Глава 14          Иногда я действительно чертовски глупая 

Белла

Все еще пытаясь придти в себя после оргазма, я понимала, что сказала то, что не должна была. Теперь я не имела ни малейшего понятия, как исправить это.

− Что ты сказала? − спросил Эдвард, держа руки на моих содрогающихся бедрах.

− Ничего, − пробормотала я и самоотверженно попыталась отвлечь его, двигаясь сложнее.

− Ерунда, − сказал Эдвард, немного задыхаясь, и я продолжила. Мне действительно не хотелось, чтобы он решил, что эти слова означали что-либо другое, кроме непоколебимой преданности его члену.

Я не могла быть влюблена в него потому, что практически не знала. Однако у меня появилось желание воздвигнуть храм в честь его чудесного супер-члена и вывесить баннер из окна спальни, заявляющий об этом.

− Я не с тобой разговаривала, − пробормотала я и укусила его плечо. Определенно, это сработало. Пальцы Эдварда сильнее сдавили талию, и он немного сдвинулся подо мной. Этого было достаточно, чтобы заставить меня стонать.

− Неужели?

− Да-а, − заикалась я, пока он продолжал медленно шлифовать меня на себе. − Я разговаривала с «чудовищным петухом», а не с тобой…

С каждым движением он попадал именно в нужное место внутри меня. Это было больше, чем я могла принять. Жалобно поскуливая, я кончила в четвертый раз, и без сил распласталась на Эдварде.

− Белла, − пробормотал он, пока я дрожала, а мое тело продолжало сокращаться вокруг его члена. − Ты как кончающая машина!

− Я знаю. Вот почему я благодарила «чудовищного петуха». Это все из-за него.

− Ты ведь понимаешь, что мой член фактически является частью меня, верно?

− Это говорит человек, который послал записку и подарочный сертификат для моей груди?

− Туше́, − ответил Эдвард, проводя губами по щеке.

Мои неосторожные слова были забыты. Я не могла поверить, что смогла так легко выпутаться из этого.

− Ты останешься на ночь? − спросил Эдвард внезапно.

Я действительно хотела остаться, но как только Эдвард задал вопрос, мой живот сделал кувырок. Проблема заключалась в том, что меня беспокоила реакция Рене, когда я утром вернусь домой. Я пыталась решить, хочу ли в перспективе получить еще один раунд с «чудовищным петухом» или хочу избежать насмешек и вопросов Рене о личной жизни.

− Ты не обязана, − в голосе Эдварда слышалось разочарование.− Я просто подумал…

− Я хочу остаться, − сказала я быстро, чувствуя себя немного застенчивой, хотя член Эдварда был все еще внутри меня, и он видел мое cum face на протяжении получаса или около того. Иногда я просто не понимала саму себя.

− Правда?

Я кивнула. Эдвард коснулся моего лица и приподнял подбородок так, чтобы наши губы встретились. Я задрожала не только от поцелуя, но и от того, что начинала замерзать. Полностью сосредоточившись на глупом комментарии и предложении Эдварда остаться, я не понимала, как холодно мне было. Заметив, что я дрожу, Эдвард начал растирать покрытые мурашками руки.

− Возьми, − сказал он, поднимая футболку и натягивая ее на меня.

Я утонула в ней потому, что Эдвард был огромный, а я нет. Его футболка пахла божественно, и я ненадолго обхватила себя руками, прежде чем обнять Эдварда за шею и поцеловать.

− Спасибо, − прошептала я тихо.

− Хочешь подняться наверх?

− Да.

Если бы я знала, что в любом случае останусь здесь на ночь, то в первую очередь поднялась бы в его спальню.

Эдвард приподнял меня и мягкий «чудовищный петух» покинул «кустик». Может быть, если его член продолжит свое воздействие, то «кустик» вырастит из экстра-маленького размера до маленького или даже среднего. Надеюсь, этого не произойдет потому, что может повлиять на наши ощущения. Интересно, захочет ли Эдвард снова заняться сексом, прежде чем лечь спать? Если захочет, сможет ли мое тело справиться с этим? Не думаю, что после четырех оргазмов мое тело и мозг может иметь дело с еще одним раундом заполнения «норки» «бобра» и его последствиями.

