Глава 32. Страсть 

Остаток дня я провела, примеряя и перебирая красивые платья, что нереально контрастировало с ужасающими откровениями, услышанными мной ранее. 
- Стиль уже немного устарел, но, конечно, ткани и отделка отличаются высоким качеством, миледи… я имею в виду, мисс… ну то есть… 
- Зовите меня просто Белла, - предложила я смутившейся швее. Бедная женщина никак не могла определиться с тем, как обращаться ко мне, но я видела, что она делала все возможное, чтобы оставаться вежливой. Без сомнения, ей придется нести ответственность за то, как она обращалась со мной… так объяснила мне Анжела. 
Делая все возможное, чтобы заставить женщину и ее дрожащую помощницу почувствовать себя увереннее, я разговаривала и вела себя с ними так, как меня учили обращаться с торговцами или незнакомой прислугой. Как только я начала разговаривать с ними решительно, но тактично, обе дамы, кажется, сначала с благодарностью отреагировали на это, а вскоре полностью расслабились. 
Делая необходимые корректировки, чтобы подогнать платья под мой размер, швеи высказывали предложения о том, как осовременить прекрасные наряды. Улыбнувшись, я поддержала их инициативу и поблагодарила. 
Мой новый гардероб будет полностью отличаться о того, который у меня был раньше. Половина платьев раньше принадлежали леди Элис, молодой девушке одного со мной возраста, но гораздо более высокого статуса. Вторую половину платьев раньше носила герцогиня. Они были пошиты богато – как в цвете, так и в стоимости самой ткани. Выглядели они более провокационно, с низким декольте, и полностью отличались от того, что обычно носят девушки моего возраста и семейного положения. 
Я вздохнула, не имея реального представления о том, когда и где я могла бы надеть столь экстравагантные наряды. Но я старалась не обращать внимания на огромное разнообразие стилей, напоминая себе о множестве вопросов, на которые я была полна решимости получить ответы. 
С помощью Анжелы я отложила два платья – для нее и для Джессики, - чтобы девушки могли надевать их в особых случаях. Мои навыки шитья хоть и были бедны, но они не отсутствовали полностью, поэтому я решила сделать все возможное, чтобы подогнать размер платьев под моих подруг. Мне казалось неуместным просить швею и ее помощницу сделать эту работу. 
В то время как я намеревалась продолжать проводить часть каждого дня на кухне – если, конечно, меня еще были рады видеть там, – взять день или два на отдых казалось достаточно мудрым решением. Недоброжелательных взглядов и ехидных замечаний, ожидаемых мной, оказалось на самом деле больше, чем я могла вынести. Мои натянутые нервы требовали успокоения, прежде чем я столкнусь с новой порцией нелестной критики и оскорблений. Искушение спрятаться, остаться в моей новой комнате было очень сильным, но я боялась, что изоляция нанесет еще больший ущерб в будущем. 
Пока Анжела отправилась за ужином, который мы решили провести вместе в моей новой гостиной, я задумалась над тем, чтобы надеть одно из тех платьев, которое практически не требовалось перешивать, и оно почти полностью было готово к носке. Я предположила, что прежде оно принадлежало леди Элис: нежное светло-желтое платье полностью отличалось от того, что я носила дома. Очаровательные, пышные рукава и прилегающий, но не слишком обтягивающий лиф платья дополнял изящно струящуюся юбку. Платье выглядело женственным и очень красивым. 
Эдвард не оставил мне никаких конкретных распоряжений на вечер, так же не было никаких шокирующих прозрачных пеньюаров. Ночные сорочки, которые мне доставили утром вместе с платьями, были прекрасны, и больше были похожи на те, что должна носить девушка или жена, а не хозяйка (п/п: слово «mistress» в англ.языке имеет несколько значений. Оно переводится не только как хозяйка или госпожа, а также как любовница, поэтому, говоря «mistress», Белла по незнанию включает в одно слово несколько понятий) …ну, по крайней мере… так я полагала. 
Хозяйка… конечно, мне было знакомо это слово. Моя мать была хозяйкой имения Свон, также как Розали в настоящий момент хозяйка Уортингтон-холла. Полагаю, что каждая жена была хозяйкой своего дома, большого или скромного. Но когда Эмметт обвинил Эдварда в том, что тот планирует сделать меня «своей хозяйкой» (п/п: вот здесь мы видим, как путается Белла, не понимая разницу между хозяйкой и любовницей), его возмущенный тон и пренебрежительные комментарии дали мне четкое впечатление, что Эдвард имел в виду что-то совсем иное. Я не представляла, какое еще значение может нести это слово, и незнание лишь увеличивало количество вопросов, на которые я была полна решимости получить ответы. Я не стала спрашивать у Джессики значения этого слова, решив, что некоторые вещи все же предпочтительнее услышать непосредственно из уст Эдварда. 
