Глава 11

Здравствуй, миленький мой,

Как ты там, далеко,

Мне теперь здесь одной,

Без тебя нелегко.

Ты ушёл, не сказав,

Не прощай, не прости,

Лишь на небе звезда,

Мне укажет, где ты…

Развела нас с тобой,

Горе Вена-река,

Я теперь от тебя,

Навсегда далека.

BPOV

Я проснулась и почувствовала под моим обнаженным телом мягкую ткань шелка, которая ласкала мою чувствительную кожу. Потянувшись, я застонала от боли в мышцах и в …. БОЖЕ. Я резко открыла глаза и вспомнила причину ноющей боли между ног.  У меня был  секс с незнакомцем. Я занялась великолепным первым сексом с незнакомцем. О чем я только думала?! Я напрягла свой расслабленный мозг и вспомнила частично события семичасовой давности...

Люциан привел меня на этот праздник жизни, сказав, чтобы я расслабилась и повеселилась, и что он меня заберет чуть позже. А на мой вопрос, как он меня сможет найти, он ответил, что по запаху. Запаху. Очень смешно. Я, наверное, пахну сладким и таким редким парфюмом под названием «Я - неприятность». Да ко мне неудачи летят как мухи на….варенье. Ну, да. 

У братца тут были какие-то дела, но дома одну, без Чарли, он меня оставлять не захотел. Я бездумно шаталась то тут, то там – целующиеся парочки, пьяные голоса, смех, веселье, стоны, доносившиеся из темных углов и закрытых шатров. Я взяла стаканчик пунша и услышала голоса парней, идущих в мою сторону, и, решив не искушать судьбу – заскочила в первый попавшийся домик или шатер, где просидела около часа ….потом я увидела ЕГО. Прекрасное и подтянутое тело, заключенное в средневековый мужской костюм, сделанный под старину, золотые волосы, находящиеся в творческом беспорядке, половина его лица была прикрыта уродливой маской, которая могла бы отпугнуть любую девушку. Но что-то мне подсказывало, что он этого и добивался.

 Внутри меня все перевернулось, в нос ударил приятный мужской запах, маленькие мурашки покрыли мою кожу, предвкушая. Он плавно шел ко мне с кошачьей грацией, подняв голову вверх – как будто вдыхая воздух. Мне парализовало как ядом – я не могла сделать ни шагу, а только наблюдала за незнакомым мужчиной с непонятно откуда взявшимся желанием. А потом слова-руки-стоны-рвущиеся звуки ткани. Незнакомец невероятно жестоко обошелся с моей одеждой, разорвав ее на лоскутья. Но мне было уже не так важно, я начала терять рассудок и вколачиваемый с детства папой здравый смысл.

Что-то во мне пело, что-то заставляло меня подчиняться ему, я была поглощена огромной волной безопасности, тепла и возбуждения – это казалось правильным. Я никогда не чувствовала подобного, тем более к незнакомым мужчинам – не то чтобы я когда-либо была с другими мужчинами, но все же. Какая-то маленькая часть в моей голове пищала о морали, о том, что это мой первый раз, о какой-то контрацепции, но сила его прикосновений и жар рук отодвигали эти назойливые мысли в сторону.

Я потеряла счет времени и забыла, где нахожусь – стоны, влажность его языка на моей коже, поцелуи, успокаивающие слова, мои руки на его обманчиво мягкой и местами шершавой коже и такая приятная тяжесть его мускулистого тела, давившая на меня.

И вот он последний раз провел головкой своего члена по моим влажным складочкам и начал в меня проникать, когда я очнулась от своего тумана наслаждения - из-за дискомфорта и сильного давления внутри меня. Он мгновенно почувствовал мою напряженность и стал поглаживать мою набухшую сердцевинку своими искусными пальцами, одновременно целуя нежно в губы. Я немного расслабилась, и он протолкнулся немного глубже, заставляя меня застонать уже от такого приятного растяжения.

- Шшшш, все хорошо Белла, это так хорошо! Если тебе будет слишком больно – скажи мне.

Мне было очень приятно, что он думал обо мне, заботился, поэтому все мои сомнения вмиг развеялись, и я поняла, что хочу этого первого раза с ним, я хочу этого мужчину в себе еще глубже. Забота – вот моя «Ахиллесова пята».

 - Пожалуйста, не останавливайся, - прошептала я, обхватывая его плечи руками и впиваясь в них ногтями, готовясь принять этого мужчину полностью – во всех смыслах.

К моему удивлению, он продвинулся еще немного и сделал резкий толчок, полностью заполняя меня, растягивая. Боже, этот мужчина просто огромен! Мне даже показалось, что я не смогу принять его всего. Я громко и протяжно застонала от боли и наслаждения, когда незнакомец страстно поцеловал меня, продолжая гладить мои влажные складочки.

