Глава 22

Белла.
- Я еще раз предлагаю тебе свои услуги охранника. Мало того, предлагаю тебе переночевать у меня. Ты не хочешь быть моим Девилом, но я могу быть твоим другом.
- Нет, спасибо, - не раздумывая, ответила я, просовывая руки в рукава пальто и застегиваясь. – Спасибо, конечно, за предложение, но я откажусь. Не в моих привычках ночевать у незнакомых, - я запнулась, подняв голову и посмотрев на Джейка, - ладно, малознакомых парней.
- А куда ты пойдешь? – продолжал настаивать Джейк.
Я спохватилась, что стою тут на месте, а надо бы двигать отсюда подальше. Девил Каллена, ведущий милые беседы с Джейкобом Блеком на виду у всех – это роскошная тема для сплетен. Да и сам Каллен мог, в принципе, выйти погулять, хотя и маловероятно. Он был слишком занят… Какая-то мысль мелькнула у меня в голове и убежала. Я не успела ухватить ее за кончик.
- А зачем тебе знать? – ответила я вопросом на вопрос, отворачиваясь и направляясь в сторону своего дома.
- Я провожу тебя, - с готовностью ответил Джейк, тоже делая шаг и оказываясь рядом со мной.
Я лихорадочно думала, как бы мне отвязаться от непрошенного попутчика.
- Не надо, - с достоинством отказалась я, доставая из сумочки мобильник и набирая номер Элис. Ну же, ответь!
Мы, не торопясь, шли по аллее, Джейк не отходил от меня дальше, чем на шаг, а в трубке были только длинные гудки. Ну и черт с ним.
- Элис, - спросила я, словно услышав ответ. – Ты где? Уже дома? Слушай, пусть Джаспер меня встретит. Да, я уже подхожу. Отлично.
Я закрыла телефон, повернулась к Джейку и сообщила ему:
- Меня встретят и проводят, так что твои услуги не требуются. Большое спасибо за предложение.
Джейк несколько секунд смотрел на меня, потом усмехнулся:
- Отлично. Хорошо проведи остаток вечера, Белла. Хотя я все-таки советую тебе переночевать у меня.
Я открыла рот для ответа, но парень не дал мне заговорить.
- Я уже понял, что ты отказываешься. Пока. Надеюсь, я заслужил хотя бы вот это, - он быстро, так, что я даже не успела среагировать, наклонился, чмокнув меня в щеку, развернулся и ушел.
Порыв холодного ветра раздул мою юбку, подол приподнялся, я почувствовала, что мои ноги в туфельках заледенели, поэтому быстрым шагом направилась в сторону дома. Да, своего дома, точнее, квартиры Эдварда. Если разобраться, то идти мне было больше и некуда. Ночевать у малознакомого парня, как я и говорила, это не выход. Может, я и идиотка, но не до такой степени. Розали – я не пойду к ней, да она и сама не пустит меня. Элис – да, Элис не будет возражать, зато мне придется ей все объяснять – и почему я не хочу идти домой, и что случилось, и что Эдвард просто не мог так поступить, и это была ошибка… Но ведь я просто не могла ошибиться, я все видела собственными глазами…
Опять мне показалось, что я что-то упустила из виду. Я досадливо тряхнула головой и зашла в ярко освещенный подъезд. В квартире было тихо, темно и тепло. Сбросив пальто прямо на пол и не удосужившись его поднять, я прошла в гостиную, сопровождаемая легким шелестом шелка, ясно различимым в абсолютной тишине.
В гостиной было чуть светлее – она освещалась мерцанием скринсейвера невыключенного монитора. Отблески света падали и на полупустую бутылку водки, стоявшую на столе рядом с клавиатурой.
«Значит, он начал пить еще дома», - глубокомысленно заключила я.
