сказал Амун и вышел из авто, чтобы открыть мне дверь. 

Я вышла из автомобиля и сделала глубокий вдох. 

– Я отвезу ваши вещи в отель, займу наши номера, а потом вернусь за вами. Примерно через час, окей? – спросил он. 

Я кивнула. 

– Я оставлю кого-то из охраны на другой стороне улицы, на случай, если вам что-то будет нужно, но я хочу дать вам возможность пообщаться с отцом спокойно и без чужих людей. 

Я усмехнулась. 

– Надо же, до вас в конце концов дошлό, о чём я всё время толкую. 

– Я просто исполняю приказы, миссис Каллен. 

– Я знаю, – вздохнула я. – И спасибо вам. Думаю, что с вами я и в самом деле чувствую себя намного безопаснее. 

– Я для того и нанят. 

Я ступила на зацементированную дорожку, ведущую к парадному крыльцу. Дом стоял немного на отшибе, не выделяясь ни величиной, ни отделкой, ничем вообще. Но это был мой родной дом, в котором я прожила столько лет. Стоило только подумать об этом, как на глаза навернулись слёзы. 

– Привет, малышка. Что ты там делаешь под дождём? – раздался хриплый голос Чарли. Он стоял, прислонясь к дверному косяку, с саркастичной улыбкой на лице. Я была так погружена в свои переживания, что даже не заметила его. 

– Привет, пап. – Бросившись к нему, я споткнулась и чуть не упала, но он поймал меня. Я глубоко вдохнула знакомый запах – мята, кожа и пиво. Можете считать это отвратительной смесью, но меня она всегда успокаивала. 

– Как же здόрово видеть тебя дома. – Он раскачал меня в своих объятьях. 

– Здόрово приехать сюда. 

В конце концов, он отпустил меня и осмотрел. 

– Ты так повзрослела. 

– Ты же вроде как видел меня всего два месяца назад. 

– На твоей свадьбе, ага, я помню. – Он закатил глаза. – Заходи давай. 

Я переступила порог и осмотрелась. Старую, потёртую мебель заменили ярких цветов диваны, а стены были заново выкрашены светло-зеленой краской. Во всём была смесь старого и нового. Смесь Чарли и Анны. Мне очень понравилось. 

– Тут… стало по-другому, – сказала я. 

– Я знаю. Она любит переставлять вещи и всё перетягивать да перекрашивать. – Чарли покраснел и потёр заднюю часть шеи. 

– Очень симпатично. – Я заметила на каминной полке множество фотографий в рамках. В центре переднего ряда стояла одна из наших с отцом фотографий, сделанная на свадьбе. – А где все? 

– Анна ушла в магазин за продуктами, а дети в летнем лагере. Вечером вернутся. 

– Я как-то не успела пообщаться с ними, когда была свадьба. 

– Чего уж там, Бет думает, что круче тебя никого нет и быть не может. – Он усмехнулся. – Жакет свой давай? – предложил он. 

– Ага, конечно. – Без всякой задней мысли я скинула его с плеч и повесила на спинку стула. Как только я сняла его, всё моё тело задрожало – таким холодным показался мне воздух вокруг. 

Лишь спустя минуту или даже больше я осознала, что Чарли смотрит на меня, не в силах отвести взгляд. Я попыталась повернуть корпус как-то иначе, но было уже слишком поздно. 

– Белла… да ты, похоже… ты как будто беременна, – выдавил из себя Чарли. 

– Чёрт, – шёпотом произнесла я, обращаясь к самой себе, а затем добавила погромче, чтобы Чарли слышал: 

– Ну… да. Я не хотела, чтобы ты тáк об этом узнал, но я приехала сюда, чтобы сказать тебе, что… я беременна. 

Он немного нахмурил брови, и его густые усы зашевелились. Легко читаемые знаки. Он не обрадовался. 

– Ну что ж, по всей видимости, тебя надо поздравить. – Оставив меня стоять в прихожей, он ушёл в кухню. Я услышала, как открылась дверца холодильника, а затем раздался знакомый хлопок – открыли пивную банку. 

Я медленно прошла следом и просто осталась стоять там, дожидаясь, пока он заговорит. 

– Сколько месяцев? – спросил он, сделав нескольких приличных глотков пива и переведя дух. 

– Три с половиной, – сказала я. – Я узнала уже после свадьбы. 

– Так значит… ты не была замужем до того, как… это случилось? 

– Нет. – Я покачала головой. – Я забеременела раньше. 

– Господи, Белла. – Он застонал и ударил лбом в дверцу шкафа. – Ты что, не могла сообщить мне по телефону? 

– Я подумала, что ты, может быть, захочешь услышать об этом лично. Это ведь, как-никак, большое событие. 

– Я так и знал, что тебя не следовало отсылать в тот большой город, – тихо сказал он. 

– Пап, ты не обязан этому радоваться, но я в любом случае просто хотела приехать повидать тебя. Я думала, можно будет сходить на рыбалку или… 

Развернувшись ко мне лицом, он оборвал меня. 

