Часть 2.

Проснувшись от звука будильника, он максимально тихо выходит на кухню, пусть Лиза поспит еще минут двадцать-тридцать…

После того, как маленькая перебралась жить к Андрею, а это случилось в тот же день, как уехал её отец, а то и накануне, когда она тихо вошла во двор, Андрей не отпустил бы её ни на какую квартиру, ни к какой бабушке.

Моя – билось в висках. Моя – неслось по венам.

Практически сразу выяснилась полная недееспособность маленькой по утрам, она вставала, чтобы проводить Андрея на работу, но каждый раз он всерьез опасался, что она заснет прямо на лестнице и покалечится, упав с неё, поэтому сначала, пока они жили у родителей, Мария Степановна готовила завтрак и, пользуясь отсутствием Лизы на руках Андрея, причитала:

«Когда вы распишитесь?»

«Ну, сколько можно-то? Сколько можно?»

«Позорище-то какое… расписывайся давай!»

А потом Андрей, привыкший вставать рано, взял на себя эту функцию, спокойно готовил завтрак и убирался на кухне, иначе завалы кружек и тарелок после его приготовления простоят до вечера, пока Лиза не приедет с учебы и не примется за уборку.

Моя маленькая соня...

Вскоре к сонному состоянию Лизы прибавился приятный бонус, который Андрей не променял бы ни на какую кашу и блины поутру. Он обнаружил особую прелесть в том, чтобы взять полусонную Лизу, пока её сознание практически отсутствует, а горячее со сна тело реагирует как никогда жарко, при этом лениво, плавно, тихо, податливо, когда только зрачки и откинутая шейка выдают желание, пока вихрь не проносится по телу маленькой, и с тихим «пфф» она падает на грудь Андрея. Бывали дни, когда он не стеснялся разбудить её именно для этого, оставляя потом спать дальше, подоткнув одеяло под ножки… мерзнут.

Зайдя через десять минут в спальню, чтобы разбудить Лизу, он видит, что маленькая уже встала и пританцовывает в одних трусиках… формально это были трусики. И формально она пританцовывала.

Он чуть не засмеялся в голос, когда первый раз застал танцующую Лизу под невообразимо громкую музыку. Она напоминала обезьянку, махая руками и ногами абсолютно невпопад, крутя попкой и мотая головой из стороны в стороны. И эта девушка занималась танцами много лет, уму непостижимо.

- Ты уверена, что у тебя нет сестры-близнеца, маленькая? – смеясь, спросил Андрей.

- О чем ты говоришь? Я изящна и это… о, вспомнила, грациозна!

- Конечно, Лиза, конечно, - поднимая одной рукой, ловя губы, - ты чертовски грациозна, как жеребенок, наступивший на оголенный электрический провод, - получив подзатыльник. - Я люблю тебя, я тебе говорил сегодня?

- Говорил. Я тоже люблю тебя.

- Ну, значит, скажу еще раз … и еще раз... и еще… - неся в сторону спальни, - ты чертовски хорошо крутишь попкой, маленькая, ты должна понимать, что я не могу оставить без внимания эту попку...

Один раз он все же увидел, как умеет танцевать Лиза, когда пару лет назад к ним, проездом, заехал её бывший партнер по танцам , Андрей отказывался знать, кем он еще был для Лизы, потому что отчетливо помнил его руку на талии и карие глаза, так контрастирующие со светлыми волосами на фотографиях.

Включив музыку, после долгих уговоров он повел Лизу… феноменально, это было именно так, насколько изменилась Лиза, насколько стали плавными движения, насколько отработано попадали ноги в такт музыки, насколько невероятно изящным был поворот головы и даже гребаный поклон публике – Андрею и спутнице её бывшего партнера.

После чего Лиза сказала.

- Доволен? Всё!

Всё так всё, Андрея устраивали их танцы, когда он попросту поднимал Лизу и в нехитрых движениях кружил маленькую, продолжая свои па уже в горизонтальном положении, едва ли дойдя до середины песни.