Слезы, уже давно подступавшие к глазам, смогли прорваться сквозь мое нежелание рыдать, и крупными солеными каплями покатились по щекам. Я решительно глотнула из бутылки – говорят, что спиртное помогает расслабиться… Именно это мне сейчас и нужно. Жидкость обожгла горло и горящим комком пролетела в желудок. Я закашлялась – ну и гадость! Как это вообще можно пить? Однако глотнула еще раз для верности и забралась с ногами на диван, прихватив с собой бутылку. Слезы упрямо продолжали стекать по щекам. Я сердито стерла их свободной рукой. Ну и где это обещанное облегчение? Вон на Эдварда спиртное явно подействовало, парень расслабился так расслабился.
Я шмыгнула носом и еще раз глотнула из бутылки. На этот раз жидкость показалась мне не такой отвратительной на вкус.
«Да, мой Мастер явно не терял времени даром», - мрачно подумала я. Сейчас мне уже было жаль того, что я удрала из бара. Надо было подойти и еще раз облить Таню из тех стаканов, которые она держала в руках! Я хихикнула, представив себе эту белокурую красотку, по роскошным локонам которой стекает розовое пойло.
Ну наказал бы меня потом Мастер, и что? Как будто он не наказывал меня раньше. Где-то, как-то мне это даже нравилось… Я вспомнила те волшебные ощущения, которые рождались в моем теле во время последнего наказания с наручниками, и почувствовала влагу между ног. Отсутствие белья давало о себе знать. А кстати… Я сделала еще глоток, совсем небольшой. Ведь сейчас я, по сути, нахожусь в такой же ситуации, только зеркально отраженной - теперь изменили мне. Ну, откровенно говоря, не то чтобы изменили, Эдвард не клялся мне в любви до гроба и не обещал хранить верность, но, тем не менее… Последние несколько дней он проводил только со мной, не обращая внимание ни на кого – до сегодняшнего вечера – я бы непременно заметила это.
Мои мысли перетекли совсем в другое русло. Алкоголь явно начал оказывать на меня влияние. В нормальном, трезвом состоянии мне бы и в голову не пришло такое, а сейчас… Если представить, что он изменил мне, и я имею право его наказать… Хорошая сковородка или скалка – страшное оружие в руках женщины… Я начала мысленно перебирать имеющиеся на кухне сковородки – скалки там вроде как не было, по крайней мере, она мне еще ни разу не попадалась – выбирая подходящую. Я представила себе, как со сковородкой наперевес гоняю Эдварда по квартире, норовя заехать по уязвимым местам… или туда, куда попаду, и истерически засмеялась. Потом решила, что физическое насилие сковородками – это не наш выбор, еще раз поднесла бутылку ко рту, оценила понизившийся уровень жидкости и отставила ее в сторону – нервное напряжение уже грозило перерасти в пьяную истерику, а мне не хотелось напиваться вдрызг.
Так вот, избиение Мастеров сковородками – это моветон. Лучше пойти по тому же пути, что и Эдвард – приковать его к кровати, раздеть, возбудить и не дать кончить… его красивое тело, распростертое на кровати, и только в моей власти… И он не может ничего сделать с этим, вынужден только подчиняться мне… Так сказать, зеркально отразить все события.
- Блять, - выругалась я вслух, резко выпрямляясь. Зеркальное отражение! А что, если… Я наконец-то поймала все время ускользавшую от меня мысль.
Если то, что я видела – Эдвард, целующий незнакомую мне девицу – такая же ошибка, как и я на коленях перед Джеймсом? Меня передернуло от воспоминаний. Эдвард никогда не целовался ни с кем, кроме меня, ведь так? С другой стороны, он мог, войдя во вкус, так сказать, попробовать поцеловаться с кем-нибудь еще. Блять, я ничего не знаю наверняка, что-то подсказывает мне, что не все так просто, как кажется на первый взгляд.
Вот если он не вернется сегодня ночью домой или вернется не один, тогда, конечно, все будет ясно… А если в гордом, хотя и пьяном одиночестве – тогда не буду сразу набрасываться на него с претензиями, а сначала осторожно расспрошу, какого хрена он целуется с посторонними девицами!
