Глава ВОСЬМАЯ

РЕДЧАЙШИЙ  ФЕНОМЕН

12 июня 2042 года, четверг

          Кристиан откинулся на спинку дивана, поуютнее пристроил мою голову на своём плече и заговорил.

          – Я узнал об этом явлении совсем недавно, когда Рэнди вошла в нашу семью. Оказалось, в её роду об этом знали давно, собственно, всегда, для нас же подобное стало открытием, хотя две подобные пары на тот момент у нас уже существовали, Рэнди и Гейб стали третьей. Видишь ли, Джинни, браки в нашей семье всегда заключались по очень большой любви, поэтому мы и не догадывались о подобном феномене, даже видя его воочию.

          – О феномене? – не сдержала я любопытства.

          – Да. Половинки – так мы называем тех, кто был связан судьбой, и чья встреча обязательно происходит, пусть даже самыми невероятными путями. Это практически то же самое, что и любовь, только... в десятой степени, если можно так сказать. Когда половинки встречаются, им достаточно одного взгляда в глаза и одного прикосновения, чтобы всё понять, чтобы ощутить эту невероятную связь, то, что ты почувствовала вчера. Я почувствовал то же самое, но, в отличие от тебя, я знал, что произошло. Но я побоялся сказать сразу, решил дать тебе какое-то время, чтобы привыкнуть ко мне, освоиться со своим чувством, потому что понимал, как для тебя всё это странно. Но, в любом случае, я больше не собирался отпускать тебя. Никогда.

          – Ты поэтому привёз меня к себе домой? – спросила я, пытаясь осмыслить всё сказанное.

          – Да. Твои раны дали мне прекрасный повод, хотя мне и больно было их видеть. Если бы не они – я бы придумал что-то ещё, не важно что, любую причину не отпускать тебя.

          – Я бы поехала с тобой без всякой причины, – призналась я, уткнувшись носом ему в плечо. – Если бы ты просто сказал: «Поехали». А если бы не сказал… Я не знаю, что бы со мной стало.

          – Мы никогда не расстанемся, клянусь. Никогда больше. Мне жаль, что я сразу тебе ничего не сказал. Я должен был всё рассказать тебе ещё вечером, но мне и в голову не приходило, что ты не догадываешься о моих чувствах. Я старался демонстрировать тебе их постоянно, и видя, как ты льнёшь ко мне… В общем, прости, я дурак.

          – Не говори так. Ты же не можешь читать чужие мысли. Или можешь? – кто знает, чего ещё я не знала о Кристиане.

          – Нет, этого я точно не умею. И вряд ли когда-нибудь буду уметь, это нашей семье не свойственно.

          – А то, что умеют твои братья, ты тоже сможешь?

          – Не всё. Дар Джеффри видеть боль – индивидуален. Но быстро двигаться, так, что человеческий глаз не заметит – смогу. Сильным стану, очень сильным, исцеляться буду быстро, ну и ещё разное по мелочи, долго перечислять.

          – Как Супермен?

          – Ммм… Летать определённо не смогу, взглядом металл плавить – тоже, что он там ещё умел? Сквозь стены видеть – точно не смогу, а вот слышать – легко.

          – Потрясающе! – я была восхищена, но ни капельки не удивлена, почему-то. И уж точно не напугана, чего нет, того нет.

          Но наш разговор ушёл слегка в сторону, Кристиан отвечал на мои вопросы, словно давая мне осмыслить другое, то, о чём я и подумать стеснялась. Потому что если Кристиан чувствует ко мне то же, что и я к нему, значит, он меня тоже… хочет? Как я его сегодня утром? А может, и сильнее? Он всё же взрослый, опытный мужчина, хотя, что я вообще о мужчинах знаю? Наверное, чем строить догадки и предположения, лучше спросить самой… Но как, КАК заговорить о подобном с тем, кого знаешь меньше суток? Но если не спросить, я же так и буду мучиться, думать, переживать…

          – Кристиан?.. – как хорошо, что в таком положении, прижимаясь щекой к моей макушке, он не может видеть моего лица.

          – Да, моя хорошая? – И, так как я продолжала молчать, он постарался мне помочь. – Ты хочешь ещё о чём-то меня спросить?

          – Да, – выдохнула я с облегчением и снова замолчала, пытаясь сформулировать вопрос, не умерев при этом от смущения.