Вид покачивающейся попки в кружевах имеет вполне определенное воздействие на Андрея, особенно сейчас. Кружева, кружева, кружева… теперь-то Андрей знал, где берет Лиза эти безумные вещички, некоторые из них он покупал лично, но это не значит, что они по-прежнему не сводили его с ума. Они каждый раз взрывали мозг острым желанием, особенно сейчас, когда Лиза поправилась, совсем немного, и от этого стала невероятно сладко-сексуальной. Она повзрослела, её движения стали более плавные, желание острым, она научилась томности, страсти, откровенности…

Это невозможно… Это, блять, больше невозможно… надо… хочу… необходима…

В два шага он настигает Лизу, притянув к себе спиной, встречаясь с ней глазами в большое зеркало… Она красивая, её волосы отросли и теперь спадали волнами по плечам, заканчиваясь как раз у сосков чуть-чуть пополневшей груди. Её живот был гладким и мягким, она не слишком уважала спортивные занятия, на радость Андрея, поэтому никакого супер-пресса, просто девичий гладкий, мягкий животик и упругая, круглая попа.

Невероятная… иди сюда….

Его руки, кажется, знают сами, куда им двигаться, вот они пробегают по груди, немного сдавливая, потом отпуская, поглаживая, вот одна рука спускается к животу и прижимает тело маленькой к себе, вот эта же рука пробегает по краешку кружева, вот вторая рука ложится на талию, обхватив почти половину, вот эта рука отстраняет Лизу от горячего тела Андрея, потому что есть еще спинка, есть те самые местечки у круглой попки, когда зрачки расширяются, когда дыхание становится глубоким, и руки маленькой цепляются за Андрея, где бы он не был, впереди, сзади, сверху, снизу… Руки живут своей жизнью, у тел свой танец. У глаз свой, которые говорят сейчас через зеркало.

- Люблю тебя…

- Люблю…

Вот большая рука аккуратно снимает кружево, позволяя ножкам переступить через него, вот пальцы отправляются в своё путешествие, собирая влагу, дразня, совсем немного, пока попка вдавливается с силой, ища большего контакта, пока нога отодвигается в сторону, предоставляя больший доступ, пока голова откидывается назад, и губы произносят «ааааааайййхх».

- Я хочу тебя, маленькая… хочу, позволь мне, - целуя шейку.

- Я опаздываю, - подставляя шею под горячие губы.

- Я отвезу тебя сам, - проникая пальцем.

- Так ты опоздаешь, - начиная покачивать бедрами в такт пальца.

- Я хочу тебя, Лиза….позволь мне…

- Я… ааййй… оу… опаздываю…

Никуда ты не опаздываешь…… ну же…… давай… маленькая……

- Нет? – глаза в глаза через зеркало.

- Нееетт, - продолжая двигаться, ослабевать в руках…

Какое нет… ну, какое нет…… ты же хочешь, ты сейчас растаешь …… ты посмотри… это НЕ нет… маленькая……

Я не могу больше слышать НЕТ…… хочу… Хочу… ХОЧУ…… Моя……

Отрывая маленькую от пола, одним шагом оказавшись на кровати, целуя глубоко, рвано, на грани осознания уже теряя контроль над своими руками, своим пониманием, своей силой, продолжая ласкать, ритмично, ровно под покачивания бедер…

- Лиза, давай НЕ нет!

Смотря словно через пелену тумана, похоти, злости на девушку, которая так близка к своему освобождению от пут желания… желания, которое он породил и его желания, которое натыкается на упрямое «нет» уже три недели.

А вот уж ХУЙ…… и тебе НЕТ… маленькая де во ч ка……

Резко отрывая руки, облизывая пальцы, смотря в глаза, которые с широкими зрачками смотрят прямо в глаза Андрея, из синевы кажется, сейчас пойдут слезы разочарования, от того, что оборвали, сбили…

Неприятно, правда, маленькая?

Придавливая плечики двумя руками в подушки.

- Скажи мне, Лиза.

- Что?

- Ты знаешь ЧТО, не надо врубать дуру, потому что ты НЕ ДУРА!

- Я опаздываю… - всхлип, прячет глаза со слезинками в уголках.

