Мой уход не остался незамеченным. Стоило мне вернуться обратно в комнату, как я тут же увидела Эдварда. Он молча наблюдал за моими передвижениями, и когда я, преодолев балкон, оказалась лицом к лицу с ним, спросил:

- Где ты была? - в его голос вернулись повелительные, злые нотки, от чего я удивленно на него посмотрела. Тон, которым был задан этот вопрос, мне не понравился сразу, как и собственное неловкое положение, будто я действительно совершила какое-то преступление. К злости на сложившуюся ситуацию, примешалась бурным потоком злость на Эдварда. Всего одним вопросом, он как то слишком быстро откинул меня на уровень, когда я была полностью зависима от него. Словно и не было тех дней, которые так тщательно нас примирили, словно я оставалась в лесной чаще, взаперти, слабая и беззащитная перед вампиром, и теперь должна держать ответ перед его волей. Но с того времени многое изменилось.

Продолжая сжимать в ладони мобильный телефон, я обошла его и как можно равнодушней ответила:

- Вышла подышать свежим воздухом, - получилось холодно и отчужденно. Я отвернулась и продолжила выбирать, как ни в чем, ни бывало, себе наряд. Стараясь не обращать внимания на его ледяной взгляд, на свои дрожащие пальцы, и на бурю в душе от минувшего разговора. Заставила себя улыбнуться, решив, что перебрала с резкостью в голосе, и уже более спокойно, уточнила. – Мне надо отчитываться о своих действиях?

Даже я услышала в своих словах притворную беззаботность, настолько притворную, что ни на секунду нельзя было в нее поверить. От нее сводило зубы, и немели губы. Актриса из меня была никудышная, и главное, мне совершенно не хотелось на данный момент ломать комедию. Не хотелось что-то придумывать, врать, и говорить, что все хорошо. Когда все хорошо, внутри не холодеет от страха, когда все хорошо пальцы не дрожат, и несуществующий пульс ни колотится в висках, к горлу не подкатывает комок, а земля твердо занимает свое место под ногами.

Эдвард секунду смотрел, как я нервно перебираю платья одно за другим, как они бесформенным ворохом падают к моим ногам. Одно за другим. Только для того, чтобы чем-нибудь занять свои руки. Он в два шага приблизился ко мне и схватив за плечи, чуть встряхнул.

- Да, черт возьми, надо. Белла, говори, что происходит? Куда ты ходила?

Я тихо вскрикнула и попыталась вывернуться.

- Я уже сказала. И не спрашивай меня больше ни о чем. Я ходила дышать свежим воздухом, - с нажимом повторила я. Если бы мне сказали, что еще полчаса назад мы упоенно занимались любовью, я бы не поверила. Он держал меня за плечи твердо, совсем не ласково, и смотрел потемневшими от злости глазами. Эдвард так яростно оттолкнул меня от себя, что на секунду мне показалось, что он едва сдержался, чтобы не ударить.

- Если я узнаю сам, будет хуже, - пообещал он, отходя в противоположную сторону. Несомненно, что так оно и будет. Хуже. Гораздо. Теперь возложенная на меня задача представлялась непосильной, она давила своей тяжестью на плечи и не давала дышать. Он никогда не послушает меня и сделает все по своему. – Где твой телефон?

Наши взгляды в одно мгновение сошлись на маленьком аппарате, одиноко брошенном на кровати. Я оказалась быстрее и сообразительнее, а может, просто Эдвард не ожидал от меня такой резвости. Схватив телефон, я сжала его в ладони, от чего хрупкая пластмасса тут же превратилась в сотни острых осколков.

- Слушай меня, - выдохнув, произнесла я и разжала пальцы. То, что осталось от телефона рассыпалось у моих ног. – Ты веришь мне?

Я требовательно посмотрела на него, но Эдвард молчал. Воздух между нами заискрился, наполнился яростью, досадой и негодованием, так что стены казалось, не выдержат и рухнут, а вместе с ними рухнет все, что между нами было.

- Кто тебе звонил? – проигнорировав мой вопрос, в свою очередь поинтересовался он и опустил взгляд на осколки. Голос звучал ровно и спокойно, даже дружелюбно, но именно тогда, когда его интонации опускались на приятный низкий, бархатный тон, означало, что все силы брошены на то, чтобы не потерять контроль над собой. Я сглотнула и сделала шаг навстречу.

- Я задала вопрос, - заметила я.

- Я задал их как минимум три, и ни на один не получил ответа, - тут же ответил он. – Белла, прекрати делать из меня дурака, у тебя это все равно не выйдет. Я слышал, как ты кому то звонила, я хочу знать, кто это был, и почему ты не хочешь об этом говорить.

