Голова болела. Сильно. До тошноты. Вытерпеть эту огненную пульсацию в висках было практически нереально. Я кривилась, сжимала зубы, старалась вернуться обратно в сон, лишь бы избавиться от мук совести, тугой боли и накатывающих унизительных воспоминаний.

Умом понимала – не до сна. Надо вставать. Надо приводить себя в порядок. Надо начинать двигаться. Вперед. По уже давно изученной дороге, приевшейся за многие месяцы своей однотипностью. Все остальное можно оставить на потом. В том числе и восстановительные работы по утерянным фрагментам вчерашней ночи.

Аспирин, заботливо оставленный на столе. Стакан воды. Большими глотками. И несколько минут вынужденного простоя, чтобы унять головокружение. И дрожь в руках.

Почти порядок.

Голову под холодный душ, побольше зубной пасты на щетку. Еще бы жвачку. Чтобы наверняка заесть неприятный привкус во рту.

Джинсы, кеды. Волосы в неопрятный узел. Плевать.

Солнечные очки от яркого света, чтобы не слезились глаза. Чтобы никто не смотрел. Чтобы никто не видел. Как хреново.

Элис встретила меня кухне. Включила электрический чайник.

- Кофе? – спросила она.

Вспышка.

- Пей этот блядский кофе. И лучше молчи. Просто молчи.

Я замерла на пороге, прикусив нижнюю губу. Застряла в пространстве. Между прошлым и настоящим, тщетно стараясь их как-то разъединить. Развести по углам. Было или не было? Звучало или не звучало. С ласковым, но твердым предупреждением, отливающим всеми цветами тихой угрозы.

Хотела сразу уйти, оставив обсуждение на вечер. Не получилось. Элис посмотрела на меня – осторожно, исподлобья, ожидая ответа на какие-то свои вопросы. Не вечером, а сейчас.

Я отмахнулась и села на высокий табурет. Пять минут ничего не решало, через пять минут я могла по причине опоздания быстро сбежать на работу.  И пусть мой план не выдерживал никакой критики. Элис, чтобы выяснить все что ей нужно, вполне хватило бы и двух.

- Только не кофе, - сказала я. – Как мы вчера вернулись?

Молчание. Возможно, она ждала, что я ей сама об этом расскажу. Я, честно, была не очень в курсе. Или совсем не в курсе. Лично для меня все закончилось уже в лимузине. Хотя бы этот момент я помнила отчетливо, а вот дальше… Темный лес.

- Нас привез, - медленно, словно не веря в свои собственные слова, протянула она. – Какой-то мужик.

Облокотившись локтем на стол, я прикрыла ладонью глаза.

- Ты забираешь своих подружек, и вы уезжаете. Эммет отвезет. Все понятно?

- Момент, лейтенант, ночь еще не закончилась.

- Для вас клуб закрылся.

Лейтенант? Из каких недр буйной фантазии это вообще взялось? Что пригрезилось? Каким странным образом повернулись мои мозги, что я начала нести такую вселенскую хуйню?

Я опустила голову еще ниже, уткнувшись лбом в гладкую поверхность, и закрылась руками.

- С тобой все в порядке? – снова голос Элис. В реальности. В этой. – Выглядишь ты не очень.

- Я и есть не очень. Элис, я даже боюсь вспоминать, что вчера было. У меня такое чувство, что случилась катастрофа галактического масштаба. Я пока не уверенна, но интуиция меня еще не подводила. А где Розали?

- Вообще-то она уже собиралась выходить за тебя на работу, но, увидев, что ты очнулась, пошла в супермаркет за эластичным бинтом.

- А на, что ты готова для того, чтобы решить свои проблемы?

- Я предпочитаю не решать их, а накапливать. Когда они дойдут до критической массы, произойдет большой взрыв, и мы все умрем. Я умру точно.

А я-то наивно предполагала, что на тот день запас уникальных теорий у меня закончился. Но, по всей видимости, ему конца и края не было.  С языка сорвался глухой раздраженный стон, полный бесконечного сожаления.

- Ну, а теперь про того козла, что вокруг тебя вчера крутился.

- Да это вообще вопрос дня, - я устало выдохнула и все же медленно встала. Отведенные на Элис пять минут истекли. Мне действительно было пора на работу. – Даже если ты проведешь мне с ним очную ставку, я его не опознаю.

- Знаешь…

- Знаю. Дерьмо.   

На сегодня достаточно. Плеер с полки, наушники на шею, музыку по громче. Сумку через плечо, в карман упаковку таблеток. Несколько долларовых банкнот на проезд в метро и бутылку минералки.  

Быстрый взгляд в зеркало. На удачу.