Одетая в прекрасное платье, с волосами, уложенными в элегантную прическу при помощи недавно полученных мной навыков, я изучала свое отражение в зеркале гардеробной. То, что я видела, наконец, заставило меня верить, что моя жизнь изменилась. Теперь я выглядела, как молодая, модная, интересная особа, и не могла от этого не улыбнуться своему отражению. Однако я по-прежнему не могла понять, что Эдвард – человек, который мог получить все, что захочет – нашел во мне. Ну, по крайней мере, теперь мне не придется появляться перед ним в обличии прислуги. 
- Белла? – вздох Анжелы привлек мое внимание, и я обернулась, чтобы увидеть, как она, остановившись в дверном проеме, оглядывала меня. Улыбаясь, я подошла к ней, но она отступила и выставила перед собой руки, как будто хотела защититься от меня. 
- Кто ты… на самом деле? – потребовала она. – И не пытайся снова обмануть меня той абсурдной историей, которую ты рассказывала, когда приехала сюда. Ты никогда не работала в гостинице, хотя я не представляю, где ты могла научиться так вкусно готовить. 
Я замерла, разрастающийся страх перекрыл мое дыхание. 
- Не бойся, Белла. Я твой друг… я бы никогда не посмела рассказать то, чем ты поделилась бы со мной, - произнесла она искренне. – Мне хотелось бы услышать правду. 
Тяжело сглотнув, я просчитала свои варианты и решила, что доверить Анжеле тайны было бы для меня большим облегчением. 
- Я… я Белинда Браун, - нерешительно начала я, на лице Анжелы отразилось сомнение. – Но я не всегда была ею, - призналась я. 
- Так… кем ты была раньше? – спросила она, приближаясь достаточно близко, чтобы взять меня за руки, взглядом уговаривая довериться ей. 
- Я Изабелла Свон, дочь сэра Чарльза Свона, владельца имения Свон, отставного офицера и близкого друга герцога Уортингтон, - прошептала я. Моя нижняя губа начала дрожать, когда я осознала слова, которые, как я думала, мне никогда не доведется произносить снова. 
- О… боже… - пробормотала Анжела, затем ее глаза расширились, и она выпустила мою руку. – Ты сбежавшая невеста лорда Хантера. Работники говорят, что ты, возможно, убила собственного отца! 
- Но я этого не делала! – закричала я. – Лорда Джеймса не устроил ответ, когда мой отец отказал ему в просьбе о моей руке, и он… и он выстрелил моему отцу в спину! Перед смертью папа сказал мне бежать… приехать сюда, в Уортингтон-холл, и попросить лорда Карлайла помочь мне и защитить… но… 
- Но ты приехала слишком поздно, потому что он уехал в медовый месяц с леди Эсме, - прошептала Анжела, а потом на ее лице отразился ужас. – Конечно… ты не могла! Лорд Хантер – друг лорда Эдварда, и он мог передать тебя ему в руки в ту же секунду… джентльмены всегда помогают друг другу. О… ты правильно поступила, умолчав об этом, но в настоящее время в твоей жизни творится такой беспорядок. Как ты будешь из этого выкручиваться? 
- Я не буду… я не могу… не после всего. Я надеялась, что буду спрятана, работая прислугой, пока лорд Карлайл не вернется, но теперь вынуждена навсегда остаться Белиндой Браун. 
- Неужели нет никакого способа вернуть обратно твою прежнюю жизнь? – сочувствующе спросила Анжела. 
Я покачала головой. 
- Не после того, как мы с Эдвардом… - я пожала плечами, а Анжела поджала губы. 
- Проклятые «сливки общества», которые не могут держать это в своих штанах! – зарычала она, и я слабо улыбнулась, тронутая ее поддержкой. 
- Да… ну… мне следовало вести себя чуть более осмотрительно. Но боюсь, что мое… э… желание быть с Эдвардом подавило мою осторожность и здравый смысл. 
Анжела удивила меня, захихикав. 
- Я бы не стала слишком строго судить тебя. Не думаю, что в Англии найдется много женщин, которые смогли бы противостоять лорду Эдварду, если он задался целью соблазнить ее. С его стороны было ужасно иметь виды на тебя. Можешь представить, какая суета поднимется, если он узнает, кто ты на самом деле? 
Слова Анжелы подтолкнули меня к действию. Схватив ее за плечи, я встряхнула девушку. 
- Он никогда не должен узнать, Анжела! – потребовала я. – Ты никогда не расскажешь этого ни одной живой душе… обещай мне. От этого может зависеть моя жизнь… а не только мнение Эдварда обо мне. 
Анжела задумчиво кивнула. 
- Я думаю, ты права, Белла. Благородство может быть опасным, когда ты затрагиваешь их честь, они не любят оставаться в дураках. Хотя лорд Эдвард мог бы удивить… кажется, он заботится о тебе. 
