Глава 28. Мамочка?
Эдвард Хейл, граф Мейсен.
В течение последних трех месяцев письма приходили с завидной регулярностью. И это было единственной связующей меня с женой ниточкой. Она писала обо всем и в тоже время ни о чем. На три листа описывала дела поместья, затем шло подробное до тошноты описание погоды. Как выпал снег, сколько он пролежал и когда начал потихоньку таять. Жизнь всей деревни, воскресные службы и редкие зимние ярмарки также описывались в мельчайших подробностях. И только ближе к концу писем она вскользь упоминала о себе. Об этом говорилось лишь пост скриптум.
«У меня все хорошо, Эдвард. Тебе не о чем волноваться».
И так заканчивалось каждое ее письмо. Однако в этом было одно маленькое изменение, пусть и крошечное, но заставившее сердце сжаться.
«Ах да, надеюсь, твой особняк уже готов к проживанию»?
Она еще спрашивает? Конечно, готов. Да вся прислуга полирует пол и чистит серебро, проветривает комнаты и натирает зеркала.
Я вновь опустил глаза к письму.
«До свидания, Эдвард. Увидимся в Лондоне в конце месяца».
Снизу стояло только одно слово, выведенное ее красивым размашистым подчерком.
«Изабелла».
Я смял чертово бесполезное письмо и щелчком пальцев отправил его в огонь. Устало потерев глаза ладонями, я откинулся на большом кожаном кресле и мрачно уставился на пылающие в камине языки пламени.
Что за дьявол в нее вселился?
Я мог с уверенностью сказать, что любил ее больше жизни, и что я не спал с Джуанной… скорее всего не спал. Вздох отчаяния вырвался из груди. Мне нужно было что-то предпринять. Раз Белла, как и обещала, приедет на сезон, то это мой реальный шанс все исправить. Нужно только доказать, что я не изменял ей.
Я провел рукой по волосам, после чего стал расхаживать по кабинету туда-сюда мимо горящего камина. У меня было впереди всего несколько дней, чтобы подготовится к ее приезду. Хотя я был готов. Готов на все сто процентов, хотя что-то мне подсказывало, что Белла не войдет сюда с улыбкой и не упадет тут же в мои объятия. Она будет холодной, неприступной, но все же моей родной и любимой Беллой.
***
Спустя две недели я смотрел, как она, улыбаясь, кивает прислуге, входя в наш лондонский особняк. Белла выглядела великолепно, впрочем, как и обычно. Дорожное платье бронзового цвета с воротником-стойкой облегало ее точеную фигурку. Белла, наконец, остановилась передо мной.
- Изабелла, - произнес я, принимая ее протянутую руку. Тонкие пальчики задрожали в моей ладони, она кивнула и слегка присела передо мной. – Рад видеть тебя дома, дорогая.
- Я тоже рада вернуться, - она выдавила из себя улыбку, которая, к сожалению, не коснулась ее глаз.
Я понимал, что все эти любезности были предназначены исключительно для прислуги. Ведь они – самые главные источники сплетен. Если что-то пойдет не так, весь Лондон в один миг узнает о наших прохладных взаимоотношениях, а именно слухов и сплетен и я, и Белла старались избежать. Я был решительно настроен исправить свою оплошность и вернуть себе жену. В тот момент я даже не представлял, что что-то могло пойти не так.
В течение последующего месяца она была приветлива, мила, на публике делала все, чтобы мы казались идеальной парой, и нашими отношениями на самом деле восхищались все вокруг. Но стоило нам выйти за порог и спрятаться от всего мира за дверцами кареты, как она просто отворачивалась, вновь закрываясь от меня. Днем я обычно наблюдал за ней из окна: она каждый божий день прогуливалась по саду у нашего дома. Иногда мне выпадала честь сопровождать ее на пикник или на прогулку в Гайд-Парк, где опять обоим приходилось надевать маску счастливой семейной пары. На домашних вечерах с многочисленными родственниками, Белла казалась более напряженной, чем обычно. Ведь вся родня знала ее как свои пять пальцев, особенно сестра-близнец. При встрече с ними Белла старалась улыбаться убедительнее. Дома все было, конечно же, по-другому.
Все эти недели я завтракал я в полном одиночестве. Белла никогда не спускалась вниз, чтобы составить мне компанию. Первые несколько дней я не находил себе места, но потом узнал, что завтракать она теперь предпочитала в своей комнате. По вечерам, после нашего возвращения с очередного светского раута, я подолгу стоял у разделяющей наши спальни двери, но никогда не решался открыть ее и ступить на женскую территорию. Я скучал по всему, что было у нас раньше. По своей жене, которая значила для меня так много. Возможно, я был самым настоящим трусом, но я до сих пор не имел понятия, как расположить ее к разговору, который все бы прояснил и вернул то, что мы потеряли. Как объяснить, как найти подходящие слова, чтобы она поверила, что между мной и подругой глубокого и далекого детства, ничего не было в тот злополучный зимний день. Да и быть не могло, потому что я любил и люблю мою жену.
Сегодня был самый значимый бал сезона. Герцог и герцогиня Девоншир приглашали гостей в свой шикарный особняк в центре города. Уже более получаса я мерил шагами наш просторный холл в ожидании супруги. Мне не терпелось увидеть ее, потому что в последнее время она сильно уставала и всегда после обеда уходила к себе, не выходя оттуда до момента нашего отбытия из дома. Услышав легкие шаги и шелест ткани, я обернулся и снова оказался захвачен в плен красоты своей супруги. Каждый раз она становилась все красивее. Изабелла спускалась по мраморным ступеням, медленно скользя тонкой ладонью по перилам.
Великолепное платье из натуральной шелковой тафты бледно-розового цвета. Юбка, корсет и рукава были украшены кружевами цвета состаренного золота и слоновой кости. Воздушное кружево было дополнено жемчугом и стразами. Мягкие локоны были уложены в искусную прическу, и лишь пара крупных локонов ложилась на плечи.
- Ты великолепно выглядишь, - сказал ей я, как только ее нога ступила на мраморный пол.
- Благодарю, Эдвард.
Белла поправила перчатки, пару раз раскрыла и сложила вновь веер, после чего мы отправились на бал.
