Глава 14.2 
У своей квартиры я протянула Джасперу руку.
- Спасибо за помощь. Давай, я заберу.
- Нет уж, - возразил он. – Я сдам тебя с рук на руки и проверю, что все будет в порядке, - улыбнулся он. Я открыла дверь ключом. Эдвард явно был дома – из гостиной доносились звуки выстрелов и саундтрек к второму Халф-Лайфу. Я сняла с себя куртку и сапоги, пока Джаспер заносил пакеты на кухню. Вернувшись в холл, он позвал моего покровителя…или мастера?
- Эдвард?
- Джас? – раздался удивленно-недовольный голос. Звуки стихли, и на пороге появился Эдвард.
- Ты что-то хотел?
- Да. Я сейчас переоденусь, захожу за Эмметом и за тобой, и мы идем в тренажерку. Тебе нужно сбросить напряжение.
- Через час, не раньше, - отрезал Эдвард. Джаспер внимательно посмотрел на него и не стал спорить.
- Хорошо. Тогда через час. Я позвоню.
Меня что-то толкнуло изнутри, я приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
- Спасибо за помощь, Джас.
- Не за что, - искренне, но с ноткой озабоченности отозвался он.
Джаспер ушел, я закрыла за ним дверь и, повернувшись, наткнулась на твердую грудь.
- Ой! – невольно вырвалось у меня. Я подняла голову и испугалась. Потемневшие глаза моего покровителя горели, прожигая меня насквозь.
- Ты весь день провоцировала меня, - с явной угрозой в голосе констатировал он. – Ты добилась своего.
Он провел пальцем по моей щеке, спустился ниже, обводя край низкого выреза блузки.
- Ты специально делала все, что могла, чтобы быть наказанной…
Эдвард резким движением разорвал на мне блузку.
- Она все равно мало прикрывала, - прокомментировал он свои действия.
Внезапно все мое сегодняшнее поведение показалось мне глупым, и я сильно испугалась.
«Раньше надо было думать», - сообщил мне внутренний голос. – «И где ты был раньше?» - мысленно огрызнулась я, одновременно соображая, как бы мне, а главное – куда – убежать. – «А тебе бесполезно было что-то говорить», - съехидничал внутренний голос. – «Ты так хотела вывести Эдварда из себя, что никого и ничего не слушала. Теперь расплачивайся за это».
Я лихорадочно думала, что делать, пока Эдвард расстегивал и снимал с меня юбку и бюстгальтер, оставляя в одних колготках и трусиках. Его руки по-хозяйски погладили мою грудь, задержавшись на бусинках сосков, мгновенно напрягшихся под его ласками.
Я вдруг опомнилась и попыталась удрать хоть куда-нибудь, но Эдвард поймал меня и подхватил на руки.
- Куда ты собралась?
Сочетание спокойного ровного голоса и пылающего взгляда испугали меня до полусмерти, потому что я понимала, что сегодня изо всех сил выводила его из себя. Похоже, мне это почти удалось. Я забилась у него в руках, стараясь вырваться.
Эдвард словно не замечал этого. Сжав меня в стальных объятиях, он зашел в свою спальню, бросив меня на кровать. Прижимая меня к ней одной рукой, он сел на край и начал копаться в тумбочке. Я не видела, что он достает из нее, потому что пыталась вырваться.
- Ты сделаешь себе только хуже, - спокойно сообщил Эдвард.
Щелк – и на моем запястье застегнулась сталь наручника. Я испуганно вскрикнула, когда он протянул второе кольцо наручника через металлический прут в изголовье кровати и сковал мои руки вместе. Я испуганно дернулась, но прочная цепь наручников надежно удерживала меня на месте. Теперь я не могла убежать, даже если бы хотела. Мне стало страшно, по-настоящему страшно. Начиная свои игры, я и не думала, что может дойти до такого. Обнаженная, скованная, распростертая на кровати – я была полностью в его власти. Я невольно вжалась в матрас, отчаянно желая спрятаться от его горящего взгляда, и откровенно начала паниковать.
Эдвард завязал мне глаза темной тканью.
- А теперь слушай меня внимательно, - прозвучал его бархатный голос. – Ты не должна произносить ни звука, пока я не разрешу тебе. Понятно?
