Глава 19. Четыре изумруда.

 [от лица Эдварда]

Я шёл в кабинет, на ходу скидывая пиджак и развязывая галстук. Эта чёртова удавка надоела мне. Я уже был на лестнице, когда услышал «голос» супруги, доносившийся из гостиной.

 

- Неужели так сложно съесть эту кашу! – ворчала она, заплетавшимся языком. Интересно кому это она? – Маленькая дрянь, ты такая же, как и она, тебя даже в её честь назвали! – вопила Бренда, потом раздался звук бьющегося стекла и детский плач. Единственный ребёнок, который может быть в нашем доме, так это Мари. Я со всех ног кинулся в гостиную. Малышка сидела и громко плакала, потирая глазки маленькими кулачками, в то время как моя благоверная, словно коршун, кружила над ней, осыпая проклятьями.

 - Замолчи ты! Хватит орать, у меня голова от тебя болит! От всей этой картины во мне стал бушевать дикий гнев, каждая мышца напряглась, и я держался из последних сил, чтобы не свернуть шею женщине, которой по собственной глупости позволил занять место в нашей семье, место, которого она не достойна.

- Бренда, - мой голос походил на раскат грома, а глаза метали молнии. Бренда испуганно ойкнула и выронила бокал с виски, который разбился. Не обращая внимания на жену, я подошёл к малышке, которая заметив меня, сразу потянула свои ручки. Подхватив Мари, я направился на кухню. Так убью двоих зайцев сразу: покормлю малышку и успокоюсь. Мари была моей отрадой, да и не только для меня, но и для всей семьи. После смерти Беллы, все были подавлены, хоть внешне это и не было видно. А когда появилась Мари, семья словно ожила. Когда моя маленькая девочка скушала кашку, я отнёс её в детскую, которая была сделана специально для неё. Помню Бренда хотела сделать там себе вторую гардеробную, мотивируя тем, что ей некуда девать свою одежду и остальной хлам, который она скупала в бутиках. Она очень долго выносила мне мозг по этому поводу. Тогда я сделал две вещи: ограничил её в деньгах и лично провел «генеральную» уборку в доме. В итоге, жена стала шёлковой и количество барахла в доме уменьшилось. После того как Мари заснула, пришло время поговорить с женой и спросить, что это мать вашу было?! Я специально шёл медленно, отчётливо выделяя каждый шаг, делая своё приближение боле устрашающим и зловещим. Бренда была все там же, только на этот раз виски она пила прямо с горла.

 - Эдвард, - еле шевеля языком, сказала она. – Милый, а я не знала, что ты вернешься сегодня.

 - Ну, ещё бы. Я застал тебя врасплох, дорогая? Ты совсем уже из ума выжила? На тебя оставили ребёнка, а ты напилась!

- Я уже не могу расслабиться?

 - Ах, конечно, ты же у нас пашешь сутками и тебе действительно нужно расслабиться! Опустошения моей кредитной карты - это очень тяжёлый и непосильный труд! – яд сочился в каждом моём слове.

- Тебе что жалко? Это же копейки для тебя!

 - Для меня да, но ты могла бы более рационально расходовать деньги! И вообще проблема не в этом.

 - А в чём же?

- Объясни мне, почему ты так ведёшь себя с Мари? - я медленно наступал на неё, а она наоборот делала шаги назад. Запутавшись в собственных ногах, она упала. Я присел рядом с ней на корточки и, схватив её за волосы, прошипел - Ты же знаешь, как я люблю племянницу, - она кивнула. – И, несмотря на это, ты позволила себе напиться и орать на неё. Ты испугала девочку.

- Прости, - хныкала Бренда.

- Не выйдет птичка. Я закрывал глаза на многое: наркотики, непонятные компании и вечеринки, алкоголь, но это было последней каплей, - Бренда бледнела с каждым моим словом. - Ты думала я не в курсе? Детка, если я молчу, это не значит, что я чего-то не знаю. Бренда, ты же не думаешь, что останешься безнаказанной за свою выходку? Я не собирался причинять ей физический вред, в мои планы входило хорошенько припугнуть её. Слёзы заструились по её лицу, на котором был написан страх и ужас, а в глазах читалась мольба. Она была такой жалкой сейчас. Вдруг послышался хруст и Бренда сдавленно выругалась. Я опустил свой взгляд на её руку, из её ладони торчал кусочек стекла. Рядом валялась разбитая рамка с фотографией… Беллы. Какого чёрта?! Единственная фотография была в моём кабинете. Я взял рамку и аккуратно достал фотографию. Надо купить новую. Видимо я сказал это вслух, потому что Бренда истерически засмеялась.