Я быстро прошлась по комнате, соображая, что делать дальше. Вариант все рассказать был исключен сразу же, но зная упрямство Эдварда, я была уверенна, что если сейчас продолжить в том же духе, то все пойдет не так. Поэтому я приняла единственно верное решение, надеясь на успешный результат. Я приблизилась к нему, обняла и прижалась всем телом, тихо зашептав:

- Пожалуйста, не спрашивай ни о чем, - он был напряжен и никак не отреагировал на мою близость, не пошевелился, словно застыв. Я набрала полную грудь воздуха и продолжила. – Я не могу рассказать, от этого многое зависит, просто поверь мне. Не делай ничего и не спрашивай.
Мои пальцы путались в его волосах, голос срывался. Это все, что я могла сделать на данный момент, попросить довериться мне, но Эдвард покачал головой и отошел, сухо ответив:

- Я не играю вслепую.

- А я вообще не хочу играть, - возразила я. Нервы вытянулись в тонкие струны, готовые вот-вот лопнуть. Кислород обжигал легкие, язык, горло, не давал связно выговаривать слова.

- Да, я тоже не хочу, но ты все время заставляешь меня это делать. Что мне нужно сделать, чтобы ты перестала утаивать секреты, чтобы начала рассказывать все, как есть, а не пыталась разбираться в одиночку? Однажды это уже было, припоминаешь? Если нет, то я помню отлично и не собираюсь совершать одни и те же ошибки.

- Я помню, – тихо произнесла я, опуская глаза.

- Тогда в чем дело? – заорал он, хватая меня за плечи. – Что на этот раз ты придумала? Что на этот раз тебе наговорили? Что будет завтра? Ты уйдешь? Исчезнешь, ничего не говоря?
Вся моя былая уверенность растворилась под его взглядом, наполненным болью, злостью и отчаянием. Он смотрел на меня, ожидая ответа.

- Я не знаю, что будет завтра, - перейдя на крик, отчеканила я. – Надеюсь, что все так и останется, потому что я больше всего этого хочу. Ты и я, и больше никого. Помнишь, ты говорил, что я твоя? Так вот знай, что ты - мой, и каждую минуту этой гребанной вечности, я хочу провести с тобой. И нет, мне это ничего не напоминает, потому что я люблю тебя, и никакая сила не заставит меня теперь уйти.

Я никогда не говорила ему ничего подобного, все собиралась, но что-то мешало, то место, то время, то собственный страх. Эти слова крутились на языке, но всегда оседали внутри оставаясь несказанными, а когда я наконец их произнесла, то поняла, что они не отражают и сотой доли моих чувств.

- Белла, я жду ответа, - процедил Эдвард, но уже спокойней, чуть ослабив хватку. Я перевела дыхание. – Или я, клянусь Богом, свяжу тебя и увезу так далеко, что ни одна собака не найдет.
На секунду мне показалось это самой лучшей перспективой, вот только я не была уверенна, что существует это самое «так далеко», где нас не смогут найти.

Я отчаянно замотала головой, устало выговорив:

- Нет. Я никуда не поеду. Я уже не та слабая человеческая девочка, с которой можно делать все, что тебе вздумается. Подожди два дня, это все, что я могу сказать.

Он вдруг резко притянул меня к себе и поцеловал. Так яростно и страстно, что по телу пробежал разряд в несколько тысяч вольт. Я прижалась к нему, отвечая с не меньшим пылом.

- Я справлюсь с тобой, вне зависимости от того, кем ты являешься, - усмехнулся Эдвард. – И как бы тебе это не нравилось, спрашивать не буду.

- Два дня, - едва слышно произнесла я, почти прикасаясь поцелуем к его губам.
- Откуда в тебе столько упрямства?

- Хорошие учителя. Два дня, Эдвард, взамен на вечность полного послушания, но обещай что за эти сорок восемь часов, не будешь со мной спорить.

Они ничего не обещал, просто кивнул, не сказав ни слова. С некоторых пор Эдвард перестал давать обещания, а я никогда их не требовала. Только в этот раз мне очень хотелось услышать его «Обещаю», хрупкое слово, которое дало бы хоть какую-то гарантию. Но он молчал, и я поняла, что больше от него ничего не добьюсь. Не помогли бы ни уговоры, ни просьбы, ничего. Мы так и не договорили, ни к чему не пришли, я не знала, согласился ли он со мной или решил сделать, так как считает нужным. У меня был свой план действий, у него, я уверенна, свой. Тема больше не поднималась, и словно прекратила свое существование. Ненадолго. Разговор закончился, хотя я могла бы его продолжать и дальше, говорить и говорить, лишь бы убедить себя, что ничего не боюсь и поступаю правильно.

