Глава 35

POV Эдвард. 

- Белла? – позвал я, проходя вглубь дома. 
Тишина. 
- Мама? – где все? 
Молчание. 
- Да что ж это такое?! – неужели они уехали? Куда? Зачем? Надолго? 
Пройдя по холлу, пытаясь найти хоть какие-то следы пребывания в доме моей семьи, я поднялся на второй этаж, к нашим спальням. 
Дверь в комнату сестры была приоткрыта и, собрав остатки смелости, я потянулся к ручке, распахивая ее. Никого… 
Постель Беллы заправлена, в комнате полный порядок, и никакого намека на то, что девушка была здесь, я не видел. 
Подлетев к шкафу, открыв его створки, я не смог сдержать вздох разочарования: вещей не было. 
Куда отец увез ее? Уехал ли с ней? 
- Кто здесь? – услышал я родной, окрашенный испугом, голос. – Немедленно выходите, я вызову полицию! – кричала мама. 
- Привет, – поспешив спуститься и успокоить ее, проговорил я. 
- Эдвард! – страх и обеспокоенность исчезли с лица Эсми, сменяясь нежностью и любовью. 
Несколькими шагами преодолев расстояние, разделяющее нас, мама бросилась мне на шею, крепко сжимая меня своими тонкими ручками. 
- Эдвард, ты вернулся! – со слезами в голосе, говорила она. – Мы так беспокоились… 
Мама ослабила хватку, перемещая руки к моему лицу, аккуратно исследуя его своими пальчиками, она смотрела на меня, широко распахнув глаза, из которых продолжали литься слезы. 
- Беспокоились? – переспросил я. – Сомневаюсь… 
Ни мама, ни Карлайл, не пытались остановить меня, вернуть, узнать, наконец, не случилось ли чего со мной… 
- Эдвард, пожалуйста, не говори так, – просила Эсми. – Карлайл следил за каждым твоим передвижением. 
- Следил? – слова мамы удивили меня. – Но, как? 
- Он отобрал у Беллы телефон, где и нашел твой новый номер, – начала сбивчиво объяснять она. – А Чарли помог ему с запросом… 
- Он пилинговал мой мобильный? – в очередной раз Карлайл предоставлял мне повод для гнева. – Что еще он делал? Прослушка? 
- Ты почти никуда не звонил, – прошептала мама, прерываясь, замечая мою реакцию на ее слова. – Было всего несколько смс… 
- Он читал мои сообщения? – закипал я, судорожно вспоминая все то, что я писал Эммету. Что он мог прочитать? Какие выводы сделал? 
- Он всего лишь хотел удостовериться, что ты жив и с тобой все в порядке, – пыталась успокоить меня мама, но сейчас это вряд ли удалось бы сделать и группе психиатров. 
- В порядке? – не унимался я. – Родной отец поднял на меня руку, обвинил непонятно в чем, и теперь ты говоришь, что со мной все должно быть в порядке? – кричал я на мать. 
- Эдвард, пожалуйста, – просила Эсми. – Карлайл погорячился, и, я уверена, он уже пожалел об этом… 
- Пожалел? – брови поползли вверх. – Он даже не попытался выслушать меня… - громкость моего голоса стихала. 
- В тот день… - мама взяла меня за руку и потянула к дивану, стоящему в центре нашей гостиной. - … он был не похож на себя. Я до сих пор не понимаю, почему он решил… 
- Что я изнасиловал сестру? – закончил я за нее. 
Боль, промелькнувшая в глазах Эсми, отдавалась в моем сердце, усиливаясь многократно от понимания того, что я был ее причиной. 
- А ты? – спросил я. 
- Я? – непонимающий взгляд. 
- Что думаешь ты? – мне было важно услышать это, необходимо знать ответ. 
- Я… - наклон головы, отведенный взгляд. 
- Мама, скажи, ты тоже думаешь, что я изнасиловал Беллу? – я не мог ждать. Мне было нужно узнать. 
- Нет, – тихо произнесла она. – Доктор Филлипс… 
- Что? – вскочил я. – Вы отвели ее к врачу? – негодование, злоба, всепоглощающая, сжигающая дотла. 
- Карлайл настаивал… 
- Как вы посмели? – я не мог держать эмоции в себе. – Вы хоть на секунду задумались о том, каково будет ей? – кричал я. 
- Мы очень испугались и Карлайл… 
- Мама! – проорал я. – Почему ты позволила ему? Почему? 
- Я думала… 
- Ты думала, что мы...? 
- Нет, сынок, ты неправильно понял… 
- Так объясни мне, черт побери, – ревел я. 
- В тот день, когда мы вернулись, когда мы увидели вас спящими, вы были такими… - замолчала. Каждое слово давалось с трудом. 
- Мама, умоляю, говори. 
