8 глава

День четвертый.


Белла

Хмммм…

Так тепло! Уже даже слишком тепло, когда я так медленно просыпаюсь с утра.

Медленно я открываю глаза и первый мой импульс – подпрыгнуть и убежать, так же как и хотелось вчера.

Но я остаюсь лежать… в руках Эдварда… и наслаждаюсь этим чувством защищённости, которую он мне дает.

Мои веки снова закрываются, и я дремлю, пока он тоже не начинает двигаться и медленно просыпается. Он все еще держит меня в руках, даже прижимает меня еще сильнее.

Когда я думаю о прошедшей ночи, ледяная дрожь проходит по моей спине.

Он по-настоящему напугал меня своим молчанием, и когда я увидела его там, в ванной… дрожащего от холода, но, не смотря на это, не в состоянии двигаться…

Боже, я так волновалась, что действительно отодвинула все свои размышления в сторону и вошла к нему в ванну.

С одной стороны это была плохая идея, в конце концов, я хотела держаться от него по-дальше…

Но с другой стороны, это было именно то, в чем мы оба нуждались.

Слишком долго я скучала по этому, быть так близко к нему…

А Эдвард? Он плакал под одеялом, он плакал! Я видела и слышала это, и его слезы почти разорвали мое сердце.

Одной только мысли, что он вчера должен был сделать, и в чем я ему не помогла, хватило, и я не могла по-другому, я должна была его утешить, должна была показать ему, что он не один.

Слава Богу, Эдвард снова быстро успокоился, а еще, во сне он бормотал мое имя. «Белла…»

Но все это, кажется, забывается, когда он вдруг отодвигает меня от себя, затем встает и бежит в ванну. Я смотрю за окно и решаю надеть майку без рукавов и короткие шорты, так как выглядит так, что шторм окончательно закончился и солнце сияет на голубом небе.

В кухне я снова встречаю Эдварда, который в отчаянии ищет что-нибудь съестное, но наш хлеб кончился. Он не смотрит на меня, опуская глаза в пол.

Я бы с удовольствием спросила его, что это значит, но у нас были проблемы поважнее.

Лодка Мигеля снова бросается мне в глаза, и я предлагаю, чтобы мы проверили, есть ли на борту провиант.

Вместе мы направляемся к пляжу, и когда достигаем лодки, пытаемся перевернуть ее, но это просто не удается.

Канат, на котором еще вчера болталось тело Мигеля, еще здесь, и Эдвард скептически по-глядывает на него, прежде чем хватает его и поднимает из воды. Я вижу, как он вздраги-вает, но затем Эдвард говорит, что я тоже должна взяться.

Неохотно я тоже хватаюсь за канат, и после нескольких безуспешных попыток, наконец-то, удается перевернуть маленькую лодку и притянуть за канат к причалу. Мы тянем так далеко вперед к берегу, как только можем и накрепко привязываем там.

Эдвард забирается внутрь, но возвращается оттуда с пустыми руками.

- В лодке многочисленные и маленькие пробоины… которые были временно залатаны… - говорит он и все еще избегает моего взгляда.

- И провианта тоже не видно… Я должен был понять! Мигель… он уже давно был мертв, когда я вчера его… - большего Эдварду даже и не нужно было говорить, так как в уме я складываю один плюс один.

Мигель не добрался до Рио, когда высадил нас здесь.

Должно быть, шторм настиг его и как-то принес лодку обратно сюда, прежде чем он погиб.

Я киваю и ничего не говорю.

А затем мне приходит ужасная мысль…

Мигель должен был вернуться позднее через три дня…

Что, если люди в Рио сообщили, что мы исчезли?

Что, если моя семья уже знает об этом?

Запинаясь, я рассказываю Эдварду о своих подозрениях, но он остается совершенно спокойным.

- Они могут также подумать, что Мигель из-за шторма не смог вернуться назад, что он с нами… - предполагает он, и на мгновение я снова успокаиваюсь, пока Эдвард не говорит то, что у меня самой выпало из памяти.

- Но я сомневаюсь, что они решат искать нас здесь… Дом… это не дом Карлайла и Эсми! Мигель из-за угрожающего шторма повез нас другой дорогой…

- Поэтому мы возможно и не на острове Эсми? – спрашиваю я совершенно ошарашенно, так как если люди доктора Каллена в Рио не знают, где мы, тогда они нас просто не найдут!

