Глава 18.

[от лица Беллы]

- Иди вперёд, - меня грубо толкали в сторону огромного дома. Когда мы оказались внутри, меня поразило его внутреннее убранство. Просторный холл с широкой лестницей, ступеньки которой покрыты красным ковром, пол был идеально чистым и дорогая плитка блестела. Картины украшали стены, а экзотические растения были расставлены по углам. Я огляделась и не обнаружила возле себя ни одного охранника. Они что, не боятся, что я убегу?
«А тебе есть куда бежать?», - ехидно поинтересовался внутренний голос.
Точнее, ты знаешь куда бежать? Знаешь, где ты сейчас? Ох, у меня по ходу крыша едет, если в своей голове я слышу голоса. Послышался цокот каблуков. Виктория. С*кА!
- Ну, как тебе твой новый дом? – спросила она. Я посмотрела на неё взглядом а-ля «Ты дура?». Видимо мой мысленный ответ, ей не понравился, потому что в следующую секунду она сильно схватила меня за волосы и прошипела на ухо:
- Не смей смотреть на меня ТАК! Слушай меня внимательно, отныне ты будешь делать то, что буду говорить тебе я, выполнять приказы беспрекословно. Когда я скажу тебе прыгать, единственное, что можешь спросить «Как высоко». Ясно? Оу, и у меня есть кое-что, что заставит тебя засунуть свой острый язычок и строптивый характер в задницу и вести себя, как маленькая послушная зверушка. За любую твою оплошность будут наказывать твоих детей, - отчеканила она каждое слово. Вот она моя слабость, причина, по которой я готова на всё, лишь бы им было хорошо. Виктория довольно улыбнулась.
- Молодец, схватываешь на лету. Кстати, ты единственная из девочек, которая может спокойно передвигаться по дому и его территории. Более того, ты можешь выходить и за её пределы и отправляться на все четыре стороны. НО. Твои детки останутся у меня, и стоит тебе сделать хоть один неверный шаг, даже стоит тебе об этом подумать и я, например, отрежу им по одному пальчику. И не могу гарантировать, что на этом остановлюсь, меня иногда заносит.
Моя кровь стыла от каждого её слова. В глазах Виктории горел огонёк предвкушения. Нет уж. Такого удовольствия я ей не доставлю.
- Как я могу понять, что с детьми всё хорошо?
- Никак. Придётся тебе верить на слово.
После нашего милого разговора, Виктория отвела меня в мою комнату. Покои здесь были шикарны. У меня была личная ванная комната, балкон, с которого открывался вид на сад, телевизор, DVD… Очень комфортабельные условия. Бл*дь! Какие условия, если я не знаю где мои дети?! Что с ними?! Арррр. Вечером за мной пришли, чтобы позвать к ужину, который проходил на кухне (здесь ужинали девочки, а в столовой – босс и её свита, чтоб она поперхнулась и сдохла!). На кухне находилось около двадцати девочек. Всем им на вид было от двадцати до двадцати пяти лет. Подавляющее большинство были нормальными и адекватными, и, конечно же, имелась королева борделя и её подручные. Короче шестёрка и её шавки, которые чуть что, сразу бежали к Виктории и сдавали с потрохами.
Я уже три дня здесь, но никаких особых событий не происходит. Похоже, затишье перед бурей. Вот за что мне это всё, я, что в прошлой жизни была Джеком Потрошителем и это наказание за мои грехи? Видимо я накаркала, так как ко мне заявилась Виктория. У неё была такая счастливая улыбка, что сразу можно было сказать, что она ненормальная.
- Так, дорогая, сегодня у тебя великий день! Твой первый выход, - от её маниакального смеха мне захотелось повеситься в туалете на собственном лифчике. Я даже этого сделать не могу, не зная, как это отразится на детях.
- Клиент заедет за тобой в пять, поэтому надо поторопиться, - я глянула на часы. Три часа. Чёрт! Через сто двадцать минут начнётся мой ад. Ко мне в комнату пришёл стилист и стал вращаться надо мною со своими кисточками, тенями и румянами. Вскоре принесли одежду: маленькие кружевные трусики и очень коротенькое платье.
Пока мне помогали надеть платье, я задумалась. Почему меня содержат в таких условиях. Все девочки жили в корпусе, который называли «общежитием». По несколько человек в одной комнате, общий душ и всё такое. В той части дома, где находилась я, во всех этих шикарных апартаментах они только принимали клиентов. Виктория мягко стеллит, вот только мне жёстко спать будет.
