Глава двадцать вторая. Личный Бог

POV Эдвард

- Что ты, чёрт возьми, здесь делаешь?! – шокировано, но в то же время испуганно, спрашиваю я.  

Мне не хотелось, чтобы Белла видела меня таким. Жестоким, равнодушным, трахающим всё, что движется… Я не хотел, чтобы она вообще знала о существовании таких… существ. Это не для её хрупкого тельца. Не для её прозрачного подсознания.  Но самое страшное, что я уже прикоснулся к ней; я смог вымазать грязью её чистое подсознание. Я смог сломать её, подчинив себе.  

- Я… - рассеяно начала Белла, глядя на меня большущими глазами, полными боли. – Ты ушёл и…  
Я резким движением скинул с себя Таню и встал.  
- Уходи, Белла. – С болью в голосе сказал я, - я не вернусь к прошлой жизни. Уйди!  
А Белла продолжала смотреть на меня испуганным и молящим взглядом.  
- Уходи, – спокойно сказал я, пообещав самому себе не срываться на маленького человечка. Белла всё так же неподвижно стояла. Только вот теперь она плакала. И своим взглядом просила не выгонять из своей жизни.  

- Уходи! – требовательней сказал я. Я не мог рушить ей жизнь. Белле всего шестнадцать. Ангел продолжала плакать и протягивать ко мне маленькие ладошки с дрожащими и уверен, холодными пальчиками. - Уходи!!!  
Я смутно видел, как Белла выбежала из комнаты. Я уже ничего не чувствовал. Я просто потерял душу.  

POV Белла  

А вы слышали как ломается душа? Я бежала на улицу, отчаянно пытаясь заглушить голос Эдварда у меня в голове.  Ноги страшно дрожали, перед глазами всё плыло… Снова эта дыра в груди. Господи, ну за что мне всё это?! Чем же я так согрешила?!  
Я же просто… люблю. Это что, противозаконно? Я даже не пыталась унять слёз. Всё бы отдала за то, чтобы забыться. Не чувствовать ничего. Ни любви, ни боли, ни привязанности… Просто жить без чувств. Наверное, так легче всего. Все проблемы бы исчезли. Мир был бы лучше; в нём легко было бы жить. Никто бы не плакал на похоронах; не заканчивали жизнь самоубийством от безответной любви.  

Но я знала – мир был бы пустой. Просто мир роботов. И я верю в любовь даже после всего, что я пережила. Многие скажут, что любить в шестнадцать невозможно. Тогда, следуя логике, дети не любят родителей. Если бы мир был без чувств, если бы моё желание сбылось, я бы убила стольких влюблённых и счастливых. Но неплохо было бы иметь свой маленький мирок…  

Вот я, наконец, и на улице. Осталось найти среди переплетений тёмных переулков свою машину; позвонить Эмметту или Джасперу; сказать, где Эдвард; исчезнуть из его жизни… Впереди себя я увидела Джеймса, но решила его проигнорировать. Да, он помог найти Эдварда, но он испортил его жизнь.  

Продолжая искать свою машину, я почувствовала чьё-то присутствие рядом. Липкий взгляд, словно туман, окутывал меня, не давая осознанно мыслить. Но я упорно продолжала бежать, наверняка не туда, куда нужно, но бежать. Вдруг, я почувствовала чьи-то руки на моей талии и вскрикнула. Мужчина резко развернул меня к себе и крепко сжал мою талию. Это был Джеймс. Он смотрел на меня с вожделением. Его глаза были затуманены, явно под кайфом.  

- Чего тебе? – Грубо спросила я, пытаясь высвободиться из его рук. Это был рефлекс – не подпускать близко никого из мужчин, кроме Эдварда. Эдвард имел доступ ко всему. Он мог даже не спрашивать…  
- Зачем так грубо? – вывел меня из раздумий хрипловатый голос Джеймса.  
- Мне стоит повторить свой вопрос? – уже дрожащим голосом спросила я, потому что Джеймс прижал меня к стене, и его руки принялись подниматься вверх, приподнимая футболку.  
- Не стоит… - пробормотал Джеймс и впился мне в губы.  

Я думала, меня вырвет. Не знаю, хорошо или плохо то, что я не покушала, но желудок выворачивало… Джеймс, требовательно впивался мне в губы, требуя поддаться поцелую. Но я упрямо сжимала губы, пытаясь оттолкнуть крепкого мужика. Джеймсу всё же удалось проникнуть языком мне в рот, но я с силой прикусила его язык.  

- Сука! – Прорычал Джеймс, выплёвывая кровь изо рта, но по-прежнему крепко сжимая меня. – Не хочешь по-хорошему – будет по-плохому!  
Он сжал мои скулы, заставляя открыть рот, но я все еще упрямо сжимала его. Джеймс резко прижал меня к себе, а потом, точно так же резко оттолкнул к стене. Я больно ударилась головой; мои глаза непроизвольно закатились; тело обмякло.  

Хотелось попросить своего Бога, чтобы он мне помог. Но моим Богом был Эдвард. Не то, чтобы я не верила во Всевышнего, но… Эдвард – мой друг, брат, любимый и просто мой. В мечтах мой, а в реальности чужой. Но он – мой Бог, не смотря ни на что…  
Так что, Эдвард, помоги мне!

