Глава СЕМНАДЦАТАЯ

ИГРЫ ДЕТСКИЕ И ВЗРОСЛЫЕ

Часть первая

30 октября, 2020 года, пятница.

     Я проснулась, но продолжала лежать не шевелясь, с закрытыми глазами, наслаждаясь ощущением огромного тела сбоку от меня, и руки́, обнимающей меня за талию. Я хотела бы просыпаться так каждое утро, всю свою оставшуюся вечную жизнь, но увы, нам удалось выторговать лишь эту ночь. Моё выздоровление шло семимильными шагами, и следующей ночью меня уже не нужно будет удерживать, чтобы я во сне не перевернулась и не задела свою рану. В принципе, она и сейчас практически меня не беспокоила, но всё же, пока бинты не сняты – я «инвалид» официально, и мне положены поблажки. Вчера вечером я уже ходила по дому, но припадала на больную ногу чуть сильнее, чем это было необходимо, так что Фрэнку достаточно легко удалось убедить отца в совершенной необходимости его присутствия в моей спальне.

     Я помню пристальный взгляд отца на моего мужчину, его слова: «Ты обещал, помнишь?», и твёрдый ответ Фрэнка: «Я никогда не причиню Ники вред».

     Так что эту ночь я провела в объятиях Фрэнка. И мы, действительно, всего лишь спали, не позволив себе даже поцелуя – пусть отец нас не видел, но, я уверена – прекрасно слышал. Поэтому мы не стали рисковать и были паиньками.

     Кстати, прошлым вечером мне удалось-таки помыться почти целиком. К нам пришла Оливия, моя кузина, и искупала меня, словно ребёнка, поскольку была уже взрослым оборотнем, и я для неё была не тяжелее куклы. Собственно, таскать меня ей не пришлось, я уже относительно твёрдо стояла на ногах, но если бы вдруг потеряла равновесие, она легко смогла бы меня подхватить.

     Её прислал дядя Джеффри, по совместительству являющийся так же её отцом, предварительно проинструктировав, как и чем обмотать повязку на моей ноге, чтобы на неё не попала вода, а так же – как лучше всего провести не самую простую процедуру нормального купания, а не обтирания губкой.

     Так что я стояла в душевой кабинке на одной ноге, поставив вторую на скамеечку так, чтобы вода с моего тела не текла по ней, и, для равновесия, упираясь ладонями в стену. А Оливия в это время вымыла мне голову, а потом и всю меня, аккуратно смывая пену из душа, снятого с кронштейна. После она вымыла мне и больную ногу от колена и ниже, и так всё ловко проделала, что на плёнку, покрывающую повязку, не попало ни капли воды.

     Я была счастлива почувствовать себя чистой и свежей, но всё же предпочла бы в следующий раз мыться самостоятельно. Оливия, конечно, моя родственница, но я всё равно немного стеснялась. Надеюсь, сегодня дядя Джеффри снимет мою повязку.

     А в целом вечер прошёл очень мило. Отец в основном сидел в кабинете за компьютером, одолженном у кого-то из родных, и разбирался с делами своих фабрик, которые слегка подзапустил за прошедшие дни, а мы втроём с мамой проводили время в гостиной. Впрочем, нахождение на другом этаже не помешало отцу принимать участие в разговоре – он прекрасно слышал нас, а Фрэнк – его. Разговор в основном шёл о моем детстве – Фрэнку всё было интересно, любая мелочь. В ход даже пошли альбомы с моими детскими фотографиями – мы оставили их в Долине, не брали с собой в Литл-Рок, поскольку там их мог кто-нибудь увидеть. И удивиться, почему на мне одежда прошлого века, а моя «бабушка» такая молодая, в то время как «брат» не меняется совершенно.

     В конце концов, нельзя было исключить того, что к нам мог залезть вор, например. Приходилось предусматривать любую, самую маловероятную случайность, поэтому везти с собой такой компромат и держать его дома было бы неразумно. И поэтому теперь Фрэнку были предложены иллюстрации всей моей долгой жизни, и он внимательно рассматривал все до единой фотографии, в подробностях расспрашивая где, когда и при каких обстоятельствах была сделана каждая их них.

