Глава 14. Главный кондитер

Чем больше времени я проводила рядом с Эдвардом, тем меньше понимала его. В один момент мне казалось, что он влюблен в меня, но в другой - он прогонял меня с глаз. В тот момент меня посещала мысль, что он, возможно, хочет… ну… поцеловать. Он так долго смотрел на меня, стоя на коленях передо мной в библиотеке. Конечно, следующая фраза, произнесенная им, отмела все мои глупые предположения. Я по-прежнему находилась в гневе оттого, что этот невозможный человек приставил ко мне охрану, чтобы я держалась подальше от него.
Это он пришел ко мне в библиотеку, а не я к нему!
Он объяснил, что главный лакей сопровождает меня для моей же собственной безопасности, и это действительно могло быть правдой. Тем не менее, все по-прежнему оставалось не очень понятным.
Казалось, что больше у меня не было свободного выбора. Неважно, насколько сильно я старалась оставаться незаметной, я ничего не делала, но продолжала привлекать к себе внимание. Теперь, куда бы я ни пошла, Стивенс двигался следом, и меня всегда встречали перешептыванием и приподнятыми бровями. Естественно, сложившаяся ситуация вызывала любопытство у людей. Должно быть, Хэнсон и миссис Коуп были осведомлены о приказе лорда, иначе они никогда бы не позволили главному лакею так бездарно тратить время. Но недоумение, а порой и неодобрительные взгляды преследовали меня, и это позволяло понять, что не все были довольны необъяснимым планом Эдварда относительно моей защиты.
Конечно, должно быть, намного легче жить и работать в таких великолепных условиях без назойливых приставаний? Размышляла я, возвращаясь после короткого визита в дамскую комнату… под конвоем, естественно. Одно хорошо - теперь у меня появилось новое место службы. Я была назначена постоянным работником кухни под зорким присмотром шеф-повара Петерса, а это означало, что Стивенс смог вернуться к своим непосредственным обязанностям. Просто периодически ему нужно было справляться о моем благополучии. Я понятия не имела, что молчаливый лакей думает о наложенной на него необходимости быть моим эскортом. С одной стороны, он никогда не комментировал свое положение и не жаловался, с другой же стороны, такая ситуация для него должна быть оскорбительной.
- Так ты собираешься объяснить, что происходит? – потребовала ответа Джессика в конце первого рабочего дня под конвоем.
- О… так ты не слышала? – Анжела, благослови Боже ее доброе и щедрое сердце, решила прийти мне на помощь. – Лорд Эдвард узнал о дерзком поведении Майка и решил назначить Стивенса ответственным за безопасность Беллы, чтобы ей снова не пришлось оказаться перед угрозой излишнего внимания.
Я была удивлена тем, с какой точностью все объяснила Анжела, учитывая, каким образом разносятся сплетни в этом доме. Одновременно была ошеломлена страдальческим воплем, вырвавшимся из уст Джессики, когда она бросилась на подушку и по-настоящему заплакала. Казалось, что ее чувства к Майку намного глубже, чем кокетливые слова, заставившие меня усомниться в этом. Симпатия к этой девушке во мне возросла в разы. Как печально, что она отдала свое сердце такому недостойному представителю мужского пола. Однако для меня не стало неожиданностью, когда она попыталась обвинить меня в столь неприглядном поступке лакея, сообщив, что я намеренно завлекала его. И я даже не пыталась защищать себя, потому что хорошо знала, что Джессика поверит только тому, во что хочет верить.
Когда, затушив свечи, мы легли, и моя голова коснулась подушки, я совсем не была удивлена, что у меня потекли слезы… тихие слезы. Работа и необычность моей новой жизни - все слилось воедино. Это усугубляло мое горе и страх, но я не могла выпустить свои страдания наружу. В тишине ночи я не могла не думать о своем бедном, убитом отце и друзьях, вернувшихся назад в Форкстон к своим семьям. Вопросы заполонили мой мозг, и мне хотелось найти на них ответы.
Но иногда нужно относиться с опаской к своим желаниям.
Следующее утро во время завтрака прислуги принесло с собой массу ответов, но в этом не было никакого успокоения. Новость о смерти отца и моем бегстве добралась до газет.