Эдвард провел меня через дом, который был действительно очень красивым и неожиданно чистым. Вероятно, я была не очень внимательной во время экскурсии. Не знаю, почему я думала, что Эдвард − неряха… Может быть, из-за Эмметта? Когда мы проходили мимо кухни, Эдвард взял со стойки две бутылки воды. Я почти ожидала, что это будет вода с витаминами или Gatorade, чтобы пополнить запас электролитов.

Спальня Эдварда впечатлила декором. Интересно, кто выбирал его? Я была благодарна, что в комнате не было спортивной тематики и покрывала с эмблемой Черных Ястребов. У Эдварда была низкая кровать из темного дерева. Мне кажется, она называется помостом или чем-то в этом роде. Белье выглядело немного помятым. Вероятно, он спешил, когда застилал ее утром. Покрывало было темно-серым, как и основная часть комнаты, в сочетании с другим нейтральным цветом. Это выглядело почти безмятежно.

− Это… − запнулась я, пытаясь найти слова, чтобы описать утонченную мужественность спальни, − мило.

− Мне нравится, − сказал Эдвард, направляя меня в комнату.

Он показал ванную, отделанную в красных, черных и белых тонах, что выглядело очень красиво, и нашел запасную щетку в ящике, заполненном разной ерундой. Как только я закончила свой обычный ночной ритуал, то присоединилась к нему в королевской кровати. Она мало походила на мою двуспальную, скорее напоминала отдельный континент. Я могла спать в этой кровати, не подозревая, что Эдвард рядом. Так бы и случилось, если бы Эдвард не притянул меня к своей голой груди, как только я забралась под простыню. Я спросила о серии игр на следующей неделе, хотя уже прочла информацию на веб-сайте НХЛ. Последняя игра будет проходить рядом с его родным городом. Эдвард рассказал обо всем, и я притворилась удивленной. Думаю, он намекал на то, чтобы я приехала в Торонто. Не могу сказать точно потому, что практически уснула, убаюканная тем, как нежно Эдвард пробегал пальцами по моим волосам.

Должно быть, я отключилась, потому что в следующий раз открыла глаза после семи утра, с мирно спящим рядом Эдвардом. Он заворчал, когда я повернулась к нему, но не отодвинулся. Это дало прекрасную возможность изучить его. Простыня была обернута вокруг меня так, что обнаженный торс Эдварда был хорошо виден. Я провела рукой по его груди, наслаждаясь мягкостью кожи и сплошной стеной мышц под ней. Продолжив сенсорное исследование, я добралась до края боксеров. Посмотрев на лицо Эдварда, я поняла, что он еще спит.

Почему нет?

Оттянув пояс, я заглянула внутрь. «Чудовищный петух» выглядел менее вредоносно в таком положении. Очень мило. Ну, не совсем так. Он был все еще чертовски огромным, но, безусловно, меньше возбужденного. Я старалась не хихикнуть потому, что никогда не видела спящий член. Это было классно! Практически вся головка пряталась, только «глаз» посматривал на меня из-под кожи. Я быстро взглянула на Эдварда, дабы удостовериться, что его не потревожило мое любопытство, и спустила боксеры на бедра, освободив тем самым руки. Мне хотелось прикоснуться к нему и посмотреть, будет ли он увеличиваться так же, как детские игрушки, которые опускаешь в стакан воды, и они начинают увеличиваться. Я еще не имела возможности увидеть, как растет член Эдварда. Он всегда был твердым, когда я добиралась до него.

Я дотронулась до мягкой кожи. Эдвард начал просыпаться и я поняла, что у меня осталось всего несколько минут наедине с «чудовищным петухом». Не думала, что играть со спящим членом так весело. Ну, конечно, не так весело, когда он уже проснулся.

Мои пальцы соприкасались друг с другом, поэтому я обхватила ими вал и скользнула вниз, обнажая головку, а затем обратно вверх, пряча ее в коже. Эдвард застонал, но все еще не проснулся. Я отпустила член на его живот и коснулась крайней плоти, которая морщилась вокруг головки, потянув дальше вверх. Представив себе, что это рот, я начала смещать ее вокруг, будто член разговаривал со мной. Я такая сумасшедшая. Не сумев сдержаться, я хихикнула.