          – Ты хочешь уточнить что-то насчёт нашего брака? – Кристиан проявил удивительную прозорливость.

          – Да, – как-то других слов не осталось.

          – Насчёт того, что брак наш будет самым настоящим?

          – Угу, – промычала я, меня даже на «да» не хватило.

          – Джинни, девочка моя! – Кристиан развернул меня так, что мы оказались лицом к лицу. – Посмотри на меня!

          Я с трудом, но всё же подняла на него глаза, чувствуя, как полыхают щёки. Кристиан смотрел на меня с доброй улыбкой и невероятной нежностью и пониманием во взгляде.

          – Всё будет зависеть только от тебя. От тебя, понимаешь? Мы обязательно будем близки, но не раньше, чем ты будешь готова, тогда, когда ты сама этого захочешь. Я понимаю, что для тебя всё происходит очень быстро, невероятно быстро, что ты, возможно, даже в шоке, есть немного, да?

          – Угу.

          – Ну, так знай – решать тебе и только тебе. Поэтому расслабься, я готов ждать столько, сколько понадобится.

          – Но… Ты же…

          – Хочу тебя? Да, хочу, и очень. – Мои щёки заполыхали  ещё жарче, хотя вроде бы куда ещё-то? – Но я никогда не сделаю ничего, что расстроит или напугает тебя, я никогда не сделаю тебе больно, никогда. Ты – моя половинка, моя жизнь. Поэтому я буду ждать столько, сколько потребуется. Решать тебе. Вон, Джеффри вообще целый год ждал, и ничего, выжил.

          – Джеффри? – этот кусочек информации несколько отвлёк меня от собственного смущения, а любопытство вернуло членораздельную речь. Почти членораздельную. – А… а его… Джулия, да? Она так долго не хотела? Почему?

          – Да хотела она! Половинки же. Но тогда мы об этом ещё не знали, вот Джеффри и опасался, что она к нему не испытывает того же, что и он к ней. Изобретал кучу предлогов, чтобы удерживать её рядом, чтобы она привыкла к нему, полюбила. Не решался сразу признаться. Вот всё у них на год и затянулось. А всего-то нужно было поговорить.

          – Как нам?

          – Да, как нам. Я едва не совершил его ошибку, понимал же, что с нами происходит. Но, повторюсь, хотел дать тебе немного времени, чтобы освоиться, привыкнуть. Зря, как оказалось.

          – Я ведь… как Джеффри… Ну, тоже думала, что это только со мной… так.

          – Теперь мы будем всегда говорить обо всём, что нас волнует, договорились?

          – Договорились, – кивнула я, и, раз уж мы договорились, решилась. – А… как мы будем… ну… спать?

          Я ведь помнила, что в доме всего две спальни, и одна предназначалась Арти, так что решила уточнить.

          – Вместе. Всё остальное – на твоё усмотрение, но я просто не смогу заснуть, если не буду держать тебя в объятиях.

          – Хорошо, – кивнула я и призналась. – Этой ночью… Мне очень понравилось спать вместе. Я чувствовала себя… в безопасности. Защищённой.

          – Маленькая моя! – Кристиан прижал меня к себе и стал покачивать, словно баюкая. – Теперь ты всегда будешь в безопасности, клянусь. И я никому не позволю тебя обидеть, никому!

          – Я знаю, – я, действительно, это знала, на каком-то подсознательном уровне. Давно позабытое чувство защищённости и безопасности вернулось ко мне практически сразу же, как только я встретила Кристиана. Видимо, и это тоже следствие того, что мы с Кристианом оказались половинками.

          – Джинни, у меня к тебе вопрос.

          – Да?

          – Поскольку мы договорились, что всё решаешь ты… Скажи, я могу тебя поцеловать?

          – Да-а… – выдохнула я, поскольку подсознательно ждала этого с самого начала разговора, а может, даже с того момента, как впервые взглянула на Кристиана.

          Какое-то время я зачарованно смотрела в глаза Кристиана, которые медленно приближались, а когда прохладные губы легонько коснулись моих губ, мои веки сами собой опустились, и ничего больше не отвлекало меня от этого абсолютно нового для меня ощущения.