Леди Изабелла Хейл, графиня Мейсен
Дворецкий Девонширов во всеуслышание объявил наши имена, после чего мы, поприветствовав хозяев, ступили на широкую лестницу, ведущую в бальный зал. Сегодня яблоку негде было упасть. Дамы демонстрировали свои лучшие наряды и драгоценности, кто во что был горазд. Мужчины же стояли с самодовольными лицами подле своих жен и невест, их так и распирало от гордости за своих спутниц. Каждый старался показать другому, что его любимая краше и наряжена богаче. И как только девушки не замечают этого. Мы же для них просто красивая фарфоровая статуэтка, которую можно наряжать на свой вкус и выставлять на обозрение публики. За всеми этими улыбками, прикрытыми веерами стояла фальшь. Ничего чувственного, или правдивого. Я никогда не думала, что и второй мой брак будет таким же. Просто взаимовыгодна сделка, которая приносил пользу обеим сторонам. Так было в каждой третьем союзе. И как только меня угораздило влюбиться в человека, который растоптал мои чувства, и побежал согревать постель другой, едва отзвучал звон свадебных колоколов.
Я скосила глаза в сторону Эдварда, ладонь которого прикрывала в бережном жесте мою руку, лежавшую на сгибе его локтя. Он счастливо улыбался и кивал знакомым и друзьям, я тоже старалась вести себя как можно более приветливо. Несколько мгновений я разглядывала профиль мужа, стараясь остаться незаметной, но Эдвард видимо почувствовал что-то, потому что в одну секунду он увлечен разговором, а в другую уже повернулся в мою сторону, мягко улыбнувшись.
- Все в порядке? – склонившись к моему уху, тихо спросил он.
- Все прекрасно, - я постаралась так же мягко и нежно улыбнуться ему, что, видимо, мне удалось, так как глаза Эдварда сверкнули искоркой счастья.
Кивнув, он вновь вернулся к разговору, будто бы ничего и не было сейчас между нами, и лишь незаметное для чужих глаз, но ощутимое для меня поглаживание моих пальцев привело меня в трепет. Я сама не понимала, как могла так долго жить вдали от него. Как я могла существовать все эти ночи, дни, часы и минуты без своего любимого человека. Все время с момента моего приезда он был очень внимателен ко мне, и если я выдавливала из себя улыбки, боясь вновь довериться ему, то Эдвард улыбался искренне. Я видела это в его глазах, и мне так хотелось верить, до боли в сердце хотелось верить, что я ему нужна, что ничего не было в тот зимний день. Что он не врал мне, и это не просто очередная прихоть мужчины чье самолюбие было задето.
Все эти недели я искала подходящий момент, чтобы рассказать ему о беременности. Я обдумывала все варианты и поняла, что, возможно, он будет рад и ребенок сблизит нас. Возможно, мне стоит сделать это сегодня, после нашего возвращения домой. На самом деле, мне уже хотелось покинуть Лондон. Как бы сильно я ни любила балы, вечеринки и танцы, они изматывали меня. Горничная держала рот на замке и никому не болтала о моем положении. Но я чувствовала, что мне становится все тяжелее, мне хотелось вернуться в поместье и находиться на свежем воздухе как можно больше. Я стала больше уставать. Так же от моего взора не укрылось, что и моя внешность понемногу менялась. Глаза, хоть даже с искорками боли, все же светились радостью от предстоящего материнства; волосы стали длиннее, гуще и даже капельку темнее. Мне хотелось уехать домой, гулять в свое удовольствие, как я хочу и где хочу, в любое время дня, и не сковывать себя официальными платьями и корсетами.
По приблизительным подсчетам я была на пятом месяце беременности и мой живот прилично вырос. Хорошо, что Мари была умелой прислугой и всячески помогала мне. Не очень туго затянутый корсет и платья со всевозможными оборками и вставками, которые скрывали мое деликатное положение. Мне действительно следовало рассказать обо всем Эдварду сегодня, возможно, если мы придем к взаимопониманию, то покинем город.
Тихонько вздохнув, начиная уставать от шума голосов и музыки, я оглядела зал. Немного дальше я увидела мелькнувшую голову Амелии и Люка.
- Я пойду, поздороваюсь с Амелией, - обратилась я к Эдварду.
Прикоснувшись губами к кончикам моих палацев, он отпустил меня, продолжая разговор о лошадях и политике с другими мужчинами.
- Изабелла, какой приятный сюрприз. - Я застыла на месте, когда услышала слева от себя голос, который я мечтала больше никогда в свой жизни не слышать.
Взяв себя в руки, я натянула на лицо приветливую улыбку и развернулась к обворожительной разрушительнице моего брака.
- Леди де Фелтон, - я удостоила ее официальным кивком.
- Вы прекрасно выглядите, дорогая, - со слащавой улыбкой продолжила она. Только я могла заметить этот мстительный презренный взгляд голубых глаз баронессы.
- Спасибо, - прощебетала я, не вернув ей ответного комплимента. Хотя должна была признать, что бирюзовое платье выгодно украшало ее фигуру, как и сапфиры, лежавшие на груди и покачивающиеся в мочках ушей.
- Вы останетесь в городе до окончания сезона?
На самом деле, я не понимала этого ее приветливого разговора, ведь мы обе знали, как ненавидим друг друга, и незачем нам было играть на публику, но раз она того хотела, то я предоставлю ей такое наслаждение.
- К вашему сожалению, завтра мы с супругом покидаем столицу.
Ослепительная улыбка слетела с холеного личика моей соперницы, ее глаза сузились.
- Что ж, желаю вам приятно провести свой последний вечер в городе.
Лихо развернувшись, что даже всколыхнулись юбки, она затерялась в толпе. Я судорожно вздохнула, и огляделась по сторонам, понимая, что пока разговаривала с ней, упустила из виду сестру.
- Беллз, ты великолепна, - я даже не заметила, как ко мне со спины подошел Джейкоб под руку с Эвелиной.
- Ох, добрый вечер, - я кивнула обоим и улыбнулась, видя, как счастливы оба были. Их свадьба была запланирована на конец лета, и они не скрывали своих чувств.
