Когда-то люди верили в сердце. Они верили, что сердце — самый главный орган, что именно в нем хранятся все воспоминания, чувства, эмоции, которые делают нас теми, кем мы являемся. Как жаль, что мы живем не в то время, что для нас сердце утратило свой особый статус и превратилось в один из самых обычных, хотя и жизненно важных органов. Любая вера время от времени нуждается в испытании.

– Что за бред, – пробормотала Белла, захлопывая книгу и бросая ее на тумбу возле кровати. Стрелки на часах быстро бежали. Женщина бросила взгляд на часы и с ужасом осознала, что долгое время лежит в кровати. Белла была раздражительна, хотя не могла найти причину этому чувству. Возможно, причина ее раздражительности шла от того, что она не могла подстроиться под ритм Нью-Йорка и всё время спала. Глубоко вздохнув, она откинулась на спину, поджимая под себя ноги, и стала размышлять о всем, что произошло. О вчерашней ночи в клубе и горьких воспоминаниях в душе. Беллу затошнило от тех картинок, что быстро мелькали у неё перед глазами. Ей стало стыдно за то, что она натворила там в клубе, и какие тошнотворные слова она говорила Эдварду. Большие крупинки слез стали срываться с ресниц Беллы. Они солеными ручейками бежали по ее щекам и омывали ее губы, которые пекли и саднили. Вчера она так отчаянно их терзала, поэтому не удивилась, когда, подняв руку и потрогав губы, обнаружила запечённую кровь. Белла искривила свои губы в горьковатую улыбку и почувствовала, что её губы треснули. Треснули, как и ее израненное сердце, которое иногда билось в груди. Белла прерывисто выдохнула и постаралась взять себя в руки. Слезы никогда ничем не помогали. Подняв руки, она накрыла свои глаза, глубоко вздыхая. Она не помнила, чтобы пускала хоть одну слезу, когда была за пару тысяч километров от Эдварда, а тут... Стоило ему лишь появиться, она не смогла сдержать себя. Мягко развернувшись на кровати, она увидела смятую простынь и подушку. Её сердце на секунду остановилось, а потом радостная улыбка озарила её лицо. Он спал тут. Белла не могла поверить. Она быстро перевернулась и, радостно схватив его подушку, прижалась к ней лицом. Он спал здесь, пастель пропахла им. Пропахла на столько сильно, что от этого запаха становилось дурно.

– Черт возьми, – радостно пролепетала Белла. – Он спал со мной.

Белла мягко встала и потянулась словно кошка, которая довольна своим завтраком. Кстати, об этом. Бегло бросив взгляд на часы, женщина громко ахнула, когда увидела, что на часах уже начало третьего.

– Ну ничего себе, я потешилась в кровати, – сказала громко Белла. Однако, подумав сколько радости ей принес отдых на его половине, Белла отбросила мысль ругать себя. Оставив все печальные мысли в их комнате, женщина быстро оделась и решила, что пора что-то приготовить к ужину. Она надеялась, что Эдвард придет на ужин.

Изабелла мягко пританцовывала, стоя на кухне под песню "U2", которая лилась из телевизора в гостиной. Допев последнюю фразу песни, она услышала, как на барной стойке зазвонил телефон. Облизав ложку от соуса, Белла потянулась ответить.

– Алло.

– Изабелла, какие у тебя планы на вечер? – пропела Розали немного пьяным голосом.

– И тебе привет, подружка моя неугомонная, – ответила Белла, помешивая соус. – Пытаюсь приготовить ужин. Я буду рада, если ты придешь, и не откажусь, если ты придешь с бутылочкой вина.

– Кто-то решил сегодня выпить? А где Эдвард? – спросила девушка на другом конце провода слегка серьезно.

Белла бросила взгляд на телевизор и увидела, что время уже далеко за пять вечера. Обычно Эдвард возвращался домой до четырех. Обычно это было два года назад, сейчас она не имела понятия, вернется ли он вообще.

