BPOV

В этой жизни я многого не понимала. И хотя чувствовать власть, пропитываться ею, наслаждаться… опьяняло, я понимала, что никогда не свыкнусь с тем, что может дать мне этот мир. Я никогда не смогу чувствовать себя своей в доме Карлайла и Эдварда. Каждый раз, минуя гостиную и краем глаза замечая дверь в тот чертов подвал, в котором из меня практически выбили душу, я ощущала холодок, пробегающий по спине. А еще я чувствовала себя неимоверной грязной. Не примерная дочь, которая вела себя по-разному, но никогда не подслушивала чужих разговоров. Никогда, до этого времени. Вероятно, так кому-то свыше было нужно. Эта информация, убийственная во всех пониманиях в моей голове, была всего лишь бомбой замедленного действия. И что я должна была с этим делать? Хранить тайну для Эдварда? Рассказать все Эммету во благо нашей дружбы? Как я могла дальше жить, зная, что гребаный мудак, едва меня не убивший и в то же время успешно отправивший на тот свет моего бывшего мужа, является сыном того психа, который сейчас охотится на Эдварда. Кровные связи. Гребаные кровные связи. Эдвард так часто упоминал это, словно следовал странной религии, где семейные узы были важнее жизни и всего остального. Мне было сложно это понять. Ведь, в отличие от Каллена, я не стремилась обратно в свою кровную семью. А сейчас, принимая Эдварда, я должна была принимать и его правила. Но представлять себя по ту сторону закона и находиться по ту сторону закона - чертовски разные вещи.

Грохот, с которым амбал выше меня на две головы влетел в комнату, заставил вздрогнуть. Оттолкнувшись от стенки, которая все это время была мне опорой, я подняла на него глаза, встречая вопросительный взгляд, и поняла, что меня, черт подери, поймали не за самым безобидным занятием. Но новость, которую этот парень нес своему боссу, оказалась важнее моего присутствия у двери в кабинет Карлайла. Парень поправил свой идеально сидящий пиджак, сделал два вдоха и без какого-либо стука нырнул в резко открытую дверь. Я все еще стояла, словно не в силах сдвинуться с места, и уже практически сделала шаг, чтобы убраться отсюда и больше никем не быть уличенной за подслушиванием, как услышала то, что добило меня окончательно.

- Босс… Джеймс сбежал…

Не помню, как дошла до комнаты Эдварда. Помню лишь то, что мое тело было словно чужим, голова ужасно кружилась, а внутри что-то сжималось, заставляя задыхаться. Поджав под себя коленки, я просидела в кресле около часа, а когда покинула комнату, поняла, что ни Эдварда, ни Карлайла в доме нет. Была лишь пустота, которая странными для меня вибрациями отбивалась от стен и изредка мелькающих людей, работающих на Каллена - старшего. Я была не на своем месте, не в своем мире. И мне захотелось удрать отсюда подальше, возможно, даже потеряться на какое-то время и забыть все как страшный сон. Но я не могла. Теперь уж точно пути назад не было. Пока Джеймс на свободе, я нигде не смогу чувствовать себя в безопасности… Он пришел по мою душу один раз, может прийти и еще. От охватившего меня ужаса тело скрутило в болезненном параличе. Нет, черт подери! Я больше никогда не смогу чувствовать себя в безопасности.

- Все хорошо, мисс? – грубый голос проехался по моему затылку, и я поняла, что просто застыла у входной двери, крепко сжимая дверную ручку, минуя дворецкого и еще пару человек, которые с неподдельным интересом наблюдали за мной. И нет, все не было в порядке. Я просто хотела убраться отсюда хотя бы на какое-то время. Не ждать несколько дней или несколько минут. Просто уйти. Понимаю, Эдварду было совсем не до меня, но я… я больше не могу находиться в этом доме.

- Да, - прокашлявшись, я повернулась к парню, который с интересом разглядывал меня, подойдя чертовски близко, тем самым врываясь без какого-либо разрешения в мое личное пространство. – Мне нужно поехать в больницу.

- Не думаю, что это хорошая идея, мисс, пока мистера Каллена нет, - сухо, словно запрограммированной фразой ответил он. Мое гребаное раздвоение личности подоспело как нельзя кстати. Страх, с которым я уживалась очень долго и который порой руками Майка заставлял меня сидеть и молчать, сейчас преобразовался. Я вспомнила Таню и то, как она отреагировала на пусть и не реальную власть, и угрозы в моем голосе. Я вспомнила Карлайла, который твердил мне о том, что я должна либо принять, либо отпустить. Я позволила себе попросту выдохнуть и говорить в той манере, которую здесь привыкли слышать. В манере власти! И тогда я задала главный вопрос, который бы расставил все точки, подтвердив или опровергнув мои догадки относительно меня, Эдварда и нашего гребаного пребывания здесь.

- Я – пленница? – парировала я, заглянув ему прямо в глаза.

- Нет, - очень быстро ответил амбал, не отводя взгляд.

