Глава 70. Свобода 

Для того, кто изначально не придавал большого значения свадебным клятвам, Эдвард был полон решимости доказать на деле свое обещание, придерживаясь каждой ее буквы. Я не была уверена, с чем это связано: с препятствиями, которые нам пришлось преодолеть, чтобы оказаться вместе, или он был мотивирован исполнить все так, как полагается, в соответствии со своими благородными намерениями. Наш брак выявил те стороны его характера, о которых я и не подозревала, – он был очень настойчивым и упертым в достижении своих целей. 
Священное писание любви, которое мы прочитали на нашем бракосочетании, не было пустым звуком для Эдварда. Терпение, доброта и снисходительность были теми добродетелями, которые он показывал мне ежедневно. 
Он уже добился моего сердца и моей руки, но не переставал ухаживать за мной. Осыпал цветами, подарками и любовными словами, все эти действия, безраздельное и постоянное внимание, заставляли чувствовать сильную любовь… истинную любовь. Мое сердце было переполнено, поэтому я с легкостью выполняла ту часть клятвы, в которой говорилось о том, что я должна любить, беречь, уважать своего мужа во всех отношениях, ставить его благополучие превыше своего. Это доставляло мне только радость. 
Но не могу сказать, что иногда он не сводил меня с ума. 
Замечательный, красивый, страстный мужчина, которого я обожала до полного сумасшествия, имел тенденцию оказывать слишком большое давление. 
Его покровительство было понятно, учитывая, насколько близко он был к тому, чтобы потерять меня, не говоря уж о яростной силе любви, которую он испытывал… наши сердца бились синхронно. Но иногда я чувствовала себя так, словно мне не хватает воздуха, особенно, когда хотелось сделать что-то простое самостоятельно, например, узнать о благосостоянии наших работников или принять участие в собрании, где обсуждались планы открытия нового благотворительного дома. Эдвард вел себя так, словно я планировала вторжение на территорию противника. Мои поездки в местное общество были подготовлены так тщательно, с особым вниманием к каждой детали, как будто вокруг меня проходили военные учения, настолько требователен к моей безопасности был муж. Я не совершала даже прогулки на рынок без его личного эскорта… и я не могла его обвинить в излишнем внимании. 
Была в этом и светлая сторона, я получала удовольствие от его компании, наслаждалась осознанием того, что он не доверяет никому защищать меня. 
В основном я находила его бдительность умиляющей, он смотрел на меня как коршун, когда ко мне приближались другие господа, его глаза не отрывались ни на секунду на любом расстоянии. Он не был способен скрыть пламя ревности, которое вспыхивало в его глазах, если я уделяла слишком много внимания противоположному полу – мужчинам, которых он считал ненадежными, и которые, к их несчастью, не входили в ближайший круг наших родственников и друзей. У него не было причин сомневаться в моей преданности, и к моему облегчению, его переживания никогда не были связаны с моей верностью. 
- Тебе не о чем беспокоиться, любовь моя, - заверила его я после того, как нам довелось пообщаться с лордом и его женой, живущими по соседству, в те времена, когда мы решили познакомиться с местным обществом. – Мои глаза смотрят только на тебя. 
- Я не за твои глаза переживаю, - зарычал он, дергая меня к себе и оставляя уверенный поцелуй на моих губах… для успокоения. Я в отчаянии закатила глаза, стараясь не устраивать спор, усугубляя его настроение. 
Позже… гораздо позже… я затронула эту тему еще раз. 
- Эдвард, ты же знаешь, что нет причин сомневаться в моей преданности? – пробормотала я, когда мы лежали в объятиях друг друга. – Ты же доверяешь мне? 
Повернувшись ко мне лицом, он обхватил мою щеку. 
- Конечно, я доверяю тебе, - заявил он. – То, что меня беспокоит, не касается твоей верности, просто…. – застонав, он запустил руку в свои волосы. 
- Просто ты не доверяешь всем, кто находится вокруг меня, - пробормотала я сухо. 
- Ах… Белла, я пытаюсь, чтобы ты не чувствовала себя связанной, стараюсь предоставить тебе свободу и пространство, особенно необходимое, когда мы дома. Но я почти потерял тебя, и знаю, что не переживу, если с тобой что-нибудь случится. 
