Нас разбудил громкий настойчивый стук в дверь. С трудом вывалившись из теплой дремоты, я разлепила один глаз. Яркие солнечные лучи пробивались сквозь занавески, так что цифры на часах были видны четко и ясно. Семь утра. Покопавшись в памяти, я выудила из нее, что сегодня суббота, и вставать рано не надо. Хотя… сегодня же выпускной: торжественное собрание, раздача слонов – то есть аттестатов, искренние поздравления администрации, которая наконец прощается с нами, и не очень искренние – родственников, вынужденных опять принять под свое крылышко любимых деток на ближайшую пару месяцев, пока не начались занятия в колледжах.
Я ткнула Эдварда в бок.
- Иди открывай.
- Почему я? – сонно возмутился он.
Стук повторился снова, не менее громко и настойчиво.
- Потому что это твоя сестра, - пробурчала я, подчеркивая слово «твоя». – Больше некому. Только она может явиться в такую рань субботним утром.
Эдвард, проворчав себе под нос что-то явно нецензурное, выполз из-под простыней, натянул на себя шорты, не утруждаясь поиском трусов, и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь спальни. Я закрыла голову подушкой, спасаясь от света, заливавшего комнату и тихого разговора в прихожей, чтобы урвать еще несколько минут сна. Кажется, я опять начала проваливаться в ждущую меня темноту…
- Белла?
О черт! Только не это! Мать-мать-мать… Похоже, я произнесла это вслух, потому что очень знакомый голос подтвердил:
- Точно, это я. Ну, ты так и будешь прятаться под подушкой или все-таки вылезешь и поприветствуешь меня?
Внутренне простонав, я отбросила подушку в сторону и повернулась.
На краю кровати сидела моя мама. Жаль. Я все-таки надеялась, что ошиблась. Она ничуть не изменилась со времени нашей последней встречи – все те же голубые глаза, коротко подстриженные волосы, морщинки на загорелой до черноты коже и полное отсутствие макияжа. В экспедициях на другом краю земли, куда не добралась цивилизация, как-то даже в голову не приходит накраситься – так она пояснила мне несколько лет назад.
- Привет, мам.
- Привет, дорогая.
Я потянулась было обнять ее, но в последний момент вспомнила, что совершенно голая. Вчера вечером, после ночи любви мне, естественно, и в голову не пришло одеваться. Собственно, я, даже если бы и хотела, не смогла бы этого сделать, поскольку вырубилась, измотанная, в объятиях Эдварда сразу после очередного оргазма.
Я поспешно натянула простыню повыше. Мама внимательно разглядывала меня, и я могу поклясться, зная ее, что она заметила и отпечаток головы Эдварда на соседней подушке, и разбросанную в порыве страсти по всей спальне нашу одежду. Черт… В комнате воцарилось молчание, нарушаемое лишь легким шумом на кухне. Эдвард, по всей видимости, не стал прерывать долгожданную встречу матери и дочери и решил максимально удалиться от объяснений. Молчание длилось уже слишком долго, и я ляпнула первое, что пришло мне в голову.
- А… а что ты здесь делаешь? – Не самый умный вопрос, ясное дело, но ничего другого я придумать не смогла. Мама чуть приподняла брови.
- Приехала к дочери поздравить ее с окончанием школы. Ты не ждала меня?
- Нет. Точнее, ждала, но ты не звонила, и я решила…
- Я хотела сделать сюрприз, дорогая, - мягко сказала мама. – Но, кажется, сюрприз ждал меня.
Я опустила голову, закрывая лицо прядями волос. Сюрприз, конечно, получился, что и говорить. За все это время я отправила маме два письма, зная, что она все равно их не получит, и в них ничего не говорилось ни об Эдварде, ни о Мастере и Девиле… Только скучная короткая информация, что у меня все хорошо и мне ничего не надо. Представляю, как она удивилась, узнав, что дочь живет вместе с парнем и, мало того, спит с ним в одной кровати. Нет уж, я не собираюсь отдуваться в одиночку! Эдвард причастен к этой ситуации не меньше меня.
