Не знаю, какую ночь я уже не сплю: тело ноет так, что, кажется, у меня переломаны все кости, душа разбита на тысячи осколков, каждый из этих кусочков кровоточит и тихо умирает в безмолвной тишине. Я сижу в часовне при больнице, смотрю на иконы и не знаю, кому ещё молиться, чтобы мне вернули мою отраду, моё солнце и воздух, мою жизнь, которая заключается в единственном для меня человеке – Белле.
- Сынок, ты бы хоть немного отдохнул, - присаживаясь рядом со мной, печально говорит Эсме, вырывая меня из моих дум, - ты выглядишь усталым и измотанным.
- Новости есть какие-нибудь? – игнорирую я то, что говорит мне мать, так как мои мысли сейчас, как и впрочем, в последние два дня, текут только в одном направлении и ничего другое меня не интересует.
- Нет, - удрученно прошептала мама, беря меня за руку, - но ты не должен терять надежду. Вот увидишь, всё будет хорошо, врачи здесь хорошие, да и сама Белла сильная…
- Мама, неужели ты не понимаешь, что с каждым прожитым днём я теряю её, она всё больше и больше удаляется от меня… а я ничего не могу с этим поделать, - грудь снова сжали тиски горечи и печали, заставляя меня низко склонить голову и прикрыть глаза руками. – Эта безысходность…
она убивает меня…я не могу просто сидеть и смотреть, как умирает моя девочка. И в тоже время, я не знаю, что мне сделать, чтобы помочь ей выбраться из этой пустоты.
- А что ты сейчас можешь сделать? Эдвард, ты сделал всё, что мог, сейчас время ждать, - продолжала Эсме, стараясь хоть как-то поддержать меня.
- Видимо, я не всё сделал, если она до сих пор не с нами, - корил и винил я себя за то, что не прислушался к своему разуму, а позволил собственным чувствам взять вверх, уступить ей, когда нужно было быть настойчивым и твердым как скала.
Кого же мне винить как не себя? После того, как я узнал, что моя девочка ждет от меня ребёнка, я просто от счастья сошёл с ума. Рождество, на котором я узнал о её беременности, было самым счастливым в моей жизни праздником. Но так же это был и последний день, когда я искренне улыбался и веселился, так как потом меня ждал персональный ад. И двери в этот ад открыла амбулаторная карта моей жены. Да, я всё же заполучил карту, в виде рождественского подарка от Эммета, после известия жены о её беременности. Ознакомившись с записями лечащего врача Беллы, я сначала не придал значения тому, что там было написано, но через пару дней, когда самочувствие моей девочки ухудшилось, мне пришлось более подробно расспросить врача о её здоровье и о том диагнозе, который был записан в её карте... Преэклампсия*.
Тогда этот «гений в белом халате» меня уверял, что нет ничего страшного, что такое бывает у беременных женщин и максимум, что грозит Белле, так это небольшое недомогание, которое может проявиться в виде головокружения и головной боли из-за повышенного артериального давления, но и это маловероятно, так как лечение Белле уже назначено и он всё держит под контролем. Однако всё оказалось совсем не так оптимистично, как описывал доктор: Белла очень быстро стала набирать вес, и это при том, что она ела, как воробушек, и её постоянно тошнило; к головным болям, вызванным высоким давлением, добавились боли в животе, отёки рук и ног. Я смотрел на свою любимую, которая старалась мне улыбаться и всем своим видом показывать, что с ней всё в полном порядке, что она рада этой беременности и возможности подарить мне ещё одного малыша, и мне хотелось плакать, но… я не мог.
Я не мог показать своей любимой, как страшит меня неизвестность нашего будущего, как удручает её слабое неустойчивое здоровье и как часто посещают меня мысли, что я могу её потерять. Почти всю беременность Белла провела в своей постели под наблюдением врачей.
