Спасибо всем за внимание
Глава 43. Если
Проснувшись поздним утром, я осталась лежать некоторое время, просто глядя на навес над огромной кроватью Эдварда. Он встал раньше, чтобы сначала прокатиться верхом, потом поработать с бумагами по недвижимости, и мне очень нравилось наблюдать, как он бродит по комнате обнаженный, готовясь к новому дню… В момент, когда явился его камердинер, я, смущенная, нырнула под одеяло. Рассмеявшись, Эдвард, полностью одетый, прилег на кровать и стянул одеяло с моего лица, чтобы посмотреть на меня.
- Не переживай из-за Дженкса, - заверил он меня. – Он искренне одобряет тебя. Говорит, что никогда не видел меня в такой хорошей форме.
- О, - пробормотала я, медленно опуская одеяло, чтобы, оглядевшись, найти комнату освобожденной от слуг. – Я рада. Думаю, что Анжела говорит о вас то же самое, учитывая, что пережила бедная девочка.
Выражение на лице Эдварда помрачнело, напоминая мне о его потрясении, когда я рассказала ему ее ужасную историю – с разрешения, конечно. Анжела надеялась, что история, произошедшая с ней, могла бы вдохновить маркиза действовать в интересах других девушек, оказавшихся в подобном положении, и Эдвард был более чем готов к этому.
Услышав об огромной роли леди Эсме в спасении Анжелы, он казался уверенным, что она уже должна иметь в распоряжении какие-то разработки, посвященные помощи девушкам в избегании подобных оскорбительных ситуаций. Он оживленно рассуждал о поиске способов, чтобы поддержать любые существующие подобные проекты, а также помощи в их дальнейшем развитии.
Я с волнением узнала о благотворительных фондах, которые Эдвард и его отец поддерживали, чтобы помочь жертвам насилия, и о законах, которые они надеялись изменить так, чтобы таких злоупотреблений больше не происходило. Это была невероятно важная работа по улучшению жизни простых людей и особенно уязвимых женщин и детей, и я хотела помочь всем, чем могла… поэтому я не выболтала Эдварду прошлой ночью то, что мне так отчаянно хотелось сказать.
Пока он дремал у камина между нашими приступами любовных ласк, я лежала, наблюдая за ним, – за человеком, которого любила так сильно… и так безрассудно, – заставляя себя смотреть на эту ситуацию лишь с одной стороны. Я продолжала игнорировать осознание того… что мой уход сделает с ним. Я не сомневалась, что Эдвард любит меня или, по крайней мере, думает так. Если я исчезну без слов, то он будет опустошен, и могу предположить, начнет искать меня. Возможно, он даже разглядит в этом нечестную игру, теперь я начала видеть всю глупость своего плана.
Но какая у меня есть альтернатива?
На какое-то время я позволила себе задаться вопросом «что если», чего не осмеливалась делать раньше.
Если я скажу Эдварду, кем на самом деле являюсь…
…и если он не подумает, что я намеренно завлекла его, будет способен оценить причины моего затянувшегося обмана и простит меня…
…и если он будет готов сохранить мою личность в тайне, чтобы защитить имя моего отца и уберечь от лап лорда Хантера и властей…
…и если будет готов отказаться от брака на неопределенное время, потому что я все еще не могла представить себя участницей такого ужасного обмана, совершаемого по отношению к законной жене. Кроме того, сомневаюсь, что смогу заставить себя делить его с другой…
…и если он решит бросить все, чтобы жениться на мне, таким образом, лишая себя наследства и положения в обществе, навсегда, очерняя репутацию семьи и подвергая опасности дело жизни своего отца…
…возможно, тогда мы смогли бы быть вместе.
Совсем не удивительно, что мои глаза были наполнены слезами, когда Эдвард проснулся и поймал меня, глядящую на него. Хотелось бы мне попросить, чтобы он никогда не отпускал меня, но мне нужно найти способ оставить его… таким образом, чтобы он сам захотел этого.
***
Утром все шло своим чередом. Сначала я наслаждалась ванной, потом одевалась. К сожалению, мне не представилось возможности увидеться с Джессикой, чтобы спросить совета о продаже жемчужин моей матери. Сердце разбивалось на части при мысли о расставании с единственной реальной связью с моим домом и моим прошлым, но я была достаточно прагматичной, чтобы понимать – других вариантов у меня нет. Все больше и больше я убеждалась, что жемчуг должен быть достаточно ценным, потому что я не видела других причин, почему мой отец настоял на том, чтобы я забрала его с собой. Задачу с жемчужинами пришлось отложить до следующего утра, потому что Эдвард должен был забрать меня на пикник.
- Это что-то особенное, - сказал он. – Мое, так сказать, любимое место здесь, в Уортингтон-холле, с тех пор, как я был ребенком.