Я, все так же прикрываясь простыней, дотянулась и достала валяющуюся на тумбочке футболку Эдварда. Она достаточно длинная, чтобы прикрыть мое тело до середины бедра и скрыть отсутствие на мне белья. Просунув в нее голову и руки, я посмотрела на маму.
- Пойдем на кухню, выпьем кофе, а то я никак не проснусь. Там я тебе все объясню.
- Хорошо, - кивнула она. – Но сначала покажи мне, где у вас, – она подчеркнула последнее слово, - можно помыть руки.
Я осторожно вылезла из-под простыни, убедившись, что не сверкнула голой задницей. Хотя кого и в чем я пытаюсь убедить? Один вид полуобнаженного Эдварда (а он вышел в одних шортах, раз его футболка на мне) и очевидные признаки того, что мы спим в одной постели, говорят сами за себя.
Прихватив по дороге какую-то майку для любимого (я, конечно, всегда готова полюбоваться его обнаженным торсом, но не думаю, что это лучший вид для знакомства с будущей тещей), я показала маме, где ванная, а сама метнулась на кухню.
Эдвард, усмехаясь, полусидел на подоконнике.
- Что, застукали на месте преступления? – серьезным тоном, который только маскировал его веселость, осведомился он.
- Тебе еще смешно?! – возмутилась я, подходя ближе, и тут же оказалась в таких родных объятиях. Моя голова сама собой легла на его плечо.
- А тебе нет? – хмыкнул Эдвард, приподнимая мой подбородок и быстро целуя меня.
- Эдвард, ты понимаешь, что ей надо будет все объяснить? – Я чуть повысила голос, но недостаточно громко, чтобы его можно было расслышать в ванной комнате, где сейчас, к тому же, текла вода.
- Ну и объясним, - пожал плечами Эдвард. – В чем проблема-то?
Вдруг его тон изменился.
- Или ты не хочешь посвящать родителей в наши отношения?
- Нет! – почти заорала я, возмутившись при одной мысли, что Эдвард даже подумал об этом. – Нет, - уже тише повторила я, видя, как постепенно исчезает суровое выражение, появившееся на его лице. – Просто… не думаю, что им нужно знать обо всем. – Я замялась, надеясь - он поймет меня. О чем-чем, а об отношениях Мастер - Девил я не собиралась сообщать родителям. Эдвард крепче прижал меня к себе и снова коснулся моих губ.
- О чем еще ты хочешь умолчать?
Я задумалась. Может, не стоит вот так сразу сообщать маме, что я собралась замуж? У нее сразу же возникнет подозрение о беременности, а последнее, что я хотела бы сейчас выслушивать – это назидательная речь о раннем появлении детей.
- Давай пока не будем говорить о помолвке, - робко попросила я, поднимая голову и вглядываясь в лицо Эдварда. По нему скользнула тень, и я быстро добавила:
- У нас еще будет возможность сообщить об этом. Не хочу выслушивать лекцию о нашем юном возрасте.
Эдвард невозмутимо, хотя в его глазах при внимательном рассмотрении можно было заметить сожаление и огорчение, сказал:
- Если ты так хочешь.
Я мгновенно пожалела о своих словах, но отступать не хотелось.
- Да я вообще не знаю, что хочу, и как можно объяснить все то, чему она была свидетелем!
- Положись на меня. При одном взгляде на мое тело, - Эдвард отступил и картинно поиграл мышцами, - любая женщина вообще забудет, о чем спрашивать.
- Ты слишком хорошо о себе думаешь, - облегченно рассмеялась я и, спохватившись, сунула ему в руки майку. – Кстати, да. Оденься. Не стоит смущать мою маму твоей неповторимой красотой.
- Белла, ты ликвидируешь наш самый лучший аргумент, - ухмыльнулся Эдвард, но майку на себя натянул и опять притянул меня к себе.
- Не волнуйся, радость моя. По сравнению с тем, что нас ждет на встрече с моим отцом, самый суровый допрос твоей мамы – сущие пустяки.
Я хотела сказать, что он явно ошибается, но не успела – предмет нашего обсуждения возник на кухне.
- Странная у вас ванная – без защелки, - задумчиво сказала мама.