    После ужина мы вчетвером уселись смотреть кино. Выбор пал на фантастический фильм «Начало» с Ди Каприо, который я уже видела несколько лет назад, но с удовольствием пересмотрела ещё раз – благодаря закрученному сюжету и удивительным спецэффектам, мне было почти так же интересно, как и в первый раз. А вот Фрэнк смотрел этот фильм впервые, так что я получила двойное удовольствие – и от фильма, и от его реакции.

     Когда фильм закончился, мы ещё какое-то время порассуждали над его неоднозначным финалом – на самом ли деле герой вернулся к своим детям, или ему это приснилось, но так и не пришли к какому-то однозначному выводу.

     После этого Фрэнк выторговал разрешение провести со мной ещё одну ночь, убедив отца, что это абсолютно необходимо. Тот, зная, как я люблю спать на животе, согласился. И вот теперь я лежала в полуобъятиях Фрэнка, наслаждаясь каждым мгновением.

     – Ты проснулась, – прошептал он мне на ушко.

     – Как ты догадался? – Я же лежала не шевелясь, с закрытыми глазами.

     – Твоё дыхание изменилось.

     Наверное, он прав. А жаль. Хотя, может, удастся ещё немного понежиться в его объятиях? Не обязательно же сразу вставать.

     – Подъем! – бодрый голос отца вторил стуку в дверь моей комнаты. – Пора вставать. Завтрак через двадцать минут.

     Облом! Он явно услышал слова Фрэнка и тут же отреагировал. Ладно, будет ещё поход к мельнице, уж там-то отцовского орлиного глаза, а точнее – уха, поблизости не будет. Со вздохом я выбралась из кровати и аккуратно встала на ноги. В принципе, боли, как таковой, уже не было, лишь тянущее ощущение напоминало о том, что моя кожа находится в процессе регенерации. Я неторопливо прошлась по комнате туда и обратно – в принципе, можно сказать, что я в порядке. И это на самом деле чудо, ведь с момента моего ранения прошло всего-навсего двое суток! И пусть новая кожа ещё не вполне наросла, но темпы её восстановления просто потрясали!

     Самостоятельно сходив в ванную, я переоделась – этой ночью я спала в пижаме, – и в этот момент появился Фрэнк, ходивший освежиться в ванную при выделенной ему спальне. Он подхватил меня на руки и понёс вниз, в кухню. На вопросительно поднятую бровь отца, явно слышавшего, как я ходила по комнате, уже не хромая, он пожал плечами:

     – Ники всё ещё сложно ходить по лестнице.

     И возразить на это отцу было нечего.

     За сытным завтраком, который отец с Фрэнком слаженно приготовили в четыре руки, велев нам с мамой просто сидеть и ждать, отец поинтересовался:

     – И какие у вас планы на сегодня?

     Я задумалась. Не выкладывать же сразу, что мы хотим отправиться к мельнице. Конечно, именно этого мы и хотели больше всего – остаться наедине, – но бдительность родителей нужно усыпить.

     – Ники нужно показаться доктору, – Фрэнк опередил меня всего на полсекунды.

     – Я хотела бы навестить Рэнди и познакомиться, наконец, с малышками, – практически одновременно с ним ответила я.

     – Вы можете пойти с нами, – предложила мама. – Мы как раз направляемся в клинику на очередное переливание. А оттуда сходите к Гейбу и Рэнди – они к этому времени как раз успеют и встать и позавтракать.

     – Хорошая идея, – доставая из холодильника последний пакет с кровью Роба и переливая её в стакан, согласился Фрэнк. – Я заодно смогу сдать там кровь, это гораздо удобнее, чем пытаться нацедить в стакан. Да и чище.

     Я вспомнила, как он выглядел в «убежище», когда нацеживал для меня кровь, пользуясь подручными средствами, и не смогла не согласиться.

     До клиники мы с мамой снова ехали на руках у мужчин. Может, завтра я уже смогу свободно ходить по улице, но пока всё же инстинктивно берегла ногу. Да и к чему эти геройства, если Фрэнк, похоже, просто обожает держать меня на руках, не зависимо от того, больна у меня нога или здорова? Ну и зачем лишать человека удовольствия? Пусть носит. Особенно учитывая, что мне и самой это безумно нравится.