Он преклоняется предо мной, именно так он сказал. Мне оставалось лишь надеяться, что он никогда не узнает, как я обманула его. Независимо от моих намерений, я не могла видеть ничего хорошего после того, как откроется истина… если… если… 
Беспощадно подавляя вспыхивающую надежду, которая росла в моем сердце, в ожидании Эдварда я заняла время после ужина работой над эскизами. Анжела боялась оставить меня одну, но я настояла, что мне не нужна няня, и что у нее должно быть немного свободного времени вечером. Ее удивление и радость были очевидными, и мое сердце сжалось от грусти за девушку, которая в своей жизни знала только долгие часы тяжелой работы… в то время, когда не подвергалась жестокому насилию. Я уже ничего не могла изменить в те ее дни, когда она страдала от унижения и боли, сейчас же, когда она стала моей горничной, мне оставалось лишь надеяться, что ее жизнь не столь трудна. 
Должна признаться, что возможность заниматься своим художественным хобби радовала меня. Прошло так много времени с тех пор, когда я делала что-то просто для удовольствия, и сейчас мой карандаш легко и свободно порхал по листу. В мгновение ока я воссоздавала многие ключевые моменты, произошедшие со мной со дня прибытия в Холл… и все с участием Эдварда. 
Мой первый рисунок изображал его, гордо восседавшего верхом на Сабре, таким я видела его из окна рабочего помещения в первый день. На втором эскизе он уносил меня от опасности в день охоты, я сделала акцент на выражении его лица, которое видела в тот момент… решимость, самоотверженность, сила и забота. 
После того, как я была удовлетворена первыми двумя изображениями, я принялась рисовать столовую в гостинице Уортей, с нами, сидящими за столиком напротив друг друга. Мне пришлось перерисовывать несколько раз, прежде чем я осталась довольна результатом. Рассматривая свой рисунок, я отметила, каким отображалось красивое лицо Эдварда в свете свечей. Выражение на его лице уже тогда говорило, что он не может оставаться в стороне от меня. 
Вздохнув, я вернулась мыслями в тот момент: мне не верилось, что такой человек как Эдвард может быть заинтересован в такой девушке как я; ощущалась радость и предвкушение возможного поцелуя; волнительные мысли о желании проводить рядом с ним больше времени. 
Разве сейчас я сожалею об этом? 
Я понимала, что должна была бы, но мое сердце… не сожалело. Конечно, я никогда не позволила бы себе такого поведения, если бы мой отец был жив, или если бы лорд Карлайл был в резиденции, когда я появилась в Уортингтон-холле… не только потому, что не было бы никакой возможности вести себя неприлично. После формального представления сыну лорда Карлайла я быстро перестала бы привлекать его внимание, как нечто незначительное. Любая заинтересованность, которую он изначально мог почувствовать ко мне – такой вариант все еще представлялся мне нелепым – быстро охладела бы по причине моей полной несостоятельности для чего-либо, кроме вежливой беседы во время послеобеденного чая или партии в бридж. 
Уколы совести мучили меня, когда я понимала, что, несмотря на опасность, я не меняю своего поведения. Постоянно сталкиваясь с вопросами, на которые у меня до сих пор нет ответа, часть меня радовалась этой неосведомленности, ведь именно незнание позволяет мне не свернуть с выбранного пути. Я могла бы сделать, что угодно, чтобы вернуть отца к жизни, но я не могла заставить себя сожалеть о том, что была с Эдвардом, несмотря на шокирующий характер наших отношений. 
Поежившись, я задумалась о том, каким я стала человеком. 
Очень глупой девушкой, полагаю… но тот, кто был так же сильно влюблен, поймет это притяжение. Даже мысль о том, чтобы быть с ним таким образом, заставляла все переворачиваться в моем животе, создавая голод, который мог удовлетворить только Эдвард. 
Полностью увлеченная мыслями о человеке, которого я любила беспричинно и совершенно неуместно, я представляла его рассматривающим меня… обнимающим… раздевающим и двигающимся ко мне по кровати, он в моих руках… Я продолжала переносить это на бумагу, но не настолько откровенно, конечно. Вместо этого я запечатлела его прислонившимся к краю стола, каким я видела его, войдя утром в кабинет. Сделала акцент на блеске его глаз, знакомом только мне, отчего моя кожа тут же вспыхнула огнем. 
Совершенно нетерпеливая, я постоянно поднимала глаза на часы, расположенные на каминной полке. Когда стрелка показала восемь, я снова вздохнула. Время двигалось очень медленно, несмотря на удовольствие, которое я получала от возможности, наконец, воплотить в реальность свою страсть к рисованию. 
Решив пофантазировать, я набросала рисунок, где мы с Эдвардом танцевали в воображаемом зале.
Девушка может помечтать. 
______________________ 
От автора: тем из вас, кому не хватает отношений между Эдвардом и Беллой, спешу сказать, что это будет в следующей главе, вместе с возможностью обсудить… способны ли они держать свои руки подальше друг от друга, чтобы просто сесть и поговорить! 


Источник: http://robsten.ru/forum/19-1102-1