На ланч я не пошел, просто-напросто не мог больше выносить очевидной неприязни Беллы. Я видел, что ей плохо, плохо рядом со мной, что она не хочет даже смотреть на меня, но в то же время мне только хотелось быть рядом с ней. Я чувствовал, что могу взорваться от переизбытка эмоций внутри меня, и мне просто необходимо было на время отвлечься. Я знал очень хороший способ, но он требовал полного отсутствия свидетелей. 
Вообще с территории школы уходить запрещалось, но любой старшекурсник знал как минимум три способа, как выскользнуть за высокую ограду в город. Я не был исключением и уже через десять минут после того, как принял решение сбежать с уроков, стоял у гаража, который арендовал на чужое имя.
Я знал, что многие мои одноклассники имеют дорогие комфортные машины, напичканные дорогостоящей электроникой, с системой навигации, кожаным салоном и мини-баром. Я презирал подобную роскошь и перед приездом в эту школу обзавелся совсем другим транспортным средством.
В гараже меня ждал мой байк. Черный, чуть запыленный, потому что у меня давно не было возможности хотя бы протереть его, он терпеливо ждал моего появления. Я купил его, не раздумывая, как только у меня появилась возможность распоряжаться собственными деньгами. Подозреваю, что отец знал об этом, но ничего не сказал, то ли справедливо считая, что это мое дело, то ли просто не обратив на это внимания.
Мокрый асфальт черной лентой летел мне навстречу, влажный воздух бил в щиток моего шлема, в наушниках орала Металлика, «Непрощенный».
…Все, что я чувствовал, все, что я знал,
Я никогда не пытался афишировать.
Никогда не видел и не мог видеть того,
Что могло бы произойти.
Вечно замкнут,
Никогда не был сам собой.
Вот почему я прозван непрощенным.

Они посвящают свои жизни тому,
Что бы хоть как-то отличаться.
А он пытается угодить им всем.
Но это лишь ожесточает его.
Вся его жизнь – одно и то же.
Он борется постоянно.
И в этой борьбе ему не победить.
Уставший человек, не видевший внимания.
К сожалению,
Этот старик – я.

Вы вешали ярлыки на меня, а я на вас.
И вы для меня – непрощенные.

Мне нравилось ощущение скорости, не спрятанной под капотом, а открытой, явной, вырывающейся наружу по одному движению руки. Я понимал, почему байк называют «железным конем». Чувство, которое возникало, когда я ощущал под собой сто двадцать пять лошадиных сил, то слияние в единое целое с мощной машиной, вызывало эйфорию лучше любого наркотика.
Я свернул на лесную тропинку и сильно сбавил скорость. Еще несколько сотен метров по обледенелой черной земле, усыпанной опавшей полусгнившей листвой – и я на месте.
Я обнаружил это место случайно во время вылазки, подобной сегодняшней, когда мне просто требовалось побыть одному и привести нервы в порядок. Оно отлично подходило для моих нужд – открытая поляна метров двадцать в диаметре, вдали от города и вообще от любого жилья, чтобы никто случайно не услышал, чем я тут занимаюсь.
Я прикрепил к дереву мишень и отошел на десять шагов, собираясь потренироваться в стрельбе из пневматики. У меня с собой было и огнестрельное оружие, но мне не хотелось лишних проблем с поиском патронов. Для пневматики же пули продавались свободно, а мне нужно было просто потренироваться, выбросив из головы все проблемы. Ничего лучше стрельбы я придумать не смог.
Заняв привычную стойку, я постарался сосредоточиться, задержал дыхание и выстрелил. Еще хуже, чем я предполагал. Пуля даже не попала в бумагу, на которой была нарисована мишень. Я вздохнул, встряхнул рукой, в которой был сжат пистолет, и опять встал в стойку, выбрасывая из головы все посторонние мысли, не касающиеся выстрела. Этим и была хороша стрельба – для достижения хорошего результата надо отвлечься от всего, что может тебе помешать.
Следующий выстрел был уже лучше. Я стрелял до тех пор, пока не был полностью удовлетворен результатом – пули ложились, по крайней мере, рядом с десяткой – и решил, что теперь могу вернуться домой, не боясь при этом окончательно разрушить и так хрупкие отношения с Беллой, тем более что начинало темнеть.