Я попыталась оценить положение дел. Удрать я не могу, видеть тоже, даже до повязки на глазах не дотянуться. Странно, но вместе со страхом меня начало заполнять непонятное возбуждение.
- Ты поняла? – более резко спросил Эдвард.
- Да, - не подумав, ответила я. Он тут же шлепнул меня по бедру.
- Я не разрешал тебе говорить.
Я кивнула, ощущая жжение в том месте, куда пришелся удар.
Матрас шелохнулся. Эдвард, похоже, встал и раздевался, судя по раздающемуся шороху. Я дрожала, не зная, чего ожидать. Матрас опять качнулся, сильные руки сняли с меня колготки и трусики и развели мои ноги в стороны. Эдвард сел между моих бедер, как я поняла по соприкосновению его тела с моим. Я приготовилась…не знаю к чему. Но только не к тому, что последовало. Я почувствовала, как моей кожи что-то касается, легкими, почти щекочущими прикосновениями. Эти касания очень быстро переместились на мою грудь и соски. Я вскрикнула от острого наслаждения, пронзившего меня, и тут же получила еще один удар по бедру.
- Ни одного звука, - предупредил меня Эдвард еще раз. Я прикусила губу, чтобы заглушить стоны, рвущиеся из груди. Невозможность двинуть руками, невозможность увидеть то, что он делает, невозможность издать хотя бы один звук стократно увеличивали мои ощущения в моем теле. Эдвард знал, что делал. Он играл с моей грудью, пока я не начала извиваться на кровати - этого ведь он не запрещал – до боли закусив губу. Ласки Эдварда опускались все ниже и ниже по моему телу. Кожа, которую уже и так покалывало, начинала гореть в месте легких касаний. И я с ужасом и вожделением предвкушала, что будет, если – нет, когда он доберется до…
- Блять, - я не смогла удержаться и выдохнула, когда он коснулся клитора.
- Непослушная девочка, - его голос был уже хриплым от еле сдерживаемого желания. Еще один удар по моей уже и так горевшей коже, но сейчас я воспринимала это не как боль, а как нечто такое, что только добавляло мне ощущений. Щекочущие касания клитора закручивали спираль в низу живота, готовую вот-вот распрямиться и выпустить на волю горячую волну освобождения…
- Пожалуйста, - вдруг простонала я, не заботясь о последствиях. – Пожалуйста, Эдвард, я больше не могу.
Возможно, что он только этого и ждал, потому что меня тут же заполнила горячая твердая плоть. Вместо невесомых прикосновений моего тела касались сильные руки, трогающие меня везде, где мне сейчас хотелось – грудь, соски, ягодицы. В сочетании с жесткими толчками в мою плоть, с готовностью принимающей вторжение, это подвело меня на край. Я прокусила губу до крови, но все равно не сдержала крик, выгнула спину и на мгновение потеряла себя. Но Эдвард продолжал двигаться, не давая мне ни секунды передышки, одновременно прикусив мой сосок. Я дернулась так, что заболели руки в месте соприкосновения с наручниками, и простонала уже от боли.
- Тише, тише, Белла, - прошептал Эдвард над моим ухом. Он чуть подвинул меня вверх, чтобы сталь не врезалась в нежную кожу запястий, продолжая настойчиво атаковать мое тело. Я чувствовала, что растворяюсь в этом – в его движениях, ласках, руках… Я отдавалась ему полностью – телом, сердцем, душой… Я точно понимала, что не смогу без него. Он стал моей вредной привычкой, от которой просто невозможно отказаться… Сейчас, в этот момент, мы были единым целым, и пусть даже через пять минут он будет снова с ненавистью смотреть на меня, сейчас он только мой, а я только его, и только это имеет значение…
- Ты моя… Ты моя, Белла, - раздался над моим ухом бархатный шепот.
Он кончил, и вслед за ним я тоже пришла к кульминации.
Эдвард рухнул на меня, едва опираясь на локти, чтобы не раздавить меня тяжестью своего тела. Мы оба тяжело дышали, словно пробежали марафон, и, кроме этого звука, ничто не нарушало тишину в квартире. После эмоциональной разрядки я начала задремывать, но рядом с кроватью раздалась трель телефона, и я дернулась от неожиданности. Эдвард нечленораздельно выругался, слез с меня – мне сразу стало холодно и неуютно – и встал с кровати.
