Глава 21. Всё это ты
Часть I
Белла
– Мари?
Это было единственное, что я услышала. Эдварду известно!
Выражение его лица говорило само за себя. Я причинила ему боль. Теперь остался
вопрос: позволит ли он все ему объяснить? Мне было ужасно стыдно за
предательство. Да и ему не нужна подержанная и растерзанная обманщица. Понимая,
кто я такая, не смела поднять на него взгляд.
– Ты Мари? – Это был уже не тот бархатный голос, который я
успела полюбить.
Эдвард говорил напряженно, явно пытаясь скрыть раздражение.
Я спрашивала себя, как долго он еще будет сдерживаться, не срываясь на крик или
что-нибудь похуже. Однако эту мысль я быстро выбросила из головы, вспомнив, что
Эдвард не Джеймс. Пока я думала, как тактичнее ответить на вопрос, Эдвард
разозлился еще сильнее.
– Отвечай! – прокричал он, и я поняла, что уходить от ответа
бесполезно.
– Да, – обреченно прошептала я, зная, что начиная с этого
дня, Эдвард никогда не посмотрит на меня прежними глазами. Для него я уже не
буду Беллой, его девушкой. Он будет видеть во мне Мари – избитое, слабое,
никчемное и недостойное создание.
Все, что Джеймс кричал в порыве злости, сейчас колоколом
звенело в ушах. Я знала, что потеряла любимого мужчину из-за своего прошлого с
чудовищем, которое меня не любило. Сердце затрепетало от боли, когда я подняла
взгляд на Эдварда и увидела выражение его лица. Эмоции, отразившиеся в глазах,
демонстрировали душевное смятение и боль. В этом была виновата только я одна. В
тот момент я понимала, что теряю его, но не могла позволить себе расклеиться.
Необходимо сдержаться, ответить на все вопросы, чтобы продемонстрировать ему
доверие и, по возможности, сохранить то, что еще не разрушено.
– Бел… э… Мари! Блин, даже не знаю, кто ты, и как тебя
зовут! – снова прокричал Эдвард.
Я разозлилась, когда он сказал, что не знает кто я. С Эдвардом
я всегда была собой: искренне на него реагировала и говорила только правду.
Единственным обманом была моя фамилия и прошлая жизнь, но больше ничего. Мои
чувства, желания, надежды, мысли всегда оставались искренними. Его фраза
ужалила в самое сердце, ведь я поняла, что он не верит ничему, что я когда-то
говорила или чувствовала. Все мои действия теперь попали под подозрение.
– Меня зовут Белла, а Мари – второе имя, – тихо произнесла
я, стараясь подавить желание закричать в ответ.
Эдвард ни в чем не виноват. Он растерян и чувствует боль, но
разве можно его в этом винить? Тем не менее, от его слов, что он меня не знает,
волосы встали дыбом, и я гордо вскинула подбородок.
– Ты прекрасно знаешь, кто я. За пять минут ничего не
изменилось. Я осталась таким же человеком, – вызывающе ответила я, пожалев об
этом сразу же, как только он задал следующий вопрос.
– Тогда, кто такой Джеймс? – Этим вопросом он почти отправил
меня в нокаут.
Осознав, что должна дать Эдварду ответ, почувствовала, как
воинственное настроение покидает душу. До сегодняшнего дня никогда серьезно не
задумывалась над тем, что все еще замужем. Для меня это имело значение только в
юридическом смысле слова. В моем браке никогда не было любви, нежности и
трепетного желания построить новую жизнь с дорогим тебе человеком. На первом
плане стояло физическое выживание, а потом сохранение здравого рассудка.
Семейная жизнь была холодной, пустой и жестокой; она наводила ужас и причиняла
много страданий. Однако как только Эдвард произнес эти слова, я поняла, что он
смотрит на все совсем другими глазами. Замужем! Эта информация была сейчас
наиболее важной; она обязательно разрушит зародившуюся между нами связь, и та
небольшая привязанность, которую Эдвард, возможно, питал ко мне, не выдержит
удара. И это никак не смягчить. Ситуация вышла из-под контроля, и мне ничего не
оставалось, как честно признаться во всем в надежде, что он примет мою
открытость. Сердце ухнуло в ожидании, крутящегося на кончике языка, ответа.
