Время отдыха подошло к концу, а вместе с ним пришла новая главка!
Встречайте ее и нашего нового переводчика Лену, altehexe!
Не забываем ее благодарить за проделанный труд, а так же вот этого Ленусика 
за оповещение! И еще 2 новости:
1. Списка ПЧ больше не будет. Оповещения будут рассылаться тем, кто отписался после новой главы на форуме или под главой.
2. Следующая главка будет уже совсем скоро, так что окончания свадебки долго ждать не придется!
Ариведерчи,
Ваш Нотик
-------------------------------------------------------------------
Глава 9. Свадьба до абсурда. Часть 2.
Белла разделила время на два этапа:
до дня Х и после.
День Х был назначен на десятое октября.
До этой даты она держала всё открытым, она не планировала ничего на будущее. Что так и так далось бы ей тяжело, с пустой головой, которую она сейчас носила на плечах.
После дня Х она сразу примется за дела:
новая работа, поиски квартиры (при этом ни в коем случае не забыть предложение Эмметта, позже она подумает и над ним тоже), малыш, жизнь без Эдварда, без семьи, совсем одна, неуверенность в завтрашнем дне, которая снова наполнила её существование, даже потеря так любимой ею работы в фонде Карлайла, даже лечение Эмметта пало жертвой этой отсрочки...
Она всё отодвинула от себя и поклялась не думать об этом.
До десятого октября Белла делала то, в чём она не провинилась ни разу за всю свою жизнь.
Она позволила себе плыть по течению.
Благодаря помощи Карлайла и тому незначительному обстоятельству, что в течение последних месяцев ей практически не приходилось тратить деньги, плюс удачная продажа дома, на её счёте находилась вполне приличная сумма.
Это позволяло ей и дальше ночевать в гостинице. Даже если она сменит ту, в которой жила до сих пор, на гостиницу попроще и намного дешевле.
Белла почти не покидала комнату и никому сама не звонила. Иногда она говорила с Эмметтом. В конце концов, она кое-что задолжала ему.
Остальное время она пряталась в кровати, стараясь не думать и не делать ничего, что могло бы заставить её думать.
Разговор с Эдвардом она выдержала достойно. Так, как это требовалось от неё.
В этом у неё был опыт. Позднее разговор с Рене по телефону убил последние сомнения в этом.
Она позвонила через пару дней. И когда Белла увидела, кто нарушает её чудесное безделье, она серьёзно задумалась, брать ли вообще трубку.
В итоге, как всегда, победило чувство ответственности.
Наконец, что-то могло произойти.
С Эдвардом?
Она поспешно нажала кнопку «ответить».
- Мама?
- Я думала, ты позвонишь!
- Прости, мам. Было много дел.
Это Рене старательно проигнорировала. – Белла... Что произошло между тобой и Эдвардом?
Белла закрыла глаза, сконцентрировалась, вернулась в свою роль - хотя и с трудом - и монотонно продолжила:
- Мы пытались уладить наши разногласия, но не достигли положительного результата. В итоге мы решили разорвать помолвку. Я думаю, так будет лучше для всех.
Белла молилась, чтобы она была достаточна убедительна.
- Если так, - сказала её мать, помедлив, - ...то я могу сказать тебе только, что мне очень жаль, что у вас не сложилось.
- Спасибо, - ответила Белла твёрдо.
- До сих пор я рассматривала требование Элис пригласить тебя на их свадьбу как глупость...- от Беллы не ускользнуло, как официальна вела себя мама. Это относилось не к ней, с каждым новым днём, который Рене снова проводила «соответственно статусу», она возвращалась к своей роли. Как хорошо... - Но я могу исходить из того, что ты выдержишь этот день с достоинством?
- Разумеется.
В голосе Рене звучало облегчение:
- Мне приятно это слышать! Пора всем успокоиться: Элис, Эдварду и тебе тоже. Ты останешься в Сиэтле после бракосочетания?
Белла могла бы поклясться, что слышит надежду в голосе Рене. Конечно, её хотели убрать с дороги, чтобы элегантно обойти все рискованные пути. Её улыбка вышла немного горькой:
- Нет, я, наверное, останусь здесь.