- Да, - ответил он на звонок. – Да, через пять минут выйду. Нет, дверь выламывать не потребуется. – Голос постепенно удалялся, послышался шум воды – Эдвард, очевидно, был в ванной. Я стала замерзать, руки онемели, повязка на глазах уже надоела, ерзание по кровати ни к чему хорошему не привело – только руки заболели еще больше. Вода в ванной выключилась. Эдвард вошел в комнату – я догадалась по звуку его шагов – и начал одеваться.
- Эдвард, - жалобно позвала я. – Я замерзла, и руки у меня болят.
- Я не разрешал тебе говорить, - вместо соблазнительного жаркого шепота к нему вновь вернулся холодный жесткий тон. Но наручники звякнули, мои руки оказались на свободе, и первым делом я сняла повязку с глаз. Эдвард был уже полностью одет в спортивный костюм и спокойно убирал наручники в тумбочку. – Следовало бы оставить тебя так до моего прихода. Но для первого раза достаточно, и, кроме того, тебе надо разобрать пакеты, которые так любезно принес Джаспер. Я буду часа через три, и мы продолжим.
Мне показалось, или он со злостью произнес имя Джаспера? Черт, вот этого мне совсем не хотелось. Парень не должен страдать из-за моих прихотей.
- Эдвард, это я попросила его мне помочь, - попыталась я оправдать Джаспера.
- Не сомневаюсь в этом, - отрезал он. – Ты сегодня пыталась уложить к своим ногам все мужское население школы. Тебе нужен новый любовник взамен Сандерса?
Все мои нежные чувства мигом заместились яростным гневом. Вот скотина! Но он не заметил изменения моего настроения, или попросту не отреагировал на это, уходя и закрывая за собой входную дверь на ключ.
Всю дремоту как рукой сняло. Ради интереса я проверила свои ключи – да, он взял их с собой. То есть я не смогу выбраться из квартиры, даже если захочу это сделать.
На пошатывающихся после оргазма ногах я ушла в ванную и долго стояла под горячим душем, разглядывая красные следы на запястьях. В общем, ничего страшного не было, но мой список синяков и царапин явно пополнился, причем довольно экзотическим способом. Раньше мне как-то не доводилось вырываться из наручников. «И куда мы зайдем такими темпами?» - мысленно спросила я сама себя. Ответа не последовало. Внутренний голос молчал. На секунду я задумалась - а оно мне вообще надо? Может, наплевать на все, попытаться дозвониться до родителей и уехать отсюда? Ноющие запястья мягко подсказывали, что это – самый разумный выход, что именно так и надо сделать, что неизвестно, до чего может дойти жизнь в этом заведении… Но я вспомнила то невероятное чувство единения с Эдвардом, то желание без остатка раствориться в нем… Вздохнув, я выключила воду. Все равно, даже если бы я и хотела, до родителей не дозвониться. Они пропадают в какой-то археологической экспедиции на краю света, раз в месяц выбираясь в ближайший городок за продуктами и почтой. Даже если сейчас написать им письмо, то оно дойдет до них только через полтора месяца, а к этому моменту я уже и сама разберусь со своими делами. Тем более я все равно не хочу уходить от Эдварда. Но вот отомстить – отомщу.
Вытеревшись и переодевшись в футболку и леггинсы, я отправилась на кухню разбирать купленные продукты. Занимаясь исключительно нудной и не требующей мысленных усилий работой, я одновременно размышляла, чтобы такого сделать плохого. Причем так, чтобы меня можно было заподозрить в последнюю очередь. Явную конфронтацию я и так устрою в любой момент, а вот неявную? На ум ничего не приходило. Я перекусила сэндвичем, почувствовав зверский голод, потом прикинула, что сделать на ужин. На часах было около пяти, Эдвард придет где-нибудь к семи, если исполнит свое обещание, и, естественно, будет голоден. Ну и черт с ним, на этот раз накормлю. Оставить его без ужина я всегда успею.