- Или так, или мы не на той стороне острова. Кому-то же он принадлежал… может быть и хижина тут… - он указывает на наш скудный ночлег, - …возможно, это был летний домик прежнего владельца… Мы должны узнать, где мы, черт возьми! – говорит он и еще раз взбирается на палубу спортивной лодки, не смотря на пробоины, которые Эдвард видел, лодка не может больше опуститься вниз, потому что она осела в песок.
Когда он снова выходит, он держит карту в руке и тяжело ступает по воде.

На берегу он разворачивает ее и стучит пальцем по маленькому, зелено-коричневому пят-ну посреди голубого океана на бумаге.

- Это остров Эсми… и рядом нет другого острова в зоне видимости. Это может обозначать только то, что Мигель правильно нас высадил… только не на той стороне.

Я не знаю, должно ли меня это успокоить.

Мой взгляд падает сначала на густые джунгли, которые начинаются прямо за тонкой по-лоской песчаного пляжа, а затем видится гряда гор, которые являются серединой острова.

Я надеюсь, у Эдварда не возникнет идея, тащить меня на другую сторону острова.

От такого путешествия моя неуклюжесть может охотно отказаться.

- Давай возьмём все из лодки с собой, что нам как-то может пригодиться. Судно уже не спасти и то, как оно выглядит… мы больше не сможем привести его в порядок, - говорит Эдвард и снова не смотрит мне в глаза.

Вместо этого он снова тяжело ступает к лодке, берет брезент и расстилает его на палубе. Затем он снова и снова исчезает в маленькой каюте, пока не полагает, что это было все.

Он собирает концы брезента вместе и свободно несет узел через плечо назад в дом.

Я спотыкаюсь позади него, пока мои мысли кружат по кругу и с каждой минутой стано-вятся все более паническими.

Что, если нас не найдут здесь?

Что, если мы застрянем здесь навечно?

Что, если нас посчитают погибшими?

О, Боже, моя семья!


~*~*~


Эдвард


Когда мы достигаем дома, Белла тут же исчезает в ванной и закрывает дверь, но я слышу, что она делает там внутри.

Ее всхлипы становятся все громче. Невыносимо громко.

Так громко, что я больше не выдерживаю.

Воспоминания о вчерашнем дне слишком свежи, и даже если Белла помогла мне, но я не мог решиться на то, чтобы пойти к ней.

Одна часть меня хотела этого, но… я не могу!

Поэтому я хватаю футляр с гитарой и делаю единственное, что может отвлечь и успоко-ить, когда у меня все плохо.

Я сажусь на кровать, которую мы делим, и в которой, благодаря Белле, я смог найти мир и спокойствие в последнюю ночь, и начинаю играть.

Мои глаза закрыты и как только мои пальцы извлекают из инструмента первые звуки, я оказываюсь в своем собственном мире. Я даже особо не думаю о том, что играю и просто теряюсь в своей музыке.

И я не понимаю, как Белла оказывается со мной.

Только когда я прекращаю играть, я вижу ее покрасневшие от слез глаза.

Я хочу сказать что-нибудь, но ни единого звука не вырывается из моего горла.

Вместо этого я только смотрю на нее.

Белла вздыхает и говорит, что нам нужно что-нибудь съесть.

Как по команде мой желудок рычит, и я складываю гитару в футляр, прежде чем следую за Беллой на кухню.

Она просит меня разжечь огонь, и я с радостью исполняю ее просьбу, чтобы избежать тяготеющего настроения и делать хоть что-то, что имеет смысл.

Не проходит много времени, как она приготовила полную кастрюлю овсянки, взяв тетрапак молока, овсяные хлопья и щепотку сахара, и когда она протягивает мне миску с теплой едой, я набрасываюсь как голодный волк.

Это конечно, не совсем то, что я ожидал, но есть это можно.

Собственно говоря, это было даже вкусно… и это насыщало.

Возможно, теперь нам нужно составить план, откуда мы будем брать что-то приличное для еды, потому что ситуация выглядит как будто может случиться так, что мы больше не получим снабжения.

Я пытаюсь подавить эти мысли и также убеждаю Беллу, что имеет смысл подождать здесь, пока не придет помощь, так как уверен, что видел в лодке Мигеля радиомаяк. Я только надеюсь, что эта вещь функционирует, иначе мы в полной заднице.