– Я не ставила на него датчик GPS, Розали, поэтому я не знаю, где он. Давай, тащи свою красивую задницу ко мне, только, пожалуйста, будь осторожна, – промолвила Белла, глубоко вздыхая.

– Да мамочка. Мне кажется, что ты должна мне кое-что рассказать.

– Я могу узнать о чем именно?

– О твоем бегстве в клуб и о том, как Эдвард тебя оттуда выволок.

– О чёрт, – обречённо сказала Белла, глядя на телефон в руке, который издавал мягкие гудки.

Если об этом знает Розали, то, вероятно, и Эммет, а значит Эдвард рассказал им всё. Из этого следует, что он явно на работе. Белла улыбнулась. Стоя на кухне, женщина впервые за все время счастливо усмехнулась. Наконец-то пришло то ощущение, как сильно она скучала поэтому. Скучала по Розали, Эметом, по той непринуждённости, которая витала вокруг неё. И за ним. Без вариантов, он был первым и последним, по кому она скучала больше всего. Эдвард. Белла, присев на стул, задумалась о Розали. Её подруга всегда была напористой девушкой, и Белле совсем чуть-чуть стало жаль, что она не такая. Возможно, если бы она была такой же, у них с Эдвардом не было бы той пропасти. Возможно, она бы смогла больше сил приложить к их браку. Глубоко вздохнув, Белла попыталась отыскать свое настроение, когда проснулась, окруженная его запахом. Его не было, как и желания продолжать вечер в одиночестве. Конечно, придет Розали, и формально она будет не одной, но девушка все равно ощущала себя именно таковой.

Белла так увлеклась готовкой, что не замечала, как идет время. Женщина заканчивала приготовление своей фирменном курочки под яблочным соком и варить пасту. Курица была почти готова, когда в голову девушке пришла идея. Она помнила, на сколько сильно Эдвард любил ее желейный десерт. Белла решила, что может порадовать мужа немного, возможно, ему будет приятно съесть что-то, что она приготовила. Так, окрыленная мыслями о десерте для Эдварда, она быстро потянулась через плиту к шкафчику за миской. В это время две вещи произошли одновременно. Хлопок входной двери заставил ее подпрыгнуть, и кипящая вода с шумом полилась на ее бедро.

Эдвард никогда не следил за временем. Он ненавидел его. Презирал время. Это единственное, что не было подвластно человечеству. Он бы хотел отмотать время назад. Хотел, да не мог. Время… всё в его жизни упиралось на время. Вовремя прийти на собрание, вовремя перехватить клиента, вовремя поставить ставки на компанию, которая ему приглянулась. Всё в его жизни основывалось на волю времени, и только ей было подвластно время. Эдвард никогда не следил за временем, если она была рядом. Ему всегда было мало. Мало любви, которую она дарила, мало улыбок, которыми она озаряла его тьму. Только она одна могла остановить минуты. Так и сейчас. Он смотрел на неё наверное второй час. Не знал, не считал. Она была красива, не существовало слов, способных описать её красоту. Все эти три дня, что она была рядом с ним, Эдвард не мог думать больше ни о чем. Да, он был в компании, да разбирался с бумагами, но его мысли. Мысли были далеко в прошлом. Прошлое, которое перетекло в настоящее. Прошлое, с которым надо бороться в настоящем. Трель телефона выдернула его от размышлений. Эдвард провел костяшками пальцев по ее щеке, и потянулся к телефону на прикроватной тумбе, вздохнув, когда понял, кто звонил.

– Да, Джон.

– Если ты все еще хочешь знать, кто такой Роберт, то тебе лучше поторопится. Через часа два он прилетает в НЙ. И ты сможешь поговорить с ним, – проговорил человек на другой стороне телефона.

– Спасибо, я буду, друг.

– Потом приезжай на ужин, твой пузырь хочет тебя видеть, – сказал поспешно Джон, шурша бумагами. Эдвард улыбнулся, он любил эту женщину.