Поставив вариться рис и тушиться курицу, я рассеянно бродила по квартире и забрела в гостиную. Решение пришло мгновенно. Компьютер! Эдвард оставил его включенным, оставив на паузе в загруженной игре. Но я не хотела действовать так грубо, удалив сохраненки или испортив важные файлы. Нет, я буду действовать более тонко. От своего парня в прежней школе я многому научилась.
Я перезагрузила компьютер и зашла в настройки БИОСа. На него редко кто ставит пароль, и в данном случае было именно так. На экране появилось знакомое окошко с циферками. Я взяла бумажку, аккуратно переписала параметры корректной работы процессора, а потом увеличила каждую цифру. Вот так. Теперь он будет перегреваться и, вследствие этого, перезагружаться сам по себе, или выпадать в синий экран. А исправить это просто, надо только знать, в чем дело, и вернуть параметрам прежнее значение. А чтобы это не было так легко, я завела на БИОС пароль. Вот такой – Rfkkty-velfr. Закончив свою маленькую пакость, я выключила компьютер и чувством исполненного долга вернулась на кухню.
*********************************************
Ужин давно был готов, я валялась на своей кровати и читала книжку, слушая плеер.
Переворачивая очередную страницу, я случайно обратила взгляд на часы и резко села. Неприятное чувство кольнуло меня. Половина девятого. Эдварда нет.
«И что?» - поинтересовался внутренний голос. – «Ну нет и нет, тебе же лучше. Появится – опять будет действовать тебе на нервы». Конечно, Эдвард не обязан отчитываться передо мной и может шататься где хочет, с кем хочет и сколько хочет, но мне все равно было не по себе. Мне не нравилась мысль, что он может сейчас трахаться с Таней, а это было вполне вероятно. Что еще могло настолько задержать его и забыть про свое обещание продолжить разборки со мной?
Я резко села на кровати и потянулась за сотовым. Элис в какой-то момент вбила в мой телефон все их номера. «Так, на всякий случай», - сказала она тогда. Я нашла в справочнике телефон Эдварда и, поколебавшись, решительно нажала кнопку вызова. «Я только послушаю, что он возьмет трубку, и сразу отключусь», - убеждала я себя, с замиранием сердца вслушиваясь в гудки. Но до моего слуха донеслась знакомая трель.
Я пошла на звук, уже догадываясь, что сейчас увижу. Эдвард оставил свой телефон на тумбочке в спальне, когда пришел из ванной, и так там его и забыл. Я отключила вызов, поколебалась еще немного и набрала номер Джаспера. На этот раз мне ответили после третьего гудка.
- Джаспер? – робко спросила я.
- Белла? – встревожился он. – Что случилось?
- Да ничего, - пробормотала я. На заднем плане был слышен шум и громкие неразборчивые голоса. – Ты случайно не знаешь, где Эдвард? Он хотел придти еще два часа назад…
- Белла, не волнуйся, - сразу успокоился он. – Эдвард у нас. Он… кино смотрит. – Мне показалось, или он как-то замялся на слове «кино»? Они что там, порнуху смотрят?
- Ложись спать, если хочешь. Вряд ли ты… ему потребуешься, - посоветовал Джаспер, опять тщательно подбирая слова. Да что происходит, в конце концов? Они там мальчишник устроили, что ли? Я коротко распрощалась и отключилась. Ну и ладно, пусть он там про меня забыл. Мне на сегодня вполне хватит его внимания. И я потерла запястья, на которых краснели следы от наручников
Я закрыла телефон и в раздумье села на кровать. Радоваться мне или огорчаться, что Эдвард про меня забыл и пошел развлекаться с друзьями? С одной стороны, надо бы радоваться, потому что в последнее время наше общение ограничивалось либо напряженным молчанием, либо несколькими злыми хлесткими фразами, либо… безумным сексом. «Надо полагать, что именно отсутствие последнего огорчает тебя сейчас», - подсказал внутренний голос. Я откинула голову на подушку. Да… не исключено, что именно это заставляет меня ждать его прихода. Конечно, мне стало немного легче, когда я узнала, что он с Джаспером, а не с одной из своих многочисленных любовниц. А может, я надеялась, что он будет в более хорошем или, хотя бы, в менее плохом настроении, и я смогу нормально поговорить с ним… Черт его знает…
Я забросила руки за голову и потянулась, зевнув. Постоянное эмоциональное напряжение последних дней, плохой сон, необходимость держаться и не давать себе распускаться – все это истощало меня, и, несмотря на еще детское время, я начала засыпать. Я поудобнее устроилась на кровати Эдварда, мстительно подумав, что, если я сейчас здесь усну, ему это явно не понравится. Он неоднократно давал понять, что не терпит спящих в своей постели. Но все-таки спать, по моим понятиям, было еще рано, и я решила немного взбодриться, стащив с его тумбочки книжку. Что тут у нас? Толкиен. «Сильмалиррион». Сагу о Кольце я в свое время читала, и мне она понравилась, а эта книжка как-то раньше не попадалась. Я с интересом раскрыла ее и углубилась в чтение.