Мое лицо смягчилось от его странных слов. 
- Милый, в этой жизни нет никаких гарантий, но могу заверить, что теперь, когда я стала твоей женой, я нахожусь в полной безопасности. Местные жители обожают тебя. Ты их герой… улучшил условия труда в шахтах, на заводах, создал новые рабочие места, привлекая их к принятию решений, что немаловажно. Никто из них не притронется даже к волосу на моей голове. 
- Милая, это ты народная героиня, - ответил он. – Кузина короля с невероятной прожитой историей, не говоря уже о твоей благотворительной деятельности, - загибал он пальцы. – Но это не значит, что не найдутся те, кто захочет воспользоваться нашими связями и… достижениями. 
Вздохнув, я потянулась, чтобы убрать его безумно взъерошенные волосы со лба, понимая, что это не смягчит его терзаний. 
- Ты не собираешься менять свое настроение, - пробормотала я, и он пожал плечами. 
Мне хотелось еще поспорить, но, по правде говоря, не могла не согласиться с его доводами… с его логикой. Его поступки лишь демонстрировали собственническую, оберегающую и очень страстную натуру… однако не могу не заметить, что его властные поступки были источником незначительного разочарования в первые дни нашего брака. 
Упрямство, как заверяли меня в один голос леди Эсме, леди Пенелопа, да и любая другая мудрая и опытная дама, является неотъемлемой мужской чертой, и Эдвард никоим образом не отличается от других представителей мужского пола. К счастью, его склонность доминировать уравновешивалась желанием доставить мне удовольствие… кроме того, он оказался достаточно восприимчивым к моей хитрости. 
Конечно, в мои намерения не входило подрывать его авторитет, как главы семейства, но не прошло и месяца с момента заключения брака, как я обнаружила, что опущенная на его плечо рука, небольшой наклон головы, взгляд через ресницы и сладкая просьба приводит к смягчению его иногда крайне неуступчивой позиции. 
Почему же я должна игнорировать такие преимущества? 
- Позволь мне подумать над этим, - пробормочет он, его тон станет менее резким, и совершенно волшебным образом его категоричное «нет» после моей просьбы превращается в «да», ну или, по крайней мере, он признает, что мое мнение имеет смысл и заслуживает рассмотрения. 
Следовательно, когда дело доходило до разрешения конфликтов с моим мужем, я, едва скрывая улыбку, играя в озабоченность, тонко манипулировала им. 
Ну, или может быть не всегда тонко. Бывали случаи, когда Эдвард обнимал меня и называл «Шалуньей», чтобы потом пожурить за дерзость более действенным способом. 
Для наших соседей, арендаторов, работников и прислуги Эдвард был воплощением лорда, с которого следует брать пример: образцовый характер, разумные суждения и четкая логика. Его слишком сильная привязанность к молодой жене считалась небольшим недостатком, которую можно было оправдать тем, что со времени свадьбы прошло не так много времени, и это никоим образом не умаляло его достоинств. 
В то время как я не соглашалась с такой оценкой, к моей глубокой благодарности, существовала другая сторона Эдварда, которую он хранил исключительно для моего удовольствия. Никто за пределами нашего внутреннего круга не знал, что этот человек отбросил осторожность, респектабельность и почти все здравомыслие, чтобы продолжать доказывать мне, что я сделала правильный выбор. 
Эдвард, возможно, давно осознал свои ошибки в отношении чувствительного женского пола и понял истинное значение верности. Теперь его сострадание и любовь не были притворными, мужественный и решительный господин был лишь внешней оболочкой. 
Мне нравилось, каким он стал. 
Эдвард заверил меня, что он чувствовал то же самое в отношении меня, радовался, что страстная и очень отзывчивая женщина, которую он выбрал себе в любовницы, без труда могла быть молодой женой, маркизой, которой муж мог бы гордиться. 
