- Несчастливый конец, - прочитала Элис.

Розали нерешительно застыла на пороге, на ее потрясающе красивом лице отразилась неуверенность.
«Конечно», - ответила я, мой голос от удивления прозвучал на октаву выше. - «Входи».
Я села и подвинулась, освобождая ей место на кушетке. Мой желудок скрутил нервный спазм, когда та, из Калленов кому я не нравилась,

- Я ничего такого не говорила, - бросила Розали.
- Значит ли это, что на самом деле она тебе нравится? – спросил Эммет, звучало так, будто он был очень шокированным.
- Очевидно, нравится… неужели вы не видите, что в этой книге она очень много комментирует, - усмехнулся Эдвард сестре, которая сейчас смотрела на него.
- Угу, но я думала, все из-за того, что ты ведешь себя как ревнивый идиот, - засмеялся Эммет.
- Так и есть… – также усмехнулась Розали.
- Но она защищает Беллу, - заметил Эдвард.
- Ох … верно, - ответил Эммет, так как это все объясняло.

бесшумно подошла и села рядом. Я терялась в догадках, почему она захотела поговорить со мной, но на ум ничего не приходило.
«Ты не возражаешь, если я побеседую с тобой пару минут?» - спросила она. - «Я ведь тебя не разбудила?»
Она посмотрела на кровать, на которой не хватало подушек, и перевела взгляд на кушетку.
«Нет, я не спала. Конечно, мы можем поговорить», - интересно, услышала ли она так же ясно, как и я, тревожные нотки в моем голосе.

- Скорее всего … но я просто проигнорировала их, - ответила Розали.

Она легко засмеялась, звук ее смеха походил на перезвон колокольчиков.
«Он так редко оставляет тебя одну», - произнесла она. - «Я решила, что нужно использовать возможность».
Что она хотела мне рассказать такого, чего нельзя было сказать при Эдварде? Руками я нервно мяла край покрывала.

- Почему ты не хочешь, чтобы Белла узнала об истории Розали? – спросила Элис у Эдварда. – Я думаю, ты можешь использовать ее, чтобы отстрочить изменение Беллы.
- Это не моя история, так что я не имел права рассказывать ее, - ответил Эдвард. – Скорее всего, я не хотел, чтобы Белла волновалась из-за этого. Это не очень хорошее воспоминание.

«Пожалуйста, не думай, что хочу сказать что-то ужасное», - мягко сказала Розали, ее голос прозвучал почти умоляюще. Она положила руки себе на колени и говорила, смотря на них. -«Раньше я и так сильно обидела тебя, и не хочу сделать это снова».
«Не волнуйся, Розали. Я не обижаюсь. Так что ты хочешь сказать?»

Розали улыбнулась, что, как все знали, в этой главе будет нечасто. И это было так похоже на Беллу, сказать что-то такое.

Она снова засмеялась, смех ее прозвучал странно смущенно.
«Попытаюсь рассказать тебе, почему я считаю, что тебе следует оставаться человеком – причины, по которым я сама предпочла бы остаться человеком, если бы оказалась на твоем месте».
«Ох!»
Она улыбнулась в ответ на мой потрясенный возглас и затем вздохнула.
«Эдвард когда-нибудь рассказывал тебе, что этому предшествовало?» - спросила она, жестом показав на свое великолепное бессмертное тело.
Внезапно помрачнев, я медленно кивнула.
«Он сказал, что это похоже на то, что случилось со мной в Порт-Анджелесе, только рядом не было никого, чтобы спасти тебя», - это воспоминание заставило меня задрожать.

Розали недоверчиво посмотрела на Эдварда.
- Это никак не похоже на то, что тогда случилось.
- Нет, похоже… - ответил Эдвард.
- Знала ли она, что мужчина … - начала Розали, сейчас среди ее чувств преобладал гнев, а не смятение.
- Нет, я не хотел ее волновать, - мрачно бросил Эдвард. – Я знал, как плохо это было для тебя …
Розали пыталась успокоиться, но это было нелегко; она уже была на пределе, зная, что сейчас произойдет.