- Я считаю, это умное решение, детка... - Она опять медлила в нерешительности. - Мне жаль, Белла. Я знаю, что он тебе...
- Всё в порядке, мама, - Белла перебила свою мать, пока разговор не стал невыносим. Если он уже давно не был таким. - Не нужно ничего об этом говорить. Я достаточно взрослая, чтобы обходиться с такими делами.
- Да... - Рене уже успокоилась. - Из вас обеих ты всегда была разумнее, Белла. Я горжусь тобой. Звони, если что-то будет нужно.
Белла закрыла глаза и, улыбаясь, покачала головой.
- Конечно, мам.
- Встретимся десятого.
- Разумеется, мам.
- Увидишь, Элис выбрала восхитительные платья для подружек невесты...
- Мам, я действительно занята. Ты простишь, если я сейчас положу трубку?
Кажется, Рене ничуть не сердилась:
- Конечно, Белла. Я всё время забываю, как ты занята. Пока...
Да, как она, однако, занята!
Белла небрежно уронила мобильный и опустилась назад на подушку.
Так невероятно занята...
Сегодня был день её свадьбы!
Она горько рассмеялась с по-прежнему закрытыми глазами. Сегодня она стала бы настоящей миссис Каллен.
Рене ни слова не проронила об этом.
Ну конечно, неприятные факты лучше всего замалчивать, это всегда было девизом Рене.
Но Белла не могла молчать об этом. Во всяком случае, не про себя. В последнее время она нечасто говорила с другими, а Эмметта это всё равно не интересовало. У него были свои проблемы.
Её подвенечное платье лежало у Роуз. Оно было белое, много элегантного кружева, но при этом очень простое. Декольте широкое, но скрывает её слишком острые плечи, талия подчеркнута, юбка, вопреки общепринятому вкусу, узкая и однослойная.
Так, как любил Эдвард...
Бесконечное количество раз она представляла, как он бы смотрел на неё, когда она шла к нему навстречу в этой мечте. Мысленно она видела его мерцающие глаза и ухмылку, которая предназначалась ей одной. Белла знала, как он презирает такие события.
Хотя она постоянно уверяла Эдварда, что большие празднества вызывают у неё отвращение, Белла представляла себе его тысячу раз.
Вторая часть сказки про Золушку - только для него и для неё. Последний раз побыть ребёнком, подростком со сладкими мечтами и сладкой тайной внутри себя.
Потом она стала бы его женой, а вскоре и матерью их общего, милого, прелестного малыша...
Примерно так выглядели мечты Беллы.
Конечно, это были всего лишь наивные мечты, не больше. И они, как известно, очень редко становятся реальностью.
Особенно, когда тебя зовут Белла Свон.
Внутри неё снова нашёптывал тот голосок, как это часто случалось, когда мысли застигали её врасплох:
Не езди туда! Ты точно знаешь, что произойдёт. Ты не вынесешь, НЕ СМОЖЕШЬ этого вынести. Оставь их в покое, отступи, не мучь себя. Все будут радоваться, а тебя это сломит! Хочешь посмотреть, как он целует её? Ты действительно хочешь увидеть сияющую невесту, хочешь идти перед ней, как величайшая неудачница во Вселенной, вместо того чтобы идти за ней, в ТВОЕЙ мечте в белом?
Всё ещё хочешь передать его ей, как худший подарок всех времён?
БЕЛЛА, ОСТАВЬ ЭТО!
Так было бы разумнее, и, по общему мнению, именно так поступала Изабелла Свон:
благоразумно.
Но Белла не могла. Она не думала так о себе, до сих пор относила себя к тем, кто предпочитает избегать боли, а не наслаждаться ею. Но мысль покинуть поле боя молча и с опущенной головой была невыносима.
Она будет там!
Как последний памятник её самой большой мечте, тому, что они были вместе, и их любви, которая уже не исчезнет.
А потом?..
Потом она уйдёт, оставив всё позади, и начнёт всё сначала.
* * *
Хотя Эмметт и заявил, что она сумасшедшая, вечером девятого октября Белла действительно отправилась в аэропорт.
В последний раз.
Во время бесконечного полёта она не спала, даже не сомкнула глаз, от еды, которую предлагала ей любезная стюардесса, она тоже отказалась, как и от подушки, и от напитка.