Джеймс потянулся руками к ширинке моих штанов и отвлёкся от губ. В первую очередь я принялась судорожно хватать воздух жадными глотками. Потом глубоко вздохнула и закричала во всю силу. Правда, через долю секунды пожалела. Джеймс смотрел на меня безумными глазами, и мой голос мгновенно куда-то пропал.  
Казалось, он окончательно сошел с ума.  Я даже моргнуть не успела, как почувствовала удар по лицу. От неожиданности я тихо ойкнула и с силой впечаталась в стенку, стоящую сзади меня. От резкой боли, которая пронзила мою голову, ноги подкосились, и я рухнула на землю. Последнее, что я увидела, это поднесённая нога Джеймса, которая явно целилась мне в голову. Чтобы не видеть происходящего я с силой зажмурила глаза и ждала…  

Но удара не последовало. Зато я услышала звук сломанной кости и дикое рычание. Я в страхе приоткрыла один глаз. А потом распахнула второй. Эдвард и Джеймс сцепились, будто два хищника. Любимый двигался так грациозно, великолепно, как дикий зверь. Я невольно залюбовалась им. Уверенна, что так бы и продолжала сидеть на земле с открытым ртом, если бы Эдварду не угрожала опасность. Я в панике оглянулась по сторонам. И что мне делать?! Кровь, казалось, закипела, а сердце пустилось в скач. Вот сейчас вырвется и покатиться вниз по улице. 

И я не нашла ничего лучше, как просто крикнуть: «Эдвард!». К моему удивлению, это сработало. Эдвард с силой треснул Джеймса по разбитой физиономии и отбросил куда подальше. Он подбежал ко мне и аккуратно поставил на ноги.  
- Хей, малыш, ты как? – с беспокойством спросил он, осторожно проводя пальцем по разбитой скуле.  
- Ты как?! – вырвалось у меня. Я стала рассматривать Эдварда на предмет шрамов и ссадин, но ничего не было. Даже одежда не порвана. Только несколько капель крови, от чего я сейчас упаду в обморок.  
- Со мной всё в порядке, – заверил он.  
- Боже, я так испугалась! – воскликнула я и, совсем как маленькая девочка, разрыдалась, прижимаясь к его мускулистой груди.  

Эдвард поднял меня и переставил за свою спину, а сам широко расставил руки, будто защищая. Он и вправду защищал. Джеймс снова встал и на заплетающихся ногах шёл к нам. У меня было жестокое чувство дежавю. Совсем, как в том сне. Я также вижу мускулистую, сведенную в напряжении спину Эдварда. И Джеймса с желтоватым оттенком кожи. Эдвард всё так же рычит и не позволяет Джеймсу приблизиться ко мне. Тот примирительно приподнял руки.
- Эдвард, не кипятись. Я сдаюсь. Пойдем назад, в дом. Здесь много копов, - его голос был тихим, гипнотизирующим. – Идёшь?  
- Джеймс, иди. Я скоро вернусь. – Чеканя каждое слова, произнёс Эдвард.  

Парень послушно развернулся. Когда он исчез из поля нашего зрения, я, почти рыдая, принялась умолять Эдварда:  
- Эдвард, пожалуйста, давай уйдём отсюда! Вместе. Мы всё-всё преодолеем вместе. Пожалуйста, давай уйдём! – Я уже рыдала, умоляя его.  
- Белла! – Эдвард резко прервал меня, - я скажу кое-что очень неприятное. Обещаешь, больше не беспокоить меня?  

POV Эдвард

Я чувствовал себя чудовищем. Нет, я им был. И я рушил жизнь Беллы своим присутствием. Это меня угнетало, точнее убивало. Я не имею ни малейшего права рушить маленький мир Ангелочка. Она слишком хрупкая. Я прекрасно понимал, что разрушил своими руками. Сам сначала назвал её временной любовницей, затем подсел на наркотики и теперь мучаюсь. Я понимал, что без наркотиков я не смогу. Они убьют меня. Может через год-два, но убьют. И Белла этого не переживёт. Я знал её лучше себя. И знал, что она умрёт сразу за мной.  

Однажды, когда она была ещё совсем крохой, то сказала, что любит меня настолько, что просит Бога о том, чтобы я умер первым. Тогда я её не понял. А вот совсем недавно до меня дошло, что такое потерять любимого человека. По-настоящему потерять. И да, если бы не наркотики, я бы молил бога о том, что где-то лет этак в сто двадцать Белла умерла первой. И я не шучу. Она имеет право на длинную жизнь. Счастливую жизнь. Я не хотел бы, чтобы Белла была на моих похоронах. Не хотел бы, чтобы она видела меня бледным, старым, болезненным, лежащим в гробу. Белла не выдержит. Она хрупкая и ранимая. Я не хотел, чтобы Белла плакала за мной, а я, зная об этом, ничего не мог сделать. Я знал, что скоро мой организм истощится и меня не станет. Поэтому нужно доказать Белле, что она мне не нужна. Показать ей свою ненависть к ней самой. Это трудно. Это невозможно. Но я попытаюсь. Белла не должна страдать. Я услышал душераздирающий крик.

Белла…

Редакция - Ianomania

Когда уже Эдвард поумнеет. Сколько еще боли он причинит Белле? Жду Ваших мнений на форуме http://robsten.ru/forum/71-2366-1