Белла полагает, что возможно он отправил радиограмму, прежде чем он опрокинулся и, что кто-нибудь в Рио знает, где нас нужно искать.

Как известно, надежда умирает последней, поэтому после еды мы отправляемся на поиск толстых суков, которые мы выкладываем на берегу.

Хорошо читаемый SOS результат наших трудов под палящим полуденным солнцем.

Я потею, как чертова свинья, и это не смотря на то, что уже давно снял свою футболку.

Белла тоже выглядит не лучше. Ее майка приклеивается к ее вспотевшему телу, и она пыхтит так, как будто тут же свалится с ног.

Нам срочно нужно охладиться, и тенистое местечко было бы тоже очень кстати.

Мне снова вспоминается маленький ручей, и я говорю Белле, что она должна следовать за мной, и просто бегу прочь.

Конечно, ей любопытно и она хочет знать, куда я ее веду, поэтому я болтаю что-то об «охлаждении» и бегу, немного быстрее.

Только спустя несколько минут я скидываю свои штаны и лишь в боксерах вхожу в ледяную воду, которая где-то там наверху в горах должно быть берет свое начало.

Прямо перед нашим носом образовывался маленький бассейн, который наполняется не-большим водопадом.
Через щель между двух скал течет вода.

Белла еще медлит, но когда я кричу ей, что вода великолепно освежает, она также скидывает обувь и шорты и медленно входит в воду. В первый момент она взвизгивает, потому что действительно холодно, но уже через некоторое время плавает и ныряет в прохладной воде так, как будто никогда ничего другого и не делала.

Вода в маленьком бассейне довольно глубокая, чтобы нырять, поэтому я стою у края, и жду, когда Белла будет достаточно близка, чтобы подвергнуть ее атаке. Она взвизгивает и смеётся, а потом пытается поймать меня, чтобы утопить.

Но у края вода мельче, и я просто остаюсь стоять и ждать, пока она не добирается до меня. Брызги холодной воды достигают моего лица, и у меня должно быть довольно придурковатый вид, так как Белла громко смеется и громко фыркает так, что почти уходит под воду.

Подстрекаемый ее насмешливым взглядом, я притягиваю ее к себе и крепко прижимаю, когда иду на погружение.

Она трепыхается и извивается в моих руках, но ей не избежать меня и так я еще пару раз погружаюсь с ней, пока мне не надоедает и прохлада воды меня окончательно остужает.

Белла давно дрожит и ее губы уже синие, когда я, наконец-то, освобождаю ее.

Ее футболка стала совершенно прозрачной и, конечно же, мой взгляд пропутешествовал туда, откуда начинает каждый мужчина.

Хотя ее лифчик защищает, и я действительно немного вижу, но все же могу распознать, что ее соски от холодной воды напряглись, и этот вид заставляет меня громко выдохнуть.

Испуганный своей собственной реакцией я смотрю ей в лицо.

Щеки Беллы снова краснеют, и улыбка исчезает.

Ее взгляд страдальческий, и я спрашиваю себя, что случилось, что произошло.

Только что она еще была радостной, а теперь?

Внезапно она разворачивается, выкарабкивается из воды, хватает свои вещи и бежит назад к дому, как будто сам черт преследует ее.

Медленно я тоже выхожу из воды, и так как остался один, то сдергиваю мокрые боксеры с тела и проскальзываю в сухие штаны.

Воздух вокруг меня настолько теплый, что я становлюсь совершенно сухим по недолгой дороге к дому.

Когда я вхожу в дом, Белла как раз выходит из ванны. Ее влажные волосы расчесаны и, капая, свисают на плечи. Она переоделась и вешает свои вещи на гнилые перила маленькой веранды.

Ее взгляд направлен четко в пол, она проходит в спальню и снова ложиться с книгой в кровать.

Следующие два часа Белла проводит, читая, в то время как я мучаю свой мозг.

Я сделал что-то неправильно?

Мы же только дурачились!

Почему она снова и снова так странно реагирует на меня?

Но все равно, сколько бы я не думал об этом, я не пришел к решению этой загадки.


~*~*~


Белла

Я пытаюсь сконцентрироваться на своей книге, но это просто мне не удается.

Снова и снова я вижу его перед собой, будто это было только вчера.