Безответственное поведение для жизни, которая росла в ней. Но Белла общалась с малышом, рассказывала ему, что нужно побыть сильным в последний раз, потом его мама возьмёт эту роль на себя, как это и должно быть. Он сможет на неё положиться, ей нужен только этот единственный раз.
Последний раз быть слабой, потом она снова будет сильной. Сильной для своего ребёнка.
Ранним утром десятого октября она вышла из самолёта в Сиэтле. Она взглянула на небо, которое приветствовало её, как обычно - плачем. Итак, она больше не увидит его. Только сегодня, один...
...последний раз.
Элис была так предусмотрительна, прислав за ней машину. Забирая её чемодан, молодой водитель официально улыбнулся:
- Нам повезло, уже через час начнутся пробки.
Белла молчала и смотрела в окно, когда чёрный автомобиль тронулся с места. Сердце бешено стучало, и печаль сжала горло.
Она не испытывала ненависти к этому чувству, даже была ему рада. Это было вполне нормально, в конце концов, сегодня она прощалась со столькими вещами, которые любила.
Как иначе она должна себя чувствовать?
Чуть позже они подъехали к большому зданию, которое более трёх лет было частью жизни Беллы. На несколько месяцев оно даже стало её домом.
Сердце забилось в два раза чаще, и дыхание давалось ей с трудом, так сжалось горло.
Она могла чувствовать его присутствие, это было, как будто он подкарауливал за одной из колонн, как будто он наблюдал за ней, чтобы...
Да, чтобы что?
Теперь Белла заметила, что красный ковёр, по которому она однажды шла к своему сказочному принцу, был снова расстелен.
Эдвард сегодня не появился, вместо него навстречу летел темноволосый вихрь.
Элис!
Белла сглотнула и натянула улыбку. Она появилась, как по заказу.
- Белла! - Элис нетерпеливо распахнула дверь автомобиля. - Выходи же!
Белла сделала одолжение и попала в стремительные объятья.
- Хорошо, что ты так вовремя, у нас столько дел! - к ним присоединились две девушки, ровесницы Элис. Элис улыбнулась.
- Это Мими и Челси, тоже подружки невесты.
Улыбаясь, Белла кивнула.
- Привет, - и «не заметила» любопытные взгляды.
Ну и ладно...
До сих пор всё шло прекрасно. В самом деле, посторонний не догадался бы, что сестра Беллы собирается замуж за её бывшего жениха. Так осталось, когда они зашли в дом. Везде царило лихорадочное оживление. Эсми и Рене лишь мельком взглянули на Беллу, прежде чем Элис затащила её к себе в комнату, где она столкнулась с величайшим преступлением в мире моды, которое когда-либо видела.
Оно было похоже на смесь баварского национального костюма и платья принцессы для маленькой девочки. Она будет выглядеть в этом, как идиотка.
Но Белла улыбалась.
- Белла, накрасишь меня? Я хочу быть красивой для Эдварда!
- Конечно. Когда ты переодеваешься?
- Лучше всего было бы прямо сейчас, но церемония только в три. Ох, я знала, что сойду с ума от ожидания. Я хотела назначить её уже перед обедом, но мама считает, что это неприлично. Я удивляюсь, Белла, с каких пор мама так старомодна? Окей, я могла бы надеть платье прямо сейчас, но представь, я съем что-нибудь и испачкаю его. Что тогда? У меня будет истерика. Я не знаю...
Белла сидела на кровати Элис и наблюдала за сестрой, которая, если судить по внешним признакам, уже была в истерике. Она бегала по комнате из угла в угол и возбужденно бубнила под нос всякий вздор.
Как маленькая.
Она пыталась - совершенно объективно - представить Элис рядом с Эдвардом, отодвигала в сторону любую боль, рассматривала только факты - и не могла.
Что он в ней увидел? Почему в итоге он выбрал Элис, а не Беллу? Обоих ничего не связывало. Элис была настолько моложе его, настолько наивнее, инфантильнее, неопытнее, а также необразованнее. Не было никаких сомнений в уме её сестры, в расчёт принималась только большая разница в возрасте. Сорокалетний юрист видел и пережил намного больше, чем двадцатилетняя студентка.