          Когда-то давно, когда родители ещё жили вместе, у меня была пара детских школьных романов. «Свидания», представлявшие собой походы в кафе-мороженое и в кино на дневной сеанс, когда идти, взявшись за руки – уже невероятная близость, а уж поцелуи в щёку – вообще верх эротизма. Не случись в моей жизни столь трагических изменений, думаю, детские романы переросли бы во что-то более серьёзное, и к двадцати годам я, скорее всего, набралась бы опыта... 

          Но моё беззаботное детство закончилось в четырнадцать. Развод родителей, последовавшая за этим смерть мамы, возвращение домой отца с невестой, превратили меня в озлобленного на весь мир подростка, и я, словно маленький ёжик, уже никого к себе близко не подпускала. Смерть отца и Глории, рождение Арти, жизнь под опекой Иззи, вновь перевернули мою жизнь с ног на голову. Теперь мне было уже не до школьных романов, всё своё время я тратила на посещения Арти, подработку в супермаркете, где раскладывала товары по полкам, и учёбу. Если прежде я училась спустя рукава, то теперь осознала: колледж – моё единственное спасение, в противном случае Иззи, не дрогнув, вышвырнет меня на улицу в день восемнадцатилетия. И я зубрила, зубрила и зубрила, пока не заработала хоть неполную, но стипендию. И снова – работа, учёба, Арти. И снова ни единой минутки на себя, на личную жизнь. И вот итог – мне двадцать один, и это первый поцелуй в моей жизни.

          Всё это пронеслось в моей голове за долю секунды, а потом уже мысли куда-то делись, остались лишь ощущения. Легкие движения губ Кристиана, он словно догадывался о полном отсутствии у меня опыта и старался не напугать меня. Его губы, чуть касаясь, путешествовали по моим, пробуя, исследуя, иногда чуть прихватывая нижнюю губу.

          Я совершенно не знала, что должна делать, поэтому решила повторять движения губ Кристиана. Видимо, инстинкт меня не подвёл, и это было правильное решение, поскольку стоило мне шевельнуть губами, как Кристиан тихонько застонал и, обхватив одной рукой мою талию, а второй – затылок, немного усилил напор, его губы стали смелее, а потом по моим губам легонько скользнул кончик его языка, потом ещё раз, а потом я рискнула чуть приоткрыть губы, и язык Кристиана воспользовался этим и скользнул внутрь, совсем чуть-чуть, но это подняло получаемое мной удовольствие ещё на ступеньку выше. Я робко коснулась его языка своим, и в этот момент из динамика на столе послышался женский голос:

          – Доктор Форест, ваши анализы готовы. Доктор Форест-старший велел сообщить вам об этом сразу же, как их принесут.

          Кристиан замер, потом медленно и с явной неохотой отстранился.

          – Мне жаль, – шепнул он.

          – Чего? – не поняла я.

          – Того, что нас прервали. Наш первый поцелуй не должен был заканчиваться... так.

          – Мне тоже жаль, – вздохнула я.

          – У нас ещё будет время, много времени, целая вечность. А пока – придётся немного повременить, у нас, действительно, очень насыщенный день.

          Ещё разок легонько поцеловав меня, Кристиан встал и, держа меня за руку, вывел из кабинета, заперев его за собой. Секретарша протянула ему какие-то бумаги.

          – Спасибо, Ханна, – он забрал их, проходя мимо, но лишь в лифте отпустил мою руку, чтобы просмотреть.

          На две большие, выглядящие очень официально, бумаги он бросил лишь беглый взгляд, третью, маленький бланк, просмотрел более внимательно и довольно улыбнулся.

          – Похоже, ты уже абсолютно здорова, Джинни. По крайне мере – лейкоциты у тебя уже в норме, нужно будет ещё на мочу глянуть, но я уверен, что и там всё прекрасно.

          – Это тоже проверяют? – удивилась я. В принципе, я имела весьма смутное представление о том, для чего сдаётся кровь перед получением разрешения на брак, но неужели её проверяют настолько подробно?

          – Нет, конечно, – хмыкнул Кристиан. – Вот здесь, – он махнул официальными бумагами, – указано, что мы с тобой точно не больны некоторыми ИППП.

          – Чем?  