Посмотрев на лицо Эдварда, я увидела, что он открыл глаза и нахмурил брови. Первыми словами, покинувшими его рот, были «что, черт возьми, ты делаешь?».

Определенно, не такой вопрос хотелось услышать от… моего не шлюха-хоккеиста… или кем бы там ни был для меня Эдвард.

− Играю с «чудовищным петухом». Вернее, с крайней плотью, − ответила я, с опозданием осознав, как на самом деле глупо прозвучали эти слова.

Я перестала растягивать кожу вокруг головки и разгладила ее обратно вдоль вала. Эдвард закрыл глаза и выпустил длинный, низкий стон. Член в моей руке начал ощутимо расти. Круто! Я сделала так снова и увидела, как он дернулся и вырос еще немного. Мне пришлось сжать бедра. Это зрелище оказывало влияние на «бобра», который становился влажным и горячим.

Я облизала внезапно пересохшие губы и поняла, что тяжело дышу, как в порно. Определенно, я наслаждалась этим больше, чем должна была. Мне было интересно наблюдать, как растет «чудовищный петух», как растягивается кожа с каждым движением, до тех пор, пока он не стал твердым.

Как только член стал полностью эрегированным (я могла узнать это по расстоянию между большим и указательным пальцами), я посмотрела на Эдварда. Вау! Судя по выражению его лица, мне может повести сегодня утром. Как только наши глаза встретились, он протянул руку и положил ладонь на заднюю часть шеи, притягивая к себе.

Его рот нашел мою челюсть. Ни в коем случае я не собиралась целовать его в губы. Утреннее дыхание − это совсем не сексуально.

− Дай мне минуту, − сказала я и выскользнула из его рук для того, чтобы посетить ванную, прежде чем он выпустит на волю зверя. К сожалению, моя скорость не соответствовала скорости Эдварда Каллена − центрфорварда и капитана Черных Ястребов. Даже чуть-чуть. Эдвард обнял меня за талию и опрокинул на кровать животом вниз, полностью покрывая своим телом. Он такой охуенно быстрый ублюдок!

Я почувствовала его свирепый член напротив спины, а потом… НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ… он был прямо там, между щеками задницы. Он скользнул вдоль, а затем… Ладно, это ощущалось лучше, чем я предполагала, но нет ни единого шанса, что его член впишется туда!

Конечно, мой рот сработал раньше мозга и я закричала: «Только выход! Это только выход!» Ох, твою мать! Как это унизительно!

Эдвард сделал паузу, чтобы понять, о чем я говорила и рассмеялся.

− Я и не мечтал об этом, − сказал Эдвард и замолчал, видимо, переосмысливая выбор слов. − Ну, это не совсем так, но я не намерен делать это с тобой.

− Минуточку, − сказала я, чувствуя, как головка скользнула мимо «черного хода», заставляя мою задницу сжаться. − Ты думал об этом?

Никто и никогда не затрагивал так много мое отверстие, в которое нельзя проникать. Я начала понимать, что выбрала не лучшее время для этого разговора, так как головка члена Эдварда расположилась как раз напротив отверстия, в которое должны были проникнуть очень скоро.

− Думать и делать − это две большие разницы, Белла, − пробормотал он.

Я почувствовала горячее дыхание Эдварда на плече, а его руку между бедрами. Он скользнул двумя пальцами внутрь меня, пока членом терся о клитор. Думаю, я могла потерять остатки разума от такой стимуляции.

Внезапно Эдвард убрал пальцы, и я ощутила, как твердый и массивный член медленно скользнул в меня. Вероятно, я все-таки потеряла часть мозга, потому что эта поза стремительно несла меня на станцию Конечная. Это означало, что я стонала в полную силу, звуча при этом, как мартовская кошка. Грудь Эдварда располагалась напротив спины, а ноги по обе стороны от моих, сохраняя их плотно сжатыми.

− Все в порядке?

Он всегда был озабочен такого рода вещами. Я хныкала в ответ потому, что это единственный звук, который могла произвести.

− Это не слишком, малыш?

Блядь, он назвал меня «малыш». Думаю, я могла кончить на месте, только услышав это. Эдвард по-прежнему оставался неподвижным, лишь нежно целуя мои лопатки. Я могла почувствовать, как его бедренные кости прижались к моей заднице, а живот дернулся напротив спины, когда он сделал глубокий вдох.