- Ты одна? – спросила Эвелина.
- Нет, конечно, - я улыбнулась, - Эдвард остался в той части зала, разговоры о политике и все такое, я просто увидела в толпе Амелию и Люка, но пока пробиралась, упустила их обоих из вида.
- Люк направился в карточный зал, а Амелия, по-моему, танцевала с маркизом Дарси, - бросил Джейкоб с высоты своего роста оглядывая зал. – Пойдемте, я отведу вас к закускам, вам обоим нужно выпить чего-нибудь прохладительного.
Спустя полчаса, я стала еще острее ощущать духоту зала, а также отовсюду до меня доносились разнообразные смеси женских духов, что еще больше усугубляло мое самочувствие. Я отказывала в танцах практически всем, находясь все время в компании друзей, стараясь рассмотреть в толпе Эдварда. Я не желала привлекать излишнее внимание, но мне хотелось, чтобы он был рядом в данную минуту, потому что с каждым мигом мне становилось все хуже и хуже. Страх охватывал все мое существо, когда я осознала, что запросто могу упасть в обморок, но держалась изо всех сил, понимая, что это привлекло бы излишнее внимание, тем более на таком торжестве.
Я сделала глоток воды из бокала и вновь обвела взглядом зал за спиной Джейкоба. Легкие газовые занавески трепетали на раскрытых французских окнах в пол. Сначала я даже подумала, что это просто плод моего воображения, но недавно увиденное мною бирюзовое платье, облегало мужские брюки, а огненные локоны подпрыгивали на ветру. Я уже хотела отвести взгляд, когда очередной порыв ветра вновь всколыхнул занавеску, и я поняла, что мужчина, держащий Джуанну за локти и говоривший ей что-то, глядя в глаза и склонив голову набок, был моим супругом.
Черные точки закружились перед глазами, я слегка отступила в сторону, когда очередная компания гостей загородила мне вид на эту сцену. Ничего не изменилось, вот, что я поняла, увидев их. Я с силой сжала веер в правой руке, стараясь разглядеть, что там происходит. В данный момент меня словно парализовало изнутри. На меня вновь нахлынула вся та боль, что я испытала, увидев любимого мужа в постели с другой. Глупо было полагать, что что-то изменится.
В следующий миг, отбросив мешающуюся ткань, баронесса с довольной улыбкой ступила в зал, прикоснувшись кончиками пальцев к своим волосам. Она слегка поправила несколько локонов и, с гордо поднятой головой раскрыв веер, расточая всем улыбки, двинулась прочь.
О чем они говорили? Договаривались о позднем свидании? Или, возможно, узнав у меня планы об отъезде, она решила последовать за ним? Я сглотнула, понимая, что стараясь наказать Эдварда, закрывалась каждый вечер в своей спальне, и теперь даже не знаю о том, что он делал после нашего возвращения с балов и вечеринок. Возможно, он так же тихо уходил из дома прочь в ее объятия.
Мысли роем клубились в голове, а боль вновь заполняла оттаявшее сердце.
- Белла, - я моргнула, замечая озабоченный взгляд Эвелины, поддерживающей меня за локоть, - с тобой все в порядке?
- Ты как-то побледнела, подруга, – покачал головой Джейкоб.
Я сглотнула, стараясь подавить образовавшийся ком в горле, так хотелось затопать ногами и закричать что все не порядке. Все давно уже в моей жизни не в порядке. Все пошло под откос, стоило мне далеким весенним днем ступить в ночной мужской клуб под руку с Джейкобом. Ах, знал бы он сейчас как жалею о том, что ему тогда не удалось меня отговорить. Мой лучший друг всегда желал мне лишь добра, и послушай я его в ту ночь, не пойди я туда, не стояла бы сейчас в очередной раз с разбитым сердцем, беременная от мужчины которому я не нужна. Сейчас мне, как никогда раньше, захотелось все перечеркнуть и забыть.
- Здесь слишком душно, - ответила, и я постаралась улыбнуться, - я выйду на воздух, постою немного там.
- Тебе проводить? – участливо заглянула мне в лицо Эвелина.
- Нет, что ты, - на этот раз мне на самом деле удалось почти искренне улыбнуться, - сейчас начнется кадриль, идите, потанцуйте, а я к следующему вальсу уже вернусь.
Стоило им занять место на паркете, как я отставила на столик бокал с водой и захватила с подноса официанта бокал шампанского. Слегка пригубив напиток я скривилась и, отбросив злосчастные газовые занавески, ступила на мощеную камнем террасу.
Эдвард Хейл, граф Мейсен
- Амелия, Люк, - пара обернулась на мой голос, - а где Изабелла?
- Я ее сегодня не видела, - ответила мне блондинка.
- Она более часа назад пошла поздороваться с тобой, и с тех пор я не могу ее найти.
- Немудрено, - бросил мне Люк, - сегодня такое столпотворение, что потерять можно кого угодно. Но скажу тебе по секрету, Эдвард, потерять жену – это большой грех. Так что иди, ищи.
Я улыбнулся и покинул пару. Возможно, она с Джейкобом и его невестой или увидела еще каких-либо подруг.
Было очень душно, и я подумал, что они могли выйти освежиться. Запутавшись в летающих занавесках, я ступил на полутемную террасу, пытаясь увидеть ее светлое платье в темноте. Всего пару минут мне хватило на то, чтобы понять – жены здесь не было. Резко развернувшись, я услышал легкий женский вскрик. Понимая, что столкнулся с кем-то, я автоматически подхватил женщину под локти, пытаясь предотвратить ее падение.
- Ох, Эдвард, - я опустил голову вниз, глядя в запрокинутое личико Джуанны.
- Леди де Фелтон, - кивнул я, стараясь отпустить ее, но она вновь пошатнулась, ухватившись после за лацканы моего сюртука. – Извините, я вас не заметил.
- Почему ты говоришь со мной таким официальным тоном, дорогой? – она приподняла бровь, придвигаясь ко мне еще ближе.
- А как я должен с вами разговаривать, миледи, позвольте полюбопытствовать?
