Глава 12: Такое случается (продолжение)


<<< начало



Эдвард

Я почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица, и сжал кулаки так, что ногти впились в мои ладони - до крови.

Новость о том, что Белла ждала моего ребенка, должна была сделать меня самым счастливым человеком на земле, и вместо этого я не чувствовал ничего кроме боли и пустоты. Моя Белла, которая лежала изувеченная, прикованная к постели на другом этаже. Я развернулся к Роуз и оперся рукой о стену, чтобы не упасть.

- О, Боже мой, - задохнулся я, - Господи, НЕТ.

Думал, что слезы иссякли, но они вырвались из моих плотно закрытых глаз. Мой желудок скрутило, а в голове застучало. Грудь не позволяла мне дышать, и горло сжалось от рыданий, которые еле сдерживал.

- Почему, черт возьми, это происходит с кем-то таким хорошим, как Белла? – эти слова вырвались из моей груди.

- Но у нас все еще есть Белла, Эдвард, - возразил Эммет. - Это самое важное сейчас. Попробуй сосредоточиться на этом.

Я кивнул, положив руку на свое ноющее сердце. Мне не нужно было спрашивать, потеряла ли она ребенка. Я уже знал.

Роуз открыто плакала и кивнула, схватив бумажные салфетки на столе, чтобы вытереть глаза и нос. Моя рука начала теребить рубашку на груди, как будто это могло унять боль, которая там поселилась. Я чувствовал, как черная дыра только что разверзлась и поглотила меня живьем, и не было ничего, что я мог бы сделать, чтобы выкарабкаться оттуда.

- Какой у нее был срок? - спросил Эммет.

- Несколько недель, может быть, - тихо ответила Розали. - Нам довольно легко удалось остановить кровотечение, и ей не понадобилась чистка.

Я отошел от них обоих, не желая, чтобы кто-то ко мне прикасался. Слышал, как они говорили, но звук их голосов доносился как будто из-под воды.

- Пять недель… тогда мы в последний раз были вместе, но акушеры сказали бы - семь, - сказал я больше себе, чем им. «Ночью, когда она рассказала мне о Париже, ночью, когда я одел кольцо на ее палец... той ночью мы зачали нашего ребенка».

«Боже, что еще ты хочешь сделать со мной? С ней?»

- Ребята, вы, что, не предохранялись? Эдвард?

- Эммет. Перестань быть такой бесчувственной задницей, - осекла его Розали. - Сейчас не время для этого.

Я попытался сглотнуть комок в горле, проведя рукой по волосам.

- Хм... да. Белла принимала пилюли, но у нее был синусит, и она прошла курс антибиотиков незадолго до того, как мы были вместе в последний раз. Я такой идиот. Мне должно было прийти в голову, что нужно использовать что-то другое. Это моя вина. Я должен был защитить ее.

- Белла не будет обвинять тебя, Эдвард. Я уверена, что она была бы счастлива этому ребенку. Она любит тебя так сильно, - ответила Роуз.

Груз вины сокрушил меня новой волной боли. «Да - она была бы счастлива».

«Мой ребенок... и Беллы». Я мечтал об этом, представлял, каково было бы увидеть ее с растущим внутри нее доказательством нашей безумной любви, которую мы чувствовали друг к другу. Ничего не могло бы сделать меня счастливее. Я хотел это так сильно, и теперь чувствовал себя обманутым и возмущенным тем, что случилось.

Я знал, что Белла стала бы самой замечательной, заботливой матерью просто потому, что она так любила всех, кто окружал ее. Я был зол, потому что теперь она лежала при смерти, и когда она очнется... если она очнется, мне придется сказать ей, что она потеряла нашего ребенка. Нашего ребенка.

- Я уверен, что именно поэтому она приехала в Бостон. Сказать мне об этом. - Мое сердце сжалось от боли. - Она бы не захотела говорить мне подобное по телефону.

- Эдвард, мне так жаль. Вы еще сможете иметь детей, - голос Розали дрожал, и она вытерла глаза. Эммет прижал ее к себе.

- Если она выживет, ты имеешь в виду? – спросил я обреченно.

- Эдвард, мне придется выбить из тебя эту дурь! Перестань так думать. Белла нуждается в тебе, ей нужно, чтобы ты был сейчас сильным. Она нуждается в тебе, как никогда раньше не нуждалась, так что вытащи свою голову из задницы и начинай мыслить более позитивно! Мы все здесь, и мы собираемся вытащить ее из этого.

