Глава 39. Часть 1. 

Flachback Карлайл. 

Я люблю тебя. 
Три слова, способных перевернуть все: твой мир, твою жизнь, тебя. 
Я люблю тебя. 
Слова, способные вдохнуть жизнь, возродить, вознести. 
Я люблю тебя. 
То, что хочет услышать каждый. 
Я люблю тебя. 
Слова, которые произнес я впервые, только ЕЙ. 
- Я тоже люблю тебя, – долгожданный ответ и счастье, окутывающие все твое естество. 
Ты готов кричать о своих чувствах на весь мир, ты готов рассказать о них каждому прохожему, готов написать о них сотни стихов, песен, ты готов повторять их про себя миллионы раз, ведь твое чувство взаимно. 
- Девочка моя, я так люблю тебя! – кричал я, кружа свою любимую, крепко прижимая к себе ее хрупкое тело. 
- Карлайл, хватит, - хохотала она, вырываясь, - у меня уже голова кругом. 
Я не мог отпустить ее, только не сейчас. 
- Ну, правда, пожалуйста, опусти меня на землю, – просила она, и я подчинился. 
Я всегда делаю так, как хочет ОНА. 
- Прости, малыш, – все еще придерживая девушку за талию, прошептал я в ее губы, тут же накрывая их своими. 
Что такое настоящее счастье? 
Для всех оно свое. 
Для меня – это моя, Кэтрин. 
Для меня – это три слова, слетевшие с ее губ всего минуту назад. 
Для меня – это мы, вместе, навсегда… 

- Карлайл, всего лишь год, – спорила она, в очередной раз уговаривая согласиться на приглашение, присланное из колледжа. 
- Я не смогу прожить целый год без тебя, – чистая правда. Даже день без нее отдавался тупой болью в области сердца, даже минута без нее лишала кислорода, даже секунда без нее опустошала. 
- Но, ведь это такой шанс, – моя девочка всегда хотела для меня лучшего. 
- Нет, – я не мог согласиться, не хотел жертвовать часами, проведенными с любимой, даже ради обучения в Гарварде. – Я остаюсь здесь. 
- Глупый, – надулась Кэт, складывая ручки на груди. 
- Влюбленный, – поспорил я, вызывая улыбку на любимом личике. 
- И что ты будешь делать целый год? – конечно, она не могла так просто сдаться. 
- Буду подрабатывать в больнице, – у меня был план. План, в котором есть место для НАС. 
- В больнице? – удивилась любимая. 
- Я договорился с Чарльзом Форестером, он обещал помочь, – сбивчиво объяснял я. – Думаю, год практики в терапевтическом отделении не повредит моей анкете. – Я собирался поступать в Университет Аляски. В ЕЕ университет. 
Она всегда говорила, что два врача в семье – очень удобно. 
Один лечит тело, другой – душу. 
Моя девочка с детства мечтала стать психотерапевтом. 
У ее дедушки было психическое расстройство, которое, в конечном итоге, привело его к самоубийству. С тех пор она хотела стать врачом, чтобы помогать таким, как он. 
Она любила помогать, всем: людям, животным, природе. 
Меня всегда умиляла эта ее черта характера: добродетель. Она была готова отдать последние деньги бедняку, сидящему возле перехода, она была готова отдать последний кусочек хлеба котенку, найденному на улице, она была готова отдать руку, чтобы спасти дерево, занесенное в красную книгу, которое собирались спилить. 
Никогда не забуду эту картину: Кэтрин, прикованную цепью к этому огромному стволу. 
Врач – лучшая профессия для нее. 
Я же никогда не испытывал особой любви к медицине, но ОСОБУЮ любовь я испытывал к ней, а, значит, и ко всему тому, что нравится этой девушке. 
- Но, Карлайл, как же экономический? – зачем я рассказал ей о своем желании поступить на этот факультет? 
- Я передумал. Ты сама говорила, что было бы хорошо учиться вместе. 
- Вместе? – густые брови поползли вверх. 
- Я буду учиться с тобой, – твердо заявил я, закрывая прелестный ротик поцелуем. Хватит спорить. 

