Ауттейк к 11 главе



Та же ночь. Где-то в Болонье

Эммет проверил обойму пистолета и посмотрел на ерзающего на водительском месте мужчину.

‒ Помни, что твой брат находится в руках моих людей. Если через час они не получат от нас телефонный звонок, он умрет. ‒ Эммет, конечно, блефовал, но побледневший, словно полотно, мужчина этого не знал, и поэтому послушно кивнул.

Феликс и Эммет вышли из машины и, молча, пронаблюдали за тем, как та медленно двинулась по узкой грунтовой дороге, ведущей к небольшой вилле, примостившейся на краю утеса.

Их миссия вступила в финальную стадию, по завершению которой Эммет планировал лично сообщить Эдо о том, что с Вольтури, наконец, покончено, и получить от кузена прощение за все свои прошлые ошибки, включая те, о которых тот даже не знал.

Заложник рассказал Эммету и Феликсу, что Дон Бонадьюс частенько посылал его на виллу, где прятался Алессандро, с поручениями и проверками, поэтому его появление не должно вызвать подозрений, а изоляция этого места только играла им на руку.

Задрав голову, Эммет посмотрел на темное небо и прикинул, что до рассвета остается еще пара часов. Если все пойдет по плану, они успеют на первый рейс до Неаполя и уже к завтраку будут в «Меланзана».

Когда они решали, каким именно способом замести следы, Феликс предложил устроить пожар, и Эммет его поддержал, хотя помнил, что Эдо приказал убрать Алессандро, не нанося ущерб Бонадьюс. Но Эммет был с ним совершенно не согласен. Он считал, что имя Батталья должно быть буквально выжжено на груди ублюдка Вольтури, как пример для остальных. Именно поэтому он решил сделать все по-своему и попросить за это прощения позже.

Спрятавшись в высоком кустарнике, Эммет увидел, как водитель подошел к двери виллы и постучал. Ему открыли, и мужчина вошел внутрь. Пришлось ждать долгих пятнадцать минут, прежде чем он снова появился в дверях виллы, помахал кому-то на прощанье и сел в машину.

«Кто знает, может этот водитель только с виду такой хлюпик? Может внутри виллы нас ждет засада?» ‒ размышлял, глядя на все это, Эммет, держа пистолет наготове.

Наконец, машина остановилась около них.

‒ Я сделал, как вы сказали, ‒ пробормотал мужчина.

‒ И?..

‒ На вилле только Алессандро, его женщина и двое охранников.

‒ Больше никого? ‒ уточнил Эммет, внимательно следя за выражением глаз водителя.

‒ Никого.

‒ Хорошо, ‒ кивнул Эммет, инстинктивно чувствуя, что мужчина не врет. ‒ А теперь беги со всей скорости в горы, ‒ приказал он, открывая дверцу и заставляя мужчину выйти из машины. ‒ Andare (п.п.: Иди!)!

Мужчина, не сводя с него глаз, попятился назад, а затем повернулся и побежал. Эммет знал, что как только он найдет своего брата, сразу же постарается скрыться так, чтобы Бонадьюс его никогда не нашли.

Проводив удаляющуюся фигуру водителя взглядом, он посмотрел на виллу. Все окна, кроме одного, где мелькали отблески от экрана телевизора, были темными.

Эммет выдохнул и крепче сжал рукоятку пистолета.

Время пришло.

*** *** ***

Как Эммет и думал, все закончилось очень быстро. Ни на нем, ни на Феликсе не было ни царапины, хотя пуля, выпущенная вторым охранником, пролетела так близко, что он кожей ощутил ее смертоносное горячее дыхание.

Эммет включил свет и, пока Феликс разливал по комнатам бензин, слитый из бензобака машины, всматривался в мертвое лицо своего врага.

Все! Наконец, война между Батталья и Вольтури была закончена.

Той же ночью, но чуть ранее. Поместье «Меланзана»

Аличе лежала на боку, отодвинувшись на самый краешек кровати. Джейми снова уехал перед ужином и явился только сейчас.

Едва он вошел в дверь, как до Аличе донесся запах вина и сигарет, смешанный с ароматом женских духов. Не говоря ни слова, Джейми разделся и лег в кровать, а затем Аличе почувствовала на себе его руку. От одной мысли, что совсем недавно он этой же рукой ублажал другую женщину, на нее накатила такая волна отвращения, что девушка еле успела добежать до ванной комнаты и склониться над унитазом, прежде чем содержимое ее желудка вырвалось наружу.