- Э-э-э… да, - запнулась я. Как и стоило полагать, первая же фраза мамы поставила меня в тупик. Вот как можно пояснить, почему на двери ванной комнаты отсутствует защелка, не затрагивая местных неординарных традиций?
- Потому что был случай, когда один из местных студентов заперся в ванной и покончил с собой из-за несчастной любви, - спокойно ответил Эдвард. – И помощь не успела вовремя. Пока его нашли, пока ломали дверь, очень крепкую, к слову сказать. - Я с трудом подавила смешок, вспомнив, как Эммет с одного пинка вынес нашу собственную дверь. – Он истек кровью в ванне, - продолжал Эдвард, нарочито сердито взглянув на меня. - С тех пор, во избежание повтора инцидента, защелки с дверей убрали.
Эдвард осторожно отстранил меня в сторону.
- Белла не познакомила нас, миссис Свон. Меня зовут Эдвард Каллен. Я парень Беллы.
На лице мамы появилось странное выражение, словно это имя что-то говорило ей, и она пыталась вспомнить, что именно.
- Зови меня Рене, - автоматически сказала она, все еще копаясь в памяти. Я вспомнила об обязанностях хозяйки.
- Мама, садись, я налью всем кофе. Ты еще что-нибудь хочешь? Я могу быстренько приготовить яичницу.
- Только кофе, дорогая, спасибо. Я не хочу есть.
Но я все-таки поджарила омлет, подсознательно стремясь отсрочить неизбежный разговор, который, что бы там не утверждал Эдвард, не будет легким и непринужденным. Я все еще не представляла, как мы сможем обойти все скользкие места, вроде совместного проживания, так, чтобы это устроило всех. Конечно, рано или поздно, я сообщила бы родителям об Эдварде. Но вот так, после того, как мама свалилась к нам как снег на голову и фактически застала меня с ним в одной постели…
Мы в неловком молчании сидели за столом. Мама небольшими глоточками пила кофе, я нервно ковырялась вилкой в тарелке, и только Эдвард выглядел абсолютно спокойным и невозмутимым, словно подобные завтраки повторялись ежедневно на протяжении как минимум нескольких месяцев.
Я понимала, что должна что-то сказать, но никак не могла собраться с духом. Да и с чего начинать? Мама, это вот мой парень, и уже полгода я с ним сплю? Надо было сообщить тебе раньше, но как-то случая не было?
Мама пришла мне на помощь сама.
- И как давно вы вместе?
Я, внутренне вздохнув, приготовилась отвечать, но голос Эдварда остановил меня.
- Практически с самого начала. С того момента, как Белла приехала в школу.
- Только не говорите мне, что вы влюбились друг в друга с первого взгляда, - проворчала Рене.
Мы с Эдвардом неосознанно встретились взглядами. По выражению его лица, как всегда, невозможно было прочитать, о чем он думает. Лично в моей голове пронеслась серия мысленных образов.
…Я обливаю его соком в кафетерии…
…Эдвард, стоящий в дверном проеме ванной, приказывающий мне выйти…
…Он же в прихожей, собирающийся меня наказать…
…Боулинг, обучение броскам и потом злые слова на кухне, вот на этом самом месте, после которых я окончательно поняла, что люблю его…
…Наше обоюдное признание, на нервах и повышенных тонах, но от этого еще более ценное…
Я настолько потерялась в воспоминаниях, что вздрогнула, услышав голос любимого.
- Нет, боюсь, этого мы вам не скажем. Так получилось, что по оплошности администрации Беллу после приезда поселили ко мне. Пока ей искали отдельную комнату, мы… - Эдвард замялся и сказал явно совсем не то, что хотел, - привыкли друг к другу и уже не захотели расставаться.
- И это «привыкли» означает в том числе и секс? – Мама со стуком поставила чашку на стол и, не мигая, пристально уставилась на Эдварда. – Ты соблазнил невинную девочку накачанным телом, толстым кошельком, красивыми шмотками, заморочил ей голову, взамен получив полное обслуживание – и на кухне, и в квартире, и в постели!
