Чувствуйте себя как дома! Да не забывайте, что в гостях! (с) Афоня

— Ну что, сразу хочешь умереть или помучиться?

— Лучше, конечно, помучиться.(с)Белое солнце пустыни

Шампанское по утрам пьют или аристократы или дегенераты!(с)Брильянтовая рука

И тут Остапа понесло…(с) 12 стульев

А ваш дворник большой пошляк. Разве можно так напиваться на рубль? (с) 12 стульев

А по мне – так одной лучше! Хочу халву ем, хочу пряники!!! (с)Девчата

Когда вы говорите, Иван Васильевич, – такое ощущение, что вы бредите.(с)Иван Васильевич меняет профессию

Пить надо меньше, меньше надо пить…(с)Ирония судьбы

Пока поднимала телефон, собирала его составные части, ползала на коленях по холодному полу, ругалась тихо – из головы выветрились все опасения. Справившись с поставленной задачей, присела устало, прислонившись спиной к стене, и раздраженно поинтересовалась:

– От чего, мистер Каллен?  

Первым делом, услышав его голос, захотела привести себя в порядок. Пригладить волосы, распрямить спину и накинуть что-нибудь на плечи. Словно он застукал на месте преступления, а выглядеть в таком случае непременно нужно соответствующе. Чему, зачем и как – вопросы второго порядка. Еще успела мелькнуть мысль, что не мешало бы быстро выключить музыку, спрятать алкоголь, а самой, скажем, невинно усесться перед телевизором. А-ля «у меня тут ничего серьезного, обыкновенный домашний вечер, я, блядь, что ни день только этим и занимаюсь».

То есть вполне культурно скучаю.

Но собственная неловкость нарушила планы: времени на контрмеры уже не оставалось. Нюансами пришлось пренебречь.

– От того, что ты сейчас делаешь, – спокойно заметил он.  

– Сижу на полу, – сообщила я, вытягивая ноги и придвигая к себе бокал с шампанским. – Так что, думаю, у меня есть для вас несколько свободных минут.  

Можно было бы начать беспокоиться: не зря он позвонил в самый подходящий момент. Можно было бы судорожно приступать к оправданиям, блеять, мямлить и что-нибудь объяснять – но телефон упал, на его экране появилась предательская трещина, и это настолько меня расстроило, что иные проблемы уже не казались такими глобальными. К тому же Каллен был далеко – не зря ведь я следила за событиями по телевизору – и при всем желании вряд ли бы смог сейчас на что-то повлиять. Поэтому свое красноречие я решила приберечь до лучших времен. Когда трансконтинентальные  расстояния немного сократятся.  

– Как ваши дела по спасению мира? Продвигаются?

Он усмехнулся. Так явно и четко, будто сидел рядом.  

– Ты переживаешь или любопытствуешь?  

– Я поддерживаю разговор, раз уж сами вы этим не занимаетесь. – Глоток шампанского. И еще – то ли для смелости, то ли от нечего делать. За плотно прикрытыми дверями – музыка, голоса Элис и Розали, их смех и шум воды. Далеко, словно в другом мире. Здесь – только его голос: бархатный, низкий, глубокий, как полночное небо. Чуть зазеваешься – и утонешь, захлебнешься в этих ласковых интонациях. Тряхнула головой, пришла в себя, услышала продолжение:  

– Лучше сделай для меня одну вещь. Ты ведь уже видела ноутбук наверху? Поднимись и включи его.  

– А вдруг я там найду какую-нибудь… – я задумалась, – …порнографию?

– Не бойся, там установлен родительский контроль. Так что смелее, Изабелла, я жду.

Поставленная задача поражала своей простотой и не вызывала никаких опасений. В некоторых вещах моментально чувствуешь подвох, а тут – ничего подобного. Может быть, потому что я и сама частенько нуждалась в постороннем содействии, дабы удаленно выудить из личного компьютера какие-нибудь файлы. Короче, я не заподозрила в его просьбе странностей. Вполне себе мирно и без пререканий поплелась в заданном направлении, неся на себе крест благих намерений и чистых помыслов в области помощи ближнему своему.   