Поднявшись на дрожащих ногах, она умылась, почистила зубы и посмотрела на себя в зеркало. Ей не было еще и двадцати одного года, а она уже считала свою жизнь загубленной.

Сегодня после того, как Нико передал ей запрет Эдо покидать поместье, она утратила всякую надежду на то, что им с Изой удастся вывести Джейми на чистую воду.

Девушкой поистине двигало безграничное отчаяние, когда она на цыпочках прошла в спальню, взяла с кресла халат, открыла дверь и выскользнула в коридор.

Она бездумно шла по темному дому, пока ноги сами не привели ее туда, куда рвалось сердце.

Джузи спал на кровати, подложив руку под голову. Несколько секунд Аличе с восхищением рассматривала его, вспоминая их первую ночь. Он так сильно сопротивлялся их влечению, однако Аличе оказалась сильнее. Их первый раз был нежен и наполнен любовью, но затем его ласки пробудили тлеющую в ней страсть. И эта страсть не угасла, несмотря на разлуку, время и расстояние.

Не думая больше ни о чем, Аличе скинула халат и сорочку, забралась на кровать, склонилась над Джузеппе и прижалась губами к его губам. Через пару секунд он ответил на поцелуй, но потом, окончательно проснувшись, схватил девушку за плечи и несильно оттолкнул.

‒ Нет, ‒ хриплым голосом проговорил он.

Руки Аличе пробежались вверх-вниз по его груди, а затем скользнули ниже, лаская живот.

‒ Пожалуйста, Джузи, не заставляй меня уходить. Я так отчаянно нуждаюсь в тебе. Ti amo (п.п.: я люблю тебя). ‒ Преодолевая слабеющее сопротивление Джузеппе, она жадно припала к его губам, уговаривая, как и тогда, забыть о запретах и отдаться взаимной страсти. ‒ Позволь мне любить тебя, ‒ прошептала она, сжимая ладонью его твердую эрекцию.

‒ Нет, Аличе, нет, мы не должны… мы не можем… ‒ не сдавался Джузеппе, убирая ее руку от своего паха. ‒ У тебя есть… муж.

Отказ любимого разбередил рану, причинив Аличе нестерпимую боль. Любые разумные мысли покинули ее голову, когда она резко поднявшись, включила лампу на прикроватной тумбочке, откинула волосы и повернула голову так, чтобы Джузеппе увидел синяк.

‒ Вот что сделал со мной этот муж! ‒ зло прошипела она. ‒ Он ударил меня!

*** *** ***

Джузеппе почувствовал себя так, словно получил мощнейший удар в грудь. Подняв руку, он коснулся синяка, будто тот волшебным образом мог исчезнуть.

‒ Когда? Когда это случилось? ‒ использовав остаток кислорода в легких, прошептал Джузи.

‒ Перед семейным ужином, ‒ ответила Аличе и отвернулась. ‒ Я не хотела, чтобы кто-то узнал…

Джузеппе резко сел на кровати. Он снова задыхался, но теперь от ярости.

‒ Non ci credo! (п.п.: поверить не могу). Да как он посмел?! Я убью его! Я убью этого ублюдка! ‒ рывком сдернув одеяло, он вскочил с кровати.

‒Нет, Джузи, нет! ‒ Аличе кинулась за ним, схватила за руку и начала говорить.

Но Джузи ничего не видел и не слышал. Комната медленно кружилась перед ним, а в голове отчетливо пульсировала лишь одна мысль: «Эта мразь подняла на нее руку. Он должен умереть».

‒…Джейми знает о нас… ‒ Эти слова прорвались сквозь пелену ярости и заставили парня посмотреть на залитое слезами лицо Аличе. ‒ Он назвал меня шлюхой. Сказал, что все понял, когда обнаружил, что я не девственница.

Аличе уткнулась ему в грудь и зарыдала, повторяя: « Эдо не должен о нас узнать, он не должен о нас узнать…», а Джузеппе словно окаменел.

Он уже знал, что должен сделать.

Дорогие читатели, не забывайте благодарить мою замечательную бету Леночку. Ждем вас на Форуме.