     В клинике мы немного подождали, пока дядя Джеффри положит маму под капельницу, потом, прямо в своём кабинете, он подсоединил Фрэнка к пакету, который стал быстро наполняться кровью. После этого доктор занялся, наконец, моим бедром. Впрочем, всё, что он сделал, это легонько надавил на рану, «прислушался», покивал своим мыслям, поинтересовался, чешется ли рана, и, получив отрицательный  ответ, сделал заключение.

     – Заживление идёт невероятными темпами. Но хотя ты уже и не чувствуешь боли, новая кожа ещё до конца не наросла. Если сейчас снять повязку вместе со струпом, новая кожа может быть этим травмирована. Давай-ка попробуем снять её вечером. Но если и тогда струп не снимется легко вместе с бинтом – отложим на завтра. Договорились?

     – Хорошо, – кивнула я.

     Помня, какой страшной была рана ещё позавчера, я не рвалась скорее избавиться от повязки, честно говоря, я опасалась, что будет больно её снимать. Так что лучше отложить, я не возражаю.

     – В таком случае – жду тебя вечером. Сильно ногу не напрягай...

     – Не будет, – твёрдо сказал Фрэнк.

     – Но ходить понемногу можно, – продолжил дядя Джеффри, меняя полный крови пакет на пустой, – и даже без костылей.

     – Понемногу буду, – кивнула я.

     – Совсем понемногу, – подхватил Фрэнк. – Куда тебе особо спешить-то?

     – Некуда, – улыбнулась я, глядя на Фрэнка и жалея, что на нём футболка с коротким рукавом. Будь рукав длинным, возможно, он бы её снял. Может, мне удастся уговорить его снять её позже, у мельницы? В конце концов, раньше он ведь ходил без футболки, а я хочу ещё полюбоваться!

     Я сидела, дожидаясь, когда наполнятся пакеты, и любовалась Фрэнком – это занятие мне никогда не надоедало. И подумать только, этот красавец носит то же название, что и уродливые фигуры на карнизах старинных домов. Никому из людей и в голову, наверное, такое не могло бы прийти.

     И тут я вспомнила один давний разговор и захихикала. Видя две пары глаз, вопросительно смотрящих на меня, я пояснила.

     – Вспомнила наш с Эриком разговор в самый первый день знакомства. Я была довольно беспечной, так что он быстро вычислил, что я холодная, и устроил мне допрос с пристрастием.

     – В первый же день? – поднял брови дядя Джеффри.

     – Ага. Так получилось. Но я быстро успокоила его на свой счёт диагнозом, который ты мне придумал. И он поверил.

     – Он сделал вид, что поверил, – уточнил Фрэнк.

     – Ну, я этого не знала, и решила закрепить свой успех, перечисляя самые невероятные варианты того, кем я, по его предположению, могла бы быть – например, кикиморой или русалкой. Называла первые попавшиеся фантастические существа, приходящие мне в голову, пытаясь показать ему абсурдность подобных предположений. И знаете, кого ещё я назвала? Инопланетян и гаргулий! – Я уже больше не могла скрывать своё веселье. – Теперь-то я понимаю, почему после этих слов Эрик вздрогнул и очень странно на меня посмотрел.

     – Потому что он сам был и тем, и другим, – улыбнулся Фрэнк.

     – Похоже, ты стреляла в воздух и неожиданно промахнулась. Попала прямо в яблочко, – развеселился и дядя Джеффри тоже.

      – Представляю его тогдашнюю панику, – хмыкнул Фрэнк.

      – А я ещё подлила маслица в огонь, начав выспрашивать, кто он сам такой – титан или капитан Америка под прикрытием. Я была весьма впечатлена его силой – среди людей такое редкость. Но его-то как раз ни в чём подобном я и не подозревала. Просто хотела стрелки перевести.

     – Кстати, Эрик передаёт тебе привет, – улыбнулся Фрэнк. – Он сидит сейчас на испанском и дико скучает. Говорит, без тебя даже в «Морской бой» поиграть не с кем.

     – Передай ему, что вернусь в понедельник и обязательно обыграю его. Кстати, дядя Джеффри, как Кайл?