- Тогда не думай. Мне нужно поехать в больницу. Ты можешь отвезти меня или я могу добраться на такси, - далеко не свойственным для себя тоном и совсем не ожидая такого ответа от себя, я вогнала в ступор не только этого парня, но и себя. Стыд и странное отвращение не заставили себя ждать и приступом тошноты подкатили к горлу. Но я была готова повторить это еще раз, лишь бы побыстрее покинуть этот дом.

- Я должен позвонить…

- Хорошо, - ответила я и, не дожидаясь, нажав на дверную ручку, потянула дверь на себя, переступая порог и вдыхая воздух полной грудью.

- Мисс, - позвал меня снова парень, и я повернулась, - через пять минут машина будет готова.

Дорогу к центральной городской больнице я провела в полной тишине, изредка ловя на себе взгляды в зеркале заднего вида. Как оказалось, мне не нужно было ничего говорить больше, чтобы машина с командой в составе водителя и охранника доставили меня на место и даже проводили к палате друга. Я чувствовал себя какой-то мафиозной принцессой или попросту важной шишкой, но я… я не хотела этого. Да, деньги и власть манили. Но все, чего я из этого желала, был Эдвард. Остальное неотъемлемой частью прилагалось в комплекте. И мне просто придется это принять. Хочу я того или нет.

И мне пришлось свыкнуться с этим. Не в силах держать информацию в себе, я рассказала подслушанное Эммету. Все, что слышала и, вероятно, не должна была слышать. Помню, как практически билась в истерике, скрутившись калачиком на огромной больничной койке возле друга, который все еще был слаб физически, но даже несмотря на это, обнимал и успокаивал меня. Сделала ли я правильно? Я не знала тогда, не знаю и сейчас, ведь, не предавая одного, я безвыходно предавала другого. Никто в здравом смысле никогда не сможет так просто принять перемены. Хотелось кричать о том, что я не готова быть частью боевика… но все, что я тогда делала, это слушала МакКарти, который говорил просто впустить новую себя, принять события, которые происходят и которые помогут мне эволюционировать, стать лучше, сильнее в этой жизни. Да, Эммет был прав. Происходящее воспитывало во мне силу. Но я так и не поняла, на сколько это было хорошо.

Я провела в больнице много времени, а когда за мной приехал Эдвард, была уже темная ночь. Каллен был зол. Чертовски зол. Он не нашел меня по возвращению там, где оставил. Я не ждала его в доме, но я и не должна была это делать. Мы поссорились. На нервах он твердил о моей безответственности, а я лишь о том, что просто хочу домой. К себе домой! Это был не просто спор, а ссора, которая расставила странные приоритеты. Я не могла быть игрушкой, я была личностью и хотела ею оставаться. От судьбы не убежать, и если мне суждено умереть, то Джеймс или его псих отец доберутся до меня, где бы я ни была.

Тогда я в последний раз ночевала в своей квартире одна. И хотя понимала, что рядом с домом все же дежурит пара головорезов Каллена, а возможно, и он сам, я не позволила ни ему, ни кому-то еще войти в мой дом. Я хотела просто побыть наедине с собой.

Далее время, казалось, шло мимо меня. Сначала чертовски быстро пролетели дни, потом недели, а затем я не заметила, как прошли месяцы. Ускоренная перемотка жизни давала свои сбои, ведь я до конца не ощущала, что проживаю свою жизнь. Это была просто запрограммированная задача: проснуться, не умереть и снова уснуть. Я спала без снов, и это в лучшем случае, если спала. Эдвард тоже страдал бессонницей. Элис говорила, что это свойственно для него, и они с Джаспером когда-то частенько пропадали по ночам. Но даже спустя все это время я так и не смогла к этому привыкнуть, ведь со мной, в те несколько дней, когда мы ночевали у меня в квартире, он был всегда рядом, спал или просто обнимал меня. А сейчас… практически каждую ночь он проводил в кабинете Карлайла или уничтожая бесконечное количество сигарет на балконе. Меня убивало это. Эдвард отдалился. С каждым днем он все меньше был похож на того парня с берлогой в не самом приличном районе города, который готов был спасти незнакомку, несмотря ни на что. Он стал холодным и напряженным. И мне до последнего хотелось верить в то, что в происходящем нет моей вины. Хотелось верить, что все изменится, когда наладятся его дела. Хотелось верить… что он не был таким раньше. Я оправдывала его поведение миром и этой жизнью, старалась заводить разговоры, натыкаясь на невидимые стены, но между нами словно что-то переломилось. И хотя порой Эдвард находился рядом физически, он на столько зациклился на моей безопасности и поисках Джеймса, что практически стал одержим, и меня это пугало.

Но на самом деле пугать меня должно было другое. Спустя пару недель после того как Джеймс сбежал, начались твориться странные вещи. Я понимала, что это была война за власть в городе, и боевые действия велись напрямую. Умирали люди, которых не знала я, но знали Каллены. Горели предприятия, срывая идеально настроенный бизнес. В один день Джеймс позвонил Эдварду и предложил мирно все отдать и остаться в живых. Несложно предположить, что ответил Эдвард.