Как они хотят когда-нибудь стать счастливыми? На что Эдвард рассчитывает рядом с Элис?
Ответ Белла получила спустя четыре часа, когда произведение искусства «Элис-невеста» стояло перед ней.
Белла была недурна, она была даже хорошенькой, это она знала. Это было не высокомерие, а здравое заключение, когда она смотрела в зеркало.
Но в борьбе с этой Белоснежкой ей не на что было рассчитывать.
Элис была... прекрасна. Воплощение всех девчоночьих фантазий о невесте, красивее не бывает.
Белла думала, что, наконец, нашла ответ на свой вопрос.
Эдвард выбрал очарование, загляденье.
Он защищался от Элис, как мог, но в конце она сразила его, как это, вероятно, рано или поздно могло бы случиться с любым мужчиной.
Белла всегда знала, что Эдвард - человек скорее поверхностный. Да, некоторое время, она позволила себе заблуждаться, но в итоге его истинная натура стала очевидна.
Эдвард предпочёл совершенную красоту, с фигурой, будто сошедшей с обложки глянцевого журнала. После успешной ретуши.
У Элис не было ни одного изъяна. Белле не пришлось прибегать к сложному макияжу, красота Элис была такой сияющей, такой ослепительной, что он был не нужен.
Она снова сидела на кровати и рассматривала Белоснежку, которая сейчас бегала туда-сюда чуть медленнее. Она наконец-то надела пышное белое платье с узкой талией, глубоким вырезом и длинной юбкой, двухметровую фату, которая была закреплена белыми жемчужинами, украшающими прическу, она перекинула через руку.
При этом она непрерывно болтала всякий вздор:
- Ох, как долго это будет ещё тянуться? Платье хорошо сидит? С удовольствием что-нибудь бы выпила, но я его заляпаю, Белла, клянусь, я его заляпаю. Ох, который уже час? ПОЛВТОРОГО? ТОЛЬКО? Как мне это выдержать, о-Господи, о-Господи, о-Господи... А если я попробую через соломинку? Белла, как считаешь, через соломинку получится? Да? Прекрасно, тогда вся ответственность на тебе, если что-то не выйдет...
Почему я не самая красивая из нас двоих? - неожиданно спросила себя Белла. Только подумав об этом, она тут же призвала себя к порядку.
Она была недурна!
И если Эдварда интересует внешнее, то это НЕ её ошибка, чёрт побери!
За время этих бесконечных часов, проведённых вместе с Элис в её комнате, сердцебиение и чувство сдавленности в горле у Беллы слегка улеглись.
Слишком странной была ситуация в целом, слишком инфантильной, слишком глупой, чтобы ещё волноваться.
В какой-то момент она одела ужасное розовое платье, неохотно накрасилась, небрежно причесала волосы назад и, наконец, обернулась к сестре.
- Готово!
- НЕТ! - угрожал следующий приступ истерики. - Твои ВОЛОСЫ! Твой МАКИЯЖ! Ты хочешь опозорить меня? Иди сюда, я...
- Я считаю, и так отлично. Или ты согласишься с этим, или тебе придётся искать другую подружку невесты для разбрасывания лепестков, - улыбнулась Белла.
- БЕЛЛА! Не вредничай! Знаешь, что я думаю? Ты хочешь испортить мне мой самый важный день, потому что он не достался тебе!
Улыбка Беллы стала немного горше, и она медленно покачала головой. - Я не собираюсь что-либо портить тебе, Элис. Всё произойдёт так, как ты хочешь, ты позаботилась об этом. Я даже удивляюсь, как у тебя получилось. Но я не позволю делать из меня плохую версию заурядной провинциальной барышни. Можешь выбирать: соглашайся или оставь всё, как есть!
Элис, которая знала этот тон сестры, смирилась. Конечно, не без того, чтобы не отпустить ещё одну ядовитую фразу:
- Ты подлая, и можешь мне рассказывать, что хочешь, ты всё делаешь нарочно. Чтобы отомстить мне!
- Если ты хочешь так думать, я не смогу убедить тебя в обратном. Но не забывай, что ты сама меня пригласила.
- Да, и это была ошибка. Я слишком медленно соображаю.
- Не проблема, я всегда могу уйти.
