Глава 9. Стихия - скорость

* Душа молчит. И молча плачет. Страданья показать нельзя. Услышав кроткое: "Удачи", что стало хуже палача.
* Верните воздух… Горлу больно, слезы душат… Верните сон… Глаза хотят поспать… Но только душу мне не возвращайте… Оставьте ее там.....(с)

Я проснулась от жуткой головной боли. Блять, ну который уже раз? За что мне эта хрень? Все, Свон, переставай пить, курить и матерится! Ты все-таки, как никак, девушка Карлайла Каллена... Фак!
Я схватилась за виски и ожесточенно начала их массировать, пытаясь убрать эту ноющую боль из своей головы. Черт, все воспоминания вчерашнего дня нахлынули на меня, как дождь хлыщет в летний день после долгой засухи.
Карлайл меня любит. Может желает выделится из толпы, показав, что отхватил себе в единоличное пользование известнейшую актрису? А может просто хочет доказать миру, что все, кто треплют мое имя – идиоты, и ни хрена не понимают в жизни...
Но... Есть я. И мое чертово понимание. И я, кажется, совершенно по-детски влюбилась в Каллена. Да, в Каллена-младшего. В ту особь, которая больше не позвонила мне, после ночи, проведенной в одной постели. Пусть мы не занимались сексом, но... Эта ночь заставила меня поверить в существование какой-то более духовной, высшей связи, чем обычное сплетение тел в любовном экстазе. Ч.Е.Р.Т! Я запуталась. Сильно запуталась, черт подери! Но... Своё решение не изменю. Я считаю, что лишь так будет правильно. Не иначе.
Наскоро приняв душ, я взбодрилась. Освежила свое тело и собственные мысли. Меня больше не пугала перспектива быть любимой. Я наоборот, гордилась этим. Если меня любят, - значит я нужна этому миру. И плевать, что чувство не взаимно. Так будет лишь пока. Очень недолгое время.
Мои раздумья прервал звонок мобильного телефона. «Кэти» - высветилось на дисплее.
- Да, я слушаю тебя, Кэт.
- Из, погоди! Не бросай трубку! Прости меня, пожалуйста! Я вчера сильно уставшей была. Я не понимала, что кричала. Я тебя так обидела... Да, и из-за чего? Из-за пролитого кофе на какую-то сраную кофточку?
Я улыбнулась своему отражению в зеркале, одновременно пытаясь рассмотреть, идет мне платье или нет.
- Моя малышка! Разговариваешь уже моими словечками. Ты шикарна, Кэт! И я совершенно не злюсь, а уж тем более не собиралась вешать трубку. Это бессмысленное занятие, ведь тот человек, которому что-то надо, найдет тебя и под землей.
На другом конце провода послышался облегченный вздох:
- Слава Богу! Я так переживала, что уснуть не могла. Всю ночь проворочалась в постели и глаз не сомкнула. А сейчас поняла, что не могу так. Поступила по-свински. И вообще...
Я подняла глаза к небу:
- Кэти! Кэти, мать твою! Хватит! Забыли. Все, не было этой дебильной ссоры. На хер её!
- Эмм... Ну, как скажешь, Иззи. Ты... Ты читала эти статьи?
- Где? – цокнула я языком. – В «Истерии»? Конечно! Я тут подумываю записаться в тайный клуб обожателей этой журналистки, чтобы на очередной её встрече с фанатами тупо оторвать ей голову!
- И... И как ты?
- А как я? Я - прекрасно! День замечательный! Не знаю, то ли чаю мне выпить, то ли повеситься?
Заслышав в трубке протянутое «Эээээээээээээй....», я поспешила добавить:
- Так, шучу я, шучу. Правда, юмор хреновый. Как и настроение, блять. И все благодаря этой сучке.
- Нда... тебе не позавидуешь. Какого же черта она в тебя вцепилась?
- Да похуй мне. Пусть катиться ко всем чертовым чертям! Я не собираюсь больше терпеть такого! Еще одна похожая статейка, и я просто её уничтожу. Смешаю с грязью. Засуну её туда, откуда она выбралась.
- Так, Из, не кипятись!
- Я не чайник! – выпалила я, и в ответ услышала тихий смех.
- Ей еще и смешно, - обычным тоном продолжила я. – Ладно, Кэт, у меня законный выходной, в кои-то веки, и еще есть одно неоконченное дельце. Прости, но я отключаюсь.
- Окей! Звякни мне вечером, женщина.
- Хорошо, - ухмыльнулась я, в следующий миг уже нажимая на кнопку «отбой».

Приняв решение сегодня нарядится в короткое черное платьице, как нам завещала великолепная Коко Шанель, я моментально подобрала туфли и клатч к нему в тон. Золотая цепочка с подвеской в виде льва подчеркивала мою тонкую шею. Остановившись перед зеркалом и тщательно осмотрев комбинацию вещей на своей фигуре, я осталась довольна своим видом.