Голос Эммета был громким, тон – жестким, что потрясло меня и вырвало из моего горя. Он был прав.

- Когда Чарли и Рене попадут сюда, не говори им об этом. Им достаточно горя и от тяжести травм Беллы. Им не нужно больших бед.

Молча покачал головой, потом повернулся и бросился из комнаты. Я должен был выйти оттуда на минуту, должен был побыть один, чтобы справиться со своей болью и быть в состоянии пойти к Белле. Я должен был бежать или кричать, а может, все вместе, или бы я взорвался. Я должен был найти какой-то выход этому, чтобы быть в состоянии спрятать свое горе и стать сильным для всех окружающих, но особенно, для Беллы.

Я бежал так быстро, как только мог; прохладный ночной воздух хлестал мое лицо и волосы. Я бежал так быстро, что слезы скользили по вискам, сбиваемые ветром. Наконец, когда я добрался до тропинки, которая уводила в парк рядом с больницей, замедлил темп и опустился на корточки. Это была середина ночи, и никого вокруг не было. Ни звука, кроме сверчков, нескольких птиц и шума удаленной трассы.

«Почему? – кричало мое сердце. - Почему? Почему?! Почему?!»

Мои плечи начали трястись, и я обнял себя. Довольно скоро мой мучительный крик отпустил мои мысли.

- Почему, во имя Господа? Боже, почему? Ааааааааа! Почему это произошло?! - кричал я в тишину ночи. Не знаю, как долго оставался там, где был, просто плача несколько долгих минут. - Она не заслужила этого. Она так прекрасна. - Плакал я отрывисто, но теперь тише.

Сердито смахнул слезы со своего лица, прежде чем встал и пошел обратно в больницу. «Что, черт возьми, я делаю? Я должен идти к ней так быстро, как только могу».

Знал, что мое лицо стало опухшим и красным, и я не мог говорить без слез в голосе, но мне было все равно. Во мне появилась решимость: Белла будет в порядке. Она будет жить, и я буду с ней всю свою жизнь. Мы немного сбились с курса - это небольшая заминка в пути. Она полностью восстановится, я перееду в Нью-Йорк, как и планировалось, и мы поженимся.

Мое зрение размыло снова.

«И у нас будут дети, Белла. Великолепные малыши с твоими глазами и моими бронзовыми волосами».

Я почувствовал такую радость от осознания того, что она носит моего ребенка, однако это длилось всего несколько секунд, прежде чем счастье сменилось ужасным опустошением в связи с гибелью этого дитя. Я знал, что так отчаянно хотел бы разделить с Беллой это счастье.

Двери лифта открылись на этаже Отделения интенсивной терапии, и я остановился, чтобы продезинфицировать руки средством, которое было расположено в холле перед двойными дверями, а затем вошел туда. Розали, которая закончила свою смену в Приемном отделении, ждала там вместе с Эмметом и указала мне в направлении палаты справа от нее. Я последовал за ней, крепясь про себя перед зрелищем, которое сейчас увижу.

Белла лежала в паутине проводов, и разные мониторы пищали и гудели вокруг нее. Голова была обложена холодными компрессами; лицо опухшее и в синяках. Вентиляционная трубка выходила изо рта, и на обеих руках были капельницы. Куда бы я ни взглянул - всюду трубки. Ее руки лежали на одеяле, бледнее даже белых простыней. Мое сердце остановилось, когда я упал на колени рядом с ее кроватью, новые слезы снова начали жечь глаза.

- О, Белла, мне так жаль, детка. Я здесь, любовь моя, - мой голос был пропитан болью, я наклонился, чтобы поцеловать ее щеку, моя рука сжала ее неподвижную ладонь. - Боже. Я люблю тебя так сильно... Пожалуйста, не оставляй меня.

Конечно, она не двигалась, и я знал, что она не могла слышать меня, учитывая ее медикаментозную кому, но я должен был сказать эти слова. Прижался лбом к ее руке, которую держал, и попытался мысленно передать ей, чтобы она не боялась и чувствовала мое присутствие рядом с ней.

Эммет поднес стул поближе к постели Беллы и предложил его мне.

- Эдвард, я собираюсь отвезти Роуз домой. Я вернусь.