После того звонка мне запретили вообще покидать дом, но долго я так не смогла. Измученная собственными мыслями, пленница золотой клетки, я задыхалась от того, что на меня навалилось. Я более не принадлежала самой себе, и смириться с этим мне так и не удалось. С каждым днем встреча с Джеймсом мне казалась лучшим решением, ведь смерть могла дать освобождение. Да, черт подери, я практически была готова умереть за то, чтобы еще раз переночевать в своей квартире, где давно все покрылось пылью, или провести вечер за барной стойкой в Тики-ти, наливая пиво и зная, что ремонт, за который заплатил Эммет, уже закончен. Я хотела выпить кофе в каком-нибудь кафе на набережной или просто прогуляться по улицам.

Затем случилось то, что перевернуло мое сознание с ног на голову и заставило меня, черт подери, перезагрузиться. Был вечер. Я спустилась сделать чай, не находя себе места, ведь Эдвард уже несколько часов как не отвечал на звонки. Но когда хлопнула входная дверь, а приветственные слова были холодно проигнорированы, я почувствовала - что-то неладно. Покинув кухню и застыв с чашкой среди гостиной, я не узнала в парне, который вошел в дом, Эдварда, хотя внешне это был и он. Его лицо было серым, словно у мертвеца, скулы напряжены, губы сжаты. Он тяжело дышал сквозь раздутые ноздри. Засученные рукава, измученный вид, сбитые костяшки и… кровь на более не белой рубашке. К счастью, это была не его кровь. Но этот вид открыл мне глаза на то, что Эдвард может сделать в достижении своих целей. И это пугало. Я хотела броситься к нему, но он одним движение руки меня остановил, развернулся и пошел прочь. Ту ночь мы не проронили и слова, собственно, как и еще несколько ночей.

Он не подпускал меня, и меня так мучил вопрос, зачем я Эдварду, и в один день я решилась и его озвучила. Тогда Эдвард на какое-то мгновение переключился, твердил, что я вся его жизнь и он не переживет, если со мной что-то случится. Он не просил меня принять его жизнь, просил всего лишь принять его, что бы ни случилось, и какие бы решения он ни принимал. Но если все шло к этому, я хотела действительно быть частью его, а не обычным дешевым дополнением. И не важно, сколько раз он спустил курок за последнее время, если мне предстояло принять его со всеми внутренними демонами, того же я ожидала и от него. Принятия. И понимания.

Рождество было уже совсем близко. Снег запорошил улицы, образовывая заторы на дорогах. Все куда-то спешили, бегали с огромными пакетами в праздничных расцветках. На улицах разгуливали Санта-Клаусы, раздавая рекламные листовки. Мы тянулись в пробке среди сигналящих машин. К этому времени Эммет уже был на ногах, хотя его визиты в больницу были довольно частыми. Как он признался, когда я волновалась, все поездки были связаны с той рыжеволосой медсестрой, которая практически все время, пока друг был в больнице, была рядом с ним. Между Эмметом и Джесс что-то не заладилось после того случая в баре, а эта медсестра… она была рядом. Но мне было плевать. Никакой женской солидарности или прочего. Я была на стороне друга.

Да и Эдвард сейчас с Эмметом вел себя не так, как раньше. У этих двоих были общие темы для обсуждения: Джеймс и Аро. Клянусь, я даже видела, как на одну из шуток друга Эдвард улыбнулся.

И вот теперь, погостив у Эммета и выпив пару чашек кофе, мы ехали домой. Подперев голову рукой, я смотрела на Эдварда и на то, как он, сжав зубы, на что-то злился. Это была не я и не друг. А, наверное, ситуация в целом. Да еще и эта пробка на дороге, которая не позволяла добраться домой в обычное время. Домой… это было для меня сейчас чертовски странным словом. Дом Карлайла и Эдварда сейчас был и моим домом, пусть я и не уставала ссориться с младшим Калленом из-за того, что время от времени удирала к себе в квартиру, чтобы сводить мысли воедино и собирать себя по кусочкам. Ох как Каллен был зол. Каждый раз он едва сдерживался, чтобы не выйти из себя, когда я возвращалась к истокам. Он был уверен, что за моим старым жильем следили, так говорили парни Карлайла. Но я уже давно решила для себя, что не буду, не могу и не хочу больше прятаться, и будь что будет, я хотела жить!

- Просто дыши, - произнесла я единственное, что сейчас могло вернуть его из мира мыслей и хотя бы немного успокоить. Затем я положила руку ему на плечо, слегка сжимая жесткое на ощупь пальто. – Знаешь, мы ведь можем просто нырнуть вон в тот поворот и поехать в мою квартиру.

Да, я снова сказала это, будучи практически уверенной, что Эдвард откажет. Но он удивил меня. Он шумно вздохнул, его плечи под моим натиском расслабились, и он наконец-то посмотрел на меня.