- Почему ты такой угрюмый? - она провела по моей груди кончиком указательного пальца и поправила булавку в галстуке. - Уже прошла половина сезона, а ты так и не наведался ко мне. Ведь я жду тебя, любимый.
- Долго вы еще намерены разыгрывать это спектакль? - строго спросил я.
- Милый, не нужно так кричать, ты привлекаешь к нам внимание, - она облизнула кончиком языка губу, - я совсем не против.
- Вы пытаетесь разрушить мой брак, это я уже понял. Но простите меня, моя дорогая, на ваши прелести я не куплюсь, поищите себе другого покровителя.
- Не так давно ты охотно припадал своими губами и рукам, и к другим моим прелестям, Эдвард.
Шагнув еще ближе, она прижалась к моему торсу так, что перед моим взором отчетливо предстала ложбинка ее грудей.
- Чего вы добиваетесь? – уже начиная злиться, спросил я.
- Тебя, Эдвард, - она кокетливо склонила голову на одно плечо, - разве ты забыл, как хорошо нам было вместе?
- В том то и дело, что мне нечего забывать, потому что между нами ничего не было, - как можно уверенней сказал я.
- Ты в этом так уверен, дорогой, - ее милая улыбка и обольстительный голос проникали в мой разум, - ведь даже твоя супруга уже знает о нас, к чему все скрывать?
- К тому, что я не собираюсь причинять боль своей супруге, вступая с вами или с кем бы то ни было в тайную связь.
- Мы можем вступить не в тайную связь, - мило прощебетала она, словно не замечая моих отказов.
Чуть склонив голову набок, я пристально посмотрел в ее лицо. Да, я не мог отрицать, она была красивой и соблазнительной женщиной, которая знала, как доставить мужчине настоящее удовольствие, но мне это не нужно. Мне нужна была моя милая, нежная, страстная и игривая Изабелла, но никак не Джуанна.
- Между нами ничего не было и не будет, - четко сказал я, спустя несколько минут тишины, - вам стоит поискать кого-то другого, миледи.
Мои руки отпустили ее запястья.
- Передавай привет прекрасной графине, Эдвард, - бросила она мне вслед, когда я, развернувшись, покинул террасу, уходя вглубь сада.
Ее насмешливый голос еще долгое время звучал в моей голове. В какой-то момент меня словно поразило громом, и я резко остановился на месте. Она так ехидно улыбалась, все эти намеки, неужели она говорила с Беллой?
Резко повернувшись, я решил вернуться в бальный зал, намереваясь все же найти Беллу и узнать, куда она пропала, потому что если Джуанна ей что-то сказала, что ее оскорбило или обидело, то я сотру эту женщину с лица земли. Еще полчаса у меня ушло на поиски любимой, и только когда я нашел Джейкоба, он сказал, что Изабелла вышла подышать на террасу, так как ей в какой-то миг стало плохо.
Уже во второй раз за сегодняшний вечер я ступил на каменные плиты, и, оглянувшись, наконец-то заметил в углу светлый женский силуэт. На этот раз сомнений у меня не было. Это была моя Белла в своем роскошном светлом туалете.
Любимая стояла у перил балкона, ее взгляд бегал по темному саду, где можно было заметить, как прогуливались счастливые парочки. Ее хрупкие пальчики монотонно покручивали ножку хрустального бокала.
- Изабелла, - окликнул ее я.
Она слегка повела плечами, тем самым давая мне шанс приблизиться и поговорить. Моя жена, по словам Эвелины и Джейкоба, так стремительно покинула бальный зал, что сейчас для меня самым главным было ее состояние. Надеюсь, ей просто стало плохо от духоты, что наполняла бальный зал, и она не видела попыток Джуанны соблазнить меня.
- Знаешь, - начала она, как только я оказался за ее спиной, - а я ведь думала, что все изменилось. Решив приехать сюда, я очень на это надеялась.
Стоило ей произнести эти слова, как я понял, что каким-то образом она все видела, но, вероятней всего, не слышала ни слова из нашей беседы, что опять привело к плачевному результату.
- Все изменилось, Белла…
Она прервала меня отрицательно мотнув головой и, сделав глоток из бокала, заговорила вновь.
- Нет, Эдвард, ничего не изменилось и вряд ли изменится.
Я молчал, давая ей возможность выразить свои тревоги, но она не сделала этого. Тогда я вздохнул и взял себя в руки с намерением все ей объяснить. Но я не успел начать свою речь, будучи прерванным Изабеллой.
- Кстати, могу тебя поздравить, - она сделала эффектную паузу, - я беременна.
Шок накрыл меня плотной пеленой, я тряхнул головой и сделал шаг в ее сторону. Я не знал, что сказать, больше всего мне хотелось заключить ее в объятия и просто прошептать «Спасибо», но Белла с такой силой опустила бокал на каменные перила, что тонкий хрусталь звякнул.
- Белла…
Острый взгляд полный презрения и безразличия был брошен мне через плечо, отчего я замер на месте как вкопанный.
- Молись Всевышнему, чтобы это был мальчик. Только в этом случае ты получишь законного наследника от меня. Он ведь так тебе нужен.
- Причем здесь наследник? – я покачал головой, она была такой холодной и чужой в этот момент. Я не узнавал той Беллы. Неужели я виноват в том, что она стала какой?
Очередное пожатие тонким плечом, и только тишина была мне оглушительным ответом. Я пригладил волосы и решил предпринять еще одну попытку. В два шага преодолев разделяющее нас расстояние, я остановился прямо за ее спиной всего в нескольких дюймах.
- Но если это будет девочка, что ж… - она неотрывно смотрела вдаль, мне казалось, даже не шевелясь, - значит, тебе не повезло, Эдвард. Может, леди де Фелтон будет весьма великодушной и согласится подарить тебе незаконнорожденного отпрыска, и если ты хорошенько постараешься, то, вероятней всего, это будет нужный тебе мальчик.
- Прекрати, - выдохнул я, сжав ее плечи своими ладонями. Белла тут же вздрогнула и вся сжалась в моих руках. – Это глупо, как ты не понимаешь? Я бы не посмел упрекнуть тебя, если бы ты родила мне девочку. Я был бы счастлив, ведь она будет похоже на тебя, а после мы бы постарались над мальчиком.