          – Инфекциями, передающимися половым путём, – расшифровал Кристиан, и я вспомнила, что Грейси упоминала о чём-то подобном, болтая о своих похождениях. – ВИЧ, гепатит, сифилис, ещё кое-какие. Ведь будущие супруги как раз и собираются заниматься именно тем, что способствует передаче ИППП, – Кристиан хитро подмигнул мне, а я вновь смутилась. – И если один из будущих супругов не знает, что болен, или знает, но скрывает – этот анализ позволит избежать беды. Правда, сейчас, во времена практически поголовного сожительствования до брака, этот анализ превратился в простую формальность, но если уж положено, то лучше эту формальность соблюсти, верно?

          – Верно, – кивнула я, подумав, что если кто-то о своём заболевании не знает, то пусть узнает хотя бы так.

          – А вот эта проверка, – он помахал маленькой бумажкой, – исключительно инициатива Джеффри, видимо, он решил, что нет смысла брать у тебя кровь дважды. Жаль, что я сам до этого не додумался, зациклился на том, что тесты нужно будет провести вечером.

          – Понятно, – кивнула я, испытывая благодарность к доктору Джеффри, который озаботился тем, чтобы мне не пришлось лишний раз кровь сдавать. Они все в этой семье такие заботливые, просто удивительно. Гейб договорился в мэрии, Рэнди забила холодильник Кристиана едой, незнакомая мне Джулия поделилась одеждой. Удивительная семья!

          И главное – Кристиан. Самый удивительный, самый замечательный, самый добрый, самый заботливый, самый... любимый. Который, в данный момент, старательно пристёгивал меня ремнём безопасности, перед этим заботливо усадив в свою машину.

          И мелькнула мысль – хотя он и решил дать мне время, чтобы привыкнуть, на самом деле, привыкать мне совсем не нужно. У меня было такое чувство, словно я знаю его всю жизнь, и всю жизнь люблю. И хотя у меня, как у любой девушки, есть свои страхи, а как же без этого, всё же это будет мой первый раз, но... Сомнений не было никаких. А Кристиан достаточно опытен, чтобы помочь мне преодолеть эти страхи, я в этом уверена.

          Приняв решение, я как-то сразу расслабилась. Кажется, я смогу сделать Кристиану свадебный подарок.

          – Тебе нужно чаще улыбаться, у тебя такая чудесная улыбка, – сказал он, заводя машину. А я и не заметила, что улыбаюсь, но, в принципе, ничего удивительного, ведь я и чувствовала себя... счастливой. Да, очень счастливый. Мысль о том, что мы с Кристианом вместе на всю жизнь, как-то постепенно заполняла меня, словно сначала я его услышал, поверила, но до конца всего не осознала. Словно включили энергосберегающую лампочку, и она с каждой секундой светит все ярче и ярче, так и счастье заливало меня постепенно.

          Как же прекрасна жизнь!

          Визит в мэрию прошёл быстро и без проблем, я показала своё удостоверение личности и расписалась в нескольких документах, все переговоры вёл Кристиан, впрочем, к нашему приходу всё было готово, так что, спустя буквально пятнадцать минут, мы покинули здание, получив разрешение на брак и пожелание счастливой семейной жизни.  

          Поездка в кампус заняла несколько больше времени, но ненамного. Большая часть вещей у меня уже была собрана, поскольку, независимо от того, получила бы я от Иззи деньги или нет, я должна была выехать из общежития в течение ближайшей пары недель. Грейси покинула кампус на следующий день после получения диплома, как и большинство выпускников, так что здание было практически безлюдным, за то время, что мы выносили мои вещи и грузили их в машину Кристиана, я увидела всего двух человек, у которых, как и у меня, не было возможности съехать сразу. Сдав ключ от комнаты коменданту, я оставила позади ещё одну страницу своей прежней жизни, жизни до Кристиана.

          А вот в свадебном салоне мы задержались надолго. Кристиан заявил, что поскольку, как мы недавно выяснили, свадьба наша, хоть и устраиваемая в авральном режиме, всё же самая настоящая, то и платье мне нужно самое лучшее. На моё робкое возражение, что моих накоплений хватит разве что на подвязку из этого салона, и лучше нам найти магазин «побюджетнее», Кристиан посмотрел на меня с такой обидой и недоумением, что я прикусила язык и согласилась на всё, что угодно, лишь бы он не смотрел на меня… так.