- Карлайл, на сегодня, думаю, ты свободен, – мистер Форестер, Чарльз, как он просил называть себя, пытался отнять у меня истории болезней, которые я заполнял. – Тебя, наверное, ждут? 
Девять. Кажется, я потерял счет времени, увлекшись работой. 
- Да, спасибо, доктор Форестер, – кивнул я, вставая. 
- Чарльз, – тут же исправил меня он, кажется, десятый раз за этот день. 
- Передавай привет Кэтрин, – улыбнулся он, прощаясь. 
- Обязательно, – моя девочка очень часто приходила в больницу: навестить, накормить, просто побыть рядом. 
Все медсестры стали ее подругами, доктора – наставниками и консультантами в интересующих вопросах, а Чарльз – тем, кто съедал все приготовленные ею обеды для меня, ведь одному мне никогда не было под силу справиться с ее кулинарными шедеврами. 
Каждый вечер я спешил по знакомому адресу, чтобы увидеть ЕЕ, чтобы побыть рядом всего несколько часов и вновь уйти в свою съемную квартиру, всего в квартале от дома, где жила моя любимая. 
Я снимал квартиру уже несколько месяцев: моя семья не оценила моего решения подождать с поступлением год, не поддержала меня в моем отказе Гарварду, отвернулась от меня, и мне пришлось уйти из дома, научиться жить самостоятельно. 
Родители Кэтрин не раз предлагали мне крышу над головой, но я отказывал. Я не хотел злоупотреблять доверием будущих родственников, каковыми они, непременно, станут, не хотел обременять их. 
Не хотел давить на Кэт. 
«Никакой близости до свадьбы» 
Кому-то это покажется старомодным, кто-то поспорит со мной, уверяя меня в моей невменяемости, а кто-то скажет, что я не выдержу. 
О, нет. 
Я готов ждать, год, два, даже десять. 
Я хотел быть с этой девушкой, только с ней, навеки. 
Ради нее я готов на все: готов ждать свадьбы, готов ждать столько, сколько она скажет. 
- Привет, – всего одно слово, и твое сердце выпрыгивает из груди от всепоглощающего счастья. 
- Привет, – всего одна улыбка, и твоя душа парит в небесах, наслаждаясь этой неописуемой негой и всеобъемлющею любовью. 
- Ты сегодня поздно, – надула губки моя любимая, пытаясь изобразить обиду. 
- Не заметил, как пролетело время. – Виновато опустив голову, оправдывался я, выуживая из-за спины небольшой букетик цветов. 
Ирисы. Она любит эти странные цветы… 
- Думаешь, это поможет загладить вину? – скрещивая ручки на груди, продолжая стоять в дверях, «играла роль» она. 
- Думаю, это поможет. – Подмигнув, я поспешил закрыть ее ротик поцелуем, чтобы, наконец, закончить этот разговор. 

- Спокойной ночи, любимая, – не смея оторваться от сладких губ, шептал я, пытаясь отстраниться. 
- Иди, – все также впиваясь пальчиками в мои волосы, прощалась она. 
- Отпусти, – даже не делая попыток сделать шага назад, хрипел я. 
- Никогда, – дразнила она, углубляя поцелуй. И я ответил. 
Что ж, видимо, сегодня мне предстоит еще одна бессонная ночь. 
- До завтра, – наконец, вырвавшись из этого сладостного плена, говорил я. 
- До вечера, – уточнила она. 
Как? Почему? 
- Завтра приезжает Элиот, – отвечая на мои немые вопросы, уточнила она. 
- Элиот? – давненько же его не было видно. 
- Он позвонил сегодня, сказав, что приедет навестить семью, – я не видел радости на лице девушки, но спросить о том, почему приезд Элиота вызывает у нее такую реакцию, не смел. 
- Значит, до вечера, – улыбнулся я, в очередной раз целуя любимые губы. 
- Пока, – легкая улыбка и тепло, растекающееся по телу от осознания того, что эта девушка твоя. 