Глаза защипало от слез.
– Он был моим мужем, – едва слышно прошептала я, надеясь,
что шепот смягчит боль, когда Эдвард полностью поймет глубину моего обмана. Я
не осмелилась посмотреть на его реакцию, но услышанного вздоха хватило, чтобы
мое, и без того растерзанное сердце, ощутило очередной укол.
– Твоим мужем… – произнес Эдвард далеким и глухим голосом,
абсолютно без эмоций; и в тот момент я поняла, что навсегда его потеряла.
Паника охватила душу; я уже не могла держать себя в руках.
Он ушел! Джеймс разрушил мою жизнь до того, как я убежала, но я даже
представить себе не могла, что он может разрушить и надежды на счастье с
любимым человеком. Я чувствовала, как земля уходит из-под ног.
– Эдвард, прости, что я сразу тебе не рассказала. Собиралась
поговорить с тобой чуть раньше, но тебя вызвали на работу. Я не хотела, чтобы
ты узнал об этом таким образом. Я могу объяс… – Голос звучал отчаянно, в горле
образовался ком.
Я умоляла его выслушать, но кирпичики фундамента один за
другим выпадали из общего строения, лишая меня устойчивого основания. Я была
готова упрашивать, унижаться – что угодно ради того, чтобы вымолить хотя бы
частичку прощения. Боясь увидеть в его глазах боль, ненависть и брезгливость, я
прятала взгляд.
– Ты замужем? – оборвал меня Эдвард. В это было сложно
поверить, но в голосе появились злые нотки, которые я, вне всякого сомнения,
заслужила.
Против воли я бросила на него взгляд и внезапно поняла –
каждой клеточкой дрожащего тела – как много разрушила. Из глаз ручьем текли
слезы.
– Да, – ответила я, отчаянно пытаясь совладать с эмоциями. Я
не могла выдержать его взгляда и поэтому униженно опустила голову. Он больше не
мой Эдвард, и я это знала, захлебываясь слезами.
– Замужем, – пробормотал он, и сердце разорвало на части.
От осознания того, что я убила всякую нежность, меня словно
пригвоздило к полу. Я хотела все ему рассказать, хотела объяснить причины
своего поведения, но не могла же заставить его слушать, когда он испытывает ко
мне отвращение и не может выносить моего присутствия! Не желая навязываться, я
ждала, пока Эдвард что-то скажет, но он не произнес ни слова, а потом в
коридоре послышались его шаги. Где он сейчас?
– Эдвард, – позвала я, растерявшись, и побежала за ним. Я
видела, как его удаляющаяся спина исчезает за дверьми гаража. Он даже не
повернулся, чтобы посмотреть на меня.
– Эдвард, – я выдохнула его имя, упав на колени; голову
заполнили образы из сна, в котором он бросил меня, даже не повернувшись.
Я знала, что навсегда его потеряла и уже ничего исправить.
Он испытывал ко мне отвращение; не захотел меня выслушать; и я была настолько
ему противна, что он даже не стал кричать и говорить, какая я ужасная. Он
просто ушел. Я еще никогда не чувствовала себя такой одинокой, как в тот
момент.
Не знаю, как долго я просидела на коленях в коридоре
Эдварда, опустив голову на руки. Рыдания от боли и раскаяния изнуряли тело,
пока, словно кадры в кино, все совершенные ошибки проносились перед глазами.
Кусочки разбитого сердца застыли в груди. Каждая клеточка холодела от мысли,
что Эдвард никогда меня не полюбит, и я больше не встречу любовь. Именно такое
будущее меня ожидает. А если и встречу, то прошлое с Джеймсом будет снова и
снова разрушать мою жизнь. Наконец, тело онемело от боли, всхлипы затихли, и я
встала. Машинально собрала свои вещи, заправила постель, выключила свет и
закрыла дверь, не желая оставлять следы своего присутствия, чтобы не делать ему
еще больнее.
