Глава 17

POV Эдвард. 

Полет души и тела, далеко, высоко, где-то за границей облаков, горящее сердце, способное согреть своим теплом весь мир, способное зажечь все вокруг, нежность и страсть, туманящие рассудок, заставляющие забыть обо всем на свете – все это поцелуй моей маленькой девочки. 
- Белла… - прохрипел я, превозмогая себя, отстраняясь. 
- Эдвард… - бесконечная нежность в голосе и мое имя, слетающее с ее губ, тех, что возносили к небесам одним лишь прикосновением к моим. 
- Белла, что ты делаешь? – глупый вопрос. 
«Она целует тебя, идиот!» - тут же ответило сердце. 
- Я… - взгляд, отведенный в сторону и красная краска на щеках. 
- Хорошо. Давай так: Белла, ты понимаешь, ЧТО ты делаешь? – обхватывая ладонями маленькое личико, я повернул его к себе, заглядывая в шоколадные омуты. 
- Не уверена, – тихий шепот. 
- Тогда, зачем? – я должен знать. 
- Потому что хочу, – сияние глаз, и ласковая улыбка. 
Я не понимал, что происходит, но, честно, мне было абсолютно наплевать на это. Моя девочка поцеловала меня, она пришла ко мне, и теперь, черт побери, я никуда ее не отпущу. 
Мы стояли в полумраке ночной комнаты, не смея пошевелиться. Я снова и снова заглядывал в широко распахнутые карие глаза, убеждая себя, что это не сон, что это, правда, она. Белла молчала, изучая меня, мое лицо, мои глаза. Что она искала? 
Передо мной стояла моя родная сестра, которая только что сделала огромный шаг навстречу мне, моим чувствам и желаниям, а я как идиот пялюсь на нее и молчу. Я должен что-то сказать. Давай же, мозг, работай! 
- Белла… - отлично, первое слово получилось. – Я… - ну, – ты… - да что ты как умственно отсталый, говори Эдвард, давай уже! 
- Подожди, – пришла на помощь моя девочка. Кому как не ей знать, какие проблемы бывают у меня с выражением своих мыслей. – Сядь, – Белла слегка толкнула меня в грудь, и я упал на кровать, ведь сейчас мое тело было, как никогда, расслаблено. Она сделала шаг, чтобы присесть рядом, но я не мог позволить ей быть так далеко от меня. Взяв ее за руку, я потянул, усаживая к себе на колени. 
- Эдвард, - начала она. Господи, да откуда в этом маленьком хрупком создании столько смелости и выдержки? – Прости, что ушла вечером, мне нужно было подумать, – что? Она извиняется? Да она бежать должна была подальше после того, что услышала! 
- Я думал, ты больше не придешь, – признался я в своих страхах. 
- Глупый, – нежность голоса, заставляющая тело трепетать от восторга, а душу парить в небесах, и маленькая теплая ладошка, накрывающая мою щеку. – Не все убегают от проблем как… 
- Я, – закончил за нее фразу. – Прости, – мне было стыдно за свое поведение, ведь я как последний трус бежал от нее каждый раз, когда чувствовал свою слабость, когда чувствовал, что выдержка и самоконтроль оставляют меня. 
Я замолчал, в очередной раз, прокручивая в голове все неправильные поступки, ошибки, всю боль, причиненную ими моей маленькой девочке. На смену грустным мыслям пришли еще более грустные, если не сказать страшные. 
Своим поцелуем Белла ответила на мои чувства, дала мне надежду на то, что в этом гребаном мире у меня есть возможность быть счастливым, быть с ней. 
Но, что означает БЫТЬ С НЕЙ? 
Белла – моя сестра, родная сестра. Я не могу быть с ней априори, этих отношений не может существовать ни в мыслях, ни тем более в реальности. Это аморально, извращенно, это НЕПРАВИЛЬНО. 
Но, черт побери, я буду последней сволочью, если не признаюсь: это то, чего я хочу сейчас больше жизни. 
Я посмотрел на Беллу, которая за время моих размышлений не проронила ни слова, лишь внимательно смотрела на меня глазами полными нежности, теплоты и ласки, и гладила своей маленькой ладошкой мою щеку и шею, каждым прикосновением принося несказанное удовольствие, граничащее с блаженностью. 
Я решился задать самый трудный вопрос, разрывающий меня изнутри, не дающий покоя. 
- Малыш, - слово, слетевшее в моих губ, несомненно, нравилось мне. То, как оно звучит, то, как я произносил его, то, КОМУ я произносил его. 
