После уроков я быстренько ускакала в большой зал на репетицию по двум причинам. Первая – меня утащила (буквально, «за шкирку»), Анжела. Вторая – я сама рада была уйти, так как мальчишки весь ланч перекидывались многозначительными взглядами. Выглядело немного устрашающе... поэтому, я была отчасти рада, что у меня репетиция.
Анжела посадила меня за фортепиано и поставила передо мной какие-то ноты.
- Сможешь сыграть с ходу? – поинтересовалась девушка и села рядом со мной. Я странно взглянула на нее.
- Что? – пожала плечами девушка. – просто интересуюсь, насколько ты сильна в музыке.
- Нашла, кого спрашивать, - буркнула я и положила руки на клавиатуру. Мало - помалу, я стала нажимать клавиши в соответствии с тем, как было указано на бумаге. Медленно, но верно, ноты складывались в тихую, нежную мелодию. Анжела смотрела на меня так удивленно, как будто я совершила что-то невероятное.
- В чем дело? – спросила я у нее недоуменно, прерывая игру. – Что-то не так?
- Да нет... фишка в том, что как раз, все так... – пробормотала Анжела, и сняв очки, тщательно протерла стекла об кофту. – Невероятно, просто невероятно...
- Да что случилось?! – возопила я. – сколько можно уже тайн?? Почему когда я играю, у всех вытягиваются лица и они потом говорят совершенно странные вещи, которые я совершенно не понимаю? Многие, очень многие играют лучше меня, тем не менее... объясни мне, Анжи!
Подруга сосредоточенно протирала очки.
- Дело в том, милая, - наконец сказала она. - Что ты умудрилась за невероятно короткие сроки – буквально, несколько месяцев, - научиться играть на фортепиано так, как остальные играют после пяти-шести лет занятий на этом инструменте. До тебя никто еще ничего подобного не совершал, даже такие музыканты-гении, как Моцарт, Бах...
Я сидела, примолкнув. Шок снова зажал меня в своих крепких объятиях – в последнее время, он был уже моим обычным состоянием. Анжела, наконец, протерла очки и, одев их, воззарилась на меня. В зале стояла такая тишина, что даже зазвенело в ушах. Почему-то она меня смутила, и я, кашлянув, повернулась обратно к фортепиано.
- Давай продолжим, - наконец сказала я и снова подняла руки над клавиатурой, собираясь еще раз проиграть это произведение. Девушка, кивнула и слегка дотронулась до моей руки.
- Тем не менее, милая, позволь мне сделать тебе несколько маленьких поправочек.
Я с готовностью кивнул, так как прекрасно знала, что раньше Анжела занималась с миссис Торн 7 лет и теперь замечательно умеет играть.
Девушка ежеминутно меня хвалила, так как у меня практически с ходу получалось делать то, что она мне показывала, так что к концу репетиции я уже довольно сносно могла играть это произведение, по убеждениям Анжелы, даже «очень хорошо, а для первого раза – вообще шедеврально». Поэтому, с чистой душой, полностью осознавая, что мой долг выполнен, я отправилась домой.
Меня встретил Чарли.
- Проходи, милая, ужин на столе! – тепло поприветствовал меня папа и взял у меня куртку. Ужин? Папа????? У меня отвисла челюсть. Видимо, он заметил, потому что сразу смутился, и скромно опустив глаза, быстренько повесил куртку.
- Ну, просто, у тебя теперь столько дел... вот я и подумал – надо тебя порадовать... – поспешно забормотал он и осекся. – пойдем к столу!
Я прошла в ступоре, словно робот, которого завели ключиком за отцом на кухню, и тщательно вымыв руки, села за стол. Передо мной стояла зажаренная рыба и овощной салат.
- Чем богаты, как говорится... – развел руками папа, и наложил себе огромную порцию. Я терпеливо ждала, когда он начнет есть первым – сама я не решалась попробовать его кулинарный шедевр. Боюсь, это будет пострашнее маминых экспериментов.
Чарли взял вилку и с явным аппетитом начал есть. Выражение его лица не было похоже на показное, поэтому я осторожно взяла вилку и попробовала дело рук Чарли.
О. Боже. У меня просто не было других слов. Похоже, этот мир сходит с ума – я гениальный музыкант, Анжела – гаишник, а Чарли – повар...
- Вкусно, - одобрила я, когда ко мне наконец-то вернулся дар речи. – Когда ты научился жарить рыбу?
- Да так... – отмахнулся отец и доев салат, потянулся за второй порцией. Я поняла, что он не особо хочет разговаривать на эту тему и не стала развивать разговор.
- А у тебя как дела? – поинтересовался Чарли, накладывая салат в тарелку. Я задумчиво поковыряла вилкой рыбку.
- Все отлично, - наконец, произнесла я. Папа больше ничего не спросил, только кивнул и улыбнулся.
Вечер прошел в молчании, которое не тяготило не меня, не отца и это немного меня успокоило. Хоть что-то не поменялось – посуда и домашнее задание до сих пор на мне, а папа все еще любит смотреть спортивные каналы. Надеюсь, что любит.