- Твоя жена истекает кровью, а ты думаешь о фотографии, - орала она. Я слегка опешил, и Бренда, воспользовавшись моментом, выхватила фото из моих рук и кинула в камин.

– Там ей самое место! Пусть горит, синим пламенем! Я залепил ей звонкую пощечину, от которой из её губы струйкой брызнула кровь, смешиваясь с ещё не высохшими слезами.

 - Не тебе решать, где её место! – рычал я.

 - Ты б ещё её портрет над нашей кроватью повесил! Эта тварь сдохла четыре года назад, но до сих пор умудряется портить мне жизнь, – не унималась она. После её слов красная пелена заволокла мои глаза. Я не сразу понял, как схватил её за горло и сжал, лишая возможности дышать. Опомнился я, когда Бренда посинела от недостатка кислорода. Разжав пальцы, я стал наблюдать, как она жадно глотает ртом воздух.

- Никогда не смей говорить о НЕЙ в такой манере! Поняла? – она кивнула. – Прибери здесь, и в ближайшие двадцать четыре часа не попадайся мне на глаза, если хочешь жить. Поднявшись в кабинет, я устало плюхнулся в кресло. Как же мне все это надоело. Комната была погружена во мрак. Такой же мрак царил у меня в душе. Спустя час позвонил отец. Голос у него дрожал, Карлайл тараторил со скоростью света и из всего того, что он мне сказал, я понял лишь, что мама в больнице. Сказав отцу, чтобы он успокоиться, я сел в машину и заехал за ним, а потом погнал в больницу. Я никогда не видел Карлайла таким: бешенный горящий взгляд, руки трясутся, вмиг он постарел лет на пять. Не успел я припарковаться, как он выскочил из машины, чуть не сорвав дверь с петель. Звонить Эллис и Эммету я не стал, решил, что узнаю сначала, что случилось, а там будет видно. Узнав у медсестры, где находиться Эсме Каллен я поспешил к ней. Найти её палату оказалась не таким уж и простым делом, поблуждав ещё немного, я все-таки отыскал заветную дверь.

- Мам, - выдохнул я. С ней было все в порядке, по крайней мере, внешне.

– Ты как? Что случилось? Мама рассмеялась, поглаживая отца, который заключил её в свои объятья, по голове.

 - Я попала в аварию. Слава богу, все обошлось. Я присел с другой стороны от Эсме. Мама приподняла мою голову и стала всматриваться в моё лицо. Эмоции на её лице менялись очень быстро, и я не успел определить, какими они были, в итоге на лице Эсме расцвела счастливая улыбка и она стиснула меня в своих крепких материнских объятьях.

 - Эдвард, мне нужно, чтобы ты съездил со мной в одно место.

 - Хорошо, ты только скажи когда.

- Сейчас.

- Нет, - резко заявил отец.

– Милая, тебе нужно отдохнуть, набраться сил, съездишь через несколько дней.

- Нет, - отрезала мама. – Карлайл, это не займёт много времени.

- Эсме…

- Карлайл…

- Хорошо, - уступил отец, - но я поеду с вами.

 - Нет! Мне нужно съездить туда только с Эдвардом.

- Женщина, ты из меня верёвки вьешь, - ворчал отец.

Мы с мамой рассмеялись над его заявлением. На часах было около восьми вечера, когда мы притормозили около какого-то здания. Эсме так и не сказала мне, куда мы едем.

- Мам, может, ты мне скажешь, куда мы приехали? – в сотый раз спросил я, не ожидая получить ответ на свой вопрос.

- Это детский дом, больше сказать не могу, потому что лучше один раз увидеть, чем услышать. Выйдя, мы направились к парадной двери. Мама постучала и через несколько минут дверь распахнулась.

- О, миссис Каллен, вы что-то забыли? – спросила женщина лет пятидесяти.

- Мисс Маршал, я забыла папку, опомнилась, когда домой приехала, вот попросила сына привезти меня за ней, - я не понимал, почему мама врет. Странно это … да и те многозначительные взгляды, которыми она перекидывалась с этой женщиной, настораживали. Они словно вели какой-то понятный только им диалог.

- Ну что ж проходите. Мисс Райен уехала.