Брак с Эдвардом охватывал много уровней. Я купалась в его любви, расцветала от обилия его похвалы и наслаждалась исключительной свободой. Следует ли упоминать, что он оборудовал для меня залитую солнцем студию для занятия искусством, полностью игнорируя мнение общества, поддерживал мою страсть к выпечке вместе с другом и практически членом семьи шеф-поваром Луи, кроме того, я легко могла поддерживать дружбу с теми, о ком искренне заботилась, независимо от их класса. 
Анжела стала для меня больше подругой, чем прислугой, и я предпочитала ее компанию почти всем молодым дамам, которым была представлена. К сожалению, существовали ограничения, когда она не могла присутствовать на каких-нибудь мероприятиях… она, конечно, никогда не обижалась из-за этого. 
Мои дни были заполнены огромным разнообразием дел. Мы развлекали нашу семью и друзей, устраивая расширенные приемы гостей. Наши мероприятия посещали в основном творческие и интеллектуальные личности, чьи жизненные приоритеты отличались от общепринятых норм. 
Привлечение представителей местного общества к улучшению, работа над повышением уровня жизни трудящихся в поместьях, продвижение политических и социальных идей входило в наши с Эдвардом обязанности. Конечно, кроме того, мы уделяли время для решения более личных вопросов, навещали родственников и друзей, путешествовали за границу, предавались страстных утехам и более спокойным занятиям… Эдвард внедрял свои программы коневодства и садоводства, я же занималась искусством и кулинарией, мы оба читали, после чего устраивали жаркие дискуссии. 
Наши дни были украшены теплом и счастьем, золотая нить, что вилась через богатую палитру жизни, была настолько плотной и крепкой, что мы не могли в достаточной мере выразить любовь друг к другу… часто наши встречи в течение дня заканчивались объятиями. 
Если я и питала опасения, что человек, в которого я влюбилась в первые дни, который покорил мое сердце, был хозяином положения, то сначала эти страхи были приглушены респектабельностью брака, а позже полностью рассеялись. Одно конкретное событие задало тон для последующих дней нашего брака, которое я лелеяла в памяти… 
На второй день нашего медового месяца мы снова нежились в действительно огромной ванне нашего нового дома. Играли, намыливали друг друга, а после омывали чистой водой, шутили и смеялись. Но постепенно смысл наших прикосновений менялся, и вскоре смех сменился возгласами радости, удовлетворения, совместной страсти и удовольствия. Я расположилась спиной к Эдварду, придерживаясь руками за края ванны, он же, подхватив меня под бедра, помогал двигаться вверх и вниз медленными и чувственными движениями. 
Сказать, что мне нравится заниматься любовью со своим мужем, было бы огромным преуменьшением. Его любовь – то нежная, наполненная на удивление игривым энтузиазмом, то почти свирепая, ненасытная – заставляла меня верить в вечное наслаждение. 
Мне нравилось все. 
Он был повсюду на моем теле. Его руки ласкали мою грудь, дразня тугие соски так, что я стонала и прижималась к нему бедрами, и он помогал мне получить удовольствие от его талантливых пальцев. Наши с Эдвардом стоны громко звучали в кафельной комнате. 
Хорошо, что Эдвард приказал прислуге держаться подальше от нашего крыла дома, я серьезно сомневалась, что если бы кто-нибудь из них находился поблизости, не стал бы свидетелем наших громких занятий любовью. 
После того, как мы вытерли друг друга насухо, и Эдвард отнес меня, неспособную больше уверенно стоять на ногах, в комнату, мы лежали голые, растянувшись поверх покрывала. Крепко обнявшись, мы чувствовали себя изможденными… пока. Мои мысли бродили вокруг наших разнообразных способов занятия любовью, и мне вспомнился день в Уортингтон-холле, когда Эдвард доставил мне невероятное удовольствие… определенным способом. 
- Эдвард? – осторожно позвала я, присаживаясь рядом с ним, перекидывая локоны вперед для скромности. 
- Да, любовь моя, - прошептал он, глядя на меня из-под густых темных ресниц, продолжая пальцами поглаживать кожу на моей руке, несмотря на то, что я изменила позицию. 