Даже не помню, как оказалась в своей комнате – все
воспоминания о короткой дороге домой поглотила грусть. Дом принадлежит Эдварду;
я понимала, что с этого момента стану только лишь съемщиком жилья. Глядя на
меня он будет постоянно вспоминать, как я заставила его страдать; да и сама не
смогу пережить ежедневные встречи, зная, что он не захотел меня принять такую,
какая есть. Оставшись в этом доме, увижу, как Эдвард заводит отношения с другой
девушкой – эта мысль была невыносимой. Внезапно я поняла, что больше не могу
здесь жить; не могу его видеть, ведь он будет держаться холодно и на
расстоянии. Нет, я не готова выносить это день за днем, неделя за неделей,
месяц за месяцем. Это нестерпимо больно! Мысли материализовались в действия: я
ринулась к шкафу, распахнула двери, сняла сверху чемодан, схватила кучу одежды
и бросила все это на кровать. Затем я принялась с остервенением запихивать вещи
в чемодан. Не знаю, сколько раз я бегала от шкафа к кровати, но в какой-то
момент здравый смысл подсказал мне, что уже хватит – больше просто не влезет.
Мне было абсолютно наплевать на содержимое багажа, лишь бы было, что носить. Я
быстро собрала туалетные принадлежности и
застегнула молнию. Меня вдруг охватило непреодолимое желание извиниться
перед Эдвардом, ведь я понимала, что другой возможности сделать этого уже не
будет. К тому же я знала, что он не желает со мной разговаривать, а значит, не
оставалось ничего другого, как написать ему письмо.
Я поплелась в кабинет и, отыскав листочек и ручку, села за
стол. Тяжело вздохнув, я пару минут разглядывала девственно чистый лист.
Наконец, выдохнула, сдерживаемый в легких воздух, и начала писать. В записке
невозможно передать всю глубину печали и раскаяния, но другого варианта не
было. Я должна была рассказать ему о себе, как только поговорила с Карлайлом. А
я скрыла, обманула. В моих намерениях не было ничего дурного, но я поступила
нечестно. Своим поступком я продемонстрировала недоверие, которого он не
заслужил. А все из-за Джеймса. Я съежилась, вспоминая, как сообщила Эдварду о
том, что еще замужем; замужем только на бумаге, но определенно не в душе.
Несмотря на это, меня пронзила ужасная боль от осознания, насколько серьезным
оказался обман. Нельзя было соглашаться стать его девушкой, не рассказав
сначала всю правду о себе. Оставалось надеяться, что со временем он сможет меня
простить. Я обманывала Эдварда, его семью и друзей. В какой-то момент
по-другому бы просто не получилось, но совсем скоро необходимость в этом
исчезла. Время сказать правду прошло так же быстро, как и наступило. Мое
откровение обратилось в катастрофу, которая совершенно не оставила надежды. Это
оказалось гораздо хуже, чем я себе представляла; и теперь я впустую сожалела,
что не заставила себя признаться раньше, чтобы он узнал все из моих уст, а не
долбанного кошмарного сна. Однако факт оставался фактом: скрыв прошлое, я его
обманула.
Я всем сердцем хотела признаться ему в любви, но понимала,
что сейчас он не захочет этого слышать, более того, в данный момент – даже не
поверит. Поэтому я решила закончить тривиальными словами «с любовью», надеясь, что
со временем он догадается о глубине моих чувств.
Свернув листок вдвое, я подписала имя. И тут вдруг меня
осенило: я же пообещала сообщить ему о своем отъезде за тридцать дней. Недолго
думая, я перевела арендную плату за следующий месяц на его счет и приписала к
записке еще несколько предложений. Затем я отключила ноутбук и вместе с листком
отнесла его в спальню. Аккуратно положив сообщение на прикроватную тумбочку, я
взяла чемодан с сумочкой и ноутбуком и пошла в гараж. С каждым шагом чувства и
мысли немели все сильнее и сильнее, чему я была несказанно рада.
Я открыла багажник и положила туда вещи, однако не смогла
найти ключи. Перетряхнула сумочку, посмотрела в карманах, но тщетно. Может, они
остались в машине? В этом не было никакой логики, но немота начала окутывать и
мозги. Бросив сумочку на пассажирское сиденье, я кинулась искать ключи. Поиски
не увенчались успехом, и тогда раздражение одержало победу над охватившим меня
ступором.