Злость, какая-то глухая, давящая, как пуховое одеяло, лишающая дыхания, горькая, как полынь, злость поднимается из глубин подсознания Андрея. Это то, что сильней его. Это то, с чем он не может справиться сам, сейчас. Сейчас он может только контролировать свою силу, чтобы не сжать одной рукой эту хорошенькую головку с синими глазками и не раздавить её нахрен, потому что нужно ДА, потому что нужны ОТВЕТЫ. Сейчас.

Ему осточертело молчание, ему осточертели отведенные глаза, ему осточертело тело маленькой, которое отправляет по позвоночнику Андрея совсем другие сигналы, очевидные, красноречивые сигналы, которые так противоречат этому гребоному НЕТ.

- Скажи мне, Лиза. Скажи. Сейчас, что бы это не было.

- Я опаздываю… …

- Ты, блять, три недели опаздываешь? Ночами опаздываешь? Днями? Скажи, сейчас же!!

- Что?

Как заговоренная, блять …… это хреново колесо для мыши… крутится…… нет… нет… нет…… почему нет……

Придавливая сильней, возможно до синяков, у маленькой очень нежная кожа.

Невероятно нежная, белая, с россыпью веснушек, её бы боготворить - эту кожу, этот аромат яблок, который застыл в солнечном сплетении Андрея вместе с ужасом от собственных рук, что придавливают, сжимают.

- Лиза, что с тобой, почему Три недели нет? Почему ты снова проводишь ночи на этой хреновой подушке? Лиза, ТРИ недели – это дохрена для молчания. Рассказывай.

- Я опаздываю, - сквозь слезы.

Это на хуй уже не смешно……

- Три недели…

- Ты не можешь потерпеть три недели, Андрей? - начинает злиться.

- Я. Могу. Потерпеть. Три. Недели. Лиза. Я, блять, хочу знать ПОЧЕМУ? Почему? Я хочу знать, что с тобой, Лиза. Просто расскажи мне! Всё! Расскажи! Мне!

- Я опаздываю, - злясь, давясь слезами в синих глазах, пытаясь скинуть руки Андрея, руки, которые в сто крат сильней и без доброй воли обладателя не оставят тело маленькой. Но нет никакой доброй воли, нет вообще никакой воли, только чтобы не раздавить, не сжать, не сломать. Есть злость, глухая.

- Лиза… - придавливая сильней, - Лиза, ты никуда не пойдешь, ты никуда не поедешь, пока не скажешь…

- Я … … - всхлип.

- Ну?

- Я опаздываю!

Твою Ты Богу Душу Мать!!

Вставая рывком, вместе с Лизой, которую так просто удержать одной рукой, пока её ножки просто болтаются, не доставая до пола.

- Что из того, что я сказал, ты не поняла, Лиза?

- Я… я… я могу… ну… найти компромисс… я не подумала… … я могу… - всхлип.

- О чем ты?

- Я… я… - вырываясь из ослабевшего захвата, вдруг опускаясь на колени, протягивая руки к резинке пижамных штанов Андрея, под его недоумевающий взгляд, под его желание…

О…… ну, давай так… я хочу …… хочу… ... хочу…

Опустив руку на затылок Лизы привычным жестом, встречаясь с синими глазами в которых плещется… злость? Испуг? Отчаяние, какое-то жуткое отчаяние затопило глаза маленькой, отчаяние переливалось оттенками синими, серого, отражалось в карих прожилках, в маленьких сосудиках, которые стали отчетливо видны, отчаяние отражалось в веснушках, в локонах волос, что свисают ровно над сосками, в белой коже, которой бы поклоняться, в аромате яблок, которое вышибает дух у Андрея, нокаутируя точно в цель.

Бляяяяяяяаааааааатььььььь…

Опускаясь на колени, захватывая ладонями заплаканное личико.

- Лиза, я не насильник. Я люблю тебя. Я хочу тебя. Я хочу знать, что происходит… Но я не… Лиза, всё… ты действительно опаздываешь, - вставая, поднимая под мышки, ставя на пол, - собирайся, там кофе, всё как любишь ты. Ты помнишь? Я пойду, отгоню машину… вчера подпер тебя рабочим грузовиком.