К вечеру приехал Аро. К тому времени я собрала в кулак всю силу воли, чтобы суметь улыбнуться, ответить, сделать вид, что все в порядке. Меня уже нисколько не удивляло его показное спокойствие, легкая, чуть усталая улыбка, непринужденное внимание. Вообще все это напоминало какой-то захудалый театр, где актеры исполняли роли, о которых не имели представления, где действие развивается вне зависимости от воли постановщика. После формального приветствия, время, казалось, притормозило свой ход, подобралось и очень неохотно начало перемещать нас в пространстве. Фразы, которыми мы обменивались, были короткими, ленивыми, ничего не значащими. Жесты плавными, словно в замедленной перемотке, улыбки натянутыми. Обстановка воцарилась почти домашняя, когда все присутствующие сохраняя в душе тайный замысел, изо всех сил пытаются сделать вид, что они просто приятно проводят время. Такие тонкие игры были не по мне, моя душевная организация, явно не королевского уровня, не позволяла совершенно спокойно принимать участие в данном представлении. Полунамеки, полуулыбки, все косвенно, призрачно, непонятно. Именно тогда, когда больше всего хотелось, чтобы все было предельно ясно. В груди то и дело что-то замыкало, отдаваясь в висках, то страхом и отчаянием, то злостью и нетерпением.

Сама того не желая, я держалась как можно ближе к Эдварду, сжимая его ладонь. Он отвечал равнодушным, почти холодным взглядом. Было ли это следствием нашего утреннего разговора и моим нежеланием все ему рассказать, или же частью игры, понять было невозможно. Как и невозможно понять все остальное. Я только чувствовала, что попала, в какую-то совершенно ужасную неразбериху, которую разрешить, по моему мнению, довольно просто, но почему то, по мнению других, абсолютно неприемлемо.

- В Вольтерре сложилась не очень приятная ситуация, - как бы, между прочим, заметил Аро, разводя огонь в камине. Сложенные один к одному поленья никак не хотели разгораться, он присел рядом и заново чиркнул спичкой, наблюдая, как слабое пламя неприветливо облизывает дерево. Король, занимающийся таким неблагодарным и никому ненужным занятием. Как пошло. – Эдвард, я вынужден попросить тебя о помощи.

«Понеслось», - мелькнуло у меня в голове. Эдвард стоял у окна и внимательно вглядывался в темноту, после слов вампира резко обернулся. В его глазах отразились отблески огня и злости.

- Какого рода? – спокойно уточнил он.

Аро отряхнул руки и поднялся, усмехнувшись.

- Ты даже не спрашиваешь, что произошло.
- Чтобы не произошло, меня это не касается.

Он пропусти его слова мимо ушей, улыбнулся, покачав головой.

- Это касается лично меня, - заметил вампир и сел в кресло. – Завтра на рассвете состоится казнь, не просто казнь, а одного моего хорошего знакомого. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы это произошло, но закон есть закон, и он нарушен.

- Пока не понимаю, при чем тут я, - Эдвард снова отвернулся к окну, всем своим видом показывая, что его это мало интересует. Он даже не повернулся в мою сторону, не удостоил взглядом. Я сжала зубы, и, скрестив руки на груди, молча ждала продолжения. Знала, что будет дальше, и от этого кровь стыла в венах, но ничего не могла с этим поделать, оставалось только терпеливо выслушивать словесные пируэты.

- Я не могу непредвзято оценивать ситуацию, - задумчиво растягивая слова, произнес Аро. - Мой дар позволяет не допустить ошибки, но так как в этом есть мой интерес, все должно быть справедливо.

- Ты хочешь, чтобы вместо тебя там присутствовал я? – устало закончил за него Эдвард. – Прочитал мысли твоего знакомого и вынес приговор? И мне должно быть очень неловко отказывать в столь вежливой просьбе? – и хоть его голос звучал ровно, с каждым словом ощущалась нарастающая угроза. – Ведь так?

- Именно. Просьба, всего лишь просьба. Одолжение, в память о нашей дружбе с твоим отцом, - кивнул Аро.

Эдвард на секунду задумался, словно взвешивая предложение вампира, все ЗА и ПРОТИВ. Я набрала полную грудь воздуха и, не отрывая взгляда от огня, быстро произнесла.

- Я не хочу этого видеть. Без меня.

Краем глаза, я увидела, как он посмотрел на меня. Его взгляд обжег, пронзил насквозь, но я не повернулась.

- Моя жена против, - усмехнулся он.

- Конечно, ей не стоит на это смотреть. Казнь – не зрелище для глаз молодой красивой девушки. Это займет времени не больше суток, Белла могла бы остаться пока здесь.

- Нет, Белла здесь не останется.

«Нет, я останусь» - мысленно взмолилась я, наблюдая за рваным танцем огня. Давать сейчас прочитать ему мои мысли было более, чем рискованно, но другой возможности не представлялось. Я неотрывно смотрела на огонь с безразличным выражением лица, но в душе полыхал пожар. Надо быть сильной, даже не смотря на то, что больше всего хочется быть слабой. Мне было страшно отпускать Эдварда, и еще страшнее просить остаться, и все-таки я зло добавила про себя. – «Бывало и хуже. Уезжай. Мы договорились».

- Не вижу причин для беспокойства, - пожал плечами Аро. – Обещаю, позаботиться о ней.
Эдвард молчал, сжав зубы, а потом резко развернулся и вышел.

Источник: http://robsten.ru/forum/20-944-1#548612