Через минуту боль прошла, оставляя неиспепелимый жар и желание. Я отпустила его плечи, провела ладонями по мышцам его великолепной спины, поясницы, а затем схватила его за упругие ягодицы, впиваясь в них ногтями, подталкивая незнакомца к чему-то большему и продолжительному.

Я играла и дразнила это великолепное тело, и вскоре нежные и обходительные ласки превратились в бурю наслаждения, пота, стонов и громких шлепков тел друг о друга. Я чувствовала, как что-то невероятно приятное и мощное образуется внизу живота, и, когда он прикусил кожу на моей шее, я выгнулась и закричала от великолепного урагана эмоций и чувств, проникавшего в каждую клеточку моего тела. Через несколько минут за мной последовал и незнакомец, изливаясь внутри меня -  я почувствовала приятное тепло, наполнявшее меня.

Движения парня стали медленными и хаотичными, а потом он совсем остановился, выходя из меня и заставляя меня содрогнуться от потери контакта.

Это было странно, необычно и банально, но мне хотелось поговорить с ним, узнать о нем что-то большее - я почувствовала, что меня начало клонить в сон, когда незнакомец перевернул нас и положил меня на себя, нежно и легко поглаживая мои волосы. Через заволакивающую пелену сна и удовлетворенности я почувствовала безопасность, уют и тепло этих сильных и надежных рук– это было то, в чем я нуждалась сегодня и сейчас, а завтра будет завтра. И с этими мыслями я провалилась в сон.

…..

Это было хорошо, но так неправильно.

Я приподнялась на руках, почувствовав все ноющие мышцы рук и ног, и огляделась – я лежала на большой кровати с красными шелковыми простынями….поправка: порванными красными шелковыми простынями. По моему телу прошлась толпа мурашек, когда я вспомнила, при каких обстоятельствах была порвана ткань. Безусловно, было немного боли, которая растворилась в буре страсти, нежности и любви… любви? Нет. Я тряхнула головой и начала вертеть головой в поисках моего первого мужчины – его нигде не было. Конечно, чего я, глупышка, ожидала. Что он проснется со мной рядом и нежно поцелует? Признается в любви? Предложит мне руку и сердце? Такого не бывает.

А я ничего такого не ожидала .

Но слезы-предатели стали наполнять мои глаза как непрошенные гости. Я с силой ударила по кровати и резко отдернула руку, когда моя ладонь коснулась чего-то холодного и шуршащего. Это был медальон - серебряный, овальный, размером с подушечку большого пальца – и мятая бумажка с небольшим текстом на ней, который был написан немного не по строчным линиям. Может быть, это было так задумано. Я отбросила украшение в сторону, не желая брать от этого мужчины каких-либо подарков или подачек, но записку решила все-таки прочитать – в этом-то ничего такого нет, ведь правда?

«Ты не сможешь уйти из меня, потому что из сердца никто никогда не уходит. Физически это возможно, но не на уровне сердца. Те, кто в него допускаются - навсегда в нём остаются. Возможна только перестановка мест, к примеру, с первых на дальние, но от этого суть не меняется: в сердце погасить невозможно, в нем остаются только на постоянное место жительства».

Я скомкала записку и дрожащими руками выкинула бумажку куда-то в угол вместе с серебряным медальоном. Зачем? Зачем эти пустые слова? Лучше бы он ничего не писал, а просто исчез – так было бы легче. Мне. Я завернулась в одеяло и начала раскачиваться, сидя на кровати, когда знакомые руки обняли меня.

- Белла?

Люц. Он все-таки пришел, а сейчас он так мне нужен. От него пахло детской присыпкой и молоком. Он что, ограбил отдел детского питания? Я ожидала, что от него будет пахнуть духами, девушками, но никак не….молоком и присыпкой.

Люц больше ничего не спросил, как будто этого и не требовалось, а просто встал и положил на кровать пакет с моими новыми вещами. Откуда он узнал? Иногда меня просто раздражала его проницательность – прямо не старший брат, а экстрасенс. Я подняла голову с колен и встретилась взглядом с карими глазами, которые выражали сочувствие и понимание. Мне стало невыносимо больно от его жалости, и я отвернула голову, сглатывая неприятную горечь в горле.

 - Я жду тебя снаружи, - и с этими словами он развернулся на пятках и пошел к выходу, запирая за собой дверь.

Я встала с кровати и натянула на тело какие-то вещи, лежавшие в пакете, и не притронулась к лоскутам одежды, которые, наверняка, до сих пор хранят ЕГО запах. Чувствовала я себя паршиво, брошено и разбито.