- Э-э, - обернулся я и встал, чтобы обнять его, а затем Розали. - Да. Эм, тебе не стоит возвращаться сегодня ночью. Уже так поздно. Я буду ждать Элис, Рене и Чарли. Они будут здесь в ближайшее время.

- Мама и папа звонили, когда ты уходил. Они приземлились в «Logan» и ловят такси. Папа едет прямо сюда, а маму отправляет в отель, чтобы она сняла им номер и оставила там их вещи, - сказал Эммет, когда я отпустил его и сел на стул.

- Хорошо. Спасибо вам обоим за то, что были здесь. Особенно тебе, Розали. Я не могу выразить, насколько это помогло мне, что ты была там, когда я не мог, - обнял ее на прощание, и она снова вытерла глаза, когда я отпустил ее.

После того как они ушли, я приблизился к Белле, чтобы взять ее за руку и потер большим пальцем ее пальцы. Медсестры вошли в палату, чтобы проверить жизненные показатели на мониторах, хотя я сам следил за ними, и поменять холодные компрессы вокруг ее забинтованной головы. Ее дыхание было поверхностным, даже с вентиляционной трубкой, но пульс был частым. Мне сказали, что доктор Бэннон зайдет в 6 утра, чтобы проверить ее.

Я хотел не отрывать от нее глаз и не слышать шум проклятой аппаратуры, которая постоянно напоминала мне о серьезности ситуации. Мои глаза горели, и я нажал на них ладонями и потер. Наклонился, закрыв рот правой рукой, а затем взглянул на ее искалеченное лицо только чтобы проверить ее жизненные показатели.

Чарли прибыл первым, все еще в своей полицейской форме, он выглядел так же ужасно, как и я себя чувствовал. Встав, я подошел к нему, чтобы обнять. Мы крепко держались друг за друга.

- Мне очень жаль, Чарли. Я бы все отдал, чтобы этого не случилось.

Он ничего не сказал, но только подошел к краю кровати и посмотрел на Беллу. Глубоко вздохнул, набирая полную грудь воздуха.

- Она даже не похожа на себя... - его голос сорвался на последнем слове, - Белла?

Я положил руку ему на плечо и сжал.

- Ты можешь успокоить меня? - тихо спросил он.

Я сделал глубокий вдох, готовясь к честному разговору, который нужен был нам обоим.

- У нее довольно серьезная травма головы, - я не мог поверить, как официально звучал мой голос, когда говорил, пытаясь сократить медицинскую терминологию до минимума. – Ей дают барбитураты для уменьшения скорости метаболизма ее мозговой ткани. Это важно, потому что снижает приток крови и, мы надеемся, сократит отек, который является одной из худших вещей, которые могут произойти после травмы головы. Мы также наблюдаем за любым увеличением давления. - Я полностью заполнил легкие воздухом и подошел к окну, а он сел на стул рядом с кроватью. - У нее была рваная рана на лбу и множество гематом по всему телу. Левое плечо вывихнуто, и у нее переломом трех ребер. Был коллапс левого легкого, но его удалось завести. - Я положил руку на глаза и проглотил боль, поднимающуюся к горлу. – Медикаменты будут держать ее в коме, чтобы мозг мог исцелиться. Они будут постепенно сокращать дозировку, если не будет никаких осложнений, и, надеюсь... что она проснется и будет... Беллой.

- Боже. Ты думаешь, у нее может быть повреждение головного мозга, Эдвард? Каковы последствия? - ходил он взад и вперед. Часть меня жалела, что я не знал ответы на все вопросы.

Мое горло сжалось так сильно, что не был уверен, смогу ли произнести хоть слово.

- Хм... пределы черепной коробки не дают простора для расширения тканей, которое происходит, когда мозг отекает. Единственное место, куда может развиться отек – это вниз, э-э... - я положил руку на бедро и моргнул глазами несколько раз, чтобы попытаться остановить слезы, но слышал, как дрожит мой голос, - …оказывая давление на ствол головного мозга, который контролирует непроизвольные рефлексы, сердце и легочную деятельность. - Я закрыл глаза, не желая сталкиваться с возможностью того, что подобное может произойти с Беллой. - Делается все возможное, чтобы этого не произошло. Мой отец уже в пути, и если ей потребуется вмешательство, он будет здесь, чтобы сделать это. Я больше никому не могу доверить прикоснуться к ней, - прошептал я судорожно и вернулся к кровати. Присел на корточки рядом с ее головой, чтобы посмотреть на нее. Ее голова была замотана в белую повязку, но несколько локонов, с запекшейся на них кровью, прилипли к ее лицу. Оно стало опухшим, с черными кругами под глазами.