     – Лучше, гораздо лучше. Выздоровление идёт полным ходом. Температура нормализовалась ещё вчера, сегодня уже и сахар в норме, но это пока не показатель, думаю, саму поджелудочную придётся дольше в порядок приводить. Ну и общее состояние тоже улучшилось. Сегодня слегка разноображу его диету и отпущу немного погулять. Хватит того, что он несколько месяцев провёл в четырёх стенах.

     – А Пирс появлялся уже? – поинтересовался Фрэнк. – Он, похоже, решительно настроен если и не официально усыновить паренька, то как минимум взят под опеку.

     – Пирс ночевал в клинике. Не хотел, чтобы Кайл оставался здесь один, когда я ушёл вечером к семье, а Кристиан и Томас вернулись домой. В этом не было никакой необходимости – состояние Кайла вполне стабильно и не требует постоянного присмотра. Да и телефон для связи со мной у него был под рукой. Но Пирс так решил, а я не стал ему запрещать – зачем?

     – Действительно – зачем? – пожала я плечами. – Раз ему так спокойнее… А сейчас он здесь?

     – Нет. Как только я пришёл утром, он улетел в Грейт-Фолс, закупить всё необходимое для Кайла – парень-то попал сюда вообще без всего. Вертолёт Гейба в эти дни просто нарасхват – вчера, ещё рано утром, Филипп улетал за одеждой для Стейси, а когда вернулся – улетели Ричард и Эбби. Кстати, до меня дошли слухи, что Ричард заказал Тайлеру среди прочих документов для Эбби загранпаспорт и шенгенскую визу – похоже, планирует тур по Европе, хочет устроить для Эбби поездку по столицам мировой моды. Думаю, он собирается побаловать свою девочку полным обновлением гардероба.

     – Ничего удивительного, – пожал плечами Фрэнк. – Я помню его лицо, когда она сказала, что никогда не имела такого красивого платья, как то, что купили для неё Настя и Джейми.

     – Да, я слышал её историю. Бедняжка. Ну, теперь-то Эбби в надёжных руках – Ричард будет баловать свою половинку.

     – Она заслужила это после всего, что пережила.

     – Теперь у неё всё будет хорошо, – уверенно сказал дядя Джеффри, отсоединяя очередной наполненный кровью пакет и вынимая иглу из вены Фрэнка. – На сегодня хватит. Жду вас вечером – тогда и решим, снимать сегодня повязку или нет.

     И мы отправились навестить Рэнди и познакомиться, наконец, с близняшками. Я не собиралась затягивать визит, хотела поскорее оказаться наедине с Фрэнком в своём любимом месте у пруда. Но нанести визит вежливости было всё же нужно – в конце концов, раз уж я сказала об этом родителям...

     И Рэнди, и малышек мы очень удачно застали возле дома. А так же старших близнецов, вместе с малышками копошащихся в песочнице на новенькой детской площадке, и Томаса, который стоял, опираясь уже не на костыли, а на трость. По лужайке перед домом носились две собаки – овчарка и щенок ньюфа, наперегонки гоняясь за мячиком, который бросал им Томас.

     Фрэнк опустил меня на скамейку рядом с Рэнди, которая с улыбкой наблюдала за играющими детьми и собаками.

     – Привет, – улыбнулась она. – Как нога? Все ещё не можешь ходить сама, или просто твоему красавчику нравится носить тебя на руках?

     – Спасибо за комплимент, – хмыкнул Фрэнк.

     – Констатация факта, – пожала Рэнди плечами. – Все гаргульи – красавчики. Равно как и оборотни. Закон природы.

     – Согласна, – улыбнулась я. – Нога почти в порядке, дядя Джеффри разрешил мне ходить, но без энтузиазма. Так что, пожалуй, обе причины равноценны.

     – Гейб таскает меня на руках при любой возможности, – улыбнулась Рэнди. – При том, что уж я-то в этом точно не нуждаюсь. Но мне нравится, так что я не возражаю.

     – Мне тоже нравится, – улыбнулась я в ответ. Мы с Рэнди заговорщицки переглянулись, прекрасно поняв друг друга.

     – Это ведь Стейси, – указывая на щенка, бегающего наперегонки с Лаки, уточнил Фрэнк.