- О… вы слышали, что случилось с другом лорда Карлайла… с тем, который спас его жизнь во время войны?
- Да… он погиб в результате несчастного случая, его тело обгорело до неузнаваемости. Говорят, им повезло, что поместье лорда практически полностью осталось целым!
- Он не был лордом… он был рыцарем: Сэр Чарльз… почетный и истинный герой, как написано в газете.
- Действительно, это трагедия. Герцог будет очень расстроен, когда узнает об этом.
Фрагменты беседы проплывали вокруг меня, когда моя голова начала кружиться. Тело моего отца сожгли… до неузнаваемости?
- Но самый большой скандал произошел с его дочерью. По праву все выглядит так, как будто она шлюха. Некоторые полагают, что она даже причастна к его смерти.
Моя голова дернулась в сторону говорящей громоздкой женщины, работающей в прачечной.
- Вполне возможно, - женщина наклонилась, переходя на заговорщический тон, - отец запланировал выдать ее замуж за наследника его состояния, того, кто был с визитом у них в день смерти хозяина. Но она убежала с другим парнем и украла фамильные драгоценности… некоторые бесценные реликвии, в тот же день, когда ее отец был убит!
Я вскочила на ноги и помчалась к двери, служащей выходом во двор для персонала. Едва достигнув низкорослой живой изгороди, я распрощалась со своим завтраком… и со всем, что мог содержать мой желудок.
Зло лорда Джеймса не знает границ!
К моему облегчению, Анжела пришла помочь мне… одна. После того, как я привела себя в порядок, мне не удалось удержаться от того, чтобы поплакать на ее плече. Она на самом деле была хорошим другом, поверила моим выдумкам о тоске по родным местам и не мучила вопросами. Думаю, что использование молодыми горничными кустов именно таким способом не было чем-то особенным. Джессика точно так же сидела здесь и страдала на прошлой неделе каждое утро. Могу только догадываться, что она все еще расстроена из-за предательства Майка.

В течение нескольких следующих дней я не поднимала головы, сосредоточив свое внимание на работе, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Мои мысли и эмоции были в очень сложном положении, но я делала все возможное, чтобы скрывать их.
Что мне еще оставалось делать? Возможности лорда Джеймса в обмане и убеждении превзошли все мои самые худшие предположения. Было ясно, что только власть лорда Карлайла может распутать ту паутину лжи, которая полностью не соответствовала моему характеру и моим поступкам… если он поверит мне. Меня утешало то, что дружба между лордом Карлайлом и моим отцом была известна даже прислуге, это увеличивало мою надежду, что он постарается помочь.
Несмотря на то, как трудно мне было ждать возвращения герцога, ужасная новость лишь подтвердила мои убеждения, что я поступила правильно, скрывая свою личность. Однако часть меня хотела броситься к Эдварду, рассказать о себе и попросить помощи. Но его настроение и темперамент были настолько переменчивыми, что я не решалась пойти на такой риск. В конце концов, он был другом лорда Джеймса.
С огромным трепетом я направилась в кабинеты Эдварда, когда поднос с печеньем опасно сотрясался в моих дрожащих руках. Не прошло и четырех дней со времени последней нашей встречи в библиотеке.

- Ну, Белла, кажется, твои шоколадные круассаны имели большой успех, - шеф-повар Петерс подошел ко мне, сидящей на маленькой скамейке. Я подняла глаза и заметила, что он улыбается.
- О… я рада, - застенчиво улыбнулась я в ответ. Несмотря на то безумие, в которое превратилась моя жизнь, было приятно получать награду за свои усилия. Я не могла скрыть удовольствия, готовя кулинарные шедевры. Это было одним из немногих преимуществ, которые я получила, изображая прислугу.
В день, когда Эдвард оставил меня в библиотеке, я боролась с большим искушением броситься вниз и хорошо прокричаться, но это было не в моем характере и не имело никакого смысла. Вместо этого я, втянув слезы, откинула свой гнев и растерянность и принялась искать что-то во французском разделе библиотеки.