Пока я соображала, куда они могли деться, мимо дома
пронеслась машина, с визгом
остановившись у соседней двери. Я знала, вернулся Эдвард, и, судя по
скорости езды, он пребывал в сердитом расположении духа. От мысли, что Эдвард
решит зайти сюда, раздражение уступило место панике: я не смогу пережить боль,
когда Эдвард снова оттолкнет меня, выпустив пар. Я знала, что физической боли
он не причинит, но мне прекрасно известно: синяки на теле пройдут быстро, а вот
синяки душевные – еще долго будут отдаваться болью в сердце.
Не помню, как я очутилась на улице, но внезапно поняла, что
бегу – я снова убегала. Я понятия не имела, куда бегу, но должна была бежать не
останавливаясь. Еще до того, как холодные капли начали жалить меня в лицо, я
почувствовала запах дождя. Неужели придется до нитки промокнуть? Может,
получится вернуться позже, когда он уже будет спать, и ускользнуть среди ночи.
Подобные приключения стали входить в привычку, и мне это не нравилось.
«Ага», – пробормотала я с горечью, увидев, куда унесли меня
ноги. К школе в конце квартала. Дождь уже лил как из ведра, вымочив волосы и
платье, но поскольку на улице было темно и пустынно, я не переживала из-за
ужасного внешнего вида. Осмотрев школьный двор, я увидела с боку игровую
площадку. Дыхание сбилось, и я почувствовала, как устают мышцы. Я подошла к
качелям и тяжело опустилась на них, пытаясь успокоиться. Совсем скоро меня
снова охватила горечь, и тело затрясло от безудержных рыданий. Меня почти
унесло волной отчаяния. Закрыв лицо руками, я заплакала. У меня больше ничего и
никого не осталось – совсем никого. Даже не могу позвонить Карлайлу, Эсме, Элис
или Эммету. А уж о Роуз и говорить нечего: она будет в восторге. Эти люди
принадлежат к кругу Эдварда, я с удовольствием всех их забуду, только бы знать,
что он меня простил. Однако это невозможно. И сейчас я даже не могла обвинить в
чем-либо Джеймса. Ведь обман был исключительно на моей совести, именно я
совершила предательство. Чувствуя себя пустой и обнаженной, я продолжала
плакать. Интересно, как скоро смогу взять себя в руки, чтобы вернуться в дом.
– Белла! – Послышался резкий голос Эдварда, и на мгновение
мне показалось, что уши сыграли со мной злую шутку.
Но я не смогла устоять и подняла взгляд, чтобы в последний
раз увидеть его лицо, если он и правда рядом. Я пристально смотрела на Эдварда,
словно во сне, не веря своим глазам: волосы промокли от дождя, больничная
униформа прилипла к телу. Уличные фонари со стороны школы освещали его
встревоженное лицо. Он не сделал ни шага, чтобы приблизиться ко мне, вероятно,
стараясь не поддерживать физический контакт. Осколки разбитого сердца
затрепетали, и его имя комом встало в горле.
– Эдвард! – Голос продрался сквозь боль, мука и эмоции
оцарапали горло.
Как только Эдвард услышал меня, на лице отразились боль и
потрясение. Последние мои воспоминания будут связаны с неприятностями, которые
я ему причинила. Будучи не в состоянии вынести чувства вины, я вскочила и
побежала прочь. Но, даже не успев добежать до травы, почувствовала на плечах
руки Эдварда. Я потеряла равновесие и подалась назад; он обхватил меня за
талию, не дав упасть. Какими бы восхитительными не были его прикосновения, и
как бы мне не хотелось раствориться в его объятиях, я знала, что это была всего
лишь автоматическая реакция на мое падение. Не возможно, чтобы он вдруг меня
захотел: ни сейчас, ни когда-либо потом. Как только крепко встала на ноги, я
попыталась освободиться от его рук, но Эдвард не дал уйти. Он развернул меня к
себе лицом, однако я отказалась поднять взгляд, не желая, чтобы переживаемая им
боль навсегда запечатлелась в моей памяти. Его объятия, когда я знала, что на
самом деле ему не нужна, были самой ужасной пыткой, которую только можно представить.