– Почему тебе надо было уехать и всё разрушить, Белла? 

– Что? 

– Ты разрушила свою жизнь. Я послал тебя в Чикаго не для того, чтобы ты там влюбилась в первого же парня, который тебе улыбнулся. Предполагалось, что ты кем-то станешь и чего-то в жизни добьёшься. 

От неожиданности я даже не сразу нашлась с ответом. 

– Зачем ты так говоришь? Я полагаю, что действительно добилась кое-чего в этой жизни. 

– А ты знаешь, чтό говорят о тебе по городу? – И продолжил, не дожидаясь моего ответа. – Они считают, что ты нас всех тут просто бросила, забыла про свои корни и превратилась в какую-то вертихво… в героиню светской хроники. 

– Не знала, что у меня был контракт с обязательством оставаться здесь и быть талисманом города. – Я понемногу начала выходить из себя. 

– Я был так рад, когда ты позвонила мне и сказала, что приезжаешь. Я думал, что, может быть, мне удастся заставить тебя прислушаться к голосу разума и убедить уехать от того… мужчины, за которого ты вышла замуж. – Последнее предложение он произнёс голосом, полным сарказма и яда. Чарли редко бывал в таком настроении, как сейчас, но с ним это действительно случалось. Я помнила, как в средней школе он выходил из себя после каких-то моих промахов: вместо разумных аргументов всё сводилось к крику с пеной у рта. Я не хотела, чтобы моё возвращение домой было таким же. 

– Он не просто какой-то там «мужчина», папа. Он мой муж. И его зовут Эдвард. 

– Я знаю, как его зовут! – Чарли вцепился себе в волосы и стал их тянуть (ирония была в том, что он в точности повторял один из «любимых» жестов Эдварда). – Я верил в тебя и рассчитывал, что ты чего-то добьёшься. Я хотел, чтобы ты уехала из этого городка и стала кем-то. 

– Что-то я запуталась. Я сделала именно то, что ты сказал, и теперь ты на меня злишься? – Я не собиралась отступать. 

– Он заманил тебя в ловушку, Белла, как ты этого не понимаешь? 

– Я не какая-нибудь наивная юная девушка, не понимающая, что происходит. Эдвард вовсе не пытается впутывать меня во что-то хитростью или обманом. Я вышла за него замуж в здравом уме, полностью понимая, какой после этого станет моя жизнь. Просто ты оказался к этому не готов. 

– Ты права. А знаешь, почему? Потому что ты пропала на два года. Сбежала с ним в другую страну, вильнув хвостом, и забыла про меня. 

– Я думала о тебе каждый день, папа. 

– Ну что ж, теперь это в любом случае не имеет значения. – Он покачал головой. – Я думал, что смогу убедить тебя не выходить за него, но у меня ничего не получилось. Тогда я сказал себе, что ты ещё опомнишься, увидишь, что он тебе не пара, и разведёшься с ним. Я цеплялся за эту мысль, но теперь ты ждёшь от него ребёнка, который привяжет тебя к нему навсегда. 

Несколько секунд я просто глотала воздух. 

– Если бы я знала, что моя беременность вызовет такую реакцию, то вообще бы не приехала. 

– Может, тебе и не надо было приезжать. Я ждал прежнюю Беллу. 

В глазах Чарли светилось столько любви, что злиться на него было трудно. Но я разозлилась. 

– Я и есть та прежняя Белла. 

– Нет, не та, – упрямо возразил он. – Я не знаю эту женщину. Она путешествует на частных самолётах, напяливает на себя новомодное шмотьё и живёт в особняке в богатом пригороде. Что произошло с той всегда скромно одетой девочкой, которая даже не смотрела на туфли с каблуками, не говоря уже о том, чтобы ходить в них? 

– Она выросла, папа. Именно это обычно происходит с людьми, когда они уезжают из дома и поступают в университет, – медленно проговорила я. 

– Мне не нравится то, чем ты стала, и никому из живущих здесь – тоже. 

– А мне плевать, что говорят остальные! Папа, я хороший человек. Я не так уж и изменилась, и то, что я лучше одеваюсь и у меня большой дом, ещё не означает, что я не такая, как раньше. Но даже если и так, чтό с того? Разве человек не должен меняться? 

– Должен, но не так. Это он изменил тебя, – проворчал Чарли. 

Я немного покачнулась назад, но смогла восстановить равновесие. 

– Мама была права. 

– И что это означает? 

– Она всё время говорила, что ты пытался её вернуть и запереть в этом городишке. Все эти годы я думала, что она преувеличивает, но теперь вижу, что она всегда была права. Ты хочешь, чтобы я находилась здесь, чтобы было кому за тобой ухаживать. Ты хочешь, чтобы я была одной из сотен девочек, которые кончают эту грёбаную местечкόвую старшую школу и на этом их жизнь завершается. 

– Я не это сказал, Белла. 