– Миленько у вас тут, – пока поднималась по лестнице. Чтобы не молчать. – Мне понравилось. И, разумеется, ничего страшного, что вы не спросили, хочу ли я здесь находиться.   

– Мне кажется, ты не скучала, – почти без паузы и уж точно без каких-либо сожалений в голосе. Чего и стоило ожидать. Я прислушалась: а не прозвучало ли в интонациях намека или, там, скрытой насмешки? Блядь, хоть чего-нибудь, по чему я могла бы определить степень его осведомленности о моем нынешнем занятии.  

А вместо этого получила его язвительное:

– Белла, ты не заблудилась? Дорогу не подсказывать?

А прошло-то всего лишь несколько минут; ну, подвисла я, задумалась, отвлеклась.   

– Вы не ответили. – Очередная попытка все-таки достичь цели своего путешествия.  

– А ты до сих пор не сделала, что я просил.

– Бе-бе-бе, – тихо и случайно. Вырвалось. Сорвалось. Чтобы хоть чем-то замаскировать свою бестактность, тут же закашлялась, перевела дыхание и устроилась в глубоком кожаном кресле за рабочим столом.   

Щелчок крышки ноутбука, приветственная надпись. И первое печальное открытие: даже если бы мне хватило наглости ранее самостоятельно изучить содержимое компьютера, то я бы ровным счетом ничего в нем не нашла. Он был чист, пуст и свеж, как будто его только что принесли из магазина. Никаких папочек, файликов и даже сторонних приложений. Ни пароля, ни учетной записи, ни даже истории посещения веб-страниц.

Какая уж там порнография…

– Разочаровалась? – глумливо так, протяжно. И в точку.  

Я безнадежно пощелкала мышкой по рабочему столу и призналась:

– Вы не оставили мне шансов.

– Если я захочу тебе когда-нибудь что-то о себе рассказать, то непременно сделаю это сам. До этого момента даже не пытайся. Теперь открой «Фейстайм».  

Тут до меня наконец дошло, к чему все эти телодвижения. Мой мозг накрыло прозрение, и я судорожно осмотрелась по сторонам. После развлечений в бассейне я так и не удосужилась одеться и до сих пор  гордо щеголяла по дому в нижнем белье и с бокалом шампанского в руках.

Блядь, и это совершенно не подходило для видеоконференций. Вот абсолютно.

Казалось бы, чего мне стесняться?

Ан нет, родительское воспитание давало о себе знать, а мне всегда повторяли, что садиться за стол неодетой как минимум неприлично. А уж если сделать это при незнакомых – так вообще беда и позор. Но и вспомнить, где я оставила джинсы с футболкой – тот еще подвиг: внизу, у бассейна, в гостиной?

- Фейс… что? – Взглядом скользнула по комнате, прикидывая, что может сгодиться для имитации одежды. Достаточно достоверной имитации.  

– Ты не знаешь эту программу? – наполовину утвердительно, наполовину вопросительно поинтересовался он.

– М-м-м… – Отключиться, что ли, нахрен? Идеи у меня одна другой гениальней. – Нет, впервые слышу. Но я восприимчива ко всему новому и обожаю эксперименты, так что… - Поперхнулась, запоздало сообразив, какую офигенную пургу несу.

Тем временем на экране уже загорелась зеленая кнопка вызова.

– Отвечай. – Голос у него нетерпеливый, с прохладцей. – И не строй из себя дуру.  

Что мне еще оставалось? Я распахнула дверцы шкафа, стянула с вешалки первую попавшуюся мужскую рубашку и быстро ее надела. Потом уселась обратно перед ноутбуком.

Второе печальное открытие сегодняшнего дня: никого, кроме себя, я в диалоговом окне не увидела. Видеосвязь была односторонняя: он меня видел, я его – нет. Не то чтобы я сильно расстроилась, но и особого облегчения не почувствовала: сидеть и разговаривать с собственным отражением – то еще развлечение, смахивающее на шизофрению.   

– Так и сколько же ты выпила? – раздался его голос уже в динамиках ноутбука после долгой минуты холодного молчания. Видимо, именно столько времени ему понадобилось, чтобы сделать определенные выводы по поводу моего состояния.    