Это было благое намерение, но время шло, а Эдвард не появлялся. Черные и мрачные подозрения завладевали моей душой, мысль о сковородке уже не казалась такой дикой, слезы были уже готовы прорвать выставленные мной заслоны и пролиться полноводной рекой. Я сидела в полной темноте, все в том же платье, просто не желая переодеваться и включать свет. Мне казалось, что в кромешном мраке, когда меня никто не видит, проще сдерживать истерику. Но долго так продолжаться не может, надо собраться с силами, умыться, содрать с себя безнадежно помятое платье и забраться в кровать. В свою. Свернуться там клубочком, поджав колени к груди, укрыться одеялом с головой и всласть выплакаться, страдая над своей неудавшейся судьбой и безответной любовью.
Мои печальные пьяные размышления о тщетности всего сущего и бренности бытия прервал скрежет ключа в замке входной двери. Я мгновенно насторожилась, прислушиваясь к происходящему. Это Эдвард, без сомнения. Вот только один или с компанией? Я ожидала, что сейчас раздастся его голос, или включится свет, или произойдет еще что-то такое же обычное, но услышала только тихий шорох. И все. Ни звяканья молнии куртки, ни стука снимаемых ботинок. Он один? Что, действительно зеркальное отражение?
Я, неслышно ступая, вышла в коридор.
- И где ты был? – тихо и насколько могла спокойно поинтересовалась я, включая свет.
Эдвард сидел на полу прямо около двери, прислонившись к стене и обхватив голову руками. На первый взгляд он был протрезвевшим, абсолютно потерянным и в полном ступоре.
Правда, ступор длился всего пару секунд. Эдвард поднял голову и с неверием уставился на меня. На его лице последовательно сменяли друг друга эмоции – недоверие, облегчение, радость, ярость. Он плавным движением перетек в вертикальное положение.
- А почему ты здесь? – вкрадчивым шепотом поинтересовался он.
В моей сумочке зазвонил телефон, я не стала обращать на него внимания. Сейчас меня значительно больше интересовало, какого черта Мастер предъявляет мне претензии о том, что я дома.
- А где мне еще быть? – я повысила голос, уже не пытаясь сохранять спокойствие. – Это ты где-то шляешься!
- Я шляюсь? – он тоже перестал сдерживаться, правда, пока не орал. – Я разыскиваю тебя по всей школе, а ты все это время сидела здесь?!
- Предполагается, что это и мой дом тоже, - парировала я. Мой телефон перестал надрываться, зато проснулся мобильник Эдварда. – Я развлеклась на балу и пошла спокойненько к себе домой. А вот ты вроде бы остался здесь, но я почему-то встречаю тебя в баре в очень теплой компании!
- Это я был в теплой компании? – взвился Эдвард. – Я весь вечер один надирался в баре, потому что стоило мне выйти в танцзал, как я натыкался на тебя в объятиях очередного ублюдка! Сколько их было сегодня? Пять? Десять?
Я не выдержала и залепила ему пощечину, сама испугавшись того, что сделала, и заработала ушиб руки. Но необходимый эффект был достигнут. Мы оба перестали кричать и молча уставились друг на друга.
Теперь орали оба наших телефона. Я нарушила молчание первой, сказав уже более спокойно:
- Так где ты был на самом деле?
Ой, неправильный вопрос. Сейчас мы пойдем по второму кругу. Точно, так и произошло.
- Искал тебя по всей школе, - тоже слегка успокоившись, ответил Эдвард, держась рукой за щеку, на которой остался отпечаток моей ладони.
- А какого хрена ты искал меня по всей школе, если мог просто прийти домой? И, кстати, мы все еще не выяснили, откуда у тебя там взялись подружки?
- Да потому, что мне сказали, что ты ушла к Блеку, - опять сорвался он. – Что я должен был подумать? Ты весь вечер вела себя так, что всем казалось, будто ты меня бросила!
- Да с чего ты это взял? – тоже заорала я.
- Я видел, как ты прижимаешься ко всем этим подонкам, лапающим твою голую задницу!
- Это они меня прижимали к себе, придурок! Ты видишь разницу? И вообще, почему я должна была уходить к кому-то? К тому же Блеку?
- Да потому что ты ненавидишь меня! – Эдвард стукнул кулаком по косяку двери.