Когда со мной закончили, то я смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Слёзы подступили к глазам. Господи, сегодня мой первый день в виде шлюхи. Виктория, почувствовав мою боль, приползла как голодный хищник на запах крови, и обняла меня за плечи.
- Пора.
Я шла за ней по коридорам. Наконец-то мы вышли в просторный зал. Здесь принимали и развлекали клиентов. Лестница плавно перетекала в подиум, который располагался в центре помещения, а по обе стороны от него находились диваны, на которых развалились богатые «кошельки». Я не поняла, почему Виктория повела меня этим путём, потому что выйти от сюда можно было, только пройдя по всему подиуму. Сейчас на нём никого не было. Я шла за Викторией, ощущая липкие взгляды на своём теле. Господи, я никогда не смою с себя этот позор. Теперь понятно для чего всё задумывалось. Её мало было причинить мне физический вред, она хотела унизить меня морально. Кто-то крикнул:
- Виктория, сколько стоит этот ангел? – она улыбнулась и весело сказала, - простите мальчики, но у этого ангела уже есть хозяин и он, ни с кем делится, не хочет. Как только с ней наиграется, она ваша, - я не могу передать словами, что чувствовала в этот момент, когда услышала своё примерное будущее.
Когда мы вышли на улицу мой взгляд сразу метнулся к черному автомобилю и стоящему около него мужчине. Он был среднего роста, худощавый, волосы были по-дибильному прилизаны. Фу. Как только наши с ним взгляды встретились, я поняла, что у меня большие проблемы. Наверняка в обществе он был изгоем, девушки его унижали и теперь за всё это получать буду я.
- Марк, как ты и заказывал.
Мужчина, молча, кивнул и открыл пассажирскую дверь. Я медленно подошла к машине и села туда. Марк занял водительское место, и мы выехали за территорию. По трасе ехали, наверное, с полчаса, а затем свернули в лес. Мне становилось все хуже и хуже. Вскоре подъехали к особняку. Территория была окружена забором. Въехав внутрь, мы не остановились около дома, Марк поехал по дороге, которая вела в лес.
- Я выкупил землю в радиусе пятидесяти километров, - впервые подал голос Марк. – Это тебе к сведенью.
Я посмотрела на него, и от хищной улыбки стало не по себе. Мы все так и ехали по лесу, а я думала, куда же он меня везет. Вскоре, мы выехали на поляну, где находилось старое здание. Остановив машину около главного входа, Марк обошел её, открыл дверь с моей стороны и подал мне руку. А может не всё так и…ПЛОХО, ОЧЕНЬ ПЛОХО. Это я поняла, когда он сжал мою руку до хруста. Я пыталась сдержать стон, но он все сильней и сильней сдавливал мою ладонь и когда болезненный стон всё-таки сорвался с моих губ, на лице Марка расцвела довольная улыбка. Как только мы оказались внутри, в нос ударил запах медикаментов, пыли и смерти. Здесь, наверное, была больница. Естественно, что заброшенные здания никогда не создавали положительных впечатлений, но это место было пропитано запахом смерти, может, это была игра моего больного воображения, потому что внутренняя обстановка ни о чём таком не говорила, все заброшенные помещения так выглядят. Краска на стенах была облезлой, потолок, как и кафельный пол, был порыжевшим от времени. Повсюду валялись бумаги и газеты, обвалившаяся штукатурка, битое стекло. Моё внимание привлекла «протоптанная» дорожка, которая вела на второй этаж, и, собственно, по которой Марк меня тянул наверх. Шёл он быстро, и я за ним не успевала на высоких каблуках, а валявшийся под ногами мусор, не упрощал мою задачу. На втором этаже был такой же бардак, как и на первом, плюс ко всему были разбросаны шприцы и ампулы. Марк ускорил шаг и мне фактически приходилось бежать за ним, но споткнувшись об что-то, я упала на колени и в кожу больно впились осколки стекла, валявшиеся на полу. От боли на глаза навернулись слёзы, Марк подхватил меня под локоть и поволок дальше. В коже на коленях видимо остались кусочки стекла, которые причиняли боль при ходьбе. Я чувствовала, как маленькие ручейки крови бежали вниз по ногам. Мы всё шли и шли по коридору. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Марк остановился перед одной из деревянных дверей, которая когда то была покрашена белой краской. Распахнув её, он грубо впихнул меня в помещение. Передом мной открылся вид на большую комнату. На окнах были старые ржавые решётки, которые вот-вот должны были отвалиться. Стены были обшарпанные, а потолок - рыжим. Правда, на полу не было кучи всякого хлама, об который можно сломать ноги. Пол был деревянный, весь лак уже давно стёрся на нём, и я бы сказала, что он был чистым, если бы не отчётливые следы крови, впитавшиеся в древесину. С высокого потолка в центре комнаты свисали цепи на концах, которых были сделаны железные «манжеты». Во мне всё похолодело, когда я поняла, что эти манжеты предназначаются для меня, и стала отступать назад, пока не врезалась в Марка, стоящего позади меня.