– Ты сказал именно это. Ты бы хотел, чтобы я вышла замуж за Майка Ньютона и сейчас уже имела бы троих детей, а ты бы с ним на пáру ходил на рыбалку. Ты же этого хочешь, разве нет? 

– Майк. Теперь у тебя был бы нормальный муж. – Чарли поднял брови, ожидая, чтό я смогу на это возразить. 

– Нет, папа! Я не хотела Майка. Я хотела поехать в Чикаго и жить. Именно это я и сделала. Возможно, я не стала такой, какой ты планировал меня видеть, но я счастлива. Действительно счастлива. Я люблю своего мужа и свою жизнь. Если тебе это не по нраву… что ж, мне жаль. 

– Этот человек – чудовище! – Выкрикнул он. – Он не любит тебя, Белла. Он просто хочет, чтобы какая-нибудь милашка держала его под руку на светских раутах и притворялась там, заодно с ним. 

– Ты считаешь тό, что у нас есть, притворством? Я бы не пошла ради него в тюрьму, если бы не верила в нас. 

– И это ещё одна причина. Зачем было идти на такие жертвы? Разве та семья что-нибудь когда-нибудь для тебя сделала? 

– Я не обязана ничего объяснять тебе, папа. – Я нахмурилась. – Я приехала сюда, потому что хотела хорошо провести выходные и сказать тебе, что у тебя будет внук. Если ты не можешь за меня порадоваться, то мне, наверное, следует уехать. 

– Наверное, следует. – Чарли отвернулся от меня. 

– Ну что, всё нормально? – Нагруженная сумками Анна вошла в кухню, даже не догадываясь, что попала прямиком на линию перекрестного огня. Она была красива естественной красотой. Светлые пепельные волосы до плеч. Никакого сходства с Рене, но думаю, Чарли именно этого и хотел. Она нежно мне улыбнулась. 

– Привет, Анна. – Я вытерла мокрые от слёз щеки. – Думаю, мне пора в гостиницу. Папе надо успокоиться. 

– Мне не надо успокаиваться, Изабелла, – проворчал Чарли. – Моё мнение не изменится. 

Анна наморщила лоб. 

– Что случилось? – Она поставила сумки на кухонный стол. – Мы все тебя так ждали, радовались. 

– Я сказала ему, что беременна, – всхлипнула я, – а он на меня как накинется. 

– Чарли! Как ты мог? – строго укорила она. – Поздравляю тебя, Белла. 

– Не с чем эту дуру поздравлять. Она не понимает, что теперь она у него в руках. 

– Эдвард – прекрасный человек, – возразила Анна. – Он бывает немного… грубоват, но только не с ней. Мы говорили об этом, Чарли. 

– Все теперь думают, что ты вроде шлюхи, Белла, – сказал он мне. – Ты ведь всегда была примером для остальных. А сейчас все эти девочки хотят уехать в большой город и найти себе богатого мужа-бандита. 

– Поверить не могу, что ты только что это сказал. – Я заплакала и внезапно почувствовала себя той школьницей, что когда-то стояла в этой самой кухне, тоже вся в слезах. Причина их была куда менее значительной – сейчас я даже не могла её вспомнить – но чувства были те же самые. 

– Чарли, твоя дочь – не шлюха. – Анна подошла к нему. – Как ты мог такое сказать? 

– Я не хотел этого говорить. – Он снова запустил руку в волосы. – Но ты нас компрометируешь, Белла. 

Я хотела извиниться, но не знала, за что. Я почувствовала, что вообще не могу говорить. Неожиданно температура в доме понизилась градусов на тысячу, не меньше. Вокруг внезапно стало невыносимо холодно. 

– Ты так на самом деле не думаешь, – сказала Анна. – Пожалуйста, перестань быть таким грубым. 

– У меня за эти годы столько всего на душе накопилось. Ты уж прости мою резкость, но я люблю тебя слишком сильно, чтобы позволить тебе пустить свою жизнь псу под хвост. – Он вздохнул и сделал шаг в мою сторону. Я отшатнулась. 

– Ты изменился не меньше, чем я. Ещё никто и никогда не делал мне так больно. – Я смахнула с лица сердитые слёзы. – Не нужно мне было приезжать. 

– Я пытаюсь помочь тебе, Белла. 

– Ты заставляешь меня чувствовать себя ужасно, и мне это в данный момент совершенно не нужно. Я уже потеряла одного ребёнка; я не дам этому случиться снова. – Я отвернулась от него. 

– Ч-что? – Чарли начал заикаться. – Что ты только что сказала? 

– Забудь, – прошептала я. 

Дверь открылась. 

– Мама! Я забыл взять с собой ланч. Я тут быстренько поем и обратно побегу, мне нужно, ладно? 

Лёгким шагом, с широкой улыбкой, в кухню вбежал мальчик, очень похожий на Анну. Бобби был её сыном от первого брака, но Чарли его всё равно любил. По крайней мере, так он мне говорил. Прямо сейчас я сомневалась, что он вообще способен любить хоть кого-нибудь. 