Barlowgirl – Song For The Broken

Пока я спускалась в лифте на подземную парковку, я набрала номер Эдварда.
Да, сама, без каких-то посредников и предвзятости. Мне просто нужно с ним поговорить.
- Изабелла? – услышала я его голос.
Без любых эмоций я ответила:
- Да, я. Сможешь подъехать к ресторану «Delizioso» в течение часа?
- Эмм... Попробую.
- Хорошо, жду, - кинула я и отключилась.
Жестко. Но... По-другому нельзя. Рубать все концы сразу. Хотя, я ему ничего и не обязана, ведь ничего не было. Никаких признаний мы друг другу не делали. Но я не могу просто так все оставить. Что бы... Что бы он потом все прочел от той Слоум? Ни за что! Да уж... Свон теряет все свои принципы.
Как только я оказалась за рулем своей машины, организм моментально отреагировал на это по-своему: по телу пробежалась волна неописуемого наслаждения, руки сильнее сжали руль, а ножка быстро надавила на педаль газа. Скорость... Люблю... Это – мое. Если бы была подобная стихия, я бы определенно принадлежала к ней. Иначе не хочу. Иначе не умею.

Спустя четверть часа я уже припарковалась возле ресторана. Охранник безоговорочно пропустил меня внутрь, не забыв открыть дверь и галантно улыбнуться. Фак, ненавижу ваши фальшивые улыбки! Только из-за звездного статуса такие миленькие со мной...
Оборвав ненужные мне мысли и быстро оформив у услужливого администратора столик в самом дальнем углу зала, я удалилась за него.

Эдвард прибыл на встречу вовремя, как мы и договаривались, но, тем не менее, я уже была в нужной мне кондиции, успев осушить в одиночестве полбутылки изысканного Chianti-Classico.
- Ты хотела встретиться? – спросил Эдвард, как только администратор, проводивший его ко мне, удалился.
- Нет, Каллен. Я, блять, тебе позвонила в качестве розыгрыша. Падай, - указала я рукой на стул, напротив себя.
Он исполнил мое указание, заметив, что я уже изрядно пьяна, и решив не спорить.
- Ну, и чем обязан? – поинтересовался он, без спроса наливая себе в бокал вина.
- Да вот... Нарисовался один вопрос. Скажи мне, ты гей? Или импотент?
Эдвард поперхнулся вином, пролив несколько капель на белоснежную скатерть. Наблюдая за тем, как кроваво-красные пятна буквально въедаются в скатерть, я продолжила:
- Ну, ты так от меня сбежал утром. Ни записки, ни звонка. Тут немного вариантов. Либо ты гей, либо импотент, и тебе стало стыдно, ибо же ты - просто идиот.
Эд отставил вино от греха подальше, и, уставившись в мои глаза, произнес:
- И больше ничего? Никаких предположений?
- Неа... – протянула я. – Надоело угадывать. Я не пророк Нострадамус, не в моей компетенции составлять прогнозы на будущее, вперемешку с гороскопами.
- А... А если ты мне нравишься?
Теперь настал мой черед давиться вином.
- Слушай, Каллен... Это уже слишком... Поверь, мне хватило одного твоего отца вчера! По горло!
- Ты о чем? – недоуменно спросил парень.
- Да вот, - ответила я, крутя в руках невысокий бокал, - вчера твой ненаглядный папик мне в любви признался.
- Что? – вскипел Эдвард.
- Тише-тише, дорогой... Не надо так нервничать. Помни, на восстановление нервных клеток, что составляют кору твоего головного мозга, уходит до двадцати пяти лет. Тебе охота прожить без оболочки к серому веществу?
- Ох, какие мы умные! – съязвил Эдвард. – Ну, и ты повелась на «сладкие» речи Карлайла?
Внезапно мне стало жутко обидно. Мне впервые в жизни признались в любви, пусть и довольно странным способом, но все же! А он, этот несчастный Эдвард, еще и пытается критиковать меня! И мой выбор!
- Да, повелась! – в тон ему начала свой рассказ я. – Я не собираюсь ждать у моря погоды! Ясно? Мне осточертело жить в ожиданиях той самой пресловутой любви, о которой снимают мыльные оперы и пишут слезливые романы! Я больше не верю в неё. Я многое увидела в этой жизни! Мне надоело, понимаешь, надоело! Я не желаю жить в такой клетке. Не желаю... Поэтому, собственно... Я и позвонила тебе. Я хочу тебя попросить, чтобы ты забыл ту ночь, когда я была пьяна в дерьмо и наговорила тебе всякой чуши. Не хочу, чтобы ты вспоминал, как я спала в твоих объятиях. Поэтому - вырви эти куски из своей памяти!
- Вырвать из памяти? Стереть из души? Вырезать из сердца? – Эдвард ожесточенно проговаривал каждое слово. – Ты вообще понимаешь, о чем меня просишь?
Я смотрела в его голубые глаза и понимала, что лед этих кристаллов отрезвляет мой прокисший разум. Но я упрямо шла со своими амбициями нога в ногу.
- Да, понимаю. Это будет просто. Я верю. Я выбрала Карлайла. А ты... Ты был просто игрушкой в моих цепких пальчиках. Я хотела его позлить, добиться какой-то реакции... Я абсолютно не подозревала, что такой. Но, знаешь, я даже рада, что так вышло! Эдвард, ты, конечно, извини, что я так поигралась и, получается, бросила тебя посреди своего пути, но, так надо было, - на мое лицо выползла давно приготовленная довольная улыбка.
- Ты сука, тебе это известно? – звериный оскал окрасил лицо Эдварда.
- Довольно-таки давно... – пожала я плечами, наконец-то найдя в себе силы оторваться от его пронизывающего ледяного взгляда. – Эдвард, выбор сделан. Я просто хотела тебя поставить в известность.
Парень не стал спорить, кричать, устраивать скандалы, он просто встал и, прежде чем уйти, бросил только одно слово, которое резануло слух намного больнее, чем любое ругательство:
- Удачи!
Я сцепила зубы, наблюдая, как он выходит из зала, а заодно и из моей жизни. Не пытаясь оставить какой-то след. Да ему и не надо пытаться это делать, - слишком глубок порез в какой-то той частичке меня, что обычно именуют душой.