- Ну, и куда ты собралась? – насмешливо спросил он. – Неужели хочешь пропустить всё веселье?
Каким бы хилым он не казался, но силёнок у него достаточно, по крайней мере, для меня. Приковав меня цепями, Марк стал наворачивать вокруг меня круги и в его глазах с каждым шагом дьявольский огонек разгорался всё больше и больше, а мне становилось всё хуже и хуже. Справа от меня что-то скрипнуло, я машинально повернула туда голову. Там оказался встроенный шкаф, в котором было много различных ножей разных размеров и с различными лезвиями, плётки, дубинки и куча всякого барахла для пыток.
- Обычно я использую кляп, но только не в твоём случае. У тебя, Белла, такой замечательный голос. Тело тоже идеально, а когда я оставлю на каждом его миллиметре свою метку, то оно станет просто бесподобно. Знаешь, я даже буду всё записывать на видеокамеру, это станет моим любимым фильмом.
Марк взял огромный нож, и у меня перед глазами все поплыло. Да на скотобойнях, для разделки туш и то ножи поменьше берут, господи, а я – один скелет и ложка крови… Зажмурив глаза, я стала ждать. Холодный метал, коснулся ноги выше колена и стал подниматься вверх, забираясь под платье. Резкий рывок и платье разорвано, и на мне кроме шпилек и крошечных трусиков ничего не осталось. Марк ещё долго играл на моих натянутых нервах, водя ножом по телу, а потом неожиданно нанёс первый удар плетью. Крик полный боли сотряс воздух в комнате. Удары сыпались один за другим. После первых десяти, горло осипло от криков, ещё десять, ноги подкосились и я обмякла. Перед глазами всё кружилось, и я мечтала поскорей окунуться в спасительную темноту, что вскоре мне и удалось.
В сознание я пришла после того как меня окатили холодной водой.
- Белла, детка, мы же только начали. Я и так с тобой нежен, - да я бл*дь подыхаю от твоей «нежности» поддонок. Он освободил мои руки, и я упала на пыльный пол. Все тело пульсировало после избиения. Я чувствовала раны, которыми было покрыто тело. Было слишком больно двигаться, поэтому я осталась лежать, свернувшись в позе эмбриона.
- Вставай, - я кое-как поднялась на ноги. Меня пробирала дрожь, здёсь было холодно, особенно, если учесть что меня только что обдали холодной водой и я в одних трусиках.
- Иди за мной, - легко сказать. Я обхватила себя руками и попыталась идти за ним. Выйдя в коридор, мы прошли вперёд, и Марк остановился у одной из дверей. Грубо втолкнув меня в комнату, он зашёл следом. Это комната была намного меньше. Там стояла ржавая кровать без матраса. Марк толкнул меня, и я упала прямо на кровать, больно ударившись головой об металлическую спинку.
- Сегодня ночевать ты будешь здесь, - я мысленно обрадовалась только вот рано. Что-то холодное коснулось моего запястья и щёлкнуло. Наручники. Марк завёл мои руки за спину и заковал моё второе запястье. Зачем нужно это делать? Можно подумать я смогу сбежать.

«Хозяйке» меня вернули спустя трое суток. Сейчас я, как никогда, была рада вернуться в бордель. Здесь со мной ничего плохого не делали … пока. Как только меня положили в кровать – я просто сама идти не могла – в комнату ворвалась Виктория. Её взгляд остановился на мне, и широкая довольная улыбка озарило лицо этой ведьмы. Девушка, которая помогала мне добраться до моей комнаты, Анжела, вроде бы, сразу выпрямилась:
- Виктория, буту ли какие-нибудь указания?