К моему удивлению, когда Эдвард сопроводил меня на улицу, нас приветствовал не только прекрасный весенний день, но и лошадь с коляской.
- Готова? – спросил он, когда я села рядом с ним, мой капор был надежно укреплен, чтобы защищать меня от восхитительного солнечного света… хотя я, конечно, никогда не возражала против случайных веснушек. Всегда казалось, что это справедливый обмен с наслаждением ощущать солнце на своем лице.
Я кивнула в подтверждение, и мы, счастливо улыбнувшись, посмотрели друг на друга, отправились на нашу прогулку. Серый в яблоках конь очень скоро подобрал удобную рысь.
Глубоко вдохнув свежий деревенский воздух, я расслабилась и решила отложить все свои заботы на потом. Прошедшая ночь с Эдвардом была чрезвычайно особенной, и я знала, что хочу переживать эти моменты вместе с ним на протяжении дней, месяцев и лет, независимо от того, к чему это может привести. Целый день меня не оставляло это чувство… и каждый миг отпечатывался в памяти.
Время от времени мы перебрасывались словами, пока наш путь тянулся вдоль тенистой полосы рядом с пышными зелеными полями. В течение получаса мы пересекли плотную рощу, а затем выехали на самый прекрасный, усыпанный цветами луг из всех, что я когда-либо видела.
- О, Эдвард, - выдохнула я, с изумлением осматриваясь вокруг. – Здесь так прекрасно.
Самые разнообразные полевые цветы, многие из которых я никогда не видела прежде, устилали землю обилием оттенков.
- Я чувствовал, что тебе понравится это место, - ответил он, и на его красивом лице отразилась усмешка.
- Понравится? Я люблю его! – воскликнула я, с нетерпением ожидая, когда он поможет спуститься мне вниз, чтобы я могла познакомиться с окрестностями. Луг был почти идеально круглый, окруженный высокими деревьями, которые создавали прекрасное чувство уединенности. С одной стороны весело журчал небольшой ручеек, и совсем несложно было представить, как олени приходили сюда попить прохладной воды.
Оставив Эдварда распрягать коней и привязывать их к деревьям, чтобы они не забрели слишком далеко, я прихватила одеяло и направилась к центру луга, желая выбрать самое солнечное место. Расстелив одеяло на мягкой траве, я откинула шляпку и распустила волосы, решив, что риск заиметь несколько веснушек был оправданным. В то время как я больше не понимала, на какой из социальных лестниц нахожусь, были времена, когда свобода проигнорировать требования и ограничения общества была довольно волнующей.
Эдвард поставил тяжелую корзину для пикника на одеяло, которое я расстелила, а затем мы, взявшись за руки, как два неправедных школьника, отправились рассматривать сказку.
- Я любил приходить сюда, когда был мальчиком, - сказал он мне, улыбаясь. – Мы с Эмметтом часами рыбачили в речке… не очень успешно, замечу. Именно тогда мы не залезали на деревья или не пытались сбить белок с веток самодельными рогатками.
- Это ужасно, - рассмеялась я, вспоминая Джейкоба и его братьев, которые вытворяли практически то же самое, а я плакала и угрожала рассказать отцу, если они не остановятся. Казалось, что мальчики всегда будут мальчиками, независимо от их положения в обществе.
- Я удивлена, что вам давали столько свободы, - призналась я, и Эдвард пожал плечами.
- Большую часть времени отец отсутствовал, но прежде он убедился, что с нами были отличные преподаватели, которые считали, что образование мальчика не может ограничиваться только книгами и учебной комнатой.
- А как же ваша сестра, леди Элис? – поинтересовалась я, желая узнать, было ли схоже мое воспитание с воспитанием дочери герцога. – Разве она тоже пользовалась той же свободой, или вы двое были слишком взрослыми, чтобы водиться с надоедливой девочкой?
Улыбка Эдварда пропала, и я испугалась, что ударила по больному месту.
- Мне нравилось думать, что я с удовольствием бы приветствовал ее здесь, несмотря на пятилетнюю разницу в возрасте. Но моя мать полностью контролировала образование Элис, а это значило, что все ее занятия ограничивались теми, что считаются приемлемыми для подготовки образцовой молодой особы.
- Жаль, - пробормотала я. – Это такое волшебное место. Я не могу представить того, кому оно не понравится… тем более ребенку.
- Она любит его сейчас, - улыбнулся он и помог мне перешагнуть присыпанный гравием ручеек, чтобы осмотреть противоположный берег. – Элис было четырнадцать лет, когда мама умерла, она была еще достаточно молоденькой, когда я вернулся из университета тем летом. Она ловит рыбу намного лучше меня, сказать по правде, она наловила достаточно рыбы, чтобы накормить всех обедом… чем ни я, ни Эмметт не можем похвастаться за все наши годы прогулок здесь. Она ловила рыбу там, немного дальше, где поток впадает в основную речку и становится немного глубже, тогда как у нас, у мальчишек, никогда не хватало на это терпения – или мудрости – чтобы найти сие прекрасное место.
