Глава 7. Расстроенный (ауттейк от лица Эдварда)

Я на самом деле пытался забыть о девушке, но это было просто невозможно. Она извела все мои мысли и во время бодрствования, и во время сна. Решив находиться от нее подальше, я продержался семь дней. Семь очень длинных дней.
Кое-как расспросил своего камердинера о новой девушке, которая была в комнате для завтраков. Когда он предложил мне узнать о ней побольше, я, стараясь показать незаинтересованность, ушел якобы по своим делам. Без сомнения, он видел все мои уловки, но Дженкс был очень тактичным и осторожным, поэтому следующим утром никак не прокомментировал мой интерес, когда я попросил его выяснить местонахождение новой девушки. Менять свое мнение было слишком необычно для меня, хотя в такой ситуации я оказался впервые.
Как только решение было принято, я с нетерпением ждал момента, когда смогу увидеть ее снова, нужно было лишь знать, когда она будет работать в одиночку, и где – информация, которую Дженкс предоставил мне быстро, как я и ожидал.
Подойдя к ней сзади, я решил не раскрывать своего присутствия, сдерживался, наслаждаясь моментом незаметного изучения девушки. Для меня она быстро стала навязчивой идеей, и, хотя я не отрицал ее красоту, этого было недостаточно, что объяснить притяжение. Я так называл это для себя. Наблюдая за ее врожденной грацией, стройной фигурой, как ее нежные руки пытались составить букет, который получался удивительно бездарным, я был очарован. Когда она начала бормотать под нос, ругая отсутствие в себе мастерства в искусстве составления букетов, я решил, что пришло время сделать шаг вперед и положить конец ее мучениям.
- Я думаю, что обычно высокие цветы располагают сзади, а маленькие – впереди… или примерно так, - предложил я, не способный сдержать веселости в голосе.
Испугавшись, она обернулась ко мне, и я был вознагражден открывшимся видом ее по-настоящему милого лица, изогнутых в удивлении губ.
- О! Милорд, вы напугали меня, - вскричала она, ее тон был поразительно негодующий… для прислуги.
Серьезно взволнованный ее присутствием, и неспособный противостоять ее поддразниваниям… хоть и едва заметным, я предпринял несколько попыток выяснить ее имя… Белла.
Так подходит? – подумал я, переводя комплимент, который я не мог сказать вслух на итальянский язык.
Ее глаза расширились, как будто она поняла смысл сказанных мной слов.
- Вы говорите по-итальянски? – изумился я.
Получив ответ на вопрос об имени этой девушки, у меня образовалась куча других вопросов. Несмотря на то, что они отрицала знание языка, ее речь и манеры заставляли думать, что она образована гораздо больше, чем типичные представители этого сословия. Но я не стал расспрашивать ее об этом дальше, потому что понимал – наше проведенное наедине время весьма ограничено, и на мои вопросы я смогу получить ответы в другой раз. В этой девушке было нечто, способное обуздать мое обычное нетерпение, вдруг я обнаружил, что хочу наслаждаться просто ее присутствием рядом… впитывать ее глазами, как сказали бы поэты.
Но потом я вспомнил одну из целей подстроенной мной встречи, хотелось выяснить ее реакцию на то, что я удалил ее из зала для завтраков. Я ожидал благодарности, горячо надеясь, что она не расстроилась тому, что я предотвратил баловство, если это можно так назвать, с неприятным Барклаем. Я не ожидал, что она увидит под моим приказом критику ее работы.
- Так вы оскорблены, - задумался я, хотя и не по той причине, по которой я ожидал… к счастью.
Ее тон изменился, когда она рассыпалась в извинениях, благодаря меня за спасение ее от более серьезных ошибок, чем те, что она сделала тем памятным утром.
- Ах, Белла, - вздохнул я. – Вы не поняли. Меня совершенно не озаботили ваши способности подавать кофе. Я уверен, что вы знаете о необычных убеждениях моего отца, относительно обращения с прислугой?