Но этого Элис тоже не хотела. Её глаза сузились.
- Тебе бы этого очень хотелось, не так ли?
Белла неопределённо пожала плечами.
Вздыхая, Элис рассматривала катастрофу, которую представляла Белла в этот момент, по крайней мере, в её глазах.
- Прекрасно, оставайся невыносимой. Я, в любом случае, красива!
Тут она была права.
Когда обе девочки, Мими и Челси, были успешно декорированы под плохую версию заурядной провинциальной барышни, в дверь постучали, и вошла Рене.
- О, Элис, ты прекрасна! - выдохнула она. Никто не ответил. Не было никаких оснований комментировать очевидное. - Пора! - она бросила последний озабоченный взгляд на Беллу, кивнула и ушла.
Едва Белла покинула комнату, как у неё снова началось сердцебиение и сжалось горло.
Суматоха закончилась, во всём доме царила мёртвая тишина. Только стоя перед закрытыми дверями в зал, они услышали приглушённый гул голосов большого количества людей. К ним присоединился Елеазар. Он коротко и холодно кивнул Белле, потом обратился к невесте:
- Очень мило, - он улыбнулся и предложил Элис руку, на которую она оперлась с сияющей улыбкой.
- Сколько гостей ты пригласила? - поинтересовалась Белла, больше для того, чтобы обдумать странное поведение своего друга, чем из искреннего интереса. По правде, она уже знала ответ.
Элис - прекрасная, как ангел - дьявольски улыбнулась.
- Сюрприз!
Белла кивнула, её рука сжала корзинку с цветочными лепестками чуть крепче – разве эту безвкусицу ещё можно превзойти? И, когда гул голосов смолк и до них донеслись тихие звуки рояля, она кивнула.
- Тогда давай...
* * *
Белла поклялась не смотреть на него.
Куда угодно, только не на него.
Но когда она шла по проходу под звуки Равеля, её взгляд цеплялся, задерживался на всех тех людях, для которых она недавно организовывала бал. Ещё она видела Джаспера, который едва кивнул.
Он был бледен, губы сжаты в побелевшую черту. И он явно избегал смотреть на Элис. Но когда он увидел её, он оцепенел, глаза стали большими, а сам он побледнел ещё сильнее.
Белла могла его понять.
Таня посмотрела на неё, но Белла не могла до конца понять её взгляд. Злобное удовлетворение было в нём в любом случае, но кроме этого, там были и другие эмоции, которых Белла ещё у неё не видела. Потом она увидела Роуз, единственную, кто не смотрел на них. Вместо этого её взгляд был направлен вперёд.
Непроизвольно Белла посмотрела на алтарь и, наконец, на него.
С этого момента она больше не могла отвести взгляд от Эдварда.
Он всегда был самым привлекательным мужчиной, которого она встречала. Далеко перед всеми остальными, по другую сторону общего соревнования, вечно недосягаемый победитель.
За все годы она никогда не смотрела на него иначе. Неважно, был ли он небрит, только что ли проснулся, или как тогда во время легендарной осенней грозы, когда он стоял перед ней в одной рубашке, которую она расстегнула за минуту до этого и не застегнула снова, со сверкающими глазами и в безграничной ярости.
Эдвард, на которого она сейчас пристально смотрела, как будто он её околдовал, был выбрит. На нём был первоклассный смокинг, сшитый на заказ, как и все его костюмы. Галстук - само совершенство, как и волосы. Но взгляд его был мёртв, под глазами лежали тёмные тени, он был бледен, а на губах - ироническая улыбка, которую до этого Белла видела только один раз.
Тогда, на вскрытии завещания Карлайла, когда огласили его последнюю - отчасти такую абсурдную - волю.
О чём он думал?
Её взгляд был прикован к его лицу. Белла искала ответ, сердце стучало уже не у горла, оно уже давно достигло полости рта. А её гортань была так сжата, что она не смела дышать, боясь, что попытка не удастся.
Она знала, что ему было тяжело позволить ей уйти. Только поэтому он выбрал этот официальный, такой болезненный путь, чтобы заставить её осознать неизбежное. Белла слишком хорошо знала Эдварда, чтобы не заметить его манёвр. И она приняла игру, потому что знала, что для всех участников так было лучше всего.