– Да, скажи ей спасибо, я приеду после разговора с ним.

Эдвард слышал, как напряжен его друг, но он не хотел поднимать эту тему. Если он захочет, расскажет сам. Эд медленно развернулся к спящей Изабелле и стал медленно ласкать её смолистые волосы. Он вздохнул, когда услышал вопрос Джона.

– Как Белла, Эдвард? – голос у него был глубокий и тяжелый, как будто этой вопрос давался через силу.

– Хорошо, – прошептал Эдвард. – Хотя, учитывая последние события, не очень то и хорошо.

Джон прерывисто втянул в себя воздух.

– Пожалуйста, не обижай ее. Она не достойна этого.

– Я знаю. Я это знаю.

Они закончили разговор, когда договорились о времени встречи. Эдвард понимал, что должен был встать и пойти собираться на встречу, но он не сдвинулся с места. С измученным стоном он подвернул под себя тело жены, и вздох облегчения сорвался с его губ.

"Еще несколько минут полежу", – подумал Эдвард, сжимая Беллу, и ее довольный стон, даже во сне, слился со стоном мужа.

Так правильно.

***

Эдвард свернул на право и резко затормозил перед фирмой. Джон быстро запрыгнул на переднее место и кинул документы назад.

– Почему так долго, Эдвард? Он давно приехал.

Эдвард тронулся с места, попутно поправляя галстук и громко вздыхая.

–Я проспал, окей? – сказал Эдвард раздражено, трепая свои непослушные волосы и выворачивая на сплошную прямую, превышая скорость. Он опаздывал. Черт возьми, он опаздывал на встречу с человеком, который забирает у него сердце, его воздух. Его Изабеллу. Джон посмотрел на друга и слегка ударил его по плечу, после чего мило улыбнулся.

– Черт возьми, Эдвард, ты потерян. Последний раз я видел такое, хм, – он сделал вид, что задумался, – пару лет назад. Дай угадаю, причина твоего опоздания Изабелла?

Эдвард попытался изобразить недоумение, но прекрасно понимал, что плохой актер. Кинув на Джона угрюмый взгляд, Эдвард старался развеять его догадки. По всей видимости, у него это плохо получилось, так как друг двусмысленно улыбнулся, он сам не удержался, и его губы растянулись в поразительно счастливой усмешке. Кинув взгляд на запястье, он увидел, что опаздывает. Его это не взволновало, впервые в жизни причина, по которой он опаздывал, мирно спала поперек В их кровати. Проснувшись с Изабеллой в руках, он хотел остаться с ней, но неотложное дело было важнее всего. Сейчас он решит вопросы, которые требуют особого внимания. Решит всё раз и навсегда, чтобы потом не отрываться от столь приятного времени. Обнимания своей жены. Он все еще ощущал мягкость кожи на своих руках и все еще чувствовал мягкость ее алых губ.

– Не имею понятия, про что ты говоришь, мудак.

– Старина, да я не верю ни единому твоем слову.

Эдвард и сам понимал, что ему мало кто поверит, если он скажет, что ничего не поменялось. Поменялось, пожалуй, все, но пока ему не хотелось копаться в своих чувства. Сначала он должен поговорить с Робертом.

– Роберт сейчас находится на пути в отель "JFK Inn".

Эдвард кивнул и без слов подстроился под поток машин по направлению к гостинице. Мужчина не знал, что сказать, не знал, как себя вести, он никогда не думал, что его жизнь так обернется. Он давал обещание держать её сердце в своих руках, а сейчас по сути сам же будет просить другого не забирать ее. Эдвард не заметил, как за всеми его обреченными мыслями, он погрузился в воспоминания.

 С тех пор, как я поймал эту заурядную девочку в поселении Биллингтона, вся моя жизнь поменялась. Она убежала после того, как я легонько убрал ее выбившуюся прядь шелковых волос за ушко и нежно провел костяшками пальцев по розоватой щечке.

