Глава 38. 

POV Белла. 

… Дикий восторг, полет души и тела, нежность, окутывающая с головой – все перемешалось. 
Первый НАСТОЯЩИЙ поцелуй: легко, нежно, невесомо, трепетно… 
Всего одно движение сильных мужских рук и пустота. 
- Эдвард, почему ты сделал это? – почему ЭТО сделала я? 
- Потому что хотел. Потому что уже давно мечтал об этом, – прошептал он одними губами, вызывая в теле непреодолимое желание вновь прильнуть к ним. 
- Давно? – я протянула руку к его лицу. Нет, нельзя. 
- Да. 
- В тот день, на вечеринке в заброшенном доме …Там, в темной комнате я в первый раз почувствовал, что … что меня влечет к тебе… 

Влечение… страсть… 
Я не знала, что это, не знала тогда. 
Это было всего лишь желание тела, не больше. 

- Белла, – родной голос звучал так тихо, так далеко. 

… Каждый шаг давался с трудом, но что-то внутри меня толкало вперед. 
- Белла! Зачем ты встала? Тебе нельзя ходить! – горячие ладони на моем лице, изумрудный взгляд, яркими искрами блистающий в лунном свете. 
- Мне нужно… - смелости не хватало на то, чтобы закончить. 
- Что? – тишина, молчание. 
Всего одно движение, один порыв, и дрожащими губами, боясь быть отвергнутой, я прикасаюсь к его губам. 
Намного легче сделать, чем сказать об этом. Сладкий, опьяняющий поцелуй, туманящий разум, и ничего больше, никого больше: огонь, распространяющийся по телу, сжигающий на своем пути все страхи и сомнения, неровное дыхание, шумящее в ушах и заглушающее все другие звуки, дрожь рук и тела, приятная, волнительная, и стук сердец, отбивающих скорый ритм в унисон… 

Тогда мне казалось, что все по-настоящему: я, он, мы… 
Навсегда. 

- Малыш, пожалуйста, открой глаза, – нет, теперь вам меня не обмануть, его нет, никогда не будет больше. 

- Что будет дальше? 
- Не знаю. – Честно ответила я, склоняя голову на его плечо. 
- Белла, милая моя, - прошептал Эдвард, обхватывая мое лицо ладонями, - будет очень трудно, будет много преград и трудностей, но я клянусь, мы преодолеем все это, конечно, если ты этого захочешь, мы все преодолеем, вместе… - Его голос сорвался.

 Обман, ледяным кинжалом пронзающий сердце. 
Обещание, которому не суждено быть выполненным. 

- Девочка моя, умоляю, вернись ко мне, – ушла не я, ушел ты, навсегда… 

- Что ты тут делаешь? – смеясь, спросил он. 
- Я… хотела пожелать тебе спокойной ночи, – честно ответила я. – А ты? 
- А я – тебе, – теплая улыбка, согревающая все вокруг, которую дарил он только мне. 
…Медленные движения его губ, руки, скользящие по моей спине, и прерывистое дыхание вновь уносили меня на облака, принося неземное наслаждение. Аккуратно, еле касаясь, я провела руками по его предплечьям, поднимаясь выше, обводя контур плеч и обхватывая шею. 
- Белла… - выдохнул он в мои губы. – Что ты со мной делаешь? 
Я не ответила, лишь крепче сжала его в своих объятьях, вновь потянувшись за поцелуем. 
… Яростные движения губ, сплетение языков, и неровное дыхание, шумевшее в ушах, заставляли забыться, руки, блуждающие по моей спине стали более требовательны, впиваясь пальцами в кожу, они приносили наслаждение, граничащее с болью. Крепкое мужское тело прижималось ко мне, но мне хотелось быть ближе. 
…Тяжелое дыхание, пламя в глазах и выражение лица, которое я видела впервые – передо мной стоял мой Эдвард, но что-то с ним было не так. Он попытался скинуть мои ноги, аккуратно подхватив их под коленями, но я не могла позволить ему, я не могла отстраниться от него. Рука соскользнула, и он придвинулся еще ближе, а я бедром почувствовала что-то твердое, чуть ниже его живота. 

Он хотел мое тело, лишь тело. 
Трудности, препятствия – всего лишь слова, заставляющие его желать сильнее. 
Предательство – слово, лишившее меня надежды, лишившее жизни. 