Он любит её, в этом Белла не сомневалась ни капли.
Только она выяснила, что его любовь принадлежит не ей одной.
Во всяком случае, так объясняла эту ситуацию Белла, когда она отваживалась осмыслить события, которые за последние три года в большей или меньшей степени деградировали к фарсу.
Но там впереди стоял мужчина, которому было плохо, который не хотел быть здесь, который не мог хотя бы раз посмотреть на свою прекрасную - ослепительно прекрасную - невесту.
Почему нет, если Элис он тоже любит?
ПОЧЕМУ ЖЕ НЕТ?
* * *
И затем, когда Эдвард взглянул на неё, это произошло так непосредственно, что Белла испугалась совершить первую за этот день ошибку.
Мгновенно их взгляды утонули друг в друге, и ей пришлось твёрдо призвать себя к порядку, чтобы замедлить непроизвольно ускорившиеся шаги.
Это было, как будто он позвал её, хотя все молчали, по крайней мере, Эдвард.
Он не смотрел на свою невесту, он смотрел только на Беллу, его глаза умоляли, ироническая улыбка исчезла, его губы приоткрылись, как будто ему тоже было тяжело дышать.
Белла была не единственной, кто заметил необычное поведение Эдварда. Тут и там Белла слышала сдержанный шёпот. Люди спрашивали, что это всё значит. Смотрели на Беллу, которая старалась игнорировать изучающие взгляды, на Элис, которая сияла, как и положено, и потом на Эдварда, чей взгляд, как приклеенный, не отрывался от его будущей свояченицы.
Было больно видеть его и знать, что ему это даётся и наполовину не так легко, как она себе представляла. Было бы намного проще, даже если бы и больнее, найти его счастливым. Это делало всё только ещё хуже.
И Белла сделала единственное, что ей осталось. Она пристально смотрела на него, запоминая его вновь ожесточившиеся черты, и поклялась никогда не забывать их. Вскоре она забыла о внимании прочих присутствующих, которые здесь собрались и жаждали скандала.
Белла видела только Эдварда.
Она видела, когда его сомнения неожиданно стали уверенностью, мольба - решительностью, она видела неожиданно ожившее мерцание в его глазах. Страсть вернулась так быстро, как будто она никуда не уходила. И на одну счастливую секунду Белле захотелось, чтобы он сделал это.
Что бы сумасшедшего ни пришло ему только что в голову, она хотела, чтобы он сделал это.
Тогда эти перешёптывающиеся люди получат, по меньшей мере, их превосходный скандал. Белла хотела один раз не думать об обязанностях, один раз быть эгоисткой, один раз сделать то, чего хотела, в чём так сильно нуждалась.
Боже, как сильно она любила его!
Те немногие метры, что лежали между ними, были уже преодолены. Неожиданно она поняла, что если, придя туда, она попала бы в его объятия, то всё было бы хорошо.
Наконец, после этих сбивающих с толку пустых недель, лежавших у неё за плечами, как будто их никогда и не было.
Пожалуйста!
Но затем её настигла жестокая реальность, а вместе с ней осознание того, что выхода нет. Он не был счастлив в этой ситуации, нет, Белла - тоже нет, это она могла утверждать без затруднений.
Но ту ошибку, которую совершил Эдвард, нельзя было исправить. Если она забудет все свои личные обиды, остаётся тот факт, что её несовершеннолетняя сестра ждёт ребёнка от Эдварда.
Сон закончился.
Всё прошло...
Расстояние между ними непрерывно уменьшалось, пока действительно не осталось несколько сантиметров.
Но вместо того чтобы преодолеть их, как очень хотела это сделать большая часть Беллы, она в последнее мгновенье повернула налево и заняла место сбоку. Её взгляд был прикован к Эдварду.
Это было неплохо, теперь всё внимание сосредоточилось на новобрачных и священнике.
К сожалению, взгляд Эдварда последовал за ней, и в этом было мало хорошего.
Неожиданно ему пришлось наклонить голову набок, чтобы видеть её, о маскировке его странного поведения нечего было и думать.
Перешёптывания в толпе уже усилились, и Белла - та леди, которую воспитывали в ней, - угрожающе подняла глаза, её взгляд стал жёстким, и она, наконец, отвела от него взгляд, направив его на того человека, который был звездой этого дня:
Элис.
