Глава ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ЗМЕЙКА, КОСТЁР И ПОСЕЙДОН

Часть 1

2 ноября 2020 года, понедельник

     Фрэнк сделал нескольку кругов над полями, стараясь держаться подальше и от посёлка, и от ферм. Стоило нам приблизиться к ним настолько, чтобы шум становился достаточно громким, как он сразу же сворачивал. Пролетели мы и мимо склона, на котором Рэнди, под гордым и любящим взглядом Гейба, продолжала жонглировать каменной глыбой. Я помахала им, наслаждаясь чувством полет.

     Наконец, Фрэнк приземлился на поляне перед нашей палаткой и обратился. Я слегка расстроилась, наблюдая, как эльфийское ухо принимает привычный вид, но моё недовольство исчезло сразу же, стоило губам Фрэнка прижаться к моим. Поцелуй был сладким, но коротким.

     – Я мечтал об этом с того момента, как ты сорвала с меня футболку, – старясь выровнять дыхание, признался он.

     – Я тоже, – продолжая ерошить его волосы, в которые машинально запустила пальцы, стоило нашим губам соприкоснуться, ответила я.

     – Уединение тут, конечно, условное, – вздохнул Фрэнк. – Но хотя бы не у всех на виду, как на склоне.

     – Да уж, – вздохнула я в ответ. – Если и есть в горах укромные местечки, то явно не там, где мы находились. 

     – Определённо не там, – кивнул Фрэнк. – Рэнди и Гейб были совсем с другой стороны, думаю, именно на том склоне и находятся та самая пещера. Впрочем, у нас есть наша палатка – тоже совсем неплохо. Если честно, я до сих пор не могу поверить, что Синклер позволил нам оставаться здесь одним.

     – Думаю, он испытывает чувство вины за то, что сделал, – предположила я. – Это привело к моему раннему перерождению, и он, наверное, теперь просто боится вмешиваться, чтобы не сделать в итоге ещё хуже. Хотя, что может ещё произойти, я вообще не представляю.

     – Я тоже, – Фрэнк опустил меня на землю, и я вздохнула, поскольку мне пришлось убрать пальцы из его волос.

     – Фрэнк, мне показалось, или твои волосы действительно стали длиннее?

     – Не показалось, – улыбнулся он. – С того момента, как я постригся, они выросли где-то на четверть дюйма, то есть примерно в два раза.

     – За шесть дней? – недоверчиво уточнила я.

     Впрочем,  доказательство было налицо, точнее – над лицом. Короткий ёжик, увиденный мною в «убежище», заметно удлинился, и волосы уже не стояли ровной щетиной, они торчали под разными углами, ещё немного – и начнут загибаться, а потом и виться крупными локонами, как при нашей первой встрече.

     – Наши волосы растут несколько быстрее, чем у людей, – пожал Фрэнк плечами.

     Вот здорово! Значит, совсем скоро моя мечта – запустить пальцы в его кудри, – осуществится, и уже не нужно будет завидовать Рэнди. Но что-то тут не сходилось...

     – Но если ты два года не стригся и не брился, – я подозрительно прищурилась, – то у тебя волосы должны быть длиннее, чем у Гейба, а они были короче!

     – Ну, я точно не брился всё это время, – усмехнулся Фрэнк. – Да и к парикмахеру тоже не ходил. Просто когда волосы и борода становились слишком длинными и начинали мешать – я их сам немного укорачивал. Вот и всё.

     – Не стригись пока! – попросила я. – У тебя такие прекрасные волосы, мне так их было жалко.

     – Не буду, обещаю, – Фрэнк в клятвенном жесте приложил кулак к груди, привлекая мой взгляд к его торсу.

     – Наверное, тебе нужно всё же надеть другую футболку, – тяжело вздохнув, сказала я. – Иначе я просто не смогу сосредоточиться на «лего».

     – Хорошо, – усмехнулся Фрэнк, глядя на мою печальную физиономию. – Надену.