− Нет, это так хорошо, − выдохнула я, хватаясь за простыню рядом с головой.

Эдвард накрыл мои руки своими и сдвинулся, превращая «так хорошо» в «чертовски фантастически хорошо». Твою мать, это просто непередаваемые ощущения!

− Ох, ебат-т-ть, − простонал Эдвард. − Это так туго.

Не знаю, почему, но эти слова заставили меня почувствовать себя бесконечно лучше в факте, что я отдавалась Эдварду и «чудовищному петуху» еще раз. Как будто я и не хоккейная проститутка, но и не совсем девственница. Это глупо, но я получала удовольствие от статуса «не совсем девственница», который был прямым результатом массивности Эдварда и моей узкости.

Эдвард держал медленный неглубокий ритм, при котором головка члена постоянно терлась о ту самую точку. Я не могла поверить, что когда-то сомневалась в существовании неуловимой точки. Это было так чертовски хорошо, что я уткнулась лицом в подушку и застонала, чтобы предотвратить словесную рвоту. Теперь только подушка знала, как хорошо я себя чувствовала… снова и снова. Я была не в состоянии заткнуться, поэтому укусила подушку, чтобы не звучать, как полная идиотка.

Как бы удивительно не ощущалось тело Эдварда, прижатое к моей спине, и медленные устойчивые движения (при которых все, что я могла сделать, − лишь немного поднять задницу для увеличения трения), не думаю, что могу кончить в такой позиции. Мне нужно немного поработать с «кнопкой» «бобра». Уверена, мне понадобится не больше, чем пятисекундное трение.

Возможно, Эдвард − экстрасенс или он понял по частоте и громкости стонов, что я близка к оргазму. Он отпустил руки, обнял за талию и сел, притянув меня ближе к себе. Я оперлась на предплечье потому, что слишком близка к краю и не могла поддерживать себя.

− Эдвард, − единственно слово, которое я произнесла, когда он заполнил меня снова. Одной рукой Эдвард гладил мою спину, а другой скользнул по животу к гладкой коже «бобра». Я кончила практически мгновенно, когда его пальцы достигли моей влажности и затронули другую точку. Ну, это не совсем верно. Он обвел несколько раз «кнопку бобра» и слегка сжал ее, одновременно сильно толкаясь в меня. Я взорвалась, дрожа и издавая беспорядочные стоны.

− Вот так, малыш, − сказал Эдвард, как будто забросил шайбу. Что он, в принципе, и сделал… или я это сделала… или он забил гол для меня с помощью пальцев и «чудовищного петуха». Как вам больше нравится.

После того, как черный туман немного рассеялся и мои а-ля шлюха-стоны превратились в тихое хныканье, Эдвард изменил нашу позу. Теперь его колени были между моими. Он сел и потянул меня на них, удерживая рядом с собой и целуя шею. Его руки скользнули с моей талии между бедер и, наконец, остановились на груди. Все это время он оставался так чертовски глубоко внутри меня и продолжал совершать медленные толчки до тех пор, пока не прошептал, что собирается кончить. Я откинулась назад, думая, что, возможно, кончу еще раз, если потороплюсь. Я оказалась права, кончив еще раз сразу после Эдварда. Он упал на бок, утянув меня за собой. Его кожа была немного потной, не смотря на то, что этот раз был мягкий и медленный, в отличие от прошлого вечера. Конечно, на его долю выпала основная работа.

Мы неподвижно лежали некоторое время, только Эдвард нежно ласкал пальцами мой живот и бедра.

− Хочешь позавтракать? − спросил он.

Не смотря на то, что я не потратила много сил во время утреннего секса, я была голодной. В любом случае, мне нужно переодеться и принять душ, поскольку я знаю, на что будут похожи волосы, если не сделать этого.

− Что ты предлагаешь?

− Здесь недалеко есть место. Там прекрасный «шведский стол», − сказал Эдвард, как истинный хоккеист. Безусловно, он хотел завтрак с большим выбором блюд.

Я представила, как было бы интересно наблюдать за ним, поглощающим пищу в неограниченном количестве.

− Не думаю, что это хорошая идея, Эдвард. Мне бы не хотелось попасть на страницы желтой прессы в той же одежде, что была вечером. Это будет выглядеть так, будто я ночевала у тебя. В принципе, так оно и есть. Подумай об этом, − сказала я, повернувшись к нему лицом.