- Карлайла как подменили, он рвал и метал, пока мы ждали вас внизу, – пауза, – потом ваш разговор в кабинете, крики, – еще одна, – и ваш побег. Вы сбежали, ничего не объяснив, оставляя нас со своими догадками и мыслями, вы подтвердили их своим поступком. 
- Но он ведь даже не хотел выслушать меня… - опускаясь на диван, закрывая лицо ладонями, сокрушался я. 
- Поиски и волнение лишь усугубили ситуацию, – продолжала говорить мама. – Карлайл не находил себе места, метался как раненый зверь. Я никогда прежде не видела его таким, разве что… 
- Что? 
- Не важно… - снова прячет глаза. 
- Потом приехал Чарли, – рассказывала она. – Поиски продолжились. И, наконец, ему удалось найти вас, Беллу… 
- Я не успел тогда, – в очередной раз я корил себя за то замешательство. 
- Эдвард, поверь, то, что ты не успел – было лучшим исходом для тебя, – теплая ладошка на моей. – В тот день он потерял терпение, контроль, он был готов на многое. 
- Но Белла, – попытался спорить я. 
- С ней все было в порядке, – успокоила она меня, всего на долю секунды. 
- Что значит было? – я не понимал, почему мама говорит о ней в прошедшем времени. 
- Карлайл привез ее домой, в целости и сохранности – я говорю об этом, – пояснила она. – Он рвал и метал, кричал на нее, меня же, даже не думал слушать. Я не раз пыталась поговорить с ним, но он был непреклонен. Он запер ее, отняв все средства связи. 
- Эммет написал мне, – я знал, что скрывать переписку с другом не имеет смысла. 
- Потом эта поездка в больницу, – продолжала она. – Он не хотел ничего слушать. Я пыталась объяснить ему, но он не понимал. И Белла… она молчала, не отрицала, не спорила, просто молчала… 
- А где она сейчас? – наконец, задал я самый важный вопрос, так волновавший меня сейчас. 
- Прости, сынок, я не могу сказать тебе, – карие глаза блестели солеными каплями, голос дрожал. 
- Что значит «не могу»? – возмутился я, хватая маму за руки. 
- Если я скажу тебе, и Карлайл узнает об этом… 
- Он не узнает! – я был готов поклясться всем, я должен был найти ее. 
- Эдвард, пойми, Белле необходимо какое-то время побыть там… - я слышал боль в ее голосе. 
- Там? – Господи, куда же он запрятал ее? 
- Карлайл говорит, что это на пользу, – плакала мама. 
- Мама, умоляю, скажи, – вставая на колени перед сидящей женщиной, просил я. 
- Я не могу, прости, – всхлип, еще один, – если вы, действительно… 
- Мы что? 
- Если ваши отношения перетекли… - пауза, – Эдвард, я не могу сказать это. – Срыв. 
- Мама, прошу, – когда-то давно я поклялся себе, что никогда не обману ее, что ж, видимо, придется нарушить обещание. – Между нами ничего не было, никогда, ничего, – стараясь не останавливаться, говорил я. – И не будет, – еще одна ложь. – Отец не захотел слушать меня, я не успел рассказать ему… 
- Но, Эдвард, мы видели, – карие глаза, так похожие на глаза моей девочки. 
- Это все не то, что кажется, – черт бы побрал эту заезженную фразу! 
- Эдвард, я знаю вас, знаю Беллу, – говорила она срывающимся голосом. – Ее состояние сейчас, поведение – все говорит о том, что это именно то. Она не умеет врать, а у тебя делать это получается не лучше, – я знал, это – правда. 
- Но… 
- Просто скажи мне, как далеко вы зашли? – последнее усилие. 
Молчание. 
Я не знал, что сказать. Моя мама всегда видела меня, чувствовала. Она всегда знала, когда я обманывал ее, понимала мое настроение, легко читала меня. Так и сейчас, Эсми прекрасно понимала, что я лгу ей, и я не мог больше делать этого. 
Но, признаться матери в том, что я испытываю к родной сестре нечто большее, чем родственную привязанность, раскрыть свои истинные чувства? 
- Эдвард? – позвала она, ожидая ответа. 
- Мама, это очень сложно, – попытался хоть как-то объяснить ей. 
- Что было между вами? – красные глаза и боль в голосе. 
- Ничего. 
- Эдвард, прошу, не ври мне, – но ведь я говорил правду. 
- Ничего непоправимого, – наконец, нашел я слова. 
- Но что-то все же… 
- Да, – вымолвил я, роняя голову на колени Эсми. 
Признание, самое трудное из всех. 