– Белла! – В его голосе прозвучала невыносимая боль, и я
всхлипнула.
Он приподнял мой подбородок, чтобы я прочувствовала всю
глубину содеянного. Однако я отвернула голову, не имея сил выносить эту пытку.
Я постаралась отстраниться, но он снова крепко взял меня за талию, не позволяя
двигаться. Любые попытки вырваться были безуспешными. Отчаявшись, я безудержно
зарыдала, упав в его объятия. Эдвард крепко прижал меня к себе. Я очень долго
плакала. У меня больше ничего и никого не осталось. И хотя я знала, что
воспоминания об этих объятиях будут потом меня преследовать, я не могла
отказать себе в теплоте его рук – пусть и в последний раз. В какой-то момент,
он ослабил хватку и стал нежнее. Одной рукой он начал поглаживать мои мокрые
волосы.
– Ш-ш-ш, Белла. Девочка. Хорошая моя, – утешал меня Эдвард.
Наконец он отстранился, и я машинально подняла на него
взгляд: его глаза все еще были затуманены поволокой грусти и сожаления. Он
жалеет, что познакомился со мной?
– Белла, милая моя девочка, пожалуйста, скажи мне, что еще
не поздно! Пожалуйста, не бросай меня! Пожалуйста, прошу тебя, милый мой
человечек, дай мне еще один шанс! Пожалуйста! – Исступленно шептал Эдвард,
гладя меня по щеке тыльной стороной ладони.
– Что?! – От растерянности я нахмурилась.
– Пожалуйста, не уходи! Не оставляй меня. – В его голосе
слышалась сильная душевная мука, глаза были преисполнены грусти, но в них
отражалось кое-что еще. Неужели страх?
– Эдвард, зачем тебе это нужно? Я же тебя обманула! Я не та,
за кого себя выдавала. К тому же замужем, – произнесла сквозь слезы, не
понимая, какого черта он захотел, чтобы я осталась.
– Это не важно! Мы можем… – начал говорить он, но я его
прервала.
– Эдвард, я не могу быть тем, кем ты хочешь, – продолжила я,
стараясь объяснить ему, что он заслуживает кого-то лучше. Не хотела лишать его
будущего с девушкой, которая достойна его тепла больше, чем я. Зачем? Чтобы
потом он сожалел о своем решении и злился на меня за это.
– Белла, ты именно та девушка, которая мне нужна. И хочу,
чтобы ты осталась самой собой. – Его голос стал громче.
– Ты не знаешь, что говоришь. Зачем тебе подруга с багажом
как у меня? – Произнесла я таким же громким голосом, разорвав объятия.
Я стала мерить шагами островок рядом с Эдвардом, стараясь
подобрать слова, чтобы заставить его мыслить здраво. Я не собиралась взваливать
на него свои проблемы, страхи и бесконечные опасения, что Джеймс будет
преследовать.
– Ты заслуживаешь девушку, которая сможет отдать себя тебе
целиком во всех смыслах. Как я смогу это сделать, будучи замужем? Я не
собираюсь лишать тебя будущего с человеком намного достойнее меня. Моя жизнь –
сплошная ложь, и я ничего не могу с этим поделать. Эдвард, тебе нужна Белла, но
у Беллы есть не только то, что ты видишь. Я хочу встретить мужчину, который
сможет полюбить меня полностью: со всем плохим и хорошим, с прошлым и с
настоящим. Однако сегодня я поняла, что такого никогда не найду. Это
невозможно.
– Пожалуйста, не говори так! – с неистовством воскликнул
Эдвард. – Белла, прости меня за дурацкий поступок. Отреагировал я ужасно.
Короче, повел себя, как козел, и ты не заслужила такого обращения. Прости меня,
Белла! Прости! Пожалуйста, прости! – Его извинения меня удивили, заставив
остановиться на месте и пристально на него посмотреть. Он сделал шаг вперед и
протянул мне руку, но я в замешательстве отступила назад.
