POV Белла

Если бы полгода назад мне кто-нибудь сказал, что с Джейкобом мне будет непросто общаться, я бы, наверное, рассмеялась. Лучший друг, которому я доверяла тайны, до которых не допускалась ни одна подруга, человек, поддерживающий меня в самых сложных ситуациях, всегда принимавший мою сторону в спорах с другими, как будто исчез, уступив место хамоватому и наглухо закрытому парню. Это одновременно вызывало раздражение и причиняло боль.

- Джейк, расскажи мне, какой черт в тебя вчера вселился?

Я сидела в плетеном кресле на террасе  заднего двора, подставляя оголенные ступни мягкому послеобеденному солнцу. Джейкоб болтал огромной ногой, усевшись на широкие перила и опираясь спиной о деревянный столб, поддерживающий навес. За день, проведенный в университете, я успела слегка остыть и теперь силилась понять, как близкий человек вмиг смог стать таким чужим.

- Почему ты винишь во всем только меня, Белла? – в его голосе зазвенела почти детская обида. – Разве это не мне вчера расквасили губу?

- А разве ты этого не заслужил? – устало выдохнула я. – Джейк, я не хочу с тобой ссориться. И я не хочу терять друга, но то, что ты вчера сказал, было мерзко.

Быстро спрыгнув с высокого насеста, парень опустился передо мной на пол, упираясь лбом в мои колени.

- Прости меня, детка.

- Джейк! – я повысила голос, как всегда, нервно реагируя на слово «детка».

Он поднял голову, еще ближе приблизившись своим большим телом к моим ногам.

- Почему  ЕМУ разрешено называть тебя «пирожком», я услышал это сегодня утром, а мне не позволена даже «детка»?

- Во-первых, не Пирожком, а Булочкой, - парень громко цокнул и закатил глаза, - а во-вторых, у нас другие отношения.

Глаза Джейкоба вдруг загорелись лихорадочным огнем и он встал передо мной на колени, упираясь обеими руками в подлокотники кресла.

- Белла, выслушай меня, пожалуйста. Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь. Я никогда не скрывал, что люблю тебя…

- Джейк…

- Не перебивай меня. Я обожал тебя с самого детства, никогда не представляя себя рядом с кем-то другим. Я помню каждую твою разбитую коленку, знаю каждый шрамик на твоем теле, чувствую твою боль, как свою, радуюсь твоим победам больше, чем своим. Никто не сможет сделать тебя более счастливой, чем это сделаю я. Белла, мне все равно, что у тебя было с этим Эдвардом! Я никогда не упрекну тебя в этом. Пожалуйста, позволь мне быть рядом! Дай нам шанс! – быстро, будто захлебываясь, произносил он. - Вчера ты сказала… блять, я даже повторить это не смогу… это было больно. – Джейкоб  глубоко и часто задышал, а его лоб и верхняя губа покрылись испариной. -  Да, наверное, я не смог доставить тебе удовольствие тогда, после выпускного, но у меня просто не было такой возможности. Я сумею это сделать! Белла, ты будешь стонать и извиваться в моих руках. Я сделаю тебя счастливой!

Это срочно надо было остановить. Я видела какой-то фанатичный блеск в его глазах, пальцы его рук мелко дрожали, а лицо покрылось красными пятнами. Мой друг абсолютно точно был возбужден, я это чувствовала своей ногой, прижатой к его бедрам. Лихорадочный жар его тела начинал меня пугать. Как все это могло с нами произойти?

- Джейк, остановись!

Я резко встала на ноги, заставив его отодвинуться и сесть на пятки. Отойдя на пару метров, я почувствовала себя намного лучше и принялась расхаживать взад – вперед, шлепая босыми ногами по деревянным половицам террасы.

– Послушай теперь ты меня, - я остановилась к нему лицом, обхватив себя за плечи, - ты для меня – только друг! Всегда им был и навсегда останешься. Дело не в том, насколько хорошо ты знаешь меня, а я тебя. И уж точно не в моих оргазмах. Дело в том, что я люблю его! Не тебя, а его! Возможно, это даже не взаимно, - при этих словах Джейкоб как-то странно посмотрел на меня, слегка прищурив глаза, - но это ничего не меняет! Я никогда не буду вместе с тем, кого не люблю! Извини.