- Мама, прошу, ты должна сказать мне, где Белла, – сколько прошло времени, я не знал. Я сидел на полу, склонившись к коленям матери, и молчал. Эсми не тревожила меня, лишь изредка проводя по моим уже отросшим волосам, она тихо вздыхала. 
- Эдвард, я не могу… - прошептала она. – Я не знаю всего, что произошло между вами, но дальше так продолжаться не может, – каждое слово резало по сердцу, причиняя нестерпимую боль. 
- Но… 
- Сейчас вам лучше будет какое-то время находиться вдали друг от друга, – перебила она. – Вы должны все обдумать, понять, вы запутались… Эдвард, мы все исправим, – говорила она, но я не слышал ни капли уверенности в родном голосе. 
- Я не хочу ничего исправлять, – честно признался я. – Я лишь хочу увидеть ее, – поднимая голову, боясь встретиться взглядом с шоколадными глазами матери, просил я. 
Нежность, любовь и ласка, всегда наполняющие карие глаза исчезли сейчас, уступая место сожалению, страху и боли. Я видел, насколько тяжело сейчас маме, как трудно принять ей все то, что я сказал. 
- Я не могу позволить тебе этого, прости, – всего одно движение, толчок, и я теряю опору – мама встает. Всего одна фраза, запрет, и я теряю последнюю надежду. 
Руки опускались, сердце ухнуло в темноту: единственная, кто сейчас был способен помочь мне, отказала. 
- Мама… - звал я, но она молчала. 
- Мама, – отчаяние в голосе. – Мне нужно всего лишь увидеть ее, поговорить, пожалуйста, всего один раз, всего пять минут. 
- Нет, – услышал, наконец, я ответ, но совсем не от того, от кого ожидал. 
Отец стоял в дверях, крепко сжимая кулаки: его глаза пылали злостью. 