- Катарина Райен, директор детского дома, - пояснила моя мама. Шагая по коридору вслед за матерью, я осматривал здание. Да, это не лучшее место для детей. На стенах были выцветавшие обои, а на некоторых трещины, потолки порыжевшие и с подтёками, лампы светили тускло, окна старые, пол стёртый…короче, та ещё атмосфера. Я шел погруженный в свои мысли, пока мама не вернула меня в реальность, тряхнув за руку.

- Эдвард, где ты летаешь?

- Да нигде, просто помещение отвратительное, дети не должны находиться в таких условиях. Мама тепло улыбнулась мне.

- Что ж, посмотрите здесь, может, найдете свою папку, а потом зайдите ко мне, - сказала миссис Маршал, после чего она удалилась. Я был удивлен, что нас оставили без «присмотра», все-таки мы посторонние люди и могли оказаться опасными. Странно…

 - Мам, а теперь будь добра, поясни, какого чёрта здесь происходит? – шипел я.

- Эдвард, как ты со мной разговариваешь? – упрекала она. – Потерпи и все узнаешь! Схватив меня за руку, она потащила меня в конец коридора, где находилась дверь со стеклянными вставками, и горел свет. Тихонечко приоткрыв, её мы увидели игровую комнату, в которой находились дети от трёх до пяти лет и женщина средних лет, которая сидела в кресле в углу и вязала что-то, поглядывая за малышами с теплой улыбкой. Наткнувшись взглядом на нас, она радостно улыбнулась, жестом предлагая зайти.

- Эсме, вы вернулись? – с наигранным удивлением поинтересовалась женщина.

– А мы уже подумали, что вы не вспомните, что оставили у нас свою папку, - и протянула коричневую папку с бумагами.

- Нет, я вспомнила и вернулась, - они там что-то ещё говорили, но я не слышал, так как наткнулся на взгляд четырёх изумрудных глаз, которые смотрели на меня с неподдельным интересом. Разорвав зрительный контакт, я стал рассматривать малышей. Они были близнецами, у них была бледная кожа и волосы бронзового цвета, только на тон темнее моих. Малыши держались за руки и сидели отдельно ото всех.

- Вижу, ты уже увидел то, что так хотела показать, - прошептала мама. Я обернулся и увидел, как у неё блестят слёзы в глазах.

– Они так похожи на тебя, - продолжила она и начала судорожно копаться в своей сумке. Вытяну бумажник, она достала фотографию и передала её мне. На ней мне было около четырех. - Посмотри, как они похожи на тебя. Я посмотрел на детей. С меня словно выбили весь воздух. Мальчик был моей копией, да и девочка тоже.

 - Но как? – спросил я севшим голосом.

- Это нам предстоит узнать. Пойдем. На ватных ногах я пошел за ней. Как такое возможно? Если бы кто-то от меня залетел, то они не стали от меня скрывать. Все те девицы, с которыми у меня были «отношения» спали и видели, как получить мою фамилию и состояние. И была только одна, которой я хотел предложить все это и сердце в придачу. Была, но её уже нет четыре года… старые раны опять стали кровоточить. Петляя по коридорам, мы дошли и остановились у одной из десятка похожих дверей, которая скрипнула, когда её открыли. Кабинет, в котором сидела мисс Маршал, был такой же, как и остальные комнаты. На столе стояло три дымящихся чашки чая и печенье. Нас ждали?

- Присаживайтесь, - подала голос мисс Маршал. – Разговор будет долгим. Разместившись около стола, я стал прожигать эту женщину взглядом. Она грустно улыбнулась и открыла тумбочку, которая громко скрипнула, достала две папки, и протянула их мне. На одной было написано София Стоун и Кристофер Стоун. Открыв их, я увидел на первой странице фотографии тех самых детей, которых я видел.

- Они поступили к нам где-то полгода назад. С самого начала я поняла, что с ними что-то не так. Наш директор Катарина Райен редкостная дрянь, - зло выплюнула она. Я удивленно посмотрел на неё. – И не надо на меня так смотреть. Она бессердечная женщина, которую интересуют только деньги. Вы видели, в каком состоянии здание? – я кивнул. – А мы ведь получаем пожертвования и не малые, только они оседают на других счетах и не доходят до назначения. Так вот, с самого начала она уж сильно опекала детей, это при том, что к остальным она относится пренебрежительно, словно они отбросы общества. Мы получили распоряжение, что если кто-то захочет усыновить их, то этих людей направлять сразу к ней. Поначалу, я подумала, что она хочет вытрясти побольше денег из будущих родителей, но услышав разговор, в котором она размазывала о биологических родителях малышей, сразу стало ясно – её целью было отпугнуть людей от сирот. Она рассказывала о таких ужасах, и намекала, мол, у детишек не самая лучшая наследственность. Но это не так, - последнюю фразу она произнесла с такой уверенностью.