- М? 
- Что будет дальше? – каждое слово давалось с трудом, ведь я безумно боялся услышать ответ. 
- Не знаю, – прошептала малышка, склоняя голову на мое плечо. 
- И я не знаю, – повторил я. Действительно, какое будущее нас ждет? НИКАКОГО! 
- А чего ты хочешь? – моя девочка не перестает удивлять меня. 
- Быть счастливым, – честно ответил я. Конечно же, этот ответ подразумевал: «быть счастливым рядом с тобой». 
- Значит, наши желания совпадают! – горящие глаза и теплая улыбка. 
Надежда, поселившаяся в моем сердце в ту секунду, когда Белла не оттолкнула меня там, в ванной комнате первого этажа, сейчас, казалось, возродилась из пепла, огненным фениксом озаряя все вокруг, согревая теплом мою душу и зажигая сердце. 
- У нас все получится, – произнес я. Да, я не был уверен в своих словах на сто процентов, но верил в это, верил в НАС. 
- Я знаю, – улыбнулась моя малышка. 
Я понимал, что, возможно, сейчас мы совершаем самую большую глупость в своей жизни, страшную ошибку, что своими действиями мы ставим на кон слишком многое, но я не мог иначе, я не мог без нее, я сделаю все, чтобы эта маленькая хрупкая девушка была самым счастливым человеком на земле. 
- Белла, милая моя, - прошептал я, обхватывая ее личико ладонями, - будет очень трудно, будет много преград и трудностей, но я клянусь, мы преодолеем все это, конечно, если ты этого захочешь, мы все преодолеем, вместе… - последнее слово вырвалось хрипом. 
- Вместе, – повторила Белла. 
Ее интонация и горящие глаза вселяли уверенность, давали так необходимые сейчас силу и веру. 
Я знал, только рядом с этой девушкой я смогу быть счастливым, смогу быть настоящим, смогу БЫТЬ. И теперь я должен сделать все, чтобы заслужить это право, чтобы сделать счастливой ее. 
- Иди сюда, – я приподнял ее, сам залезая на кровать с ногами и сажая свою маленькую девочку перед собой. Откинувшись на подушку, я потянул Беллу на себя, роняя спиной на свою грудь и аккуратно кладя голову на свое плечо. Сестренка блаженно закрыла глаза, расслабляясь. 
Сестренка… 
Слово, заставляющее вернуться в реальность, спуститься с облаков в этот черствый бездушный мир, где мои чувства к этому прекрасному созданию вне закона, вне понимания, вне морали. 
Впереди нас ждала неизвестность, страх перед которой сковывал тело, заставляя вновь и вновь содрогаться от осознания безвыходности нашего положения. 
Услышав мерное сопение, я улыбнулся – моя девочка уснула. 
Сейчас, держа в объятьях самую большую драгоценность, мне казалось, что я способен на все. Я смогу преодолеть все преграды, которые возникнут перед нами, смогу справиться, ради нее, ради НАС. 
Что такое настоящее счастье? Это то чувство, которое ты испытываешь, когда твоя душа парит в небесах, когда сердце пропитывает бесконечная нежность, а по телу распространяется блаженная нега, когда в своих руках ты держишь самое дорого, что есть у тебя – любимую девушку. 

POV Белла. 

Нежные мягкие, но, в то же время, требовательные губы ласкали меня, вознося к небесам, заставляя сердце выскакивать из груди, заставляя забыть, где находишься и кто ты, заставляя отдаться этому моменту, этим ласкам, этой нежности. 
Сердце начинает стучать, как сумасшедшее… Ты лишаешься опоры под ногами… летаешь где-то в облаках… – Слова Элис всплывали в сознании, заставляя лишний раз убедиться в том, что только поцелуй этого зеленоглазого парня вызывает во мне все эти эмоции. 
- Белла… - прохрипел Эдвард, отстраняясь. Его голос, интонация и мое имя, слетающее с его губ, заставляли вздрагивать от незнакомых новых ощущений, охватывающих тело и пробивающих его мощными импульсами, концентрирующимися где-то в центре груди. 
- Эдвард… - пробуя на вкус его имя, произнося его совсем иначе, чем раньше, я поняла, сейчас я пропадаю, сейчас мне было все равно, кто передо мной, сейчас это был просто ОН. Тот, кто заставляет мое сердце биться с удвоенной силой, душу парить в небесах, тело вновь и вновь вздрагивать от мимолетных прикосновений и взглядов, а голову забыть обо всем на свете. 