Я закрыла лицо руками. Мама, сама того не зная, была и права, и не права одновременно. А она все продолжала:
- Сколько времени прошло с момента ее появления, когда она очутилась в твоей койке? Неделя? Меньше? Посмотри на Беллу! Ты не даешь ей и рта открыть, настолько она запугана! Я не узнаю свою дочь!
Эдвард сидел совершенно спокойно, только сжал кулаки до такой степени, что вздулись вены на предплечьях.
С меня было достаточно. Эдвард не заслужил всего этого. Я была, как минимум, настолько же причастна к сложившейся ситуации, как и он.
- Десять дней, - холодно сообщила я, прерывая обличительную мамину речь, и тут же поймала на себе удивленный взгляд Эдварда. Я улыбнулась ему и повторила, посмотрев уже на маму. – Я легла в его постель через десять дней. И могу точно сказать, что ни шмотки, ни кошелек не были тому причиной. Тело – ну здесь я не могу с тобой не согласиться. Оно привлекло меня со второго взгляда.
- Почему со второго? – хором удивились Эдвард и Рене, только в голосе Эдварда чувствовалась еще и некоторая обида.
- Потому что первый мой взгляд упал на его лицо, - честно призналась я. Дружный смех несколько разредил напряженную атмосферу. Я продолжила.
- Но, когда я оказалась у него в койке, как ты, мам, выражаешься, то уже несколько дней была точно убеждена, что люблю его.
Похоже, моя информация оказалась новостью не только для моей мамы, но и для Эдварда, если судить по его на секунду приоткрывшемуся рту и слетевшей на то же самое время маски невозмутимости. Он быстро принял прежний невозмутимый вид, и надеюсь, что мама это не заметила. Мне удалось увидеть это только потому, что я очень хорошо знала своего Мастера и, к тому же, не сводила с него глаз. А кстати, почему он так изумился? Вроде бы наша обоюдная любовь уже несколько месяцев не является тайной за семью печатями… Но тут я сообразила, что за все это время мы ни разу не удосужились поговорить о том, когда именно влюбились друг в друга. Мы просто приняли это, как данность, не копаясь в прошлом и не вытаскивая на свет божий грустные для нас обоих воспоминания. Мы довольствовались тем, что просто любили и собирались любить всю оставшуюся жизнь.
- Очень интересно, - протянула мама, о которой я как-то уже и забыла… - Не хочешь поделиться этими счастливыми воспоминаниями?
- Белла, - предостерегающе начал Эдвард.
- Все в порядке, - улыбнулась я. – Не думаю, что маме очень интересно выслушивать описание нашей первой ночи. – Я тоже умела быть резкой, если хотела. – Ей просто хочется знать, как и положено хорошей матери, каким образом дочь нашла свое счастье. Правда, мам?
Рене молча кивнула. Интересно, но и она, и Эдвард ожидали моего рассказа с одинаковым любопытством в глазах.
Черт, вот сейчас, по законам жанра, надо бы не торопясь достать сигарету, медленно закурить, откинувшись на спинку стула, выпустить струйку дыма в потолок, выдерживая театральную паузу, потом отпить кофе, изящно отставляя мизинчик в сторону, и только после этого начать повествование. Но ничего этого я делать не стала. Я просто оперлась локтями на стол и коротко рассказала, не вдаваясь в излишние подробности.
- Мам, у Эдварда есть сестра, Элис. Она учится здесь же и живет напротив. Где-то через неделю после моего приезда она вытащила нас всех в боулинг. Ты знаешь, что я никогда не была там и, естественно, не умела играть. Эдвард… - я запнулась, подбирая нужное слово, - взял на себя ответственность за обучение новичка и делал это настолько вдохновенно и… нежно… А потом, пойдя в туалет, я наткнулась на группу не совсем трезвых парней, которые… хм… позволили себе не совсем вежливые поступки по отношению ко мне.
- Да скажи проще, Белла, они тебя лапали в углу и лезли с поцелуями, - усмехнулся Эдвард.
- Большое спасибо, - я изобразила сердитость и повернулась к нему. – Ты не думаешь, что такие подробности не стоит знать моим родителям?
Эдвард поднял руки, сдаваясь.