- А вам, откуда знать?

 - У каждого малыша при себе была по вещице, которую не могут позволить себе простые люди, а отбросы общества и подавно. У девочки кольца, с бриллиантами, и явно, что они являются семейной реликвией, а у мальчика крестик. Такие вещи могут позволить только очень состоятельные люди.

 - А, может быть, эти вещи украдены?

- Мы об этом думали, но отбросили эту версию. Когда малыши поступили к нам, на них была очень дорогая одежда, и они были чистые и опрятные. Вы же понимаете, что у плохих родителей дети зачастую неухожены. А этих малышей лелеяли. В комнате повисла тишина.

 - Я... хотел бы увидеть их ещё раз, - эти слова давались мне очень тяжело.

 - Конечно, - мисс Маршал посмотрела на часы. – Только детей уже уложили спасть.

- Я их не разбужу, я одним глазком, - моя просьба стала походить на мольбу.

- Идем те за мной. Мы опять петляли по коридорам, пока не зашли в комнату, в которой стояли детские кроватки. София и Кристофер спали в дальнем углу. Я оглянулся на маму, взглядом прося оставить меня наедине с малышами. Она все поняла, как и мисс Маршал. Присев на корточки около кроватки Софи, я залюбовался этим ангелочком. Непослушные локоны были разбросаны по подушке, губки сложены бантиком. Одеяльце съехало, и она поежилась от холода. Прежде чем накрыть её, я заметил на шее цепочку и вспомнил о словах мисс Маршал. Подцепив цепочку я вытянул её из-под маячки и обомлел. Я их уже видел. На Белле. Это кольца её родителей. А, может, они просто похожи? Если это кольца родителей Беллы, то с внутренней стороны должна быть гравировка. Присмотревшись, я её увидел «Той, которая навсегда пленила моё сердце. Ч.С.» Как такое возможно? Я не понимаю! На Кристофере тоже была цепочка. На ней был крестик, тот который я подарил Белле. Матерь божья. Может, я просто схожу сума? Ведь получается, что Белла жива. Бред. Я. ВИДЕЛ. ЕЁ. МЁРТВОЕ. БЕЗЖИЗНЕННОЕ. ТЕЛО. СОБСТВЕЕНЫМИ. ГЛАЗАМИ. Видел как её хоронили, зарывали в землю. Это чья-то шутка или уловка. Белла не может быть жива. Я посмотрел на близнецов. Или может? Выбежав как можно тише, я направился в кабинет.

- Этого не может быть, - заявил я с порога. – Белла мертва! Мама непонимающе посмотрела на меня.

 - Белла?

 - Кольца и крестик, которые на детях принадлежат ей. Но… Я видел её. Видел, - шептал я словно в бреду.

- Послушайте,- начала мисс Маршал. – Вам нужно подумать, что делать. Не приходите сюда без причины.

- Что значит, не приходите?

- Понимаете, у нас была одна пара, которая уж очень настойчиво хотели усыновить близнецов. И они погибли. Я уверена это было неспроста. Не подвергайте опасности себя, а главное детей. Смысл в её словах есть.

- Что ты будешь делать, сынок?

 - Сделаю тест на отцовство. Если он будет положительным - усыновлю их, а если отрицательным…все равно усыновлю их. Мама заплакала и обняла меня.

- Как вы сделаете тест?

- У меня есть связи, я что-нибудь придумаю, - только эти слова слетели с моих губ, как план сам собой созрел в голове. Достав телефон, я набрал нужный номер.

- Да! – крикнули в трубку.

- Это Каллен, мне нужна услуга.

 - Какая?

- Нужно организовать осмотр детей в одном детском доме, там анализы взять и все такое.

- С чего это вдруг?

- Надо.

 - Ты совсем обалдел, сынок, звонить министру здравоохранения в десять вечера с такими просьбами, - ворчал Кайл.

– Но с учетом того, сколько я проиграл тебе выбора, у меня нет. Дай реквизиты детдома.

Продиктовав необходимую информацию, я продолжил.

- Так же мне нужны координаты людей и лаборатории, где будут проводить все анализы.

 - Когда нужно организовать осмотр.

- Завтра.

- Ладно. Я перезвоню и дам тебе нужную информацию.

- Спасибо.

- Без проблем.

Теперь осталось только ждать…