Глава 4.

                                           «Жизнь всегда становится хуже перед тем, как наладится».

                                                           «Умирают только за то, ради чего стоит жить».

Дневник воспоминаний Ч.С.

15 августа,1994 год. Форкс, штат Вашингтон.

Она замолчала, зажмурившись, как будто следующая фраза должна меня убить….

 - Я не …. Ладно, Чарли, я не уверена, что доживу хотя бы до пятилетия ребенка, поэтому вся ответственность за его воспитание возлагается на тебя. Я прожила тут месяц, обустроила дом, посмотрела на тебя. Я знаю, - мечтательно улыбнулась она, - ты будешь прекрасным отцом. Может быть, у нас с тобой появится общий малыш, которого у тебя не заберут, но этого ребенка ты будешь вынужден отдать. Я не могу сказать причину, просто так надо….Тебе позвонит директор академии…

Меня переполняла ярость. Так вот, кто этот ублюдок, который обрюхатил ее! Мог бы и догадаться.

Рене продолжала.

 - … ты подпишешь договор. И через шестнадцать лет тебе позвонят из академии.

В моей голове была каша. Но меня волновало одно предложение: «я не уверена, что доживу хотя бы до пятилетия ребенка». Что за хуйня творится с это академией?

Я собрался с мыслями и произнес:

 - Ты, надеюсь, понимаешь, что …. тебе многое нужно мне объяснить. Или же мне задать все сто пятьдесят вопросов, которые меня волнуют?  - я пытался выйти из ступора и собрать мысли в кучу. Все, что было произнесено, просто не укладывалось в моей голове. Какой еще директор? Почему я должен отдавать ребенка? Почему Рене …. уйдет от меня? Наш мир не так жесток, как она это описывала. Или…

Рене посмотрела на меня с нежной улыбкой, села ко мне на колени, обвила шею руками и легко поцеловала в губы.

 - Чарли, мой мир отличается от твоего – в нем процветает частичный патриархат, он жесток, но одновременно справедлив, чего не скажешь о вашем. Я не могу рассказать тебе всего, но … В нашей академии последние пару лет небезопасно – в ней происходят убийства, - я только собрался открыть рот, чтобы произнести такую очевидную вещь, как Рене прислонила палец к моим губам. – Человеческая полиция не поможет – никогда не помогала, только пропадало еще больше ваших людей. Я пришла к тебе ни ради себя, ни ради Лукаса – я пришла к тебе ради щен… ребёнка. У нас считается, что в вашем мире небезопасно – деретесь ни за что, вас обкрадывает собственное правительство, вы убиваете друг друга, сами же загаживаете территорию, а потом сами же жалуетесь на жизнь – и так происходит вот уже сотни лет, но на данный момент он может стать мне временным прибежищем. Поэтому  я и пришла к тебе – ребенка и меня тут искать не станут. Пока не станут. Но рано или поздно ты должен будешь отправить ребенка в академию – это правило, а исключений не делается, ни для кого.

 - Так что же твой драгоценный Лукас, блядь, тебя не спасет? И что же это за ВАШ идеальный мир, в котором убивают, но он все равно лучший? – проорал я, опустив Рене на кровать и сев в кресло в противоположном конце комнаты.

Рене даже не показала и виду, что ее как-то волновал мой оглушительный крик,  и, подождав несколько минут, заговорила спокойным голосом.

 -  Во-первых, я не хочу с тобой обсуждать Лукаса, он часть моего сердца. Во-вторых, он и так мне помог. Отправив сюда, в Форкс,  он нарушил правила, несоблюдение которых карается физическим насилием. Он дал мне денег, дом, возможность пожить как человек – спокойно и счастливо. В этом я всегда завидовала людям.

Мой мозг начал сопоставлять факты, легенды и ее поведение. Следующий вопрос вылетел у меня изо рта со скоростью света, не успев связать ее с мозгом.

 - Кто ты? – прошептал я.

 Она с минуту всматривалась в мои глаза, сканируя меня и мое состояние, которое я бы описал как коматозное.  Видимо, ее удовлетворило увиденное, и она без колебаний произнесла:

 - Я оборотень.

Наступила гробовая тишина, мертвая тишина, когда не слышно ничего, кроме моего тяжелого дыхания и биения сердца – и только для нее. Для меня это были минуты молчания, растянувшиеся на века.

Я медленно встал с кресла, стараясь не создавать шума, и пошел мягкой поступью к двери, не видя перед собой ничего, кроме мутного мира, расплывающегося перед глазами. Один вопрос: почему я?