«И это правда всё, что он тебе рассказал?» - спросила она.
«Да», - ответила я, опустошенным в замешательстве голосом. - «А разве есть что-то ещё?»
Она посмотрела на меня и улыбнулась; выражение ее лица было жесткое и горькое, но даже сейчас она была ошеломляюще красива.
«Да», - молвила она. - «Есть ещё».
Я ждала, пока она смотрела в окно. Кажется, она пыталась успокоиться.

Губы Эммета сжались, когда он это услышал, посмотрел на жену, которая в этот момент сделала то же самое. Однако даже он не был настолько глуп, чтобы засмеяться – на самом деле ему очень повезло, что Розали не смотрела сейчас на него, потому что была очень большая вероятность того, что она что-то с ним сделает … и это не будет так уж приятно.

«Белла, хочешь услышать мою историю? В ней нет счастливого конца - но у кого из нас он есть? Если бы наши истории заканчивались хорошо, мы все лежали бы сейчас под могильными плитами».
Я кивнула, хотя и была напугана ее тоном.
«По сравнению с тобой, я жила совсем в другом мире, Белла. Мой человеческий мир был намного проще. Шел 1933 год. Мне было восемнадцать лет, я была прекрасна. Моя жизнь была идеальной».
Она смотрела в окно на серебряные облака, ее мысли витали где-то далеко.
«Мои родители были типичными представителями среднего класса. У моего отца была стабильная работа в банке. Теперь я понимаю, что он был доволен тем, чего достиг, он предпочитал считать свое процветание наградой за талант и тяжкий труд, а не просто случайной удачей. Тогда я принимала все как должное; в моём доме даже Великая Депрессия казалась лишь неприятным слухом. Конечно, я видела бедняков, тех, кому не повезло. Мой отец убедил меня, что они сами были виноваты в своей бедности».

Карлайл нахмурился, очевидно, он был не согласен с этим заявлением, но это была не та история, которую он бы хотел прервать.

«Моя мать вела хозяйство, нужно было содержать всё в безупречном порядке, и воспитывать меня и двух моих младших братьев. Я всегда стояла на первом месте и была ее любимицей. Тогда я не совсем понимала, хотя смутно догадывалась, что мои родители не были полностью удовлетворены тем, что имели, несмотря на то, что их доходы были гораздо выше, чем у большинства других людей. Им хотелось большего. Им хотелось успеха в обществе, можно назвать их карьеристами. Моя красота была для них подарком судьбы. Они видели в этом гораздо больше возможностей, чем я».
«Они не были довольны жизнью, но зато меня всё устраивало. Я была довольна тем, что могла быть самой собой, быть Розали Хейл. Мне льстило, что мужчины провожали меня взглядом, куда бы я ни пошла, с тех пор, как мне исполнилось двенадцать лет. Я была очарована тем, что мои подруги с завистью вздыхали, прикасаясь к моим волосам. И я была счастлива, что моя мать гордилась мной, а отец любил покупать мне красивые платья».
«Я знала, чего хочу от жизни, и всё указывало на то, что я получу желаемое. Я хотела быть любимой, быть обожаемой. Мечтала о пышной, утопающей в цветах свадьбе, чтобы все в городе смотрели, как отец ведёт меня к алтарю, и думали, что нет на свете никого прекрасней. Белла, мне как воздух было необходимо восхищение. Я была глупой и поверхностной, но я была довольна всем», - она улыбнулась, удивленная своей собственной оценкой.

- Что ты имеешь в виду? – дразнил Эдвард, и Розали ударила его. Хотя было очевидно, что он мог уклониться от удара, но смысл был в том, чтобы позволить Розали отвлечься от ее напряжения.

«Влияние моих родителей сделало меня такой, я тоже желала от жизни материальных ценностей. Я хотела большой дом с элегантной мебелью, и чтобы кто-то следил за порядком в нем, и современную кухню, в которой бы кто-то готовил. Как я уже сказала, я была поверхностной. Юной пустышкой. И я не видела причин, по которым я не могла получить всего этого».
«Но кое-что из желаемого было для меня особенно важно. Особенно одно. Моей самой близкой подругой была девушка по имени Вера. Она рано вышла замуж - ей было всего семнадцать. Ее мужем был человек, за которого мои родители никогда не позволили бы мне выйти замуж – он был плотником. Год спустя она родила сына, маленького красивого мальчика с ямочками на щеках и черными кудряшками».