- Молчу, молчу…
- Нет, спасибо, Эдвард, это очень интересно, - поддержала его мама. – Продолжай, дорогая, похоже, ваши отношения начались на необычайно романтической основе.
Я не стала разубеждать ее в этом.
- Точно, - кивнула я. – Короче, когда Джеймс полез ко мне, появился Эдвард и, оторвав его от меня, немного поговорил с ним о хороших манерах. Ну как я могла не влюбиться в него после этого? – Я нежно улыбнулась Эдварду.
- Рыцарь в сияющих доспехах, - прокомментировала мама. – И, конечно, после этого он встал на колени и признался в вечной любви? – В ее скептическом тоне четко читалось – «и ты, дурочка, сразу же поверила ему».
Я растерянно бросила взгляд на Эдварда. Он не собирался мне помогать, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, и явно ждал моего ответа. Черт, а как же его «положись на меня»? Надо было что-то отвечать, мама испытующе смотрела на меня. «Честность – лучшая политика», - решила я, мысленно махнув рукой.
- Нет. Мы еще какое-то время скрывали свои чувства, потом поссорились и в порыве эмоций признались в любви.
Я осторожно посмотрела на маму. К моему удивлению, она расслабилась и одним глотком допила остывший кофе.
- Ну слава богу, - обрадовано сказала она. – А то я уже начала думать, что мне подменили дочь. Вот в то, что вы наорали друг на друга, вполне можно поверить.
Я незаметно выдохнула. Оказалось, рано, все еще было впереди.
- А что вы думаете делать дальше? – продолжила допрос Рене.
- Колледж, - ответил Эдвард. – Мы оба поступили в один и тот же. И, миссис Свон… Рене… Не волнуйтесь, я возьму на себя оплату обучения Беллы. У меня есть собственные средства.
Мама неожиданно резко поставила чашку на стол.
- Я так понимаю, это вряд ли будет заштатный колледж где-то на задворках страны? - язвительно произнесла она. – Сын Карлайла Каллена – я ведь не ошиблась, ты его сын? – не будет учиться где-то, кроме Лиги Плюща?
- Принстон, - кивнул Эдвард.
- Тогда в качестве кого поедет с тобой моя дочь? – повысила голос мама. – Содержанки? Которую можно в любой момент выбросить за дверь, как только она тебе надоест?
Вот тут, похоже, растерялся и Эдвард. Он не знал, что ответить. С одной стороны, я просила его молчать о помолвке, а с другой – на него разъяренно смотрела будущая теща.
- В качестве его невесты, мама, - тихо сказала я.
- Что? – повернулась она ко мне.
- Эдвард предложил мне выйти за него замуж еще несколько месяцев назад, но мы вместе решили отложить это событие на некоторое время, может, пару лет.
- Я не вижу на тебе кольца, - прищурилась мать.
- А зачем оно мне в школе? – таким же тоном ответила я. – Шокировать местных сплетников? У меня есть нечто получше, - и я взяла Эдварда за руку, демонстрируя Рене наши браслеты. – Согласись, что это оригинальнее кольца с огромным бриллиантом.
- У некоторых индейских племен есть подобные обычаи, - рассеянно сообщила нам мама, внимательно разглядывая цепочки и подвеску. – Это герб Калленов, не так ли? – обратилась она к Эдварду. Тот молча кивнул. – И сережка у тебя в ухе такая же… - Это уже было сказано мне. – А где вторая? Ты ее потеряла?
- Нет, - абсолютно честно сказала я. – Просто здесь, в школе, все носят по одной сережке, и я решила не выделяться.
Мы опять замолчали, но на этот раз тишина уже была спокойной и не действующей на нервы. Мама смотрела на нас обоих, продолжающих держаться за руки, без яростного блеска в глазах, не обвиняя Эдварда во всех смертных грехах. Не знаю, почему, но наши браслеты успокоили ее. Но, тем не менее, я не хотела дальнейших расспросов.
- Мама, а почему не приехал отец?