Я долго не могла понять, что хочу найти. Сначала я отвлеклась на представленных в коллекции моих любимых авторов, но потом я, наконец, осознала, что ищу книгу французских рецептов. Из-за отсутствия бумаги и ручки мне удалось запомнить ингредиенты лишь нескольких знакомых рецептов, которые мы вместе с шеф-поваром Луи готовили дома. Я не была удивлена тому, что круассаны понравились, они действительно были вкусными.
- Маркиз сам попросил о встрече с кондитером, чтобы поблагодарить его лично, - улыбка шеф-повара Петерса расширилась, в то время как моя полностью пропала.
Эдвард отлично дал понять, что не желает больше видеть меня, и несмотря на то, что мне было больно слышать это, я не могла не согласиться, что это к лучшему. Может быть, я все-таки питала слабую надежду, что мой интерес был взаимным, но разве могло из этого выйти что-нибудь хорошее? Я тайно мечтала, что Эдвард, узнав мое истинное положение в обществе, проигнорирует то, кем я являюсь сейчас, и предложит руку. Но это было всего лишь фантазией. Он был в равной степени недосягаем, служащая я или скромная дворянка, живущая на самой окраине.
Конечно, мое возвращение в общество зависело от отца Эдварда, от его желания и способности помочь мне придать убийцу папы правосудию и восстановить мое доброе имя. Но даже если бы у нас все получилось, у меня все равно не было бы дома, куда я могла бы вернуться, так как в права владения вступил бы другой наследник по мужской линии. Мне осталось бы очень скромное приданое и полностью запятнанная репутация. Эта мысль была настолько удручающей, что я боялась даже подумать, какова теперь моя будущая жизнь.
Не желая ослушаться приказа Эдварда и стараясь избежать дальнейших упреков… и разочарования, я предложила Петерсу как главному повару сходить вместо меня. Но он настаивал. Это показывало Петерса с лучшей стороны, говорило о его доброй природе, но для меня в этом не было никакой пользы. Приведя себя в порядок, я направилась в кабинет Эдварда с подносом свежих круассанов в руках и вездесущим Стивенсом рядом.
Проходя по залам, я вспоминала последний раз, когда я посещала эту часть дома, направляясь в библиотеку. К моему облегчению, Майк не был уволен, он несколько раз встречался мне, но каждый раз он держался на расстоянии, избегая даже поднять глаза на меня. Я не понимала, он так ведет себя, потому что смущен, что слабой девушке удалось остановить его, или потому, что Эдвард угрожал ему. И я не собиралась спрашивать.
Наконец, мы добрались, и Стивенс постучал в дверь. Я сглотнула, когда услышала приглушенный ответ и неуверенно шагнула в дверь. Эдвард сидел за большим дубовым письменным столом в противоположной стороне комнаты, склонив голову над грудой бумаг. Его перо быстро двигалось.
- Я задержу вас лишь на минуту, - грубо рявкнул он, продолжая писать и откладывать бумаги в сторону. – Я хотел сказать, какое я получил удовольствие от вкусной французской выпечки… - продолжил он и, наконец, поднял на меня голову.
- Белла! – воскликнул он, и выражение его лица было одновременно потрясенным и суровым.
Вздрогнув, я оглянулась в сторону открытой двери, где Стивенс ждал меня. Интересно, нужно ли мне уйти?
- Что вы здесь делаете? – потребовал ответа Эдвард.
- Вы попросили принести еще… - я приподняла поднос с круассанами.
- Я попросил прийти нового кондитера, - уточнил Эдвард, высоко выгибая бровь.
Покраснев, я опустила голову.
- Не могли бы вы объяснить, почему пришли вы? – продолжил он, его тон был холодным и черствым.
Я сглотнула.
- Я… я новый кондитер. Ну, не настоящий кондитер, но я испекла круассаны… милорд, - пробормотала я, не поднимая глаз.
Эдвард молчал так долго, что я не выдержала и посмотрела на него. Он отодвинул стул от стола и откинулся на спинку, вытянув перед собой ноги и скрестив их в лодыжках, когда постучал пальцами одной руки по сверкающей столешнице.
- Стивенс, можешь оставить нас, - Эдвард махнул рукой в сторону лакея, который вышел, прикрыв за собой дверь с мягким, но решительным щелчком.
Я подпрыгнула, гремя подносом в руках.