Тот же голодный взгляд, тот же блеск его зеленых глаз…

Как я могла быть настолько глупой и верить, что мне на него все равно?

После всего, что было, после всего, что мне пришлось пройти из-за него, мое предательское тело хотело его точно также сильно, как и четыре года назад.

Еще бы чуть-чуть ранее в воде, и я бы набросилась на него!

Хотя при этом я четко намеревалась игнорировать Эдварда и его чертово горячее тело!

Собственно говоря, я женщина с твердыми принципами, но когда он встречается мне, я как будто забываюсь, как будто мое тело имеет свои желания, которые должны осуществиться любой ценой. Как будто я была марионеткой, только я не была уверена, кто, собственно, дергает за ниточки.

Или это я сама… возможно мое подсознание, которое просто не хочет признавать, что произошло… или это он и его влияние на меня, которое гораздо больше, чем я думала.

Обе возможности пугали меня, потому что, ради Бога, я не знаю, к чему все это может привести.

Ну, хорошо, собственно, я знаю, куда это приведет, если я уступлю этому желанию, которое так давно дремлет во мне… но я просто не могу этого сделать!

Я не могу, я не хочу и не должна! Мне нужно оставаться благоразумной!

Только спрашивается, как я это должна сделать, если он уже сейчас смотрит на меня так, как будто я была съедобная. Роскошный обед или сладкий десерт…

В конце концов, это мысль, которая заземляет меня.

Как много я могу значить для него, если он так быстро сумел забыть меня, когда я до сих пор думаю о нем?

Для него это действительно была только одна единственная ночь, ничего незначащая ночь из многих, в то время как для меня и моего наивного Я это было намного больше.

Больно думать об этом и трезво смотреть на факты, но это помогает мне также держать в узде свое желание к нему.

- Ты ничего для него не значишь, - говорю я себе снова и снова. – Так было тогда, и так будет.

В итоге я чувствую себя какой-то опустошенной и усталой, поэтому я закрываю глаза и пытаюсь больше ни о чем не думать.

Уже почти темно, когда я просыпаюсь и проходит время, прежде чем я понимаю, что спала уже с послеобеденного времени.

Из гостиной льется слабый, мигающий свет и пахнет едой.

Медленно я выхожу и не верю своим глазам.

Эдвард не только зажег огонь, но также приготовил то, что есть в котелке над горящим пламенем, и пахнет действительно чертовски хорошо.

- Ну? Выспалась? – спрашивает он и робко улыбается мне. Я только киваю и сажусь рядом с ним.

Настроение какое-то другое… подавленное… как будто мы оба знаем, что сделали что-то неправильно.

Лучше пусть будет так. Я не должна подпускать его близко к себе, сама должна защитить себя, чтобы он не залез мне под кожу еще раз, как четыре года назад.

Но мои надежды терпят жесткую неудачу, когда Эдвард во время еды спрашивает, не продолжим ли мы затем с опросом.

Как сильно я хочу, чтобы он ответил мне на многочисленные вопросы, так и очень боюсь, что он сможет поставить мне неправильные или точнее правильные вопросы.

Но я обещала доктору Каллену свое сотрудничество, и пути назад нет.

Нерешительно я киваю и уже через полчаса, после того как последняя ложка овощного ризотто а-ля Эдвард съедена и помыты котелок и тарелки, мы сидим на одеяле перед тле-ющим огнем и начинаем наш опрос.

Эдвард, кажется, как-то сдерживается.

Я могу по нему заметить, что он хочет спросить совершенно другие вещи, но он этого не делает, и я честно рада этому.

Я также позволяю ему маленькую паузу после всего, что мы пережили за последние часы и дни, и спрашиваю его только безобидные вещи, как его любимые предметы в школе, его интересы и хобби, его любимый цвет, его любимая еда и было ли у него домашнее животное.

Когда каждый из нас ответил на 10 вопросов, мы оба уже расслабились, поэтому решили тут же задать друг другу вопросы, которые мы отложили вчера из-за погребения… Миге-ля…

Если бы я заподозрила, какая идея придет Эдварду Мейсону Каллену, я бы лучше легла в кровать и просто прикинулась мертвой.


~*~*~


Эдвард


Собственно я очень медленно хочу подобраться к теме, но вопрос, который в этот момент меня интересует в высшей степени, просто срывается с языка.