– Привет, – приветствие вырвалось против воли. Если бы я знал, какая реакция будет дальше, не сказал бы ни слова.

Я наблюдал за тем, как расширяются ее глаза. Глаза, которые очаровывали меня, глаза, в которые я влюбился, в глаза, где я мог найти свое сердце. Она резко оттолкнула меня и шмыгнула в дом, громко хлопая дверью.

– Что же, это не совсем прилично для моей дочки.

Я резко поднял голову и посмотрел, как сверху на меня смотрит Мистер Билингтон. Он был одет в стиле дикого запада: огромные полы шляпы кидали тень на его лицо, клетчатая рубаха и пистолет в кобуре делали вид более грозным. Если бы вы увидели такого человека на улице, то сразу бы окунулись в страх. Во мне не было страха, во мне осело только чувство благодарности, смотря на этого человека. Мистер Биллингтон подал мне руку, и я с охотой ее принял. Быстро встав, я струсил с себя траву и землю.

– Добро пожаловать Эдвард, – сказал Чарли тоном, который заставил похолодеть мое сердце. Я не был трусом и, определенно, я не сделал этому человеку ничего, но его тон заставил меня понервничать. Бросив взгляд на него, я заметил, как поддёргиваться его усы в усмешке. – Ладно, парнишка, я не хотел тебя пугать своим голосом, но знаешь, это было чертовски мило.

Он обхватил меня руками за плечи, и мы двинулись в сторону дома.

– Ничего не хочешь у меня спросить? – будничным тоном поинтересовался мистер.

– Простите, но что сэр? Я толком вас не знаю, как и вы меня.

– О, в этом ты ошибаешься, сынок. Я знаю о тебе и о твоей жизни достаточно много.

Немного отстранившись от него, я с вызовом поднял брови, желая, чтобы он продолжил, но он не стал.

– Всему свое время, сын, я все расскажу. Пошли, я познакомлю тебя с Изабеллой.

Больше я не стал перечить, уж слишком сильно я проникся уважению к этому человек.

– Что ты собираешься сказать ему? – чисто из любопытства поинтересовался Джон, смотря, как Эдвард с каждой минутой становится все более и более холодным, расчетливым и неприступным.

– Все что посчитаю нужным для того, чтобы вернуть её сердце в свои руки.

Джон лишь хмыкнул, понимая, что когда Эдвард злой, его лучше не трогать. Резко вжав педаль тормоза, Каллен остановился у входа в отель.

Джон даже не заметил, как остался в машине один, он усмехнулся и стал набирать номер своей жены. Не зная, что ждет его впереди.

Эдварда не особо волновало то, что он оставил друга сидеть в машине, ничего не сказав. Джон поймет. Встряхнув пиджак от невидимых пылинок, он снял очки и быстрым шагом направился в вестибюль. Мужчина понятия не имел, как выглядит Роберт, но знал, что он его найдет. Подойдя к девушки на ресепшне, он как можно мягче улыбнулся и попросил выделить информацию за последний час о посетителях. Встретив отказ, мужчина немного завелся, но все же совладал со своими чувствами и попросил еще раз, но опять наткнулся на отказ.

 Громко хлопнув руками по мраморной столешнице и слегка зарычав, Эдвард не выдержал.

– Я, блядь, прошу дать мне сведения о мудаке-Роберте, который, вероятно, поселился у вас не более часа назад.

– П-простите сэр, со всем моим обязанностями, я не имею права…

– Я плевал на твои права, мне нужен номер, в котором поселился Роберт…

– Хорион, – пробасил рядом голос. – Меня зовут Роберт Хорион.

Эдвард резко развернулся по направлению и увидел перед собой весьма солидного человека, лет не более двадцати пяти.

– Простите?

– Я – Роберт Хорион, и я приехал забрать свою будущею жену Изабеллу Свон.

– Каллен. Ее фамилия Каллен, была, есть, и будет. – Эдвард не смог сдержать свой гнев. Внутри него все воспылало, когда этот мужчина огласил намерения касательно его жены. Его, блядь, законной жены.