- Глупо было доверить тебе свое сердце и свою жизнь, Эдвард, - сухо сказала она, - будь я умней, не оказалась бы сейчас в подобной ситуации.
Вконец разозлившись, я резко развернул ее к себе, она неловко взмахнула рукой, и краем глаза я наблюдал, как выпал бокал из ее рук и полетел вниз.
- Прекрати. Хватит этого фарса, - я слегка встряхнул ее. – Хватит всего этого, хватит обижаться на меня. Хватит строить из себя оскорбленную невинность. Сколько можно? А? Да, ты обижена, смущена и еще дьявол знает что, но довольно, Белла. Ничего не было, я не виноват перед тобой. Ни в чем. Ты уже наказала меня. Довольно, я все понял. Я несколько месяцев терпеливо сидел и ждал твоего решения, читал твои письма, где ты общалась со мной словно с чужим человеком. Но пришло время прекратить все это.
- Ты и есть теперь для меня чужой человек, Эдвард, - перебила она меня.
- Ты беременна от меня, не забыла? – прошипел я ей в лицо. – Так что как бы тебе того ни хотелось, моя дорогая, но чужими мы уже никогда друг другу не будем. Только не теперь, когда нас связал плод нашей любви.
Шоколадные омуты смотрели на меня таким презрением и злостью, что я сам еще больше распалялся. Я же любил ее, любил до потери сознания, так как не любил никогда и никого. Она же всеми возможными способами просто уничтожала меня, мое сердце и мою душу.
- Завтра я поеду обратно в Уэстмер, - спустя пару минуту тишины сказала она, - там со мной все будет прекрасно. Мне нужен покой и уют, а здесь я совсем этого не чувствую. Как только все это закончится, я тебе сообщу, кто родился.
- Ты в своем уме? – я снова тряхнул ее, сильнее сжимая плечи. - Ты, что на самом деле уверена в том, что я отпущу тебя одну, с моим ребенком под сердцем? Ты глубоко заблуждаешься, Белла. Этот ребенок принадлежит мне так же, как и тебе.
- Ты отлично проводишь время с баронессой, так что оставайся с ней в городе, нас сопровождать нет никакой нужды, – резко кинула она. - Ах да, и запомни – это мой ребенок, если ты хочешь своего, попроси об этом свою любовницу.
- Я не дам тебе уехать, не в этот раз, - не обращая внимания на ее выпад, сказал я.
- Мне не нужно твоего позволения, - кинула она, - я просто ставлю тебя в известность, вот и все.
- У меня с ней ничего не было, - прошептал я в отчаянии.
- Мне это безразлично.
Долгие минуты тишины были пронизаны нашими яростными взглядами. Я не мог ей уступить, хотя знал какой упрямой она может быть. Но я любил ее, и она была беременна моим ребенком, а иметь сына или дочь от любимой женщины – величайшее счастье, вот только она никак этого не понимала. Я не брошу ее, не отступлю, не в этот раз. Слишком много времени я потерял, когда просто сидел и ничего не делал, а стоило бы.
Сделав еще один крошечный шаг, я прижался вплотную к ее груди, заметив, как судорожно она вздохнула, отчего полушария ее груди соблазнительно приподнялись над кромкой лифа.
- Я люблю тебя, - уже мягче произнес я.
Она лишь прикрыла веки и слегка усмехнулась. Тогда, отбросив все сомнения, я, склонившись, впился в ее губы поцелуем. Белла остолбенела, замерла в моих руках на несколько мгновений, после чего слегка приоткрыла губы. Нежное касание быстро переросло и страстные ласки языками. Услышав ее стон, я еще крепче сжал любимую, стараясь прижать ее еще ближе, хотя это вряд ли было возможным. Словно очнувшись ото сна, она отвернулась и вырвалась из плена нашего поцелуя. Тяжелое дыхание задевало мою скулу.
- Ты делаешь мне больно, Эдвард, - прохрипела она еле слышно, слегка поведя плечами.
Я резко разжал ладони и, пробежавшись пальцами по ее рукам, отступил на шаг назад. Белла тут же обхватила себя руками за плечи и слегка потерла их.
- Прости, - прошептал я. – Ты тоже делаешь мне больно, не оставляя мне шанса все вернуть.
Легким движением руки она поправила свои завитые локоны на затылке, после чего подняла на меня глаза полные тоски.
- Нет нужды устраивать здесь сцен. Думаю, мы должны станцевать последний вальс и откланяться. Я немного устала.
Я просто кивнул, протягивая ей руку. Скорей всего это было правильным решением. Последний танец для глаз великосветской публики и мы отправимся домой, там можно будет поговорить в спокойной обстановке. Уверен, что смогу переубедить ее и не уезжать одной. Я должен был поехать вместе с ней, потому что ее поцелуй смог сказать мне самое главное. Я чувствовал ее отклик, так она всегда целовала меня. Она все еще любила меня, и чтобы она ни говорила, в противовес этому в ее глазах я вижу, что ее чувства остались, теперь я знал, что это все ложь.
Леди Изабелла Хейл, графиня Мейсен
Я слышала, как за моей спиной скрипнула дверь. Впервые он решился войти в мою спальню через дверь, что разделяла наши комнаты. Я прикрыла глаза, дыша ровно и стараясь не шевелиться. Сквозь ресницы я заметила тусклый свет от свечи, которую он нес в руке. Эдвард обошел постель и приблизился к моему лицу. Матрац просел под его весом, стоило ему присесть на край рядом со мной. Я чувствовала, как оглушительно колотится мое сердце в груди, пока он, не двигаясь, рассматривал меня. Я старательно делала вид, что крепко сплю, и на самом деле не знала, чего мне хотелось в данный момент – открыть глаза и выгнать его, или же простить и поцеловать. Два желания боролись во мне. И я не знала, чему мне стоит подчиниться – сердцу или разуму.
Прохладные пальцы пробежали по моей щеке, затем спустились на плечо и ниже на руку. Он что-то шептал, но настолько тихо, что я не могла разобрать ни слова. Не знаю, сколько он просидел так вот рядом со мной, но уже в тот момент, когда мне казалось, что я не выдержу этого притворства, он встал и тихо покинул меня. Как только я услышала едва слышный щелчок закрываемой двери, моя глаза распахнулись, и я почувствовала, как одинокая слезинка скользнула по виску, путаясь в волосах.