Сейчас Розали не сдержалась и взглянула на Эммета, который улыбнулся и взял ее за руку.

«Тогда, впервые в жизни я почувствовала настоящую зависть».
Розали посмотрела на меня своими бездонными глазами.
«Тогда было совсем другое время. Несмотря на то, что мне было столько же лет, сколько тебе сейчас, я была полностью готова к этому. Мне очень хотелось иметь своего собственного малыша. Мне хотелось иметь дом и мужа, который целовал бы меня, возвращаясь с работы – всё как у Веры. Только мысленно свой дом я представляла иначе…»

Глаза Розали потемнели на секунду, очевидно, она думала о доме своей мечты и о том, насколько действительность ее бытия отличается от желаемого.

Мне было трудно представить тот мир, который знала Розали. Для меня ее рассказ казался волшебной сказкой, а вовсе не реальной историей. Слегка шокированная, я сообразила, что ее мир был очень похож на мир Эдварда, тот, в котором он жил, будучи человеком. Пока Розали сидела в молчании, я размышляла: «Кажется ли мой мир таким же непостижимым для него, каким мне показался мир Розали?».

- Нет, не непостижимым, - ответил Эдвард. – Хотя есть достаточно вещей, которых я не понимаю.
- Спасибо за ваше мнение, старче, - ухмыльнулся Эммет.

Она вздохнула и, когда заговорила снова, ее голос изменился, там больше не было тоски.
«В Рочестере была только одна семья, принадлежавшая к высшему свету, и по иронии судьбы они носили фамилию Кинг. Ройс Кинг владел банком, в котором работал мой отец, и практически всем остальным прибыльным бизнесом в городе. Вот как его сын, Ройс Кинг Второй», - ее рот искривился, когда она сквозь зубы произнесла его имя, - «увидел меня впервые. Он собирался вступить во владение банком, и поэтому стал часто там появляться, изучая разные нюансы. Два дня спустя моя мать очень кстати забыла дать отцу с собой на работу завтрак. Я помню, как растерялась, когда она настояла, чтобы я надела свое белое платье из органзы и уложила волосы – и это лишь для того, чтобы просто пройтись до банка», - Розали горько усмехнулась.
«Я не обратила особого внимания на то, как пристально разглядывал меня Ройс. На меня всегда все смотрели. Но в тот вечер я получила первую розу. Всё время ухаживаний каждый вечер он посылал мне по букету роз. Моя комната была постоянно наполнена ими. Когда я выходила из дома, мне казалось, что я даже пахну розами».
«Ройс был красив. У него были бледно-голубые глаза и белокурые, светлее моих, волосы. Он сказал, что мои глаза похожи на фиалки, после чего эти цветы стали появляться в букетах вместе с розами».
«Мои родители нас одобряли – это ещё было мягко сказано. Это было именно то, о чем они мечтали. А Ройс казался мне тем, о ком мечтала я. Принц из волшебной сказки пришел, чтобы сделать меня своей принцессой. Всё что я хотела, и все же я ждала большего. Я была знакома с ним меньше двух месяцев, а мы уже были обручены».
«Мы не проводили много времени наедине друг с другом. Ройс говорил, что у него слишком много дел на работе, а когда мы бывали вместе, ему нравилось, чтобы на нас смотрели и видели, как я держу его под руку. Мне это тоже нравилось. Было много вечеринок, танцев и прелестных нарядов. Когда твоя фамилия Кинг, для тебя открыта любая дверь, и красная дорожка расстелена, чтобы приветствовать тебя».
«Это была недолгая помолвка. Свадьба планировалась грандиозная. Казалось, сбываются все мои мечты. Я была абсолютно счастлива. Приходя к Вере, я больше не испытывала зависти. Я представляла себе своих светловолосых малышей, играющих на огромных лужайках в имении Кингов, и мне становилось жаль ее».

