Глава 5. Часть 2


Download A Great Big World Say Something for free from pleer.com

Аэропорт, где приземлился самолет, выглядел слишком маленьким, чтобы быть аэропортом Неаполя. Эдвард помог Изе выйти из самолета и затем осторожно забрал спящую Миру из ее рук. Девушка благодарно улыбнулась ему, так как по ее ощущениям спящая дочка весила не меньше тонны. Джузеппе вынес сумки из самолета и направился к поджидавшему их черному автомобилю. Украдкой взглянув на Эдварда, Иза на мгновение залюбовалась тем, с какой любовью и гордостью он прижимал к себе дочку.

Погрузив сумки в багажник, водитель поспешил открыть для них с Эдвардом дверцу, а Джузеппе, проходя мимо, подмигнул Изе и помахал рукой. Только тогда девушка поняла, что он, Эммет и двое других мужчин собираются лететь дальше.

‒ Где мы? ‒ спросила она Эдварда, устраиваясь на заднем сидении автомобиля.

‒ Фьезоле (п.п.: итал. Fiesole – город в регионе Тоскана, расположенный на расстоянии восьми километров к северо-востоку от Флоренции в живописной местности на крутом холме над рекой Арно), ‒ ответил Эдвард, аккуратно, чтобы не потревожить, устраивая спящую Миру на своих коленях.

‒ Я думала мы поедем на твою виллу в Сорренто, ‒ удивилась Иза.

‒ Ни я, ни ты еще не готовы вернуться туда, - проговорил мужчина. - Или я не прав?

Иза кивнула, соглашаясь, и отвернулась.

«Эдвард везет нас на виллу, куда его отец привез его мать после побега в Ирландию», ‒ размышляла она, еще раз отмечая схожесть своей судьбы с судьбой Эсмеральды Эвенсон.

Когда машина свернула с хайвэя на проселочную дорогу, которую окружали горные утесы, Иза вспомнила, как они с Эдвардом ехали по этой же дороге на мотоцикле. Ветер тогда обдувал ее лицо и задирал платье, а она только крепче прижималась к спине Эдварда, каждой клеточкой ощущая силу его мускулистого тела.

Спустя тридцать минут Иза увидела очертания виллы «di Luce» (п.п.: лучистая) и поняла, что их путешествие подходит к концу.

‒ Как долго мы здесь останемся? ‒ спросила она, отмечая, что дом выглядит таким же, каким она его запомнила.

‒ Пока не решим, что готовы уехать, ‒ ответил Эдвард.

Машина остановилась, водитель открыл для них дверцы, а затем поднялся по ступенькам крыльца и отпер дверь виллы. Оказавшись внутри, Иза обвела взглядом комнату и поняла, что и интерьер здесь нисколько не изменился с их прошлого посещения. Эдвард был полностью поглощен созерцанием спящей на его руках Миры, поэтому девушка подошла к окну и раздвинула шторы, взметнув в воздух клубы пыли. Вилла находилась на некотором удалении от остальных домов, и Иза вдруг подумала, что такая изоляция делает их уязвимыми для врагов.

‒ Эдвард, здесь безопасно? ‒ обернувшись к мужчине, спросила она.

Тот окинул девушку бесстрастным взглядом, подошел ближе и передал ей дочку.

‒ Возьми Миру, пожалуйста.

‒ Эдвард, я задала вопрос, ‒ настаивала Иза, но Эдвард, снова проигнорировав ее, обратился к водителю, который в этот момент заносил в дом сумки.

Он говорил спокойным властным тоном, и девушка отлично поняла суть разговора, хотя тот велся на итальянском. Эдвард приказал четырем мужчинам охранять дом, а остальным рассеяться по периметру и взять под контроль все подъездные дороги.

«У него здесь целая маленькая армия», ‒ немного успокоившись, подумала Иза.

Раньше ее раздражало, что охранники повсюду следовали за ними, но теперь она понимала, зачем это было нужно, и оценила, что Эдвард заботится об их с Мирой безопасности.