Дома ее не было. Я встревожился, но не стал поднимать панику. Она - самостоятельный взрослый человек, в конце концов, может быть, пошла с Элис за платьем для бала. А меня ждала муторная домашняя работа – эссе по «Саге о Форсайтах». Один вид двух толстых томов, описывающих жизнь в викторианской Англии, наводил скуку, поскольку для написания сочинения их надо было как минимум пролистать. Пока я по-быстрому перекусывал на кухне, в голову пришла гениальная идея – поискать в Интернете краткое содержание. Готовыми рефератами я не пользовался принципиально.
Идея была гениальной, только вот воплощение подкачало. Компьютер загрузился, с готовностью вошел в «Гугль», но, не успев показать мне нужные ссылки, вывалился в синий экран. «Вот черт», - выругался я и перезагрузил компьютер. Опять то же самое – загрузка, начало работы, синий экран. После третьей перезагрузки я почесал затылок, признаваясь самому себе, что что-то не так. Ну ладно, будем разбирать системник. На первый взгляд, в нем все было в порядке, но я, тем не менее, начал проверять подключение всех комплектующих. Где-то в разгар моих мучений хлопнула входная дверь – Белла вернулась домой. Я слегка расслабился, потому что ее отсутствие действовало на нервы, мне было известно о том, что она обладает удивительной способностью влипать в неприятности. А вдруг она после прогулки тоже успокоилась, перестала злиться и сейчас зайдет сюда? И мы сможем спокойно поговорить?
Я с замиранием сердца прислушивался к звукам из-за двери. Тишина – она раздевается? Потом стук двери в ванную и шум включенной воды.
Поковырявшись еще немного, я закрыл системник крышкой. Запасной материнки или видюхи у меня не было, а больше я ничего не мог придумать. Придется читать «Сагу» в полном объеме. Проходя мимо ванной, я с большим трудом подавил желание зайти. Стоило только представить, как обнаженная Белла стоит под струями воды, запрокинув голову назад и закинув за нее руки, так, что ее грудь с напрягшимися сосками выдается вперед, как я уже был в полной боевой готовности, и ноги сами повернули в направлении ванной. Я силой заставил себя уйти в спальню и плотно закрыл дверь, преграждая самому себе путь наружу.
«Идиот», - ласково сообщил внутренний голос. – «Иди туда».
«Меня туда не звали», - огрызнулся я.
«А раньше тебя это смущало?» - с издевкой поинтересовался голос.
«Она не хочет меня видеть в нормальном виде, вряд ли ей понравится, если я вломлюсь к ней под душ», - с тоской ответил я.
«Ну как знаешь… Я бы на твоем месте проверил», - предложил внутренний голос.
Чтобы не поддаться соблазну, я взялся за книжку. Уже первый абзац вогнал меня в глубокое уныние. Может быть, если бы у меня была нормальная семья, которая периодически собирается вместе по случаю изменения количества родственников, я бы по-другому воспринял описание семейного торжества Форсайтов. А так, прочитав, что «Приехала даже тетя Энн, которая редко оставляла теперь уголок зеленой гостиной своего брата Тимоти, где она проводила целые дни за книгой и вязаньем, под сенью крашеного ковыля в голубой вазе, окруженная портретами трех поколений Форсайтов...», я смог только прокомментировать: «лучше бы ты, тетя, осталась дома и не действовала окружающим на нервы».
Я до ночи продирался сквозь бесконечных Форсайтов. Вконец запутавшись во всех этих Джолионах – молодых и старых, Роджерах, Николасах и прочих Джорджах, я даже попытался набросать на бумаге схему, кто кому и кем приходится, но потерпел неудачу и в этом. Преподаватель утверждал, что данное произведение – отличная иллюстрация жизни буржуазии в эпоху королевы Виктории. Я упорно не понимал, как это может быть полезно мне, живущему в начале двадцать первого века, но свое дело эта книжка сделала – она заняла все мое внимание без остатка, так что мысли о Белле вернулись только ночью, во время попыток заснуть. Я сильно надеялся, что утром Белла будет в настроении поговорить.