В изнеможении, в оцепенении, в онемении, под синий взгляд на фоне трех оттенков синего выходит из спальни, из кухни, мимо огромной веранды, мимо корявых яблонь, мимо фонарей, освещающих газон ночами, к илистой речке, чтобы опустить голову в эту полугрязную воду… чтобы отпустило… ушло… невозможно больше… чтобы вечером снова поговорить, уже спокойно. Потому что три недели – это много для нет. Потому что три недели – это много для подушки рядом с унитазом в ванной комнате. Потому что Андрею нужны ответы, и он их получит, какими бы они не были.

Ему надо на работу, но он не может сдвинуть себя с места… никак. Сославшись на мифическое плохое самочувствие, просто сидит дома, на стуле, крутя в руках кружку с изображением смешной лягушки. Лиза влюбилась в эту лягушку, впоследствии изрисовав стены своего «кабинета» такими же лягушатами. Кабинет – очень громкое название для маленькой комнаты, заставленной картинами, банками с кистями, валяющейся ветошью. Это едва ли не единственная комната, где Лиза не убирается практически никогда. Пыль соседствует с карандашами, пустыми тюбиками краски и лягушками на стенах. Во всем остальном доме поддерживается почти идеальный порядок, и Андрей порой опасался поставить не туда тарелку. Почти, потому что порядок не распространялся на утро. Утром Лиза могла переступить через любые «не там» оставленные тарелки, чашки, кружева, она оставляла за собой непередаваемый разгром в ванной, будто там умывалась рота солдат, а не его жена, и как ей это удавалось…

Жена… они так и не оформили свои отношения официально, давая повод для причитаний матери, которая не упускала шанса вздохнуть, а то и всплакнуть «когда же распишитесь-то, а?», но на пальце Андрея красовалось довольно массивное обручальное кольцо.

Маленькая оказалась ревнивой, нет, Андрей не давал поводов, никогда, но было его прошлое, и был маленький городок, и была какая-нибудь соседка, кума, прохожая, которая непременно скажет его маленькой: «Смотри, смотри, бывшая твоего пошла». Даже если он не помнил эту «бывшую», и «бывшей» Андрей не нужен. Было и было… да и было ли? Или: «Это Светка, Андрюха-то твой, когда подрался в бильярде, увез её и её подружку, да… представляешь, двоих… ох…». Каждый раз эти разговоры заканчивались слезами Лизы, каждый раз Андрей объяснял, говорил, уговаривал, просил прощения… «Лиза, маленькая, пожалуйста, это было до тебя… давно, очень давно…». Каждый раз он слышал «Понимаю», но каждый раз это заканчивалось двухдневным бойкотом. Больше двух дней Лиза злиться не могла.

В тот раз Андрей со своим прошлым превзошел сам себя, он понимал, что, как только станет известно маленькой, его ждут неприятности… Но все равно пошел на это. Сознательно. Встретив в соседнем городке Зойку, некогда экзотическую, страстную, с поволокой в карих глазах, а теперь вдруг потухшую, ссутулившуюся, он не смог пройти мимо, остановился и только тогда увидел коляску и толстенького малыша, который с энтузиазмом жевал собственную ногу.

- Как дела, Зой?

- Да вот… но знаешь, я рада.

- Одна?

- Угу… да ладно, чего уж.

- И как?

- Ой, Андрюша, а то ты не знаешь как… без работы-то, с дитем малым… жду… место в садике обещают…

- Понятно…

Что руководило тогда Андреем, он и сам сказать не может. Жалость ли, благодарность за что-то, но он сказал:

- Зой, ты же бухгалтер. Нам сметчица нужна. Не на полный день, как справишься, а что-то можно дома, по «удаленке», я могу прислать парня, он настроит…

Зоя не стала долго думать, с радостью приняла предложение, действительно, в маленьком городке с ребенком не так-то просто найти хоть какую-нибудь работу. «А тут не на полный день и платят, что в компании отца Андрея всегда исправно платят, знают все. Порой меньше, порой больше, от сезона зависит, но постоянные рабочие всегда вовремя получают своё», - радовалась Зоя.