***
Через два дня Эдвард, все так же верный своему, слову сел вместе со мной в нашу дорожную карету, и мы покинули Лондон. Следующие несколько часов молчаливое напряжение только усиливалось. Он старательно делал вид, что читает какую-то книгу, хотя, сколько бы я ни подглядывала за ним, мне всегда казалось, что страницы не менялись. Я время от времени смотрела в окно, но мерное постукивание копыт действовало на меня успокаивающе. Хотелось провалиться в сон, и широкие и мягкие сиденья кареты прекрасно способствовали этому, поэтому периодически я уплывала в царство Морфея, пусть и ненадолго. В очередное свое пробуждения я поняла, что мы остановились, а ладонь Эдварда легонько поглаживает меня по волосам.
- Белла, милая, проснись, мы должны пообедать, - его тихий шепот ласкал мой слух.
- Я не хочу, - удалось прошелестеть мне в ответ.
- Ты должна поесть, тем более, тебе надо посетить дамскую комнату или просто размять ноги. Здесь приличная гостиница, и у нас есть время, пока будут менять лошадей. Давай, я помогу тебе.
Учитывая, что я находилась между сном и явью, то, конечно же, позволила ему помочь мне. Муж предельно аккуратно вел меня по двору, где я могла заметить приличное скопление дорожных экипажей. Видимо, заведение на самом деле было приличным, раз собрало тут много путешественников.
Эдвард снял для нас отдельную не комнату, где мы в тишине и уединении смогли пообедать и слегка отдохнуть. Все это разительно отличалось от нашей предыдущей совместной поездки. Тогда мы даже ужинали в разных местах. Единственное, что было схожим – наше гнетущее молчание. Лишь отрывки незначительных слов нарушали его. В какой-то момент передо мной оказался мясной пирог, и во второй раз за последние месяцы на меня накатила тошнота. Я, наверное, сразу же побледнела или позеленена, потому что Эдвард тут же оказался возле меня. Я видела, как двигались его губы, но не смогла разобрать ни единого слова. Горечь поднималась по горлу, грозясь вырваться наружу. Я попыталась одновременно встать, отодвинуть тарелку в сторону, прикрывая при этом рот ладонью. Краем глаза я заметила, что в гостиной оказалась служанка, которая испуганными глазами смотрела на моего кричащего мужа.
Свободной рукой я вцепилась в его предплечье, давая ему понять, что мне нужна его помощь. Прошло буквально несколько мгновений, и я оказалась за закрытыми дверями туалетной комнаты, где меня вырвало. Паника и стыд накатили на меня, когда я поняла что Эдвард стоит за дверью и все прекрасно слышит. Меня стало трясти, как в лихорадке, злосчастная тошнота все никак не отступала. Глаза начали слезиться, и к тошноте и рвоте присоединились мои истерические всхлипывания.
- Белла, я могу войти? – до меня донесся обеспокоенный голос Эдварда.
- Уходи, - выкрикнула я через дверь.
- Я принес тебе воды, милая.
- Я же сказала, чтобы ты ушел, Эдвард, - в отчаянии ответила я.
Меня вновь стошнило, и после очередного приступа я прислонилась головой к стене, возле которой сидела. Мои руки инстинктивно легли на живот, и я слегка погладила его.
- Ну что же ты, маленький, - прошептала я, обращаясь к своему ребенку, - все эти месяцы все было так хорошо, а теперь ты решал взбунтоваться?
Видимо на меня накатила паника, потому что мне вдруг стало трудно дышать. Я снова будто свалилась с лошади, и у меня вышибло из груди весь воздух. Я пыталась встать, хватаясь за деревянные панели стены. Голова кружилась, когда я смогла повернуть ручку и распахнуть дверь. На шум обернулся Эдвард, стоящий чуть поодаль. Его встревоженный взгляд тут же пробежался по мне. Я сделала шаг в его сторону, голова начинала еще сильнее кружиться от нехватки воздуха. Я невольно стала искать опору, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но вокруг меня был лишь воздух.
- Белла, - он стремительно шагнул ко мне, подхватывая на руки мое падающее тело.
Я задыхалась, хватая воздух, как выброшенная на берег рыба, а комната вокруг меня стала погружаться в темноту.
- Воздух, - смогла прохрипеть я, прежде чем потеряла сознание.
Эдвард Хейл, граф Мейсен
Тихий скрип двери, и передо мной оказывается бледная измученная Белла. Она стоит, испуганно глядя на меня, одновременно рукой пытаясь найти опору. Секунда, и она начинает падать. Я едва успел подхватить ее на руки и, услышав лишь хриплое «воздух» понял, в чем дело. В мгновение ока я вернулся в закрытую гостиную, опуская ее на продавленный диван. Служанка и хозяйка постоялого двора бегали вокруг, охая и ахая, извиняясь передо мной за возможно испорченную еду.
- Моя супруга в положении, – просто ответил я, - поэтому принесите холодной воды.
Как только они скрылись, я отбросил растрепанные пряди волос с ее лица, и стал быстро расстегивать пуговички ее платья. Длинный ряд начинался у самой талии и поднимался вверх, она была закупорена стойким воротничком под самое горло. Как только я распахнул ее лиф, то увидел, конечно же, туго затянутый на грудной клетке корсет бледно-розового цвета. Эта упрямая женщина даже не отказалась от этой части гардероба. Мало того, что он не давал ей спокойно дышать, так она еще и ребенку могла повредить, затягивая его на себе. Кому нужна ее осиная талия? Я любил ее любой. Глупая, моя глупая Белла. Умелыми движениями я расстегнул крючки и, не снимая платья, вытащил жесткое одеяние.
- Милорд, - служанка тихо поскреблась в дверь.
- Оставь на столе, - приказал я, и она тут же удалилась.