Ни хрена. Белла утром продолжила хамить мне, усиленно провоцируя на грубости. Я не понимал, чего она добивалась этим, и счел за лучшее не реагировать, просто уставившись в стену и не глядя на нее. Белла, похоже, только еще больше злилась от этого, потому что на ланче закатила истерику, хлопнула дверью и заперлась у себя.
«Ну и чего ты добился?» - поинтересовался внутренний голос.
«Не знаю», - растерянно ответил я. – «Я не понимаю, с чего она так взбесилась, и при чем тут Таня? Я уже вечность не трахался с ней и, тем более, никогда не называл ее своей подружкой».
Я тихо подошел к двери Беллы и прислушался. Если бы она плакала, я бы наплевал на все обещания, данные самому себе, и вошел к ней, но из-за двери не доносилось ни звука. Запутавшийся в собственных желаниях и мыслях, я ушел к себе и опять закурил, сидя на подоконнике и бездумно глядя на падающий снег. Отчаяние постепенно охватывало меня.
Хлопнула входная дверь. Я сорвался с места и вылетел в прихожую.
Никого. И Беллы тоже нет. Ей никто не звонил – я бы услышал ее голос в мертвой тишине квартиры, никто не звал прогуляться, значит, она просто не могла больше находиться со мной в одной квартире. Блять! Я ударил кулаком по дверному косяку и вернулся на излюбленное место – на подоконник.
Я ничего не смогу сделать, чтобы исправить то, что натворил. Я собственными руками заставил Беллу ненавидеть себя. Я добился того, что она не может находиться рядом со мной, и уходит, даже не предупредив.
«Кажется, ты хотел, чтобы она могла противостоять тебе?» - грустно спросил внутренний голос.- «Так именно это она и делает. Чего тебе еще надо?»
Я сам не знал, чего мне надо. Мне надо, чтобы в ее глазах при взгляде на меня загоралась не ненависть, а… ну, пусть даже не любовь, хотя бы просто нежность. Хотел, чтобы Белла лежала рядом со мной, положив голову на плечо. Хотел, чтобы она, улыбаясь, прижималась ко мне своим телом и сладко целовала… Блять, я сам лишил себя всего этого… Еще неделю назад мне казалось, что все это легко достижимо, надо было лишь немного подождать… И вот я дождался.
За окном шел снег, устилая толстым белым покрывалом темную замерзшую землю… и мое сердце леденело вместе с ней.
Я отчетливо понимал, что могу сделать только одно – отпустить ее. Я буду присматривать за ней, конечно, но так, чтобы она не заметила этого, и попрошу Элис о помощи. Ей надо будет найти хорошую комнату, может быть, приплатить за это, но деньги не имели для меня значения. Для меня сейчас уже ничего не имело значения.
Стемнело, в квартире царила кромешная тьма, но я не зажигал свет. В моей душе царила такая же темнота, и ни малейшего света в конце тоннеля. Я перестал жить, не успев начать.
Послышался скрежет ключа в замочной скважине. Белла. Осталось пережить еще несколько минут, и можно будет с головой погрузиться в черную глухую тоску о несбывшемся.
Я вышел, прислонился к косяку и включил свет.
Белла стояла передо мной, моргая от вспышки, грустная, бледная и бесконечно красивая.
- Белла… - начал я. Откладывать нет смысла, хвост нельзя рубить по частям. – Я так виноват перед тобой, моя оценка ситуации была неверной. Невозможно исправить то, что уже сделано, но я могу отпустить тебя.
Белла не сводила с меня глаз. В ее взгляде мелькали эмоции, которые я не мог распознать – наверное, удивление, страх? Она боится оставаться одна? Конечно, она должна бояться перехода к другому покровителю.
- Ты останешься моим Девилом, это защитит тебя от других. Но ты свободна. Можешь уходить и жить где угодно. Элис поможет найти комнату.
- Ты… выгоняешь меня? Ты не хочешь меня… больше видеть?
Боже, милая, нет, конечно! Если бы я только мог оставить тебя здесь навсегда!
- Нет, ты не так все поняла, - с горечью ответил я. – Но я понимаю, что ты чувствуешь, когда видишь меня и вспоминаешь все то, что я сделал. Ты свободна и можешь уходить.