          В итоге, после полутора часов мучений, когда меня, как куклу, в шесть рук раздевали и наряжали три проворные консультантки, мы остановились на платье, в котором я выглядела, словно сказочная принцесса из кого-нибудь диснеевского мультфильма. Собственно – остановился Кристиан, я к этому времени уже плохо соображала, кружева, вышивка, атлас, пышные юбки, жемчуг, стразы и всё остальное, сливалось у меня перед глазами в белый калейдоскоп, поэтому я просто согласилась с его выбором, надеясь поскорее уйти отсюда.

          Как оказалось – напрасно, ещё какое-то время пришлось потратить на выбор туфель, украшений для волос, подходящих к моему платью, а так же чулок, подвязок и остального нижнего белья – здесь я полностью положилась на выбор консультантов, потому что сама просто не смогла выбрать, глаза разбежались, а спрашивать мнения Кристиана я отказалась наотрез. Ну, то есть, туфли – ладно, но не бельё же! И вообще – пусть это будет для него сюрпризом.

          Наконец, после того, как Кристиан оплатил все покупки – мне даже представить было страшно, сколько всё это могло стоить, хорошо хоть ни на одной вещи не было ценника, иначе я бы в обморок упала, наверное, а так, чего не знаешь, о том не скорбишь, – мы вышли из салона, и я вздохнула с облегчением. Я надеялась, что теперь мы отправимся домой, но Кристиан покачал головой и сказал, что остался ещё ювелирный салон. Наверное, у меня было очень несчастное лицо, поскольку Кристиан сжалился и предложил для начала пообедать в каком-нибудь ресторане.

          Я посмотрела на свои, точнее, одолженные джинсы и футболку, на Кристиана, который был одет примерно так же «парадно», и предложила лучше взять что-нибудь в Макдональдсе на вынос и перекусить в машине. Идею с Макдональдсом Кристиан одобрил, признавшись, что сам не особо любит дорогие рестораны, хотя и бывает в них довольно регулярно, но пообедать предложил в парке, благо сегодня было не очень жарко, и в тени деревьев будет вполне комфортно. Я с удовольствием согласилась.

          Ещё через какое-то время мы устроились в тени дерева на расстеленном пледе, в окружении коробочек, стаканов и свёртков из Макдональдса. Испытывая подзабытое чувство голода, я оглядывала разложенное богатство, решая, с чего начать.

          – Всё такое вкусное. И такое вредное, – вздохнула я.

          – Для тебя сейчас – наоборот, полезное. Кушай, Джинни, столько, сколько хочется, не пытайся себя ограничивать. Иначе, – Кристиан сделал комично-угрожающее лицо, – пожалуюсь Рэнди.

          – Ой, нет, не надо! – засмеялась я и развернула гамбургер. – Я буду есть, обещаю!

          Какое-то время мы молча жевали, утоляя первый голод. Потом я решила задать вопрос, давно меня интересовавший.

          – Кристиан, а где ты научился языку глухонемых?

          – От пациента. Несколько лет назад в моем отделении лежал мальчик-подросток Брэдли, пострадавший в автокатастрофе. У него был повреждён позвоночник, был шанс, что он не сможет ходить, но, к счастью, он чудесным образом смог встать на ноги, хоть это было и не просто.

          – Чудесным образом?

          – Да, я ему слегка «помог». Понимаешь, там было или-или, при таких травмах одни люди выздоравливают, другие остаются инвалидами, причём никто не знает, почему кому-то везёт, а кому-то нет. Вот я и решил слегка качнуть весы в нужную сторону.

          – Ты давал ему «волшебную кровь»?

          – Да. На свой страх и риск. Понимаешь, парень и так судьбой обижен был, глухой от рождения, и тут ещё инвалидная коляска. Я и прежде подобное проворачивал. Когда нужно чуть-чуть помочь, весы качнуть в нужную сторону. Ну, скажет кто: «Повезло», не более. Но вот в этот раз получилось на самом деле опасно, я едва не спалился. Ох и досталось мне тогда от Джеффри.

          – А что случилось?

          – Понимаешь, эта самая «волшебная кровь» – она ведь не выбирает, что именно лечить. Лечит всё, комплексно. И в итоге, к тому моменту, когда стало понятно, что Брэдли не останется парализованным, он стал слышать.