Когда речь заходила о том, чтобы перевезти её в больницу, на любимом лице вырисовывался такой ужас, что моё сердце холодело, а её слёзные мольбы: «Дома и стены помогают», меня обезоруживали напрочь. Я ничего не мог с собой поделать и уступал ей. Уступал, но при этом не терял здравого смысла: в доме, где мы жили в Париже одна из комнат была практически оборудована под больничную палату: было привезено всё необходимое оборудование на случай, если что-то пойдёт не так, закуплены медпрепараты, для поддержания её здоровья, круглосуточно около Беллы находилась медсестра и практически каждый день её осматривал лечащий доктор. О работе Белле пришлось забыть, но жена не сильно по этому поводу расстраивалась, так как всё в свои руки взяли Элис и Роуз. И нужно сказать, что девчонки старались и трудились на совесть. Что же касается моей работы, то пришлось на помощь звать Карлайла и Чарли, оставлять Беллу одну в Париже я не мог. Я иногда прилетал в Италию, чтобы посмотреть на ход строительства, но в большей части я полностью доверился отцу и его другу, сам же оборудовав рядом с комнатой Беллы кабинет, вел свои дела с помощью видеоконференций. Вот так мы и жили.
Иногда мне казалось, что все дни словно черная пелена, накрывшая наше сознание, тянутся один за другим, ввергая всех в уныние и отбирая у нас надежду на лучшее, но так бывало не всегда. Были и дни, когда весь этот кошмар казался страшным сном, тогда Белла как ни в чём ни бывало вставала с постели, гуляла с Джимми на улице, смеялась и веселилась над дурацкими шуточками Эммета. Такие дни были так редки, но… всё же они были. Каждый из них запечатлелся в моей памяти на всю жизнь, так как в эти моменты я ловил каждый её взгляд, вздох, трепет ресниц, улыбку… Я любовался любимой и не мог отвести своих глаз от счастливого личика своей девочки. Я видел, как она ценит каждую минуту своей жизни, словно уже знает, что её завтра может и не быть.
- Сынок, тебе станет легче, если ты будешь среди своих детей, - вновь заговорила мама, вырывая меня из своих раздумий и воспоминаний. – Ты им сейчас необходим, они тебя ждут.
Кивая утвердительно головой, я всё же продолжаю сидеть на месте. Мне нужны силы. Мне нужна храбрость, чтобы я смог взглянуть в глаза своего старшего сына и маленькой кнопочки-дочурки, которую пару дней назад мне подарила моя любимая. Но… где мне всё это взять, когда источник моей жизни лежит неподвижно в одной из палат этой больницы и слабеет изо дня в день у всех на глазах? Как мне убедить Джимми, что его мама поправится и скоро будет с нами, когда я и сам в это почти не верю?
- Хорошо, сейчас приду, - успокаиваю я Эсме, а сам вновь направляю свой взгляд на распятье, - ты иди, а я следом… Я приду… обязательно приду.
- Мы с Джимми будем тебя ждать в детском отделении, - оставив меня с мыслями наедине, Эсме заботливо погладила меня по голове, а потом ушла.
Мама права, я должен быть сейчас рядом с детьми. Я нужен им так же, как они нужны мне, чтобы окончательно не сойти с ума, пока Белла не придёт в себя. Находиться рядом с любимой сейчас просто невыносимо. Моё сердце обливается кровью, когда я вижу все эти трубочки, капельницы, аппаратуру с кучей кнопочек, мигалок, мониторов… Белла такая маленькая, хрупкая и… совсем бледная, словно в ней не осталось и капли жизни.
Господи, я не верю в происходящее и, вспоминая ту ужасную ночь, когда моей богине вдруг резко стало плохо, весь покрываюсь холодным потом. Видеть, как тело любимой женщины бьётся в судорогах, и не иметь возможности хоть как-то облегчить её участь… Упаси Господь, пройти через такое ещё раз!..
Благодаря медсестре, которая дежурила той ночью у постели Беллы, нам удалось остановить приступ, вызванный эклампсией**, и экстренно госпитализировать мою малышку в больницу, а тут уже адская машина под названием «Время» завертелась и закружилась в своём собственном режиме. Чтобы спасти ребёнка и приступить к противосудорожной терапии для Беллы, было принято решение экстренного родоразрешения - операция кесарева сечения. Благо срок беременности это позволял, и, как меня уверили врачи, малышу, а точнее нашей малышке ничего на тот момент не угрожало в отличие от Беллы. Врачи говорили, что если судорожные приступы повторяться, то вероятность того, что моя жена впадёт в кому увеличится в двое. Тогда я полностью доверился врачам, ведь жизни моих девочек зависели целиком и полностью от быстроты принятых решений.
Рождение дочери, моей маленькой принцессы – Луизы, было поистине чудом среди ада, в котором мы все тогда пребывали. Ну, а когда я впервые её увидел… моё сердце очаровали озорная улыбка и карие глазёнки, которые достались моей крошке от её прекрасной матери. Не знаю, видел ли свет более прекрасного ребенка, чем моя дочь, но… для меня уж точно краше её не было никого. Что же касается Беллы… врачи сделали для неё всё возможное и невозможное. Теперь оставалось самое сложное – молиться и ждать.