Повисшая тишина была настолько густой, что ее можно было ощущать физически. Волна боли, исходящая от мужчины, сидящего на полу с опущенной головой, ощущалась так мощно и остро, что мне безумно хотелось подойти и прижать эту, давно не стриженую голову, к своей груди, как я не раз делала раньше. Мы всегда находили утешение и понимание друг в друге, но сейчас этот жест неминуемо приведет к ненужным результатам.

Раздавшийся звонок в дверь, заставил меня подпрыгнуть от неожиданности, но я была безумна рада возможности улизнуть с террасы, поэтому  почти бегом устремилась через весь дом к входной двери. Стоящий за ней худощавый темнокожий парнишка, с наушниками от плеера в ушах, держал в руках небольшую картонную коробку. На мой вопросительный взгляд, он перестал жевать жвачку и протянул мне бланк доставки с ручкой.

- Посылка для Изабеллы Свон.

Я автоматически взяла листок и ручку, но не спешила поставить подпись.

- А от кого?

- Я не знаю, - растерялся парень, - там внутри должна быть карточка.

Закончив с формальностями, я забрала коробку и закрыла дверь. Сверху не обнаружилось никаких опознавательных знаков. Упаковка была легкой, но явно не пустой. Присев на диван, я осторожно распечатала коробку, извлекая на белый свет ее содержимое. Это была модель белоснежной яхты, длиной примерно сантиметров тридцать-сорок, великолепно выполненная и явно дорогая. На дне коробки я обнаружила карточку с текстом, напечатанным  красивым витиеватым шрифтом: «Пусть эта яхта будет первым, что ты будешь видеть, просыпаясь. Тайный поклонник».

- Что, твой ухажер дарит тебе игрушки, как несмышленой малышке?

Только сейчас я заметила Джейкоба, застывшего в дверях гостиной, с неприятной усмешкой на лице. Родное открытое лицо друга, которое я видела несколько минут назад, вновь было затянуто маской нагловатой самоуверенности. Время откровений прошло.

 Вновь обратив взгляд к яхте, я с удивлением заметила название, маленькими буковками филигранно выгравированное на ее белоснежном борту: «Белла».  Теплая волна пробежалась по телу, и яркая картинка встала перед глазами: ночь, звезды, белая яхта, Эдвард. Эдвард? Почему тогда «тайный поклонник»? Какая-то игра? Надо позвонить, спросить. Или нет, просто поблагодарить. Но он не подписался своим именем, а, значит, почему-то не хочет себя обозначать. Я была не очень сильна в подобных играх, но отказываться от них точно не собиралась. Решив для себя, наконец, эту дилемму, я отправилась в спальню, где на полке, прямо напротив кровати, вполне можно было бы поместить это чудо модельного искусства. Теперь я с уверенностью могла сказать, что пожелание «тайного поклонника» будет выполнено: первое, что я увижу, проснувшись завтра утром, будет собственное имя на борту, сверкающее серебристыми буквами в лучах восходящего солнца, как яркое воспоминание о ночном свидании, подаренном этим  «загадочным незнакомцем». Наверное, со стороны я выглядела весьма странно, глупо улыбаясь, сидя на кровати.

Негромкий стук в дверь оторвал меня от созерцания подарка и приятных воспоминаний, навеянных им.

- Входи, Джейкоб.

Парень приоткрыл дверь, но входить не стал, а лишь топтался на пороге комнаты, чуть нахмурившись.

- Белла, я заказал билет на вечерний рейс, - переплетя руки на груди, он раскачивался с пяток на носки, глядя куда-то мимо. – Ты проводишь или мне лучше вызвать такси?

- Ты же собирался поискать запчасти для своих машин.

- Это не важно. Я поеду домой.

- Конечно, я провожу, - я подошла к нему и, подсунув руку ему под локоть, нашла пальцами его ладонь, -  Джейк, пожалуйста, давай не будем рушить нашу дружбу, - прошептала я, уткнувшись в его плечо, - ты очень дорог мне.

-  Хочешь держать меня в качестве комнатной собачки, которая спит на коврике возле спальни хозяев, громко стонущих за дверью? – невесело ухмыльнулся он.

Вроде, мы старались вести себя тихо этой ночью.

- Нет, в качестве лучшего друга, которого очень люблю и ценю.