Дыхание Беллы стало приходить в норму, пока я монотонно поглаживал ее грудную клетку, стараясь хоть как то расслабить любимую. Мои глаза изучающе скользили по любимому лицу и телу. Ее кожа была до сих пор бледной, но сейчас я видел все самые незначительные изменения. Почему я не смог заметить этого раньше? Она стала еще красивее, более женственной, теперь я мог отметить, что все ее движения стали плавнее, как будто она боялась навредить себе. Теперь я осознал, что она себя так вела, потому что носила нашего ребенка под сердцем. Мой взгляд скользнул с ее лица ниже. Упругая грудь, что я так любил, стала еще более соблазнительной. Я слегка провел ладонью между полушарий, краем ладони ощущая, что она налилась. Тонкая нижняя сорочка давала мне прекрасный вид на ореолы сосков, которые стали темнее. Моя рука скользнула ниже, и впервые за последнее несколько месяцев я коснулся ее живота. Он стал округлым и уже прилично выпирал, ведь раньше у нее был практически впалый живот, который мне так нравилось ласкать. Аккуратно я склонился над ней и бережно прикоснулся губами к тому месту, где рос наш малыш. Белла тихонько простонала, и я тут же вскочил на ноги, хватая со стола бокал с водой.
- Белла, - тихо позвал ее я, - ты меня слышишь, любимая?
- Эдвард? – пересохшими губами спросила она.
- Вот, тебе надо попить, - я помог ей приподнять голову и осторожно напоил водой.
Она, блаженно простонав, вновь откинулась на подушки и прикрыла глаза.
- Я могу снять номер, и мы отправимся в путь завтра, - предложил я.
- Нет, - она отрицательно покачала головой, - я хочу поскорей оказаться дома.
- Ты уверена? Я же видел, как тебе было плохо.
- Прости за это, - выдохнула она, по-прежнему не открывая глаз, - ты не должен был этого видеть.
- Все в порядке, я же твой муж.
Она сухо усмехнулась.
- Вот именно мужьям и не положено этого видеть.
- Я не просто твой муж, Белла, - я погладил ее по щеке. - Я тот, кто любит тебя, полюбил бы тебя, даже если бы мы не были связаны титулами. Я буду всегда любить тебя, любой, вне зависимости какая ты, и в каком положении.
Она убрала мою руку, со своей щеки и провела и провела своей по горлу, когда осознание накрыло ее, Белла резко приподнялась и стала стягивать на груди распахнутый лиф. Я тактично отвернулся, пока ее руки проворно застегивали маленькие пуговки.
- Тебе было нечем дышать, - принялся, как идиот, оправдываться я. – Зачем ты носишь корсет в своем положении? Это опасно для здоровья не только твоего, но и нашего ребенка.
- Можешь не волноваться, - кинула она в ответ, - с твоим наследником ничего не случится, я рожу его тебе здоровым.
Я кинул на нее резкий взгляд. Ну почему она может быть такой милой, а уже в следующую секунду кидать мне едкие замечания? Это что, карма какая-то? Белла стушевалась под моим разозленным взором и отвернулась в сторону.
- Знаешь, - кинул я, поднимаясь на ноги и отходя в сторону выхода, - для умной женщины ты иногда бываешь на редкость глупа, Изабелла. Если ты считаешь, что я нахожусь рядом с тобой только ради ребенка, то ты глубоко заблуждаешься.
- Твои слова ничего не изменят между нами, - бросила она печально.
- Как и твои, - кинул я в ответ, - я все равно буду любить тебя, Белла.
Несколько секунды мы смотрели друг другу в глаза, но когда я понял, что она ничего не ответит мне, просто печально усмехнулся и вышел прочь, оставляя ее одну.
Эмоциональное состояние Беллы оставляло желать лучшего, поэтому я отправился проверить, как идут приготовления к отъезду. Уже через полчаса она вновь сидела в карете напротив меня, такая же неприступная, но все такая же любимая и желанная. Я ударил по крыше кареты, отдавая приказ трогаться, гадая, что еще может принести нам совместное путешествие.
Розали Маллесон
Теплое весеннее солнышко играло на капельках утренней росы. Я сидела на берегу озера, где прошлым летом нам было хорошо с Эмметом и его сыном. Прошло уже так много времени, а рана в груди от их потери все никак не затягивалась. Я понимала отчетливо, что любила этого мужчину. Любила так сильно, что закрывала глаза на все его недостатки, порой грубое отношение и пошлые шутки. После смерти мужа я не думала, что смогу кому бы то ни было раскрыться и довериться. Но Эммет смог не только покорить меня как женщину в плане близости, но и раскрыл все потаенные уголки моей израненной души. Он излечил меня, а потом был вынужден уехать. А Кевин? Он тоже привязался ко мне, как и я к нему, и чем все закончилось? Малыш в порыве злости бросил мне в лицо те слова, что я мечтала никогда в своей жизни не слышать.
«Ты ей никогда не станешь. Никогда».
Злые детские слова не давали мне покоя. Да, я разбита и уничтожена, и мне никогда не стать больше матерью
После отъезда Эммета и шокирующих новостей о беременности графини я весь месяц ждала как на иголках. Когда пришли ежемесячные женские проблемы, я не знала, отчего больше лила слезы. То ли от радости, что все же не оказалась в положении, то ли от горя, что этого не случилось.
Мокрая травинка оказалась в моей руке, когда я, сорвав тонкий стебелек, покрутила его между пальцами. Я поправила юбку и встала на ноги, намереваясь пойти в поместье. Я медленно брела в сторону большого дома, проходя через сад, мимолетно касаясь кончиками пальцев распускающихся бутонов разнообразных цветов. Придирчивым взглядом я окинула пару клумб, делая себе пометку, что надо прополоть там сорняки. Возможно, мне стоило самой заняться этим, чтобы хоть как то отвлечь себя от дурных мыслей. Решив ни на кого не перекладывать подобную работу, хотя я редко позволяла себя пачкать руки именно землей, я все же прошла к нужному месту и опустилась на колени. Солнце сегодня сильно грело, наконец-то весна вступила в свои права, поэтому вскоре я почувствовала, как капельки пота, собираясь на затылке под тяжелым узлом волос, сбегают по шее под край платья. Успокаивающий шелест деревьев в какой-то момент был нарушен чьим-то криком. Я слегка повернула голову, но, кинув взгляд через плечо, так никого и не заметила. Решив отгородиться от всего, что окружало меня, я вновь вернулась к работе.