- Он еще с экспедицией. Ты знаешь, мы раскопали интереснейший артефакт…
Все. Вот этого я и добивалась, если честно, спрашивая об отце. Следующий час мама рассказывала нам о результатах экспедиции, черепках, останках людей и животных, загадочных артефактах, забыв обо всем, включая меня. От нас с Эдвардом требовалось лишь вовремя задавать дополнительные вопросы и поддерживать на лицах заинтересованное выражение. Эдвард все это время сжимал мою руку, слегка поглаживая ладонь большим пальцем. Я понимала, что, рассказав о нашей помолвке, осчастливила его даже больше, чем собственную мать. Фактически я впервые сообщила об этом кому-то постороннему. И не жалела. Видя, как сияют глаза Эдварда, я раскаивалась, что вообще попросила скрыть сей факт.
Мама взглянула на часы.
- Белла, дорогая, мне пора, - удрученно сказала она.
- Как пора? – изумилась я. – Разве ты не останешься на вручение аттестатов?
- Дорогая, я бы с удовольствием, но через три часа у меня лекция в университете в ста пятидесяти милях отсюда, а до него еще надо добраться. Я потому и смогла вырваться.
В этом была вся моя мать.
Я совершенно не удивилась ее поступку.
Рене встала, я порывисто поднялась и обняла ее, пытаясь выразить все свои чувства в этом жесте. Эдвард тактично удалился, не желая мешать теперь уже матерински-дочернему прощанию.
- Мне понравился твой молодой человек. – Мама ласково провела по моим волосам. – Вы подходите друг другу.
- Ты поэтому провоцировала его? Проверяла?
- Конечно, - улыбнулась мама. – Из вас выйдет хорошая пара.
- Да, а откуда ты знаешь, чей он сын? – вдруг спохватилась я.
- Ну, не считай меня совсем темной и ничем не интересующейся особой, - усмехнулась Рене. – Каллен – один из спонсоров нашей экспедиции, я видела его фотографии, только не сразу сообразила, кого напомнил мне твой парень. Когда он представился, все сомнения отпали.
Я покачала головой, не зная, что сказать. Мама поцеловала меня.
- Счастья тебе, дорогая. Через месяц, когда отец вернется домой, мы ждем вас обоих. Тогда и поговорим подробнее. Я понимаю, что ты рассказала едва ли десятую часть своей истории.
Я внутренне поежилась, представляя будущий допрос третьей степени.
- Да, и я надеюсь, что дети у вас появятся не скоро, - уже поворачиваясь, чтобы уйти, спохватилась мама. – Видишь ли, я не возражаю против внуков, но еще морально не готова спать с дедушкой.
Она рассмеялась и выскользнула в коридор. Я, ошеломленная, вышла за ней.
- До свидания, дети!
За Рене захлопнулась дверь. Я повернулась к Эдварду.
- Если это был легкий разговор, то я даже думать не хочу, что нас ждет при встрече с твоим отцом, - с чувством высказалась я. Эдвард, усмехнувшись, обнял меня и прижал к себе.
****************************************
- И пусть успех сопутствует вам на стезе, которую вы выбрали для дальнейшей жизни! – так высокопарно закончил свою речь директор школы. Взвившиеся в воздух шапочки выпускников, упав, образовали своеобразный узор под ногами студентов, одетых в темно-синие мантии. В любой другой школе церемония окончания на этом подошла бы к концу, завершившись поздравлениями, объятиями и слезами со стороны многочисленных родственников, друзей и просто знакомых. Но только не здесь. Длинный список местных традиций включал в себя еще одну.
В большом зале послышались тихие постукивания от бросаемых на пол сережек. Учебный год завершился. С этой самой минуты Мастера больше не имели власти над своими Девилами. Сережку можно было оставить себе на память, или продать ее, или просто бросить в лицо своему покровителю, с которым Девил провел бок о бок последние девять месяцев. Последний вариант был наиболее распространен. И, в любом случае, сейчас Девил имел полное право снять с себя этот символ рабства. Если хотел.
Обычно все Девилы не могли дождаться момента, когда станут свободными. Обычно.
Только вот в этом году нашлись студенты, которые твердо решили оставить свои сережки на себе. Элис и Джаспер считали свои золотые колечки, вставленные в уши, подобием обручальных, и категорически отказались их снимать. В общем, я могла их понять – мое запястье, как и запястье Эдварда, обхватывала тонкая стальная цепочка, которую я рассматривала как обручальное кольцо.