Зоя радовалась, Андрей был в ужасе, понимая, что надо как-то объяснить Зойкино присутствие в «офисе», и тот факт, что почти всегда там же находится Тоня не спасло бы Андрея от слез маленькой.

Но все получилось так, как получилось.

Услышав визг тормозов перед дверью «офиса», Андрей даже не успел испугаться, увидев машину Лизы, она просто влетела в маленькую комнатку, где сидели Андрей и Тоня, зыркнула на Антонину так, что та выскочила со своим «корова не доена» на улицу и пыталась подсмотреть в окно. Тоня была тактичной женщиной, но не когда происходило что-то интересное, она могла тактично промолчать, но тактично не подсмотреть она не могла.

Лиза положила на стол перед Андреем это самое кольцо, которое он теперь не снимает никогда, и со словами «надевай давай!» смотрела на его руки.

- Надевай кольцо!

- Хорошо, хорошо… просто… может ты сама? – с улыбкой, - раз уж ты изволишь предложение делать, - подмигивая, - то может по всем правилам… а, маленькая? На колено встать, у?

- Надевай Это Кольцо Сейчас Же! – шипя в лицо.

- Я согласен, - быстро надевая кольцо на безымянный палец, притягивая Лизу в легком поцелуе, который как-то сам собой перерос в глубокий, сумасшедший, удивительный по силе воздействия, и если бы не Тонино «ой» и её полет с ящика, на котором она подглядывала в окно, неизвестно, чем бы он закончился… верней, известно…

Лиза твердым шагом подходит к соседней комнате, рывком открывает дверь, за которой сидит притихшая Зойка, и говорит, громко.

- Это Мой Муж. У него и кольцо есть. Вот, - хватая руку Андрея.

- Кольцо так кольцо… это все объясняет, - куда-то в бумаги прошептала Зоя.

- Да Лиза, прям, королева романтики, - смеялась за спиной Тоня. - Андрюх, ты теперь женатый человек, а свадебку-то зажал, а? – уже смеясь в открытую, когда Лиза, громко хлопнув дверью машины, уезжала на максимально возможной скорости.

В тот же день Андрей купил нарочито массивное обручальное кольцо для Лизы и, стоя на одном колене, сказал, что он просит справедливости и, раз уж он с кольцом, то и Лиза должна носить кольцо. Да, да, именно это. И конечно, он требует соблюдений традиций, начать можно с брачной ночи.

Андрею нужны ответы. Ответы на простые вопросы. Пусть даже сами ответы будут вовсе непростые.

Должны быть ответы. Все должно быть на поверхности… Просто… маленькая… поговори со мной… ...

Идеальный дом.

Идеальная веснушка.

Идеальная Лиза…

Все становится на свои места, все становится ясно, как сложный пазл, собирается перед глазами Андрея… Все просто. Очевидно. Все так и должно быть. Не может не быть. Планета Земля крутится вокруг своей оси, по своей траектории, школьницы вырастают, становятся взрослыми…

Он видит озеро, будто это было вчера, смешную школьницу с белыми наушниками от планшета, он видит маленькую ручку, пробегающую по коре вековых деревьев, он видит сладкую веснушку и осевшую в мгновение девушку в здании аэропорта. И он видит, ясно видит женщину, которая вышла сегодня из их идеального дома, в простом платье, настолько простом, что очевидна его непростая цена, он видит идеально уложенные локоны, видит стройные ноги в туфлях на высоком каблуке …

Все просто – Лиза выросла.

