Спустя четыре года

Когда же именно ее впервые посетила мысль пойти учиться? Забавная такая мысль, сначала почти неуловимая, но с каждым новым днем набирающая силу и заполняющая все свободное пространство в ее голове. Ни после ли того, как она провела сумасшедшую ночь в Майами несколько лет назад и сдуру, почти случайно убила местного наркомана? Его кровь была горькой, вязкой и пропитанной тяжелым наркотиком, который тут же проник в ее сознание.

Она терпела до последнего, перебив почти всю местную фауну, но промозглая пустота все плотнее подступала к ее внутренностям, сковывая их и не давая спокойно дышать. Она честно оттягивала этот день, корчась в номерах дешевых гостиниц от подступающей дурноты и булькающей тоски. Но всему есть предел, и ее терпению тоже.

В тот вечер она на редкость быстро собралась, натянула на себя первое, что попалось под руку, и направилась в ближайший бар. Сколько раз она зарекалась не связываться с наркоманами. И ведь для того, чтобы обходить таких за версту, у нее было отличное обоняние, но тогда в голове шумело, во рту пересохло, а к мозгу не поступало никаких сигналов из внешнего мира. Да и привлечь своим видом она могла только такого же собрата по несчастью. Так и случилось. Парень подсел к ней у стойки бара и какими-то кривыми дорожками долго намекал, что у него есть то, что ей больше всего сейчас нужно. А она поверила, но только потому, что с трудом соображала, о чем он вообще говорит: его слова рассыпались в прах, так и не долетая до ее ушей. Но суть девушка уяснила: он то, что ей сейчас нужно.

И только потом, в темной подворотне, когда ее зубы проткнули тонкую кожу на шее парня, а в рот хлынула упругая, липкая кровь, до нее дошло, в чем дело. Но было уже поздно. Парень сопротивлялся, брыкался ногами, а руками пытался схватить ее за волосы. Она поймала его за запястье и с силой сжала. Раздался неприятный хруст, словно кто-то наступил на пачку сухих спагетти. Парень заорал, а она зажала ему рот свободной ладонью, да так, что, похоже, ко всему прочему, еще и сломала ему челюсть. Теперь из его горла доносилось только жалобное повизгивание, хлюпанье и хрипы. И когда он затих окончательно, Белла оторвалась от него и, не успев облизнуть губы, почувствовала приход. Кровь, до отказа наполненная ядовитой дурью, полностью перекочевала в ее тело и теперь била по мозгам фееричным и красочным фонтаном.

Да, кажется, именно тогда у нее возникла идея пойти учиться в колледж. Когда она пыталась избавиться от токсичной дряни в своей крови с помощью экстремальной, безудержной пробежки по городу. Сначала она петляла по улицам, потом неожиданно оказалась на шумной магистрали, но все, что на тот момент она понимала, так это то, что должна двигаться, чтобы вернуться к нормальному состоянию. Она забивала мозг самыми неподходящими мыслями, пытаясь удержаться от соблазна, пойти на какую-нибудь оживленную площадь и устроить там кровавую расправу. Этим и опасна была кровь, отравленная наркотиками. Она переставала осторожничать, начинала верить в свою неуязвимость, а значит и в безнаказанность. Пропадало ощущение угрозы, исходящей от внешнего мира, ослабевал контроль над своими поступками. Были ли еще на свете подобные ей существа, она не знала, пребывая в слепом неведении, но так или иначе людей было много, и кто знает, мог ли подействовать на нее старый проверенный метод - осиновый кол в сердце. Проверять это на своей шкуре ей совершенно не хотелось.
Та ночь окончилась вполне благополучно, если не считать того, что у нее появилась навязчивая идея поступить в университет. Как дань собственной глупости.

На свете нет неразрешимых проблем, а уж тем более недостижимых целей. Чтобы прийти к данному выводу ей понадобилось время довольно продолжительное, но когда истина засияла перед ее неискушенным взором, она научилась жить так, как того требуют обстоятельства. Не забегая вперед, не строя планов, сегодняшним днем, а лучше - минутой. Белла никогда не задумывалась над тем, что ждет ее в будущем, она и так знала. Ее будущее не изменится, оно не прибавит ей лет, морщин и неизлечимых болезней. Оно не отберет у нее родственников и друзей. Все будет так, как и сейчас, с небольшими поправками на технический прогресс. А раз выходило так, что будущее давным-давно на нее забило, то и она перестала с ним считаться.

Ей потребовалось четыре года, чтобы осуществить свое намерение.