Пробежавшись пальцами по гладкой поверхности стола, я представил, что это ее шелковистая кожа. Я сдерживал в себе огромное желание проверить это с прошлой недели, рыча от необходимости полноценной жизни. Почувствовав внезапное пробуждение в моих брюках, я повернул тело так, чтобы она не заметила, какой эффект производила на меня… и не засмущалась. Я подозревал, что ее это очень смутит (п/п: ээ… это, наверное, любую бы девушку смутило в такой ситуации). В этой девушке чувствовалась какая-то… аура невинности, и моя честь требовала защитить ее.
Это охладило мой пыл – немного.
- Мы не похожи на других представителей нашего класса, - начал объяснять я причины, почему ей не нужно бояться меня… и одновременно напоминая себе об этом.
Ее ресницы привлекательно затрепетали, когда она поинтересовалась, следую ли я убеждениям отца.
- Настолько, насколько могу, - согласился я, меня необъяснимо тянуло к ней, несмотря на то, как звучали мои слова, и какими намерениями я имел. Осторожно приблизившись к ней, я заметил, как она смотрит на меня, ее лицо напомнило испуганного олененка.
- Я изо всех сил стараюсь придерживаться пожеланий моего отца относительно поведения, Белла, особенно в его доме, хотя это иногда для меня… очень многого стоит, - если бы она знала, какую боль мне причиняет добровольное ограничение, эта самая красивая девушка в моих словах могла бы видеть лишь смешное заявление. Не в силах сопротивляться, я протянул руку и прикоснулся пальцем к ее покрасневшей щеке.
Дрожь пробежалась по мне. Ее кожа, как я и представлял, была нежной… шелковой… совершенной.
От моего прикосновения ее зрачки расширились, и мне едва удавалось сдерживать себя, зверь был готов вырваться наружу. Качнувшись в ее сторону - намерения были понятны - мой взгляд упал на ее нежную, пухлую губу, на то место, где она блестела, после пробежавшегося по ней язычка. Мне хотелось прикоснуться своим языком к этому месту, и, несомненно, я бы потерял контроль, если бы несвоевременное появление Розали не заставило меня вернуться к реальности. Мое желание сразу изменилось на другое, теперь мне нужно было защитить Беллу от пристального внимания жены кузена.
Я не был в порядке, мне хотелось извиниться перед Беллой в то время, как сердцебиение грохотом отдавалось в моих ушах.
Как, черт возьми, мне защитить эту милую девушку от козней Розали, если она попадется на глаза женщине, временно являющейся хозяйкой дома?
Ошарашенный, я подумал, что ей должно быть необычно слышать извинения в сложившихся обстоятельствах – вероятность, что ей уже приходилось бывать в таких ситуациях на предыдущем месте работы, была слабой. Белла, не отрываясь, смотрела на меня, широко распахнув глаза. Потом она улыбнулась, и для меня этот момент можно было назвать поэтическим, потому что я сравнивал это восхитительное видение передо мной с закатом и восходом солнца… солнца, и не меньше! Но потом мой разум заволокло темнотой, нахождение в необычном месте усугубляло необычное ощущение, как будто коридор вдруг начал переворачиваться. И я осознал это, вперед разумных мыслей кровь отлила из моей головы, как будто мое тело требовало ее… еще где-то.
Неспособный игнорировать такой непреодолимый зов искусительницы, я был близок к тому, чтобы снова приблизиться к ней, когда милая девушка, которая управляла моей способностью к сохранению невозмутимости при каждой нашей встрече, склонила голову, присела, а потом развернулась и убежала. Наблюдая за ее бегством, я подсознательно слышал неясные голоса приятелей, которые синхронно твердили о нарушении правил, и пришел в ужас от того, насколько близко я был, чтобы опозорить обоих - девушку и убеждения отца, - и пришел в ярость, подавляя свое несговорчивое желание.
__________________________
От автора: Трепещу… Я бы с большим удовольствием послушала, что вы думаете об их первой, один на один, встрече.


Источник: http://robsten.ru/forum/19-990-11