- Белла! Я знаю, ты слышишь меня… - замолчи, прошу, я не хочу больше слышать. 

… Руки Эдварда скользили по моему телу, лаская, сжимая кожу, прижимая к своему все ближе, требовательный язык исследовал каждый уголок моего рта, сплетаясь с моим в причудливом танце. 
… Каждое ново прикосновение заставляло сердце остановиться, и вновь стучать с удвоенной силой. Импульсы желания и возбуждения, теперь уже знакомые мне, проходили через все тело, концентрируясь чуть ниже живота. 
… Его руки блуждали по моим бедрам, ягодицам, невесомо лаская или сильно сжимая, вызывая в теле все новые разряды электрического тока, сотрясающие каждое нервное окончание, а стоны и хрипы, вырывающиеся из его горла, ласкали слух, дурманя сознание и заставляя забыться. 
… Громкий рык прокатился по комнате, как только мои ягодицы дотронулись до твердого возбужденного органа парня, вызывая в моем теле неоднозначную реакцию: легкая пульсация мышц между ногами была в новинку для меня и, наслаждаясь новыми ощущениями, я чуть качнулась, преумножая их. 
- Белла! – почти прокричал Эдвард, впиваясь пальцами в мои бедра, причиняя боль и принося наслаждение. – Остановись, прошу… - сбивчивое отрывистое дыхание и голос, изменивший свою интонацию. – Я не могу больше, – выдохнул он, пытаясь приподнять меня. – Белла… прошу… умоляю… - сжимая мою кожу, рычал он. 
- Прости, – прошептала я, наклоняясь, чтобы поцеловать его: это было последней моей ошибкой. 
Лицо Эдварда чуть исказилось, его глаза вспыхнули диким пламенем, губы задрожали, а тело едва заметно вздрогнуло. 
- Нет! – прокричал он, и я почувствовала легкую пульсацию его возбужденного органа, прижимающегося к запретной частичке моего тела, проскользнувшей по нему, когда я решила наклониться. 

Секс. Это был всего лишь секс. 
Плотские утехи молодого разгоряченного тела. 

- Малыш, прошу, ты мне нужна, – очередной обман, очередная ложь. 

- Ты никуда не поедешь, – прижимая меня к стене, шептал Эдвард на ухо. – Никуда не пущу, никогда, – кусая кожу на шее, говорил он. 
Я не спорила, я не сопротивлялась, я погружалась в эйфорию и блаженство, которые он дарил мне одним лишь своим прикосновением, лаской, поцелуем. 
Он не мог отпустить меня тогда. 
Почему же так легко он сдался теперь? 
- Белла… - прохрипел парень, подлетая ко мне. – Малыш, прости, прости меня,– покрывая поцелуями мое лицо, шептал он. – Я дурак, идиот! – крепко прижимая к себе, продолжал он. – Вчера… прости! – впиваясь в мои губы своими, он яростно целовал меня, отчаянно, требовательно, страстно. 
Его руки крепко сжимали меня в объятьях, его губы ласкали мои, его сердце стучало так громко, что, казалось, можно было услышать на другом конце города, его дыхание сбилось, а жар тела мог растопить все ледники на планете. 

Эти губы, эти руки, это сердце… 
Они не могли врать. 
Он не мог заставить их дрожать ТАК, стучать ТАК. 
Только не тогда, когда тебе все равно… 

- Малыш, прошу, умоляю, прости меня, – отстраняясь, хрипел он. – Вчера я был не в себе. Прости, прошу… 
- Все хорошо, – проводя пальчиками по щеке парня, шептала я. – Я все понимаю… 
- Нет, я не должен был. Вчера был наш последний вечер… - в его голосе отчетливо слышалось отчаяние. 
- Последний? – его слова больно ранили. – Почему последний? Через неделю я вернусь, и у нас будет еще много вечеров… 
Обхватив мое лицо ладонями, он поднял мою голову, заглядывая в глаза. 
- Обещаешь? – простонал он. – Белла, прошу, скажи мне, что это будет так, умоляю, – неужели он сомневается? 
- Конечно… - Заверила я его. 

В тот день я была уверена в том, что говорю. 
Тогда я верила в НАС. 

- Белла! – мне всегда нравилось то, как ОН произносил мое имя. – Белла, умоляю, прошу, ты должна… - кому? Чего? 