- Карлайл, а где Кэт? – отвлек меня Чарльз, подходя со спины. 
- Она дома с семьей, – ответил я, тут же заметив изменившееся выражение лица доктора Форестера, очевидно, не захватившего с собой обед, рассчитывая на очередное угощение, приготовленное моей Кэтрин. 
- Хм, – задумался мужчина. – Может, сходим в столовую, раз уж твое обеденное время сегодня освободилось? 
- Конечно, – кивнул я, закрывая папку. Обедать в одиночестве совершенно не хотелось. 
То, чем «травили» в муниципальной столовой, конечно, даже рядом не стояло с кулинарными изысками, приготовленными моей любимой, но, из-за пропущенного завтрака, я смог пересилить отвращение и проглотить комплексный обед, предлагаемый толстой поварихой. 
- Да уж… - возвращаясь в отделение, причитал Чарльз. – После такого обеда нам с тобой не помешает пройти пару процедур в гастроэнтерологическом, – улыбнулся он своей шутке. 
- Карлайл! – меня звала Кристи, медсестра, работающая в приемном покое сегодня. 
- Крис? – подходя к стойке, проговорил я. 
- Тебе твоя Кэт звонила, – загадочно улыбнулась девушка. 
Конечно, она уже успела обсудить эту «новость» со своими подружками из отделения: наша парочка вызывала большой интерес у медсестер, ведь никто не мог поверить в то, что парень и девушка могут быть вместе уже больше двух лет, не переходя на «новый этап» отношений. А в том, что мы не перешли на этот самый «этап», всех заверила помощница нашего гинеколога, у которого наблюдалась Кэтрин. 
- Спасибо, – кивнул я, замечая любопытство на прелестном личике Кристи. – Я перезвоню ей позже, – мне не хотелось, чтобы наш разговор подслушивал кто-то, и я был уверен, что именно это хотела сделать медсестра, рассчитывая на то, что я буду звонить с ее стойки. 
Дождавшись своей очереди у телефона-автомата, я, наконец, набрал несколько знакомых цифр и замер в ожидании любимого голоса на том конце. 
- Алло, – это был совсем не тот, кого я так мечтал услышать сейчас. 
- Элиот, привет, это Карлайл, – стараясь быть вежливым, поздоровался я. Наши отношения всегда были напряженными. 
- Привет, – пробубнил тот в ответ. – Чего тебе? 
- Кэтрин звонила мне в больницу… - пытаясь не обращать внимания на грубость, объяснил я. 
- И? 
- Позови ее к телефону, – попросил я, теряя терпение. 
- Она занята, – огрызнулся парень. Видимо, в этом училище, куда отправили его родители, в программу обучения не входит этикет. 
- Передай, что я звонил, – еще одна попытка. 
- Я не секретарша, – провал, и короткие гудки, звенящие в ушах. 
- Карлай? Все в порядке? – отвлек меня Чарльз, когда я, вот уже на протяжении пяти минут, гипнотизировал телефонный аппарат. 
- М? Да, – кивок. 
Конечно, я не рассчитывал на то, что Элиот, мой злейший враг на протяжении всего обучения в старших классах, единственный человек, противившийся нашим отношениям с Кэт, будет рад моему звонку, но его реакция… 
- Кэтрин? – спрашивал доктор Форестер, прерывая мои размышления. 
- Не совсем, – мне не хотелось рассказывать о причинах своего замешательства. – Все в порядке, – попытался улыбнуться я, не получилось. 
- Пойдем, у нас обход. 
- Да, конечно. 
Так, за выполнение различных поручений и помощью в текущих делах моему наставнику, и прошел остаток дня. 
Кэтрин больше не звонила, и у меня не было возможности добраться до телефона. 
За работой я не замечал, как пролетало время в разлуке с любимой, но сейчас, заполнив последнюю карточку пациента, я в полной мере ощутил пустоту, образовывающуюся в моем сердце каждый раз, стоило нам с Кэт расстаться хоть на минуту. 
Я спешил на встречу к любимой, спешил как никогда, ведь сегодня, впервые за долгое время, у нас не было возможности увидеться днем. 
- Мистер Мейсон, здравствуйте, – дверь мне открыл отец Кэт. 
- Здравствуй, Карлайл, – кивнул тот, приветствуя меня. – Что ты здесь делаешь? – вопрос, который я никак не ожидал услышать. 
- Я пришел к Кэтрин, – очевидно, не так ли? 
- А ее нет, – нахмурился мистер Мейсон. – Она ушла с Элиотом несколько часов назад. Я думал, вы договорились встретиться в центре? 
- Нет, – я не понимал, что происходит. Почему Кэт не сказала мне об изменении планов? Куда она отправилась вместе с Элиотом? – Передайте ей, пожалуйста, что я заходил. 
- Да, конечно, Карлайл, – улыбнулся мужчина. – Если хочешь, можешь подождать ее возвращения… 
- О. нет, спасибо. Завтра рано вставать, – поспешил отказаться я. – Просто, передайте ей, что я заходил. 
- Конечно. 
Кэтрин не звонила весь вечер, а я так и уснул, держа в руках телефонный аппарат, начиная волноваться о том, почему моя девочка не выходит на связь. 