Белла смотрела на меня огромными карими глазами, явно обдумывая мои слова. Я ждал чего угодно – истерики, холодной благодарности, облегчения, но только не того, что услышал в ответ.
- Нет.
- Что «нет»? – не понял я.
- Я не уйду.
Теперь я, не понимая происходящего, смотрел на нее. Что значит «я не уйду»? Я же отпустил ее, сделал то, что она хочет? Или нет? В сердце зародилась крохотная крупинка надежды.
- Но я же практически изнасиловал тебя…
- А я испортила твой компьютер.
- Что? – изумился я.
Шок был настолько силен, что я забыл про все наши проблемы. Что, она, интересно, сделала?
- Да, - с гордостью подтвердила она. – И еще…
- Это сделала ты? – я все еще не мог поверить.
В чем я еще ошибся? Я вообще могу делать правильные выводы? «Нет», - ехидно сообщил внутренний голос.
- Я, - гордо подняв голову, заявила она.
- А как? – невольно вырвалось у меня. – Ладно, пока черт с ним. Но я твой покровитель, - решил я на всякий случай напомнить.
Мне все еще было непонятно, что происходит, но эта крупинка надежды начала разгораться.
- А я твой Девил, - заявила она с блеском в глазах.
- Я жесткий и мрачный, - продолжал настаивать я, сам не знаю зачем. Она не желает уходить, разве это не то, чего я хотел больше всего?
- Я упрямая и мстительная, - не моргнув глазом, ответила она.
- Я запретил тебе общаться с Элис.
- Я наплевала на все твои запреты. И только попробуй еще что-нибудь запретить мне, я все равно сделаю по-своему.
Милая, я и не сомневался в этом. Конечно, ты всегда будешь поступать так, как хочется тебе... А сейчас ты хочешь остаться со мной…
- Подойди ко мне, - немедленно отдал я приказ, мысленно улыбаясь.
И что ты сделаешь сейчас, мой Девил? Она подняла голову, и наши взгляды притянуло друг к другу.
- Подойди ко мне, - опять приказал я, не сводя с нее глаз.
То, что я видел на ее лице – лукавство, веселье и бесконечная нежность – вызывало во мне какие-то незнакомые ощущения. Белла, словно загипнотизированная, сделала два шага, практически прижимаясь ко мне. Я сделал то, чего мне хотелось уже невероятно давно – снял заколку с ее влажных волос и запустил в них руки, наслаждаясь шелковистой тяжестью. Кажется, эта ситуация уже была с нами раньше, только это было совсем не так…
- Тебе не удастся от меня избавиться. Придется тебе жить с такой сволочью, как я, - тихо произнесла Белла.
Эти слова показались мне знакомыми. «Еще бы, это же твои собственные слова», - хихикнул внутренний голос. – «Она вернула их тебе».
Я вспомнил тот момент, когда сказал их. Сразу после того, как изнасиловал ее. А Белла не хочет от меня уходить. Но чем я заслужил такое счастье? Я не должен позволять ей, она делает ошибку…
Белла робко обняла меня за талию, притягивая к себе. Я больше не мог сдерживаться. Плевать, что там было между нами раньше, плевать, что будет потом. Я больше не могу отдаляться от нее, и, если она все-таки хочет меня, то я совершенно не буду возражать.
Я резко прижал к себе Беллу, впиваясь поцелуем в ее губы. Я не любил целоваться? Это все было раньше, в другой жизни, в другом мире. Сейчас все, что существовало для меня – это стройное тело, прижавшееся ко мне, и нежные губы, двигавшиеся вместе с моими.
Наш поцелуй нельзя было назвать ласковым и томным – наоборот, он был страстным и неистовым. Все горечь и тоска, которые были в моем сердце, растворились под действием этого поцелуя, заменившись чистой и бескрайней любовью. Мы жадно целовали друг друга, пока Белла не оторвалась от меня, тяжело дыша. Я не мог отпустить ее, не мог и не хотел, в то же время с затаенной радостью наблюдал, что Белла охвачена той же страстью. Я опять, как и той ночью, дал ей возможность действовать первой, только отвечая на ее действия, потому что боялся сделать не то, испугать ее, сломать этот хрупкий мостик из чувств, возникших между нами.