- С возвращением, – улыбнулся Эдвард, отбрасывая сумку в сторону и подходя ближе. – Я скучал, – притягивая меня к себе, шептал он. 
- Не заметно. 
- Скучал, – выдохнул он в мои губы, накрывая их поцелуем. 
Почему его поцелуи стали слаще в миллионы раз? Почему его прикосновения побуждали в теле все новые импульсы? Почему его дыхание, его запах дурманили сознание, лишая возможности мыслить здраво? 

Что изменилось за эти несколько дней? 
Теперь я знаю ответ, но уже слишком поздно. 

- Белла… - прохрипел он, распахивая дверь, отбрасывая в сторону ненужные вещи. – Зачем ты мучаешь меня? – впиваясь в мои губы, спрашивал он. 
- Эдвард… - то ли стон, то ли хрип сорвался с моих губ. 
Яростно, страстно, самозабвенно он целовал меня, погружая с головой в эйфорию и восторг от этого поцелуя. 
- Белла, как же я скучал… - хрипел, рычал Эдвард, прочерчивая дорожки поцелуев по моей шее, ключицам. 
- Эдвард… 
…Сделав всего несколько шагов, он аккуратно уложил меня на холодные простыни только что застеленной кровати, от чего мое тело слегка выгнулось, моля о продолжении возбуждающих ласк. 
- Девочка моя, Боже, что же ты делаешь со мной, – шептал Эдвард, опускаясь все ниже, теряя самообладание и контроль. 
Добравшись до кромки полотенца, он начал покусывать кожу около нее, а рукой подниматься вверх по бедру. 
Попытавшись задрать полотенце, прикрывающее мое тело, он поднял руку еще выше, приближаясь, кажется, слишком близко к сокровенной частичке, но я остановила его. 
Я не могла пройти с ним этот путь до конца сегодня. 
Страх? Сомнение? Ни в коем случае. 
Я была готова, я хотела этого. 
Но вся моя женская сущность, природа моего организма воспротивилась, лишая меня возможности провести ночь с любимым мужчиной. 

Любимым… 
Я, наконец, поняла, что люблю его, там, в тысячи километров от родного дома, в разлуке с ним. 
Я хотела сказать Эдварду об этом, но не успела. 

- Девочка моя, прошу, открой глаза, – не могу, прости. Я больше не хочу слышать лжи, больше не могу… 

- Эдвард? – звала я, присаживаясь рядом со спящим парнем. – Ты сегодня собираешься вставать? – аккуратно проводя пальчиками по колючей щеке, спросила я. 
- Нет, – нежная улыбка и руки, заваливающие меня на кровать. 
- Сегодня мы весь день проведем в постели, – шептал он в самое ухо, прикусывая его мочку, пробуждая потаенные желания и мечты. 
- Эдвард, мы в гостях, это будет, по крайней мере, неприлично, – смущалась я. Я и так очень переживала из-за того, что мы злоупотребляем гостеприимством друзей, укрывающих нас на свой страх и риск. 
- Не думаю, что Розали будет против, – проурчал он, еще крепче прижимая меня к своему горячему телу. – Сегодня первый учебный день, в школу нам нельзя, выходить из дома – тоже. Остается только… - прочерчивая дорожки поцелуев по моей шее, продолжал он. 
- Эдвард… – то ли прохрипела, то ли простонала я его имя, лишаясь последних аргументов.

 Он пошел наперекор отцу, чтобы быть со мной, он наплевал на все правила и запреты. 
Я была готова на все ради него, готова бросить семью, родных, друзей, чтобы быть рядом. 

- Белла! – кричал Эдвард, протягивая руку. 
- Эдвард! – я не могла дотянуться до него, как не старалась. От быстрого бега дыхание сбилось, ноги болели, а мозоли, натертые в неудобных туфлях, кровоточили. 
Поезд ускорился, отдаляясь от меня, а я все также продолжала бежать по перрону. 
- Эдвард… - замирая на краю асфальта, прошептала я, провожая взглядом состав, уносящий от меня ЕГО. 

Он уехал, он бросил меня. 
А я ждала. 
Я готова была ждать столько, сколько понадобится. 
Вот только ЕМУ это не было нужно… 

- Белла, малыш, умоляю, я не смогу без тебя, – нет! Это Я не смогу БЕЗ ТЕБЯ. 