- Она замечательная, - призналась я, мечтая о том, что нам каким-то образом удастся познакомиться, но понимая, что этого не произойдет… не сейчас.
– Я не могу поверить, что такое разнообразие цветов растет здесь, в одном месте, - поразилась я, когда мы вернулись и сели рядом, чтобы насладиться роскошной щедростью повара, приготовившего нам обед.
Наклонив голову на мои слова, Эдвард провел рукой по затылку, и я заметила неуверенность на его лице.
- Что? – спросила я, заинтригованная его реакцией на мои безобидные слова.
- На самом деле это моя работа, - признался он, и я недоуменно подняла голову.
- Пришло время, когда я достаточно вырос, чтобы позволить себе дразнить главного садовника, я убедил его заказать все цветы из каталогов, которые детально изучил, как только получил такую возможность. Здесь цветы со всех уголков страны, некоторые из них даже не были способны выжить на «моем лугу», так тогда я думал о нем. Я фактически воссоздал тоже самое неподалеку от Мейсен-парка… ну, настолько близко, как смог. Ты не единственная, кто любит «простые цветы», признался он, делая акцент на словах, сказанных мной утром, когда он заваливал меня вопросами о пристрастиях и способностях.
- Я думаю, это нечто экстраординарное, - похвалила я. - Настоящая страна чудес и хорошее место для детей, чтобы играть и учиться ценить простую природу… пока им не позволяют мучить дикую природу рогатками!
- О, как это звучит, - дразнил Эдвард, опрокидывая меня на одеяло. Он склонился надо мной, глядя мне в глаза, когда я легла на спину, наслаждаясь ощущением его тела, прижимающегося к моему. – Ты не можешь представить нашего маленького мальчика, который, забавляясь в ручье, вылавливает головастиков и насмехается над своей сестрой, рассказывая, как они превращаются в лягушек? Или маленькую девочку с большими, как у ее матери, карими глазами, плетущую венки из ромашек, а я, отдыхая рядом, читаю французскую поэзию или какой-то другой бред, пока ты зарисовываешь все это?
Моя улыбка исчезла, и я поднялась, отвлекая себя на сборы недоеденного обеда. Проблема в том, что я могла видеть это слишком ясно… маленького мальчика, миниатюрную копию Эдварда, вплоть до бронзовых волос и изумрудно-зеленых глаз… Маленькую девочку, улыбающуюся отцу, и в ее глазах отражалось обожание, повторяющее мое выражение.
- Белла? – пробормотал Эдвард, пристально глядя на меня, не убирая от меня рук. – У нас будет хорошая жизнь вместе… ты, я, наши дети… я обещаю.
Одна из моих бровей выгнулась, я задалась вопросом, все ли люди такие мечтатели, что готовы игнорировать очевидное, если оно их не устраивает.
- Конечно, мы можем, - сомневалась я, не желая портить день, но потом поняла, что он уже испорчен, и сейчас появилась возможность, которую я ждала, и мне нельзя упустить ее. Глубоко вздохнув, я расправила плечи и посмотрела на него.
- Разве вас это не беспокоит? – спросила я, не отрывая от него взгляда. Его лоб прорезали морщины, и я продолжила. – Любить меня и все же знать, что вы должны однажды жениться на… подходящей особе, которая родит для вас наследника?
- Это – мой долг, - пожал он плечами, явно приведенный в замешательство моим вопросом.
- Но вы говорите о рождении ребенка от другой женщины… ребенке, Эдвард, вашей плоти и крови. Будете ли вы любить его так же, как планируете любить наших детей?
- Конечно, - ответил он, представляясь оскорбленным.
- Но у вас нет намерения любить вашу жену, - печально добавила я.
- Ну… нет, - нахмурился он. – Я объяснял это раньше. Человек моего положения женится из чувства долга, обязанный создать самый выгодный союз, а не по любви. Кроме того, я уже люблю… тебя.
- Значит, заключая брак, вы твердо намерены обещать – перед Богом и человеком – любить и оставаться верным жене без единой мысли придерживаться ваших клятв? – спросила я, не в силах скрыть свое горе.
Глаза Эдварда расширились, он оказался озадачен моими словами.
- Я думал, ты поняла, как все это работает?
- О, теперь-то я достаточно хорошо поняла, как работает общество, - ответила я, и в моем тоне очевидно сквозила горечь. – Но это не означает, что я нахожу это приятным… или хоть немного почетным.
- Ты думаешь, было бы честнее, если бы я опозорил имя своей семьи, женившись на простолюдинке? – сердито потребовал ответа он.