- Ненавижу тебя?! Я люблю тебя! – выпалила я, не осознавая, что делаю. – А вот тебе на меня наплевать, раз ты целовался с той сучкой!
- Я тоже люблю тебя, - рявкнул он в ответ и осекся.
Я тоже замолчала, пытаясь осознать только что сказанное им и мной.
- Что? – одновременно спросили мы друг друга.
Я еще раз открыла рот, потом закрыла, жестом показывая Эдварду, что жду ответа от него.
- Я люблю тебя, - тихо повторил он.- Я и напился оттого, что не мог видеть, как по твоему телу шарят чужие руки.
- А та девица? – все еще не до конца осознавая сказанное, спросила я. Он меня любит?!
- А та девица села мне на колени перед твоим появлением, - ответил Эдвард, тоже все еще ошарашенный. – Я как раз отцеплял ее от себя. А теперь повтори, пожалуйста, свои слова. Я не ослышался? Ты меня что?
- Я люблю тебя, - повторила я. – Я уже вечность люблю тебя, практически с нашей первой встречи.
Мы неосознанно потянулись вперед, не сводя взгляда друг с друга. Не знаю, что он разглядел в моих глазах, но я видела, как в изумрудном сиянии зажглась новая искорка. Необычная, непривычная, она разгоралась в слепящее пламя, поглотившее меня целиком. Наши губы встретились, я автоматически прикрыла глаза, но все равно купалась в этом обжигающем огне. «Он любит меня», - эти слова танцевали в моей голове, затмив собой весь окружающий мир. Все опасения, тревоги и мрачные предчувствия растворились, исчезли, уплыли, сметенные мощной волной любви.
Он любит меня…
Мы целовались словно впервые, осторожно пробуя на вкус губы любимого (да, любимого!), неуверенно лаская языки друг друга. Руки Эдварда неловко проползли по моей талии, поднимаясь по моей обнаженной спине, прижимая меня к нему. Одна рука добралась до пуговиц на воротнике моего платья, начиная дрожащими пальцами расстегивать их. Я потихоньку вытаскивала рубашку из-за пояса его брюк. Поцелуй перерастал в уверенный, страстный, словно мы понемногу осознавали, что с нами происходит и отдавались этому чувству…
Бум-м-м! За спиной Эдварда раздался треск и грохот. Он среагировал почти мгновенно, разворачиваясь и одновременно задвигая меня за спину. Расстегнутое платье немедленно попыталось свалиться к моим ногам, я еле успела придержать его на груди.
- Какого черта! – прорычал Эдвард.
Осторожно выглянув из-за него, я узрела потрясающую картину – высаженную дверь, тоскливо поскрипывающую на одной петле, развороченный косяк, а также дорогих и любимых друзей, так некстати ввалившихся к нам и прервавших нас на самом интересном месте.
Они ответили одновременно:
- Эдвард, как ты мог! – возмущенная Элис.
- А я тебе говорил, - усталый Джаспер.
- Мы чему-то помешали? – ехидный Эммет.
Розали не сказала ничего, ее просто здесь не было.
Эдвард вычленил из всего этого основное:
- Элис, в чем дело? Что я мог, и почему вы взломали дверь в мою квартиру?
Элис начала на повышенных тонах объяснять, что Эдвард напугал ее, потом мы не отвечали на звонки, потом она услышала шум за нашей дверью, потом мы не открыли на ее стук (а что, она стучала?), потом она сходила за Эмметом и попросила его выломать дверь. Все это время Эммет неприкрыто веселился, а Джаспер стоял, прислонившись к стене, и всем своим видом показывал, что пытался остановить Элис, но это оказалось ему не под силу. К концу ее тирады я спохватилась, что надо или застегнуть платье, или переодеться. Я выбрала второе, поскольку это одеяние до чертиков мне надоело, и тихо ускользнула к себе под бурное выяснение отношений.
Когда через пять минут я тихо появилась из своей комнаты, накал беседы немного стих, и Элис с Эдвардом ругались уже на пониженных тонах. Я тут же пожалела, что вышла, так как дражайшая сестричка моего любимого (взаимно любимого!) обратила все внимание на меня.