     Мы зашли в палатку, Фрэнк вытащил с полки очередную футболку, на этот раз – темно-жёлтую, с красной отделкой и с красной же эмблемой чего-то, мне незнакомого, на груди.

     – А где же надпись? – удивилась я, провожая печальным взглядом кубики пресса Фрэнка, которые заслонил жёлто-красный «занавес».

     – Это футболка Роба, – пояснил Фрэнк. – У него они в основном без надписей. Кстати, я смотрю, о нас тут уже позаботились.

     И действительно, сломанный стул был заменён на целый, а весь стол был просто заставлен свёртками и ёмкостями с едой. Как только я её заметила, в нос мне буквально ударил запах всяких вкусностей. И как я не почувствовала этого прежде?

     – Ты ОЧЕНЬ отвлекающий фактор, знаешь об этом? – покачала я головой.

     – Правда? – не уверена, что Фрэнк понял, что конкретно я имела в виду, но улыбка у него была довольная. – Ты не голодна?

     – Пока вроде бы нет, – глядя на так и лежащие на полу детальки «лего», покачала я головой. – Сначала дело, потом удовольствие.

     – Решать тебе, я-то позавтракал позже тебя. Но неужели, даже пару ягодок не съешь? – и он кивнул на миску, полную отборной клубники.

     – Ну, разве что парочку... – не удержалась я от соблазна.

     Аккуратно, едва дыша, я подцепила черешок клубники, помня, что ногти использовать нельзя, и сумела переправить её в рот, не уронив и не раздавив. Довольная своим достижением, я съела ещё три штучки, а потом решительно уселась на пол возле конструктора.

     – Больше не хочешь клубники? – усаживаясь напротив меня, поинтересовался Фрэнк.

     – Хочу, – вздохнула я. – Но мне нужно тренироваться.

     – В каком-то смысле это тоже тренировка, – возразил Фрэнк. – Думаю, ещё этим утром тебе и одну ягоду не удалось бы донести до рта. А сейчас... Ты явно делаешь успехи.

     – Я стараюсь, – довольная его похвалой, улыбнулась я. Мне было приятно. Очень приятно.

     Следующие полтора часа я занималась «лего» а потом – молниями на сапогах. Итог к обеду – четыре расколотые детальки и одна сломанная молния. Причём именно сломанная, а не выдранная, как случилось с первой. Зато я теперь довольно уверенно манипулировала с молниями, а из «лего» сумела построить симпатичный домик. В общем, тренировки явно шли мне на пользу.

     После обеда, который тоже, в каком-то смысле, был тренировкой, поскольку мне пришлось пользоваться вилкой и ложкой, а так же Фрэнк доверил мне налить суп из огромного термоса в тарелки, и я справилась, мы вышли покормить уток. Миссис Клювдия и её детки вновь продемонстрировали мне свой скудный лексикон, не сказав мысленно ни единого нового слова. Это становилось даже скучным. Впрочем, чего я хотела от уток? Интеллектуальной беседы?

     – Интересно, возле Виргинских островов водятся дельфины? – задумалась я. Вот кого было бы любопытно послушать.

     – Думаю, что да, – кивнул Фрэнк, догадавшись, почему я вдруг сменила тему – до этого мы говорили о том, что теперь мне проще простого будет поймать плавающего в пруду карпа, если я пожелаю.

     – Надеюсь, мы там задержимся, хоть немного, – мечтательно протянула я.

     – Непременно задержимся, хотя бы на несколько дней.

     – Школа откладывается на неопределённый срок, – хмыкнула я. Мысли скакали, как зайцы. – Надеюсь, удастся уговорить родителей не отправлять меня туда вновь. Всю программу я и так знаю. Просто мама мечтала увидеть меня в мантии и шапочке выпускника, это, в каком-то смысле, её идея-фикс.