- Белла, что ты делаешь? – изумрудные глаза прожигали насквозь, пылая страстью и безграничной нежностью. 
- Я… - заливаясь краской, я отвела взгляд. Что ответить ему? Что я решила удостовериться в том, что чувства, испытываемые мной к брату, далеко уже перешли все грани дозволенного? Или что я хочу наплевать на все и всех и просто быть рядом с ним? 
- Хорошо. Давай так: Белла, ты понимаешь, ЧТО ты делаешь? – не получив от меня ответа, решил уточнить он, обхватил ладонями мое лицо, поднимая его, заглядывая в мои глаза горящими изумрудами, пылающими нежностью и безграничной теплотой. 
- Не уверена, – прошептала я. Действительно, что я делаю? Я только что поцеловала своего родного брата! И, если говорить откровенно, я ничуть не жалею об этом. Но я не должна была делать этого! 
- Тогда, зачем? – новый вопрос обрушился на меня. 
- Потому что хочу, – не задумываясь, ответила я. Не головой… сердцем. 
В темноте ночной комнаты я стояла в объятьях человека, теперь ставшего для меня кем-то больше, чем брат, чем все люди на этой планете, тем, за которым теперь я была готова следовать куда угодно, ради которого я согласилась бы сделать все что угодно. 
Я разглядывала его лицо, на котором сейчас выражался весь спектр эмоций, испытываемых им: страх, сомнение, нежность, страсть и еще что-то… очень сильное… 
Его зеленые глаза горели ярким пламенем, освещая все вокруг, вселяя уверенность в нем, в себе, в НАС. 
- Белла… - тихо произнес он, – я… - что он хочет сказать? Почему не может? – ты… 
- Подожди, – я решила помочь ему, ведь у моего Эдварда всегда были проблемы с выражением своих мыслей. Да, моего Эдварда… Как же восхитительно это звучит! – Сядь, – я слегка толкнула его, так, что он, не удержав равновесия, приземлился на кровать, а сама сделала шаг в сторону, чтобы присесть рядом. Мне безумно не хотелось отдаляться от него даже на сантиметр, но я боялась напугать его своей настойчивостью, поэтому и сделала этот шаг. Будто прочитав мои мысли, Эдвард взял меня за руку и потянул, усаживая на свои колени. 
- Эдвард, - я должна была начать разговор первой, ведь он не сможет, я знаю. – Прости, что ушла вечером, мне нужно было подумать. – Сейчас я не могла признаться ему, что в тот момент жутко испугалась: его, себя, своих чувств, эмоций и ощущений. 
- Я думал, ты больше не придешь, – что? Как ему в голову могла придти такая глупость? 
- Глупый, – положив ладонь на его щеку, произнесла я. Едва заметная щетина покалывала пальцы, а от осознания того, чья это была щека, рука нещадно дрожала. – Не все убегают от проблем как… 
- Я, – закончил Эдвард за меня. Я тут же пожалела о том, что только что хотела сказать. Его обидят мои слова, но это было правдой. В характере этого парня всегда было место для страха перед трудностями, отказа от своих желаний, если их достижение не кажется возможным. – Прости, – что? За что он просит прощения? За то, что поступил так, сбежал? Я давно простила его… 
Он замолчал, погружаясь в размышления, а я не смела его беспокоить. Эдварду было о чем подумать, да и мне тоже. Миллион вопросов возникало в голове, пугая неопределенностью и неоднозначностью ответов на них. 
Я смотрела на Эдварда, стараясь понять, о чем сейчас думает мой… 
Я запрещала себе произносить слово «брат» даже мысленно. Ведь каждый раз, когда оно всплывало, все тело сжималось от непереносимой боли и муки от того, насколько неправильно, неестественно и порочно все то, что сейчас мы делаем. Но это сильнее меня, сильнее нас, с каждой минутой я теряю контроль, теряю себя, полностью растворяясь в этом человеке. 
- Малыш, – нежный голос вырвал меня из печальных мыслей. То, как Эдвард произносил это слово сейчас, делало что-то невообразимое с моим… нет, не телом… с сердцем, которое, казалось, совсем забыло, как правильно биться, запинаясь и пропуская все новые удары 
- М? 
- Что будет дальше? – один из вопросов, так мучивших меня, был задан. 
- Не знаю, – честно ответила я, склоняя голову на его плечо. 
- И я не знаю, – грустно произнес он. 
Кто, скажите, кто может знать, что делать двум сердцам, нашедшим в этом мире друг друга, но не имеющим права быть вместе, быть одним целым, чем они уже давно стали? 