Я прикрыла рот рукой. Утреннее дыхание − это отвратительно.

− У тебя есть «Тик-Так»?

− Что? − переспросил он, поскольку я бормотала в руку.

− Не важно. Я действительно думаю, что появится в общественном месте утром, после того, как у нас было свидание вечером. Не очень хороший план. Одно дело, если Эмметт увидит фотографии прошлого вечера… Но если он увидит меня в той же одежде утром, то взбесится.

Эдвард открыл рот, чтобы ответить, но я прижала к его губам свою сдерживающую утреннее дыхание руку и продолжила: «Меня не волнует, если он узнает о свидании, но ты будешь с ним в поездке две недели. Я не могу представить, как весело это будет, если появятся фотографии «до» и «после»».

− Ох, хорошо, − сказал Эдвард, выглядя при этом немного разочарованным. − Я могу приготовить что-нибудь здесь. Правда, у меня нет много продуктов потому, что я буду отсутствовать пару недель…

− Все в порядке, я не привередлива. У тебя есть Poptarts? − спросила я, садясь и потягиваясь. Мои мышцы были немного напряжены после фантастического секса.

− Нет. Я не ем Poptarts, − взгляд Эдварда искрился весельем, но мне все равно.

Конечно, Эдвард протянул руки и начал ласкать мою грудь, а затем зарылся носом между ними. Я наблюдала, как Эдвард играет с грудью, имея молчаливый роман с ней.

− Все в порядке. Уверена, я найду то, что мне понравится, − ответила я, немного задыхаясь. Он надулся, когда я отстранилась, чтобы поднять его футболку и натянуть ее через голову. Я осмотрела комнату в поисках белья, но вспомнила, что оно сталось в подвале, как и остальная одежда.

− Могу я позаимствовать у тебя белье?

Глаза Эдварда загорелись, и он быстро спрыгнул с кровати. Его обмякший член во всей своей славе раскачивался между ног. Оказывается, пенисы очень интересные. Особенно его.

Он протянул мне пару боксеров, которые были велики, но это лучше, чем ходить по дому с неприкрытым «кустиком». Одевшись, мы отправились на кухню. На Эдварде были только боксеры и спортивные штаны. Я наблюдала, как перемещались мышцы на спине, когда он держался за перила, спускаясь вниз. Черт, у него охеренное тело.

Добравшись до кухни, я сразу начала осматривать шкафы в поисках того, что могла бы съесть. Все, что я нашла, было из пшеницы или цельного зерна и без сахара. Это разочаровывало.

− Что ты ищешь?

Я обернулась и посмотрела на Эдварда, открывая очередной шкаф.

− Я не знаю. Может быть, Fruit Loops (п.п.: разноцветные сладкие колечки с фруктовым вкусом), Cinnamon Toast Crunch (п.п.: сухой завтрак, готовый к употреблению), даже Honey Nut Cheerios (п.п.: популярные овсяные хлопья с орехами и медом) сойдут, − сказала я, возвращая внимание к шкафу, где не оказалось ничего похожего на продукты для завтрака.

− У меня их нет.

− Серьезно? Нет даже Honey Nut Cheerios? А что на счет Frosted Mini Wheats (п.п.: глазированные сухие завтраки) или Eggo Waffles (п.п.: замороженные вафли из овсяного зерна)?

− Нет, − покачал головой Эдвард и открыл холодильник.

Он достал контейнер, содержимое которого было похожее на молоко или сливки, а при более внимательном рассмотрении оказалось жидким яичным продуктом.

− Я могу сделать тебе омлет.

Я подошла сзади и посмотрела, что находилось в его холодильнике, пока Эдвард доставал апельсиновый сок. Это не помогло.

Эдвард достал сковородку и начал готовить омлет. Я не ответила ни «да», ни «нет» потому, все еще прочесывала остальные шкафы в поисках еды, прежде чем принять его предложение. Я практически была в экстазе, когда наткнулась на конфетный ящик с парой плиток шоколада и пакетом Swedish Fish (п.п.: жевательные конфеты в виде рыбок). В принципе, это довольно жалкий конфетный ящик, но, по крайней мере, я могла съесть его содержимое.