– Ты бы поубавил свою сдержанность, ковбой, потому что самое время ее отпустить. Отпустить, и я заберу ее к себе, – сказал Хорион.

Его забавляла вся эта ситуация с Калленом. Еще никогда в жизни Роберт не видел таких вспыльчивых людей. Би определенно была права, когда рассказывала про несдержанность и вспыльчивость её мужа. Роберт давно решил для себя, что слетает в «большое яблоко» и попробует поговорить с ним. Роберт не заметил, как близко к нему подошел Каллен. Двое мужчин в буквальном смысле были нос к носу.

– Ты бы меньше говорил и убирался к чертям собачим, потому что Изабелла моя жена.

Роберт закатил глаза и с усмешкой проговорил:

– Она терпеть не может когда ее зовут Изабеллой, а еще она не может терпеть свою любовь к тебе, она лишает ее дыхания.

Эдварда словно окатило холодной водой, и он стоял как вкопанный, пытаясь понять слова Роберта. Мужчины, который хочет ее отнять. Какой нормальный мужчина мирился бы с любовью к другому? Ответ – никто бы не мирился с таким.

Глубоко вздохнув, Роберт положил руку на плечо Эдварда, уводя его в свой гостиничный номер.

– Пойдем, Эдвард. Нам надо поговорить.

Они медленно поднялись на десятый этаж. Двое мужчин молчали, может быть, они собирались с мыслями перед тяжелым разговором, может, обдумывали всю нелепость ситуации. Они разместились в полностью зеркальном лифте. Эдвард, облокотившись на железные поручни, глубоко вздохнул, смотря из-подо лба на спину Роберта. Мужчина смотрел на Роберт и гадал, что же он ему скажет, кукую правду он изложит.

– Я не отдам ее, чтобы ты не говорил, – сказал Эдвард, равняясь с Робертом и опуская руки в карманы дорогих брюк.

– Сначала ты должен услышать то, что я тебе скажу, после ты будешь решать.

Через несколько минут двое мужчин расположились друг напротив друга в глубоких массивных креслах. Они долго смотрели друг на друга, словно пытаясь понять друг друга, узнать тайны и секреты.

– Виски? - предложил Роберт, махнув рукой в сторону мини-бара.

– Разговор, – напомнил Эдвард, отворачиваясь к окну и всматриваясь в сумерки, которые сгущались над городом.

– Много лет назад я попал в общество зависимых от карточных игр, – начал свой рассказ светловолосый мужчина, глотая виски, и остановился по правую руку от Эдварда. – Я бы не сумел справится со всеми этими долгами, которые поджидали меня на повороте. Я почти сдался, почти осел в долгах, которые продолжали расти. Именно в этот момент в мою жизни пришел человек, который вытянул меня. Я никогда его не видел и не знал лично, но он меня вытянул взамен на то, что я буду делать кое-какую работу.

– Кое-какую работу? – спросил Эдвард слегка удивленно.

– Грязную работу, – уточнил Роберт, кивнув головой. – Когда его люди убирали людей, мне приходилось избавляться от тела. Я не убивал, нет, но я делал все что бы на месте не оставалась никаких следов, а тела считались без вести пропавшими. Я мог, я владел химическими навыками. Я растворял людей. В какой-то момент мне позвонили и сказали, что я отстранен от дела, мои долги забыты, и я ничего не должен. То есть я волен жить как угодно, только молчать и не сметь говорить о том, что было, и чем я занимался.

Эдвард наблюдал, как Роберт подошел к большому окну, снял пиджак и кинул его на тумбу. Медленно Роберт закатывал свои рукава и, растягивая верхние пуговицы, продолжил свой рассказ, смотря на Эдварда.

– Я получил новый паспорт, как результат права на новую жизнь без старых ошибок. Обосновался во Франции, моя сестра всегда мечтала жить во Франции, я сделал это в память о ней. Купил поместье и назвал в ее честь.