- А чего ты хочешь? – спросила я, боясь услышать ответ. 
- Быть счастливым, – честно и неоднозначно. 
- Значит, наши желания совпадают, – действительно, единственное чего сейчас я хотела – это быть счастливой. Конечно, теперь я понимала, что только рядом с Эдвардом, я могла стать таковой. 
- У нас все получится, – произнес он. Я не слышала уверенности в его голосе, но и не могла просить о ней сейчас. Впереди нас ждала неизвестность, страх перед которой ледяной волной пробегал по позвоночнику, заставляя тело сжиматься и дрожать, но горящие зеленые глаза, пропитанные нежностью и согревающие своим теплом, вселяли в меня надежду на то, что мы справимся. 
- Я знаю, – улыбнулась я, вкладывая в улыбку эту надежду. 
- Белла, милая моя, - прошептал Эдвард, обхватывая мое лицо ладонями, - будет очень трудно, будет много преград и трудностей, но я клянусь, мы преодолеем все это, конечно, если ты этого захочешь, мы все преодолеем, вместе… - его голос сорвался. 
- Вместе, – повторила я, подтверждая его слова и заверяя, что верю ему. 
- Иди сюда, – приподнимая меня, Эдвард залез на кровать с ногами и усадил меня перед собой. Откинувшись на подушку, он потянул меня, роняя спиной на свою грудь и аккуратно кладя мою голову на свое плечо. Я закрыла глаза, расслабляясь, позволяя бесконечной нежности и трепету охватить меня. 
Здесь, в темноте ночной комнаты, в объятьях этого зеленоглазого, я поняла, что могу быть счастлива, ведь у меня есть ОН. 
И пусть наши отношения являются чем-то запретным, неправильным, аморальным, но, неужели, они не заслуживают права существовать? Неужели два сердца, бьющиеся в унисон, две души, сплетающиеся в одну, не заслуживают счастья? 
Мы будем бороться, мы заслужим право быть вместе, несмотря ни на что. 
Я верила в себя, я верила в Эдварда, я верила в НАС. 
Постепенно, сама не замечая этого, я начала проваливаться в сон. Этот день и его события сильно вымотали меня, как физически, так и эмоционально, я почувствовала дикую усталость, и расслабилась, погружаясь в царство Морфея. 

Последней мыслью, посетившей меня, было то, что засыпать в объятьях любимого мужчины – лучшее завершение дня. 
Любимого? 
Я сказала это? 
Даже через закрытые веки я чувствовала яркий свет, озаряющий комнату, пробивающийся через не зашторенное окно. Сколько времени? 
Я открыла глаза, упираясь взглядом в небесного цвета потолок, и блаженно улыбаясь. 
- Стоп, – вслух произнесла я. Почему потолок голубой? 
Озираясь по сторонам, пытаясь собрать свои мысли в кучу, я поняла – я лежу в своей комнате, в своей кровати. 
- Неужели это был сон? – прикасаясь пальцами к губам, которые, казалось, до сих пор горели от воспоминаний ночного поцелуя, прошептала я. 
Нет, этого не может быть. Я прекрасно помню его глаза, его улыбку, его голос, его руки, его… губы. 
Глаза наполнились слезами, а в груди все сжалось в тугой комок, пульсирующий и причиняющий адскую боль каждым своим движением. Это был сон, прекрасный, восхитительный сон… 
Сейчас я была готова отдать все, чтобы вернуться в него, чтобы вновь почувствовать его рядом, чтобы вновь иметь возможность дотронуться до него так, чтобы вновь поцеловать его… 
В коридоре послышались тихие шаги, и я уперлась взглядом в дверь, прожигая ее. 
- Белла? – нежный шепот и разочарование… 
- Да, мам, – это не он. 
- Ты уже проснулась, дочка? – входя в комнату и подарив одну из своих нежных улыбок, поинтересовалась мама. 
- Да, – мне совсем не хотелось сейчас говорить с ней. Я хотела лишь одного – вновь уснуть и увидеть его. 
- Спустишься вниз? Или принести тебе завтрак сюда? – подходя к кровати и нежно поглаживая меня по волосам, спросила она. 
- Я не хочу кушать, – я ничего не хочу. Только уснуть… 
- Малыш, так нельзя, – мама провела ладошкой по моей щеке, убирая растрепавшиеся волосы с лица. 
- Сколько сейчас времени? 