Я многого не понимала, но одно я точно усвоила. Люц не просто привел меня сюда – он хотел познакомить меня с тем, на что он мне упорно намекал вот уже месяц  – клок шерсти, оставленный у меня на столе, завывания под окнами… Но я не хотела верить в то, что пришло мне на ум, так не бывает. Это только глупые сказки.

Последний раз, обернувшись на все еще теплую и помятую кровать, я, проглатывая ком в горле, побрела к двери, проклиная себя за излишнюю чувствительность.

***

Каллен со сдержанной улыбкой провел рукой по креслу, как будто нащупывая его. Зачем? Чтобы для меня устроить показательное шоу? И затем он положил обе свои ладони на внутренние части моих бедер, медленно передвигая их к тому месту, которое, я боялось, может отреагировать не так, как нужно.

Боже, дай мне перенести этот осмотр!?

Тут зазвонил телефон в кармане доктора Уайт, и она ответила:

 - Да, она здесь…ага, - потом перевела напряженный взгляд на меня, - даже так, ага. Хорошо, мы примем все необходимые меры, - она убрала телефон в карман. – Доктор Каллен, диагноз подтвердился. Вы сейчас проверьте, и я документально это заверю. А потом уже вы ей займетесь.

ЧТО!? Господи, мне кто-нибудь скажет, что здесь происходит? Почему они говорят так, как будто это не я здесь сижу с раздвинутыми ногами?!

- Хорошо, доктор Уайт, дайте мне пять минут на осмотр, и я к вам подойду, - пропел Каллен своим хриплым голосом.

И она вышла из-за ширмы, оставив меня и Каллена наедине.

Черт.

Одна его рука осталась лежать у меня на бедре, а двумя пальцами другой он провел по моим складочкам, вырывая из моего горла судорожные вздохи и начал вводить их в меня медленными и тягучими толчками. Я закрыла глаза и пыталась сосредоточиться на дохлых червях. Насколько я знаю по своему опыту, осмотр проводится достаточно быстро – без поглаживаний? Боже… еще немного и я начну стонать в голос. Но тут движения пальцев внутри меня прекратились. Я подняла голову и увидела сияющую улыбку на лице Эдварда. Чем он так радуется? Моему вирусному заболеванию или опухоли?  Нашел внутри меня золотой слиток?

- Что..? – не успела я доспросить, как следующие слова убили меня напрочь.

- Подтверждаю диагноз – беременность, - чуть ли не подпрыгивая от радости, прокричал Эдвард, вылетая из кабинета со скоростью света. – Мне нужно кое-что подготовить, и я вернусь.

Блядь. Нет, пожалуйста, нет.

Появилась доктор Уайт, искренне радуясь за меня. В другом случае я бы даже улыбнулась в ответ или же прикипела дочерней любовью к этой женщине, но не при таких обстоятельствах. Доктор Уайт увидела мое подавленное и предобморочное состояние - ее радость сменилась беспокойством.

- Белла, милая, аккуратненько, - проворковала женщина.

Я начала неуклюже сползать с кресла и чуть не упала, когда меня подхватили ее хрупкие на вид, но невероятно сильные на деле руки. Она помогла мне одеться и посадила меня в кресло перед столом, за которым она устроилась. Моя голова гудела, глаза заволокло серой пеленой, а тело отказывалось двигаться, превратившись в какой-то мышечно-костный балласт.  

- Белла, девочка моя, ты, как я поняла, не ожидала этого «диагноза»? – спросила мягко доктор Уайт, разговаривая со мной как с бомбой замедленного действия.

Я? Ожидала? Нет! Я ожидала опухоли, сифилиса, но не беременности. Гребаный золотоволосый мудак! Но вместо ответа я обреченно покачала головой.

- Я так понимаю, что сейчас ты не выслушаешь мою лекцию о прелестях материнства и несколько фактов о беременности – что кушать, сколько спать, что вредно и полезно. Я тебе пришлю на дом книжечку для беременных мам, возможно, витамины, но прежде я хочу тебе задать один очень важный вопрос, - она резко выдохнула. – Я обязана это спросить. Ты хочешь оставить ребенка или же хочешь сделать аборт?

Я подняла на нее глаза и увидела в них страх перед моим ответом, страх перед решением, которое явно читалось в моих глазах. Доктор Уайт потянулась через стол ко мне и схватила меня за руку, поглаживая большим пальцем мою похолодевшую кожу.