- Сахарная, ты мое все, ты знаешь это? – слишком слащаво прошептал Эдвард, но его слова, переплетаясь с теплом от кондиционера, пробрались прямо внутрь меня, заставляя почувствовать неимоверный жар.

- Я знаю, что нам иногда просто нужно быть обычными людьми… как раньше, понимаешь? – забрав свою руку от Эдварда, я поудобнее села в кресле, улыбнувшись от того, что на светофоре он свернул налево, услышав меня. Повернувшись, я увидела, как из потока машин в просторную улочку за нами нырнул черный внедорожник. Ребята слишком ловко реагировали на все действия Эдварда, исполняя свою работу на ура.

- Это глупо, Белла. Ты ведь понимаешь, что мы подвергаем себя опасности…

- Останови у магазина, - перебила его я, отстегивая ремень безопасности. – Я хочу взять вино.

- У меня есть идея получше, сахарная, - рассмеялся Эдвард, и я наконец-то почувствовала, что он расслабился. – Давай закажем пиццу с двойным… нет, с тройным сыром, те хлебные палочки и крафтовое вино из той пиццерии, которую ты так любишь.

- Ты тоже ее любишь, - улыбнулась я.

- Люблю, и… - я так надеялась, что он добавит «тебя», но Эдвард лишь запнулся, а затем шумно выдохнул. Но я не хотела его ломать и не ожидала, что он признается мне в любви наперекор своим желаниям. Да, я знала, что чувствую к нему. И чувствовала, что Эдвард относится ко мне так же. Просто еще не пришло время, чтобы он это сказал.

Спустя час мы лежали на диване, ели пиццу, пили вино и просто наслаждались компанией друг друга. Как раньше. Только Эдвард и я. Без происшествий последних месяцев и груза проблем вокруг. Я просто прижималась к нему, вдыхала аромат кожи, когда мы сидели рядом, или позволяла пальцам перебирать волосы, пока его голова лежала на моих коленях. Я ловила момент и наслаждалась каждой секундой, проведенной «как раньше», подальше от Каллена - старшего и всей этой войны за власть. Но я была наивной дурой, если верила и берегла последнюю искру надежды о том, что все взаправду может так быть.

«Принять. Просто принять» стучало в висках, пока Эммет слишком громко кричал мне в динамик телефона о каком-то поджоге. Но принять не означало смириться. Затем Эдвард выхватил у меня из рук телефон и, пока слушал собеседника, сжал прибор для связи настолько сильно, что, клянусь, я слышала хруст пластика под напором его силы. Следующее, что я помню, это то, как мы просто садились в машину, пока Эдвард пытался дозвониться Джасперу, а я Элис, которые даже после пятого набранного так и не вышли на связь.

Время, пока мы ехали в дом Карлайла, казалось, не просто медленно шло, а вообще остановилось, несмотря на то, что Эдвард гнал чертовски быстро, нарушая все существующие правила. Я все так же безуспешно пыталась дозвониться до Джаспера или Элис и осознавала очередное происшествие в нашей гребаной жизни. Все, что произошло… что происходило, не укладывалось в голове. На этот раз пожар случился у Лорана, и хотя он в последнее время был частым гостем у Калленов, мне так и не пришлось с ним знакомиться близко или вести светские беседы. Я просто проходила мимо, здоровалась с темнокожим завсегдатаем этого дома и никогда не вмешивалась в разговоры Калленов и их гостей. Я чувствовала себя опять жалкой, но сейчас речь шла не обо мне. Да, для меня Лоран Моро был всего лишь гостем Карлайла. Но Эдвард… для Эдварда он был чертовски близким. И вот сейчас я не знаю, чего я боялась больше, того, что моему Эдварду будет чертовски больно, или того, что может последовать, если новость подтвердится.

- Черт, - зло бросила я, обреченно откидывая сотовый, - я не могу дозвониться. Если они действительно уехали к бабушке Мари, может, просто телефоны не с ними.

Но Эдвард словно меня не слышал. Все его переживания о Джаспере и Элис спрятались глубоко внутри него, а вот злость и ярость кровавой аурой была видна просто-таки невооруженным взглядом.

- Это все изменило, сахарная. Понимаешь? Пути назад нет.

Я молчала. Да, мне нечего было сказать, но больше этого я понимала, что слова здесь лишние. Все изменилось, когда дело начало касаться близких Эдварду людей. И если слова Эммета подтвердятся… если Лоран действительно… мертв…

Да, черт подери, я боюсь того, что может быть дальше!

Когда мы вошли в дом, Карлайл в окружении своих вооруженных до зубов парней стоял в гостиной. Это была не дружеская сходка, охранники были начеку, и это пугало. На нас тотчас же упали пристальные и слегка обеспокоенные взгляды ребят.

- Подразумеваю, ты уже слышал об этом, брат? – повернулся к Эдварду старший брат.