- Белла, почему ты не брала телефон? И где ты была?
- Здесь, - не стала я вдаваться в подробности. – И телефон не брала, потому что мы были немного заняты.
Эммет хмыкнул, пробормотав себе под нос что-то вроде «знаем мы, чем вы там были заняты». Эдвард обхватил меня за талию и привлек к себе, прижимая мою спину к своей твердой груди.
Элис ничто не могло свернуть с выбранного пути:
- А почему тебя вообще потребовалось искать? Почему ты сбежала с бала, как Золушка, только даже туфельки не оставила?
С меня было достаточно. С Эдвардом разобрались, так теперь еще и выслушивать обвинения его сестры?
- Потому что мне стало скучно! А тебя или Розали я найти не смогла! А о том, что там был Эдвард, я понятия не имела!
Сильные руки, обнимавшие меня, напряглись. Я затылком ощутила, как Эдвард помрачнел, поэтому решила быстренько перевести тему:
- Ты лучше ответь, что нам с дверью делать? Зачем надо было ее выламывать? Грохот был такой, что вы наверняка перебудили весь дом!
- Весь дом уже давно проснулся от ваших криков, - не осталась в долгу Элис. - Я испугалась, что вы поубиваете друг друга! Я никогда до этого не слышала, чтобы Эдвард повышал голос!
- Да? – я запрокинула голову и чуть повернулась, чтобы заглянуть Эдварду в глаза.
- Да, - он серьезно кивнул и коротким поцелуем прикоснулся к моим губам.
Этой секунды мне хватило, чтобы страстно захотеть большего. Я решительно заявила:
- Мне, конечно, очень приятно вас здесь видеть, но время позднее, знаете ли. Давайте вы как-нибудь вернете дверь на место, и мы все дружно пойдем спать.
- Ага, спать они пойдут, как же, - хохотнул Эммет.
Джаспер только закатил глаза. Эдвард, судя по всему, тоже, хотя точно сказать не могу, глаз на затылке у меня нет.
Парни развили бурную деятельность, сопровождающуюся нецензурными комментариями и короткими обменами мнениями, пытаясь привесить дверь на место помощью подручных инструментов, типа пилочки для ногтей (изъятой у меня) и швейцарского перочинного ножа с набором мини-инструментов (извлеченного Эдвардом из кармана). Я с интересом наблюдала за всем этим, одновременно успешно не замечая многозначительные взгляды, которые бросала на меня Элис, делая вид, что полностью поглощена процессом ремонта.
Дверь, в конце концов, с грехом пополам приладили. По крайней мере, она не грозила рухнуть в любую секунду. Эммет на прощание пожелал нам «спокойной ночи», при этом так хитро подмигнув, что было ясно - ни о каком покое и речи идти не может. Элис все время порывалась сказать нам о чем-то еще, но Джаспер буквально уволок ее домой.
Мы наконец-то остались одни. Все слова, которые вертелись у меня на языке, куда-то пропали, мы молча стояли и смотрели друг на друга. Не знаю, как там Эдвард, но я просто боялась пошевелиться, чтобы не разорвать ту хрупкую связь, которая возникла между нами час назад. Я просто не знала, как вести себя с Эдвардом после наших признаний в любви друг другу.
Установившаяся тишина давила на нас, нарастала, сгущалась так, что можно было резать ножом на кусочки. Не в силах больше выносить напряжение, я спросила первое, что пришло в голову:
- А в чем у тебя рубашка? – и тут же осеклась, подумав, что сейчас выгляжу как ревнивая жена.
Но Эдвард, как мне показалось, обрадовался, потом смутился, но ответил:
- А… это… Это я столкнулся с Таней. Она облила и себя, и меня.
- С Таней? – недоверчиво уточнила я.
- Да, - виновато ответил он, но тут же вся вина с него слетела, заменившись изумлением, поскольку я залилась смехом. – Ты что?
- Эдвард, - я еле выговаривала слова, не переставая смеяться. – Ты не поверишь, но как я мечтала о том, чтобы вылить эту гадость из ее стакана ей на голову!
