Дождь, вот всё, что у меня осталось. Я третий день сидела дома, не имея никакого желания, никуда ходить. Просто целыми днями лежала на кровати, иногда, позволяя себе, выходить на крыльцо, чтобы покурить. Всё, что могла себе позволить – это жалеть себя, всё время ныть, какая я бедная и несчастная. Джейк не звонил, знаю, он ждал, когда я сама сделаю первый шаг, и я его обязательно сделаю, теперь я в этом абсолютно уверенна. Я хочу сохранить нас, но местоимение "нас", уже будет обозначать друзей, самых лучших друзей. Я сделаю все, чтобы было именно так. Терять его я не готова. Эдвард вообще не давал о себе знать, и это просто убивало меня, мучило, хоть знала, что сама виновата во всём. Я первая начала, я его обидела своими словами, своим недоверием, но он тоже был хорош, просто сдался, просто ушёл. За три дня моего заточения, один раз ко мне зашли Элис и Роуз, принесли мои вещи.
- Как ты? - сочувственно спросила Элис, когда мы поднялись ко мне в комнату.
- Никак, Элис... - я испугалась своего голоса, он был абсолютно без эмоций, бесцветен.
- Милая, не кори себя, Джейк всё поймёт со временем, ты сама ему всё расскажешь, вы поговорите и сделаете правильные выводы, я в этом уверена, - Элис старалась мне помочь. Я попыталась улыбнуться, но моя улыбка больше была похожа на гримасу боли.
- Как он? - девчонки сразу поняли про кого я спрашиваю.
- Беллз, не знаю, мы его почти не видим, он либо в комнате своей постоянно сидит, либо куда-то уезжает, молчит, "привет" вот всё, что я слышала от него за последние дни... - голос моего эльфа был такой грустный, что моё сердце ещё сильнее сжалось от боли. "Да, Белла, молодец, круг людей, которым ты причиняешь страдания, пополняется!". Мои эмоции пересилили меня, и я заплакала. Девочки сразу подбежали ко мне с двух сторон, нежно обняли и стали успокаивать.
- Ну, Беллз... - гладила меня по голове Роуз, - всё обойдётся, вы помиритесь. Все ссорятся. Всегда жить в мире и согласии не интересно.
- Да, Рози права, - мягко сказала Элис, - вам просто надо остыть и подумать, кто-то обязательно сделает первый шаг на встречу другому, главное не пропустить этот шаг.
- Не знаю, девочки, - хлюпала я носом, - я столько всего ему наговорила.
- Ха, детка, - выпрямилась Роуз, - ты не слышала, сколько мы с Эмметом друг другу можем наговорить, вот это скандалы! Так что вытирай глазки, просто посиди, хорошо подумай, всё проанализируй, ты сама поймёшь, что надо делать.
- Спасибо вам, девочки, - я обняла их. - Как же я вас люблю!
- А мы тебя! - чмокнули они меня в обе щёки. - Мы пойдём, как будешь готова, всегда знаешь, где нас искать.