– В память о сестре? Умерла? – Каллен перебил его рассказ, вставая и наливая себе виски.

Роберт развернулся и одной рукой облокотился на стенку. Ему всегда было сложно вспоминать о Марии, он бы не хотел рассказывать это Каллену. Придется, без этой детали история не будет полностью понятой.

– Ее убили. Убили, потому что я раскрыл рот. Я нашел ее тело у себя в гостиной на белоснежном диване с пулей во лбу, зашитым ртом и с запиской в руке, что я должен избавится от трупа. Избавится, как я делал со всеми другими. – Роберт глубоко задышал, когда картинки прошлого замелькали у него перед глазами. Он помнил тот день как вчера, вспомнил как ненавидел жизнь вокруг себя. Как презирал свои руки, которые делали это дело, как ненавидел холодность, с которой он все делал.

– Зачем мне все это знать?

Эдвард не понимал суть, хотел уловить ее, но эта нить терялась, словно в океане ненужных слов. Он подошел и спиной прислонился к массивному стеклу, протягивая собеседнику стакан виски.

– За тем, чтобы знать, что ждет тебя впереди, – мужчина резко опрокинул в себя стакан виски и зажмурился, когда горячая жидкость попала на горло мужчине. – После этого я был осторожен со словами, я молчал, и меня не трогали. Где-то после четырех лет спокойной жизни я встретил Изабеллу.

Эдвард напрягся, когда услышал имя своей жены, он понял, что рассказ потихоньку набирает обороты.

– Я полюбил её с первого взгляда, это ничего общего с влюбленностью, она сразу поставила меня на место. Сказала, что никого больше не полюбит, и она оставила это чувство далеко в Нью-Йорке. – Роберт остановился и посмотрел на Эдварда, желая увидеть какую-то реакцию. Он просто смотрел в пол. –Ты ничего не хочешь сказать?

Эдвард не смог понять своих ощущений, то что творилась у него внутри, просто не мог. Любовь? Это не то, что он чувствовал, слишком долго он прятал в себе это чувство. Верность? Преданность? Да, возможно, это он и чувствовал. Его жена была предана ему, даже после сокрушительной боли, которую они пережили, она все еще любила его. Он просто покачал головой. Он скажет. Скажет ей, но не ему.

– Хорошо, как знаешь, я продолжу с твоего позволения, – сказал Роберт. – Мы стали видится часто, я оставался ночевать у нее, а она у меня. Никакой близости, хотя я чертовски сильно хотел бы. Она любила, каждый день. Мне казалось ненормальным, что так можно любить, а она каждый день открывала свой компьютер и смотрела ваше видео со свадьбы. Любила.

Роберт покачал головой, понимая как сильно это чувство - привязанность женщины, которая любит.

Иногда он срывался и просил ее бросить это все, перевернуть лист и жить дальше. Каждый раз в ответ он слышал только одно: «Я могу перевернуть листок, хоть начать целую книгу, но чернило останется прежним. Я останусь прежней, в любой жизни я буду прежней».

– Мы сдружились, она дала согласие выйти за меня без любви. Ты хоть понимаешь, как сильно я люблю эту женщину, раз готов принять ее, любящую другого? Я бы смог, я не ты, я бы смог бороться, – глухо сказал Роберт, желая не знать такой любви к Изабелле. – Если бы я встретил ее молодым, я бы обошел все пути, чтобы она не смогла встретится с тобой, но даже это бы не спасло от судьбы, которая вам предназначена.

Эдвард резко посмотрел на Роберта, полностью шокированным его словами. Что значит судьба, которая вам предназначена? Эдвард сжал челюсти и сузил глаза.

– Что, блядь, значит судьба, которая вам предназначена? – выплюнул эти слова Эдвард, садясь на край стола напротив Роберта, который расположился в кресле.

– Ровно шесть месяцев назад мне позвонил человек, которого я надеялся никогда не слышать в своей жизни. Он сказал, что я должен сделать все, чтобы удержать Изабеллу от тебя, а когда ему будет нужно, он заберет ее. Я не имел права ослушивается.