Для начала она собственноручно сделала себе диплом об окончании высшей школы, не постеснялась поставить высший балл и отправила заявку на обучение в Пристонский университет. На тот момент она уже несколько месяцев жила в Филадельфии, снимала небольшую студию на чердаке старого дома, имела более-менее постоянный адрес и новые документы на имя Стеллы Блам. Если бы кому-нибудь вздумалось проверить ее, то, как бы они ни старались, им бы не удалось найти в ее биографии ни единого темного пятна. Послушная, примерная девушка восемнадцати лет, ни одного нарекания в школе, ни одной жалобы от соседей. Кто угодно мог бы написать ей самую светлую рекомендацию, а все потому, что Стелла и Изабелла были двумя разными людьми и проживали совершенно разные жизни, но это не мешало Белле пользоваться девственной репутацией Стеллы.

Следующим пунктом на пути к достижению ее заветной мечты стало решение финансовых проблем. Пятьдесят тысяч долларов — сумма, которая требовалась для обучения в Принстоне. И это всего за один год. Белла же редко держала в своих руках что-то крупнее сотни баксов. Этот факт на некоторое время ввел ее в уныние, но отступать девушка не привыкла. Заработать такие деньги было нереально, как ни старайся. Азартными играми она не увлекалась, так что вариант с большим кушом в Лас-Вегасе тоже отпадал, а мелочью из автоматов с пепси-колой тут явно не обойтись. Короче, ни один более-менее легальный способ заработка ей не подходил, однако и грабить банк она не хотела, хоть и могла бы, видит Бог, могла бы.

Решив не рисковать впустую, Белла отправилась на запад, туда, где на пустынных дорогах в избытках располагались одинокие заправочные станции. Действовала осторожно, выбирала безлюдные трассы, и через пару таких поездок у нее на руках скопились деньги, которые она могла потратить на приличную одежду. Конечно, она не тешила себя надеждой, что, вытряхивая кассы захолустных заправок, наберет сумму, необходимую для обучения в Принстоне, в противном случае ей пришлось бы угробить на это лет пять, не меньше. Скудные выручки мало походили на предел мечтаний. Зато она смогла сменить потертые голубые джинсы и линялую майку на черное мини-платье и туфли на пятидюймовом каблуке. Весь наряд обошелся ей в несколько тысяч, зато сама она в нем выглядела на миллион. И теперь оставалось только найти того, кто будет готов за нее этот миллион выложить.

На удивление быстро перед ней открылись двери закрытых клубов. Когда она проходила с гордо поднятой головой мимо швейцаров и охранников, упакованная в охрененную по их меркам сумму денег, ни у кого не возникало сомнений, что она могла случайно ошибиться адресом. Конечно, немалую роль играла природная привлекательность девушки, а также животный магнетизм вампира, не зря же она чуть ли не каждый день охотилась, упиваясь растительной отравой до желудочных колик. А все для того, чтобы ее взгляд загадочно сверкал в свете софитов, на щеках играл едва заметный румянец, а белоснежная кожа будто светилась изнутри.

Несколько недель подряд она проводила чуть ли не каждую ночь в шумных, ярких, шикарных заведениях. Пока не встретила того, кто и был ей нужен. Стив? Брифф? Крис? Черт ногу сломит в их однообразных именах. Однако, несмотря на свое более чем простое имя, Стив-Брифф-Крис был преуспевающим адвокатом и имел счет в банке с приятным количеством нулей. Был ли он холостяком, женатым, разведенным, успел ли обзавестись детьми, собаками и привычкой наряжать елку на Рождество — Белла понятия не имела, более того, у нее не было никакого желания эти пробелы восполнять. Через день она оказалась в его постели, через неделю в его квартире, через месяц знала все пароли от банковских карт. А ровно через месяц и один день Белла исчезла из его жизни вместе с необходимой суммой денег. Следуя своим незыблемым правилам, девушка взяла ровно столько, сколько ей было нужно на обучение, открыла собственный счет и тем же вечером перевела одним махом пятьдесят тысяч долларов на счет Принстонского университета.

Довольная собой, она вернулась в свою квартирку на чердаке, переоделась в джинсы и майку и стала ждать вступительных экзаменов, штудируя подготовительную литературу. Обладая превосходной памятью и усидчивостью, а также имея возможность заниматься сутки напролет, она быстро овладела материалом. Чтобы наверняка исключить неудачу, темным, теплым и воистину прекрасным вечером перед самыми экзаменами она забралась в один из учебных корпусов и скопировала вопросы и тесты. Таким образом обеспечив себе одно из лучших мест в одном из лучших университетов.