Они ушли, чтобы я без них делала, Господь щедро наградил меня, даруя таких подруг. Я помнила все их слова, но только сегодня смогла кое-как собрать свои мысли воедино. Я стояла у окна на кухне, с кружкой чая в руке. Смотрела непонятно куда. Смотреть и видеть разные вещи. Я смотрела на дождь, но видела только Эдварда. Его нет рядом, но я его вижу. Чувствую. Я протянула руку в открытое окно, тяжелые теплые капли падали в ладонь, они бьют в лужи, и на лужах вспухают большие пузыри. Я стояла и пыталась смотреть на дождь. Мне казалось, что Эдвард, вот также, смотрит на дождь и эта вода, что падает с неба, видит наши глаза, соединяет наши взгляды. Я вижу его. От самого верха окна по стеклу сползали две капли, одна чуть побольше, они рисовали прозрачные дороги. Почти параллельно. Указательным пальцем я замкнула капли в сердечко. Их прозрачные дорожки пересеклись. Я думала, что большая капля сейчас поглотит маленькую, но нет. Дорожки пересеклись и снова разбежались. Капелька, что побольше стремительно покатилась вниз к краю сердечка. Раз, пересекла линию, вырвалась на свободу. А маленькая так и осталась в пределах нарисованных границ. Осталась одна. Мне стало грустно. Эта маленькая капля я. Мне захотелось иметь право внутренне расти и крепнуть в теплых лучах любимого взгляда, за непоколебимой стеной его защиты. "А знала ли я, что так получится? Любовь не оправдание, любовь не игра и не приз и даже не цель. Может просто оставить всё, как есть сейчас?" Но я слаба, эгоистична. Я не в силах преодолеть своё притяжение к Эдварду. Мне не надоедает говорить с ним о пустяках, о чем угодно. Рядом с Эдвардом я поняла, что такое любить. Рядом с ним я становилась другой. Он говорит, что я добрая, нежная, хорошая, что у меня все получается, и я начинаю верить в себя. Я верю ему. Мне вспомнилось, как Эдвард в последний раз, смеясь, сказал мне, что такое чувство, будто он у меня первый. Я ухмыльнулась, в каком-то смысле это так и есть. Эдвард раскрыл меня, дал почувствовать, что я другая, что я умею любить по-настоящему. И это ни с чем не сравнимое восхитительное чувство. Не надо быть сильной, умной, это вовсе не обязательно. Можно оставаться: слабой, мягкой, ранимой, глупой, смешной, страстной, ласковой, капризной. Доверчиво поставлять свою голову под его ладонь и наслаждаться теплом, тяжестью и нежностью его прикосновения. И самое классное во всём этом то, что Эдварду тоже нравилось всё это. Он смотрит на меня так, что мир исчезает, сужаясь до его зелёных глаз. Мысленно я кричала, мне не хватало Эдварда, я медленно, но верно переставала жить. Моя память хранила ночи проведенные рядом. Любовь не знает стыда, до сих пор слышу, как горячо и лихорадочно он шепчет, покрывая мое лицо и шею поцелуями: "Любимая, любимая, любимая моя" Моё сердце чуть не остановилось от воспоминаний. Я знала, что навсегда запомнила его легкое дыхание, его цепочки поцелуев навсегда остались моим невидимым и самым дорогим ожерельем, стоит мне вспомнить об Эдварде, и ожерелье горит, греет меня. Иногда бывает очень больно, но кто сказал, что летать легко и безопасно? Ничего не дается легко, даром. Болью мы платим за минуты нашего счастья. Возможно, это справедливо. Я говорила, что никогда никому его не отдам и никуда не отпущу, но я знаю, что была не права. Я врала, когда говорила, что с легкостью поставлю точку. Я не в состоянии сделать это. Мысли роем неслись в моей голове, моя уверенность крепла, я знала, что скажу Джейку, но сделаю это после, сейчас самое главное для меня, это Эдвард. Мне жутко захотелось расслабиться, скинуть с себя напряжение последних дней. И я решила завтра войти в новую жизнь, а старую закончить одиноким походом в клуб, проводить её по достоинству. Я потихоньку оживала, и это было прекрасно. Быстрым шагом направилась в душ, встав под тёплые, ласкающие струи воды, я расслабилась, понежившись в душе, вошла в комнату и стала решать что одеть. Это был праздник, прощания со старой жизнью, и я решила, что должна быть красивой. Достала из шкафа белое короткое платье с чёрным лифом на бретельках и к нему шикарные бежево - чёрные туфельки на шпильках с ремешками и открытым носом. Одев всё это, я осталась довольная своим выбором. Я присела около зеркала и грустно вздохнула, да, моё личико оставляло желать лучшего. После трёх, почти бессонных дней, которые я провела в слезах, оно опухло, под глазами появились тёмные круги, а сами глаза были красноватые. "Да, придётся потрудиться". Я сидела у зеркала почти целый час, но это стоило того, моё лицо приобрело божеский вид, цвет кожи стал здорового бежевого оттенка, глаза сияли и, когда я улыбалась, была очень даже ничего. Волосы струились по спине крупными локонами. Я взяла свой клатч и одновременно набрала номер такси. Отмечать прощание, я тоже собиралась.