 - Чарли, - прошептала Рене совсем близко.

Я повернул голову и увидел ее рядом со мной, хотя пару секунд назад она сидела на кровати, в паре метров от меня. Я отшатнулся, открыл дверь и вылетел из комнаты, пролетая лестничный пролет и выбегая на улицу.

 - Ебаный свет.

Как только я оказался на воздухе, мой желудок скрутило, легкие сжались, тело затрясло сильной дрожью. А по моему сердце прошлись как будто триста слонов. Утро не удалось – однозначно. Жизнь говно, и все мы в жопе – официально подтверждаю!

Бар. Мне нужно туда.

***

На улице уже  темно. Мысли путаются. Я сижу на диване в vip-комнате. Передо мной на столе стоит стакан виски. На мне скачет какая-то рыжая сучка, упираясь  руками по обе стороны от моей головы. От нее воняет резкими цитрусовыми духами – тошнит. Ее кожа на ощупь холодная – змея. Она стонет противным голосом порноактрисы – отрежьте мне уши. Мой член заработал только после тридцати минут работы ее ртом – нежеланная. Не та.

Понимаю свою ничтожность в этой жизни. Пешка. Шах и мат. Окончательный. С разбиванием стеклянных фигур.

Сучка закончила. Застегивает мне ширинку и садится рядом, кладя голову мне на плечо. Шепчет что-то, сует мне номер ее телефона. Толкаю ее на пол. Она что-то кричит. Направляюсь к выходу, ползу домой. К Рене. К волчице.

Через час я уже у дома. Какая-то суматоха  - скорая, полиция. Проползаю под лентой. Направляюсь к крыльцу, голова начинает работать. Еще бы – вместо пятнадцати минут, дорога заняла у меня час. Вижу на крыльце лужицу крови – идиотизм. Откуда?

Мне что-то кричат полицейские, женщина из скорой помощи о чем-то меня предупреждает. Залетаю на кухню и вижу, и застываю, и падаю на колени.

POVB

Люц подошел, обнял меня и прошептал на ухо:

 - Я думал, что мое умер вместе с тобой. Я молился, чтобы ты сбежала, я молился, чтобы ты сюда не попала.

 - Все хорошо Люц, все хорошо, - прошептала я ему в шею.

Такой родной запах карамели окутал меня, заставляя меня чувствовать себя лучше.

 - Пойдем, Белли, я познакомлю тебя с нашей сворой блядских идиотов, - сказал он с кривоватой улыбкой.

О, а вот это уже мой брат вернулся в свою оболочку.

 - Люциан Блэквулф, следи за своим языком, а то в тюрьме недостаток заключенных!

И вот тогда я поняла, о чем меня предупреждал отец. Теперь его беспокойство передалось и мне.

 - Пойдем, Белли, пойдем, не застывай на месте как статуя Афродиты – которую так и хочется потрогать, - я посмотрела на него с недовольством. – Ну, именно так ты сейчас для всех и выглядишь.

Я посмотрела на него с недоумением. Люц покачал головой, вздохнул и спросил:

 - Ты знаешь, где ты?

 - В «Академии серых волков», - сказала я заученную тысячу раз фразу.

 - Правильно. А сколько тут жителей?

Он меня своими вопросами начал напрягать….

 - А почему, кстати, жители, а не ученики?

 - Отвечай на вопрос. А в почемучку потом поиграем.

Я вздохнула.

 - Тысяча двести пятьдесят два.

 - Отлично, заучка Белла. А теперь скажи, кто тут учится?

 - Нууу… люди, или лошадки. Люц, серьезно, что это за тупые вопросы?

Люциан нагнулся к моему уху и прошептал:

 - А теперь осторожненько повернись и посмотри вокруг себя.

Я посмотрела на него как на полоумного, но все же сделала то, что он сказал.

Когда я повернулась, то увидела множество пар глаз, разных цветов, пожирающих меня из темноты. Я вжалась в Люца, пытаясь просочиться в его объятья еще сильнее.

 - Тише Белла, тссссс…. Все хорошо. Они тебя не тронут. Просто вспомни все, что тебе говорил отец, все, что ты видела, но не придала этому значения. Это новый и безграничный мир, столь же прекрасный, насколько и опасный.

И тут вперед из темноты выступил черный волк, поднимая нос кверху, как будто принюхиваясь. Его черная как смоль шерсть переливалась в лунном свете, темно-синие глаза уставились на меня, читая меня и изучая, огромный мохнатые лапы осторожно вспахивали землю с каждым его шагом. Он подошел ко мне - его шея находилась где-то на уровне моих глаз -  и прислонил голову к моему животу, напрягая свои огромные уши.