- Подумай хорошенько, не спеши с ответом. Даю тебе несколько дней, чтобы все переосмыслить, основательно, и потом позвони мне, - она сунула мне в руки визитную карточку. – Или же я перезвоню тебе через три дня в твой новый дом, чтобы узнать о твоем самочувствии.

Я устало подняла голову.

 - Дом?

- Да, ты переезжаешь к альфе-самцу, я правда еще не знаю, кто это, но он заявил на тебя права еще тогда, когда ты сюда приехала. Он, говорят, хороший, но я не знаю пока, кто он.

Мне было все равно, я просто хотела одного – сбежать от всех. Я встала со стула и подлетела к двери, резко рванула ее на себя и выбежала в коридор, когда услышала вдогонку:

- Белла, постой…!

Я перебирала ногами так быстро, как только могла – темные залы, светлые комнаты, разговоры, смех, лестница, темно, подвал - и я упала на холодный мрамор, свернувшись клубочком на полу. Мне очень хотелось, чтобы кто-то меня вытянул из этой трясины, сказал, что все будет хорошо, что ребенок и я теперь ни одни, но такого не было и не будет. Слезы, неизвестность, страх и горечь окутали меня своим серым и давящим одеялом. Дышать было трудно, грудь сдавливало тисками, ноги и тело начали замерзать, голова болела… Хочу к себе домой, в Форкс, к Чарли, в колледж, к друзьям….

Я услышала приближающиеся шаги, но так и не смогла двинуться.

- Кто это у нас тут? Маленькая девчушечка, Сэм, смотри, совсем еще молоденькая, - чья-то рука дотронулась до моего живота. – Беременная…запах, мне трудно сейчас определить силу отца этого ребенка…

- Брось, мы сделаем все быстро, пофиг на отца ребенка, нам нужно ее тело, не более.

- А если он какая-то известная личность или двойной оборотень, то нам крышка, Сэм. Он вычислит нас по запаху только так, даже лапой шевелить не придется.

- Да, брось, Билл, посмотри на нее, если бы она было кому-то важна, то не валялась бы здесь как шлюха…

Два мерзких смеха убили звенящую тишину. И я почувствовала, как с меня начали стягивать толстовку, местами дотрагиваясь до кожи на моем животе.

- Хмм, а она хорошенькая, таких обычно быстро альфы разбирают.

- Ну, значит, нам повезло. Кто знает, найдем ли мы себе когда-нибудь пару? Но, в любом случае, я не хочу быть таким же сопливым подкаблучником, как все эти связанные самцы, поэтому пока развлекаемся. А, представляешь, если мы ей понравимся, то она кого-то из нас выберет, - заржали они.

Я открыла глаза и посмотрела на двух парней, пытающих меня раздеть. У них у обоих была смуглая кожа и карие глаза – их только отличала длина волос. Братья, наверное.

 Во мне вспыхнула внезапная злость, и я попыталась оттолкнуть их руки, но они закинули запястья мне за голову и сильно сжали их. Я попыталась закричать, но из горла вырвался только хриплый стон, что вызвало у насильников невероятную радость.

- А мы ей, по ходу, нравимся, чувак.

Слезы еще сильнее полились из моих глаз, когда один из парней внезапно отпрыгнул от меня, заметив у меня в кармане медальон.

- Сэм, мать твою, блядь, уходим! У нее медальон вожака, сука!

Он пнул меня в живот, и у меня все поплыло перед глазами, живот пронзила резкая боль.

Но никто из них не успел убежать, потому что ровно через пару секунд после их - почему-то - неприятного открытия – оба отлетели к стене с прокушенными руками и ногами, корчась от боли. Я не могла двинуться ни на дюйм, боль сковала меня по рукам и ногам, но одно я пыталась сделать, даже будучи в бедственном положении – всмотреться в темноту, чтобы увидеть….что-то. Если два крепких парня не смогли устоять перед оборотнем, то я просто дохлая и уже готовая курица.

Я задрожала всем телом, когда из темноты появилась сильная и большая лапа, затем голова, передняя часть туловища – оно подбежало ко мне, опустило голову и принюхалось, а затем лизнуло мне щеку с громким и жалобным: «Мяу!». Я сфокусировала взгляд и поняла, что передо мной ….невероятно!

- Пушок, милый!

Я протянула руку и погладила его по морде, а потом резкая боль пронзила мой живот, и я выгнулась, сжимая другую руку в кулак.

Пушок начал обеспокоенно в меня тыкаться мордой, но я не могла произнести ни звука.

И, перед тем как отключиться, я  почувствовала под своим телом теплую, вибрирующую и мягкую шерсть тигра, и голову Пушка, которая была прислонена к моему животу. Он громко мяукал, как будто звал кого-то, но мне уже было все равно…