Я редко ходил в церковь и, уж тем более, не соблюдал посты, не приходил на исповеди. Я даже молитву «Отче наш» и ту толком не знаю. Сейчас же, упав на колени и склонив голову, не стыдясь своих слёз, стоял перед образами в этой часовне и молил Всевышнего сжалиться надо мной и не забирать у меня ту единственную, ради которой я всё ещё живу и хожу по этой планете.
- Господи, услышь!.. – взывал я к милости Всевышнего. - Ты не раз меня и мою жену испытывал на прочность, заставляя нас переживать то, что другим было не под силу – мы терпели. Ты играл нашими судьбами, испепеляя души дотла, наказывая нас за все прегрешения человечества – мы, молча, несли свой крест. Ты ниспослал нам любовь, но заставил к ней пробираться дорогами ада, вселяя в нас надежду, что мы можем все же быть счастливыми как многие другие, которым Ты даровал свою милость – мы благосклонно склонили перед тобой свои головы, хоть и знали, что ни одна дорога преисподней не ведёт к твоим райским вратам… Верни мне её… Я и она – мы одно целое, нас нельзя разделять. Как не могут существовать звёзды без неба, реки без берегов, леса без деревьев, так и я не могу жить на этой земле без неё. … Я люблю её… Помоги…
* * *
Нью-йоркский Институт Осознанных сновидений.
Второй день испытаний аппарата сновидений ПИА-1.
Тема исследования: Сновидения - проекция или альтернатива будущего.
Участники исследования: № 1 – Эдвард Каллен, № 2 – Элис Каллен, № 3 - Стив Вольтури, № 4 - Белла Свон и № 5 - Розали Хейл, № 6 - Джейкоб Блейк.
Все участники на добровольной основе согласились участвовать в исследовании профессора Шольца «Сновидения - проекция или альтернатива будущего», что подтверждается заключенными сторонами договорами.
Пункт размещения участников: Лаборатория № 3.
Тип исследования: групповая терапия сна.
За базовую основу взяты реальные характеры и события участников исследования.
- Наверное, всё, что нужно вписать в карточку исследования, я вписала, - вслух рассуждала девушка невысокого роста с заправленными в конский хвост волосами, и огромными круглыми очками на переносице. Тихо перемещаясь по лаборатории от одного аппарата к другому, она приметила, что за стеклянной дверью лаборатории копошится её наставник.
- Мария, как поживают наши герои? – войдя в третью лабораторию, поинтересовался пожилой мужчина в белом халате, прихрамывая на правую ногу.
- С ними всё хорошо, жизненные показатели в норме, профессор Шольц, - быстро отчеканила молоденькая ассистентка профессора, записывая данные аппарата сновидений в журнал исследования.
- Ну-у, и отлично, - прошамкал губами профессор, направляясь к кушеткам, на которых были расположены участники исследования. – Готовьте препараты, Мария, будем выводить наших ребят из сна.
- Как скажите, профессор, только… - немного замявшись Мария, нервно поправила свои огромные очки и подошла к одному из участников исследования.
- Что такое, Мария? - не обращая внимания на поведение своей ассистентки, поинтересовался профессор, подключая дополнительные кабели к аппарату.
- Неужели вы не хотите закончить исследования на более позитивной ноте? – поинтересовалась девушка, поправляя украдкой волосы участника первого исследования . – Не понимаю, профессор, почему он должен так страдать? Почему бы не закончить их сон, ну-у-у… например, воссоединением Беллы и Эдварда? – любуясь молодым человеком, лежавшим перед ней, Мария тяжело вздохнула.
Повернувшись к ассистентке, профессор, по старой привычке, засунув руки в карманы, направился к участнику первого исследования.
- Мария, я не могу закончить сон, который не проектировал сам, - спокойно начал мужчина, ободряюще подмигнув унылой девушке. – Их совместный сон, это то, что спроектировал мозг каждого участника, который находится в этой лаборатории. За основу сна были взяты их реальные отношения друг с другом. Сюжет сновидения развивался по их выбору, поступкам, принципам, решениям… Вот, например, возьмем сны Беллы. Как ты думаешь, почему её мозг всё время держал так называемую связь со Стивом, который в этом сне умер?