Он тоже робко улыбнулся, потом вдруг отбросил всю неловкость, обнял меня и начал покрывать поцелуями:
- Боже, Белла, как же я люблю тебя, - шептал он в перерыве между ними.
Я прижалась к нему всем телом, шепча в ответ что-то невразумительное, нежное и невероятно глупое.
Постепенно мы приблизились к той стадии, на которой нас прервали в прошлый раз – руки Эдварда оказались под моей футболкой, поднимая ее вверх… но, похоже, сегодня мы сильно разозлили кого-то наверху. Я шагнула назад, чтобы упереться спиной в стену для сохранения вертикального положения.
- Ай! – я вскрикнула и инстинктивно подогнула ногу.
Моя босая пятка на что-то наступила, и это что-то, оказавшееся щепкой, отлетевшей от косяка, впилось в меня. Пока мы извлекали занозу, пока я уговаривала Эдварда не дурить и не клеить пластырь на почти незаметную ранку, весь настрой куда-то пропал. Окружавший нас бардак, на который волей-неволей пришлось обратить внимание, романтизма не добавлял.
Мы навели хотя бы приблизительный порядок – повесили сброшенную в процессе ремонта одежду, убрали мусор… теперь вроде бы никто и ничто не должны были нам помешать…
На этот раз нам удалось полураздеть друг друга. К несчастью, выяснилось, что липкая розовая гадость пропитала рубашку и осталась на коже Эдварда. Обнаружив это путем тактильных ощущений, я отдернула руку и отправила парня в душ. Интересно, как ЭТО вообще можно пить, и из чего делают это пойло?
За прикрытой дверью ванной шумела вода. Я нерешительно топталась под ней, раздираемая на части двумя противоречивыми желаниями: войти внутрь и полюбоваться Эдвардом – требовала моя извращенная часть, и ни в коем случае этого не делать – возмущалась откуда-то появившаяся стеснительность. Первая победила.
Когда шум воды стих, я открыла дверь, встала на пороге и сообщила:
- Выходи, полотенце здесь.
Он не стал колебаться, как сделала я в свое время. Эдвард, словно только и ждал моих слов, отодвинул створку и спокойно вышел из душа. Меня настолько захватил вид его потрясающего тела, покрытого капельками воды, что я не заметила лукавых искорок в изумрудных глазах и спохватилась только в момент, когда он подхватил меня на руки.
- Эй, отпусти меня, - попыталась я было вырваться.
- Сейчас, - прошептал он мне на ушко, заходя опять в душевую кабинку и закрывая за собой створку. – Вот теперь – пожалуйста, - с этими словами он отпустил меня, одновременно включая воду.
- Эдвард, я же одетая, - взвизгнула я, но поздно – одежда мгновенно промокла насквозь.
- И что? Мы сейчас это исправим, - радостно заметил он, снимая с меня футболку.
«И зачем ты ее вообще позаботилась надеть?» - риторически поинтересовался внутренний голос.
Эдвард тем временем снимал с меня отяжелевшие от воды и поэтому липнущие к телу брюки. Мне пришлось опереться о стену, чтобы не упасть, пока он освобождал из плена сначала одну ногу, потом вторую.
- Вот так гораздо лучше, - промурлыкал Эдвард, отшвыривая мокрую ткань ногой в угол душевой кабины и откровенно разглядывая мое тело.
Поскольку белье я так и не успела надеть, снимать больше было нечего, и я была, так сказать, выставлена на полное обозрение.
Эдвард неожиданно развернул меня к себе спиной.
- Тебя тоже надо вымыть, - сообщил он, - А то нечестно получается. Я с себя смыл все следы этого пойла, а на твоей коже все еще остаются отпечатки рук ублюдков, лапавших тебя.
Я возмущенно дернулась, но Эдвард не дал мне возможности отойти, прижав к себе.
- Тихо, тихо. Я не упрекаю, это просто констатация факта, - прошептал он, доставая гель для душа.
Я все еще пыталась вырваться, но после того, как его руки заскользили по моему телу, расслабилась и готова была замурлыкать, как котенок, откинув голову назад на его плечо.