Я отложила телефон в сторону, аккуратно и не спеша, прикидывая, есть ли смысл отпираться. Следуя простым логическим соображениям – нет. В конце концов, (и об этом пришлось еще раз себе напомнить) нас разделяло огромное количество километров, а говорила я с компьютером.  

Помедлив, нехотя оттопырила два пальца.

– Два бокала? Чего? – уточнил.  

– Две бутылки. Шампанского, – поправила я.  

– Это становится дурной привычкой. – Неторопливо, растягивая звуки.

– Ничего, сдадите меня в центр анонимных алкоголиков. Вы же все можете.

– Нет, – лениво протянул он. И за единственным словом – тишина. Многозначительная и острая. Как будто в этот момент он внимательно следит за моим изображением, изучая реакцию и решая, как лучше со мной поступить. Я буквально чувствовала его взгляд, которым он провожал каждое мое движение в камере. – Не все, но многое. Особенно относительно тебя.

Споткнулась на этой фразе. Несколько раз прокрутила ее в голове.

Но так и не решила, как правильно на нее реагировать. И надо ли реагировать вообще. Все-таки для лучшего взаимопонимания я бы предпочла видеть на экране не свою озадаченною физиономию.

Каждую секунду я меняла позу, бесконтрольно касалась губ, поправляла волосы, задирала ноги на край стола и тут же скидывала их вниз. Никак не получалось спокойно усидеть на месте. И чем дольше он молчал – тем труднее мне вообще давалось удержать себя внутри комнаты.  

Где находился ноутбук.

Из которого он наблюдал за моими беспорядочными действиями.

В полной тишине.

И, уверена, со снисходительной улыбкой на губах.

Блядь.  

– Но сейчас-то тебе не о чем беспокоиться, – продолжил размеренно, словно рассуждая вслух. Когда я почти решилась захлопнуть крышку от греха подальше. Прервать контакт, вернуть душевное равновесие. – Ты ведь именно так думаешь?   

Да, именно так я и думала.

До сих пор никого никогда не убивали на расстоянии. Силой мысли, например. Ну, или еще как. Так что за это я могла не переживать. А потому легкомысленно улыбнулась в ответ. Пустоте. То есть самой себе, что было, в общем, одной хренью.

– Тренируетесь в чтении мыслей? 

Короткий смешок.  

– Пытаюсь угадать, Изабелла. Только угадать, чем ты руководствуешься в своих действиях.  

Хоть в чем-то мы сходились. Я занималась примерно тем же.

– Никакой систематики, мистер Каллен. Сплошная импровизация.   

Постепенно отпускало, я уже не дергалась, как гребаная марионетка в руках кукловода-психопата. Действовал и его спокойный голос, и неспешная манера ведения разговора. Интимная и непринужденная. Обманчивое, конечно, впечатление. Уж мне ли не знать, что за всеми этими ласковыми интонациями скрывается далеко не ласковый нрав.

И одному богу известно, что у него сейчас крутится в голове.

– Не нервничай, пожалуйста. – Услышала. – Я же далеко. Ничего тебе не сделаю. Даже если захочу. Так что расслабься и сядь нормально.   

– Ладно, – согласилась, принимая позу, в который мне было действительно комфортно: откинулась на спинку, спустилась в кресле чуть ниже, поджала к груди одну ногу и подтянула ближе к краю стола ноутбук. – Пожалуй, так. Теперь что? Споете мне колыбельную на ночь?  

– Нет, но хочу, чтобы этим занялась ты.

– О-о-о, простите, – рассмеялась я. – Увы, это совершенно не мое.  

А потом все оборвалось. Он не рассмеялся в ответ, как я ждала.

А потом все оборвалось еще раз, дверь в комнату растворилась и на пороге появилась Розали. Веселая, беззаботная и безразличная. Ко всему происходящему.

И вот что я успела сделать в следующую секунду: вскочить со своего места, прижать палец к губам и отключить микрофон.

– Я тебе только выпить принесла, не психуй, - сказала она с широкой улыбкой и показала мне наполненный оранжевой жидкостью высокий бокал. – Помешала?   

Затруднение состояло в том, что когда я поднялась, камера как раз оказалась на уровне моих трусиков. Хоть рубашка и была достаточно длинной, чтобы их скрыть, расстегнутые нижние пуговицы лишали ее этой возможности.  