- Розали!!!
Я вскинула голову, когда поняла, что теперь на самом деле слышу, как кто-то зовет меня. Но голос был настолько тихим, и каким-то невнятным, что я встряхнула головой, осмотревшись по сторонам. Яркое солнце било мне в глаза, поэтому я встала с колен, приложила ладонь ко лбу и посмотрела вдаль.
- Мамочка!!!
Я покачнулась, рукой обхватывая собственное горло. То ли у меня начались видения на фоне расстройства, то ли он на самом деле был здесь. Я сделала шаг вперед и, запутавшись в юбках, слегка оступилась.
- Роуз…
Сомнений не было, ко мне на самом деле со всей скоростью бежал маленький Кевин.
- Кевин? – прохрипела я и слегка ускорила шаг, идя ему навстречу.
Всего пару мгновений ушло на то, чтобы я упала на колени в густой траве на краю сада, а ребенок влетел в мои объятия.
- Кевин, милый…
- Прости меня, - я слышала детские всхлипы, - я так люблю тебя, пожалуйста, Розали.
- Как ты здесь оказался? – я ощупывалась малыша, пока слезы бежали по моему лицу. - Ты…
- Я не хотел так говорить… я хочу маму… правда, хочу, - плакал он, сжимая маленькими ладошками мои плечи.
- И я хочу… не плачь… Боже, Кевин.
- Пожалуйста, мамочка, я больше никогда не оставлю и не расстрою тебя, я хочу остаться с тобой.
- Ш-ш-ш… не плачь, - я улыбалась сквозь собственные слезы, лихорадочно целуя его лохматую голову.
Он отклонился, и я стала вытирать детские щечки от слез.
- Я рядом, не плачь.
- Ты будешь моей мамой, ведь правда?
- Конечно, буду, милый, буду.
Его крепкие объятия лишили меня последних сил, я поняла, что слезы радости и облегчения покатились из глаз. Я так любила этого маленького человечка, а теперь поняла, что не только он мне, но и я ему тоже очень нужна. Я сжимала и раскачивала нас из стороны в сторону, несколько долгих минут, а после, приподняв взгляд, заметила стоявшего в стороне Эммета. Он слегка улыбался, засунув руки в карманы. Я, прикусив губу и поглаживая моего маленького сынишку по спине, наблюдала, как он медленно приближался к нам.
- Привет, - прошептал он и сел около нас.
- Пап? – малыш поднял свое заплаканное, но такое счастливое личико. - Мама будет с нами.
Столько гордости и радости было в этой простой фразе, и от любви и переполнявших чувств у меня перехватило дыхание.
- Я рад, - просто ответил он, приподнимая руку и погладив меня по щеке.
Его глаза смотрели в мои, не отрываясь, пока он ласкал меня. Я слегка повернула голову, прижавшись ближе к его сильной огрубевшей ладони. Он склонился ко мне, зарываясь лицом в растрепанные волосы. Горячее дыхание обдало мое ухо.
- Я люблю тебя. - Еле слышный шепот донесся до меня, что сначала я даже не поняла, сказал ли он на самом деле эти слова. Но когда он вновь поднял голову и устремил на меня взгляд своих сияющих глаз, я расплакалась.
- Правда? – глупо переспросила я.
Но его словесного ответа мне даже не потребовалась, он ответил мне взглядом. Я обняла его правой рукой за шею, притягивая к себе, и по-прежнему прижимала Кевина к своей груди слева. Эммет с радостью приблизился ко мне и с трепетом поцеловал в висок, задержавшись там на пару мгновений.
- Я тоже тебя люблю, - сказала я, обращая к ним обоим.
- Как вы здесь оказались?
- Милорд вернулся с графиней, - ответил Эммет.
- Что? – я вскинула голову, заметив, что малыш уснул у меня на груди.
- Мы только что приехали, тебя, наверное, уже ищут.
- Господи. Боже мой… она ведь… - я осеклась на полуслове.
- Можешь продолжать, все уже в курсе. Эти два дня были сущим кошмаром. Такого сумбурного путешествия я еще в жизни не видел.
- Мне нужно идти и проверить, все ли в порядке с графиней.
Он, склонившись, оставил на моих губах легкий поцелуй.
- Я уложу Кевина спать, он устал в дороге.
- Я… - я передала ему ребенка и встала, отряхивая юбки и поправляя безнадежно растрепанные волосы.
- Мы все решим потом, детка, - улыбнулся он. – Беги. Ты нужна хозяйке.
Я отрешенно кивнула и, совершенно счастливая, побежала в сторону дома. Обернувшись уже на ступеньках, ведущих к черному ходу, я увидела двух моих самых любимых и родных мужчин. Теперь я знала, что обрела настоящую семью, и, возможно, все не будет таким идеальным, но все же они рядом, теперь я не одна.
Сейчас я была нужна графине, поэтому поспешила найти ее и исполнить все свои обязанности. Учитывая слова Эммета, я могла предположить, что путешествие было не из легких, и если они до сих пор не нашли с милордом взаимопонимания, то оставшиеся месяцы до родов будут трудными.
В тот момент я оказалась почти права. Почти. Потому что следующие четыре месяца стали похожими на сущий ад на земле. До последнего момента граф и графиня так и не смогли прийти к взаимопониманию.
А потом на смену весне пришло жаркое лето, и в один из таких дней все в поместье Уэстмер изменилось раз и навсегда.
==============================
Автор: PONKA
Бета: Crazy_ChipmunK
Бета: Crazy_ChipmunK
Так мои хорошие развиваются отношения у героев. Надеюсь что все рады за Эммета, Розали и малыша Кевина. Жду вашего мнения.
ФОРУМ
Источник: http://robsten.ru/forum/35-1243-18#918444
0
И интересно сколько будет ее игнорирование продолжатся 
, и самое главное, что Кевин признал в Роуз маму 
, а вот Эда мне искренне жаль, что он не помирился с Беллой, и все из-за су...и Фэлтон 
, ну, и конечно же упрямого характера Беллы 