- Понятия не имею, - нахмурилась девушка.
- О! А я на это могу ответить только одно – её степень вины перед ним настолько была велика, по её мнению, что она не позволяла ей принимать счастье как должное. Она считала, что не заслуживает всего хорошего, что у них было с Эдвардом. Вот её мозг и спроектировал тяжелые роды и кому. По сути, она просто себя загнала в угол, - задумчиво закончил своё предположение профессор.
- Ясно, - тоскливо пролепетала ассистентка, направив взгляд на молодую девушку, которая в исследовании числилась под номером четрые. – А как вы объясните сны в сновидении? По мне так это как-то… немного уже слишком.
- Мария, всё просто как дважды два – сны наших участников в сновидении это их мысли, страхи, опасения, тайные желания, - улыбнулся мужчина девушке, - в общем, это то, чем они не захотели делиться со всеми остальными, не смотря на то, что они все друзья.
- А Джейкоб Блэк? - поинтересовалась девушка, передавая профессору журнал исследований.
- Джейкоб Блейк... Джейкоб Блэк… Хорошо, этого парнишку выбрал я, - недовольно фыркнул мужчина, забирая журнал из рук ассистентки. – Он в этой истории шёл как некая вероятность, которая может быть в их будущем.
- Не совсем понимаю, что вы имеете в виду, - озадаченно проговорила девушка, направляясь к шкафу с медикаментами.
- Ох, Мария, ну что тут непонятного? – сердито ворчал профессор, просматривая бегло записи девушки в журнале. – Каждый человек в своей жизни общается не только с теми людьми, которых он хорошо знает или с которыми он хоть немного знаком, но и с теми, с кем он только познакомился или не познакомился, но столкнулся по тому или иному случаю в своей обыденности. Так вот Блэк эта так сказать, та неизвестная в уравнении их истории, которая может встретиться им на их жизненном пути и повлиять на некоторые важные события или решения.
- Понятно, - спокойно ответила девушка, выставляя на поднос ампулы с лекарством. – А когда они проснутся, что будут помнить?
- Всё, - загадочно улыбнулся профессор. – Это как раз самое интересное. Как я тебе уже говорил, я не стал выдумывать для них сюжет сна и следить за тем, как они будут следовать ему, а взял за основу их настоящие отношения. В жизни, на данный момент, Стив сделал Белле предложение, на завтра у них назначена вечеринка, Эдвард всё тот же бабник и повеса… Короче говоря, их теперешняя жизненная позиция стала отправной точкой их сновидений. Так вот, пробудившись от сна, наши участники эксперимента поймут, что реальность их не изменилась и осталась на той отправной точке, на которой и была, но… они будут помнить свои сны, решения которые они в них принимали, причины и чувства, которые они испытывали в этом сновидение.
- Но зачем? Не проще ли было стереть всё? – возмутилась девушка.
- А вот в этом и заключается эксперимент, - замурлыкал как кот-баюн профессор Шольц. – После сна перед ними станет выбор – поступать так, как они это делали в своём сне, или выбрать другой путь, неизвестный им. Захотят ли они пройти через то, что сами уже спроектировали, даже если и знают через какие испытания, потрясения и утраты им придется пройти, или сделают новый шаг – шаг в неизвестность, которая страшит каждого человека с даты его рождения?
- Значит, когда он проснётся, - прошептала Мария, глядя на участника первого исследования, - то будет помнить, всё что испытывал к Белле во сне?
- Да, - довольно потирая ладошки, проговорил профессор Шольц, - и не только это. Он так же будет помнить, то, что произошло со Стивом, когда он и Белла были вместе... С одной стороны стимул к развитию отношений, ведь им было хорошо вместе, а с другой – непреодолимый барьер, ведь из-за этого могут пострадать другие не менее важные для них люди. Ну, как тебе это?
- Это жестоко, профессор, - уныло проговорила девушка, не сводя глаз с молодого юноши, которому она явно симпатизировала.
- В первую очередь это научно интересно и познавательно, - пробубнил профессор, делая последние записи в своём журнале, обижаясь на высказывания своей ассистентки. – А теперь… давай приводить наших ребят в чувство реальности, у нас впереди ещё много работы, моя девочка, очень много.
- С кого начнём? – приготовив шприц с инъекцией, поинтересовалась Мария, готовая выполнять возложенные на неё функции.