     – Ты можешь перейти на домашнее обучение, – предложил Фрэнк. – Твоё якобы нездоровье – неплохое обоснование для этого. И ты вполне сможешь пойти на выпускной, и твоя мама увидит тебя в мантии. Как тебе такой вариант?

     – Я бы с радостью. Осталось родителей уговорить.

     – Ну, учитывая, что мы собираемся пожениться, и чем скорее, тем лучше, думаю, уговаривать нужно будет твоего мужа, – засмеялся Фрэнк.

     – Ой, вот же я глупая! Ведь действительно! А тебя сложно будет уговорить?

     – Вообще не сложно. Если честно, меня просто трясёт от мысли, что снова придётся выпускать тебя из виду на несколько часов, в течение которых с тобой неизвестно что может произойти.

     – Но я уже не такая беспомощная, как прежде.

     – Знаю. Разумом – знаю. А инстинкты вопят: «Не отпускай!».

     – Ну и не отпускай! – я прижалась к Фрэнку и была тут же заключена в крепкие объятия.

     – В любом случае, в ближайшее время ни о какой школе и речь не идёт. Ты выдашь себя в первую же минуту. Ты, конечно, осваиваешься семимильными шагами, я поражён не меньше твоего отца, но до того момента, когда ты сможешь предстать перед посторонними без риска разоблачения, ещё очень и очень долго. Книги, тетради, авторучки – едва ли не самые хрупкие предметы, с которыми тебе придётся иметь дело, их легче всего порвать и испортить. Так что...

     – Так что школа отменяется в любом случае, – я расплылась в довольной улыбке. – Единственное, о чём я буду жалеть – это общение в Эриком.

     – Но ты сможешь видеться с ним вне школы, – подбодрил меня Фрэнк.

     – Точно! Ты же его дядя!

     – Вообще-то, я дядя его деда. Но в нашей семье, как и в вашей, степень родства не особо важна, и дети, как правило, называют всех взрослых родственников дядями. Да и проще это в быту. Что бы ты подумала, если бы он представил тебе меня, как прадедушку?

     – Что ты очень хорошо сохранился, – улыбнулась я. – Не знаю, насчёт ПРАдедушки, а за дедушку ты, пожалуй, мог бы и сойти, с этой своей бородищей.

     – Ты мне её вечно припоминать будешь? – наигранно-обиженно пробормотал Фрэнк.

     – Ага! – радостно закивала я, затем посерьёзнела. – Мне она вообще-то не мешала. Подумаешь, борода. Думаю, если бы ты её оставил, для меня бы ничего не изменилось. Просто теперь я знаю, что именно ты под нею прятал, и не хочу, чтобы спрятал снова. Ты такой красивый!

     – Ты тоже, – лёгкий поцелуй. – Ты самая прекрасная девушка, которую я когда-либо встречал. А встречал я за свою жизнь многих, уж поверь. И ни одна с тобой не сравнится.

     Я крепче прижалась к Фрэнку, блаженно улыбаясь от его слов. Я прекрасно знала свои достоинства и недостатки, но в глазах Фрэнка я была совершенством, так какая мне разница, что для всего остального мира я – тощая оглобля.

     Интересно, я такой и останусь на веки вечные или всё же изменюсь? Наши женщины, да и мужчины тоже, перерождаются уже после того, как их тела достигают своей идеальной формы, и после этого не меняются. С другой стороны, гаргульи перерождаются в ранней юности, а «застывают» спустя несколько десятков лет, когда их тела достигают своего расцвета. Возможно, я тоже продолжу меняться, ведь я обратилась раньше времени, моё тело всё ещё «подростковое», я пока, в каком-то смысле, гадкий утёнок.

     И хотя для Фрэнка я красива в любом виде, как и он для меня, всё же хотелось бы слегка измениться. Пусть постепенно, со временем, но измениться.