- Раздень её.
Анжела стянуло моё «платье» и судорожный вздох сорвался с её губ. Конечно, я её понимаю, зрелище ещё то. Вся спина была исполосована плетью, на коже виднелись ожоги и порезы. Просто Марк хорошенько повеселился, поливая меня горячим воском, а потом поставил к стене и стал метать ножи. Слава богу, в меня не попал, но он это исправил, расписав моё тело при помощи острых лезвий. Виктория подошла ко мне и грубо провела по израненной спине своими ногтями, причиняя адскую боль. Мне сейчас все причиняло боль, я не могла даже дышать, не испытывая болезненных ощущений. Прикусив до крови губу, я держалась из последних сил, чтобы не закричать. Виктории это не понравилось и она, издав рык, схватила с моей тумбочки обезболивающие и, бросив ампулы на пол, растоптала.
- Убери здесь, - процедила она Анжеле и ушла, громко цокая каблуками. Девушка помогла мне помыться. Как только мы вошли в ванную на меня нахлынули воспоминания.
***
- Вставай, Белла, тебя нужно помыть, - недовольно ворчал Марк. – Не люблю когда мои игрушки грязные. Как тебя так угораздила?
А то ты не знаешь, поддонок!
Я лежала на полу и не могла пошевелиться. Марк надел на меня ошейник и, пристегнув к нему цепь, потащил по коридору к одной из дверей. Идти я не могла, поэтому ползла за ним на четвереньках. Можно ли всего за три дня превратиться в животное? Ответ: да. Я себя именно так и чувствовала, когда ползла за своим «хозяином», или, когда он утром принёс мой завтрак в миске и кинул её на пол, заставил съесть и вылизать тарелку, а потом поблагодарить его. Куски штукатурки и стекло валявшееся на полу больно впивались в кожу, заставляя тело кровоточить. Сердце билось с бешеной скоростью, мне казалось, что оно вот-вот взорвется, не выдержит нагрузки. Марк открыл дверь, и мы оказались в душевой. Выглядела она так же плохо, как и остальные помещения. Плитка обвалилась в смежной комнате, раньше, видимо, был туалет, и оттуда исходил крайне неприятный запах. Грубо подняв меня, Марк приковал мои руки к манжетам на стене. На минуту стало тихо, и я понадеялась, что он ушёл, но поняла, что это не так, когда на меня хлынул поток ледяной воды. Напор бил прямо мне в лицо, и я задыхалась, но потом он переместился на моё тело. Раны дико болели от напора воды.
- Сейчас мы тебя помоем, - ворковал он. Выключив воду, Марк налил гель на мочалку и стал грубо тереть меня. Я хныкала, потому что любое прикосновение отдавало дикой болью. Но Марк не обращал на это внимания, продолжая интенсивней тереть израненную кожу. Раны открылись и стали кровоточить. В итоге некогда белая пеня стала ярко красной. Потом он опять включил воду и стал смывать пену со шланга. От ледяной воды я вся посинела. Тело пробирала крупная дрожь. Я была физически и морально истощена. Перед глазами стали появляться черные пятна, веки налились свинцом, и как я не пыталась держать глаза открытыми, у меня это не получалось.
- Не смей, - рыкнул Марк и залепил мне пощёчину, но даже это не помогло, я погружалась в темноту, которая словно шёлк окутывал моё тело, давая мне необходимый покой.
***
Анжела очень аккуратно промыла мои раны, помогла переодеться и уложила в кровать. У меня было ощущение, что я горю, на мне не было живого места. Виктория знает, как сделать так, чтобы ты метался в агонии. Отнять обезболивающее было очень жестоко с её стороны, а чего ещё можно было от неё ждать? Анжела протянула мне стакан воды и две таблетки. Я недоверчиво уставилась на неё.
- Это обезболивающее, не бойся, выпей тебе станет легче, ты хотя бы поспать сможешь.