- Чуть больше полудня, – ласковая улыбка. – Первый раз вижу, чтобы ты так долго спала, – я готова проспать хоть всю жизнь, только чтобы вновь погрузиться в этот сказочный мир, где мы с Эдвардом были только вдвоем. 
- А почему ты дома? Разве, тебе не нужно на работу? – забота матери так умиляла, она всегда была готова жертвовать всем ради нас. 
- Все хорошо, я договорилась, Викки подменит меня до обеда. 
- А потом? 
- Эдвард сказал, что у вас сегодня мало занятий, и он как раз освободится к этому времени, – имя, произнесенное мамой, заставило вздрогнуть. Ведь, если это был всего лишь сон, у меня не хватит смелости повторить его. Что делать? Как вести себя с ним? 
- Понятно. Мам, я спущусь вниз, только умоюсь, – вставая с кровати, улыбнулась я, и попрыгала к ванной. 
-Тебе помочь? 
- Нет, спасибо, я почти научилась, – какая же она все-таки у нас! 
Позавтракав, я сидела за стойкой, разговаривая с мамой и наслаждаясь каждой секундой ее общества. Наши родители – страшные трудоголики, отдающие работе все свое время. Когда мы с Эдвардом были маленькими, мама сидела дома, заботясь о нас. Она никогда не доверяла нас няням, и воспитывала сама. Но, со временем, когда мы подросли, она стала брать различные подработки, выполняя их дома. И вот, однажды, один крупный заказчик, оценив ее талант и трудолюбие, предложил ей должность руководителя проектного отдела своей дизайнерской фирмы, а мама не могла отказаться. С тех пор она днями и ночами торчала на работе, стараясь выполнить ее с присущей только ей кропотливостью и страстью. А отец… он врач, и этим все сказано. Мы никогда не капризничали из-за того, что папы нет дома, ведь с самого детства мы понимали, если папы нет, значит, сейчас он спасает кому-то жизнь. 
- Привет, – бархатный голос за спиной и миллион мурашек, пробегающих по ней. Я не могла обернуться, не могла посмотреть на него, я боялась. 
- Привет, сынок, – нежная теплая улыбка матери. – Ты даже раньше, чем говорил. 
- Да… - легкая усмешка в ответ, – физкультуру отменили. 
Две холодные руки накрыли мои плечи, чуть сжимая их, заставляя тело напрячься, а сердце остановиться на мгновение и вновь начать биться, захлебываясь быстрыми ударами. 
- Ну… тогда, я пойду? – вопрос адресован мне? Я сидела, молча открывая и закрывая рот, ничего не могла сказать, потеряла дар речи, я была в ступоре. 
- Да, конечно, мам, – руки исчезли, но ощущение его близости осталось. – Мы справимся, правда, Беллз? – потрепав меня по голове, спросил Эдвард. 
- Да, – единственное, что я могла сказать сейчас. 
- Отлично, – снимая фартук, улыбнулась мама. – Думаю, у вас не возникнет трудностей. Эдвард, она и вчера полдня проспала? 
- Нет, – усмешка, – видимо, вчера Белла просто сильно устала… 
- Так, дети, я побегу, а то Викки там без меня дел натворит, – глаза мамы загорелись азартом, возникающим в них каждый раз, когда она говорила или думала о работе. 
Через несколько минут она выбежала из дома и умчалась в центр на своем серебристом авто. Все это время я сидела, не смея пошевелиться, боясь обернуться, боясь удостовериться, что все это было сном. 
- Привет, – нежный шепот бархатного голоса на ушко, горячее дыхание и легкое прикосновение мягких губ за мочкой. 
Яркий фейерверк, взрывающийся в каждой клеточке тела, несущий в себе обжигающий огонь, сметающий на пути все страхи и сомнения, заставляющий тело дрожать. 
«Это был не сон» - всего одна мысль, и сердце остановилось, я забыла, как дышать, забыла кто я и где, отдаваясь волне, накрывающей меня с головой. 
- Белла, – мое имя, ласкающее слух, ведь это ОН произносил его, и нежные руки, обнимающие меня за талию, прижимая к твердой груди. – Я так соскучился, - да что же со мной происходит? Я не могу пошевелиться, не могу ничего сказать. 
Всего несколько шагов, и зеленые глаза встречаются с моими, вот он, передо мной сейчас, это ОН. 
- Эдвард… - хрип, вырывающийся из горла и отчаянное движение навстречу. 