     И опять же – возраст. Для меня, как и для любого другого бессмертного существа, разница в возрасте не играла вообще никакой роли, а вот для людей это важно. И в данный момент я выглядела несовершеннолетней, а Фрэнк – взрослым, тридцатипятилетним мужчиной. Люди будут коситься. А это неприятно. И даже если у меня будут документы, в которых будет написано, что мне уже лет двадцать, например, каждому прохожему их в нос не ткнёшь, увы.

     Так что, будем надеяться, что я ещё немного изменюсь.

     – Ну, что, продолжим занятия? – спросил Фрэнк, поскольку хлеб закончился, и утки разбрелись по своим делам.

     Я кивнула и поняла, что у меня проблема. Поскольку зов природы настойчиво требовал моего внимания. Как же просто было раньше, до тех пор, пока я, во-первых, не осознала, насколько хорошо меня слышно во время отправления естественных надобностей, и во-вторых – пока я не стала рвать свою одежду при любом прикосновении.

     – По какому поводу такой сокрушённый вид? – тут же поинтересовался Фрэнк. – Так надоели тренировки?

     – Не в этом дело, – помотала я головой и, понимая, что тайн друг от друга у нас просто не должно существовать, пояснила. – Мне нужно... в туалет.

     – Да, это пока ещё проблема, достойная вздоха, – Фрэнк моментально меня понял. – Расстегнуть тебе джинсы или попробуешь сама?

     – Расстегнуть, – попросила я. – Будет жалко, если я их порву. А лучше бы мне, наверное, переодеться в «домашнее».

     – В большую футболку? – уточнил Фрэнк и, после моего кивка, повёл меня в палатку.

     Присев на корточки, он расстегнул мои джинсы и стянул их с моих ног так, что мне осталось лишь вышагнуть из них. Потом снова зашёл мне за спину.

     – Руки вверх.

     Я привычно подняла руки, и моя футболка исчезла. Я ждала, что вот сейчас на меня будет надета другая, побольше, но ничего не происходило. Потом моего обнажённого плеча коснулись пальцы Фрэнка. Едва касаясь, они прошлись по плечу, шее, верхней части спины, поглаживая, лаская.

     Я закрыла глаза и чуть отшатнулась назад, желая уменьшить расстояние между нами, прижаться к Фрэнку, но у меня не получилось. Тогда я полностью сосредоточилась на его пальцах, чувствуя зарождающееся под ложечкой томление. В этот момент другого плеча коснулись его губы и я, не выдержав, слегка застонала.

     Губы замерли, потом отстранились. Я и услышала, и почувствовала кожей тяжёлый вздох, а потом едва слышное:

     – Два дня. – А потом, уже громче: – Подними руки, Солнышко.

     А я даже не заметила, что опустила, а, точнее – уронила их. Послушно подняв руки, я почувствовала, как на меня опускается огромная футболка, скрывая меня практически целиком, ну, кроме ног ниже колен и кистей рук. Учитывая ширину плеч гаргулий, было не удивительно, что короткие рукава футболки доходили мне почти до запястий.

     Руки Фрэнка заботливо и деловито расправили на мне ткань, после чего он отшагнул назад – даже не видя, я это почувствовала.

     – Беги, Солнышко, – сказал он, уже явно овладев своим голосом. – У тебя важное дело.

     Ну, конечно! Я практически забыла об этом, но теперь зов природы стал почти непреодолимым. Я поскакала под иву и обнаружила там другой биотуалет, целый. Рядом с ним, кроме рулона туалетной бумаги, лежала ещё стопка довольно плотных бумажных полотенец. Ими-то я в итоге и воспользовалась вместо бумаги, и вполне успешно.

     О том, что Фрэнку всё прекрасно слышно, я решила не думать. В конце концов, он уже столько раз поджидал меня под дверью ванной, и ничего, не растаял. Это же только сказочные принцессы не какают и пукают бабочками, а я живая, земная, и с физиологией у меня всё в порядке.

     Таким образом решив для себя не самую приятную психологическую проблему, я ополоснула руки в пруду и направилась в палатку, маша руками, чтобы быстрее обсохли.