- Вы можете пройти, - Эдвард кивнул в сторону низкого столика, окруженного кожаными креслами Честерфилда. Серебряный чайный сервиз стоял на столе, и из чайника поднимался пар.
Я напряженно прошла через всю комнату и поставила поднос с круассанами рядом с чайным сервизом, стараясь в этот раз не шуметь. Когда я подняла голову, Эдвард большим и указательным пальцами поглаживал переносицу. Он сидел в таком положение еще некоторое время, прежде чем выпрямился и запустил руку в волосы.
- Я очень стараюсь вести себя правильно, Белла, но кажется, что судьба устроила заговор против меня, - загадочно произнес он. Поднялся и встал рядом с низким столиком, глядя с удивленным выражением на лице на выпечку.
- Вы приготовили это? – он наклонил голову.
Я кивнула, мои руки дрожали.
- И профитроли? Крем-брюле?
Я снова кивнула в ответ на перечисляемые им блюда, приготовленные новым кондитером, имени которого до сих пор никто не знал.
- Ммм… - пробормотал Эдвард, сел на длинный кожаный диван, я же стояла напротив него. – Ваша французская мать привезла своего французского повара, когда приехала в Англию?
Я посмотрела на него, удивленная его дедуктивными способностями.
- И в то время, как дама не станет… не посчитает нужным принимать участие в таких мероприятиях, вы, как простолюдинка, не имели никаких препятствий, воспользовались предоставленной возможностью и научились этому так замечательно.
- Да, милорд, что-то вроде этого, - ответила я, напрягаясь от сомнительного комплимента.
Эдвард вздохнул и чуть склонился вперед.
- Вы постоянно удивляете меня, - сказал он, качая головой.
Я не понимала, как воспринимать его слова: комплимент или упрек, и прикусила губу, стараясь не волноваться… это у меня не получалось.
- Что же мне с тобой делать? – тихо сказал он, глядя на меня через длинные ресницы. – Чувствую, что неизбежно поддамся искушению. Как долго я еще смогу сопротивляться?
Он жестом пригласил меня сесть, и я нахмурилась. В домашнем хозяйстве было не заведено, чтобы прислуга браталась со своими хозяевами. Я знала, что даже небольшие хозяйства строго соблюдали классовые различия. Мой отец был единственным представителем дворянства, кто почти совсем стер эту разницу.
- Ну, Белла, присядь, - приказал Эдвард, пока я сомневалась. – Пусть некоторые правила будут нарушены. Будет лучше, если мы начнем с безобидных поступков, как думаешь?
Я осторожно села на край дивана и сложила руки на коленях.
- Налить вам чай, милорд? – спросила я, нарушая молчание, когда он, казалось, был доволен тем, что просто сидел и смотрел… на меня.
Одна сторона его губ приподнялась в ухмылку.
- Как думаешь, ты можешь сделать это так, чтобы не обжечь себя?
Я покраснела и кивнула. Я практиковалась, но не собиралась признаваться в этом Эдварду, который жестом руки предложил мне действовать. Это была незначительная задача, но я была счастлива выполнить ее без происшествий. Он указал мне налить чай и во вторую чашку.
- Налей себе тоже, - ответил он на мой удивленный взгляд. – У меня очень много вопросов о тебе. Возможно, некоторые твои ответы успокоят мой интерес.
Я опустила глаза от его слов, и Эдвард застонал.
- Только я не уверен в этом, - пробормотал он себе под нос.
- Что вы хотите знать, милорд? - спросила я потрясенно. Интерес Эдварда ко мне был непонятным, но, несомненно, волнующим, особенно в свете последних новостей и напряжения, которое я испытывала в течение нескольких дней.
Улыбка осветила лицо Эдварда, и у меня перехватило дыхание в горле. Он действительно был самым красивым мужчиной из всех ранее мной виденных. Все: медно-золотой отблеск его волос, широкий лоб, прекрасно выгнутые брови и пронзительный взгляд изумрудов, скульптурные скулы, точеная челюсть и идеальная форма губ. Все в нем было крайне привлекательным.
В животе порхали бабочки, и такие чувства я испытывала только в его присутствии.