Иза вновь отвернулась к окну, одновременно наблюдая, как водитель передает приказ Дона коренастому мужчине в черном костюме, и, прислушиваясь к тому, как Эдвард перемещается по дому, снимая чехлы с мебели и разжигая камины.

‒ Сегодня был долгий день, ‒ произнес он, вернувшись в гостиную. ‒ На цокольном этаже есть небольшая комната. Она прогреется быстрее, чем те, что наверху. Вы с Мирой можете расположиться там, а я посплю здесь на диване.

Иза не знала, что ответить. Ей хотелось поговорить с Эдвардом, но когда она увидела его усталые грустные глаза, то поняла, что сейчас не время вскрывать старые раны. Их вновь обретённая связь была еще слишком хрупкой, да к тому же девушка не могла отрицать, что и сама ощущала изнуряющую усталость.

Молча кивнув, Иза направилась, было, к двери, но Эдвард задержал ее, взяв за руку. Наклонившись, он поцеловал Миру в лоб, а затем прижался губами к щеке Изы.

‒ Grazie , Белла, ‒ прошептал он, и девушка, снова кивнув, вышла из гостиной.

*** *** ***

Отпустив руку Беллы, Эдо сделал глубокий вздох, только теперь осознав, что его дыхание сбилось, когда он прикоснулся к ней. Подойдя к винному шкафу, он достал бутылку кьянти, вынул пробку и сделал большой глоток, надеясь, что вино сможет согреть его. Во время разговора в самолете Белла ясно дала понять, что пока не хочет делить с ним постель, и Дон намеревался уважать ее желание, несмотря на то, что больше всего сейчас ему хотелось прижать ее к себе и почувствовать, наконец, что его Белла действительно рядом.

Эдо прилег на диван, бездумно уставившись на огонь и, наверное, в какой-то момент заснул, так как следующее, что он ощутил, как кто-то осторожно убирает бутылку из его рук. Открыв глаза, он увидел Беллу.

‒ Не возражаешь, если я попробую? ‒ спросила она, указывая на вино.

‒ Я принесу тебе бокал, ‒ ответил Эдо, садясь и потирая ладонью лицо, чтобы сбросить остатки сна.

‒ Не надо, я так, ‒ сказала Белла, присаживаясь на журнальный столик, стоящий напротив дивана.

Эдо смотрел, как она медленно отпила вино из бутылки, а затем вытерла губы тыльной стороной ладони.

‒ В самолете ты спрашивал об именах… ‒ начала, было, девушка, но потом замолчала, оставляя Эдо возможность смотреть, как ее палец скользит по горлышку бутылки. ‒ Ты знаешь сказку о мальчике и девочке, которые оставляли в лесу камешки, чтобы по ним вернуться домой? ‒ неожиданно спросила Белла, и Дон кивнул, не понимая, к чему она ведет. ‒ Недавно я осознала, что эти имена были теми камешками, которые я оставила, чтобы ты нашел нас. ‒ Эдо открыл рот, собираясь возразить, но промолчал, когда девушка умоляюще посмотрела на него, прося дать ей закончить. ‒ Я понимаю, что это звучит глупо. Как бы ты мог найти нас, если даже не догадывался, что мы существуем, ‒ Белла печально улыбнулась, поднесла ко рту бутылку, сделала глоток и посмотрела Дону прямо в глаза. ‒ Я должна была пересилить свой иррациональный страх и сообщить тебе о Мире. Эдвард, я прошу прощения за то, что не сделала этого. Ты ее отец, и имел полное право знать о ней.

Ничего не ответив, Дон протянул руку, и Белла передала ему вино. Посмотрев на девушку, мужчина припал ртом к горлышку бутылки, и ему показалось, что он ощущает не только вкус вина, но и вкус губ Беллы. Несколько секунд он смаковал сочетание этих вкусов на своем языке, а затем вернул девушке бутылку, как бы невзначай скользнув кончиками пальцев по ее ладони. Белла прикусила губу и отвела взгляд, и Дон тяжело вздохнул.