     – Ты похожа на пчелу, – ухмыльнулся Фрэнк, глядя на меня. – Того гляди взлетишь.

     – Зато руки уже высохли, – я с гордостью продемонстрировала ему сухие кисти рук.

     В ответ Фрэнк фыркнул, глядя куда-то в район моей груди.

     – Что? – прищурилась я.

     – Извини, Солнышко, я взял футболку не глядя, – улыбнулся Фрэнк.

     Опустив глаза, я поняла, что на моей синей футболке что-то написано, но прочесть не смогла.

     – «Я пришёл, чтоб выпить ваше пиво», – поняв мою проблему, озвучил Фрэнк.

     – Никогда не пробовала пиво, – призналась я. – Но его запах мне не нравится.

     – Значит, не стоит и начинать, – пожал плечами Фрэнк. – Сейчас на тебя алкоголь уже не подействует, а пить спиртное просто так смысла нет – это совсем не вкусно.

     – Значит, продолжу пить компот и содовую, – пожала я плечами. – К тому же это вкусно и мне нравится. Ну что, продолжим тренировки? Мне, кстати, они здорово помогли. Я в этот раз ничего не порвала и не поломала!

     – Это невероятно, – покачал головой Фрэнк. – Но успех нужно закрепить.

     – Я готова! – вдохновлённая достигнутым, кивнула я. Подумать только – сходить в туалет и не порвать при этом трусики для меня теперь достижение! Как всё же резко поменялась моя жизнь...

     В этот раз Фрэнк выложил передо мной несколько мобильников. Сим-карт в них не было, но они были заряжены, так что я вполне могла учиться нажимать кнопки, включать и выключать телефон, лазить по меню, играть в игры. Ну, играть – это громко сказано, но всё же у меня вполне неплохо получалось. Я не раздавила ни одного телефона, хотя несколько кнопок всё же сломала.

     Кстати, Фрэнк показал мне мой новый телефон – на кнопках, простенький, для «позвонить», в него уже была вставлена симка из старого телефона и перенесена моя телефонная книга. Прежний, сенсорный, придётся пока отложить на неопределённое время, равно как и планшет. Но это ни капельки меня не расстроило – зачем он мне сейчас? Жизнь и в реале слишком интересна, чтобы уходить в виртуальный мир, к тому же планшетом я, в основном, пользовалась в школе, а теперь это уже не актуально.

     В общем, когда, ближе к ужину, появились мои родители, я сидела на полу, сложив ноги по-турецки, и вполне бодренько водила змейку, кушающую шарики, по чёрно-зелёному экрану старенькой Нокиа. Глаза моего отца, понявшего, что именно я делаю, не поддавались описанию.

     – Ники, ты играешь?! На телефоне?!

     – Да, а что? – я подняла на него глаза и тут же услышала противный звук – змейка врезалась сама в себя, я проиграла.

     – Что? Ты спрашиваешь – что? Ники, ты играешь на телефоне через сутки после того, как очнулась, перерождённая!

     – Это всего лишь «Змейка». Я в неё ещё лет двадцать назад играла, что такого-то? Не автогонки же.

      – Вообще-то, к тому моменту, как начать играть на телефоне... Господи, ИГРАТЬ НА ТЕЛЕФОНЕ! Ты, по идее, должна была бы переломать половину содержимого той коробки, – он мотнул головой в сторону картонки со старыми гаджетами. – А каковы твои потери?

     Он вытащил из «мусорной» коробки два телефона с повреждёнными кнопками. Потом, словно не веря своим глазам, пошарил среди остальных, совсем немногочисленных пострадавших вещей.

     – Синклер, успокойся. Просто наша Ники осваивается чуть быстрее остальных, вот и всё. – Мама подошла ко мне и, слегка наклонившись, обняла. Мне ужасно хотелось обнять её в ответ, но я сдержалась, помня о её хрупкости. Ничего, судя по тому, как у меня идут дела, скоро и это станет возможным.