- Давай по списку, дорогая, - настраивая приборы, проговорил профессор Шольц. – Ну… с Богом!
* * *
Bella
Подскочив на кровати как ошпаренная от сигнала будильника, я долго не могла прийти в себя и сообразить где я всё-таки нахожусь. Оглядевшись по сторонам и рассмотрев обстановку, я поняла, что я в Нью-Йорке, в своей собственной квартире, и мне не двадцать три года, а всего лишь двадцать и… пару дней назад Стив сделал мне предложение руки и сердца, что подтверждало сияющее в миниатюрной коробочке колечко, лежащее на прикроватной тумбочке.
- Господи, так это всего лишь сон! – с облегчением произнесла я, падая устало на подушки и успокаивая своё бешено стучащее сердце. – Сон, это был всё тот же сон, но… Господи, он такой реальный… такой правдоподобный, словно я прожила все эти события и в самом деле… Боже, в моей голове всё смешалось…
После того как меня и других отключили вчера от аппарата сновидений, я была настолько разбитой и измотанной, что мне хватило сил только на то, чтобы вызвать такси и уехать домой. А дома, как ни странно, я опять завалилась спать. Профессор Шольц предупредил нас, что такое может быть, что это какой-то там препарат ещё действует на наш организм, поэтому я была совершенно спокойна в этом плане. Тревожило меня другое – дома, когда я спала в своей постели, мне снились отрывки сновидения, которое я видела в лаборатории. И то, что мне снилось, меня изрядно пугало. Моя голова просто ходила кругом, сердце тревожно билось внутри, не давая покоя мыслям. Образы друзей, испуг в глазах Эдварда, мой крик, медсестра, которая постоянно что-то кричала, мой беременный живот… всё это, словно кинолента, прокручивалось вновь и вновь, заставляя меня вздрагивать от ужаса. Внутри меня все чувства перемешались, и я уже не понимала, где была реальность, а где был сон, моё сознание будто попало в калейдоскоп, который каждый раз выдавал новые и замысловатые ощущения.
Поднявшись с кровати и направившись в ванную, я надеялась, что холодный душ полностью сможет восстановить мою эмоциональную броню реальности и удалить окончательно остатки этого фантастического сна, но… я ошиблась. Этот сон, события, люди… они не покидали меня, не отпускали мой разум ни на минуту. Всё настолько было ярко и живо, что я могла четко и до мельчайших подробностей описать, что я ела вчера в этом сне, что было на мне одето в день приезда в Италию, мой нос до сих пор улавливал детский запах Джимми, моего не существующего в этой реальности сына, а губы… губы всё ещё ощущали нежные поцелуи Эдварда, моего мужа.
- ТАК, СТОП! Какой муж? – в ужасе прокричала я, глядя на своё отражение в зеркале. – Это какой-то бред, Белла! Так недолго и рехнуться.
Ну, вот я ещё и вдобавок стала сама с собой разговаривать. Замечательно!
Кто бы мог подумать, что простое, на первый взгляд, предложение Элис поучаствовать в эксперименте профессора Шольца, обернётся такими последствиями? И надо ж было на такое согласиться?! А сейчас это невинное сновидение просто выносит мне мозг.
Нужно было что-то делать, как-то отвлечься и поэтому я решила, что прогулка на свежем воздухе в Центральном парке это то, что нужно. Быстро высушив волосы и переодевшись в спортивный костюм, игнорируя настойчивые звонки моего мобильника, я вылетела из квартиры. Мне необходимо было время всё обдумать.
Никогда ещё в жизни я не чувствовала себя настолько растерянной и опустошённой как сейчас. С одной стороны, мне казалось, что судьба, словно смеясь надо мной, дала мне через это сновидение познать, что такое настоящая любовь, счастливая семья, безграничное счастье, а потом… всё это одним махом взяла и забрала, заставив очнуться от этого сна и столкнуться с реальностью. С другой же стороны, я рассматривала это как предупреждение, а точнее возможность многое исправить, избежать того, чего в этом сне я предотвратить не смогла.
Сон… Какой же всё таки странный сон.