Новый поток безграничного счастья накрыл меня, когда нежные мягкие губы коснулись моих, лаская и вознося над землей каждым новым движением. Калейдоскоп красочных эмоций ярким огнем разгорался внутри, особенно сильно пылая в области сердца, которое сейчас, казалось, и вовсе выпрыгнет из груди. 
Жадные страстные поцелуи, до боли в губах, до потери сознания, и нежные мягкие касания, сменяющие их, ненадолго, лишь чтобы перевести дыхание… 
Его поцелуи обжигали, его руки ласкали каждый сантиметр моего тела легкими невесомыми касаниями или сильными страстными движениями, вознося к облакам, за пределы вселенной, за пределы сознания. 
Когда я уже думала, что не бывает поцелуя слаще этого, мой зеленоглазый искуситель разрушил все мои представления. Окончательно, бесповоротно. 
Легким движением раскрывая губы, требовательный язык проник внутрь, лаская каждый уголок моего рта, вызывая в теле все новые разряды, пробивающие его до боли в руках, в ногах, в груди. 
Его движения, ласки, до этого момента неизвестные мне, но такие мучительно приятные, лишали остатков разума, заполняя голову плотным туманом, в котором не возможно ничего разобрать. 
Дрожащие руки, ватные ноги, бешенный стук сердца и нехватка воздуха – все это он, поцелуй любимого мужчины, тот поцелуй, который выбивает из тела дух, который заставляет забыться. 
Теряя контроль и власть над собой, я сделала первое движение языком, стараясь следовать за тем, что так проворно двигался, принося несказанное наслаждение и эйфорию, сплетая их, в неистовой борьбе, заполняющей тело страстью и блаженством. 
- Белла… - резко прервав поцелуй, прохрипел зеленоглазый, – подожди. – тяжелое дыхание, хрипы и рычание вырывались из его горла, лаская слух. Я смотрела в упор, видя, как сильно сейчас дрожит его тело, как трясутся его руки, как горят зеленые глаза неистовым испепеляющим пламенем. 
- Эдвард, это правда, ты? – я до сих пор не могла поверить в то, что именно он стоит сейчас передо мной. 
- Белла, - любимая кривоватая улыбка, - мы целовались минут пятнадцать, а ты только сейчас решила уточнить это? 
- Дурак, – легкий удар в плечо и смех. 
- Эдвард, как я оказалась в своей кровати? – лежа в объятьях парня, переплетая наши пальцы, спросила я. Я до сих пор не могла понять этого. 
- Я отнес тебя утром, – перебирая мои волосы, ответил он. – Думаю, родители бы не поняли, если бы нашли тебя с утра в моей комнате, – нежность его голоса согревала. 
- Я так испугалась, когда проснулась у себя. Я думала, что это сон, прекрасный сон… - честно призналась я. 
- Это реальность, – всего два слова, и сердце вновь запнулось. 
Реальность… 
Безграничное счастье и дикий восторг окутали меня, разжигая яркое пламя в груди. 
- Как дела в школе? – спросила я, переводя тему. 
- Нормально, – теплая улыбка. – Все передавали привет, а некоторые даже порывались приехать, – интонация изменилась. 
- Элис? 
- Да, и еще … - Эдвард замолчал. 
- Джейкоб, – закончила я за него. Я видела, насколько неприятно ему сейчас слышать имя этого черноглазого парня. 
Минутное молчание и решение, принятое тут же. 
- Мне, наверное, стоит поговорить с ним? – то ли вопрос, то ли утверждение. 
- О чем? – сияние изумрудов, в омуте которых я была готова тонуть вновь и вновь. 
- Я не могу обманывать его, – поднимая руку Эдварда, и водя пальчикам по линиям на ладони, ответила я. 
- Да, – грусть в голосе, – наверное, тебе нужно поговорить с ним. 
- Спасибо, – я знала, насколько тяжело давались ему эти слова, но он сказал их. – Когда они приедут? 
- Кто? 
- Элис и Джейк. 
- Они не приедут, – легкая улыбка. 
- Почему? 
- Потому что теперь ты моя, и я ни с кем не собираюсь делить тебя, – резким движением Эдвард перевернул меня на спину, нависая надо мной всего в нескольких сантиметрах. 
Его лицо перед моим, его губы чуть приоткрыты, а глаза сияют ярким огнем. 
Медленно наклоняясь, он стал приближаться, а я потянулась навстречу ему, желая получить этот сладкий поцелуй. 
Звонок в дверь, оглушительной какофонией прокатился по дому. 
- Черт, – рефлекторно отстраняясь, прорычал Эдвард. – Как можно быть таким непробиваемым болваном?