- Со сколькими мужчинами у тебя был секс?

Едва я задал его, Белла посмотрела на меня большими глазами, в которых можно было распознать намек на панику.

Я действительно не понял этого, в конце концов, это был простой вопрос, и я не намеревался забрать его назад.

И спустя пять минут я сижу здесь и смотрю на Беллу, чье лицо просто багровое.

Несколько раз она открывает рот, как будто хочет ответить, но ни единого звука не слетает с ее губ, на которые я смотрю как загипнотизированный.

Они полные и красные и…

Нет, я не позволяю себе отвлечься! Я хочу честный ответ!

- Давай, Белла! Это же не так плохо... Просто назови мне свою цифру, а затем оставь это позади! – пытаюсь я подбодрить ее, но все только наоборот.

Белла смущенно опускает взгляд, и я в очередной раз задаюсь вопросом, что с ней случилось.

- Ты еще девственница? – вырывается из меня, прежде чем я могу подумать.

- Я думаю… это… не так уж и плохо… - выдавливаю я после маленького озарения, даже если представление об этом просто абсурдно.

Белла хорошо выглядит… она действительно симпатичная и ее изгибы… нельзя не заметить!

Ответ Беллы такой же спонтанный, как и мой вопрос.

- Нет… - говорит она и на долю секунды поднимает на меня взгляд, прежде чем она снова смотрит в затухающий огонь.

Теперь я больше ничего не понимаю.

У нее же не было слишком много мужчин…?

Нет, этого я себе при всем желании не мог представить.

Ее реакция на меня была такой… необычно сдержанной и новой, и к тому же, она при этом всегда краснела!
Нет, этого не может быть! Или все же?

Да что я знаю об этой Белле Свон? Ничего!

Как раз, когда я думаю, что в тихом омуте черти водятся, Белла глубоко вдыхает, а потом говорит:

- Один. Был один мужчина. В колледже.

Она все еще не смотрит мне в глаза, но этот ее нерешительный вид.

Где-то я даже рад тому, что она не так чертовски опытна, как я.

- Вау! – вырывается из меня и когда совершенно удивленная она смотрит на меня, я при-знаюсь, что я не настолько святой, как она.

Любопытство вспыхивает в ее шоколадных глазах, и я уже признаюсь ей, что за плохим типом я был, когда посещал колледж… и также после.

Хорошо, кое-что я опускаю, но не об этом здесь и сейчас идет речь.

Речь только о нашем сексуальном прошлом, и мне достаточно для начала.

Мои самые темные тайны еще достаточно рано узнать ей с ее острым умом и хорошим чутьем.

Кажется, это помогает Белле, когда я рассказываю ей о своем опыте, так как она становиться раскованнее, даже если она не вносит много в наше маленькое сексуальное ток-шоу.

Не смотря на это, мы обмениваемся вопросами и под конец я знаю намного больше.

Белла Свон в своей жизни была примерной ученицей и дочерью, которой родители могли гордиться.

Только в колледже она пережила что-то типа короткой мятежной фазы, которая кончилась тем, что она ходила на все вечеринки и отрывалась что есть мочи.

До той ночи, пока она не потеряла невинность.

Белла говорит, что она просто была юной и наивной, что поддалась болтовне одного типа, который так или иначе хотел залезть в ее трусики.

Она никогда после этого не видела этого парня.

Когда утром она проснулась в чужой кровати, он уже исчез.

Мысль об этом действительно жестока!

Я знаю, раньше я был не намного лучше, и в мои худшие времена я запросто мог быть этим парнем, который соблазняет ничего не подозревающих девушек и потом про-сто исчезает.

Ее рассказ очень задевает меня, даже если Белла сама говорит, что была юна и наивна, но когда я говорю, как мне жаль, что все это произошло с ней, она только очень странно смотрит на меня и в итоге отмахивается.

- Это было давно и… я не хочу больше об этом думать… - говорит она, и несмотря на это, звучит при этом грустно.

Мы молча записываем все ответы друг друга, прежде чем пойти в кровать.


От автора:

Даааааааааа…. Так близко, но так далеко… *вздыхает*
Что думаете? *грызет ногти*

Прим. Беты: шедеврально!!! *отвисла челюсть*


перевод: pollli
редакция: LoreleiKaa

Источник: http://robsten.ru/forum/19-1396-1