– Ты просишь прощения? Но за что? – От напряжения голос
прозвучал хрипло.
Разве он может считать себя виноватым? Я всплеснула руками,
раздражаясь.
– Я же скрывала от тебя информацию, не сказала правду и
обманула. Мне не стоило позволять нашим отношениям заходить так далеко, зная,
что не смогу быть той женщиной, о которой ты мечтаешь и о том, что у нас нет
будущего, – тараторила я, жестикулируя, стараясь донести до него, почему он не
должен переживать за реакцию на мои откровения.
– Белла! – простонал Эдвард, запустив обе ладони в свои
промокшие волосы, с которых текла вода. – Не говори ерунды!
– Прости меня за все, Эдвард. Прости за то, что не
рассказала тебе правду и причинила столько боли. Ты заслуживаешь кого-нибудь
лучше меня, кого-то, кто сможет дать тебе все, о чем ты мечтаешь, и будущее,
которого ты достоин, – сказала я, стихшим от усталости голосом.
– Любимая, прекрати нести всякую чушь! – Произнес он,
потерев лицо ладонями, а потом, посмотрел на землю и пробормотал себе под нос:
– Как заставить тебя понять? – Он поднял голову и, встретив мой взгляд, взял
меня за плечи.
– Белла, я хочу будущее именно с тобой. Ты понимаешь? И
сделаю для этого все возможное, даже если тебе придется остаться замужем. Мне
все равно. Я просто хочу быть с тобой; хочу о тебе заботиться; хочу тебя
защищать. Я не могу без тебя жить, – он пытался убедить меня в том, что кроме
меня он никого не заслужил. Голос звучал громко.
– Эдвард, ты сам не знаешь, что говоришь. Почему ты хочешь
быть со мной? Зачем тебе невзрачная побитая Белла? – Я никак не могла взять в
толк, почему он выбрал именно меня, когда есть миллионы девушек с относительно
нормальной судьбой. Зачем ему я? В этом не было никакой логики.
– Потому что… моя милая Белла, – нежно сказал он, подойдя
поближе, и накрыл мои щеки ладонями. – Я люблю тебя, – убежденно произнес он.
Эдвард внимательно смотрел в мои глаза, его взгляд проникал
в самую душу. Я не могла двигаться. Не могла говорить. Я была поражена. Неужели
он меня любит?
Он продолжал пристально смотреть на мое застывшее лицо, в
его зеленых глазах пылали чувства. Не получив ответа, он заметно расстроился,
но на лице появилось решительное выражение, и он мягко потряс меня за плечи,
чтобы вывести из транса.
– Я. Люблю. Тебя, – снова повторил Эдвард, только уже
громче, выделяя каждое слово, наверное, решив, что я ничего не слышала. Я
почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы радости, когда до меня начал
доходить смысл сказанного. На щеке все еще лежала его ладонь, я закрыла глаза и
по всему телу пронеслась волна облегчения. Плечи расслабились, из груди
вырвался вздох.
«Он меня любит! Любит! Любит!» – с ликованием скандировали
голова и душа.
– Белла, пожалуйста, скажи что-нибудь! – Открыв глаза, я
увидела обеспокоенное лицо Эдварда, он так и не понял, как я отреагировала на
его признание.
Я была не в состоянии себя сдерживать; меня словно прорвало.
Эмоции сводили с ума. Откуда-то появилась странная неконтролируемая энергия. Я
отвела руку Эдварда от своего лица и прыгнула на него, ухватившись за шею.
Обхватив ногами его талию, я прижалась к нему губами, выплескивая накопившиеся
чувства и желания в поцелуе. Он быстро пришел в себя и обнял меня, крепко
прижав мое тело к своему. Его поцелуй был удивительно страстным. Слезы счастья
катились по моим щекам, смешиваясь с дождем, который, как мне казалось, смывает
всю боль.
Эдвард медленно отнес меня на газон, пока я целовала его
прекрасное лицо, запустив руки в его мокрые волосы. Он опустился на колени и
осторожно положил меня на траву, продолжая жаркие поцелуи. Наша страсть уже не
поддавалась контролю, но меня это не волновало. Эдвард любил меня, я любила
его, а остальное мне было не интересно. Я хотела его, нуждалась в нем, обожала.