На огромном жидкокристаллическом экране, висевшем на стене, шли новости. Жуткая картина смеси пожарных и полицейских машин, толпы зевак и репортера с микрофоном на переднем плане. Да, я знала, как это выглядит в реальности, и от этого стало еще больше не по себе. В попытках не дать страшным воспоминаниям пробраться под кожу, я обняла себя, но вкус гари слишком быстро оказался во рту. Мое подсознание играло со мной в жестокие игры. Я посмотрела на Эдварда и, сделав шаг к нему, взяла в свои руки его ладонь, но он даже не шевельнулся. Мой Эдвард, оторопев, смотрел в телевизионный экран.

- Ты видишь, что происходит? Я предупреждал тебя, брат, – продолжил Карлайл. Не знаю, до произошедшего где-то в глубине души я верила, что это все просто шутка. Но я больше не верю. Реальность слишком жестока.

Странный холодок прошелся по телу, когда Эдвард сделал шаг вперед к брату, тем самым словно не замечая, что я держала его за руку, высвободил свою ладонь. На мгновение меня охватило чувство ненужности. И пусть это было неправильно по отношению к произошедшему, но да, это, черт подери, было именно так.

- Лоран? – прохрипел Эдвард. По телевизору в этот момент убрали каталку с кем-то в карету скорой помощи, закрыв дверь и позволяя машине включить сирены и сорваться с места вероятно в одну из ближайших больниц. Эдвард сжал в ладони брелок с ключами от машины.

- Вероятнее всего, погиб, - выдохнул Карлайл. – В этом пожаре много погибших. В это время это место всегда было забитым под завязку, ты и сам это знаешь. И никого не пускают внутрь.

- Это уже переходит все границы, мать твою, Карлайл! – с яростью проревел Эдвард. Разговор переходил на повышенные тона.

- Какие, к черту, границы, Эдвард? Это беспредел, и с этим нужно что-то решать.

- Решать?

- Да, брат, черт подери! Решать! Пока нет «короля», нет никаких границ!

- И что ты предлагаешь мне сделать? Пойти мелом нарисовать границы… - Эдвард запустил пятерню в волосы, а затем выудил из кармана пачку сигарет. Я видела, как ему больно и как ему тяжело. Я понимала, что внутри него бурлит котел разношерстных эмоций. Я пыталась понять, насколько это моя война и не сделаю ли я хуже своей дешевой человеческой поддержкой в мире бандитов, денег и власти. Как быстро менялось мое мнение на этот счет. И как сложно мне было разделять мысли на нормальные и идиотские. Я просто хотела, чтобы все это побыстрее закончилось.

- Пришла пора тебе сделать наконец-то свой выбор, Эдвард! Ты или берешь этот город и все, что происходит, в свои руки, или этому городу, каким мы его знали, попросту придет конец. И гореть будет все на пути к тебе, мой младший брат!

Я не до конца понимала, что Карлайл имел ввиду, ведь если я правильно все понимала до этого момента, то ни Эдвард, ни его брат не знали место нахождения Джеймса или Аро. А единственным шансом все остановить было убийство этих двоих. Но Эдвард казалось уже знал, что ему делать и более не слушал ни новостей, ни брата. Пока я переваривала все услышанное в этой комнате он попросту развернулся и пошел к выходу. Карлайл, долго не думая, кивнул одному из парней, и тот двинулся следом за Эдвардом. Я успела только почувствовать, как от резко нахлынувшего жара по спине потекла струйка пота, и, подбежав к окну, увидела, как две машины сорвались с места и выехали за ворота, покидая особняк.

- Что… что происходит? – я непонимающе смотрела на Карлайла. Жар прошел, сменился холодом и чертовски противной мелкой дрожью. Куда поехал Эдвард? Все ли будет с ним хорошо? Почему он… ничего не сказал? Я, черт подери, с ним! Часть его! Почему он так легко сначала клянется в любви до гроба, а затем не менее легко отстраняется? И я даже ничего не хочу слышать про «не женские дела»! Это, черт подери, касается нас всех!

В глазах потемнело. Ноги не держали, и я, словно будучи пленником в своем слабо контролируемом теле, упала в большое кресло возле камина. Контраст температур не заставил себя долго ждать. Жар от огня окрасил щеки в бордово красный, хотя руки были холодные.

Карлайл кивнул парням, после чего в гостиной остались только мы вдвоем. Он еще раз посмотрел на телевизор, который вещал без звука, и опустился в такое же огромное кресло у камина рядом. Он был… не похож на себя. Точнее, я не видела его таким встревоженным. Быть может, это все было только в моей голове. Он достал как обычно огромную кубинскую сигару и откинулся в огромном кресле, словно расслабляясь, смерив меня взглядом.

- Эдвард должен… сделать свой выбор, милая. Ты же видишь, что происходит. А будет еще хуже. Именно поэтому он должен принять то, что его по праву. С тобой… или без тебя.

- Со мной!

Я напряглась. С моих губ фраза, подписавшая мне приговор и оголившая все мои чувства касательно Эдварда, сорвалась слишком быстро и необдуманно. Но Карлайла это веселило, и едва заметную улыбку он хорошо прятал за сигарой. Я была влюблена. И после всего произошедшего я более не представляла своей жизни без Эдварда Каллена в ней. Так глупо и безрассудно было подвергать себя опасности, но это было именно тем, что мне нужно. Я, черт подери, сделала свой выбор. И произнесла его вслух.