Эдвард пришёл в себя. Он одарил её последним, незаметным взглядом, прежде чем, наконец, обратить своё внимание на Элис.
Она стояла рядом с ним и уже демонстрировала явные признаки надвигающегося следующего припадка бешенства. Ироничная улыбка Эдварда вернулась. Он взял её руку и в ожидании посмотрел на священнослужителя.
Улыбка старого седовласого священника казалась заученной и не выражала особых чувств. Он откашлялся и начал:
- Мы собрались здесь, дабы сочетать узами брака мистера Эдварда Энтони Каллена и мисс Элис Мари Свон.
Мне всегда особенно радостно видеть юную пару, которая так очевидно подходит друг другу, в чьих глазах светится истинная, единственная любовь, которая так редко встречается в жизни, и которую поэтому следует внимательно оберегать. Нет... не всё всегда идёт так, как мы того желаем, судьба готовит нам испытания, с которыми мы предпочли бы не встречаться никогда. Истинная любовь проявляется в том, как вы преодолеваете все препятствия, высочайшие, непреодолимые барьеры одним-единственным поцелуем, одной улыбкой отметаете все сомнения в сторону. Помните об этом, когда окажетесь перед неурядицами будней, когда пройдёт первое чувство влюблённости и её место займёт привычка. В случае сомнений достаточно взгляда, улыбки, ласкового жеста, чтобы то чувство, которое давно считали потерянным, снова разгорелось. Потому что истинная, единственная любовь никогда не проходит.
Он снова откашлялся, в зале царила полная тишина.
- Может быть, некоторые надеются, другие верят, со временем всё меняется. Но опыт показывает мне, что те неверующие, которые пытаются обороняться против всесилья и бесконечности любви, в конце, когда их день клонится к вечеру, в одиночку и одиноко идут в ту ночь, в которую никогда нельзя вступать одному.
Каждый вечер я включаю в свою молитву тех, кто ещё не нашёл друг друга. Потому что в конце, когда не останется ничего, во что может верить человечество, будет любовь, оберегающая нас всех от гибели.
Он выдержал долгую паузу. Как будто он хотел каждому дать время полностью осознать смысл его слов. Потом он снова откашлялся и посмотрел на Элис.
- Элис Мари, брачный союз заключается на небесах, но живёт на земле. Обещаешь ли ты любить и уважать Эдварда, быть с ним в болезни и здравии, богатстве и бедности, во всех трудностях, кои, быть может, приготовила вам жизнь? Будешь ли ты с ним, когда однажды он станет старым и немощным, и не отступишь ли до тех пор, пока вас не разлучат те земные силы, коим никто из нас противостоять не может? Тогда отвечай: «Да, я хочу».
- ДА, Я ХОЧУ! - это прозвучало, едва он закончил свой вопрос. Улыбка Эдварда стала ещё чуть ироничнее.
Священник, улыбаясь, кивнул и обратился к Эдварду:
- Эдвард Энтони Каллен. Является ли Элис женщиной, которую ты любишь и с которой ты готов разделить свою жизнь до конца дней твоих? Будешь ли ты уважать её, заботиться о ней, будешь ли ты с ней, когда судьба возложит на вас испытания? Является ли она той, о ком ты думаешь вечерами, перед тем как заснуть, и той, о которой ты мечтаешь, когда вы в разлуке? Является ли она той женщиной, с которой ты хочешь зачать детей, твоих потомков, которые однажды подарят вам внуков? Хочешь ты быть счастлив с ней до глубокой старости? Будешь ли ты счастлив просыпаться рядом с ней каждое утро? Доверяешь ли ты ей, как никакому другому человеку в мире? Почитаешь ли ты её и образуешь ли ты с ней союз, который никакая земная сила не сможет разрушить? Тогда отвечай: «Да, я хочу».
Улыбка исчезла с лица Эдварда, и Белла, вместе с прочими присутствующими, задержала дыхание. Но она не заметила этого. Наверное, её сердце вырвалось из груди и сейчас, беззащитное, парило в помещении. Она могла бы поклясться, что слышит каждый его стук. Как приклеенный, её взгляд не отрывался от его лица, в котором собиралось растущее сомнение.