Розали сжала зубы; для нее это была наиболее болезненная часть – когда она потеряла свою мечту. Мечту, осуществление которой она желала всеми фибрами души.
Эммет еще сильнее сжал ее руку, но больше не сделал никаких движений, чтобы утешить Розали. Она не любила, когда кто-то жалел ее – именно поэтому Эсми только смотрела на нее, желая обнять, но оставалась сидеть. Но Розали прислонилась к Эммету, положив голову на его широкие плечи.

Неожиданно Розали замолчала, плотно стиснув зубы. Это отвлекло меня от ее истории, и я поняла, что мы подошли к самой ужасной ее части. Как она и обещала, у этой истории не будет счастливого конца. Я подумала, наверно потому в ней столько горечи – больше чем у остальных –

Эдвард и Эммет изо всех сил пытались сдержать смех, но это помогло, поскольку многие из них хотели бы засмеяться в этот момент.

что ее человеческая жизнь оборвалась в момент, когда она достигла желаемого.

- Это было бы плохо, если бы все так закончилось, - зарычала Розали.

«В тот вечер я была у Веры», - прошептала Розали. Ее лицо было гладким, как мрамор, и таким же твердым. - «Ее маленький Генри был действительно прелестным, особенно его улыбка с ямочками на щечках – он только-только научился садиться сам. Вера проводила меня до двери, держа на руках своего малыша, а рядом, обнимая за талию, стоял ее муж. Он поцеловал ее украдкой в щеку, думая, что я не вижу. Это меня взволновало. Когда меня целовал Ройс, это было как-то по-другому - не так нежно... Я выбросила эти мысли из головы. Ройс был моим принцем. И однажды я стану королевой».
В лунном свете было сложно разглядеть, но, кажется, ее бледное как мел лицо стало ещё бледнее.
«На улице стемнело, и повсюду уже горели фонари. Я даже не думала, что уже так поздно», - сказала она и чуть слышно зашептала: - «Было холодно. Слишком холодно для конца апреля. Свадьба должна была состояться всего лишь через неделю и, спеша домой, я беспокоилась о погоде… Я так отчетливо до сих пор все это помню. Я помню каждую мелочь той ночи. Поначалу... я часто возвращалась к тем событиям. Тогда я не могла думать больше ни о чем другом. Вот почему это так хорошо сохранилось в моей памяти, тогда как другие, приятные воспоминания моей жизни бесследно исчезли».
Она вздохнула и снова зашептала:
«Да, я беспокоилась о погоде… мне не хотелось переносить свадьбу в дом…»
«Я почти добралась до дома, оставалось пройти всего пару улиц, когда услышала их. Компанию слишком громко смеявшихся мужчин под разбитым фонарем. Пьяных. Я пожалела, что не позвонила отцу и не попросила встретить и проводить меня до дома, но путь был таким коротким, что это показалось мне глупым. И затем он позвал меня по имени».
«Роуз!» - закричал он, а остальные по-идиотски засмеялись.
«Сперва я не заметила, что эти пьянчуги были слишком хорошо одеты. Это был Ройс и несколько его друзей, сыновья других богатеев».
«Это моя Роуз!» - орал Ройс, смеясь вместе с ними, как дурак. - «Ты припозднилась. Мы замерзли, ты заставила нас долго ждать».

Розали очень сильно сжала руку Эммета, однако он не показал, что это причиняет ему боль. Для нее, должно быть, очень трудно слышать эту историю, которую она же сама рассказывает Белле.