‒ Я тоже прошу прощения за то, что не уберег тебя от того, что произошло здесь, а потом в Нью-Йорке. Я понимаю, почему ты боялась, и, наверное, у тебя были и другие причины держаться в стороне от меня, ‒ Эдо уставился на огонь, не желая, чтобы Белла прочла эмоции, которые без сомнения отражались в его глазах. ‒ Но и ты должна понять, что, несмотря на то, что я знаю Миру всего несколько часов, я уже очень люблю ее. Она – мой ребенок, и я не позволю, чтобы какой-то другой мужчина занял мое место. Я и так потерял почти два года ее жизни, ‒ едва слышно добавил он. ‒ Не чувствовал, как она двигается у тебя в животе, не взял в руки, когда она родилась, не слышал ее первого слова, не видел первых шагов…

‒ Эдвард, ‒ позвала Белла, а когда мужчина не отреагировал, наклонилась вперед и положила руку на его колено.

Дон вздрогнул и резко повернул голову. Тепло от ладони Беллы просочилось сквозь ткань его брюк, согревая кожу, а взгляд больших карих глаз проник прямо в сердце, заставляя его отчаянно биться в груди.

‒ Он никогда бы не занял твое место, ‒ с убежденностью в голосе произнесла Белла. ‒ Мира твоя дочь, и только твоя! Я видела, как естественно ты ведешь себя с ней. Ты смотришь на нее той же нежностью и любовью, с которой когда-то смотрел… ‒ девушка замолчала и, убрав руку с колена Эдо, крепко сжала ладонями бутылку. ‒ Ты ошибся, предположив, что мы с Джейкобом жили вместе. Он навещал нас по праздникам и иногда по выходным. Все остальное время были только мы с Мирой. И он… ‒ девушка запнулась и отвела взгляд, - никогда не прикасался ко мне.

Дон тут же почувствовал фальшь в ее последней фразе.

‒ Не лги мне, Белла, ‒ резко сказал он. ‒ Он был бы полным дураком, если бы не попытался прикоснуться к тебе. И судя по тому, как ты прячешь взгляд, он пытался, и довольно часто.

‒ Я имела в виду секс, ‒ прошептала Белла.

‒ Иногда секс – это половой акт, не приносящий ничего, кроме физиологического удовлетворения. Он соединяет тела, но не души. Ты не отдала ему свое тело, Белла, но впустила в свою душу. Это более интимный процесс, чем простой секс, ‒ с горечью произнес Дон.

Несколько минут они сидели в полной тишине, не глядя друг на друга. Первой прервала молчание Белла.

‒ Сможем ли мы когда-нибудь перестать обвинять друг друга? ‒ тихо спросила она. ‒ Сможем ли принять, что оба совершили ошибки, и двинуться дальше?

Эдо тяжело вздохнул, откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Ему бы очень хотелось оставить позади боль, горечь и обиду, но он не знал, как это сделать.

‒ Я больше не желаю наказывать тебя или себя за ошибки, ‒ между тем продолжила Белла. ‒ Мира нуждается в нас, в нас обоих. Ради нее нам нужно научиться доверять друг другу. Я вижу, как ты прячешь боль за стеной холодности и отчужденности.

Эдо открыл глаза и посмотрел на Беллу. В какой-то момент своего монолога она поставила бутылку с вином на столик и теперь, глядя куда-то в пространство, обнимала себя руками, словно ей было холодно даже рядом с жарким камином. Дон всем телом подался вперед, желая лишь одного – сгрести девушку в объятья, чтобы согреть ее и дать ей согреть его, но он удержался, только до боли стиснул кулаки.

Белла, очевидно, не заметила его внутренней борьбы, потому что ее тихий голос снова заполнил пространство между ними.

‒ Не знаю осознанно или нет, ты привез нас в дом, где однажды не побоялся показать мне свою уязвимость. В тот день ты поделился со мной своей болью, позволил увидеть себя настоящего, и за это я еще больше полюбила тебя, - девушка повернулась и посмотрела на Эдо. - Пожалуйста, не отталкивай меня, Эдвард. Мы с Мирой вернулись, чтобы остаться с тобой, и я буду здесь, когда ты решишь, что готов оставить прошлое ради нашего будущего.