- Что бы я хотел знать? Все… все, - ответил он, пожимая плечами, снова откидываясь на спинку дивана. – Кто те друзья, которые приезжали с тобой из Майвэрли? Какие еще в тебе есть скрытые таланты, кроме выпечки и способности ставить на колени дерзких молодых людей? Какой у тебя любимый цвет, цветок, писатель? Есть ли у тебя братья, сестры?
Я ахнула, а потом неожиданно рассмеялась над стремительными вопросами Эдварда.
Успокоившись, я задумалась, как ответить. К счастью, в газетах не упоминались имена Леи и Джейкоба, это заставляло меня поверить, что ложь лорда Джеймса основана больше на предположениях, чем на фактах. Я уверена, что ни один из служащих моего отца ничего не сказал бы Джеймсу, подвергая риску меня или Лею. Поэтому, вздохнув, я решила сказать правду.
- Мой лучший друг Джейкоб и наша… эээ… коллега и друг Лея сопровождали меня в дороге.
Эдвард напрягся, хотя его голос оставался спокойным.
- Ваш лучший друг, мужчина?
Моя улыбка исчезла.
- Эм, да, милорд. Мы знаем друг друга с тех пор, когда были маленькими детьми. Наши родители… работали вместе. Он на самом деле немного моложе меня, но, кажется, старше во многих отношениях.
- И в чем же? – Эдвард снова склонился, выражение его лица стало серьезным.
Я наклонила голову в сторону, раздумывая над ответом.
- У Джейкоба была более сложная жизнь, чем у меня, я полагаю. Он ученик кузнеца, а еще хорошо управляет повозкой. – По крайней мере, моя дружба с Джейкобом и Леей дает силу моим словам, это подтверждает, что я простой человек, и так я уберегу себя от каких-либо опасностей.
- И этот лучший друг позволил тебе уехать, а не защитил, когда умер твой отец? – тон Эдварда был насмешливым, и я рассердилась.
- Приехать в Уортингтон-холл было моим решением, - защищалась я. – Без помощи Джейкоба я никогда не смогла бы сделать этого.
- Почему же ты решила не оставаться в родной деревне и не стать женой местного кузнеца? – потребовал ответа Эдвард, его челюсть была крепко сжата.
Я покачала головой, озадаченная тоном Эдварда.
- Выйти замуж за Джейкоба - не подходящий вариант для меня. Я надеюсь, что они с Леей вскоре поженятся.
- Ах… ваш лучший друг - жених вашей коллеги. Жених горничной в гостинице?
Я кивнула, и Эдвард расслабился.
- Я могу только представить, что шансы девушки значительно увеличились, когда вы выбыли из игры.
Я покраснела, снова проклиная свою тонкую кожу, не способную скрывать мои чувства и реакции.
- Я надеюсь на это, - пробормотала я. У Эдварда была сверхъестественная способность наносить удар в самую точку.
- Так что насчет других скрытых талантов? – спросил Эдвард, снова откинувшись на спинку дивана, прихлебывая чай и явно наслаждаясь шоколадным круассаном. Казалось, его успокоил мой ответ.
- Ммм… - я боялась на этот вопрос выдать слишком много лишней информации. Я была достаточно опытной наездницей, но предпочитала ездить верхом, а не боком. Наиболее приемлемая езда для молодых дам ограничивала меня в возможностях. Но не думаю, что у многих простолюдинок или кондитеров была хоть какая-то возможность научиться ездить на лошади.
- Мне нравится рисовать? – предложила я немного смущенно.
Эдвард улыбнулся и кивнул.
- Твое творчество выходит за пределы кулинарного искусства. Чем ты рисуешь? Маслом? Акварелью?
Я предпочитала акварель, перо и чернила, но не была уверена, что эти предметы были доступны простой девушке, работающей в гостинице.
- Только карандашом, углем, иногда чернилами, - ответила я.
- А что рисуешь? Натюрморты, пейзажи? – настойчивость Эдварда удивляла меня.
- Портреты в основном, - робко ответила я, глядя на свои руки. – Люди, животные… рисунки жизни, как это называется, - я напряглась, интересно, не слишком ли много я сказала. Может ли девушка, которой я притворяюсь, знать такие подробности?
Эдвард ничего не заметил, казалось, что он искренне заинтересован в том, что я рассказываю.
- Мне бы очень хотелось увидеть некоторые работы, если можно? – спросил он.