– О, Белла, привет! – Он крепко меня обнял. В свои десять лет он был ростом почти с меня. – Наконец-то ты к нам приехала, я так ждал. Как поживают Эдвард, и Алек, и Фрэнсис? 

– Хм… у них всё хорошо. – Я постаралась скрыть от него, что плáчу. – Я тоже рада тебя видеть. 

– Бобби, иди наверх. Я принесу тебе что-нибудь поесть, – строгим тоном сказала Анна. 

– Окей, мам, но мне надо уйти через полчаса. – Он озадаченно посмотрел на нас, но ничего не сказал и вышел. 

– Пожалуй, я вернусь домой, – сказала я им. – Очевидно, приезжать сюда было ошибкой. 

– Белла, не надо. Мы разберемся с этим. Чарли рад, что ты здесь. Он просто не может так быстро справиться со всем, что навалилось. 

– И с чем же тут так сложно справиться? Неужели трудно пожелать мне счастья и весело провести время вместе? – Наверное, я просто была слишком наивна. Да и можно ли вообще вернуть то, что давно прошло? Если судить по тому, как складывается эта поездка, то ответ – «нет». Невозможно. 

– Белла, мне жаль, что пришлось сказать тебе эти вещи, но всё, что случилось, для меня тоже было не просто. Я вынужден был наблюдать, как ты садишься в тюрьму, после этого ты просто исчезла, а теперь вот вернулась, вышла замуж и беременна ребёнком, которого я бы тебе в жизни не пожелал. Что я, по-твоему, должен был сказать? 

– Не знаю, папа. Просто не знаю. – Я чуть не согнулась пополам от внезапной острой боли в спине. – Пожалуй, я пойду в гостиную и подожду свою машину там. 

– Не уезжай, пожалуйста. По крайней мере, до завтра. Я уверена, как только Чарли успокоится, с ним можно будет договориться. – Анна погладила меня по спине. 

– Ладно, останусь до завтра. – Я кивнула и улыбнулась, но взглянуть ему в лицо так и не смогла. 

– Хорошо. – Анна вздохнула. – Я отвезу тебя в гостиницу, если хочешь. 

– Нет, не надо. Мой автомобиль должен быть здесь через несколько минут. Пойду, на диване посижу. – То и дело шмыгая носом, я поплелась в другую комнату. 

Бобби сидел на одном из диванов, напротив телевизора, качая ногами, и смотрел мультики. Я села рядом с ним. 

– Прости за всё это, – сказала я. 

– Да ладно. Взрослые вечно друг с другом ругаются. – Он пожал плечами. – Слушай, ты голодная? Мама может сделать тебе бутерброд. 

– Нет, ничего не надо. – Моё дыхание было хриплым. Вокруг становилось всё холоднее… и холоднее. Температура упала на… намного. Я дышала с трудом. Лёгкие будто скукожились. 

– Слушай, ты хорошо себя чувствуешь? Вид у тебя какой-то больной. 

– Да-да, всё хорошо. – Я попыталась сидеть прямо, но невольно склонилась вниз, когда меня пронзила жгучая боль в боку. 

– Мама! – закричал Бобби, выбегая из комнаты. 

Я услышала топот ног и затем ощутила, как чьи-то ладони коснулись моего лица, а прямо над ухом раздался голос Чарли. 

– Белла, ты в порядке? 

– Уйди от меня. – Я оттолкнула его руки. – Оставь меня в покое. 

– О господи, Чарли, она вся горит, – тревожно вскрикнула Анна. 

– Белла, ты меня слышишь? – спросил отец. 

– Пожалуйста, позвони Эдварду. – Ещё один приступ боли, сильнее предыдущего, вспорол мне бок. В ответ на боль всё тело покрылось холодным потом. 

– Никаких звонков. Тебя нужно отвезти в больницу. 

– Зачем? Тебе же в любом случае на меня плевать. Просто позвони Эдварду, – закричала я. – Пожалуйста, об одном тебя прошу, позвони ему! 

Мои зубы громко стучали друг о друга, зрение понемногу затуманивалось. Внезапно я, сама не знаю почему, почувствовала себя такой больной. Мой разум принялся безрезультатно метаться в поисках выхода, пока не запутался окончательно. 

– Позвони ему. – Моё тело вздрагивало от всхлипов, руки и ноги ломило от боли. 

– Белла, я в состоянии о тебе позаботиться, – настаивал Чарли. 

Будто сквозь туман я наблюдала, как Анна выбегает и тут же возвращается с моим жакетом, вытаскивает из кармана мобильный и листает список контактов в поисках нужного номера. Однако самого телефонного разговора я так и не услышала, потому что с этого момента всё накрыла тьма. 
 

***

Некоторые из худших моментов моей жизни – вправление вывихов, лечение переломов, накладывание гипсовых повязок – были связаны с пребыванием в больницах. Однако с ними же у меня прочно ассоциировалось чувство успокоения. Я всегда знала – здесь обо мне позаботятся и помогут. Вылечат, поддержат, приведут в порядок. Может быть, любому другому это покажется странным или даже вообще лишённым смысла, но для меня стерильно-чистая атмосфера больничных помещений несла с собой привычную, почти домашнюю надёжность и постоянство. 