Скажи «нет»! - беззвучно кричала она. Невольно появилась надежда. Глупая надежда, заведомо приговорённая к смерти.
Даже если он заботится о скандале, это ничего не изменит в его чувствах.
И всё равно она кричала ему.
НЕТ! СКАЖИ «НЕТ»! ПОЖАЛУЙСТА!
Одновременно о себе заявила та её часть, которая стремилась провести церемонию мило и тихо, под грифом секретности, показать людям шоу, на которое они пришли. Короче, официальная Белла. Частная, на которую она втайне надеялась, выбыла из строя. Эта часть настойчиво требовала:
Ради всего святого, Эдвард, ну скажи уже это, СКАЖИ УЖЕ ЭТО! Потому что ситуация постепенно становится несколько неловкой! Ты всё испортил, мы на твоей совести! Теперь отвечай за то дерьмо, которое ты натворил! ОТВЕЧАЙ, ЧЁРТ ПОБЕРИ!
Эдвард пристально смотрел на священника, казалось, он не видит ни Элис, ни прочих присутствующих.
- Эдвард! - прошипела Элис, которой взрывоопасность ситуации стала казаться чрезмерной.
Подняв бровь, он рассматривал её, как будто до него только сейчас дошло, что она вообще была здесь. Потом он направил взгляд чуть дальше налево и посмотрел на Беллу.
Шёпот в зале медленно превращался в довольно громкий рокот.
Их взгляды опять утонули друг в друге. Он искал то, что он так часто искал. Но Белла не могла дать ему то, о чём он просил. Не из-за людей, не из-за священника, принимавшего ситуацию с удивительной невозмутимостью, даже не из-за Элис.
Белла отказывала ему в поддержке, потому что для них двоих не было будущего, после того, как он прикоснулся к Элис. Она могла многое простить, кое-что забыть, но она никогда не будет делить мужчину со своей сестрой.
Эдвард знал это.
Не ребёнок, которого Элис ждала от него, разделил их.
Для Беллы это был факт, что он вообще смог появиться.
Белла слишком хорошо знала себя, знала, что она всегда будет винить его. Каждую секунду, которую она провела бы с ним, в её голове стучала бы мысль, что однажды он предпочёл Элис.
Отношения, если они вообще возможны при таких обстоятельствах, потерпели бы крах.
Здесь речь не идёт о любви - да, любовь есть. Боже, и какая! Она нашла её в его глазах и знала, что он увидел в её глазах.
Речь шла о вещах, отсутствие которых со временем уничтожает любовь.
Доверие, например.
Способность уважать его, восхищаться им, несмотря на его ошибки. Видеть в нём непогрешимый идеал, даже если он далёк от того, чтобы быть им.
Она не могла простить его...
Белла просто не могла!
Она медленно, едва заметно покачала головой. Один раз вправо и один раз влево. И Эдвард кивнул. Его голова поднялась и снова опустилась.
Обоих в этот момент объединяло одинаковое потерянное выражение лица, и каждый присутствующий в зале был этому свидетель.
Смирение.
С потухшим взглядом Эдвард вновь обратился к священнику. В его кивке было что-то совершенно разбитое, и его голос был глухим:
- Да, я хочу.
--------------------------------------------------------
Перевод: altehexe
Редактура: Нотик & Vârcolac
-------------------------------------------------------
От бета Vârcolac : ОТСТАВИТЬ ПАНИКУ!!!
Это ещё НЕ конец!! Нам с вами ещё добрых 15 глав скучать не придётся!
Что до главы: Вот так, дорогие мои. Мысли Беллы крутились в том же направлении, что и у Эдварда. Но... Та пресловутая ночь пролегла между ними... И Белла пришла к тому же итогу:
НЕТ.
Никого за это не убиваем, ведь они не знают или не предполагают того, что знаем или предполагаем мы с вами.
Так что надеемся и ждём третью часть!
Источник: http://robsten.ru/forum/19-775-145
0
Честно, во мне такая ярость просыпается от этих глав. А всего лишь стоило жить как паре отдельно от этой гребанной семейки, хотя, может, и слава богу, что тупизна Эдварда стала очевидна до свадьбы.