Слишком рано он забрал её из под опеки отца, взяв на себя функции и мужа, и отца одновременно. Школьницы не должны жить со взрослыми мужчинами, школьницы должны играть в классики, сплетничать с подружками, крутить романы с красивыми мальчиками, напиваться, а потом болеть. Школьницы должны взрослеть…

Андрей мог построить своей школьнице идеальный дом, он хотел бы подарить весь мир своей школьнице, но он никак не мог заменить этот мир. Его умненькая, славная, маленькая девочка поняла это… Она получает свой диплом… такой важный для неё… Что может удержать школьницу в этом богом забытом месте, если она уже построила идеальный дом… пять идеальных домов… а есть целые города, есть целый мир, в котором нет идеальных домов, от которого прячут в яблоневом саду идеальную Лизу с россыпью веснушек на белой коже, коже, которой поклоняться бы, а не прятать... Отчего-то вспоминается парень, в нелепой куртке, который все время трется рядом с Лизой, когда Андрей забирает Лизу из института и её шепот «Он очень талантливый». Рядом с маленькими талантливыми школьницами должны быть талантливые мальчики, чтобы они вместе строили идеальные дома, города, вселенные, где правит всем веснушка, нашедшая своё пристанище между грудок…

Идеальная веснушка…

Идеальная Лиза…

Что ж, пусть так. Но он посмотрит в глаза своей жене, и он хочет услышать от неё правду. Сегодня. Какой бы она не была…

- Лиза, где ты? - по телефону.

- Эм… кафе… такое… знаешь… Арлекин называется, - отчего-то голос дрожит.

- На … площади?

- Да.

- Лиза, ты долго еще будешь в этом кафе?

- Час, примерно… у нас… тут… девичник, - голос сбивается.

- Это хорошо, потому что я в этом кафе. Сейчас. И я хочу тебя видеть, Лиза. Тоже сейчас.

Гудки.

Появилась Не Сейчас. Через два часа.

Два, блять, часа… не оторваться?

Волосы взлохмачены, в синеве паника.

Не расчесаться…?

Одна.

А чего одна-то? Давай уж сразу… напалмом… маленькая… Или зассал прийти с тобой… кавалер из жопы ноги…

- Оу… что тебе заказать?

- Я не голодна…

Накормил значит… заботливый сука……

- Я рад… а теперь ты мне скажешь всё, Лиза. ВСЁ…

- Что?

- Лиза, пожалуйста, не делай из ситуации больший фарс. Го-во-ри.

Это, блять, трагично даже для Шекспира…

- Я… яя… … мне…

- Ну?

Паника в глазах, страх, отчаяние… отчаяние в синеве, в локонах волос, в розовых пухлых губках, в руках, перебирающих подол платья…

Отчаяние выбивает дух из Андрея. Отчаяния не должно быть… Страх… но отчаяние…

Маленькая… школьница…… испугали тебя… обидели… тяжело во взрослом мире, маленькая… идеальная школьница……

- Пойдем домой. В машине поговорим. Не здесь, - протягивая руку к холодной ладошке, - пойдем Лиза, по дороге ты все расскажешь, поняла меня? Всё.

- Моя машина…

- С твоей машиной ничего не случится…

Только не сорвись… не тут…… не сорвись……

Хера лысого я не сорвусь…… я, блять, придушу сейчас её нахрен. И его тоже…

Раз шаг… Два шаг… Три… Пять… Дыши……

Разделительная полоса слева бежит быстро, сливаясь в одну линию, так же, как и мысли Андрея сливаются в одну линию…

Моя… … моя… … моя…… моя…… моя……

- Рассказывай.

- Я… яя… я… я… яя… - тишина, всхлип.

- Это мы уже слышали, удиви меня, маленькая.

Может у него хер звездной пылью посыпан…… я бы блять удивился…… да… сначала вырву, конечно, а потом, сука, удивляться буду…

- Меня тошнит…

- Потерпишь!

- Я… меня… - личико краснеет, ладошки у рта.

Правда тошнит… так страшно признаться, да маленькая?

Останавливая машину, успевая поймать Лизу, когда она падает на колени, тут же, у трассы..

Ну же… маленькая…… все…… все…… не надо так…… не бойся…… отпущу…

Остановись, маленькая, в тебе сейчас ничего не останется…

Вытирая лицо салфетками.

- Лиза? Маленькая, просто скажи мне, что так мучает тебя. Просто скажи, что бы не было… кто бы не был… Мне нужна правда. Тебе нужна эта правда… Кто он?