Примерно на третьей странице я прекратила чтение и начала бездумно листать книжку, время от времени останавливаясь и прочитывая пару абзацев. Ничего похожего на известные приключения хоббита я там не обнаружила. Нет, наверно, кому-то нравится читать про историю создания эльфов и прочих народов Средиземья, но лично меня эта книга усыпляла. Я не смогла бороться с дремотой, закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон.
Книга выпала из моих ослабевших рук…
***************************************************************
Болото. Я никогда раньше не была здесь, но знала, что это болото. Солнца нет. Вместо голубого неба с перьями облаков - сплошная серость. Не низкие тучи, грозящие просыпаться на землю мелким противным моросящим дождем – нет, просто густая серая пелена, обволакивающая собой все вокруг. Я могу видеть лишь метров на десять. Но вокруг нет ничего, кроме мутно-зеленой жижи и небольших островков, покрытых чахлыми кустиками травы, но они настолько невелики, что еле выступают на поверхность и практически незаметны. Похоже, что единственное более-менее сухое место – это то, где я стою.
Я оглядываю себя – обычная футболка, джинсы, кроссовки. Мой вид совсем не вяжется с окружением, здесь скорее ожидаешь увидеть ведьму в длинном черном плаще с корзиной за плечами. Мне тяжело дышать не только из-за тяжелого, пропитанного влагой воздуха, но и из-за отвратительного запаха болотных испарений.
Тишина. Не слышно ни звука. Нет ни щебета птиц, ни кваканья лягушек, ни стрекота кузнечиков, или кому там еще положено жить на болоте. Я трясу головой, чтобы сбросить возможное наваждение, но тишина никуда не исчезает. Все это место навевает жуткую тоску и вызывает единственное желание – лечь на землю, свернуться в комочек, закрыть голову руками и провалиться в спасительное забытье.
Я сопротивляюсь.
Я пытаюсь вспомнить, ради чего стоить жить, почему мне нельзя сейчас закрываться в коконе безразличия, апатии, тоски.
Солнце? «Но его не существует», - шепчет мне болото. - «Его нет, оно ушло навсегда, осталась только серость…»
Мама? – «Она бросила тебя. Она уехала, даже не проверив как следует, где оставила дочь…»
Друзья? – «Ты им не нужна. Они развлекаются без тебя, оставив запертой в пустой квартире…»
- Нет, должно быть что-то еще! – кричу я, нарушая тишину, и замечаю, что мои ноги по колено погружены в плотную серую массу, которая с каждой секундой поднимается все выше и выше, поглощая меня.
Эдвард? Теплая волна согревает мое сердце при этой мысли. Он стоит того, чтобы жить? – «Он ненавидит тебя», - отвечает болото. – «Ты для него не больше, чем игрушка…»
Серый туман уже доходит до моей талии.
- Нет! – кричу я, но мой голос теряется в густой пелене. – Я люблю его!
- Кому нужна твоя любовь…, - слышится со всех сторон вкрадчивый шепот. – Останься здесь, забудь обо всем, ты все равно ничего не сможешь изменить…
Нет!