«Я никогда не видела его пьяным. Так, несколько тостов на вечеринках и все. Он говорил, что не любит шампанское. Я и понятия не имела, что он предпочитает напитки покрепче».
«У него появился новый друг, приехавший из Атланты, он был другом кого-то из его друзей».
«Что я тебе говорил, Джон», - крикнул Ройс, хватая меня за руку и притягивая ближе. - «Разве она не прекрасней, чем все эти твои красотки в Джорджии?»
«Мужчина, которого звали Джоном, был загорелым брюнетом. Он оглядел меня с ног до головы, как будто я была лошадью, которую он собирается покупать».
«Трудно сказать», - медленно произнес он. - «Она одета».
«Они засмеялись все, включая Ройса. Вдруг он сорвал жакет с моих плеч - кстати, это был его подарок - оторвав при этом медные пуговицы, и они рассыпались по улице».
«Покажи им, какая ты, Роуз!» - засмеялся он и сорвал с моей головы шляпку. Заколки, которыми была приколота шляпка, вырвали несколько прядей моих волос, и я вскрикнула от боли. Похоже, им это понравилось… звук моей боли …»

Эммет невольно зарычал и обнял жену руками, защищая. Все остальные смотрели на книгу, выглядя такими же сердитыми, как и Эм.

Розали вдруг посмотрела на меня так, будто забыла о моем существовании и удивилась, увидев рядом. Я была уверена, что мое лицо было такое же бледное как и у нее. Хотя может и зелёное.
«Я не хочу заставлять тебя слушать остальное», - тихо прошептала она.

Эдвард вздохнул с облегчением, очевидно, он был благодарен, что она остановилась.

«Они оставили меня на улице, и, уходя, продолжали смеяться. Они думали, что я умерла. Они дразнили Ройса, что ему придется искать новую невесту. А он засмеялся и сказал, что сначала ему придется научиться сдерживать себя».
«Я лежала и ждала смерти. Было холодно. Но во мне было столько боли, что я даже удивилась, что холод все ещё имеет для меня значение. Пошел снег, а я все думала, почему я не умираю. Я с нетерпением ждала смерти, чтобы прекратить эту боль. Но это продолжалось так долго…»

Карлайл нахмурился.

«Затем меня нашел Карлайл. Он учуял запах крови и пришел посмотреть, в чем дело. Я помню, как во мне возникло неясное раздражение, когда он возился со мной, пытаясь спасти мою жизнь. Мне никогда не нравились ни доктор Каллен, ни его жена, ни ее брат - Эдвард тогда притворялся им. Меня огорчало, что все они были красивее меня, особенно мужчины. Но они не вращались в обществе, поэтому я видела их всего лишь раз или два».
«Когда он поднял меня с земли и побежал, я думала, что умерла, потому что бешеная скорость, с которой он несся, вызывала у меня ощущение полета. Я помню, как боялась, что боль больше никогда не прекратится…»
«Затем я оказалась в теплой ярко освещённой комнате. И, теряя сознание, я была благодарна за то, что боль начала утихать. Но вдруг в меня вонзилось что-то острое, в мое горло, запястья, лодыжки. Я испуганно закричала, решив, что он подобрал меня, чтобы причинить ещё больше боли».

Карлайл вздрогнул: – Я никогда не знал, что…
- Знаю, что нет, - вздохнула Розали.
- И все равно, прости меня за боль, которую я причин тебе, - пробормотал Карлайл.
- Это того стоило, - ответила Розали, сжимая руку Эммета.

«А затем мое тело запылало в огне, и мне стало на всё наплевать. Я умоляла его убить меня. А когда в дом вернулись Эсми и Эдвард, я и их стала молить о смерти. Карлайл сел рядом со мной, взял мою руку и, сказав, что очень сожалеет, пообещал, что это скоро закончится. Он все мне рассказал, и иногда я даже его слушала. Он рассказал мне о том, что он такое и чем становлюсь я. Но я ему не поверила. Он извинялся передо мной каждый раз, когда я кричала».
«Эдвард был недоволен. Я помню, как они обсуждали меня. Иногда я прекращала кричать, всё равно толку от этого не было».
«Карлайл, о чем ты думал?» - спросил Эдвард. – «Розали Хейл?» - она в точности сымитировала раздраженный тон Эдварда.
«Мне не понравилось то, каким тоном он произнес мое имя, как будто со мной было что-то не так».
«Я просто не мог позволить ей умереть», - тихо ответил Карлайл. – «Это было слишком… слишком ужасно, она ещё так молода».
«Я знаю», - ответил Эдвард, и мне показалось, что его голос прозвучал отрешенно. Меня это сильно возмутило. Я ещё не знала тогда, что он мог видеть всё, что видел Карлайл».
«Она такая юная. Я не мог ее бросить», - шепотом повторил он.
«Конечно, ты не мог», - согласилась Эсми.
«Люди постоянно умирают», - сурово напомнил ему Эдвард. – «Ты не думаешь, что она слишком узнаваема? Кинги развернут бурную деятельность и, чтобы отвести от себя подозрения, начнут широкомасштабный поиск», - прорычал он.