Эдвард методично намылил каждый дюйм моего тела спереди – руки, живот, грудь. Когда его пальцы коснулись моих уже напряженных сосков, я дернулась от острого ощущения, пронзившего меня, но парень словно не заметил этого, заканчивая, разворачивая меня к себе лицом, прижимая к себе грудью и принимаясь за мою спину. Мою попу он намыливал особенно тщательно. Я уже откровенно тихо постанывала под его ласками, но Эдвард с невозмутимым лицом не реагировал на мои приставания, продолжая свое дело. Хотя нет, нельзя сказать, что никакой реакции не было – эрекция была явной и ощутимой. Я начала тереться о нее, тем более, что намыленная кожа облегчала этот процесс, и потянулась к губам Эдварда. Он продолжал делать вид, что не замечает этого. Тогда я приподнялась, укусила его за мочку уха и промурлыкала:
- Эдвард…
Он бросил притворяться, что не замечает меня, и с тихим рычанием поцеловал.
Горячие струи воды падали на нас, разбиваясь на сотни маленьких капель, смывая мыльную пену с моей кожи и темноту с моего сердца. Я таяла в объятиях Эдварда, ощущая себя любимой. Почему-то именно сейчас я осознала окончательно, что он любит меня.
Не хотелось ни спорить, ни выяснять отношения, ни сердиться. Осталось только одно желание – принадлежать ему, отдаться целиком и полностью, не только телом, но и душой. Жар между моих ног только подогревал это желание, грозя поглотить меня целиком.
Эдвард глухо простонал:
- Белла, я не могу больше, - разворачивая меня к себе спиной и чуть нажимая на плечи, чтобы наклонить.
Для устойчивости я оперлась руками о стену и резко выдохнула, когда ощутила его в себе.
Мы оба не хотели медленной любви – для нее еще будет время. Сейчас нам хотелось оглушающей страсти, доводящей до безумия. Его резкие движения, его руки, придерживающие меня за бедра, его частое дыхание, сливающееся с моими стонами, быстро довели меня до предела. Он кончил практически одновременно со мной и тоже уперся рукой в стену рядом со мной. Я выдохнула и осторожно распрямилась, ухватившись за Эдварда для поддержки, пытаясь устоять на подкашивающихся ногах.
- Я люблю тебя, - шепнула я, приникая к его груди.
- Я тоже люблю тебя, - ответил он, целуя меня в висок и прижимая к себе. Мы стояли, обнявшись, слушая успокаивающееся дыхание друг друга и шорох капель воды, разбивающихся о кафельные стены и наши тела.
- Слушай, пойдем отсюда, - предложил Эдвард через пару минут, выключая воду.
- Пойдем, - согласилась я, но не пошевелилась. Мне абсолютно не хотелось двигаться. Как оказалось, это и не нужно. Эдвард подхватил меня, перекинул через плечо и вынес из душевой кабины в ванную. Я не успела даже возмутиться как следует, а уже стояла на полу, обернутая большим полотенцем. Эдвард вытирался рядом.
- Ну? – поинтересовался он. – Тебе помочь?
По его тону было ясно, что он ждет от меня возражений и уверений, что я сама справлюсь. Именно поэтому я изобразила смертельную усталость (кстати, особенно стараться не пришлось) и протянула:
- Да. Мне безусловно нужно помочь, - и очень натурально изобразила печальный вздох.
Эдвард, похоже, не повелся на это, но с готовностью принял правила игры, отбросив свое полотенце в сторону и приступив к вытиранию меня, особое внимание уделив моим … кхм… выступающим частям тела. Возможно, дело кончилось бы очередным феерическим сексом, но мы оба устали и морально, и физически. Эдвард на руках отнес меня в кровать. На мои неубедительные возражения, что я могу дойти и сама, он проинформировал, что не хочет опять вытаскивать щепку, на которую я непременно напорюсь. Уложив меня в кровать, он лег сам, прижал меня к себе, и мы одновременно вырубились. Последнее, что я помню – это тихий шепот мне над ухом: «Я люблю тебя…»


Источник: http://robsten.ru/forum/35-290-12