- Что это за вмешательство?

- Хм... - я попытался убрать слезы из своего голоса и провел пальцами по бархатной мягкости щеки Беллы.

- Откачать лишнюю жидкость, но это возможно только хирургическим путем. В зависимости от количества жидкости и того, где она скопилась, зависит метод. Прямо сейчас это не проблема, так что я молюсь, чтобы так и оставалось. Но если отек будет прогрессировать, это может все же потребоваться. Ближайшие 48 часов будут критическими.

- Она может умереть? - Я могу сказать, что он плакал, хотя и пытался это скрыть. Чарли был человеком «старой школы» и не показывал открыто свои эмоции. Даже к его маленькой девочке. Часть меня завидовала его контролю, потому что я чувствовал что разваливаюсь. Он, наверное, подумал, что я жалок, глядя на мои заплаканные глаза.

- Нет! - резко ответил я. - Я не могу даже думать о подобном. - Понизил голос и продолжил более спокойным тоном, как раньше. - Прости, Чарли. Это просто... Я не могу даже думать, что это возможно. Я не знаю, что бы я тогда делал.

Чарли сделав глубокий вдох, кивнул.

- Я так благодарен тебе, Эдвард. Знаю, она получит лучший уход, потому что ты понимаешь, что, черт возьми, происходит. Это заставляет меня чувствовать себя спокойнее, так или иначе.

- Спасибо, Чарли. Это много значит для меня, но я чувствую себя более беспомощным, чем когда-либо в своей жизни, - сказал я, роняя голову на свои ладони.

Несколько минут спустя приехал мой отец, и, к счастью, мне не пришлось объяснять все это снова. Он все понял, просто взглянув на ее карту. Доктор Бэннон оставил указания персоналу - дать моему отцу доступ к истории болезни и к пациенту.

Я потерялся снова, когда руки моего отца сомкнулись вокруг меня.

- Боже мой, папа.

- Эдвард, мы сделаем все от нас зависящее. Я останусь до тех пор, пока Белла будет нуждаться во мне, сынок, - крепко обнял он меня, положив руку на мой затылок. - Твоя мать скоро будет здесь. Она очень волнуется, и ты знаешь, как сильно она любит Беллу.

Отпустив меня, он повернулся и протянул Чарли руку.

- Привет, Чарли. Рад видеть тебя снова, но мне жаль, что это произошло при подобных обстоятельствах.

- Да. Мы уже ждали свадьбу, - пробормотал он, и мое сердце снова разорвалось. Я вышел в холл и попросил медсестер дать нам еще несколько стульев.

Итак, бдение началось. Все мы сидели в тишине, наблюдая за ней. Мой отец, я, и Эммет беседовали с врачами и следили за мониторами.

Когда прибыла Рене, она была подавлена. Чарли вывел ее из палаты, потому что она сорвалась в истерику. Я мог понять это, и хотел успокоить ее, но не хотел выходить из комнаты.

Я не покинул Беллу, и когда приехала мама. Она просто сидела рядом со мной и потирала мне спину, приносила мне кофе и бутерброды, которые я не ел.

Должно быть, наступил новый день, потому что медсестры сменились; Чарли, Рене, мой папа и мама были в другой одежде. Роуз и Эммет приходили и уходили, Эммет уходил на свою практику, а Розали на работу – вниз – в Приемное отделение.

Элис и Джаспер прибыли на следующее утро после аварии.

Элис выглядела ужасно с красными от слез глазами; она изо всех сил хваталась рукой за Джаспера. Увидев меня, отпустила его и побежала ко мне. Мои руки сомкнулись вокруг нее, когда она зарыдала в мое плечо.

- Эдвард, мне так жаль. Как она?

- Ей не становится хуже, а это... это уже хорошо, Элис. У нее обширные травмы.

Услышав мои слова, Рене снова начала плакать, и моя мать крепко обняла ее, утешая.

Элис отстранилась и посмотрела мне в глаза. Выражение ее лица наполнилось болью, и я понял, что она знала о ребенке. Молча умолял ее ничего не говорить вслух и молился, чтобы она прочитала это по выражению моего лица.