- Садись, – приказал он. Именно, приказал. 
- Пап, я… - попытался сказать я, но жестом руки он остановил меня. 
- Никаких встреч, связи и так далее, – говорил он, не слыша меня, четко проговаривая каждое слово, лишая возможности спорить, лишая надежды. 
- Но мне нужно… - еще одна попытка, закончившаяся идентично предыдущей. 
- Белла проведет какое-то время вдали от дома, она в хороших руках и, я надеюсь, очень скоро сможет вернуться, – я даже представить себе не мог, куда он запрятал ее. 
Что это за «хорошие руки»? Как «скоро»? 
- Все будет зависеть только от тебя, – что? О чем он? Кажется, от меня в этом доме теперь уже ничего не зависит. – Я предлагаю тебе сделку, – проговорил он, впиваясь решительным взглядом в мое лицо. 
- Сделку? 
- Именно, – кивок. – Я предлагаю тебе перевод в отличную школу в Нью-Йорке. -  
Что? Опять? Он снова хочет отправить меня подальше? 
- Там я сниму тебе квартиру, оплачу годы обучения в престижном университете, возьму на себя все расходы твоего безбедного существования, – я онемел, а отец продолжал монотонно выговаривать эту мерзость. 
Он хочет заплатить мне, чтобы я уехал из дома? Хочет «купить» Беллу? 
- Ты не будешь ни в чем нуждаться, у тебя будет все, – не обращая никакого внимания на мою реакцию, говорил он. – Но будет всего одно условие, - я замер. 
Я прекрасно знал, что это будет за условие, но я хотел, чтобы он озвучил его. 
Небольшое замешательство, неуверенность в глазах. 
Ну? Давай же, скажи это! 
- Ты не будешь приезжать сюда, – выдержки отца хватило на то, чтобы выговорить это, чтобы вновь оскорбить меня, унизить. 
- Как долго? – спокойно спросил я. 
Его предложение разозлило меня, взбесило, убило последнюю частичку уважения к нему, но сейчас кричать, рвать и метать совершенно не хотелось. 
Все эмоции ушли, покинули меня, когда родной отец предложил мне ТАКОЕ. 
- Не знаю, – нахмурился он, задумавшись. Определенно, такой реакции он от меня не ожидал. 
- Год? Два? Пять? – откуда взялась эта наглость в моем голосе? 
- Не знаю, – снова повторил он. 
- Или пока Белла не выйдет замуж? – продолжал я, не меняя интонации. 
Выражения отца изменилось: удивление и непонимание пришли на смену злобе. 
- Сколько ты готов платить мне ежемесячно? – меня несло. – Не думай, что я буду размениваться по мелочам. 
Карлайл молчал. 
- Могу ли я видеться с матерью? Или за нее ты мне тоже заплатишь? – этот вопрос, кажется, и вовсе вогнал его в ступор: широко раскрыв глаза, он впился взглядом в мои, и, наконец, я увидел в них маленькую искру – боль. 
Кажется, я задел что-то очень важное. 
- Эдвард… - впервые за долгое время отец назвал меня по имени. Его голос кардинально изменился, теряя строгость и уверенность в своей интонации, он охрип. 
- За себя можешь не платить, я сам готов отвалить не малую сумму, только чтобы не видеть больше тебя, – я не мог остановиться. Каждым своим словом я возвращал ему частичку злобы и ненависти, которые он обрушил на меня. 
Я видел, как ошеломляли его мои слова и, черт побери, я получал удовольствие от этого. Впервые в жизни я ответил ему, ответил достойно. Я не кричал, не истерил, я говорил тихо и спокойно, но сколько в этих словах сейчас было яда. 
Я не жалел о сказанном, ни на грамм не жалел. Мне хотелось задеть его, оскорбить, унизить, как только что он это сделал со мной. Я платил ему той же монетой. 

- Карлай, Эдвард! – взывала мама к нашему рассудку. – Вы хоть на минуту задумались о Белле? – вырывая сумку с вещами из моих рук, быстро говорила она. 
О Белле? Хм, кажется, здесь все забыли о ней. 
- Мама, пожалуйста, – потянул я за ручку. – Я принял решение. 
- Но, Эдвард! – взмолилась она. – Как ты можешь вот так просто уехать? - Просто? Кто сказал, что это будет просто? 
Кто сказал, что я уеду? 
Я найду ее, обязательно найду. 
Отец должен поверить, что я отступаю, сдаюсь, но я никогда не сделаю этого. 
- Карлайл! – карие глаза теперь обращены к мужчине, стоящему всего в нескольких метрах от нас, внимательно следившему за каждым моим движением, наблюдавшему за тем, чтобы я ничего не забыл. 
- Эдвард уезжает, – твердо произнес он, отворачиваясь. 
- Нет! – истеричный крик и слезы. 
- Мама, мы все уже решили, – подражая его интонации, добавил я. – Нью-Йорк отличный город, – попытался выдавить улыбку я. 
Я видел, как перекосилось лицо отца в этот момент. Он поверил, поверил в то, что я готов продать своих родных, отказаться от матери, сестры, любимой девушки. 
- Карлайл сделал мне отличное предложение, и я не смог отказаться, – продолжал я говорить, внимательно следя за его реакцией. – Думаю, несколько сотен тысяч долларов смогут скрасить мое одиночество в каменных джунглях, – улыбка, такая вымученная. 
- Что? – брови матери резко поползли вверх. Поворот головы, горящий взгляд, всего одно движение руки и хлесткий удар маленькой ладошки на моей щеке. 
Отлично. 
Я только что сказал маме, что продал ее, продал Беллу. 
Я знал, какую боль причиняю сейчас Эсме, и я ненавидел себя за это, но я должен был убедить отца в правдивости своего решения. 
Она поймет, обязательно поймет, позже. 
- Как ты мог? – вопрос. 
Молчание. 
Никак… – Ответ, вырывающийся наружу, упорно сдерживаемый внутри. 
Она поверила. 
Яркое пламя в родных карих глазах потухло, все чувства и эмоции стерты с лица, безразличие. 
Мама вышла из комнаты, не сказав больше ни слова, лишь обернувшись в последний раз, одарив меня взглядом, в котором теперь я не видел ничего. 
- Все, – застегивая молнию, проговорил я, не поворачивая головы. 
- Эдвард, я… - попытался что-то сказать Карлайл. 
- Не стоит, – скопировав жест его руки, остановил я отца. 
Я не хотел говорить с ним, даже видеть сейчас его не было никакого желания. 
Этот человек умер для меня, умер тогда, когда предложил мне деньги взамен на мою семью. 
- Все документы пришлешь по этому адресу, – протягивая листок, где наспех написал координаты холостяцкой квартиры Деметрия, сказал я. – Свою машину я забираю, это ведь подарок? 
Кивок. 