Слезы… … Слезы… … Паника…

- Лиза, кто ОН?

Я потом вырву ему ноги, не при тебе.

- Я не уверена, что это он… - захлебываясь в слезах…

Что? Что значит «не уверена, что это ОН»… ОНА? Это сука – ОНА!

Охуеть… Она…… у меня жену уводит ОНА?

Маленьк…… тьфу…… черт…… пиздец какой-то.

- Что значит не уверена? Это, блять, пиздец как очевидно, маленькая!

- Не… не… не… видно, - на выдохе, сквозь панику.

Не видно? Что не видно? Какое, в жопу, не видно? Не бывает не видно… блять… не видно… на ощупь не пробовала определить, а? г....йчас её нахрен. случится...еня? , - протягивая руку к холодной ладошке, - пойдем Лиза.

- Я слегка утомился от твоих японских кроссвордов. Просто скажи мне Кто и Почему. Все на этом… Что происходит, маленькая?

- Я беременна, - как пуля.

- Ты беременна, - садясь на водительское место.

- Я случайно, так получилось.

- Так получилось, что ты случайно беременна?

- Даа…

- И никаких любовников? Ты беременная не от любовника…

- Что? Нет! – перешла на визг.

- И не от любовницы?

- Я не могу быть беременной от любовницы, Андрей! – больший визг.

- Это хорошо…

Никаких любовников… это хорошо…… никаких любовниц…… это тоже хорошо…… хотя…… было бы забавно… она просто беременная… случайно… беременна… случайно, блять, беременна… Беремен… ЧТО?

Резко поворачивая руль вправо, слишком резко, тормозя.

- Лиза, ты беременна?

- Да, - всхлип.

- Иди сюда, - отодвигая сиденье, усаживая себе на колени, - ты беременна, и из-за этого такой кордебалет? У тебя токсикоз? Ночью..?

- Я не знаю. Я боялась…

- Чего?

Всхлип…

Маленькая… с маленькими девочками всегда проблемы……….

- У? - прижимая к себе, - чего ты боялась?

- Вдруг… снова…

- Очень логично… надо к врачу, маленькая, а не бояться…

- Я была, сегодня, сейчас.

- И что он сказал? – как можно спокойней, даже не шевеля пальцами, что бы не спугнуть, если что-то не так… предельно спокойно.

- Все нормально. Правильно…

Выдох, так же предельно незаметно.

- Ты еще из-за чего-то переживала? Потому что три недели – это много для подушки… Скажешь?

- Я случайно, мы не планировали… ты хочешь?

- Лиза, посмотри на меня. Просто посмотри… Что ты видишь?

- Тебя, - всхлип…

О нет… нет… не плачь…

- Ты художница, ты очень внимательная, Лиза, что ты видишь… какой я?

- У тебя… волосы, как пшеница… глаза зеленые… у тебя морщинки тут, - целует, - и тут, - целует, - и… смотри, у тебя есть седые волосы… чуть-чуть, их не видно, но они есть…

- Мне тридцать лет, по-твоему, я хочу детей?

- И ты готов?

С ума сойти…… невероятно…… что в голове у маленькой девочки… я женился на школьнице, конечно, я готов…

- Готов.

- А если что-то… … ну снова…

- Давай, мы не допустим этого «снова»… ну... а если… мы переживем это вместе. Вместе, Лиза.

- Но ты же хочешь детей.

- Хочу…

- А вдруг я … - всхлип.

- Давай без «вдруг», но если… если… … значит, у нас не будет детей. Или будут не родные, или не знаю… все Как Хочешь Ты, помнишь? Только ты будешь мне говорить всё… всё, что тебя беспокоит, пугает, удивляет, я не хочу, чтобы ты переживала это одна. У тебя есть я, всегда, везде, в любой ситуации, ты должна помнить, что У Тебя Есть Я. Посмотри, куда нас привело твое молчание… я кричал на тебя, Лиза, ты хотя бы представляешь, что я мог сделать с тобой… маленькая… прости меня, я не нашел нужных слов… а должен был… я так кричал на тебя, Лиза…

Всхлип, еще всхлип, понимание чего-то в глазах…

- Нет, нет… нет, это не скажется на ребенке. Ну, это же мой ребенок, значит он только повеселился, - подмигивая, - я в детве очень веселился, когда мама кидала в отца литровые банки… мы с братьями делали ставки, на самом деле, сколько попадет…

- Что? За что?