С этими словами Белла встала и вышла из гостиной, а Эдо остался сидеть на диване, неосознанно потирая ладонью колено, где лежала рука Беллы, а затем левую сторону груди, где билось его сердце. Билось ради нее.



Прошло три дня. Три мучительных дня.

Они больше не ругались и не спорили. Словно боясь нарушить установившееся между ними шаткое перемирие, они разговаривали лишь о Мире. Эдо с жадностью поглощал все, что Иза рассказывала ему о дочке: ее первая сознательная улыбка, первый зуб, первый раз, когда она не просто пошла, а побежала в протянутые к ней руки матери.

Не раз во время этих разговоров Изе приходилось отворачиваться, чтобы смахнуть слезы; отчаяние, сквозившее во взгляде мужчины, обращенном к дочке, заставляло ее сердце сжиматься от раскаяния и сострадания. Эдо, конечно, замечал покрасневшие глаза Изы, но, как бы ему ни хотелось не причинять ей боль, он должен был знать все, что пропустил в жизни Миры.

Три дня они словно ступали по тонкому льду, боясь, что любое неосторожное движение приведет к катастрофе. И Эдо, и Иза ощущали, что лежащая между ними пропасть только увеличивается, но все равно не решались сделать шаг, чтобы успеть преодолеть ее, пока не станет слишком поздно.

*** *** ***

На исходе четвертой ночи после приезда на виллу Эдо вдруг проснулся в холодном поту, ощущая, как бешено колотится сердце, и трудно дышать, будто в горле застрял огромный ком. Отбросив одеяло, Дон поспешно встал с дивана и быстрым шагом направился к комнате, которую занимали Белла и Мира.

«Это был сон, только сон! ‒ мысленно повторял он, спускаясь по лестнице. ‒ Я не могу снова потерять их. Я же только их нашел!»

Подойдя к двери, он распахнул ее и облегченно выдохнул. Белла спала на боку, расположившись в середине большой кровати, одной рукой прижимая к себе дочку. Мира же лежала на спине, раскинув в стороны ручки и ножки. Край кровати с ее стороны был обложен подушками, которые оберегали девочку от падения на пол.

Отбросив все страхи и сомнения, Эдо тихо пересек комнату, забрался под одеяло и прижался к спине Беллы. Зарывшись лицом в ее волосы, Дон осторожно обнял ее и Миру, защищая самое дорогое, что было в его жизни.

‒ Я думала ты никогда не придешь, ‒ тут же всхлипнула Белла.

‒ Прости меня, прости, ‒ горячо зашептал Эдо, покрывая поцелуями ее волосы, плечо и шею. ‒ Скажи, что я не опоздал, ‒ взмолился вдруг он, ‒скажи, что у меня еще есть шанс все исправить. Ты можешь злиться, ругаться, кричать. Я приму все, что заслуживаю, только не оставляй меня, Белла.

Заметив, как плечи девушки начали дрожать, Дон понял, что она плачет.

‒ Не плачь, cara (п.п.: дорогая), пожалуйста, не плачь, ‒ упавшим голосом попросил он. ‒ Прости, что был таким глупцом, прости, что отталкивал тебя.

Почувствовав, как Белла сдвинулась, желая повернуться, он убрал руку, но как только девушка оказалась лицом к нему, тут же еще крепче обнял ее и притянул ближе к себе.

‒ Почему, Эдвард? Почему ты так вел себя? ‒ спросила она, заглядывая в его глаза.

‒ Я испугался, ‒ честно признался Дон. ‒ С детства меня учили преодолевать любой страх, но этот оказался сильнее меня. ‒ Увидев непонимание во взгляде Беллы, он пояснил: ‒ Я испугался снова почувствовать боль, если опять потеряю тебя. Я знаю, каково это лишиться любимых людей, но боль, которую я ощутил, услышав о твоей смерти, не идет ни в какое сравнение с той болью, что я испытывал прежде. Не думаю, что смогу еще раз пережить такое.

Эдо тяжело вздохнул и на мгновение закрыл глаза, а когда открыл, увидел, что пальцы Беллы замерли буквально в миллиметре от его лица, словно она не решалась прикоснуться к нему.