Я поворачиваюсь, с трудом выдираюсь из плотного тумана и бегу, бегу, не разбирая дороги. Каким-то чудом я не тону в вязкой жиже болота, выбираюсь на твердую землю и продолжаю бежать. Мои ноги путаются в неизвестно откуда взявшихся корнях, траве, упавших сучьях. По лицу хлещут ветки – значит, я уже не в болоте, я в лесу, но туман продолжает преследовать меня, он не желает просто так оставить меня в покое, хватая за ноги, за руки, за юбку – а откуда взялась юбка? Я же была в джинсах? Но мне некогда размышлять об этом, я бегу, подобрав эту загадочную юбку, убегая от черноты, наползающей сзади, в которую превратился туман. Я не думаю ни о чем, кроме того, чтобы только не споткнуться, не упасть, не провалиться в эту непроглядную мглу, неимоверно пугающую меня.
- Не беги… Это бесполезно…, - шепчет она. Я стараюсь не слушать и продолжаю двигаться вперед, но силы постепенно иссякают. Темнота чувствует, что она почти победила, и с какой-то безудержной радостью наползает на меня. Но я вижу впереди свет и ускоряюсь, хотя еще несколько минут назад считала, что это невозможно.
Мои легкие наполняются запахом йода, водорослей и свежести. Я оказываюсь на берегу моря… или океана… не знаю. Просто передо мной расстилается темно-голубая поверхность воды, чуть колышущаяся под слабым бризом. Закат. Ярко-оранжевое солнце, похожее на огромную мандаринку, касается нижним краем воды. Я перевожу дух, отпускаю длинную, доходящую до пят юбку, поправляю белую блузку с низким вырезом и пышными рукавами, заменившую мою футболку. Кроссовки тоже пропали – мои босые ноги стоят прямо на шелковистой изумрудно-зеленой траве. Странно, но на них нет ни царапины, хотя я долго бежала по камням и веткам.
Туман – или черная мгла – пропали, растворились в ясном, кристально чистом воздухе, спрятались в глубине леса за моей спиной. Мягкое покрывало травы спускается до самого уреза берега прямо в прозрачную воду, сталкиваясь с легким напором небольших волн. Я начинаю расслабляться и восстанавливать дыхание после безудержного бега, слушая успокаивающий плеск воды и шелест листвы в кронах деревьев. Но все равно остается ощущение, что чего-то не хватает. Я стою в мучительных раздумьях, пытаясь понять, что именно. Вроде бы вокруг тишина, покой, умиротворение, но я не могу насладиться этим в полной мере.
Я делаю вперед шаг, другой, заходя в воду по щиколотку.
- Куда это ты собралась? – звучит над ухом знакомый до боли голос, и две сильные руки прижимают меня в твердой груди. Я откидываю голову назад, опуская ее на плечо, и полной грудью вдыхаю потрясающий мужской аромат. Вот теперь все так, как надо. Я удовлетворенно вздыхаю, понимая, что картинка полностью завершена. Любовь – это то, что удерживало меня на поверхности, то, что сделало мир цельным. Пусть в реальности он ненавидит меня и считает шлюхой – это мой сон, и я могу делать в нем то, что хочу. А сейчас я хочу представить, что он любит меня…
Некоторое время мы стоим, обнявшись, и наблюдаем, как тонет в океане последняя оранжевая долька. Сумерки. В темнеющем небе одна за одной зажигаются звезды, острыми лучиками прокалывая муаровую поверхность. Я начинаю замерзать и теснее прижимаюсь к горячему мужскому телу.
- Замерзла? – спрашивает меня мой любимый.
Я молча киваю. Он прижимает меня к себе и вдруг опускает нас на шелковистую траву, подминая под себя мое тело. Под мягкой на вид травой жесткая земля, мне в спину втыкается какой-то камушек, и я недовольно жалуюсь:
- Мне больно.