- Прости, что не смогла быть здесь раньше. Я, хм... я была в Нью-Йорке в гостях у Беллы, помогала ей упаковывать вещи, а затем, когда она... поехала в Бостон, я села на самолет в Лос-Анджелес, но даже не добралась до дома - Эммет позвонил мне, чтобы сообщить о случившемся с ней. Джаспер встретил меня в аэропорту, и мы тут же направились сюда.

Я кивнул.

- Я знаю, Элис, - это были единственные слова, которые я мог заставить произнести мои онемевшие губы, но знал, что она поняла, что я пытался сказать.

- Мне очень жаль, Эдвард. Очень жаль.

Ее серые глаза переполняли слезы, подбородок дрожал.

- Белла... была так счастлива. Она решила не ехать в Париж.

Я закрыл глаза от сжигающей меня боли.

- Спасибо, Элис. Я знаю, что для Беллы будет очень важно, что вы все здесь… и для меня тоже.

Вернулся и занял свое место рядом с кроватью Беллы, пока не почувствовал руку на моем плече.

- Эдвард, ты должен пойти домой и немного отдохнуть. Ты угробишь себя, - голос отца был тверд. – Ты ничем не поможешь ей, если убьешь себя.

- Папа... Я никуда не пойду. Если вы, ребята, хотите идти - вперед, - сказал я непреклонно, продолжая наблюдать за любыми признаками возвращения сознания у Беллы. - Возьми Рене на обед. - Я взглянул на кровать: Рене убирала волосы со лба Беллы, снова и снова, как маленькому ребенку. Попытался улыбнуться. – Ей нужно уйти отсюда на некоторое время.

- А что насчет тебя? Ты здесь уже несколько дней, Эдвард. Ты пойдешь с нами? - Рене была небольшой женщиной, как и ее дочь, и я мог видеть на ее лице глаза Беллы, но на этом сходство заканчивалось.

Белла была похожа на Чарли и внешне, и характером.

Я позволил себе гневно выдохнуть и покачал головой.

- Я никуда не пойду. Мое место с Беллой.

- Элис уже здесь. Она может остаться с Беллой, как Эсме и я. Тебе нужно сходить что-нибудь поесть и поспать. Даже Чарли вернулся в отель, чтобы немного отдохнуть. Ты тоже должен, - настаивал мой отец.

Я снова отрицательно покачал головой, не говоря ни слова. По правде сказать, я был напуган до смерти и не хотел уезжать даже на секунду, на случай если что-то случится. Может быть, она проснется или - о Боже! - что если я потеряю ее? Я никогда не прощу себе, если упущу хоть одну секунду с ней. Я пропустил все свои занятия и практику и даже не знал, в курсе ли моей ситуации профессора. Я не знал, какой был день. На данный момент даже выпускные экзамены имели для меня мало значения. Если что-то случится с Беллой, если она не очнется, или очнется с повреждениями, моя жизнь будет окончена, так или иначе.

Все вышли из палаты, кроме моей матери и меня. Я был благодарен за молчание. Мама сидела на подоконнике у окна, глядя на меня грустными глазами. Я сидел и держал правую руку Беллы, как делал с тех пор, как вошел в эту комнату той ночью, когда ее привезли сюда. Я был благодарен, что мог скинуть с лица свою маску и отпустить эмоции, которые изо всех сил пытался скрыть, не выпуская их на поверхность; рыдания вырвались из моего горла. Моя мама подошла и, встав на колени рядом со мной, положила голову мне на колени.

- Эдвард... Белла не хочет, чтобы ты навредил себе. Прошло три дня, и ты должен пойти домой. Поесть, принять душ и поспать.

- Я не могу оставить ее. Что делать, если... что-то случится? - мой голос сорвался, и слезы побежали тихим потоком по лицу, я нетерпеливо вытер их. Поднявшись, она обняла меня - и я растворился в ней, рыдая в ее плечо, но все еще растирая большим пальцем запястье Беллы.

- Господи, Боже мой! Я люблю ее, мама. Я не могу представить себе жизни без нее. Она должна быть в порядке.

- Ты должен иметь веру, Эдвард. Белла сильная, и у нее есть так много, для чего нужно жить. У нее есть ты.

- Это уже слишком долго, - ответил я глухо. - Если она не очнется в ближайшее время, тем менее вероятно, что она выживет. - Я снял мамины руки со своего плеча и встал, закрывая глаза ладонями, остановившись в ногах кровати Беллы. - Они сократили количество препаратов, которые держали ее во сне, но она все еще не просыпается. Она отдала мне все, а я ничего не могу сделать здесь. Ничего! - Слова вырвались из моей груди, я был в агонии.