     – Верно, – кивнула Рэнди. – Здесь у неё есть возможность открыто проявлять свою сущность, вот она и пользуется этим на всю катушку. Слишком долго ей пришлось скрывать и подавлять её.

     – А где Филипп и Люси? Они отпустили Стейси к вам одну?

     – Нет, конечно. Сейчас они обсуждают с Гейбом всё, касающееся её удочерения. Ты же знаешь, что ничего подобного в семье не происходило более тысячи лет, и раньше не нужны были все эти документы. К тому же Люси уже сейчас выглядит заметно старше Филиппа. Поэтому они думают, как Стейси лучше оформить официально, дочкой Люси или сразу внучкой.

     – Мне знакома эта проблема, – вздохнула я. – Возможно, даже лучше, если малышка сразу начнёт называть Люси бабушкой, пока не привыкла звать мамой. Переучиваться труднее.

     – Поздно, – покачала головой Рэнди. – Она УЖЕ зовёт Люси мамой.

     – Уже? Так быстро?

     – Она так мечтала о маме. И они с Люси словно бы душами срослись. Словно знали друг друга в прошлой жизни. Просто удивительно, как быстро они сроднились. Взаимная любовь с первого взгляда.

     – В принципе, по возрасту Люси вполне годится Стейси в мамы, – вмешался Фрэнк. – Я их видел рядом. Сколько Люси? Сорок? Сорок пять?

     – Сорок семь, – хором сказали мы с Рэнди и, переглянувшись, рассмеялись.

     – Она выглядит моложе. И, в любом случае, получая регулярно нашу кровь, она замедлится, не забывайте.

     – Точно! – воскликнула я. – Как же я не сообразила! Это моя мама старела в три раза быстрее, чем я, но Люси и Стейси будут стареть с одинаковой скоростью!

     – Не совсем, – покачал головой Фрэнк. – Только после того, как Стейси повзрослеет.

     – А до этого? – Рэнди явно была заинтересована новыми, открывающимися нам фактами.

     – А до этого Стейси будет расти с обычной скоростью, – пожал плечами Фрэнк.

     – Но ей же тоже будут давать вашу кровь! – воскликнула я. – Ведь будут же? Она – человек, хоть и не совсем обычный, но... Она может болеть, она же рассказывала. Как и остальные люди. Значит, ей нужно тоже давать кровь.

     – Конечно, мы будем давать ей кровь, я лично прослежу за этим, – Рэнди успокаивающе похлопала меня по руке. Совсем легонько, но я всё равно почувствовала, какая она сильная. Мы выглядели ровесницами, и порой я забывала, что она уже давным-давно переродилась.

     – Разумеется, – подтвердил Фрэнк. – Человеческие дети слишком хрупкие и нуждаются в защите, в том числе и от болезней. Но, принимая нашу кровь, Стейси не замедлится, пока не повзрослеет.

     – Но почему? – удивилась я. – Ведь ваша кровь замедляет жизнь людей, разве нет?

     – Да, мне тоже интересно, – подхватила Рэнди. – В чём разница?

     – Наша кровь лечит болезни и раны. Старение – это болезнь, поэтому кровь, как может, «лечит» и его. Но дети не стареют. Они лишь взрослеют. Это нормальный, естественный процесс, в который наша кровь не вмешивается. И дети, даже при регулярном употреблении крови, не замедляются. Просто перестают болеть, вот и всё. Проверено на Насте, маме Эрика.

     – Господи, сколько же я ещё не знаю о своём виде, – вздохнула Рэнди.

     – Неделю назад ты вообще ничего о нас не знала, – пожал плечами Фрэнк. – Какие твои годы.

     – Значит, в ближайшие лет десять Стейси будет догонять Люси, сокращая разрыв между ними, – резюмировала я услышанное. – Выходит, вариант с бабушкой можно не рассматривать – он им точно не грозит.

     – Они так и сделают, – взглянув на окно второго этажа, сказала Рэнди. – Мы, сами того не ведая, случайно провели мозговой штурм и решили проблему. 

     – Одна голова – хорошо, а три... – пробормотал Фрэнк.

     – А три – мутант! – со смехом подхватила Рэнди и тут же осеклась. – Ой.

     Её лицо сразу посерьёзнело, глаза метнулись к бегающему по поляне беззаботному щенку, потом к моей ноге. Я сразу поняла, о чём именно она вспомнила. И не только я.