Убрав руку с ее талии, он взял ладонь девушки, поцеловал ее и прижал к своей щеке. Тут же пальчики Беллы начали гладить его бороду, затем перебрались выше, разглаживая морщины на лбу, спустились по носу и, наконец, коснулись губ. В отчаянном порыве Дон поймал их ртом и слегка пососал.

Белла издала тихий стон и быстро убрала руку, прижав ее к груди мужчины.

‒ Эдвард, мы не можем, ‒ прошептала она, ‒ здесь Мира.

‒ Я понимаю, ‒ вздохнул он, не сумев скрыть своего разочарования.

Белла хихикнула и вновь погладила его бороду.

‒ Зачем ты отрастил ее? ‒ спросила она.

‒ Тебе не нравится? ‒ улыбнулся Дон.

Девушка покачала головой, а затем посмотрела ему в глаза и повторила:

‒ Зачем?

‒ Помнишь, ты говорила о стене, за которой я скрылся от всех, - Белла кивнула, - так вот это ее внешнее проявление, ‒ ответил Эдо, а потом добавил: ‒ Я отталкивал от себя всех, кто хоть как-то был мне дорог, защищаясь от возможной боли. С тобой произошло то же самое. Даже когда я нашел вас с Мирой и привез сюда, я так и не смог до конца поверить, что ты останешься со мной. Каждую минуту я ждал, что ты скажешь, что собираешься уйти.

‒ Эдвард, я всегда хотела, чтобы ты нашел нас, и теперь, когда это произошло, я никуда не уйду, ‒ пообещала Белла.

В ответ Дон притянул девушку к своей груди, уткнулся носом в ее волосы и глубоко вдохнул, вбирая полные легкие ее аромата.

‒ Мне понадобится время, чтобы привыкнуть к этому, ‒ прошептал он, ‒ но я буду стараться. Знаешь, я почти потерял себя, прячась за этой стеной. Я превратился в монстра.

‒ Нет, нет, ‒ покачала головой Белла и, отстранившись, обняла его лицо руками, ‒ не говори так.

‒ Ты не знаешь, что я делал. И боюсь, что если узнаешь, никогда не сможешь снова…

Голос Эдо сорвался, и он попытался отвернуться, но Белла не позволила.

‒ Пожалуйста, не прячься от меня, ‒ попросила она. ‒ Я хочу увидеть того мужчину, в которого когда-то влюбилась.

‒ А если я не смогу его вернуть? ‒ спросил Эдо, впервые озвучивая свой самый большой страх.

‒ Он все еще здесь, ‒ заверила его Белла. ‒ Я вижу его каждый раз, когда ты держишь на руках Миру, и я вижу его сейчас, когда ты так смотришь на меня.

‒ Как?

‒ С любовью.

‒ Я люблю тебя, моя Белла. Если бы ты только знала, как сильно я тебя люблю, ‒ словно молитву выдохнул Эдо и, наконец, сделал то, о чем мечтал так давно.

Он целовал ее то нежно, то страстно, то яростно, вкладывая в поцелуй все, что не мог выразить словами, а Белла просто таяла в его объятиях, цепляясь за него так, будто он был единственным ее спасением в этом мире.

Когда им, в конце концов, пришлось оторваться от губ друг друга, чтобы отдышаться, Белла уткнулась лбом в лоб Дона и прошептала:

‒ Ti amo Edo (п.п.: я люблю тебя, Эдо). Ti amo amore mio (п.п.: любовь моя).

*** *** ***

Теперь, когда решающий шаг был сделан, и они оказались по одну сторону, разделявшей их ранее пропасти, Эдо и Иза смогли не таить больше свои чувства.

Она рассказала ему о своих рисунках, о том, как ждала его и только его, а он поведал ей о своих снах и том, как каждую ночь молился, надеясь, что они встретятся в лучшей жизни. Разговор перемежался поцелуями и тихими ласками, пока усталость не сморила влюбленных. Но даже во сне они крепко обнимали друг друга, не желая ни на секунду отпускать то, что только что обрели.

Дорогие читатели, не забывайте благодарить мою замечательную бету Леночку. Ждем вас на Форуме.