Стараясь не думать, не жалеть о совершаемом поступке, не оборачиваясь, я вышел из дома, сел в свою машину, завел мотор и, в последний раз бросив взгляд на родное пристанище, вдавил педаль газа до упора, уносясь прочь от этой грязи и мерзости, в которую окунул меня родной отец. 
- Ну, как? – услышал я вопрос друга, стоило только мне открыть дверь. 
- Все пошло не так, как мы планировали, – проходя вглубь дома, скидывая сумку с плеча, начал я свой рассказ. 
Я говорил быстро, не останавливаясь, стараясь не упустить ни единой детали. Деметрий слушал внимательно, иногда вставляя свои комментарии или просто что-то бормоча себе под нос. 
- Что думаешь делать теперь? – наконец, дождавшись окончания моего повествования, спросил друг. 
- Я должен узнать, куда он отправил Беллу, – в голове уже сложился план, но уверенности в его действенности не было. 
- Как? 
- Пока не знаю, – честно признался я. – Но я не уеду из города, пока не найду ее. 
- Но Карлайл узнает, что ты еще здесь, – Деметрий искренне беспокоился за меня. 
- Не узнает, если ты поможешь мне, – первый пункт плана. 
- Все что угодно, друг, – улыбнулся Дем. 
Я видел огонь в его глазах, я знал, такой настрой друга обусловлен тем, что я решил вступить в борьбу со своим отцом, на что у самого Деметрия никогда не хватало смелости. 
- Телефон я уже выкинул, кредитные карты тоже, – начал объяснять я. – Мне понадобятся деньги и связь. Но, думаю, мне не стоит сейчас появляться в окрестностях. В общем, Дем, мне нужно, чтобы ты продал мою машину, купил что-нибудь попроще и все, что может понадобиться мне в ближайшее время: телефон, продукты. 
- Эдвард, ты уверен? – глупый вопрос. 
Сейчас я не был уверен ни в чем, я не знал, правильно ли поступаю, оправдан ли риск. 
- Да, – придавая голосу твердости, прохрипел я. 

Деметрий уехал несколько часов назад, а я продолжал слоняться по пустынному, заброшенному дому. 
Поднимаясь на второй этаж, входя в уже знакомую комнату, я повалился на кровать, не позаботившись даже о том, чтобы застелить ее хоть какой-то материей. 
Засыпая на пыльном старом матрасе, я представлял себе ее: девушку, лишившую меня покоя, забравшую мое сердце, мечты о которой впервые поселились в моем сознании именно здесь, в заброшенном доме в глухой чаще леса. 
Я думал о ней, о Белле, о своей сестренке… 

POV Pollyklinika (автор)

- Карлайл, как ты мог? – красивая молодая женщина вопрошала у мужа, пытаясь усмирить очередной поток слез. 
- Я должен был уберечь Беллу, – объяснял он, но ни одно слово не находило отклика в ее сердце. 
- Он – твой родной сын, – плакала она. 
- А она – наша дочь, – достойный аргумент. 
- Она никогда не простит тебе этого, я не прощу, – истерика не заканчивалась. 
- Она никогда не простит ЕГО – это главное.