Схватив недопитую бутылку вина и кинув на стол триста долларов, я удалилась из этого злополучного ресторана, что всю жизнь мне будет напоминать об этом чертовом дне, когда я решилась поговорить с Эдвардом Калленом.
Подключив все нужные связи и узнав нужный мне адрес, через двадцать минут я уже трезвонила в дверь моей Кэт. Я знала, что у неё тоже выходной, и она, конечно, пытается отоспаться.
К моему удивлению, дверь распахнулась почти мгновенно, но вместо взъерошенной и невыспавшейся девушки моему взору предстала настоящая леди, которой и обязана быть моя Кэти.
- Пойдем, буду тебе душу изливать, - без любых церемоний прошла я в квартиру.
- Ну, проходи... Рассказывай, что стряслось.
Отпив немного вина прямо из горла бутылки, я села в аккуратное кресло в гостиной. А у неё уютно в квартирке... Пусть и звездная, но домашняя девушка...
- Мне Карлайл признался в любви. А Эдвард в симпатии. Я выбрала Каллена-отца. И сказала об этому Эду. И теперь мне паршиво. Так паршиво, что тупо хочется сдохнуть!
- Погоди, - Кэт присела на диван от неожиданности, - но, у Карлайла никаких прав на тебя нет. Ты... - девушка на пару секунд замешкалась с продолжением собственной мысли. - Ты только спала с ним. Всего лишь секс – ничего более.
Я усмехнулась, ставя бутылку на пол возле кресла и снимая туфли:
- Кэт, запомни, мы все платим за секс: так или иначе. Только проститутки хотя бы сразу называют цену. А я вот расплачиваюсь за него сейчас. И, как бы это не звучало бездушно, - мне похер. Почему-то абсолютно всё равно. Видимо, я чувствовала, что такое произойдет. А еще, знаешь, что? Мне надоела вся мишура вокруг моего имени. Я не хочу больше быть девушкой месяца, в каком-нибудь очередном пафосном журнале. Я просто хочу быть девушкой всей жизни. Его жизни.
- Кого его? – яростно допытывалась Кэти.
- Да черт его знает. В этом и загвоздка! Кэт, прости... Я наверное зря приехала... – мои плечи безмолвно затряслись, заставив меня согнуться, будто под тяжелейшим грузом. Девушка тотчас подскочила ко мне.
- Иззи, ты что? Ты как? С тобой все в порядке?
Я, распустив волосы, чтобы они ниспадали на плечи пышной волной, ответила, потихоньку начиная отключаться:
- Ты... Ты не переживай. Просто я так плачу: без слез и без звуков. Это - такая особая система дыхания, когда просто задыхаешься. Тихо и без драматизма. Привыкла. За детдомовскую жизнь. Вот. И сейчас приходится сдерживаться, потому что каждому ты обязана дарить улыбку, счастье, наглость в какой-то степени... И никому не нужны твои слезы. Жестокая реальность. И... Я сделала выбор. Как в подкидывании монетки: орел или решка? Решка или орел? Монета упала - выбор сделан. Сделан!
Больше я ничего не помню, потому что провалилась в темное забытие, где нет ничего, что может омрачить мою и без того гадкую жизнь. Хоть что-то... радует...

Не забываем благодарить автора!