- Конечно, нет, - возразила я, мой голос был наполнен иронией. – Всем известно, что вступить в договорное соглашение с одним из представителей вашего класса, основанного на целесообразности и лжи, безусловно, предпочтительнее честных отношений с человеком, который считается недостойным в силу своего низкого происхождения.
Он откинулся назад, как от удара, и я увидела, что мои слова безмерно шокировали его, а ведь в них не было ничего кроме правды.
Теперь, когда я, наконец, смогла вслух выразить свое мнение, гнев, который я испытывала из-за нашей безнадежной ситуации, вырвался на свободу. Я вскочила на ноги и пошла прочь. Разочарованная, что, даже если Эдвард и сделает мне такое предложение, я не смогу согласиться на него в любом случае. Величина позора, который его решение нанесет его семье и имени, не говоря уж о том, что будет потеряно, и что окажется под угрозой, лишала нас возможности быть вместе любыми приемлемыми способами. Мой мозг понимал логику и рассуждения, но это не отменяло подавляющей боли в сердце.
***
К счастью, Эдвард дал мне несколько минут успокоиться, прежде чем встать рядом со мной возле ручья. Схватив мою руку, он нежно сжал ее.
- Белла, мне… жаль, - он поморщился, и я не стала уточнять, за что именно он извиняется.
- Простите, что обидела вас, - пробормотала я, и он пожал плечами, ничего больше не сказав.
Обратная дорога была молчаливой, напряженность ощущалась между нами. Мы были почти дома, когда Эдвард остановил лошадь и повернулся ко мне лицом.
- Ты знаешь, что я хотел бы отдать тебе все, если бы это было в моих силах? – спросил он, его изумрудные глаза светились искренностью.
Кивнув, я сморгнула слезы, накапливающиеся в моих глазах.
- Я тоже люблю вас, но некоторые вещи вне нашей власти. И эти вещи даже любовь не способна преодолеть.
Эдвард смотрел на меня долгим взглядом, на его лице читалась боль.
- Почему у меня такое чувство, что я теряю тебя? – спросил он хриплым голосом.
Не зная, что ответить, я прикусила нижнюю губу, чтобы она не дрожала, а глаза опустила на руки.
- Только пообещай мне одну вещь, - настаивал он, и я неохотно подняла взгляд. – Не оставляй меня, не сказав об этом, не дав мне шанса попытаться сделать все правильно между нами или, по крайней мере, сделать так, что ты останешься в безопасности, если все же решишь.
Подавив рыдание, я порывисто кивнула. Хотя не знаю, как бы я смогла сдержать свое обещание.
Мы поехали дальше, приближаясь к Уортингтон-холлу с обратной стороны. И стоило нам обогнуть одну из угловых башен, как мы заметили суету у главного входа. Несколько больших, запряженных в четверки лошадей коляски остановились на круговой дороге, и слуги сновали вперед и назад, перенося сумки и чемоданы.
Мое сердце подскочило к горлу, и я повернулась к Эдварду в тревоге.
- Твой отец вернулся? – закричала я, не в силах скрыть панику.
- Хотелось бы, - пробормотал он, качая головой. – Боюсь, что нас решили почтить августовским присутствием граф и графиня Денали, а также их старшая дочь леди Таня… без сомнения.
Облегченно вздохнув, я насторожилась из-за раздраженного тона Эдварда.
- Не тот ли это граф, с которым ваш отец стремится заключить союз? Чей голос может придать силу в палате лордов?
- Он самый, - признался Эдвард, проводя рукой по своим уже достаточно взъерошенным волосам.
- Тогда почему вы недовольны его приездом? Есть проблемы? – настаивала я, и выражение его лица стало очень мрачным.
- Проблема заключается в характере союза, от которого в настоящий момент и зависит голос графа, но я, конечно, на это не соглашался.
- О каком союзе идет речь? – спросила я, и мой голос перешел на шепот, а по спине от страха пробежала дрожь.
Застонав, Эдвард повернулся лицом ко мне и схватил за руку.
- Граф хочет, чтобы я соблюдал помолвку, которую моя мать и графиня Денали устроили между мной и Таней, когда мы были совсем маленькими детьми.
Мне понадобилась минута, чтобы мой мозг смог понять слова Эдварда, но когда это произошло, я почувствовала, словно мир вдруг остановился.
Он был обручен…
…с подходящей особой…
…голос отца которой мог иметь веское значение к прохождению закона, способного изменить жизни тысяч страдающих людей, а может, миллионов…
…и он не обмолвился об этом ни одним словом.
______________
От автора: некоторые из вас ранее догадались, что это могла быть Таня, но думаю, впереди нас ждет еще несколько возвращений.
Источник: http://robsten.ru/forum/19-1102-1
0
:girl_wacko:
Спасибо большое за перевод!!! 