Пустота, одиночество, кромешная тьма. 
Только я и мои воспоминания. 
Только я и этот голос, звучавший где-то вдалеке. 
Я думала, что здесь все иначе: розовые облака, ангелы и чистота. 
Ошиблась, я снова ошиблась. 
Непроглядная тьма, сгустилась вокруг, лишая возможности разглядеть хоть что-то, зловещее молчание звенело в ушах, вселяя ужас, холод сковал тело, я не могла пошевелиться. 
Говорят, что нужно найти какой-то свет и следовать ему. 
Но, почему, я не вижу его? 
- Белла… - любимый голос становился тише. 
Так будет лучше, я знаю. 
Лучше тишина, чем лживые речи, лучше одиночество, чем общество незнакомца, лучше пустота, чем боль. 
- Малыш… - пожалуйста, замолчи. Хватит! Хотя бы здесь, прошу, не лги мне. 
Я должна идти вперед, должна покончить с этим. 
- Белла, милая моя, прошу, вернись. Я… - слов почти не разобрать, но мне уже все равно. 
Я хотела избавиться от той боли, что разъедала мое тело, мою душу. 
Я хотела забыть. 
- Нет, пожалуйста, борись… - голос любимого дрожал. 
А он ли это? Или это очередные галлюцинации, вызванные обильным употреблением фармацевтических препаратов? 
Каждый шаг отдавался болью во всем теле, но я продолжала идти. 
- Белла, малыш… - слова, больше похожие на тихий свист ветра, шумели в голове, даря надежду. 
Ну, уж нет. Больше я не куплюсь… 
- Девочка моя, вернись, умоляю! Я не смогу без тебя, слышишь! Я… 
Я хотела верить, мое сердце молило поверить ему. 
- Белла, я … 
Слов не разобрать, они все тише и тише. 
Идти становилось легче, что-то тянуло меня вперед теперь, засасывая в темноту. 
- Малыш, слышишь, я … 
Быть может, это ошибка? Эдвард никуда не уехал? Он здесь, рядом со мной? 
Я чувствовала, как что-то холодное коснулось моего тела, сковывая руки и ноги, затягивая все дальше во мглу. 
Но теперь я сопротивлялась. 
- Белла… - голос был еле уловим, но он был. 
Он был настоящим, я знала это. 
Попытавшись освободиться от ледяной хватки, я попробовала сделать шаг назад, но попытка не увенчалась успехом, а мой невидимый спутник лишь крепче обхватил мое тело, заставляя кожу покрыться мелкой дрожью от его холодных прикосновений. 
- Девочка моя, прошу, вернись. 
Я хотела вернуться, но не могла. 
Сопротивляясь из последних сил, я стояла на месте, пытаясь вырваться из этого плена, но все безуспешно. 
- Умоляю, вернись ко мне, я не могу без тебя, слышишь, я люблю тебя… 
Что? 
Слова, произнесенные любимым голосом, лишили опоры под ногами, лишили сил. 
И темнота поглотила меня… 

POV Эдвард. 

- Где она? – кричал я, врываясь в двери отделения реанимации. 
- Эдвард?! – мама подбежала ко мне, пытаясь обнять, но я скинул ее руки, прорываясь дальше. 
- Где Белла? – подлетая к отцу и хватая его за грудки орал я. 
- Она… она… - срывающийся голос, шальной взгляд. 
- Что с ней? – мне было наплевать на то, что я выдал себя. Сейчас для меня важно было лишь одно: Белла. 
- Ее пытаются откачать, – прохрипел он, даже не пытаясь сопротивляться. 
- Откачать? Черт побери, что происходит?! 
- Белла пыталась покончить жизнь самоубийством. 
- ЧТО?! 