После этого мужчины погрузились в тяжелое тягостное молчание. Эдвард понимал, что кто-то играет с ним, играет с Изабеллой, но не мог найти причину. Всех, кто когда-то стояли на его пути, он давно убрал, растоптал, уничтожил, и никто бы не позволил себе так неаккуратно играть. Эдвард Кален впервые в свои тридцать столкнулся с сильным соперником.

– Имя? – прогремел Эдвард, возвышаясь над Робертом.

– Не имею понятия, я лишь знаю, что все называют его Кари, – Роберт от выпитого алкоголя почти не контролировал свою речь. –Ты не имеешь понятия, как силен этот человек, он превращает людей в пепел одним щелчком пальцев. Это не просто дьявол - это смерть, облечённая в шкуру дьявола, с крыльями ангела, которые вырастают только когда ему надо.

– Почему ты уверен, что Изабеллу стоит держать от меня подальше?

Роберт хмыкнул, понимая, что рассказал намного больше, чем ему вообще следовало говорить, и знал, что, возможно, он пострадает от этого. Хотя почему возможно, он пострадает.

– К сожалению, в своей жизни я больше ни в чем не уверен, но одно я знаю точно: береги Изабеллу, береги ее так, как будто она самая важная часть в твоей коллекции. У тебя нету шанса оступиться, нету шанса моргнуть не в тот момент, у тебя нету ничего, когда ты в игре с ним. Игры с Кари опасны, если ты вступишь в игру, у тебя не будет жизней, шансов, времени. Вероятно, ты выиграешь в битве с ним, но лишь пару часов, дней, может, месяцев, но он все равно будет так, как хочет он. Он выиграет войну. Этот дьявол отберет то, что тебе важно, причинит боль там, где не ждешь, сделает все, чтобы превратить жизнь в пепел.

В это время на другой стороне земного шара:

– Тебе уже доложили, что Хорион выбыл из игры? – спросил седоволосый мужчина лет сорока.

– Нет, не доложили. Какие причины всему этому? – спросил другой собеседник, медленно глотая виски и наблюдая за огромным монитором, в котором было видно каждую часть окружения Каллена, даже в комнате садовника семейства Каллен была камера. Мужчина должен был контролировать каждый шаг и вздох.

– Причины все те же, он влюблен, но влюблен не взаимно. Хорион решил поговорить с Калленом, но причины пока не ясны.

– Хорошо. Следите пока за ним, если он не будет мешать, пусть живет. Если что-то пойдет не так то… – он развернулся и со всей силы поставил стакан на стол, что тот разбился, - то просто убрать раз и навсегда.

– Все ясно, сэр.

 После этого разговора Эдвард возвращался домой стремительно и быстро. Его задача стояла в том, чтобы как можно быстрее оказаться в радиусе Беллы. Все что сказал Роберт, наталкивало Эдварда на одно. Спрятать Беллу. Эдвард позвонил и попросил прощения у Джона, которого не оказалось в салоне автомобиля после того, как он спустился к машине, сказал что обязательно придет на ужин.

Сейчас Эдварду хотелось побыстрей доехать домой и убедится, что с Беллой все нормально. Он гнал по встречной, не обращая внимания на панику и хаос, который он создавал вокруг. Посмотрев на часы, мужчина осознал, что отсутствовал более четырех часов. Ему казалось, что стрелки насмехались над ним, и время бежало быстрее после каждого раза, как он обращал свой взор на них. До того момента, как он выехал за пределы небоскребов, ему показалось, что прошла вечность. Телефон, который постоянно звонил и мигал, вызывал у Эдварда только глубокие ругательства. Увидев на горизонте дом, он немного успокоился, но лишь немного. Когда увидел, что дом погружен во тьму, его волнение взорвалось с новой силой. Дважды ударив рукой по рулю, его занесло в сторону, но он вовремя вывернул руль. Подъехав к главной двери, Эдвард вылетел из машины, как будто салон в машине пылал огнем. Вбежав по ступенькам вверх, он открыл входную дверь и увидел, что на кухне горит свет. На секунду его тело ожило, а после снова замерло, когда он услышал крик Беллы.