     – Есть что-то новое по поводу главарей? – спросил Фрэнк.

     – Эндрю говорит, что ему нужен ещё денёк. Двоих он вычислил, остался третий. Гейб хочет ударить по всем троим сразу. А пока пусть считают, что увильнули от правосудия.

     – Насколько я понял – человеческое правосудие им не грозит? – уточнил Фрэнк. – Хотя все, кто был и в главном здании, и в филиалах, уже в руках федералов. Отец мне рассказал, – пояснил он для меня. – Хватило одного звонка Гейба его другу, чтобы машина завертелась. Но главари держатся в тени...

     – Доказать вину исполнителей будет легко – все данные, все улики, все свидетельства налицо. С главарями сложнее. Но это, в каком-то смысле, лучше. Пусть люди о них и не знают.

     – Почему? – удивилась я.

     – Потому что это очень богатые и влиятельные люди, – пояснила Рэнди. – Иначе не смогли бы устроить то, что устроили, и скрывать свои злодеяния десятилетиями. Их будет практически невозможно привлечь к ответственности. Человеческому суду.

     – Но не нашему, – подхватил Фрэнк. – Тут уж им не помогут ни ушлые адвокаты, ни подкупленные судьи, ни запуганные свидетели. Потому что наш суд скорый и справедливый. Они за всё ответят, Солнышко, я тебе обещаю. И за твои страдания – тоже.

     Он нежно погладил меня по щеке костяшками пальцев, и я, едва не замурлыкав от этой вроде бы совсем простой ласки, потёрлась о его руку, как кошка.

     – Ребятки, нашли бы вы местечко поуединённее, что ли, – хмыкнула Рэнди. – В Долине полно укромных уголков, знаете ли.

     И, видя наши ошарашенные лица, пожала плечами.

     – Что? У меня в доме цыганский табор в количестве девяти душ, не считая нас с Гейбом. Уединиться совершенно нереально. Приходится выкручиваться. К счастью, Гейб тут каждый укромный уголок знает, в отличие от моих родителей. Нужно будет вам схемку набросать. Пап, мы с тобой на эту тему уже разговаривали! – последние слова были обращены явно не к нам. – Я уже взрослая. Мы с Гейбом уважаем вас, поэтому просто исчезаем с глаз долой. Но это не значит, что мы не будем... – Она замолчала, к чему-то прислушиваясь. – Да, пап, послушай маму, она мудрые вещи говорит.

     – Папы – они такие папы, – пришла моя очередь сочувственно похлопывать её по руке. – Мой так вообще взял с Фрэнка клятву не прикасаться ко мне до перерождения, представляешь?!

     Мне было невероятно легко общаться с Рэнди. У меня никогда прежде не было подруги – людей я сторонилась, а в семье у меня не было ровесниц. Так что будет очень здорово найти в Рэнди подругу. Жаль только, что через несколько дней мы возвращаемся в Литл-Рок. Но есть же каникулы. Да и не вечно же будет длиться эта школа!

     – Запретил прикасаться? – Рэнди недоумевающе подняла брови. – При том, что он тебя с рук не спускает?

     – Да. Мы тоже обсудили это несоответствие и пришли к выводу, что запрещены только те прикосновения, которые могут нанести мне вред из-за моей теперешней хрупкости и смертности. Остальные разрешены. Это же логично, правда?

     – Абсолютно логично. Так что желаю вам от души нацеловаться и наласкаться в ожидании перерождения. А если кто-то из особо ушастых, – она огляделась по сторонам, – сдаст вас родителям, то не получит моих котлет до скончания века! Да, Стивен, ровно восемьдесят лет. И прекрати подслушивать!

     – Пожалуй, мы последуем твоему совету, – сдерживая улыбку, ответил Фрэнк. – Но сначала Ники хотела бы познакомиться со своими новыми тётушками – вчера у нас как-то не получилось. 

     Вот... Тихий, мирный, спокойный кусочек главы. Даже папа был практически паинькой. Но в конце главы вас ждёт давно обещанный сюрприз. А то как-то всё слишком спокойно, нужно немного взбодриться, не находите? 

     А пока - жду ваших впечатлений на форуме.