− Есть! − сказала я, торжественно поднимая пакетик в руке.

− Ты же не будешь есть конфеты на завтрак? − насмешливо сказал Эдвард.

Я пожала плечами. Во всяком случае, ничего более съедобного у него нет.

− Почему нет? Они вкусные. Что за ерунду ты готовишь? – спросила я, указывая на белую желатиновую смесь на сковородке. Я думала, что это должен быть омлет, но почему он белый, а не желтый?

− Это белковый омлет. Он полезный и вкусный, − ответил Эдвард, обходя меня, чтобы взять контейнер с нарезанными овощами и бросить их в отвратительно выглядящий омлет.

− А где бекон? Я вижу только овощи. Тебе нужен бекон или ветчина, чтобы это называлось омлетом. В нем нет даже сыра. Просто белки? Кстати, желток − лучшая часть яйца, − сказала я, дразня Эдварда. Очевидно, что он был приверженцем здорового питания. Может быть, мне удастся раздразнить его настолько, что он трахнет меня прямо на кухонной стойке? Это было бы горячо.

− В яичном белке много протеина, − ответил Эдвард с легкой обидой в голосе, и разлил по стаканам свежевыжатый апельсиновый сок.

Я улыбнулась ему, положила рыбку в рот и издала одобрительный звук. Прищурившись, Эдвард смотрел на меня, пока я медленно жевала. Это было весело. Кто знал, что Эдварда можно вывести из себя комментариями об омлете и конфетами в виде рыбки.

− Это выглядит, как сперма, но так как ты не видел, как я собирала твой «урожай», то могу выпить стакан этого, − сказала я.

Эдвард как раз делал глоток сока, когда услышал мои слова. Он закашлялся и выплюнул его, забрызгав омлет и мою футболку. Я была рада, что это не моя одежда.

− Святые угодники, Белла, − сказал он растерянно.

Мне нравилось, что я могла ошеломить его своим извращенным умом. Я знала, что он не шлюха-хоккеист, но, тем не менее, у него было больше опыта, чем у меня. Такие фразы, как эта, должны удивлять его.

− Что? Это правда. По крайней мере, я так думаю, − пожала я плечами.

Эдвард внимательно посмотрел на меня.

− Ты интересная женщина, − наконец сказал он и перевернул омлет.

Я отказалась от предложенного Эдвардом омлета. Я буду счастлива съесть Poptarts или что-то подобное, когда вернусь домой, или загляну в McDonald's, чтобы перекусить гамбургером.

Эдвард заставил попробовать омлет, и я отказывалась признать, что он очень вкусный, пока не съела половину. Уверена, Эдвард проголодается через пять минут после того, как мы уедем. В любом случае, их будут кормить в самолете, поэтому я не сильно расстроилась.

Было почти десять, когда я переоделась в свою одежду, а Эдвард упаковал сумку и положил ее в багажник машины.

Эдвард подвез меня домой, сказав, что будет звонить мне на этой неделе, а я пыталась выглядеть беззаботной, хотя в действительности это было не так. Мне не правилось чувство, что я влюбляюсь в него. Оно заставляло меня нервничать. Это могло причинить мне боль не только от «чудовищного петуха».

Он поцеловал на прощание и ощупал грудь, пока я гладила его промежность. Я становилась такой шлюхой рядом с ним.

− Я вернусь ровно через четырнадцать дней. Начиная с сегодняшнего дня, ты будешь свободна?

− Я скорректирую свое расписание к твоему возвращению.

Я чертовски уверена, что буду свободна и с гладким «бобром».

− Хорошо, − сказал тихо Эдвард и поцеловал меня еще раз, прежде чем вернуться на свое сидение.

Я неохотно вылезла из машины, стараясь не показать, как себя чувствовала, и помахала рукой вслед, пока он выезжал с улицы, направляясь в аэропорт или к месту сбора команды.

Смс от Эдварда пришло раньше, чем я успела открыть дверь:

                                            «Передай «синицам», что я уже скучаю по ним». 

Ха, как романтично! Я улыбнулась и ответила:

                                               «Они отправятся за покупками в твою честь». 

Я открыла дверь и сбросила туфли, когда телефон завибрировал, получая другое сообщение:

                                                    «Мне нравится черный и красный». 