Едва моё тело стало просыпаться, как я сразу же почувствовала, что нахожусь в одном из таких мест. 

В воздухе витал особый запах больничной чистоты. Постельное бельё было не слишком тонким, но и не чересчур грубым. Ощутив, что со всех сторон заботливо укутана одеялом, я чуть не уснула снова. Издалека доносилось тихое попискивание невидимой мне аппаратуры, и я автоматически принялась считать в уме её звоночки. К счастью, у меня ничего больше не болело, температура нормализовалась, а в кожу нигде не впивалась игла капельницы, что тоже весьма радовало. 

Вдохнув поглубже, я почувствовала в воздухе слабый аромат одеколона – настолько слабый, что никто другой, возможно, не заметил бы его вообще. Но это был мой самый любимый запах. 

Я услышала, как слегка постукивает по плиточному полу подошва ботинка, и всё моё тело затрепетало. Не от сексуального желания, но от пылкого, взволнованного ожидания. Я уже знала, кого увижу, когда открою глаза. 

Обувь из дорогой итальянской кожи издаёт звук, который я не спутаю ни с каким другим. 

Приоткрыв один глаз, я увидела Эдварда, сидящего на стуле у окна небольшой больничной палаты. На нём был строгий деловой костюм; значит, его «сорвали» прямо с работы. Кто бы ни сказал ему садиться в самолёт и лететь сюда, могу представить, насколько горячей была его ответная реакция. За окном было темно, из чего, видимо, следовало, что проспала я довольно-таки долго. 

Эдвард был в своих очках; качая головой, он что-то бормотал себе под нос. Вид его никак нельзя было назвать счастливым. Я буквально чувствовала, как от него по всей комнате расходятся волны гнева. Пока я за ним наблюдала, он с силой сжал переносицу и раздражённо выдохнул. 

У него зазвонил мобильный. Он взглянул, от кого звонок, но отвечать не стал. 

Я пошевелилась в кровати, давая ему знать, что проснулась. 

Его голова резко дёрнулась в моём направлении, и почти в то же мгновение он оказался у моей постели. 

– Белла, слава Богу. – Он провёл рукой по моему лбу, убирая с него волосы. 

– Сколько я спала? – спросила я охрипшим от долгого сна и жажды голосом. 

– Часов шесть. Я только что вошёл. – Он сел на мою кровать и вздохнул, на этот раз с облегчением. – Я ещё ни разу в жизни столько не молился. 

– Правда что ли? – невесело усмехнулась я. 

Он на полном серьёзе кивнул. 

– Похоже, сколько бы я ни бился, гарантировать тебе безопасность я не способен в принципе, да? 

– Я не знаю, что произошло. – Я попыталась сесть, но обнаружила, что для этого мне требуется его помощь. 

– А я скажу тебе, что произошло. Твой отец довёл-таки тебя до ручки своими упреками. Он полная скотина. 

– Ты слышал о нашей ссоре? 

– Да. Мы с ним как следует наорали друг на друга там, в коридоре. Он меня чуть не арестовал… дважды! 

– Он наговорил мне много гадостей, но я не думаю, что он действительно так считает. По крайней мере, очень на это надеюсь. 

– У твоего отца в голове куча тараканов, разбираться с которыми я в данный момент не имею ни малейшего желания. Он ревнивый идиот, который не может вынести вида твоего счастья. 

– Уверена, что это не так, Эдвард. Ты немного преувеличиваешь. 

Он сердито фыркнул. 

– Ты здесь, на больничной койке, а он там, за дверью, занимается тем, что облаивает меня. Якобы я разрушил твою жизнь, и прочее дерьмовое враньё. 

– Он сказал, что ты меня сбил с пути истинного. Что из-за тебя я стала не такой, как раньше. 

Я заметила, что он хотел что-то сказать, но сдержался, давая мне договорить. 

– Он думает, что я должна была стать каким-то там образцом для здешних девушек, но опозорила его, не оправдав этих надежд. Я постыдный секрет этого городка. – Я почувствовала, как слёзы вновь подступают к глазам, но не дала им пролиться. 

– Это неправда, Белла. – Эдвард поставил свой стул рядом с моей кроватью, сел и взял меня за руку. – Ты никому здесь ничего не должна. 

– Я не считаю, что стала совсем уж другим человеком, а ты? 

– Нет, конечно же, нет. Ты просто выросла и стала женщиной, – уверил он меня. 

– Он не хочет, чтобы у меня был ребёнок. Он не хочет, чтобы я была за тобой замужем. Я его так разочаровала. 

Эдвард сжал челюсти и едва не зарычал. 

– Он не имел никакого права говорить тебе эти вещи. 

– Он здесь? – спросила я. 