Забежав на кухню, он увидел глаза полные ужаса и слез своей жены.

– Больно, – прохрипела она и стала оседать на пол. Только потом Эдвард заметил на плите огонь и рядом на полу разлитую кастрюлю без воды. Эдвард подхватил Беллу до того момента, как она могла удариться о холодный кафель. Мужчина оттянул Беллу подальше от плиты и положил на колено.

– Эд…больно, сними, – умоляла Белла, закатив глаза полные слез. Эдвард быстро потянул промокшие штаны.

– Ааааа…убери. – Белла схватила Эдварда за руку. – Убери эту боль.

Задыхаясь, Белла, не сдерживая себя, кричала, ей казалось, что ее бедро разрезают по чуть-чуть и льют туда кислоту. Она обвисла в руках мужа, когда он поднял и посадил на столешницу. Обхватив его своей правой рукой, Белла всхлипывала и просила забрать боль. Эдвард резко вытянул встроенный кран-шланг из мойки и включил холодную воду. Направив струю на бедро Изабеллы, он зашипел, когда она со всей силы укусила его за шею.

– Белла, любимая… пожалуйста терпи. – Эдвард нашел ее глаза и одной рукой вытер слезы, которые текли по ее щекам. Прижавшись губами к ее заплаканным глазам, Эдвард пытался сделать все, чтобы забрать боль. Опустив голову, он увидел, что все ее бедро покрылось волдырями вдоль бедренной кости до колена

– Черт, – Эдвард понял, что простой водой он не отделается, и проблема не исчезнет. Его не волновало, что вода стекала по его ногам на кафель. Его не волновало ничего, кроме его жены. – Белла, детка, мы должны ехать в больницу, посмотри на меня, родная.

Эдвард откинул кран и поднял лицо своей жены, которое было искаженно от боли, которую она испытывала. Мужчина присел и всмотрелся в лицо, он ловил губами каждую ее слезинку, после чего пару раз чмокнул в губы.

– Пожалуйста, – сказал он, ожидая, когда она кивнет, – обними меня за шею.

Белла, словно маленькая девочка, потянулась и сделала все, что он просил. Он вынес ее на улицу и увидел Дейка, парнишку, который следил за цветами в их саду. Эдвард кивнул ему на машину и тот без слов сел за руль. Усадив Беллу на заднее сидение, он опустился рядом с ней.

 – Прямиком в больницу, Дейк, и побыстрей.

Эдвард знал, что этот парнишка любил скорость и был уверен, что он в мгновении ока доставит их в больницу. Он взглянул на Изабеллу, в ее глазах плескался ужас и страх, боль и мольба. Он положил ее ногу себе на бедро, ожог становился все более заметным. Своими холодными руками он обвел ее ожог, и Белла дернулась в его руках. Схватив Эдварда за шею, Белла наклонила его губы к себе и прошептала.

– Пообещай, что ты не уйдешь, как в прошлый раз. Пообещай, – требовала она, смотря в глаза любимому человеку.

– Обещаю, я обещаю, Белла.

Они знали, что в последний раз их поездка в клинику разъединила их на долгие годы. Потому что тогда, в больнице, они потеряли своего ребенка. Ребенка, которому не суждено было родится.

Ого, правда? Какая богатая на события глава. Я не знаю что можно сказать. Я лишь прошу не вините Эдварда. Вы не знаете еще всей истории. Скажу лишь то, что он теряет во второй раз. Спасибо что вы со мной, приходите на форум и задавайте мне вопросы, или кидайте тапками. На ваше усмотрение.

Спасибо Бете моей. Марина постаралась на славу, и спасибо Насте, за то что выкладывает историю.