Две купюры соскальзывают с пальцев и улетают на другую сторону стола. Получается не очень красиво. В чем-то невежливо. Но переигрывать уже поздно.  

- Спасибо за помощь.

Он смотрит сначала на банкноты, а потом медленно переводит взгляд на меня.

- Убери деньги. Я не помню, когда последний раз женщина рядом со мной за что-то платила.  Тем более, за кофе.

- Для благотворительности существуют специальные организации. А я не представитель одной из них.

- Гордая, да? Языкастая? Мне ведь ничего не стоит переубедить тебя в обратном. Не боишься?

Нет, тогда я ничего не боялась. Это уж точно. А сегодня просто старалась не воспринимать все серьезно. Но каждый раз, когда всплывал очередной обломок фразы, непроизвольно вздрагивала. Еще неизвестно, какая бы картина сложилась, соберись они в полноценный диалог в правильной последовательности.

Зря не дождалась Розали с ее бинтами. На ногу не наступить. А если и наступить, то исключительно с шипящими звуками. Шагов было много. А меня не покидало ощущение, что в голень загнали ржавый винт и периодически прикручивали его к пятке. Это походило на средневековую пытку. Я глотала слезы и горькие таблетки, запивая их ледяной водой. Уже в метро упаковка закончилась, зато в вагоне я смогла, пристроив голову на поручень, заснуть весьма миролюбивым сном.

- Я пошутила.

- Зато я не шутил. Ты бы вела себя чуть поосторожнее. Следила бы за своими жестами и выражениями.

- Как я поняла, тут и без меня желающих полно.

Бар, где я работала находился на пересечении двух улиц и имел совершенно невразумительное название с претензией на оригинальность. Однако это ничуть не мешало ему собирать внутри себя угрожающее количество народа. В утренние часы сюда заходили клерки, чтобы купить стакан крепкого кофе и какой-нибудь сраный пончик. А в вечерние заявлялись они же только уже с целью выпить виски. Как у любого уважающего заведения у нас имелось меню и даже собственная кухня, где готовились простые и незамысловатые блюда, способные угодить только совсем непритязательному вкусу.

Моя задача заключалась в обслуживании столиков. И это была одна из самых посредственных задач. Я записывала в маленький блокнот пожелания клиентов, передавала их Джессике, а потом относила уже воплощенный в жизнь заказ обратно. Никаких выдающихся умственных способностей для этого не требовалось. Всех умений – быстро ходить, удачно лавировать между спинками стульев и крепко держать поднос в руках. А, ну еще улыбаться. Направо и налево.

И вот первый вопрос, когда я зашла в еще закрытый бар:

- Вижу хорошо погуляла, - Джессика, и ее быстрый любопытный взгляд темно-карих глаз. С ног до головы, словно в поисках достоверного подтверждения своих умозаключений.

- Да уж, - нехотя кивнула я. – Не то слово.

Не очень-то приятно, когда последствия твоей бурно проведенной ночи становятся достоянием общественности. Но тут уже сделать ничего было нельзя. Заметив меня и мое не самое великолепное состояние, хозяин бара только покачал головой. А потом, коротко вздохнув, предложил сегодня остаться за стойкой, а не бегать как савраске по всему залу. Меня это предложение порадовало. Джессику-  нет. Я заслужила на весь день ее недовольный взгляд, словно намертво приклеенный к моему лбу.

Но я терпела и не обращала внимания. Протирала стаканы, убирала грязную посуду в посудомоечную машину, готовила закуски, варила кофе. Постепенно приходила в себя. Руки почти перестали дрожать, а желудок прекратил скручиваться от любого запаха в тугую пружину.

Так можно было бы и жизнь наладить. К вечеру я даже смогла запихнуть в себя небольшую порцию картофеля фри и запить его кружкой горячего крепкого чая, при этом сохранив углеводы внутри себя, а не вывернув их наружу.

Джессика заглянула в подсобку как раз тогда, когда я заканчивала свою трапезу.

- Там тебя спрашивают, - сообщила она. – Может быть, сказать, что ты уже ушла?

Да, так действительно было бы лучше. Наверное. Тогда бы не произошло следующее:

Я бы не вышла в зал и не увидела бы за барной стойкой мужчину.

Он бы не показал мне удостоверение и не предложил бы показать свое. То, которое личности, и где было бы написано, что мне исполнился двадцать один год.

А потом бы он спокойно не объяснил, что для торговли спиртными напитками это обязательное условие. И что теперь это грозит проблемами – мне и заведению, которое закрыло на мой возраст глаза, взяв меня на работу.  Какими именно? Возможно, крупным штрафом, если владелец убедит суд, что я скрыла от него данное обстоятельство. А если нет, то бар придется на некоторое время прикрыть. До выяснения всех подробностей. 