          – Ничего себе…

          – Совсем немного, лишь шумы, и те очень тихо, но факт остаётся фактом – если излечение позвоночника было вполне нормальным результатом при данной травме, хотя и очень редким, то восстановление слуха объяснить было невозможно ничем. Хотя Джеффри всё же смог.

          – Как?

          – Авария, в которую попал Брэдли, была очень серьёзной, так что помимо позвоночника у него были и другие травмы, в том числе и серьёзное сотрясение мозга. Ну и Джеффри как-то там сумел обосновать, что произошло некое воздействие на отдел мозга, который отвечает за слух, в общем, он умеет и диагнозы изобретать, и объяснения необъяснимому давать, ему не впервой. Так что он предложил родителям мальчика радоваться, что эта авария, вроде бы принёсшая и их сыну, и им самим, столько страданий, обернулась благом. Помогло ещё то, что они – люди религиозные, так что поверили в чудо и божественное провидение.

          – Может, не так уж они и ошиблись, – пробормотала я, глядя на Кристиана, который был просто невероятно похож на какого-нибудь языческого бога. – И что теперь? Он стал нормальным?

          – Не совсем. Со слуховым аппаратом Брэдли может более-менее ориентироваться в звуках, может услышать, например, сигнал автомобиля, крик, лай собаки. Но членораздельную речь не понимает, до этого его слух не восстановился. Продолжи я переливание – он бы излечился полностью. Но это было слишком опасно.

          – Жаль, – вздохнула я. – Понимаю, что опасно, но парнишку жаль.

          – Он неплохо читал по губам и говорил вполне членораздельно, всё не так страшно. Парнишка нашёл себя в этой жизни, у него хорошая работа, жена, двое детей.

          Я задумалась, как давно этот мальчик лечился у Кристиана, и сколько же ему самому тогда было лет? И, кстати, сколько ему лет сейчас? А впрочем, так ли это важно? Пожалуй, нет. Наверное, как-нибудь потом спрошу, сейчас мне интересно другое.

          – Ты из-за Брэдли научился языку жестов.

          – Точнее – я у него научился. Он мог говорить – но при этом всё равно жестикулировал, так привык. А поболтать он любил – скучно же, он лежал в отдельной палате, весь в гипсе. Конечно, родные его навещали, но часы посещений ограничены, да и в его семье было ещё трое детей, родители просто не имели физической возможности находиться возле него сутками. Первое время – да, но когда он пошёл на поправку – чаще был один. Так что я старался зайти к нему в свободное время, посидеть, поболтать. И стал замечать, что узнаю некоторые жесты. Попытался повторит – вроде получилось. Брэдли обрадовался, давай меня учить. В итоге, к моменту его выписки, мы уже неплохо болтали на языке жестов. Многое я с тех пор, конечно, подзабыл, но основное помню.

          – Ты замечательно общался с Арти, думаю, скоро ты всё вспомнишь.

          – Да, какое-то время это ещё будет необходимо, даже когда малыш начнёт видеть и слышать. Ему придётся учить английский, как иностранный, и до этого единственным понятным для него языком общения останется жестовый язык. К счастью, в его возрасте дети очень быстро учат языки, особенно методом погружения. Так что, через несколько месяцев, а то и раньше, в жестах отпадёт необходимость. И вместо того, чтобы учиться читать по Брайлю, Арти будет осваивать обычный алфавит.

          – Мне просто не верится, – покачала я головой. – За последние сутки столько всего произошло. Сначала мне показалось, что весь мой мир рухнул, все мои надежды канули в пропасть, я сама оказалась вовсе не тем, кем себя считала всю жизнь. А потом я встретила тебя – и мир заиграл волшебными красками. Это такое чудо!

          – Ты – моё чудо, – притягивая к себе на колени, сказал Кристиан. – Я не мог поверить, что встретил тебя, что чем-то заслужил такое счастье.

          И, уже не спрашивая разрешения, он прижался своими губами к моим.

          Итак, Джинни узнала о редчайшем феномене - половинках. Поверила в любовь Кристиана. И даже решила сделать ему "свадебный подарок". А так же раскрылся секрет знания Кристианом языка жестов, да и уверенность Форестов в излечении Арти - тоже.

          В следующей главе мы встретим несколько старых знакомых, а так же - какую "награду" получила Джинни за то, что пережила посещение ювелирного магазина.

          А пока - жду ваших впечатлений на форуме.