Вот уже почти сутки Белла находится без сознания. Врачи уверяют нас, что кризис миновал, но моя девочка упорно отказывается приходить в себя. 
В палату никого не пускают. Никого, кроме НЕГО, человека, виновного во всем, что случилось. 
Мама рассказала мне, что отец сказал Белле о моем побеге, опустив подробности нашего договора, но даже частичная информация добила нашу малышку. 
Она думала, что я сбежал, сбежал как последний трус, оставив ее одну. 
Миллион раз за последние несколько часов я корил себя за промедление, за то, что не добился встречи с ней любыми возможными способами. 
- Карлайл? – услышал я, как зовет мама отца, выходящего из палаты. – Как она? 
- Без изменений, – тихо проговорил он, бросая на меня мимолетный взгляд. – Я поговорю с доктором, чтобы ты могла пройти к ней. 
А как же я? 
- Эдвард, нам нужно поговорить, – обращаясь ко мне, предложил он. 
- Не о чем, – я не хотел отходить от двери даже на шаг, да и разговаривать с этим человеком не было никакого желания. – Я могу пройти в палату? – мне было наплевать на его мнение и разрешение, но соблюсти формальности я был обязан. 
- Нет, – твердо произнес он, делая шаг к двери, преграждая путь. 
- Что значит «нет»? – даже сейчас он продолжал гнуть свое. 
- Это значит, что ты не войдешь туда, – прорычал он, сжимая кулаки. 
- Я имею право! 
- Ты потерял его, когда впервые притронулся к ней! – слова, произносимые с дикой злобой, заводили меня. 
- Ты больше не можешь мне запретить! Для меня ты теперь никто! – подлетая к нему, прикладывая немалые усилия, чтобы оттолкнуть отца со своего пути, я пробрался к двери. 
Движение руки, щелчок ручки, и передо мной белоснежная палата, в центре которой стояла огромная кровать, на которой лежала моя девочка. 
Трубки, опутавшие ее руки и шею, бледная, почти прозрачная кожа и закрытые глаза пугали, заставляя сердце останавливаться от осознания того, что моя малышка чуть не умерла. 
Я подошел к кровати, тихо, чтобы не беспокоить «спящую» девушку и аккуратно положил ладонь на ее руку. 