- Я почти жалею, что тогда еще не совсем отошел от дней своего бунтарства, - сказал Эдвард.
- А я нет, - резко бросила Розали, хотя это было сказано не для Эдварда. Она была довольна, что смогла отомстить.

«Меня порадовал тот факт, что им, кажется, было известно, кто был преступником. Я пока ещё не знала, что все уже почти закончилось, и что я могу сконцентрироваться на их разговоре только потому, что становлюсь сильнее. Боль стала отступать, начиная с кончиков моих пальцев».
«Что мы будем с ней делать?» - с отвращением спросил Эдвард или, может, мне только показалось».
Карлайл вздохнул: – «Это ей решать. Может, она захочет пойти своей дорогой».
«Возможно, я бы сразу поверила в то, что он мне рассказал, если бы его слова не напугали меня так сильно. Я знала, что моя жизнь закончилась и нет возврата назад. Я не могла свыкнуться с мыслью, что осталась одна».
«Как только боль полностью отступила, они снова объяснили мне, чем я стала. На этот раз я поверила. Я чувствовала жажду, твердую кожу, и, наконец, я увидела свои сияющие красные глаза».
«Поскольку я изначально была пустышкой, то в первое время, видя свое отражение в зеркале, я чувствовала облегчение. Не считая глаз, я была самым прекрасным существом, которое когда-либо видела», - она засмеялась над собой.

- Я не могу не согласиться с тобой, малышка, - произнес Эммет, нежно улыбаясь.

«Только позже я стала винить свою красоту в том, что со мной произошло, и видеть в ней свое проклятие. Мне бы хотелось быть… ну, не совсем уродиной, но обычной. Как Вера. Тогда мне позволили бы выйти замуж за того, кто любил бы меня, и я смогла бы иметь хорошеньких детишек. Вот чего мне действительно всегда хотелось. И я до сих пор считаю, что не просила слишком многого».
Она снова на какое-то время погрузилась в свои мысли, и я задумалась, не забыла ли она о моем существовании снова. Но затем она неожиданно улыбнулась, всем своим видом излучая торжество.
«Ты ведь знаешь о моем достижении, о том, что я почти так же чиста, как Карлайл», -сказала она мне. - «Чище, чем Эсми. И в тысячи раз чище Эдварда. Я никогда не пробовала человеческой крови», - гордо заявила она.

- Ты всегда такая самодовольная из-за этого, - простонал Эдвард.
- Что ж, у меня наименьшее число жертв (все знали, что они никогда не считали Карлайла) и я все еще могу утверждать, что никогда не убивала невинных, - ухмыльнулась Розали. Хотя ее глаза все еще были полны боли из-за истории, самая трудная часть была позади, и она начала успокаиваться.

Она поняла, что я заинтересовалась, услышав в ее заявлении одно маленькое уточнение - «почти».
«Я действительно убила четверых человек», - подтвердила она довольно. - «Если, конечно, их можно назвать людьми. Но я действовала очень аккуратно, чтобы не пролить ни капли их крови, так как знала, что не смогу устоять, а мысль о том, чтобы иметь в себе хотя бы маленькую, принадлежащую им частичку, была мне отвратительна».
«Ройса я оставила напоследок. Я надеялась, что, услышав о смерти своих друзей, он поймет, что его ожидает. Я рассчитывала на то, что страх сделает его конец ещё ужасней. Думаю, это сработало. Когда я пришла за ним, он, охраняемый вооруженными людьми, прятался в комнате без окон за дверью, такой же толстой, как в хранилище банка. Упс – убийств было шесть», - поправила она. - «Я забыла про его охрану. Но на это мне потребовалась лишь секунда».
«В моих действиях было слишком много театральности. По правде говоря, это было ребячеством. Я одела свадебное платье, которое украла по этому случаю. Увидев меня, он закричал. Той ночью он много кричал. Это было хорошей идеей – оставить его напоследок, к тому моменту мне уже было легче себя контролировать, и я могла убивать его так медленно, как только пожелаю…»