Было это честно или нет, ее не интересовало. В любом случае, не каждый университет может похвастаться тем, что обучает чистокровного вампира. Даже если этот факт никому не известен.

Она переехала в студенческий городок осенью. Голубой прозрачной осенью. Ее поселили в одной комнате с девушкой по имени Анжела.

Белла предпочла бы жить одна и желательно не в общежитии. Ей совершенно не хотелось, чтобы кто-нибудь наблюдал, как по ночам она корчится от подступающей жажды, как сереет день ото дня и как готова порвать собственные запястья, лишь бы притушить очередной приступ. Но пока она не найдет себе доступного жилья, о гордом одиночестве не стоило и мечтать.

Сразу после приезда, проговорив со своей соседкой до позднего вечера, она обнаружила, что испытывает к той стойкую антипатию. И, к ее огромному облегчению, их чувства были взаимны. Но в отличие от замкнутой Беллы Анжела была девушкой общительной и тут же завела себе других знакомых. Уже через неделю к ним в комнату то и дело наведывались ее новые подружки, зачастую с новоприобретенными друзьями. Они пили пиво и слушали музыку, а их разговоры редко касались темы учебы. Чаще это была всякого рода романтическая херня, от которой ее быстро начинало подташнивать.

Выдерживать подобные сборища Белла могла не больше часа, после чего уходила и долго гуляла по ночному городу. Ее всегда просили остаться. Обязательно находился некто, кто догонял ее на улице, дергал за руку, увлекая обратно в душное помещение. Она огрызалась и все равно уходила. Для того чтобы заводить друзей, она слишком давно жила на этом свете одна, по возможности избегая любых привязанностей. Что толку иметь друзей и смотреть, как они медленно умирают, в то время как ты остаешься вечно молодой?.. Белла предпочитала обходиться мимолетными знакомствами и скоротечными связями, лишь бы не причинять боль себе, да и другим тоже.

Признаться, общество людей ей не очень подходило, а если быть совсем откровенной, то не подходило совершенно. Осознала она это довольно быстро, практически сразу после того, как поняла, что теперь они для нее не более чем деликатес. Не самый приятный факт в ее жизни, но уже давно свершившийся и не причиняющий никакого дискомфорта. К одиночеству как к состоянию души она привыкла еще с рождения, поэтому сохранять должное расстояние между собой и остальными ей было не впервой. Она не испытывала к людям презрения или ненависти, старалась не воспринимать их только как пищу, не ставила себя выше, не считала в чем-то лучше. Они были просто, черт побери, другие.

Каким-то странным образом приобретенные Анжелой друзья по отношению к Белле разделились на два лагеря. Одни видели в ней глубокую, интересную, но чрезвычайно скрытную личность, другие считали ее «синим чулком» и «деревенской дурой».

«Деревенская дура» показывала лучшие результаты в учебе, но не столько благодаря природным способностям, сколько наличию неограниченного свободного времени и прекрасной памяти. Белла никогда не тешила себя мыслью о том, что сможет стать выдающимся ученым и сделать открытие в области науки. Она на лету схватывала давно доказанные теоремы, досконально запоминала лекции, могла абзацами цитировать учебники, но совершенство ума никак не компенсировало отсутствие таланта.

Учеба стала для нее единственно надежной платформой, где она чувствовала себя более-менее уверенно, потому как во всем остальном девушка решительно ничего не понимала. Трудно было описать, что она испытывала, когда осторожно, словно со стороны наблюдала за студенческой жизнью. Скорей это походило на долгий и нудный процесс увязания в некой субстанции, очень напоминающей болото. Теперь идея отправиться учиться в университет не казалась ей такой уж гениальной. Если очень хочешь почувствовать себя вампиром, ничего не соображающим в этой жизни, достаточно оказаться среди студентов. И тогда тщательно прожитые тобой годы, наполненные в идеальных пропорциях кровью и сексом, покажутся детским лепетом рядом с таким непростым набором человеческих взаимоотношений. Пока ты разбираешься сам с собой, выясняя, чем бы притушить жажду, как бы случайно не убить кого-нибудь, не спалиться на солнце, не попасться на охоте и с прочими повседневными мелочами, люди в это время развлекаются. У них все было просто. А она не могла сделать вдох при виде крови. И этот вдох всегда будет разводить их на разные стороны.