- Белла… - прошептал я, опускаясь на колени перед кроватью. 
Мерный писк приборов отозвался на мой голос ускорившимся темпом. 
Она слышала меня! 
- Малыш, пожалуйста, открой глаза! – молил я, сжимая ее ладонь все сильнее. 
Показания приборов ползли вверх. 
- Девочка моя, умоляю, вернись ко мне! – ты должна! 
Тишина в ответ и тихий писк. 
Она не отвечала, не реагировала на мои слова, но я знал, что она слышит меня: ее сердце ускоряло свой ритм, ее реснички дрожали. 
- Белла! Я знаю, ты слышишь меня… - повышая голос, звал я. 
- Эдвард? – знакомый голос, но совсем не тот, что я хотел услышать сейчас. 
- Мам, – кивнул я женщине, входящей в палату. 
- Тебе нужно отдохнуть, – теплая ладонь опустилась на мое плечо. – Ты на ногах уже больше суток… 
- Я не уйду отсюда, – прорычал я. Нет уж, теперь от меня вы так просто не избавитесь. 
- Но доктор сказал, что сейчас наше присутствие бессмысленно, Белла не придет в сознание в ближайшие часы. 
- Мне все равно, сколько понадобится времени, я не уйду отсюда! – надеюсь, интонация моего голоса покажет всю серьезность моих намерений. 
- Но… 
- Никаких но, – бросив последний взгляд на маму, я вновь повернулся к Белле. 
- Хорошо, но ты должен хотя бы поесть, – продолжала настаивать она. 
- Я не голоден, – бросил я через плечо. Конечно, я очень хотел есть, но отойти даже на шаг от своей девочки я не мог. 
- Давай, я принесу тебе что-нибудь? Хотя бы кофе? 
- Спасибо, – кивнул я. 
Даже в такие моменты мама продолжала беспокоиться обо мне и моем самочувствии. 
- Я скоро, – пообещала она, легким прикосновением проведя ладонью по щеке спящей девушки. 
- Малыш, прошу, ты мне нужна, – продолжил звать я, как только закрылась дверь. 
- Белла! Белла, умоляю, прошу, ты должна… - вернись ко мне. 
Приборы продолжали предательски попискивать, ровно, тихо. Она больше не слышит меня. 
- Девочка моя, прошу, открой глаза, – теряя надежду, звал я, но никакой реакции не было. 
- Белла, малыш, умоляю, я не смогу без тебя, – слова вырывались сами собой. 
Но это была чистая правда. 
Эти несколько дней, проведенных в разлуке с ней стали для меня сущим адом. Каждая минута, секунда, каждый метр, разделяющие нас, убивали частичку меня, лишая сил, заставляя сердце сжиматься от дикой боли, а душу рассыпаться на мелкие осколки. 
Я не представлял себе жизни без нее, без моей маленькой девочки. 
Сегодня, почувствовав, что я могу потерять ее, раз и навсегда, я понял: Белла давно уже стала для меня чем-то большим, чем сестра, большим, чем девушка, сводившая меня с ума в последние несколько месяцев. 
Эта девушка завладела моим сердцем, с ней я готов был прожить всю оставшуюся жизнь, ей я готов был подарить свою душу. 
- Белла… - очередная попытка прорваться сквозь этот невидимый барьер, прерванная скрипом открывающейся двери. 
- Эдвард, я прошу тебя выйти, – услышал я голос за своей спиной. Отец. 
- Нет, – не поворачивая головы, ответил я. 
- Я сказал, выйди, – строгость интонации, злость. 
- Ты можешь говорить все что угодно, я не уйду отсюда, пока Белла не придет в сознание. 
- Убирайся из палаты! – повышая тон, прорычал он. – Немедленно! 
- Нет! 
- Я вызову охрану, если ты немедленно не уйдешь! – что ж, удачи. 
- Делай, что хочешь, – мне плевать. – Малыш… - звал я, безуспешно. 
- Не смей называть ее так! – рычал голос за моей спиной. 
Тихий размеренный писк, вновь ускорил свой ритм, отвлекая внимание отца на себя. 
- Белла, милая моя, прошу, вернись, – я знал, что она слышит меня, она должна открыть глаза. 
- Уйди! – кричал отец, подлетая ко мне. – Ты не видишь, что от твоего присутствия здесь ей только хуже? 
- Хуже? Куда хуже? Благодаря тебе она здесь, благодаря твоей заботе она попыталась вскрыть себе вены! – орал я, подскакивая, разворачиваясь к Карлайлу. 
Скорость ударов сердца росла очень быстро, пульс учащался, а дыхание прерывалось. 
- Посмотри, что ты сделал! – подлетая к приборам, орал отец, судорожно нажимая кнопку вызова врача. – Убирайся отсюда! – пытаясь вытолкнуть меня, надрывался он. 
- Нет! Я никуда не уйду! Белла! 
- Вон! 
Бригада врачей была в палате уже через несколько секунд. 
Суматоха, люди в белых халатах, сливающиеся с белыми стенами, приборы, металл. 
- Молодой человек, немедленно выйдите из палаты, – приказала медсестра, отталкивая меня к двери. 
- Нет! 
- Немедленно! – кричала она, продолжая толкать. 
- Белла! – я видел, как врачи кололи ей что-то, видел, как падали показания приборов. 
Нет, пожалуйста, только не это! 
Белла, малыш, не смей! 
- Нет, пожалуйста, борись… - кричал я, чувствуя, как соленые капли стекают по моим щекам. 
- Уведите его! – кричал кто-то, и количество рук, пытавшихся вытолкнуть меня из палаты, удвоилось. 
Я сопротивлялся из последних сил, я не мог уйти, не мог оставить ее. 
- Белла, малыш! – кричал я, теряя надежду. 
Ровная линия сердечного ритма и протяжный писк стали мне ответом. 
Нет, пожалуйста, не уходи. 
- Девочка моя, вернись, умоляю! Я не смогу без тебя, слышишь! Я… 
- Дефибриллятор! 
- Белла, я … - я должен сказать ей! 
- Разряд! 
- Малыш, слышишь, я … 
- Разряд! 
- Белла! 
- Еще один. 
- Девочка моя, прошу, вернись. 
- Еще. 
- Умоляю, вернись ко мне, я не могу без тебя, слышишь, я люблю тебя… 
- Бесполезно, – отступая на шаг назад, произнес доктор Абрамс. 
Нет, пожалуйста, НЕТ!!! 
- Карлайл, прости, – повернувшись к отцу, опустил голову врач. 
- Нет, дочка! Нет! – взвыл отец. – Это все ты виноват, ты! – разворачиваясь ко мне, проорал он. – Ты убил свою мать, убил Беллу! Ты такой же… Такой же, как ОН!!! 

Пиииииииииииииииииииииииииииииииииииии… 
Пип… 
Пип… Пип… 

Всех, кто смог реанимироваться тремя заветными словами "Я тебя люблю", я буду ждать на форуме. Ваша Denika.