Трудно было поверить, что это обычное выражение вежливости, хотя это не имело никакого смысла. У него не было абсолютно никаких причин, чтобы пытаться произвести на меня впечатление.
Я подняла плечи и тут же их опустила. Барышни не должны были пожимать плечами. Мисс Брюер была бы поражена отсутствием во мне элементарных норм приличия… кроме того, сейчас я сидела и разговаривала в комнате с закрытой дверью без сопровождающего.
- Я не рисовала с тех пор, как приехала в Уортингтон-холл, - честно ответила я. – У меня не было возможности захватить с собой много вещей, когда я уезжала из дома, а здесь у меня нет карандаша или бумаги. – И совершенно нет времени и сил, чтобы баловаться своими хобби.
Эдвард тут же встал и подошел к шкафу у стены. Порывшись в ящиках, он вскоре вернулся со стопкой бумаги и набором карандашей, угля, перьев и чернил.
- Можешь взять это себе, - предложил он, положив бумагу на стол и подталкивая ее ко мне.
- О нет, я не могу принять этого, милорд, - отказалась я, качая головой. – У меня на самом деле нет времени, и места, где я могла бы хранить все это.
- А вечером в своей комнате или в выходные? – не сдавался Эдвард.
Я прикусила губу и задумалась, как лучше ответить. Из личного опыта я знала, что познания Эдварда в отношении условий жизни и труда персонала были ограничены.
- Я разделяю маленькую мансарду с двумя другими девушками, и я слишком устаю, поэтому не способна заниматься ничем, кроме как лечь спать. У меня есть полдня выходного в неделю, но до сих пор мне приходилось тратить свое свободное время, чтобы приспособиться к работе и немного отдохнуть, - я пожала плечами, решив, что этот жест оправдан. Я знала, что лорд Карлайл обеспечивает самые лучшие условия труда для своих сотрудников, но все же я чувствовала себя совершенно перегруженной большую часть времени.
Эдвард нахмурился, и мне показалось, что он обиделся на мою честность.
- Как неудобно… - пробормотал он задумчиво, его лицо замерло.
Я решила поднять настроение, отвлекая его внимание от отсутствия выносливости во мне и опыта работы в качестве прислуги.
- Так что мои таланты, если их можно так назвать, это выпечка, рисование и защита своей чести при определенных обстоятельствах, - сказала я, перечисляя пункты по пальцам. – Сейчас я еще могу добавить сюда приготовление горячего чая. Мне нравятся синий и желтый цвета, а также некоторые оттенки зеленого, - а именно: изумрудный оттенок глаз Эдварда, однако я оставила эту часть информации при себе. – Розы, фрезии, нарциссы… ну, я все цветы люблю, думаю. Что касается писателей, список моих фаворитов очень длинный и эклектичный…
Эдвард улыбнулся, его глаза посветлели. Для меня было сюрпризом, насколько комфортно я чувствовала себя, беседуя с ним. Я чувствовала себя в безопасности… впервые за долгое время я обнаружила, что улыбаюсь в ответ.
Он склонил голову в сторону, явно раздумывая.
- А что насчет братьев и сестер, семьи? У тебя никого не осталось, когда умер отец?
Я покачала головой, и моя улыбка пропала.
- И отец и мать были единственными детьми в своих семьях, поэтому у меня нет тети и дяди. Мои родители хотели больше детей, но… - я посмотрела на свои руки, - мама умерла во время родов моего младшего брата. Он прожил всего несколько дней. – Слезы жалили мои глаза, когда я сморгнула их. Насколько иначе сложилась бы моя жизнь, если бы мой брат был жив. У лорда Хантера не было бы причин заявляться в наше имение, отец был бы жив.
- Ну, - Эдвард поднялся. Он собрал набор для рисования, а потом протянул мне руку. Я безучастно смотрела на него, мне понадобилась минута или две, чтобы понять, что он хочет от меня. Я тоже встала и нерешительно протянула руку Эдварду, который, улыбаясь, взял мою маленькую ладонь в свою большую. Затем он осторожно потянул меня к двери, другой, не той, через которую я пришла.
_______________
От автора: как думаете, куда он ее повел?

Источник: http://robsten.ru/forum/19-990-15