- Все, хватит, - шикнул Эдвард, зная, как именно Розали пытала Ройса, и на самом деле Белле этого знать не нужно.
- Не волнуйся из-за этого… она остановится там, где нужно, - закатила глаза Элис.

Она внезапно замолчала и взглянула на меня:
«Прости», - прошептала она виноватым голосом, - «я пугаю тебя, да?»
«Да нет», - солгала я.
«Я увлеклась».
«Не волнуйся».
«Я удивлена, что Эдвард так мало рассказал тебе об этом».
«Он не любит рассказывать чужие истории. Ему кажется, что это, в некотором смысле, предательство, ведь он слышит больше, чем ему следует знать».

- Ха, - гаркнул Эдвард.
- Ты на самом деле так думаешь? – спросила Эсми.
- Да, - улыбнулся в ответ Эдвард.

Она улыбнулась, качая головой:
«Пожалуй, я должна ему больше доверять. Ведь он действительно так благороден, неправда ли?»

- Ха, - повторил Эдвард, на этот раз усмехаясь Розали.
- Не знаю, о чем я думала, когда говорила это, - проворчала Розали, пытаясь быть веселой, но у нее не совсем получалось.

«Думаю, да».
«Должна признаться», - вздохнула она. - «Я была к тебе не справедлива, Белла. Он не говорил тебе, почему? Или для него это тоже слишком личное?»
«Он сказал, это из-за того, что я - человек. Что тебе трудно смириться с тем, что о вас знает кто-то посторонний».
Меня перебил мелодичный смех Розали:
«Теперь я действительно чувствую себя виноватой. Он был намного добрее ко мне, чем я того заслуживаю».
Мне показалось, что ее смеющееся лицо стало выглядеть намного теплее, будто смеясь, она сбросила маску, которую никогда не снимала в моем присутствии раньше.

- Спасибо, - произнес Эдвард, в его голосе не было и намека на шутку.
- Не важно, - пожала плечами Розали.

«Какой же он врунишка»,- снова засмеялась она.
«Он мне соврал?» - негодующе воскликнула я.
«Ну, может, это слишком громко сказано. Он просто не все тебе рассказал. То, что он тебе сказал - правда, хотя на данный момент это звучит более правдиво, чем было раньше. Однако, в то же время…» - она нервно усмехнулась. - «В этом стыдно признаться. Понимаешь, поначалу, это в основном была ревность чистой воды, потому что

- О, черт, - вскрикнула Розали, похоже, она покраснела бы, если бы могла.
Мгновение Эдвард закрывал рукой рот, чтобы скрыть смех, но он потерпел поражение. Поскольку в руках у Элис была книга, то ничего не оставалось, как рассмеяться, Розали же только пристально посмотрела на этих двоих.
- Не читай этого! – потребовала Розали, смотря на Элис.
- Что ж, ты уже думала об этом раньше… именно это и произошло, пока мы читали "Сумерки", и ты смутилась безо всякой причины… – говорила Элис, ухмыляясь, надеясь, что подкалывание Розали выведет ее из этого мрачного настроения, но также зная, что она может разозлиться еще сильнее.
- Что там такое … что в следующей строке? – спросил с энтузиазмом Эммет.
Розали сузила глаза на Элис – угроза была ясно написана на ее лице, но она больше не выглядела грустной из-за ее прошлого – Элис продолжила читать.

он хотел тебя, а не меня».

- Ты ревнуешь из-за того, что Эдди не хочет тебя? – заржал Эммет.
Теперь Розали впилась взглядом в Эммета, которому не хватило ума заткнуться.