     – Чуть быстрее? Элоиз, это приуменьшение века. Я не встречал никого из перерождённых, кто хотя бы за неделю приблизился к подобному результату.

     – А Рэнди? – возразила я. – Ей же тоже пришлось в быстром темпе осваиваться.

     – Нет, – покачал головой Фрэнк. – Она говорит, что в первые дни даже не пыталась прикасаться к чему-то настолько хрупкому, все силы уходили на то, чтобы мебель не ломать. К счастью, ей практически всё время приходилось сидеть в своей комнате, туда ей и еду приносили, так что никто не видел её попыток нормально поесть в первые дни.

     – Рэнди вышла с тобой на связь? – улыбнулась я.

     – Да. Она заглядывает периодически – ей интересно, как ты осваиваешься. И она тоже поражена.

     – Наверное, просто ни у кого не было такого чудесного учителя, – смущённо пожала я плечами. 

     Было немного странно слышать о какой-то своей уникальности, самой-то мне казалось, что я продвигаюсь очень медленно, но раз все так говорят... В общем-то, я этому радовалась – помня, какой неуклюжей и беспомощной я была ещё этим утром, я была довольна своим прогрессом. Но решила, что лучше сменить тему.

     – Расскажите, что нового в Долине? – попросила я. – А то я как-то выпала из жизни в эти дни. Как Кайл и Стейси? Как нога Томаса? Как продвигается подготовка к операции?

     – В Долине всё замечательно, – улыбнулась мама. – Кайл перебрался из клиники в дом Пирса и Диллона, он ещё не до конца поправился, кое-что хроническое, вроде диабета, так быстро не излечится, но видимых симптомов болезней уже нет, он вернулся к нормальной жизни, лишь регулярно ходит на переливания.

     – Парнишка потихоньку оттаивает, – хмыкнул отец. – Всё же три года вынужденной изоляции были для него нелёгким испытанием. А теперь он вновь может спокойно общаться с кем угодно, не боясь, что любое случайное прикосновение станет для него фатальным.

     – А Пирс-то как с ним нянчится. Кто бы мог подумать, что у него так неожиданно проснутся отцовские чувства, – мама с улыбкой покачала головой. – Ничего, им обоим это только на пользу – Пирс вдруг как-то неожиданно повзрослел, ну а мальчику не помешает немного заботы, учитывая, через что он прошёл.

     – Это здорово, – кивнула я. – Рада за них обоих.

     – В принципе, все уже воспринимают Кайла как члена семьи, – продолжил отец. – Молодёжь уже приняла его в свой круг, я сам видел, как Кристиан учил его водить свой мотоцикл. Под пристальным надзором Пирса, кстати. Сами парни его не видели, но я-то заметил. Кто бы мог подумать...

     – А Стейси?

     – О, Стейси словно бы родилась в семье, – улыбнулся отец. – Она здесь просто расцвела – Люси и Филипп окружили её такой любовью, словно она на самом деле их дочь. Знаешь, если бы они не упустили свой шанс, то их ребёнок был того же возраста, что и Стейси, точнее – выглядел бы на её возраст. К тому же здесь она может не бояться проявлять свою сущность оборотня, которую вынуждена была скрывать и подавлять с тех пор, как себя помнит, а это тоже важно. Томас взял её под своё крыло – из детей она ближе всех к нему по физическому возрасту, – и учит её запускать воздушных змеев. Сам он, кстати, уже вовсю бегает, правда, слегка прихрамывает, но со временем и это пройдёт.

     – Сколько я всего пропустила, – покачала я головой. – А ведь прошло всего дня три.

     – Ничего, завтра ты их всех увидишь, – пообещал Фрэнк. 

     Вот так, Ники продолжает поражать всех окружающих своими достижениями. В этот раз - игрой в "Змейку".       То ли ещё будет. 

     Жду ваших впечатлений на форуме.