Карлайл сел ровно, наклонившись слегка ко мне, пытаясь заглянуть мне в душу, а не просто смотреть в глаза.

- Ты хорошо подумала, Белла? – его тон был спокоен, и не знаю, что во мне оборвалось, но более не было страха. Я наконец-то была уверена как никогда.

- Мне не нужно думать, Карлайл. Я давно определилась. Наши отношения с Эдвардом начали задолго до всего этого. Я с твоим братом не из-за твоих слов, поверь, мне больше нечего бояться. Я с Эдвардом… потому что я люблю его, несмотря ни на что…

- Даже несмотря на реки крови, которыми могут окраситься улицы этого города? – ухмыльнулся Карлайл, устраивая очередную проверку. – Ты еще не знаешь, насколько жестоким может быть мой брат.

- О, поверь, я достаточно убедилась на своей шкуре, насколько жестоким может быть тот, кто носит фамилию «Каллен». Я боюсь остаться без Эдварда, а не того, что может произойти со мной. Именно поэтому я все еще здесь, чтобы принять его и быть с ним во всех его начинаниях!

Это были правильные слова. И нужные. Сейчас. Для меня.

Карлайл усмехнулся, затушил сигару и, запустив руку за спину, на мгновение застыл, не прекращая разглядывать меня. Но я даже не шелохнулась. Если мне уготована такая участь, я должна принять достойно и ее. Карлайл положил на стол, стоящий между нашими креслами, пистолет. Огромный. Металлический. Он сиял в свете огромных люстр. Что это? Еще одна проверка?

- Добро пожаловать в семью, Изабелла Свон.

Это было так завораживающе. Холодная сталь манила, а слова Карлайла стучали чертовски громко в ушах. Я аккуратно протянула руку, все еще боясь притрагиваться к металлу, словно он меня обожжет, и, затаив дыхание, крепко сжала в ладони холодную до безумия рукоять. Я держала оружие в руках несколько раз в жизни, но никогда еще это столько не значило для меня. Это ощущение силы и власти, что захватило меня, опьяняло. Но я должна была быть в другом месте. Рядом с Эдвардом.

Пришла пора принять себя и ехать показать свою поддержку королю, пока границы этого города не были стерты окончательно.

Сегодня… сейчас, находясь на просторном заднем сидении внедорожника, я чувствовала себя хозяйкой положения. Наконец-то я не притворялась и не довольствовалась крупицами, а полностью проживала и пропускала сквозь себя власть. Сейчас я ехала к своему мужчине, чтобы оказать свою поддержку и быть рядом, несмотря ни на что. Будь то победа или поражение, я хочу находиться возле Эдварда. Возможно, я не смогу ничем помочь, но я хотя бы попытаюсь.

- Ты точно уверен, что Лоран мертв? – спросила я у Эммета, которому позвонила по дороге.

- Я не знаю, Би. Ты же в курсе, я все еще не при делах. На месте мои парни, но и у них нет всей информации.

- Я через несколько минут буду на месте

- Будь осторожна, ладно?

Все было как в кино. Но не в той предрождественской романтической комедии. А как в сраном боевике. Сэму не нужно было говорить, что мы уже на месте, я сама прекрасно это поняла, когда внедорожник остановился на другой стороне улицы от происходящего. Картинка казалась тусклой, хотя на деле это все было из-за тонированных окон. Мне стало страшно. Внутри что-то неудержимо дрожало, скручивая желудок в приступах боли. Это пожарище… я опять чувствовала во рту привкус гари, не в силах забыть то, что произошло в Тики-ти несколько месяцев назад. Но это… то, что я видела… эта картинка была намного хуже того, что я даже могла себе представить. Здание было словно… после взрыва. Черные внешние стены обуглены языками пламени не на один метр вверх. Выбиты окна, куча битого стекла, залитого водой и пеной, и пожарные, сматывающие свое оборудование прямо на этой каше из грязи и осколков чьего-то будущего. Неотложки, которые на пару с остальными служебными машинами заливали улицу красно синим цветом. Репортеры за оградительной лентой и пара десятков людей, жаждущих зрелищ.