- Белла, твой Эдвард не такое совершенство, каким ты его представляешь, - голос Джейкоба звучал спокойно и как-то отрешенно, от чего каждое слово звучало  еще пронзительнее. – Я хочу, чтобы ты была счастлива. Поэтому, что бы ни случилось, сколько бы времени не прошло, я буду ждать тебя. Я всегда буду ждать тебя.

/////

Было стыдно признаться самой себе, но  отъезд Джейкоба принес мне облегчение. Очень непросто было осознавать, что я приношу боль своему другу. Может, находясь вдали, его чувства притупятся, и он сможет подумать о будущем с кем-то другим. Если честно, я сомневалась, что его чувства так же сильны, как, например, мои чувства к  Эдварду. Многолетняя привязанность и врожденное упрямство не позволяло Джейку правильно оценить свое отношение и, пожалуй, только время могло изменить это.

Несколько дней стремительно пролетевшей недели оказались заполненными хлопотами, связанными с учебой. Ознакомительная раскачка для первокурсников очень быстро сменилась полноценной учебной нагрузкой, так что скучать не приходилось. Многое нравилось, что-то приходилось просто терпеть по необходимости. В целом, студенческая жизнь вошла в свою привычную колею. Круг университетских знакомых был небольшим,  но весьма колоритным и разношерстным, что часто скрашивало, порой занудные лекции и семинары. Наличие машины значительно облегчало мой путь до университета и обратно, а также поездки по магазинам. И вообще, я начала ощущать себя полноценным жителем большого города.

У Эдварда выдалась весьма напряженная неделя, потребовавшая его отъезда в соседний штат,  поэтому наше общение в эти дни сводилось лишь к ежедневным звонкам и смс. Попытка вывести его на «чистую воду» относительно подарка от «тайного поклонника» ни к чему не привела. Он упорно делал вид, что не понимает о чем речь. Ладно. Значит, игра продолжается. Сегодня он, наконец, возвращается. Господи, как же я соскучилась!

Ежеминутно посматривая на часы и нервно покачивая одной ногой, закинутой на другую, я сидела на диване в гостиной и уже десятый раз пыталась прочитать страницу в учебнике по анатомии и физиологии нервной системы. Нет, устройство коры головного мозга сегодня точно не для меня! Я захлопнула, наконец, книгу, осознав тот факт, что мой головной мозг сегодня настроен только на одну волну – моего мужчину, который с минуты на минуту должен был появиться здесь.

Посетив накануне косметический салон, я была спокойна по поводу привлекательности и ухоженности своего тела. Маникюр, педикюр и депиляция были стандартными для меня процедурами, но, впервые в жизни, я делала это не для себя, а для кого-то другого. По-моему, Эдварду нравится полное отсутствие волос на моем теле. Особенно в некоторые, особо пикантные моменты.

Изабелла Мари Свон! О чем ты снова думаешь?

Несмотря на увещевания мозга, тело уже звенело от предвкушения. Я поднялась с дивана  и отправилась на кухню выпить холодной воды, чтобы чуть охладиться и хоть чем-то занять себя в ожидании встречи. Проходя мимо зеркала, я чуть задержала взгляд, оценивая свой весьма откровенный домашний наряд – джинсовые шортики, обрезанные под самые ягодицы и хлопчатобумажную рубашку в клетку, завязанную узлом на животе. Расстегнутые верхние пуговицы позволяли без труда убедиться в отсутствии белья на теле. Зеркальная поверхность отразила лихорадочный взгляд на раскрасневшемся лице. Надеюсь, Эдвард не примет меня за сумасшедшую нимфоманку, нещадно использующую его прекрасное тело.

Я почувствовала его приближение за несколько секунд до того, как брямкнул дверной звонок. Удивительно, что я не упала и не уронила ничего из предметов мебели, пробежав  расстояние до двери за рекордно короткое время. К общей картинке моего образа добавилось еще и учащенное сбивчивое дыхание. Ну и пусть, мне все равно! Я открыла, наконец, дверь и, как обычно это случалось при виде Эдварда, на какой-то момент задохнулась от нахлынувших эмоций. Ну, нельзя же быть таким совершенным!