- А ты не собираешься снимать сережку?
Мою талию обхватили сильные руки и притянули меня к твердой груди. Я, повернувшись, встретилась с изучающим взглядом изумрудных глаз.
- Ты же знаешь, что нет, - покачала я головой, усмехнувшись.
- Но ты понимаешь, что, если не снимешь ее сейчас, то не избавишься от нее никогда, а, значит, и от меня? – серьезно спросил Эдвард.
- А кто-то говорил, что я этого хочу? – почему-то хрипло прошептала я, неосознанно приподнимаясь для поцелуя.
Его губы встретились с моими.
Весь мир отошел на второй план и вполне мог подождать.
Наши поцелуи, хотя и стали привычными за последние почти пять месяцев, не превратились в нечто обыденное и рядовое. Моя голова мгновенно затуманилась, все разумные мысли – что это публичное место, здесь полно посторонних, которые не преминут сообщить всем желающим и нежелающим о страстных объятиях наследника Калленовской корпорации с неизвестной девицей - залезли куда-то в дальние уголки мозга и прикинулись ветошью, оставив только эмоции – влечение, страсть и безграничное счастье от того, что я люблю и любима. Я готова была целовать Эдварда вечность.
Но реальность грубо вторглась в наш маленький мирок.
Чей-то отец, пробираясь к своему дражайшему детищу, дабы поздравить его с успешным – не сомневаюсь в этом – окончанием старшей школы, толкнул Эдварда в спину, даже не извинившись. Нам вынужденно пришлось разъединиться.
- Пойдем? – предложила я, показывая на выход. Делать здесь, собственно, было нечего. Моя мать в настоящее время читала лекцию, отец торчал в богом забытом месте на другом конце света, а Карлайл Каллен не соизволил прибыть на вручение аттестатов его детям. Не скажу, что я сильно рвалась познакомиться с ним, совсем наоборот, поэтому украдкой рассматривала гостей на протяжении всей церемонии. Никого хотя бы отдаленно напоминающего Эдварда я не нашла.
С Элис и Джаспером, так же, как и с Эмметом и Розали, мы собирались отметить окончание вечером. Праздник, правда, будет со слезами на глазах – завтра мы все разъедемся в разные стороны. Розали с Эмметом поступили в Массачусетский Технологический институт, а Элис и Джаспер неожиданно собрались в Швейцарию. В ту самую Швейцарию, в которую сестра Эдварда так не хотела ехать год назад. Что послужило причиной – компания Джаспера, обоюдное желание парочки скрыться от надзора Карлайла Каллена или хороший исторический факультет в университете Базеля – не знаю. Возможно, все выше перечисленное.
Я обвела взглядом толпу студентов и гостей, разбившихся на группки. Больше поздравлять в этом зале нам было некого. Ну, не к Тане же подходить, желая ей счастливой жизни с Джеймсом? Хотя… Я встретилась взглядом с Джейком и помахала ему, не рискуя, впрочем, подходить. После истории с Широм Эдвард уладил с Блеком все дела, но не взял со мной меня, несмотря на все просьбы и даже небольшой шантаж. Я настаивала, боясь, что Джейк потребует значительно больше, чем следовало бы. Но Эдвард даже не поделился подробностями. Несколько раз я пыталась вытянуть из него хотя бы сумму, уплаченную за собаку, и все попытки остались безрезультатными. Отношения между Эдвардом и Джейком стали не то чтобы дружескими, но, как мне показалось, хотя бы менее напряженными. Однако, уловив мой обмен любезностями с Блеком, мой Мастер обхватил рукой мою талию и повлек к выходу.
- Пойдем.
- Эдвард, ты все еще ревнуешь? - поинтересовалась я, оказавшись на улице.
- Нет, - невозмутимо ответил он. – Я хотел отдать тебе вот это, раз уж ты отказалась снимать сережку.
Он протянул мне маленький пакетик. Я с любопытством развернула его. На моей ладони лежал золотой лев, вставший на задние лапы – точная копия украшения, вдетого сейчас в мое ухо.