В центре этого всего стоял Эдвард. Черные полы пальто развивались на ветру, пока он, махая руками, говорил то с пожарным, то еще с кем-то. Но он не двигался, стоя ровно в одной точке, словно что-то знал или чего-то ждал. Я подняла голову и посмотрела на уличный фонарь. В свете лампы падал едва заметный снег. Рождество — это ведь чудеса, правда? Может, Эдвард ждал чуда? Он сунул руки в карманы, достал пачку сигарет и закурил. Запустил свободную пятерню в волосы, стряхивая снег, оставляя только капельки воды, которые под светом фонарей отдавали блеском диамантов. Он опустил голову, и пусть он и стоял спиной ко мне, я была уверена, что он прикрыл глаза, чтобы собраться с мыслями, и втянул на полные легкие серый приторный сигаретный дым. Но он слишком резко поднял голову, словно его позвали. И так оно и было. Спрыгивая с неотложки, вид на которую открылся, когда уехала одна из пожарных машин, закутанная в серое одеяло, сбрасывая его по дороге, к Эдварду подбежала рыжеволосая девушка. Она слишком просто нырнула в его объятия, на что Эдвард радостно обвил ее руками, прижал к себе и что-то нашептывал на ухо. Кто она такая? И почему Эдвард ведет себя с ней так, словно между ними что-то большее, чем может быть между мужчиной и женщиной в обычных отношениях. На мгновение мне показалось, что я, черт возьми, здесь лишняя. Та, кто появился не в том месте и уж точно не в то время. Я смотрела и пыталась понять их и этот чертов визуальный контраст. Пока эта рыжеволосая стояла в шортах, едва прикрывавших ее пятую точку, и футболке, я понимала, как это, черт подери, бросается в глаза. Какой-то парень поднес Эдварду одеяло, и он укутал свою подругу, но даже после этого не перестал ее к себе прижимать, заботливо убирать с лица спутанные волосы и нежно поглаживать ее по спине.

Я вздохнула. Непонимание было худшим, что могло сейчас случиться. Именно поэтому, сидя на сидении с подогревом в уже чертовски теплой машине под едва заметным взглядом Сэма, я дрожала. Меня не спасал ни климат-контроль дорогущей тачки, ни несвойственная для меня шубка, которую я набросила на себя, выбегая из дома. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что не хочу узнать правду, но проделав такой путь, я не могла спасовать. Потерев щеки ладонями, я открыла сумочку, чтобы достать помаду, но оттуда на меня смотрел пистолет, который в очередной раз напомнил мне о моем выборе, а также о том, в какой мир я окунулась, черт подери, с головой и зачем сюда приехала. И да, я делала это все по собственной воле.

Сэм громко вздохнул, и я проснулась, поймав его взгляд в зеркале заднего вида.

- Ехать обратно? – осторожно спросил он.

И хотя я не была готова идти, меньше я была готова сбежать.

- Нет, - сухо слетело с моих пересохших губ, по которым я ловко провела наполовину открученной помадой.

Закрыв сумочку, я набрала полные легкие воздуха, словно там, вне салона авто, не будет совсем кислорода. Затем, толкнув дверцу, я покинула машину.

Но не было ни потоков холодного воздуха, ни влаги. Даже дрожь, к которой я уже, казалось, привыкла, пошла на убыль. Воздух, что я набрала в салоне авто в легкие, кончился, и я вдохнула в надежде ощутить холодный морозный зимний воздух, но вместо этого в ноздри ударил запах гари, заставляя закашляться и едва сдержать порыв рвоты.

Я не убегу. Я не брошу. Я справлюсь. Мы справимся.

Сэм покинул машину за мной, но когда я направилась к Эдварду, он остался стоять у машины. Нырнув под ленту ограждения в отсутствие полицейского именно в этом секторе, под удивленные взгляды зевак я, высоко подняв голову, шагала к Эдварду.

Да, кто бы мог подумать, что все сложится именно так: негодная дочь полицейского, жена грязного копа, а теперь подружка парня с криминальным прошлым, просто так прошла на место преступления и пронесла с собой скорее всего какое-то незарегистрированное оружие. Должно было бы стать страшно. Но я лишь улыбнулась, шагая вперед.

- Ужасная картина, - тихо произнесла я, подойдя к Эдварду, остановившись чуть позади него и спрятав руки в карманы. Через стекла автомобиля погода казалась сказочной, но на самом деле была мерзкой. Мокрый мелкий снег срывался порывами и, казалось, только усиливался. Кончики пальцев немели то ли от нервов, то ли от холода.

Эдвард повернулся, его глаза расширились от удивления, а в его объятиях все так же находилась та рыжеволосая девушка. Вблизи она не выглядела такой милой и невинной, как издалека. И это не из-за того, что ее лицо было в ссадинах и саже. Было что-то другое. И да, она выглядела значительно старше.

- Знаешь, меня уже практически не тошнит от запаха горелой жизни. Со временем ты свыкаешься с мыслью, что твоего дела больше нет, и чтобы его возродить, нужно чертовски сильно замарать руки и, повыше закатав рукава, работать, не просыхая день и ночь, в поте лица, чтобы все восстановить. Это так сложно, и иногда захочется все бросить, но…. – я вдохнула и на миг задержала дыхание, - когда подумаешь о том, каков будет результат, ты, сцепив зубы, начинаешь работать в два раза сильнее. Как оказалось, запах пожара везде одинаковый: сладковатый алкогольный и с оттенком отчаяния. Знаешь, ты мог бы меня подождать.

- Здесь уже ничего не восстановить, - выдохнул Эдвард, игнорируя мое последнее предложение. Он не подождал, потому что… не хотел? Или просто не подумал.

- Мистер Моро? – подняла наконец-то глаза на Эдварда я.