Напрочь забыв о своем намерении вести себя спокойно, я с визгом запрыгнула на немного ошарашенного моим напором мужчину, яростно завладевая его губами. Уже через секунду он с не меньшей страстью целовал меня, крепко прижимая к своему телу и одновременно пытаясь зайти, наконец, в дом.

- Я тоже соскучился, - произнес Эдвард, с широкой улыбкой отрываясь от моих губ и чуть отступая назад, чтобы окинуть взглядом мою фигуру, - ты моей смерти хочешь, да?

- Почему? – я с трудом справлялась со своим голосом.

- Достаточно было уже того, что я несколько дней был без тебя, - его руки, не останавливаясь ни на секунду, передвигались по моей талии и бедрам. – Так нет, ты вообще решила отправить меня к праотцам своим сногсшибательным видом.

Я расплылась в улыбке, не в силах сдерживать довольное выражение лица.

- Ты голодный?

- Не то слово, - комично подвигав бровями, ответил Эдвард.

Я уже открыла, было, рот, чтобы рассказать, чем могу его накормить, но тут же его захлопнула, осознав, что этот плотоядный взгляд говорит совсем о другом голоде.

Господи, спасибо тебе!

- Так все-таки, кухня или спальня? – на всякий случай уточнила я.

- Еще пара минут и это будет коврик в прихожей.

Прыснув от смеха, я потащила его за руку вверх по лестнице, ежесекундно останавливаясь для поцелуя.

POV Эдвард

Дверь спальни захлопывает наш собственный пузырь, отрезая на время весь окружающий мир. Нет его больше. Есть только Мы. Я и Она.

- Надеюсь, что ты не очень привязана к пуговицам на этой рубашке, - шепчу я, проворно развязывая узел, - потому что им конец.

От резкого рывка в разные стороны полочек рубахи, пара пуговиц действительно отрывается и с легким стуком летит на пол. Одновременный стон срывается с наших губ, когда мои ладони накрывают идеальные полушария ее груди.

- Жаль, что ты в футболке, - руки Беллы скользят по моим ребрам вверх, - я бы тоже отправила пуговицы твоей рубахи в полет.

Избавившись, наконец, от футболки, я с наслаждением встречаю ощущение ее гладкой кожи на своей груди. Не знаю, насколько хватит моего терпения, но точно ненадолго. Мне пришлось провести несколько длинных ночей в неуютном мотеле, предаваясь воспоминаниям о моей Булочке, и, с каждой минутой, желание ворваться в ее мягкое податливое тело все сильнее сносит мне крышу.  

- Эдвард, давай поменяем местами ход событий, - хрипло произносит Белла, подставляя свою шейку под мои жадные губы, слегка покусывающие сейчас нежные местечки за ушком.

- Каких событий, малыш? - мой рот продолжает свой путь от шеи к плечу.

- Перенесем прелюдию на потом, - всхлипывает она и поднимает на меня затуманенный взгляд.

- Ты хочешь…

- Тебя. Сейчас.

Меня не надо просить дважды. Не сегодня. Остатки нашей одежды в считанные секунды оказываются на полу, а мы добираемся, наконец, до кровати.

- Девочки сверху? – с усмешкой спрашиваю я, опираясь спиной на мягкое изголовье и притягивая к себе Булочку.

- А вдруг я не сумею? – шепчет Белла, неуверенно замирая.

- Уверен, тебе понравится, - произношу я, усаживая ее на себя, - я помогу тебе.

Она уже очень влажная и горячая, я чувствую это своим бедром, и явно готова принять меня.  Я глажу большими пальцами ее соски, которые остаются набухшими, словно ищут моих прикосновений. Она наклоняется вперед, чтобы прижаться к моим губам, тут же проникая игривым язычком в мой рот. Волосы Беллы волшебным ароматом окутывают меня, шелковистым облаком покрывая мою грудь и шею. Мои ладони сжимают ее тонкую талию, практически соединяя между собой пальцы.

 Безумно хочется подмять ее под себя и дико врезаться в тугую плоть, загоняя член до самого основания. Надо сдержаться.

Я подожду. Я смогу.

Двигаясь немного неуверенно, Булочка плавно насаживает себя на дрожащую от возбуждения головку, и это ощущение отражается от стен хриплым рыком из моего горла. Ее глаза удивленно распахиваются от новых ощущений.

Неожиданно, да, моя девочка?