– Я думаю, он где-то тут, в больнице. Я угрожал выкинуть его вон, если он не уберётся от твоей палаты подальше. 

– Со мной всё в порядке? Как ребёнок? 

– Я не знаю точно. Я ещё не разговаривал с врачом. Хотя Анна вроде говорила, что всё хорошо. Я хотел в первую очередь увидеть тебя, так что не особо вслушивался. 

– Господи, не надо мне было вообще приезжать сюда. – Я закрыла лицо руками. 

– Кстати, я ненавижу этот городишко. 

– Почему? Что случилось? 

– Ты взяла джет, так что мне пришлось лететь общим рейсом, – с отвращением сообщил он. – Затем я арендовал машину и должен был добраться на ней сюда. Я раза четыре сбивался с дороги, заехав в итоге в какие-то долбаные горы. Я, блядь, видел здесь всего один сраный светофор. Я чуть не сбил оленя… двух разных оленей; и я клянусь тебе, я видел на парковке снежного человека. Я понять не мог, куда я нахер попал. 

Мы оба расхохотались над его рассказом, но смех был недолгим. 

– Спасибо тебе, что приехал. – Я сжала его руку. 

– Ну как я мог не приехать? – Он поцеловал костяшки моих пальцев. – Я сбежал со встречи с большими шишками. Они потребовали, чтобы я остался, но я послал их на хуй. 

– Правда, что ли? 

Он кивнул. 

– Я чуть с ума не сошёл в самолёте. Только и мог, что молиться о том, чтобы с тобой и малышом всё было хорошо. 

В этот волнующий момент нас прервал стук в дверь. В палату просунулась голова человека, которого я в эту минуту меньше всего хотела видеть. 

– Ммм, привет. – Чарли прочистил горло. 

– Проваливай, – приказал ему Эдвард. – Немедленно. Видеть тебя не желаю. 

– У меня есть право видеть свою дочь. 

– Нет, если она не хочет тебя видеть. – Эдвард встал со стула. – Пошёл вон отсюда! 

– Послушай… – Чарли сделал шаг в моём направлении. 

Я подумала, что Эдвард сейчас взорвётся. Он оказался на другой стороне кровати так быстро, что я даже моргнуть не успела. 

– Отвали от моей жены. Ты и так уже причинил ей достаточно вреда. 

– Ты мне не начальник. – Чарли посмотрел на него с ненавистью. – Я пытаюсь ей помочь. 

– Называя её позором семьи? Да ты не имеешь права даже смотреть на неё. Из-за тебя она оказалась в больнице. 

– А ты-то что здесь вообще делаешь? Разве твоё место не на каком-нибудь выпендрёжном благотворительном балу-маскараде или на нарах? 

– Ты ни чертá обо мне не знаешь. – С отвращением на лице Эдвард покачал головой. – Лично мне на тебя плевать с высокой башни, но ты отец Беллы, и я, к несчастью, связан с тобой, пока ты не сдохнешь. 

– Ты переходишь все границы, мальчишка. 

– Отвали от Беллы, – срывающимся от гнева голосом скомандовал Эдвард. Сдерживая себя, он сжал кулаки. 

– Папа, утром мы уедем. Ты не обязан здесь оставаться, – с сожалением произнесла я. Мой голос дрогнул. 

– Посмотри, что ты наделал, – прорычал Эдвард. – Ты расстраиваешь её своими идиотскими придирками… 

– Она моя дочь, и я знаю, чтό для неё лучше всего, – перебил его Чарли. 

– Она моя жена и носит моего ребёнка. Если это тебя не устраивает, то ты должен решить, причём сейчас же: либо ты действительно её отец и поддерживаешь её, а не предаёшь, либо исчезаешь из нашей жизни раз и навсегда. Я не желаю, чтобы ты причинил ей ещё больше страданий. 

– Да как ты посмел мне такое сказать? – От услышанного у Чарли сначала вообще отвисла челюсть, а потом началось заикание. – Я же люблю её. 

– Тогда и обращайся с ней соответственно, с любовью, и прекрати свои наезды на меня, потому что я её никогда не покину. И уж поверь, смогу увезти отсюда так далеко, что она вообще забудет и о тебе, и об этом сраном городишке. 

– Видишь, Белла, чтό он делает? Он старается рассорить нас ещё сильнее. Вот о чём я тебя предупреждал, – сказал мне Чарли. 

– Нет, папа, это всё ты. Я хотела приехать сюда и хорошо провести с тобой выходные дни, а ты всё разрушил. – Я снова заставила себя не плакать. 

– Только посмей сделать это ещё раз, и ты никогда не увидишь своего внука. – Теперь Эдвард был так близко от Чарли, что их носы почти соприкасались. – И твоя жизнь будет очень грустной, Чарли Свон. 

Из-за двери показалась голова доктора. 

– Прошу прощения, я тут вам не помешаю? 

Никто из нас не ответил ему. 