В том, что я опоздаю на работу, я мог и не сомневаться: из-за того, что уснул я только в третьем часу ночи, я приехал в больницу только к обеду. 
- Карлайл, что-то случилось? – спрашивал доктор Форестер, стоило только мне войти в свое отделение. – Ты раньше никогда не опаздывал. 
- Прошу прощения, мистер Форестер, – я не знал, как оправдать себя. Сказать правду? 
- Чарльз, – тут же поспешил исправить меня он. – С тобой все в порядке? – видимо, заметив неопрятность моего внешнего вида, обеспокоено интересовался он. 
- Да, все хорошо, – неправда. – Я просто проспал, – честно. 
- Хм, – нахмурился мой руководитель. – Прости, Карлайл, я все понимаю, бывает, но мне придется оставить тебя на ночное дежурство, – виновато произнес он. 
Я не спорил: справедливое наказание за опоздание, и тот факт, что мой начальник чувствует вину за то, что должен наказать меня, не мог не радовать. 
День пролетел как в тумане: Кэт не звонила, а мои попытки дозвониться в дом Мейсонов не увенчались успехом. 
Волнение, поселившееся в моем сердце вчера вечером, усилилось многократно, подбрасывая в голову различные картинки: мне очень не нравилось то, что вчерашний вечер моя девочка провела в компании Элиота, ведь еще со времен старшей школы я знал его главные увлечения – алкоголь и наркотики. 
То, что она не звонила мне, не подходила к телефону дома, лишь усугубляло мое положение, лишая возможности мыслить здраво. 
Я выполнял поручения на автомате, блуждая в своих мыслях и догадках, что не осталось не замеченным моим начальником: 
- Карлайл, ты уверен, что все в порядке? – в очередной раз спрашивал Чарльз. 
- Да, – кивок. 
- Может, лучше перенести твое дежурство? – мне льстила его обеспокоенность. 
- Нет, что вы, не стоит, – и так в больнице ходили различные слухи о том, что у доктора Форестера завелся любимчик. – Все под контролем. 
- Как знаешь, – пожал плечами врач, снимая халат. – До завтра. 
- Угу, – кивнул я, вновь возвращаясь к печальным мыслям. 
Девять, десять, двенадцать – время текло так медленно, а беспокойные мысли в моей голове преумножались с каждой секундой. 
- В операционную, немедленно! – услышал я голос дежурного врача, раздающийся на все приемное отделение. 
- Что случилось? – вылетая из ординаторской, спрашивал я у пробегающих мимо медсестер, одаривающих меня странными взглядами. 
- Карлал? Что ты здесь делаешь? – последней бежала Кристи, работающая сегодня в ночную смену. 
- Дежурю, – ответил я. – Что происходит? 
- Скорая привезла девушку, – заикаясь, говорила она. – Их вызвала полиция… - заминка, – это Кэтрин. 
- ЧТО?!? 

- Что с ней? – кричал я, прорываясь в операционную. 
- Карлайл, тебе нельзя туда, – меня держало двое, или трое, не знаю. 
- Что с Кэтрин? – мне было наплевать на правила и запреты сейчас: для меня существовала только она. 
- Большая потеря крови, – я и не знал, что слова могут так ранить. – Ее нашли на обочине девяносто пятого, без сознания. 
Я осел на пол, не имея сил даже для того, чтобы пошевелиться. 
Что могло случиться? Что она делала на этом чертовом шоссе? 

Я не знал, сколько прошло времени: час, пять, десять? 
Я видел, как мою девочку из операционной перевозят в отделение интенсивной терапии, видел, как приехали ее родители, кажется, я даже говорил с ними, видел, как приехала полиция, как изменилось лицо мистера Мейсона, после разговора с ними, видел, как плакала ее мама, когда отец сказал ей что-то. 
Я видел, но ничего не мог сделать. Я все также сидел на полу, возле операционной, не смея пошевелиться, заставляя себя думать о том, что это всего лишь страшный сон. 
- Карлайл, пойдем, врачи говорят, здесь нельзя находиться, – крепкие мускулистые руки подняли меня. 
Ватные ноги, трясущиеся руки, мутная голова – все в тумане. 
Кто-то вложил в мою руку стаканчик кофе, который я опрокинул залпом, не обращая внимания на то, как обжигает горло этот горячий напиток. 
Кто-то говорил со мной, но я не слышал. 
Кто-то тряс меня, но я не чувствовал. 

- Мистер Мейсон, Кэт пришла в себя, вы можете увидеть ее до визита шерифа, – говорил доктор Адамс, привлекая мое внимание. 
- Полиция? – спросил я. Зачем шерифу Кэтрин? 
- Мы были вынуждены сообщить об изнасиловании, – слова могут ранить? О, нет, что вы. Они могут убить. 
Как быстро я бежал? Не знаю. 
Как я оказался в палате любимой? Кто скажет? 
- Карлайл… - маленькое, еще совсем детское, такое бледное личико, смотрело на меня с больничной подушки. 
- Кэт, милая моя! – подбегая к кровати, падая на колени, кричал я. – Кто? 
Тишина. 
- Кто это сделал? 
Нет, прошу, только не молчи сейчас. 
- КТО?! 
- Элиот… 
Чернота… непроглядная тьма окутала мой разум, убивая остатки самоконтроля.