Я боялась озвучить свою мысль, и вскоре Эдвард отвлекся на мою обнаженную грудь, свободной рукой он обхватил ее, поднявшись на локте, чтобы взять в рот сосок. Неторопливо он скользил языком вокруг ореолы, совершив нескольких заманчивых кругов, прежде чем всосать центр глубоко в рот. Застонав, я вцепилась в его волосы, удерживая его голову на месте, пока он продолжал свои ласки. 
Когда спустя несколько длинных и прекрасных моментов Эдвард оторвался от меня и положил голову обратно на подушку, вопросительно глядя на меня, мне потребовалось время, чтобы вспомнить свой вопрос. 
Внезапно я покраснела и почувствовала себя нелепо, если брать в учет наше текущее занятие. 
- Ты хотела спросить меня о чем-то? – прошептал он, беря меня за руку и переплетая наши пальцы. Поднеся мою руку к губам, он начал целовать мои пальцы один за другим, немного посасывая их. 
Мой стон превратился в смех, и он приподнял брови. 
- Ты отвлекаешь меня, я не могу собраться с мыслями, - отругала его я. 
- А что, тема такая… чувствительная? – интуитивно догадался он. 
Я нервно кивнула, и глаза цвета морской воды на секунду отразили любопытство. Его член дернулся и сразу же начал удлиняться и затвердевать на моих глазах, и я вдруг неожиданно обнаружила, как увлекателен этот процесс и возбуждающ. Немного поерзав на месте, я почувствовала, как нижнюю часть моего тела затопило пульсирующее тепло, и медленно вернулась к его глазам. 
- Ты знаешь, что можешь спрашивать у меня что угодно, - хрипло прошептал он. 
Сделав глубокий вдох, я призвала на помощь всю свою смелость, и все же мой голос продолжал дрожать, когда я заговорила. 
- Помнишь тот раз, когда ты… ласкал меня своим ртом? 
Его глаза распахнулись, а грудь приподнялась, когда он резко вздохнул. 
- Конечно, я помню, - выдохнул он, приподнимаясь на локте, чтобы приблизиться ко мне. – Я был небрежен в предоставлении этой услуги, но могу все быстро исправить… если хочешь, - неуверенно закончил он, его лоб нахмурился, а глаза опустились на мою прикушенную губу. 
- Я не об этом хотела попросить, - прошептала я. 
- Я думал, тебе понравилось? 
- О да, - искренне заверила его я. – Разрешаю делать это снова в любой момент, когда тебе захочется, но… 
- Но? – не понимал он. 
Я не могла смотреть в его глаза, задавая этот вопрос, поэтому опустила взгляд на свои пальцы, скользящие по тонким, мягким завиткам на его груди. 
- Мне интересно, мужчина тоже будет наслаждаться, если женщина будет ласкать его, - я, наконец, подняла испуганные глаза и встретилась с его потрясенными. Я почти решила отказаться от своих слов, но потом заметила, что его взгляд стал почти черным, ноздри раздулись, а челюсть напряглась, когда он несколько раз сглотнул. – Ты хочешь, чтобы я сделала это для тебя? – выдохнула я едва слышимым шепотом. 
- Ты готова сделать это? – его голос звучал очень низко, заставляя участиться мое дыхание. 
- Более чем готова, - кивнула я, снова перемещая глаза на его красивый, мужественный, теперь уже огромный орган, а потом опять на лицо. – Но только если ты хочешь этого, и если не станешь думать обо мне плохо из-за этого. Сомневаюсь, что дамы из высшего общества делают такое для своих мужей, но я готова сделать все, чтобы доставить тебе удовольствие… Ну так что? 
Глаза Эдварда закатились, и он громко застонал, потянув меня к себе, чтобы я легла рядом. Схватив мою руку, он направил ее вниз, чтобы я могла обхватить его пульсирующую длину. 
- Буду считать, что ты не против, - усмехнулась я, и его грудь задрожала от смеха. 
- Это доставит мне неописуемое удовольствие, - пробормотал он, поворачиваясь так, что наши головы легли напротив друг друга на подушке. – И могу заверить, что ни сейчас, ни потом не буду думать о тебе плохо, чтобы мы ни делали… но только если ты готова. 
- На самом деле я не знаю, что делать, - робко призналась я, снова краснея. 