- Она ревновала, - шепотом, - только ты не говори никому, я не хочу ходить с банкой на голове, - смеясь.

- Ревновала?

- Ага… была там такая Олеся-кудесница леса…

- И?

- Что И, маленькая? Откуда я могу знать… но банки по двору летали с завидной регулярностью, правда ни одна так и не достигла цели. А мама, ты знаешь... бьет восемь из десяти, - подмигивая в удивленную синеву глаз.

Уже валяясь на постели, средь бела дня, забыв про все дела, впитывая запах яблок, спокойствие, приносящее этот до боли родной запах, поглаживая животик Лизы, ощущая невероятное тепло, бегущее по руке прямо к сердцу, слышит шепот, сбивающийся… родной шепот.

- Ты сказал, чтобы я говорила все, что меня беспокоит…

- Угу, рассказывай, - целуя ушко, накручивая прядь волос на палец.

- Меня очень беспокоит желание…

- Какое желание?

- Острое, - перекатываясь на Андрея, проведя руками по шее, оставляя цепочку поцелуев на груди... на животе… ниже живота, снимая без промедления пижамные штаны вместе с бельем, проведя рукой по всей длине, - ты даже не представляешь какое острое… - сдергивая кружево с себя, - это моя основная потребность сейчас, и я хочу тебя предупредить, что мне будет мало одного раза… абсолютно точно, и я намерена удовлетворять эту свою потребность… блин… блин… аааааа… черт… … да… ... офигеть! – садясь сверху придерживаемая сильными руками, - черт, черт, черт… аааааай… отпусти меня… - вцепившись в губы, прижимаясь всем телом, пытаясь оторвать руки мужа от попы, чтобы глубже, сильней, жестче. - Пусти меня… - практически плача.

- Лиза, врач… что сказал врач?

- Без энтузиазма… отпусти… отпусти, я сейчас умру… мне надо, - предъявляя права своего языка на рот Андрея, хватаясь за все, до чего можно дотянуться, продолжая бороться с руками… уже почти плача, - черт… чертовский черт… Андрей, блять… ты хочешь моей смерти, потому что я сейчас взорвусь!

Оказавшись внизу, пока сильные руки придерживают бедра…

- Тшшш… моя маленькая девочка, я дам тебе все, что ты хочешь... - входя медленно, слишком медленно, потом так же медленно выходя… - тшш… ты получишь все, что тебе нужно… мне нужно… нам нужно, - отпуская бедра, задавая ритм, навязывая эти плавные, глубокие покачивания, чтобы без энтузиазма… пока идея с отсутствием энтузиазма не забывается под резкие ответные удары, под «ещё», под «ааайй… да… да… еще…», под «я схожу с ума», под «сейчас взорвусь», под пульсацию и пронзительный крик, от которого, Андрей уверен, старые яблони в их саду покраснели, пока сам не издал такой же крик и в онемении не упал рядом с Лизой…

- Лиза?

- Андрей?

- Лиза!

- Андрей!

- Лиза, как честный человек, я должен спросить тебя, выйдешь ли ты за меня, хотя формально это ты меня практически изнасиловала, - смеясь.

- Выйду. Завтра поедем заявление напишем, раз уж я тебя обесчестила… и еще собираюсь… да, определенно, - направляя свою руку между ножек, - показать тебе?

Дорогие читатели не забывайте благодарить автора – Наташу и редактора - Свету.

Не торопитесь прощаться с нашими героями. Нас ждут ещё ауттейки, в которых мы сможем взглянуть на жизнь Лизы до встречи с Андреем. Она же и закончит эту историю. А ещё познакомимся поближе с её папой. Мы ждём вас на Форуме.