- О, Эдвард, Бог не заберет Беллу у тебя, - сказала она тихо. - Я обещаю.

- Мама... Ты не можешь давать обещания за Бога, - посмотрел на потолок в попытке получить над собой контроль. - Можешь ли ты дать мне некоторое время с ней наедине? Я не был с ней наедине с той первой ночи. Мне просто нужно поговорить с ней. Пожалуйста?

Ее руки окружили меня сзади за пояс, и она поцеловала мое плечо.

- Конечно, Эдвард. Я прикрою дверь, а затем ты откроешь ее, когда захочешь, чтобы мы вернулись, ладно? Не смей с ней прощаться. Понимаешь? Если ты хочешь, чтобы она боролась, ты не должен сдаваться, дорогой.

Я потер ее руку и кивнул.

- Хорошо.

Когда дверь закрылась, я остался в окружении звуков. Сигнал кардиомонитора, капающей капельницы, свист воздуха через вентиляционные отверстия. Чертовы больничные звуки, а не красивый голос или звонкий смех, которого я жаждал. Мне хотелось кричать от несправедливости всего этого. Моя великолепная яркая девочка лежала тут тихая и неподвижная.

Втянул в себя воздух, и легкие расширились до боли. Мой взгляд упал на грудь Беллы, которая опускалась и поднималась в такт с вентилятором. Доктор Бэннон говорил, что нужно снять его, чтобы убедиться, что она может дышать самостоятельно, но я был твердо уверен, что мы должны подождать, пока действие лекарства немного не пойдет на спад. Я боялся, что если она не просыпается, то не сможет дышать без помощи, и не был готов пойти на этот риск. Чарли согласился со мной, доверяя моему мнению. Слава Богу.

Новую томограмму сделали сегодня утром, и она показала, что отек мозга незначительный, что было благословением. Это было хорошо, но пока она не откроет глаза, я не смогу почувствовать облегчение.

Упав на колени рядом с ней, положил голову ей на живот. Ее левая рука и ребра были повреждены, но я не хотел причинить ей боль, поэтому положил голову на живот ниже пупка. Моя рука обернулась вокруг нее, и я закрыл глаза, слезы скатились из каждого из них.

- Белла... ты должна проснуться, - моя правая рука сжала ее бедро. - Боже, я так потерян, Белла. Пожалуйста, не оставляй меня, детка. Господи! - Судорожно вздохнул, сдерживая рыдания, угрожающие вырваться из груди. Я отрицал возможность потерять ее с Чарли и всеми остальными, но благодаря моим познаниям в медицине и видению ситуации, мне было страшно до смерти. – Мы с тобой как один человек... Я не смогу жить без тебя. Я так тебя люблю.

Поднял голову и вгляделся в ее лицо. Оно все еще было опухшим, с фиолетовыми синяками на всей левой стороне лица. Мое сердце болело от этого вида, но я смотрел на нее, мысленно побуждая проснуться. Мои руки сжали ее бедра, когда я тихо говорил, обращаясь к ней, а потом к Богу.

- Господи, пожалуйста, пусть она будет в порядке. Я займу ее место. Я с удовольствием отдам свою жизнь, только бы ты пощадил ее.

Выпрямился на коленях рядом с ней, держа ее за руку в течение нескольких минут. Разговаривал с ней, снова и снова повторяя слова, чувствуя каждый ее вдох. Слезы беззастенчиво текли по моему лицу в тишине. Я даже не старался вытирать их, и одеяло на кровати поглощало их.

- О Боже, Белла, не оставляй меня. Ты мне нужна. Пожалуйста, вернись ко мне. Пожалуйста.

Оставался там, держа ее и молясь, снова и снова разговаривая с ней, пока, наконец, ее рука не пошевелилась в моей руке. Я мгновенно поднял голову и увидел ее открытые карие глаза, смотрящие на меня.

Смог разглядеть панику и боль в этих красивых глазах, но в тот момент подумал, что это самое красивое зрелище, которое мне когда-либо приходилось видеть. Это означало, что она осознавала происходящее вокруг нее, и что возможные повреждения головного мозга минимальны. 

«Спасибо, Господи».




_____________________
Перевод: rs-online
Редакция: Илария

Источник: http://robsten.ru/forum/19-1427-24