Комментарий последовал почти сразу же:

– Отличный вид.  

Розали закатила глаза и шепотом присвистнула:  

– Какой голос. Пусть еще что-нибудь скажет, – продолжила одними губами. – На, выпей. – И приблизилась, отдавая шампанское. Аккуратно, чтобы не попасть в кадр. – Тебе это поможет. И давай, сделай так. – С этими словами она ухватилась за края своего полотенца и качнула бедрами, обнажая стройные загорелые ноги. – Они от этого с ума сходят.       

– Уходи, – прошипела я. Не зло – сквозь смех.   

– Попробуй, это весело. – Напротив, за пределами видимости камеры. Сумасшедшая, пьяная, игривая. Двигалась плавно, словно пример подавала. – Побалуй его, тебе ничего не стоит.   

И исчезла за дверью, как будто и не приходила. Оставила после себя легкий цветочный аромат и ощущение полной бесшабашности.

Как грозу за собой привела, а сама спряталась.

Без очередной порции спиртного ничего не вышло бы. Я махом выпила все до дна и тут же почувствовала, как реальность отодвигается, расширяет свои границы, а потом и вовсе выходит за них. Происходящее показалось просто веселой игрой, поучаствовать в которой не стоит никакого труда. Так, ради интереса.  

Видела все. Себя видела: как расстегнула пуговицы, медленно, одну за другой. Сначала неуверенно, непослушными пальцами. Но с каждой последующей – смелее и тверже. Как касалась ладонями обнаженной кожи – плавно и неторопливо.  

Как будто и не я. А кто-то другой, там, в пикселях, матрице, мегабайтах, другом мире. Словно кино показывали – эротику, нуар, после полуночи – так все получалось складно, ладно и чувственно. Само получалось, без усилий.

Рубашка скользнула с плеч, упала на пол.  Я осталась в одном нижнем белье. Черном, простеньком. И пожалела, что не было какого-нибудь красивого, дорогого, с тонким кружевом, прозрачного. Повернулась, покружилась медленно, замерла и потянулась, как кошка, игриво закусив нижнюю губу.  

И откуда только все это взялось – движения, жесты, позы? Полные страсти, желания и огня. Повадки почти животные: когда пальцами, за края трусиков, спустить чуть ниже на бедра и тут же убрать руки, оставив место для воображения, фантазии. Для чего-то такого, вкусного и горячего. На потом – на десерт.

– Я хочу тебя. Оттрахать. Прямо сейчас. – Его голос порвал тишину: в пыль, прах, на молекулы и атомы. Низкий, хриплый, глубокий. Пробежался теплыми нотками по коже, согрел, завел. Еще больше. – Изабелла, что ты делаешь?  

Если бы я сама только знала, что делаю. Что я, блядь, творю. Что вы-тво-ря-ю. Но голова кружилась, и ничто уже не заботило. Было плевать. Совсем. Сегодня.

– Танцую, – усмехнулась, подняла рубашку с пола. Села обратно в кресло и перевела дыхание, спрятав лицо в ладонях. – Завтра мне будет за это стыдно?  

По легкомысленным интонациям ясно: это не тот вопрос, который меня волнует на данный момент.

– Скорей всего. – И ответ в том же духе. – Но танцуешь ты хорошо. Я это запомню.  

Господи, еще бы мне запомнить. Или, может, лучше не надо. Да, точно не надо. Это сейчас все легко и просто. Непринужденно и непосредственно. А вот поутру я могу кардинально изменить точку зрения на этот счет. Пересмотреть жизненные позиции, и тогда в туманном взоре проснется совесть, раскаяние и желание проклясть весь белый свет.

И все это – результат исключительно собственной дурости.

Но за полетом мысли было уже трудно уследить. Как и учесть все последствия этого полета.  

– И попросите повторить? – поинтересовалась.  

– Что я попрошу, ты узнаешь позже. Не сегодня. А пока с тебя и так хватит. Лучше выпей чаю и ложись спать.  