- И что это должно означать? – ехидно поинтересовалась я. – Я должна надеть ее и поступить в полное твое распоряжение на…
- На всю оставшуюся жизнь, - закончил за меня Эдвард.
- А если я этого не сделаю? Окажусь либо на кладбище, либо в психушке?
- Скорее всего, в моей постели, где я приложу все усилия, чтобы убедить тебя пойти на этот важный шаг. – Улыбнулся Эдвард, не выдержав и сбросив свою невозмутимость, и прижал меня к себе.
- И ты в любом случае останешься со мной. Но согласись, две сережки смотрятся лучше, чем одна.
Я отстранилась и вдела сережку в ухо, полностью и окончательно отдавая себя во власть Эдварда Каллена, моего будущего мужа.
- Идем домой? Переоденемся, - я с отвращением подергала дорогую темно-синюю мантию, - погуляем с Широм и начнем собирать вещи, пока Элис не позовет нас.
До дома мы, правда, добрались не так быстро, как могли бы. Солнце так приветливо припекало, легкий ветерок так нежно раздувал мои волосы, воробьи так возбужденно чирикали в кустарнике, а Эдвард так крепко и одновременно ласково прижимал меня к себе, что торопиться не хотелось. И мысли, которые бродили у меня в голове, когда мы добрались-таки до квартиры, были весьма далеки от прогулок с собакой и сбора вещей и вообще включали в себя нечто, не подлежащее озвучиванию в приличном обществе.
Мы с большим трудом разорвали поцелуй перед нашей дверью, поскольку Эдвард никак не мог открыть ее. Ключ не поворачивался. Я попыталась покопаться в памяти, закрывали ли мы дверь, когда уходили, или в спешке забыли, так ничего и не вспомнила и просто толкнула ее. Она, чуть скрипнув, открылась.
Я пожала плечами и сделала шаг вперед, на ходу расстегивая так надоевшую мне мантию, но оказалась задвинутой за широкую спину Эдварда.
- Я зайду первым, - тихо предупредил он, переступая через порог. Не очень понимая, чего следует опасаться на охраняемой территории школы, я шагнула следом.
- Наверное, мы просто забыли закрыть дверь, - предположила я, снимая мантию и вешая ее на крючок.
- Вряд ли, - отозвался Эдвард, и мне очень не понравился его тон. Я повернулась.
- Эдвард, что происхо…
Слова застряли у меня в горле, когда из-за спины любимого я увидела высокого мужчину. Мне не нужно было пояснять, кто он. Передо мной стоял Эдвард, только постаревший… нет, скорее, повзрослевший лет на двадцать. Те же бронзовые волосы с чуть заметной сединой, аккуратно подстриженные, те же изумрудные глаза, те же скулы и нос. И даже то же самое жесткое выражение лица, которое я видела у Эдварда в начале нашего знакомства.
Мы все трое молчали. Второй раз за день в квартире повисла густая, осязаемая тишина. Однако, похоже, на этот раз нарушать ее придется мне. И Эдвард, и его отец стояли, не шевелясь, в одинаковой позе, пристально глядя друг на друга. Было понятно, что ни один из них не собирается начинать разговор первым. Я даже усмехнулась – настолько они были похожи, вышла из-за Эдварда и вежливо произнесла чуть дрожащим голосом:
- Здравствуйте, мистер Каллен.
В глазах мистера Карлайла промелькнуло нечто похожее на удивление, но он быстро совладал с собой.
- Эдвард, представь мне своего Де…
- Мою девушку, - перебил его мой Мастер, обнимая меня за талию и привлекая к себе. – Это моя девушка, отец - Белла Свон. Белла, это мой отец, Карлайл Каллен, как ты правильно догадалась.
- Трудно было не догадаться, - хмыкнула я.
- Рада познакомиться, сэр. – Хотя совершенно не была уверена, что не кривлю душой, говоря это.
К моему глубокому удивлению, мистер Каллен доброжелательно улыбнулся и протянул мне руку, мягко сказав:
- Прости, Эдвард, я оговорился. Рад, наконец, познакомиться с тобой, Белла.
******************************************