Уезжая в субботу утром в Страутсберг, Белла уже заметно нервничала. Всю ночь она провела в напряжении, во рту стояла неприятная сухость, а мышцы болезненно ныли от каждого спокойного движения. Больше всего в такие моменты ей хотелось наконец уже прекратить следить за каждым своим жестом, сорваться и бежать. Как люди сходят с ума от голода, так она лезла на стену от своей жажды. Неделя – предел терпению, максимальный промежуток, в течение которого она могла сохранять над собой контроль. Если за это время она не убивала хоть какое-нибудь чахоточное животное, то дальше следовало мучительное падение в безумство. Зрение обострялось, все вокруг становилось настолько четким и ясным, что на глаза наворачивались слезы, чуткий слух улавливал любой звук, любое движение в пределах досягаемости, мышцы горели от недостатка подвижности, и тогда берегись тот, кто случайно окажется рядом. Мозг отключался, и никакие разумные доводы не способны были ее остановить. Опасность, осторожность, сомнения - все меркло перед силой жажды, которая словно неуправляемый поезд гнала ее вперед к действиям.

Белла устроилась у окна и бросила на колени небольшой рюкзак, в котором были аккуратно сложены запасная одежда, влажные салфетки, расческа, зажигалка, электронный ориентир и мелочь на расходы. Ей было не впервой пускаться в такие путешествия, и она уже заранее знала, что ей могло понадобиться в пути. Она непременно вымокнет и испачкается в болотистых лесах Делавэра, но сможет переодеться в чистую одежду; на случай если останется на ночь в лесу, у нее есть зажигалка, чтобы развести костер; чтобы смыть кровь с кожи – влажные салфетки. И, конечно, самое главное - она должна точно знать свое месторасположение. С ее выносливостью и скоростью передвижения важно вернуться обратно, а не оказаться в другом штате. Подобные длительные прогулки могли плохо сказаться на новом графике учебы. Не хотелось бы, чтобы ее через несколько дней искали с собаками в окрестных лесах, тем более что уже по крайней мере один человек знал, куда она направилась.

Через полтора часа она вышла на автобусной остановке и, взяв напрокат машину, за двадцать минут добралась до национальной зоны отдыха. Миновав многочисленные отели для туристов, стоянки с сафари, дорожные кафе, лавки сувениров и патрули защитников леса, Белла остановилась на границе, за которой начинался сам заповедник. Припарковав машину на обочине, она заглушила мотор, бросила легкую куртку на заднее сиденье и спрятала ключи в одном из карманов рюкзака. Плотно перевязала тугой лентой волосы, проверила шнуровку на кроссовках. Не было ничего проще, чем совершать эти действия. И чувствовать в районе солнечного сплетения приятное нетерпение. И предвкушение, и вкус сладкого как мед яда под языком. Она вдохнула полной грудью прелый, горьковатый воздух и шагнула в черную, изрешеченную обрубками деревьев густую чащу. Когда-нибудь она пошлет все к чертям, накопит денег и купит себе домик в серо-голубых лесах Мена. Но только после того, как убедится, что таких, как она, больше нет. Однако, пока остается хоть мизерный шанс найти подобного себе вампира, она не сдастся. Уж больно затрахало ее ощущать себя вечной среди далеко не вечных людей.

Согласившись на предложение Эммета, меньше чем за сутки она успела несколько раз об этом пожалеть. Дело было не в деньгах и даже не в лыжах, к которым она за всю свою долгую жизнь ни разу не приближалась. Белла понятия не имела, что можно делать на горнолыжном курорте в компании с людьми. Она вообще не имела понятия, что можно делать в компании. Любой. И неважно где.

Первой ее ошибкой стало, что тогда, в первый вечер, она согласилась с ним поужинать. А ведь видела, что он за ней следит, чувствовала его близость и уж конечно не удивилась, когда парень к ней подошел. Девушка не хотела даже начинать с ним говорить, но ответила, хотя знала, что это может быть чревато последствиями. Последняя вылазка у нее была неделю назад, и зубы сводило от жажды, да еще паршивое настроение никак не способствовало продолжительному общению. Но его детская непосредственность, широкая, жизнерадостная улыбка и уверенная манера держаться практически сразили ее наповал. Он был не в ее вкусе, зато его глаза с лучиками морщинок в уголках говорили о том, что перед ней человек, который любит жизнь во всех ее проявлениях. А для номинальной покойницы это было как бальзам на душу. Ровно как она привлекала к себе людей, так и подобные люди привлекали ее. Нет, Белла не умела веселиться, за годы вечности эта способность напрочь выветрилась из ее умений. Ей хорошо удавалось охотиться, воровать, обманывать, убивать, заниматься сексом и лишь иногда легким прикосновением дотрагиваться до таких эфемерных понятий, как развлечения. Не участвовать в них, а только наблюдать - и то со стороны.

Источник: http://robsten.ru/forum/20-1002-1#582564