Он прервал поцелуй и жадно накинулся на мою шею, заставляя стонать от
удовольствия.
– Солнышко! Белла, я так тебя люблю! – воскликнул он, снова
начав целовать.
– Я хочу тебя! – Это простое утверждение доставило мне море
удовольствия, волна страсти накрыла каждую клеточку. Я обхватила лицо Эдварда
ладонями и посмотрела в его глаза.
– Эдвард, я люблю тебя, – произнесла я с убежденностью, на
которую только была способна, стараясь передать всю глубину своих чувств.
Услышав мое признание, он облегченно вздохнул, закрыл глаза и наклонился ко
мне. Потом отстранился и стал гипнотизировать меня взглядом.
– Теперь ты моя жизнь, – сказал он с такой любовью, что к
горлу подступил ком, а на глаза навернулись слезы. Эдвард нежно поцеловал меня
в губы, а потом лег рядом, притянув к себе. Мы лежали на газоне под дождем,
наслаждаясь минутой. Никто не двигался, не желая прерывать момент. Когда по
спине пробежали мурашки, я попыталась не обращать внимания, надеясь, что Эдвард
ничего не заметит.
– Любимая! Давай-ка отвезем тебя домой. Не хочу, чтобы ты
заболела.
– А тогда ты будешь заниматься моим лечением, доктор Мейсон?
– пошутила я.
– Всегда, – хохотнул он, вставая с травы. Эдвард быстро
вскочил на ноги и протянул мне руку. От холодного прикосновения я задрожала,
ощутив, как замерзла. Обратно мы шли молча, обнявшись.
Домой вернулись уже за полночь. В окнах горел свет. Мы про
него забыли: Эдвард торопился найти меня, а я торопилась убежать. Остановившись
у моего дома, он открыл дверь, завел меня в коридор, а потом быстро развернулся
ко мне, не давая идти дальше.
– Почему ты пошла на школьный двор? – спросил Эдвард, в
глазах плескалось любопытство.
– Я потеряла ключи от машины, – ответила я, не желая
раскрывать остальные подробности, но пришлось продолжить: – А когда услышала,
как ты притормозил у дома, не хватило смелости снова посмотреть тебе в глаза, и
поэтому… убежала, – пробормотала я, стыдясь своего поведения. Однако Эдвард
отреагировал совсем не так, как ожидала. Услышав мое объяснение, он хохотнул.
– Не это ли вы ищите, красавица? – шутливо произнес он и
словно заправский фокусник, вытащил из кармана ключи.
– Где ты их нашел? – Моему удивлению не было предела. Я
знаю, что держала их в руках, когда заходила в дом, а вот что случилось с ними
потом, не имела понятия.
– Ты оставила их в двери, любимая. – Эдвард неодобрительно
покачал головой. – Кстати, это очень опасно. Пообещай мне, что больше не будешь
этого делать, – сказал он, чмокнув меня в нос.
– Обещаю, – улыбнулась я.
– Наверное, если бы ключи не потерялись, то к моему
возвращению тебя бы уже давно здесь не было, – грустно сказал Эдвард.
– Ты бы опоздал всего на пару минут. – От этой мысли я
содрогнулась.
– Ясно. Стой здесь, – приказал он и, шутя, добавил: –
Стоять!
Потом поцеловал в щеку и куда-то исчез. Я слышала, как он
открывает и закрывает двери в гараже, звуки колес и молнии чемодана. Интересно,
чем он там занят?
– Эдвард! – позвала я, уже собираясь ослушаться «приказания»
стоять на месте, но в тот самый момент он появился из-за угла с глупой улыбкой
на лице, держа сумку. Скрестив руки на груди, я бросила на него вопросительный
взгляд.
– Я собрал вещи, чтобы ты переночевала у меня. Не хочу с
тобой расставаться, больше ты никуда от меня не денешься, – произнес Эдвард,
притянув меня к себе, и поцеловал.
– Что ты делал в гараже? – наконец спросила я, переведя дух
после поцелуя.