Доктор Джеренди работал здесь с тех пор, как я себя помнила. Он лечил мои переломы и снабжал болеутоляющими, когда в старшей школе я, благодаря собственной неуклюжести, наставляла себе один ужасный синяк за другим. 

– Привет. – Я помахала ему рукой. 

– Как же хорошо, что вы к нам вернулись, Белла. – Он разулыбался, не обращая ни малейшего внимания на висящее в палате напряжение. 

– Я утром уезжаю. Просто заехала ненадолго. А это мой муж, – представила я их друг другу. 

– Ну, разумеется. Кто же тут не знает Эдварда. – Доктор пожал ему руку. 

Чарли, что-то проворчав, прислонился к стене, а Эдвард снова сел на стул. 

– Прежде чем выписывать вас завтра утром, я должен быть уверен, что это возможно. Сегодня я хотел бы ещё немного вас осмотреть и понаблюдать, – сказал добряк доктор, листая свои бумаги, скреплённые защёлкой планшета. 

– Что с ней произошло? – спросил Эдвард. – Она в порядке? 

– Подожди, – остановила я его. – Чарли, я бы хотела, чтобы ты ушёл. Пожалуйста. 

– Что? – Он оттолкнулся от стены. – Я никуда не пойду. 

– Чарли, мне очень жаль, но я не могу позволить вам остаться, если она этого не хочет. – Доктор Джеренди натянуто улыбнулся. – Вам надо уйти. 

– Всё в порядке. Со мной останется Эдвард, – сказала я. Мой отец выглядел так, словно получил удар ниже пояса. Качая головой, он попятился к двери и вышел вон. 

– Ну что ж, давайте вернёмся к нашим баранам, – продолжил доктор Джеренди. – У меня есть несколько вопросов. 

– Окей. 

– Вы в последнее время путешествовали за границу? 

– Да, – кивнула я. – Я только что вернулась из Испании, неделю назад. 

– Вы там ели свинину? – задал он следующий вопрос, что-то записывая в своём планшете. 

– Кажется, да. Вроде бы, – ответила я, вопросительно взглянув на Эдварда. Вдруг он лучше помнит? 

– Я уверен, что она ела. А что такое? Разве это плохо? В книгах о беременности нет никаких запретов относительно свинины. 

– Нет-нет, обычно всё бывает хорошо, но… я предполагаю, что вы подхватили инфекцию. 

– Инфекцию? – Мой голос сорвался. 

– Да. Она называется токсоплазмоз. Любой может подхватить её, как мужчины, так и женщины, но в нашей стране токсоплазмозом уже практически не болеют. – Он говорил уверенным тоном, но я чувствовала, что это не всё. Выражение его лица противоречило его голосу. 

– Она заразилась через свинину? – спросил Эдвард, потирая лоб. Кажется, я разглядела там бисеринку пота. 

– Скорее всего, да. Либо через фрукты. Если они недостаточно хорошо вымыты, это ещё один типичный путь заражения. Симптомы токсоплазмоза обычно напоминают грипп, и без лечения возможен даже летальный исход, но, как я уже говорил, у нас в Штатах этого практически не бывает. Большинство обычных людей выздоравливают сами, без лечения, однако поскольку вы беременны, то мы обязаны лечить вас более активно. 

– Но ведь… я и ребёнок, мы в порядке, правда? – обеспокоенно спросила я. 

Доктор Джеренди вздохнул и взял себе стул. 

– Не хочу вас слишком сильно пугать, но во время беременности опасна любая инфекция. К счастью, в вашем случае мы захватили её в самом начале, и теперь от нас требуется просто внимательно за всем наблюдать. Поскольку симптомы уже проявились, вам необходимо пройти курс лечения антибиотиками. 

– А ей действительно безопасно принимать антибиотики? 

– Да, совершенно безопасно. 

– Значит, со мной всё будет в порядке. – Я улыбнулась. – Если я просто стану принимать лекарства, то ничего плохого не случится? 

– Вы-то точно в порядке, но вот насчёт малышей наверняка сказать нельзя. Вероятность передачи инфекции деткам в утробе составляет 15% в первом триместре, 30% – во втором и 60% – в третьем. Вы, конечно, попадаете во вторую категорию. В потенциале вероятность летального исхода для малышей невелика. 

Я почувствовала, что вот-вот потеряю сознание, но заставила себя дышать, чтобы услышать всё, что он ещё собирается сказать. 

– Летального? – Эдвард пару раз моргнул, осознавая услышанное. 

– Да, но я надеюсь, что в вашем случае этого не случится и всё обязательно будет хорошо. Я просто был обязан вас предупредить, на всякий случай. 

– А что конкретно может случиться с ребёнком? – спросил Эдвард. 

– Ффух, ну, список довольно большой, но он не слишком сильно отличается от случаев, когда женщина во время беременности заболевает ветрянкой или простудой. Риск есть всегда. 

– Вы не ответили на мой вопрос, – повысив голос, прервал его мой муж, крепко, но осторожно сжимая мою руку. 