Виктория приходила ко мне каждый день и сидела по несколько часов в моей комнате, пока я металась в агонии от разрывающей меня боли. Она читала журналы, болтала по телефону, красила ногти, а иногда ложилась рядом со мной и, накручивая мой локон на палец, описывала во всех красках, что она сделает с моими детьми, если я буду себя плохо вести. Я же чуть ли не плача говорила, что буду очень хорошей, на что эта тварь смеясь отвечала «Ну, могу же я помечтать». Настроение этой ведьмы всегда поднималось, стоило болезненному стону сорваться с моих губ. Анжела приходила всегда после неё. Она стала моим спасением. Девушка давала мне обезболивающие и обрабатывала раны различными мазями, чтобы на теле не осталось шрамов, пока никто не знал. Благодаря ей, я быстро пошла на поправку, тело пришло в норму, но все равно кое-где остались рубцы, напоминающие, через что мне пришлось пройти. Других клиентов в борделе я не обслуживала, что не могло не радовать. Виктория же бесилось из-за того, что я так быстро поправилась. Она сказала, что Марк был слишком со мной нежен, раз я так быстро восстановилась.
*****
Я лежала в своей кровати и смотрела, как за окном кружил снег. Прошло полгода с того момента, как я попала в бордель к Виктории. За это время Марк приезжал за мной два раза. После его «визитов» на восстановление уходило около месяца. Вчера он вернул меня Виктории, как всегда, еле живую. Краем уха я слышала, что он сказал ей, что я ему надоела и его потянуло на что-то новенькое. Виктория же распиналась и говорила, что в ближайшие дни найдёт для него что-нибудь этакое. Я еле стояла на ногах, всё тело пульсировало. В этот раз Марк превзошёл сам себя. Он был похож на разъяренного зверя. Наверное, решил оторваться напоследок. Он не щадя высекал меня плетью и, наверное, никакие мази мне в этот раз не помогут. На мне и так уже было достаточно рубцов, но они были еле заметны.
- Что ж, Белла, Марк от тебя отказался, и теперь тобой может пользоваться любой клиент. Я и раньше могла отдать тебя им, но Марк не любит делиться своими игрушками. Насколько мне известно, секса у тебя с ним не было? – весело спросила она. – Так надо это исправить. Какая же ты шлюха, если тебя за полгода в борделе, так и не поимели? – рассмеялась она. Будь я в лучшей форме, то мысленно раз двадцать послала бы её, но сейчас единственное, чего мне хотелось, так это обезболивающего и спать. Голову как будто зажало в тисках, перед глазами плясали тёмные пятна и ,если бы не охранник, который меня держал, я бы давно распласталась на полу.
- Гектор, возьми Скота и Дугласа, и хорошенько развлекитесь с ней в подвале.
- А почему именно там?
- Ты посмотри на неё, она ж мне в комнате все бельё испортит, - с отвращением фыркнула она. – Как закончите, позовите Анжелу, она позаботится о ней.
- Сделаем.
Дальше охранник поволок меня в подвал, где то на задворках сознания я понимала, что меня сейчас изнасилуют, но поделать ничего не могла. Мой мозг вопил, чтобы тело сопротивлялось, но оно не могло. Я еле-еле удерживала связь с реальностью. Веки тяжелели и удерживать глаза открытыми с каждым разом становилось все труднее и труднее. Раздался скрип железной двери, наверное, мы пришли. Меня грубо кинули на деревянный стол, от чего боль в спине достигла своей критической точки. Сердце билось быстро-быстро а из пересохшего горла вырвался стон. Мои руки приковали над головой, а платье сорвали. Дверь открылась и в помещение, громко смеясь, вошли еще двое. Разглядеть я их не могла, но вот голоса отчётливо слышала.
- Гектор, когда это ты успел так расписать эту шлюшку.
- Это не я. Её такой вернул клиент, - возмущался Гектор.
- Ну, так, где та красотка, которую госпожа Виктория любезно нам предложила?
- Она прямо перед тобой, Скот.
- Эта?! – с отвращением воскликнул он.
- Ты проявил чудеса дедукции!
- Заткнись, Дуглас. Мне, конечно, плевать на местных шлюх, но… вы посмотрите на неё, там же живого места нет.
- А мне все равно. Главное, что вагина есть, - заржал один из них.
- Вообще-то, Виктория, можно сказать, приказала развлечься с ней.
- Тогда чего стоим?
Я с ужасом слушала их разговор. Мой мозг не мог выдержать этого напряжения. Реальность стала ускользать от меня, звуки стали нечёткими и приглушенными. Последнее, что я помню, так это то, как чьи-то руки раздвинули мои ноги…

Источник: http://robsten.ru/forum/35-123-2