Адекватный бы человек разглядел в этих намеренно спокойных интонациях тень угрозы. Узрел бы надвигающуюся бурю. Уж слишком тихими и нежными они были. До неестественности. Как будто мистер Каллен едва сдерживался, чтобы не сказать нечто совсем другое. Не такое миролюбивое и почти повседневное. Может быть, речь бы пошла о правилах поведения в чужом доме. Или просто о правилах поведения. О чем-то таком, на что я не смогла бы вменяемо ответить. Уж точно не сегодня. Так что в этом он был, несомненно, прав.

Я не нашла ничего лучше, кроме как молча закрыть крышку ноутбука. Тихо-тихо. Аккуратно-аккуратно. Прекратила поток напутствий с его стороны.

А с чаем не заладилось как-то сразу.  Общий настрой не располагал к церемониям и спокойному времяпрепровождению. Все рекомендации мистера Каллена быстро забылись.

Как только я вернулась вниз, Розали с интересом на меня взглянула, словно оценивая меня согласно только ей известным критериям, и лениво улыбнулась. Элис потянулась к сумочке и с видом профессионального фокусника достала из ее недр три флаера.

– А теперь время для десерта, – сказала она и тут же добавила: – Возражения не принимаются.  

И Элис взялась посвящать нас в детали, планомерно подводя к тому, что сегодняшний вечер в четырех стенах затянулся, следовательно, пора бы уже ему перейти и на следующий уровень. Суть сводилась к следующему: тот самый Джаспер, с которым ей совсем недавно довелось ужинать, любезно пригласил ее как-нибудь встретиться в более непринужденной обстановке. Будучи девушкой деловой и предприимчивой, она не смогла отказаться от подобного предложения, лукаво согласилась подумать и небрежно приняла приглашение прийти – как-нибудь – в новый модный ночной клуб для романтического свидания.  

По мнению Элис, клуб точно не место для романтики в любом ее проявлении, но тот был дорогим, престижным и – что главное – закрытым: попасть в него просто так было практически невозможно. Даже с ее родственными связями. А попасть хотелось. Хотя бы ради праздного любопытства. И так как она считала малознакомого мужчину не самой подходящей компанией для визита в подобное заведение, пришлось подождать удобного случая, чтобы отправиться туда с подругами.   

– Ну сами подумайте, – увещевала Элис. – Что бы я с ним там делала? Он нудный и чопорный, рассказывал бы весь вечер какую-нибудь муть, а мне бы пришлось слушать. Ненавижу, когда в уши льют воду, так ведь легко и весь праздник испортить.

– Сомневаюсь,  что он будет рад видеть нас троих вместо одной тебя, - неуверенно протянула я, развалившись на диване. – Полагаю, это было несколько… личное приглашение.  

– Боже, – закатила глаза Элис. – С этим я разберусь.

– Представляю, – саркастически выдохнула Розали. – Как бы после твоих разборок нас оттуда не вышвырнули.   

– Если что – растворимся в толпе. Какому идиоту может понадобиться нас искать?   

– Может быть, как раз тому, кого ты собираешься так изящно послать?  

– Ой, нет. – И она легкомысленно отмахнулась. – Там в крови три поколения врачей и адвокатов. Максимум, что я увижу: презрительно поджатые губы и томное разочарование во взоре.  

– С такой богатой родословной не ходят по закрытым ночным клубам, – резонно заметила я.  

– А он и не ходит, – прощебетала Элис. – Он им владеет. Папашка фигни не посоветует.  

– Я не знаю, какой вариант страшнее, – заключила Розали. – И у нас проблема.  

С этими словами она кивнула на меня.

– Если ты не забыла, в наших рядах домохозяйка.

Элис задумчиво постучала ногтем по тонкому стеклу бокала.

– Разреши-ка твой телефон, – сказала она, а я, хоть и с небольшим сомнением, но все же протянула ей свой аппарат.  

– Будем коллективно отпрашиваться? – заржала Розали. – Возьмем численным превосходством?  

– У тебя экран треснул, – заметила Элис, внимательно разглядывая трубку, а потом с размаху бросила его на пол и растоптала  ногой. До трудно опознаваемых деталей из стекла и пластмассы. – А все потому, что ты его случайно разбила.  

Я с открытым ртом смотрела на остатки некогда действующего электронного устройства. Нормально функционирующего. Еще минуту назад.

- Блядь, - мрачно прокомментировала я сие действие. – Варвар.