Профессор Шольц говорил, что проекцию сна мы строили сами по ходу событий, которые там происходили и всё, что с нами случилось – это модель нашего поведения в реальности. Может, стоит рассматривать всё это как вещий сон? Говорят, что есть вещие сны, которые предупреждают человека о каких-то важных событиях в его жизни, но такие сны в основном носят символическую форму, а тут… Никакой символики, всё чётко и ясно, словно мне показали проекцию моего будущего. Будущего, в котором столько боли и потерь, столько смертей и утрат, что сердце непроизвольно сжималось в груди от боли, которая тянулась из этого страшного сна обжигающим душу шлейфом. Эти чувства меня сбивали и путали: если до этого исследования сна я чётко знала, что испытываю к Стиву, что хочу ответить ему на его предложение стать его женой, то сегодня… Сегодня все чувства к этому человеку были такими другими, такими не похожими на те, которые были до того, как нас всех подключили к аппарату сновидений, что я уже сомневалась, что хочу связать свою жизнь с этим человеком.
А что касается Эдварда… Господи, он так на меня смотрел, когда мы все проснулись… Я ведь не знаю его толком, но… мне казалось в тот момент, что дороже его в этой комнате у меня нет. Всё это конечно бред, но ощущения были именно такими.
Долго я ещё бродила по парку вспоминая события, которые происходили во сне, подбирая для себя хоть какое-то решение того, как мне быть дальше, но… увы, я так ни к чему и не пришла. На тот момент, когда в моем кармане вновь завибрировал телефон, моя голова уже просто раскалывалась на части.
- Да, - ответила я на звонок, присаживаясь на одну из скамеек в парке.
- Привет, детка, ты где? – услышала я голос Стива, который звучал сейчас для меня как голос из преисподней. Всё-таки сон наложил отпечаток на наши отношения.
- Привет, - вяло ответила я, стараясь прогнать свои ощущения прочь. – Я гуляю. Захотелось немного проветриться.
- Так слушай, может, я сейчас к тебе подскачу? Ты не забыла, что сегодня у Калленов вечеринка? – я немного съёжилась при упоминании вечеринки, в памяти всплыли события из сна. – А ещё я надеялся, что ты сегодня дашь мне ответ… Ну, ты понимаешь?.. Я про кольцо, про то… чтобы ты была моей …
- Женой? – закончила я за него, притянув ноги к подбородку и обхватив их руками. События вечеринки из сна просто снежным комом неслись на моё сознание, заставив меня содрогаться при каждом слове Стива. Именно с вечеринки всё и началось: измена Стива, я и Эдвард, смерть… И тут в мою голову словно молния ударили слова профессора Шольца: «За основу сна будут взяты ваши реальные отношения друг с другом, и тогда события во сне будут разворачиваться по модели вашего поведения в реальности…» А это значит всё, что было во сне …
- Стив, подожди… у меня здесь вторая линия… это папа… я перезвоню, - отключив связь со своим, так называемым парнем, я тут же набрала другой номер.
- Да, Белла? – прозвучал надменный голос Розали. – Что случилось? Мы договорились, что ты мне позвонишь вечером, перед вечеринкой…
- Розали, ответь мне, ты и Стив… вы были вместе? – начала я без объяснений. – Ты с ним спала? - какое-то мгновение в трубке было тихо.
- С чего ты взяла? – нерешительным голосом отвечала моя подруга.
- Для сновидения были взяты наши реальные отношения, а это значит…
- Значит, что я и Стив это всё правда, - закончила Роуз. Я не могу сказать, что я была в шоке от услышанного, наверное, потому что подсознательно я это уже давно поняла, но только сейчас осмелилась всё озвучить.
- Понятно. Спасибо, что не стала врать, - всё вдруг стало в моей голове по местам. Решение, которое я так долго искала, после всего случившегося с нами само вышло на поверхность происходящего. – Роуз, я люблю тебя и желаю тебе только счастья, и если твоё счастье - это Стив, то я не буду стоять на твоём пути.
- Белла, постой, что это значит?..
- До скорой встречи, красавица, - отключила я телефон и направилась домой, чтобы собрать вещи и улететь туда, где я смогу, забыв про всё, начать новую жизнь, не руководствуясь событиями сна, который так или иначе уже изменил моё будущее.
Может на мой поступок кто-то скажет, что я бегу от реальности. «Возможно и так», отвечу я этому человеку, но убежать ради спасения своих друзей, самой себя, уберечься от того, что мы можем сотворить - это не самый страшный поступок. Куда страшней обречь всех, кто тебе дорог на то, за что ты никогда не сможешь себя простить. Как говорил профессор Шольц: «Выбор всегда остаётся за вами».
И я сделала свой выбор.
Источник: http://robsten.ru/forum/29-1045-1
0