Она сорвала с меня футболку – я сделал то же самое с ней, она прижалась в диком поцелуе к моим губам – я с готовностью ответил на это, но мне все труднее было держать себя в руках и не поддаться любовному безумию, захлестывающему меня с головой. Белла укусила меня за губу, я простонал от неожиданности и пропал. Во всем, что происходило в дальнейшем, мое сознание уже не участвовало.
…Ее руки на моем теле, мои – на ее. Мне мешает ее бюстгальтер, и я ломаю застежку и буквально срываю его с нее, настолько мне хочется коснуться ее груди с напрягшимися бусинками сосков. Я сжимаю нежную плоть, наслаждаясь невероятными ощущениями и чувствуя, что Белла так же жаждет этого, как и я. Она в порыве страсти кусает меня за плечо, я не выдерживаю, прижимаю ее к стене и начинаю стаскивать с нее джинсы вместе с трусиками, одновременно целуя ее везде, куда могу достать – в шею, плечи, губы… Белла пытается расстегнуть мои джинсы, ее руки дрожат, у нее плохо получается, и я отбрасываю ее руки прочь и мгновенно снимаю с себя все. Мы остаемся полностью обнаженными, вжимаясь телами друг в друга, всей кожей ощущая ту страсть, которая пылает в нас. Я приподнимаю Беллу и сажаю на комод, потому что не могу больше ждать. Я хочу ее. Немедленно. Сейчас же. Белла, не раздумывая, обхватывает меня ногами, словно упрашивая продолжать, и я вхожу в нее, начиная двигаться сильно и резко, забывая обо всем, кроме ощущений, сконцентрированных в одной конкретной части тела. Белла цепляется за меня, царапает ногтями спину, и это только усиливает эффект. Ее стеночки сжимают меня, я уже близок к кульминации… Блять!!! Я резко выхожу из Беллы, придерживая, потому что она еле стоит на ногах, и струя спермы выплескивается на ее живот.
- Ты плохо на меня действуешь, - выдыхаю я, прижимаясь к ее лбу. Слегка восстановив дыхание, я собираю с пола обрывки блузки, вытираю ее и себя, поднимаю Беллу на руки и отношу в ближайшую комнату. Моя кровать, без сомнения, шире и удобнее, но до нее надо еще добраться, а сил уже почти нет.
Я опускаю Беллу на кровать, ложусь рядом и укутываю нас обоих одеялом. Теплое тело девушки, лежащей в моих объятиях, сейчас кажется мне самым важным в своей жизни, но я начинаю бояться, что безумие, вызванное страстью, пройдет, и мы опять окажемся в прежнем противостоянии.
Белла приходит в себя и спрашивает:
- Как ты узнал?
Мне не нужно объяснять, что она имеет в виду, но в этот момент я совершенно не хочу обсуждать это. Мы оба устали, и Белла почти спит.
- Мы поговорим об этом завтра, - я прижимаю ее к себе и целую в висок.
- Обещаешь? – сонно спрашивает она.
- Обещаю. Нам давно пора поговорить. А сейчас спи. – Я касаюсь губами ее лба.
Белла вздыхает, крепко цепляется за мою руку и через несколько секунд я слышу ее ровное дыхание. Я сильнее обнимаю ее, вдыхая нежный аромат, и закрываю глаза. После всех моральных терзаний, после сумасшедшего секса сон накрывает меня своей пеленой, затуманивая сознание.
«Эй, а как насчет того, что ты всегда спишь один?» - интересуется внутренний голос.
«Пошел ты нахрен», - я засыпаю, прижимая к себе свою любовь.
************************************************
Са́га о Форса́йтах — монументальная серия разноплановых произведений английского писателя Джона Голсуорси, описывает жизнь состоятельной семьи Форсайтов.
******************************************************************
Для пневматического пистолета минимальная дистанция для стрельбы – десять метров, то есть примерно десять шагов взрослого мужчины.
**********************************************
Песня «Непрощенный» принадлежит группе Металлика, перевод взят из Интернета.
***********************************************************


Источник: http://robsten.ru/forum/35-290-11#181847