- Я начну с самого простого, но ты сразу поймешь, что деваться тебе некуда.

Аккуратно. Не спеша. Не поднимая взгляда. Развязала тесемки на переднике и бросила его в сторону. Захлопнула кассу и, вынув из нагрудного кармана ручку и блокнот, положила их рядом. Потом отцепила от рубашки бейдж со своим именем и достала ключи от подвала, где хранились бочки с пивом.

- И что мне теперь делать дальше?

Мужчина довольно улыбнулся.

- Думаю, сделать вид, что вас здесь никогда не существовало.

- Отличный совет.

Меня не существовало на обратном пути в метро. Не существовало на оживленных улицах города. Не существовало в тенистом сквере, где я долго сидела, поджав под себя ноги и до боли прикусив нижнюю губу. И даже вернувшись в нашу квартиру, я все еще не приобрела твердых очертаний. Оставалась мутным призраком с неуверенными и разрозненными мыслями. В мыслях не было ничего конкретного. В них еще не появилась неуравновешенная паника. Или неконтролируемая злость. Так же в них еще не проступили признаки первого удушливого отчаяния. Пока никаких сильных эмоций. Только угрожающее внутреннее молчание.  Удивленное и слегка прихуевшее. Под ребрами.

И только спустя несколько часов в густой тишине пустой квартиры пришло понимание. И осознание полноты картины. Со всеми нюансами. Со всеми причитающимися фразами вроде «Вот хренотень».

Пришедшая после работы Розали, быстро разобралась в обстановке. Для этого ей не понадобился любимый вопрос «Что случилось?». Достаточно было того, что в семь вечера я была дома. В семь. Вечера. Я никогда не приходила раньше одиннадцати. И обычно сразу ложилась спать. Так было вот уже почти год. Без изменений.

- Меня уволили, - сообщила я, как только Розали села напротив и вопросительно на меня посмотрела, ожидая объяснений.

- За пьянство что ли? – усмехнулась она и тут же легонько ударила себя по губам.  – Прости, не сдержалась. 

- Ха-ха-ха, - по слогам фыркнула я в ответ. – В общем контексте причина звучит еще хуже.

И я коротко описала сложившуюся ситуацию.

Выслушав, она задумчиво побарабанила пальцами по гладкой поверхности обеденного стола. Я ждала от нее утешений или уверений, что все образуется. Самой мне в это верилось с большим трудом. Так что дружеская поддержка пришлась бы сейчас весьма кстати.

Но Розали, мигом утратив весь свой оптимистичный настрой, неуверенно протянула:

- Это не очень хорошо.

- Я бы сказала, что очень плохо, - подтвердила я. – Даже отвратительно.

- Да уж, - согласилась она. – Отвратительно. Но ты можешь отсрочить в этом месяце платеж по кредиту.

- Угу, - кивнула я. -  Конечно. Только я это сделала еще в прошлом. И, кажется, в позапрошлом. Если не в позапозапрошлом. Короче, фигня, - завершила я свою мысль. Бесконечно грустную и безнадежную. И это без каких-либо шуток.  И без идей, как с этим справиться. Слезы навернулись сами собой. А голос непроизвольно дрогнув в конце фразы, вдруг зазвенел, словно треснувшее стекло. – Оплату учебы, впрочем, как и саму учебу, мне теперь точно не потянуть.

Быстрый вдох, взмах ладонью. Кончики пальцев к уголкам глаз. И уже сквозь зубы:

- Ну и ладно.

Финиш. Что случилось, то случилось.

Но случилось еще далеко не все. Я это поняла, как только раздался звонок в дверь.

Как только Розали, удивленно на меня посмотрев, пожала плечами и сказала:

- Элис сегодня не будет.

Уже в те секунды, между ее словами и тихим щелчком дверных замков, я поняла, что день для меня еще не закончился. Как не закончился лимит неприятных сюрпризов. И что мужчина на пороге при всем желании никак не подошел бы под описание дружелюбного ангела-хранителя, явившегося разом решить все мои проблемы. Достаточно было встретиться с ним беглым взглядом, чтобы тут же сделать предусмотрительный шаг назад. На всякий случай. На тот самый крайний, блядский случай, когда это единственное, что ты можешь успеть сделать в последние минуты своей жизни.

Таких мужиков у нас в принципе не водилось. Как не водилось на наших чахлых узких улочках «бентли континенталь». Смотрелись они, конечно, хорошо, но оптимизма своим присутствием не внушали. Особенно, когда мужчина, окинув холодным взглядом пространство за моей спиной, четко сказал:

- Вам назначена встреча с мистером Калленом. Следуйте за мной.