 Где-то я его уже видела.

Но тут Люц прервал мои мысли, отодвинув морду неожиданного приятеля . Оказывается, я стояла как завороженная и смотрела на действия волка, запустив руку в теплую шерсть на его голове.

 - Все, друг, свидание закончено. Познакомишься с ней получше после инициации. А теперь – отвали, моя берёзка, этот персик не для твоих грязных огромных лап и некультурной морды. Не для тебя ее черёмуха цвела… - я схватила Люца за рубашку и потащила его к входу в академию, пока он не наговорил чего лишнего.

 - Ну, вот, ты и сама пошла, а то думал, что так и застынешь статуей свободы. Неужели в тебе проснулись признаки юного зоофи… - я ударила его в грудь, засмеявшись.

 - Заткнись! Тем более, ты же сказал, что… Я подумала и поняла, что, может быть, это то, что мне говорил папа….

 - Ну, скажи это слово, - сюсюкался со мной этот клоун.

 - Оборотни, перевертыши, - неуверенно сказала я.

 - Бинго!

 - То есть… Боже!

Я оглянулась, чтобы посмотреть на весь этот зоопарк, который уже вышел из тени – разный цвет шерсти, глаз, размер и форма морды.

Застрелите меня.

 - Получается, все те сказки, которые мне рассказывал папа про принца- волка и принцессу – тигра правда?

 - Ну, он тебе рассказал более адаптированную версию, в которой, по ходу, не было самого интересного – секса, - он улыбнулся мне своей широкой улыбкой, когда я закатила глаза. – Хотя да, Чааарли тебе рассказал легенду, самую простую, тем самым подготавливая тебя к жизни в академии. И если ты вспомнишь ее подробнее, то найдешь много ответов.

 Я замерла, меня начало трясти. Это все люди?

Какая-то морда смотрела на меня с укором, какая-то с интересом, а какая-то просто рвалась ко мне познакомиться, но что-то ее держало.

Внезапно меня подняли на руки и понесли куда-то. Я прислонила голову к плечу и вздохнула запах – карамель, значит брат.

 - Тихо, мышонок, сейчас я тебя принесу в комнату, и ты отдохнешь.

Я несколько раз поднимала глаза и видела причудливые потолки, темное небо, опять причудливые потолки. Запах дерева. Запах камня. А потом меня положили на кровать. Люциан сел рядом на край.

 - Белла, я действительно рад, что ты приехала, но и не рад. Это тяжело, а будет еще в стократ тяжелее. Тут другие люди, другая учеба, другая жизнь, другие правила. И у меня есть, что тебе показать и рассказать, но не сегодня. Я не всегда такой придурок, - он искренне рассмеялся, - а вполне взрослый мужчина, потом ты узнаешь почему, - он нежно улыбнулся, смотря вдаль.

Я взяла его за руку и спросила одно:

 - А можно мы завтра съездим к Чарли? Я должна ему многое рассказать, многое спросить, забрать вещи. Просто я за него волнуюсь. К нам кто-то сильно стучал в дверь. И он сказал мне бежать…

 - Белла, - перебил меня Люциан, - он мертв, и дома твоего нет – сгорел. Вот, держи кассету, на ней все, что хотел тебе передать Чарли, а вот еще пакет.

И тут послышалось за дверью мужской голос:

 - Люциан Блэквулф! Быстро вернулся к патрулю, а то твоя задница окажется в тюрьме быстрее, чем ты успеешь сказать «А»!

Он посмотрел отчаянно на дверь – на меня, на дверь – на меня.

 - Прости, малышка, я должен идти, но ночью я к тебе вернусь, обещаю! – протараторил он. – Не наделай глупостей, прошу!

И он исчез в дверном проеме.

Из моих глаз потекли слёзы, тело затряслось, и я заорала в подушку, что было мочи – горе, одиночество, боль – все вылилось в нее моим громким криком.

Больно – сказало сердце, забудешь – успокоило время, но я все равно буду возращаться и разъедать душу – прошептала память.

Прошло несколько часов, прежде чем я – утомленная и обессиленная провалилась в сон, почувствовав чье-то присутствие рядом.

 ______________________________________

от автора: честно, сейчас мне нечего добавить или что-то сказать.

Просто жду ваших комментариев и мыслей. Спасибо, что вы все все еще читаете.

Ваша Настя.