- Мертв. Взрыв был в его кабинете.

Эдвард оглянулся по сторонам.

- Меня Сэм привез. Он вон там, - я кивнула в сторону дороги. – Думаешь, меня бы отпустили одну?

Эдвард посмотрел на Сэма, дежурящего у внедорожника, затем на меня и на девушку в своих объятиях. Повисло неловкое молчание.

- Лорен, это… - начал Эдвард, но рыжеволосая дама его как-то чересчур резко перебила, словно показывая этим, как давно они знакомы.

- Полагаю, Белла, - с какой-то издевкой бросила она мне в лицо мое же имя и одарила меня недовольным оценивающим взглядом. Ее руки быстро нашли края одеяла, в которое она принялась кутаться сильнее, когда Эдвард наконец-таки выпустил ее из плена своих рук. Интересно все-таки, кто она ему. Какой степени их отношения. Спала ли она с ним и на что претендует сейчас? Я узнаю это. Быть может. Позже. Если это все же будет для меня важно. Пока для меня важен только Эдвард.

Наконец-то Каллен повернулся ко мне. Его лицо все еще ничего не выражало, но он пристально вглядывался в меня, чего-то ожидая. Эдвард смотрел на меня так, словно на десятки миль вокруг никого не существовало. Только он и я.

- Что ты здесь делаешь, сахарная, - шаг ко мне и приторный монотонный вопрос. А мне, мать его, не хватало его эмоций! Эмоций, которых сейчас так мало стало в нашей жизни. Он думает, что я что… проблема или лишняя здесь?

Хватит гребаных догадок. Я сделала свой выбор. И пусть сейчас не самое лучшее время, но настал его черед принять или отпустить. И пусть найдет в себе силы сказать мне это все, мать его, в лицо.

- Я всего лишь делаю свой выбор… в пользу тебя, - подтянувшись на носочках и прижавшись к Эдварду, я прошептала ему в губы и посмотрела в глаза, ожидая реакции. Но сдерживаться не было сил, и я попросту впилась губами в его губы, желая страсти. И он ответил мгновенно, сам того от себя не ожидая. Наша страсть, его желание, мои эмоции… все вырывалось наружу с его дыханием, которое укутало мое сознание. Руки Эдварда крепко схватили меня за талию, прижимая к себе. Мне так давно и так сильно не хватало Эдварда, что было мало, и я попросту не могла им насытиться. Но нужно было дышать, и я отстранилась от его губ, но его объятия были чересчур крепки, чтобы я смогла из них выбраться. Это было так странно. Только он и я. Пристальный взгляд глаза в глаза. Порция страсти и чуть больше желания. Наш маленький мирок возле пожарища миров других людей.

- Ты… ты действительно готова к этому всему, сахарная? – прижимаясь лбом к моему лбу, спросил Эдвард.

- Нет, не готова, - ответила я и увидела нарастающую панику в его глазах, - но для этого ведь у меня есть ты? Я готова быть с тобой, что бы ни произошло, а остальное…

- Каллен, твою мать, - нашу милую идиллию прервал грубый голос с хамоватым оттенком, - я и не сомневался, что ты окажешься здесь! Привет, Беллз.

- Привет. - Это был Джейк. Один из парней Эммета, с которым я неимоверно сблизилась за время пребывания моего друга в больнице.

- Лучше скажи мне что-то по делу… - буркнул Эдвард. – Уверен, ваш папочка уже проинформировал вас, что делиться информацией обязательно.

- Новой информации нет. Эпицентр взрыва - кабинет в самом центре этого притона, мистер Моро, по всем сведениям, мертв. Пожарные и саперы еще работают и это еще надолго. – Джейк недовольно поморщился, посмотрев через свое плечо на Пола, стоявшего с пожарными, и протянул Эдварду какие-то бумаги. – Мы хотим знать, что происходит. И только без сказок, ладно? Это уже третье заведение такого типа за последние две недели. Это гребаная война, да?

- Как… третий?! – делая шаг назад, уставилась я на Эдварда.

- Понимаешь, сахарная, иногда легче сжечь все дотла и построить заново, нежели переубеждать тех, кто никогда не согласится, тратить на это время и деньги, которые можно направить в другое русло… - спокойным тоном говорил Эдвард, пока к нам не подошел Пол.

- Твои методы, да? – хохотнул тот. В одно мгновение Эдварда как подменили. Его кулаки сжались, в одной руке сжимая бумаги, другой он вцепился Полу в рубашку, наваливаясь на него всем телом.

- Ты когда-нибудь договоришься, - прошипел Эдвард. – Имей хоть каплю уважения. В этом пожаре погиб мой друг…

Эдвард словно задержал дыхание, его пальцы расслабились, а затем неожиданно для всех он толкнул Пола в грудь, на что тот зарычал и сделал пару шагов назад. И пока Эдвард прятал бумаги во внутренний карман своего пальто, Джейк пытался сдержать Пола, который рвался в бой.

- Пол, пожалуйста, не надо, - прошептала я.