– Вытаскивал из машины вещи, распаковывал идиотский чемодан,
– Эдвард заметно покраснел и смущенно произнес: – Теперь он хорошо спрятан. – Я
засмеялась. Его искреннее признание наполнило душу счастьем. Он выключил во
всем доме свет, мы захлопнули дверь и направились к нему.
Как только вошли в дом, Эдвард отправил меня в свою ванную
комнату принять душ. Отражение в зеркале нужно было видеть. Выглядела я просто
ужасно. Глаза красные и опухшие от слез, в спутанных мокрых волосах листва и
трава. Красивое платье полностью испорчено грязью и репьями после примирения на
траве. Никогда в жизни порча одежды не приносила мне такого удовольствия, и я
широко улыбнулась своему отражению, вспоминая это.
Горячий душ смывал с меня не только грязь и зелень, но и
остатки переживаний. От воды напряженные плечи расслабились. Избавившись от
неприятных воспоминаний, я вышла из душа и, вытершись, начала изучать сумку,
которую собрал для меня Эдвард. Не зная, что он туда положил, я немного
нервничала. Как, оказалось, там лежала одежда на завтра, голубая пижама и синий
круженой бюстгальтер с трусиками. Увидев нижнее белье, покраснела, но быстро
выбросила странные мысли из головы. Через полчаса я вышла из ванной комнаты и
уже с трудом держалась на ногах, бесконечно зевая. Волосы все еще были
влажными, но чистой и посвежевшей я чувствовала себя намного лучше.
Эдвард стоял на кухне в похожей пижаме. Он тоже успел
помыться и переодеться в другой душевой. Увидев меня, он широко улыбнулся и
поставил на стол две тарелки.
– Голодная?
– Немножко, – ответила я, хохотнув. – Вкусно пахнет. Что
это?
– Куриный суп. Прости ничего особенного. Да и поздно уже
наедаться. – Эдвард улыбнулся.
Мы поели, оставив грязную посуду до завтра, и он повел меня
в свою спальню. Я начала нервничать, но быстро расслабилась, увидев, что Эдвард
едва сдерживает зевание, и ответила ему тем же, чувствуя себя выжатой как лимон
в эмоциональном и физическом смыслах слова. Мы оба расхохотались.
– Давай спать, – сказал он, залезая в кровать.
Я положила голову Эдварду на плечо, теснее прижавшись к
нему. Он крепко меня обнял.
– Люблю тебя, Белла, – тихо прошептал он.
– И я тебя люблю.
– Спокойной ночи!
– Ага, – ответила, зевнув, наслаждаясь умиротворением и
долгожданным спокойствием.
Все было словно во сне. Счастье переполняло душу. У меня,
наконец, появилась крошечная уверенность в завтрашнем дне. В сердце снова
поселилась надежда и, связанные с Джеймсом страхи, отступили: конечно, только
на время, но даже это короткое мгновение казалось удивительным. Ведь столько
долгих месяцев я засыпала и просыпалась в страхе! Дыхание Эдварда стало
медленным и ровным. Видимо, он уже спал. Сегодня у него тоже был тяжелый день.
Я закрыла глаза, но потом снова их открыла. Нет, так сразу не засну! И как бы
эгоистично это ни выглядело, все-таки рискнула потревожить любимого.
– Эдвард! – позвала я, погладив его по руке.
– Да, моя хорошая, – ответил очень сонный голос.
– Эдвард, – улыбнулась ему в плечо, – уже давно я не
чувствовала себя в такой безопасности. Первый раз за два года засыпаю
совершенно без страхов. Это невероятно! Спасибо тебе.
– Не за что, солнышко. Теперь тебе нечего бояться. Со мной
тебе ничего не угрожает. – Он поцеловал меня в лоб и широко зевнул.
– Эдвард!
– Что?
– Ты прекрасный человек! – произнесла я, тяжелым от
усталости голосом и отключилась, погрузившись в блаженный сон без сновидений.
Он мне что-то сказал, но я уже ничего не смогла разобрать.
***
Источник: http://robsten.ru/forum/19-1432-22#978028
0