– Что ж, в большинстве случаев наблюдаются слепота, глухота, нарушения работы мозга, астма, а также мышечный гипотонус. Чем больше срок вашей беременности, тем выше риск передать инфекцию деткам и получить из-за этого осложнения той или иной степени тяжести. По сути это может быть чем угодно – от простой сыпи до чего-нибудь более серьёзного, вроде ДЦП или эпилепсии. 

Я громко выдохнула, и в моей голове осталась только одна мысль. 

Нет! Только не снова. Это не может случиться снова... 

Эдвард выглядел ужасно. Я наверняка тоже. Я даже дышать как следует не могла. 

– Пожалуйста, не надо бояться. – Доктор Джеренди похлопал меня по колену. 

– Что, если ребёнку уже не помочь? – еле слышно выговорила я. 

– По данным ультразвукового исследования у вас всё просто замечательно, но чтобы убедиться, что они не заразились вирусом, вам всё-таки надо будет провести ещё и амниоцентез: на сроке в 18 недель мы берём у женщины немного околоплодных вод и делаем деткам анализ ДНК, чтобы убедиться, что ни один из них не подхватил инфекцию. Если хоть один инфицирован, вам потребуется консультация специалиста по врождённым заболеваниям и порокам. Сразу же после родов ребёнка также надо будет полностью обследовать, а затем лечить антибиотиками в течение всего первого года жизни, чтобы предотвратить развитие всех дефектов, которые могут быть результатом внутриутробной инфекции. Всё это крайне важно сделать. Но в данный момент, судя по всему, они в полном порядке, ваши малыши. – Он улыбнулся мне. 

– Малыши? – Эдвард резко повернулся к нему. 

– Ну да, – кивнул доктор Джеренди, а затем его улыбка дрогнула. – А разве медсестра вам ещё не сказала? 

Я отрицательно покачала головой. 

– О, ну тогда… что ж, поздравляю. У вас близнецы. Когда мы проверяли вашу кровь, то обнаружили повышенный уровень ХГЧ, ультразвук также подтверждает наше предположение о том, что вы вынашиваете двойню. Примерно к тринадцатой неделе уже можно будет утверждать наверняка. 

Я наконец-то снова могла нормально дышать, а отключившийся было мозг опять заработал, на этот раз в сверхскоростном режиме. Я всё ещё сомневалась в том, что верно расслышала слова доктора, но, судя по реакции Эдварда, уши меня не обманули. На нём буквально лица не было – бледный как полотно, и глаза словно два блюдца. С тяжёлым вздохом он откинулся назад на стуле. 

– Двойня… то есть их двое? – слабым голосом спросила я. 

Доктор кивнул. 

– Беременность то и дело преподносит нам сюрпризы. В вашей семье уже рождались двойняшки? 

– Нет, – сказала я. Эдвард так и сидел с открытым ртом, словно зомби какой-нибудь. 

– Что ж, такое иногда случается. – Доктор Джеренди встал. – Я вас оставлю, чтобы вы могли всё обсудить, а затем, Белла, вам надо отдохнуть. 

– Спасибо вам. 

– Хорошо, что не забываете нас, Белла. Постарайтесь приезжать почаще. И ещё раз поздравляю. – Он широко улыбнулся и вышел из палаты. 

Буквально за долю секунды моё настроение превратилось из подавленного в ликующее. Щёки тут же заболели от улыбки, и я едва сдерживала смешки. Эдвард же так и не пошевелился; казалось, он даже не дышал. 

Прикусив губу, я позволила ему просидеть так минут десять, после чего сжала его руку. Вздрогнув, он пришёл в себя. 

– Что? – выдохнул он. 

– Ты в порядке? 

– А… да. – Он прочистил горло. – Просто захвачен врасплох, вот и всё. А ты как? 

– Я в восторге. – Я просияла. – У меня там два малыша. 

– Я слышал. Не могу сказать, что в таком же… безумном восторге, как и ты, просто мне надо всё это обдумать и разложить по полочкам в голове. 

Я кивнула. 

– Я понимаю. Но ты же не злишься, нет? 

– Конечно, нет, Белла. – Он встал. – Если это способно заставить тебя улыбаться так широко, как сейчас, то я тоже счастлив. 

– Правда, что ли? 

– Самая настоящая правда. – Врёт, наверное, подумала я. Я не могла перестать сомневаться, но он обнял меня и нежно прижал к себе. – Нам придётся приспосабливать нашу жизнь к тому, что в ней будет сразу двое детей… а я только-только начал привыкать к мысли об одном. 

– Я думаю, мы к этому готовы. – Я прижалась к нему ещё крепче. 

Он усмехнулся. 

– Что ж, Белла, давай на это надеяться. 

Автор: johnnyboy7 


Желаю всем приятного прочтения, ждём ваши комментарии под главой, а так же на форуме. 
Огромное спасибо Кате, (leverina)за перевод очередной главы)) 
Большое спасибо Дашке (Leonarda_Ria) за редактуру главы. 
Ждём всех на форуме! 
Не забываем благодарить!