- Я могу направлять тебя, – предложил он, на его лице было выражение школьника, тайком пробравшегося на кухню. 
- Ну, мы оба знаем, что я очень быстро учусь, - улыбнулась я, поглаживая его длину и смахивая влагу, проступившую на кончике. – Я готова со всей серьезностью отнестись к новым исследованиям. 
Эдвард сглотнул, казалось, он потерял дар речи. Ободренная, я снова села на колени рядом с ним, решив попытаться взять все в свои руки. Для начала я заправила волосы за ухо, потом наклонилась и поцеловала кончик члена Эдварда, широко пробежавшись языком по гладкой головке, мягко ее пососала. 
Его вкус был соленым и немного горьким, я выпрямилась, облизывая губы, задумываясь над своими ощущениями. Это не было страшно, но я не представляла, что почувствую, когда мой рот наполнится необычной субстанцией. Решив, что проглотить ее не будет для меня проблемой, я повернулась к Эдварду и улыбнулась, ожидая дальнейших указаний. 
Его рот несколько раз открывался и закрывался, но все, что он смог произнести, это искаженный стон. Понимая его ответ, как подтверждение того, что я хорошо проделала свою работу, я вернулась к своей задаче. 
Перехватив рукой член, крепко сжав его, я два раза двинула рукой вверх и вниз и опустилась к нему ртом, сомкнула губы на его скульптурной головке и скользнула вниз, насколько могла. Обернув язык вокруг его члена, я начала двигаться вверх и вниз, и, кажется, мои действия были весьма успешными, потому что Эдвард громко застонал, и его бедра приподнялись подо мной. 
Я улыбнулась и всосала его глубже в рот, закручивая язык и глотая вокруг него. Он начал толкаться вверх, очень мягко, так что движение моих рук соответствовало ритму его движений, а мои губы и язык доставляли удовольствие. Я занималась любовью с Эдвардом при помощи рта. 
- Белла… Белла… Белла… - задыхался он снова и снова, его руки поочередно цеплялись то за постельное белье, то гладили мои волосы… И в тот момент, когда я захотела довести его до финала, его пальцы запутались в моих волосах, и он мягко подтолкнул меня поднять голову. 
- Разве ты не хочешь закончить в рот? – спросила я, удивительно близкая к своему оргазму. – Я не против, - заверила я, испытывая любопытство попробовать его. 
Покачав головой, он быстро уложил меня на кровать, раздвигая мои ноги своими и проникая внутрь с привычной легкостью и срочностью. 
- Не в этот раз, - резко выдохнул он мне в ухо, когда уверенно начал двигаться во мне. – Мне нужно быть внутри тебя… вот так. 
Я обернула ноги вокруг его талии. 
- Как пожелаете… - вскрикнула я, выгибая спину в такт с его толчками. 
- Желаю тебя, Белла, - простонал он, задохнувшись. – Только тебя… всегда тебя. 
Удовольствие разрядами пробегало через наши тела, как живое, дышащие существо, воплощение любви и желания, которое мы чувствовали друг к другу, и мы достигли пика вместе, крича, когда блаженство обрушилось на нас обоих. 
В то время как я была уверена, что мое безрассудство слишком сильно проявило себя, обнадеживающий ответ Эдварда на этот самый интимный акт заставил мое доверие неизмеримо возрасти. Мало того, что это был действительно замечательный опыт, он ознаменовал для меня начало новой и порочной свободы в отношениях… свободу быть самими собой рядом друг с другом, не опасаясь презрения или осуждения, уверенное понимание, что мы действительно является одной душой и телом. 
_________ 
От автора: Многие спрашивают, планирую ли я писать продолжение Запретной любви, боюсь, что нет. Я планирую в последних главах охватить некоторые моменты их ближайшего будущего, но не хочу запрыгивать слишком далеко вперед. Мне не нравится читать о парах, проживших много лет. Начинаю переживать о старении, болезнях, смертях и потерях. Ох! У меня достаточно этого в реальной жизни! Хочу помнить о них, наслаждающихся прекрасным хэппи эндом. 

Источник: http://robsten.ru/forum/19-1102-1