Он одним движением встает на ноги. Я не успеваю возмутиться, потому что он подхватывает меня на руки, опускает мою голову на свое плечо, делает несколько шагов… и мы уже лежим на подозрительно знакомой кровати. Я принимаю это как должное – сон – он и есть сон – и откидываюсь на подушки. Он устраивается рядом, осторожно убирает с моего лица прядь волос, заправляя ее за ухо, и проводит рукой ниже, до глубокого выреза блузки. Я осознаю, что видела тот же самый жест несколько часов назад, но сейчас в нем сквозит нежность, в отличие от ненависти, которая была в холле квартиры. Я невольно поддаюсь его ласкам, удовлетворенно мурлыкая и прижимаясь к нему. Его движения становятся все настойчивее, откровеннее, его руки проникают под тонкую ткань блузки, поглаживая мою грудь. Соски немедленно твердеют. В какой-то момент все становится настолько реальным, что я начинаю задумываться – а сон ли это вообще? Но тут Эдвард приникает к моим губам в томительно-сладком поцелуе, и я успокаиваюсь – это может только сниться - и отвечаю на его поцелуй. Наши губы сливаются вместе, синхронно двигаясь. Но он не хочет заходить дальше, мне же не хватает той страсти, которая должна быть между нами – ведь здесь, в моем сне, мы любим друг друга! Я начинаю настаивать, начинаю углублять поцелуй, приоткрывая языком его губы, и он сдается, стонет, запускает руки в мои волосы и прижимает меня к себе. Мы самозабвенно целуемся, до боли в припухших губах, до жжения в легких от нехватки воздуха. Нам приходится разорвать поцелуй, но мы немедленно начинаем раздевать друг друга. Я срываю с него футболку, бросая ее куда-то на пол, он делает паузу, но, видя, что я недоуменно гляжу на него, бережно и ласково снимает с меня одежду. Когда он успевает раздеться до конца сам, я не замечаю, потому что поглощена его телом – впервые за все это время я могу провести руками по его спине, плечам, накачанным рукам, плоскому животу. Я трогаю его шрам – мне так давно хотелось это сделать! Я теряю голову от его запаха, от его тела, от его рук, которые ласкают меня, от его губ, которые целуют меня там, где только что прошлись его пальцы, и кусаю его за сосок. Эдвард стонет, приподнимает мою голову вверх и сливается со мной в страстном поцелуе. Мы лежим на боках, прижимаясь друг к другу, и я чувствую, как в мой живот упирается его эрегированное достоинство. Нарастающее во мне с каждой секундой возбуждение требует выхода, я понимаю, что не могу больше ждать, приподнимаю ногу и обхватываю его за талию, с предвкушением ощущая, как головка члена оказывается перед моим входом. Он все еще медлит, я на секунду отрываюсь от его губ и тихо прошу:
- Возьми меня.
Он все еще не двигается, хотя явно сдерживается из последних сил. Я уже настойчивее прошу, практически требую:
- Возьми меня. Пожалуйста.
Он снова сдается, одним плавным движением проникает в меня, и я удовлетворенно вздыхаю, принимая его в себя. Он двигается медленно, мучительно медленно, доводя меня тем самым почти до безумия. Я хочу орать, хочу укусить что-нибудь, чтобы заглушить свои крики, но рядом со мной только его плечо, и я, не раздумывая, впиваюсь губами в чуть солоноватую кожу, одновременно своими бедрами пытаясь задать ему более быстрый темп…
Он подчиняется – опять подчиняется! Конечно, это же мой сон, и все должно быть так, как я хочу. Его движения убыстряются, но так двигаться неудобно, Эдвард переворачивает меня на спину, опускается сверху, опираясь на руки, чтобы не придавить своей тяжестью, прикусывает мне мочку уха, и я растворяюсь в экстазе. Он замирает, давая мне возможность перевести дух, целуя мои скулы, висок, щеки, лоб, подбородок…губы. Я опять двигаю бедрами, зная, что он еще не дошел до кульминации, и прихожу в восторг, когда Эдвард опять слушается меня и возобновляет движения. У меня мелькает мысль – а что будет, если я сейчас прерву все на самом интересном месте, отвернусь и засну – хотя что значит усну? Я и так сплю! – но тут же отбрасываю эту мысль в сторону.
Еще несколько минут синхронных движений, глухих стонов, нечленораздельных звуков, частого дыхания… Он взрывается во мне серией частых толчков, я практически одновременно с ним во вспышках фейерверка погружаюсь в темноту. «Оргазм – это маленькая смерть», - так, кажется, говорят французы? И уже краем угасающего сознания слышу:
- Прости меня, Белла…


Источник: http://robsten.ru/forum/35-290-1#181847