Чуть подаю бедра вперед, одновременно приподнимая ее над собой и вновь насаживая. Изо рта Беллы вырывается вскрик, и она еще сильнее сжимает своими стеночками мой член, резко прогибаясь в пояснице и запрокидывая голову так, что ее волосы касаются теперь ягодиц.  Блять, эта чертова теснота точно сведет меня с ума!

Белла явно начинает наслаждаться возможностью контролировать наши движения, двигаясь все увереннее, меняя угол наклона тела и степень проникновения. Снова и снова она насаживается на меня, поймав свой собственный ритм. Сейчас она уже не видит меня, целиком сосредоточившись на своих внутренних ощущениях, поэтому я могу беспрепятственно разглядывать ее прекрасное лицо, чуть приоткрытый ротик, подрагивающие ресницы…

В моем теле настойчиво пульсирует желание, требующее удовлетворения, но лишь тяжелое дыхание выдает сейчас мое состояние «почти на грани». Сначала я хочу увидеть, как звезды взрываются для Беллы.

Движения Булочки переходят в очень быстрый, почти бешеный ритм, грозя перекинуть меня за ту черту, когда я уже не смогу остановить свой оргазм. Мои бедра практически сводит судорогой от того, что я стараюсь не толкаться в нее. Срань господня, не хватает еще, как зеленому юнцу, кончить раньше нее, оставив девочку без фейерверка!

Слегка приподнявшись, я втягиваю в рот ее сосок, одновременно  скользнув пальцами между влажных складочек, находя волшебную, чуть распухшую от возбуждения бусинку. Белла с криком дергается, начиная часто дышать, с силой вцепляясь в мои плечи. Завтра на них, наверняка, расцветут яркие автографы от коготков моей малышки. Класс!

Положив свою ладонь в район ее копчика, я начинаю бешено подкидывать свои бедра, ни на секунду не отрывая взгляда от ее лица.

Ее оргазм я одновременно вижу и чувствую. Плотным кольцом, ритмично сжимая  мой член, она отправляет меня в чертову пучину, где я уже ничего не вижу и не слышу…

Мы все еще соединены воедино, но наши влажные тела лишь слегка вибрируют от полноты удовлетворения. Полностью расслабленная, Белла распласталась на моей груди, подставляя свою гибкую спинку моим нежным поглаживаниям.

Каждый раз такой идеальный исход звучит удивлением в моем мозгу, подвергая сомнению тот факт, что эта восхитительная маленькая женщина принадлежит мне. Я не могу молчать. Я просто физически не могу больше держать это в себе.

- Белла…

- Ммм?

- Я люблю тебя.

Оторвав голову от моей груди, девушка резко садится, и я вижу самые красивые в мире, широко распахнутые глаза.

- Повтори, что ты сейчас сказал.

Я тоже приподнимаюсь, почти вплотную приближаясь к ее лицу.

- Я сказал, что люблю тебя, Булочка. Я просто совсем обезумел от любви к тебе… от страсти к тебе… от нежности к тебе. Просто ничего не могу с собой поделать. Прости, если я совсем некстати со своими дурацкими признаниями…

- Они не дурацкие, - перебивает меня Белла, и я вдруг замечаю слезы, дрожащие на ее ресницах, - они самые лучшие. Это самое лучшее, из того, что я слышала в своей жизни!

- Эй, ты чего плачешь то? – я губами ловлю ее слезы, не понимая, что происходит.

- Эдвард, - руки малышки ныряют в мои волосы, - Эвдард… - она громко всхлипывает.

Я не на шутку пугаюсь той реакции, что вызвали мои слова. Вот придурок! Не мог вовремя заткнуться!

- Белла, извини, малышка, не надо было мне…

- Я люблю тебя.

- Что? – Мне кажется, мой мозг выдает желаемое за действительное.

- Эдвард, я люблю тебя. До чертиков люблю!

С глухим стоном я накрываю любимые, чуть соленые губы, чувствуя одно, бешено колотящееся сердце на двоих. То, что творят сейчас наши руки, мозг уже не контролирует.

- Мне кажется, наконец, настало время прелюдии, – со счастливой улыбкой шепчу я.

Громко шмыгнув носом и закусив краешек губы, Белла поднимается и смело перекидывает ножку через мои бедра.

- Сейчас еще раз, а потом прелюдия, ладно?