Я улыбнулась. Эдвард чертовски мил, несмотря на то, что такой же чокнутый, как и я.

Вся моя посторгазменная эйфория мгновенно улетучилась, когда я услышала на кухне Рене. Я на цыпочках прокралась через холл и выглянула из-за угла.

Она заметила меня? Может быть, мне удастся тихо пробраться наверх?

− Вот и ты, − ее глаза загорелись так, будто она выпила четыре мартини на аперитив. − У меня булочки с корицей для тебя.

Чертовы булочки! Я обожаю их, учитывая, что они от Ann Sathers (п.п.: ресторан в Чикаго, где подаются лучшие булочки с корицей). Возможно, я смогу съесть одну или две и удалиться в свою комнату.

Я пахла так, будто недавно занималась сексом, что было отвратительно и возбуждающе одновременно. Мне захотелось сделать это снова, потому что я определенно была шлюхой Эдварда, в хорошем смысле.

− И-т-а-а-а-к, − сказала Рене, опираясь подбородком на руки и улыбаясь. Я была рада, что откусила булочку в этот момент. Хотя понимала, что еда не спасет от дальнейших расспросов.

− Итак, − пробубнила я с набитым ртом.

− Слухи верны?

− Какие слухи? − спросила я, хотя понимала, о чем она говорит.

− У него огромный член? − широко раскрыв глаза, полюбопытствовала Рене.

Блин, она похожа на четырнадцатилетнего подростка!

− Я не знаю, мама. Я девственница, − бесстрастно ответила я. На что Рене громко рассмеялась.

− Точно, нет. Я помню первого мальчика, с которым у тебя был секс. Это было на первом курсе университета. Он был очень мил.

Я уставилась на Рене и моргнула, так как понимала, о ком она говорит. У меня действительно был секс с ним, и он был первым, и он был очень мил. Его член был среднего размера. По сравнению с Эдвардом, он был малюсеньким.

− Его пенис крошечный, − сказала я, кусая булку.

− Ерунда! Ты ходишь так, будто полдня скакала на лошади и поморщилась, когда садилась. Он огромный! − Рене взволнованно хлопнула в ладоши.

Интересно, она понимает, что это не тот разговор, который могут вести мать и дочь?

− Мама… − я накрыла ее руки, чтобы остановить. Естественно, она не поняла намек.

− Знаешь, у Фила довольно большой член, но я слышала, что у Эдварда он просто лошадиный. Ну, ты понимаешь, о чем я. Массивный. Наверное, практически невозможно сделать ему минет? − продолжила она.

Я пыталась вспомнить, где у нас хранится скотч. Думаю, в ящике со всякой мелочью, но не уверена. Я могла просто сунуть ей что-то в рот, чтобы заткнуть. Может быть, кухонное полотенце?

− На самом деле, я могу исполнить «глубокое горло» без рвотного эффекта. Если честно, я очень горжусь этим. Я никогда не думала, что смогу сосать Макса Джонсона (п.п.: в оригинале Max Johnson (сленг) − огромный пенис или человек, имеющий его), но, видимо, просмотр порно помог, − сказала я, надеясь, что Рене замолчит, шокированная этими словами.

− Ох, правда? Не могла бы ты сказать, какое видео смотрела? Мне не повредят некоторые уроки…

Я закатила глаза и встала, доедая остаток булочки.

− Думаю, с меня достаточно на сегодня. Спасибо за угощение и секс-разговор. Было приятно, − сказала я, возвращаясь за еще одной булочкой. Определенно, я заслужила ее после этого разговора.

Я быстро поднялась по лестнице, напевая «ла-ла-ла», потому что слышала, как Рене что-то кричала с кухни. Хлопнув дверью, я закрыла ее на замок и громко включила музыку, желая спокойно насладиться вкуснейшей булочкой.

Мой телефон завибрировал, и я проверила сообщение. Оно было от Эдварда:

                                        «Я все еще могу чувствовать твой запах на пальцах». 

Это было так грязно и горячо. Может быть, мы сможем заняться сексом по телефону на этой неделе?

Дорогие читатели, спасибо за то, что Вы отдаете драгоценные голоса за наш перевод. Не забывайте благодарить мою замечательную бету Анечку. Ждем вас на Форуме.