Isabella POV

Шум был везде. Доносился визг шин от дороги, звуки шагов прохожих отскакивали от асфальта, где-то звонко прыгал мяч, шелестели ветви деревьев над головой, люди вокруг о чем-то разговаривали, а дети смеялись. Кажется, среди этого бардака звуков одна лишь я ощущала тот стеклянный купол с молчанием внутри, в который были заточены двое: я и она. Дочь и мать. Изабелла Каллен и Рене Мидлтон.

Хотя, на самом деле под этим куполом находилась только я. Только я волновалась и не знала что сказать, только я придавала значение всему тому, что происходило в тот момент.

Вопросы должны были быть от меня. Если кому-то из нас двоих и нужен был этот диалог, то только мне одной.

- Давно вы знаете, что я здесь?

Она не стала отвечать сразу же. Слегка приподняла бровь и проследила взглядом за проезжающим мимо велосипедистом. Поправила браслет на руке. Неспешно и очень непринужденно.

- Несколько недель. Никакого личного интереса – вся Флоренция знает, с кем развлекается Вольтури.

Я сморгнула. Зачем она так говорит? Зачем говорить что-то подобное? Такая скрытая издевка или привычный способ общения? Прежде чем я успела что-либо сказать, она продолжила. Спокойно и непринужденно, конечно же.

- Но фамилия-то у тебя другая… - Уголки ее губ приподнялись, будто она решала занимательный ребус. – Каллен… хм… чья это фамилия? – Кажется, она спрашивала не меня. Этакий монолог, будто меня там вообще не было. – Но, раз уж ты здесь, то что-то не так с этим Калленом, верно?

Рене усмехнулась, а я почувствовала, как сжимаю зубы.

- Верно, - произнесла я. – Он умер, - Кажется, я научилась произносить эту истину вслух, не переходя на плач.

Мне не показалось? Не показалось! Я могу поклясться, что на секунду на ее лице отразилась тревога. Я видела! Но все это исчезло столь же быстро, как и появилось.

- Сочувствую.

Разумеется, это было сказано не тихим и мягким голосом. Не глядя в глаза. И совершенно точно не сочувствуя. Просто сухая, «уместная» фраза, которая ничего не выражала.

- Когда вы в последний раз были в Нью-Йорке?
- Лет пять назад… все та же пыль и все те же зеркальные высоченные склепы… Италия мне нравится больше.
Она была в Нью-Йорке… и, причем, сравнительно недавно…

Я знаю, что это очень глупо и наивно. И, что, в общем-то, совершенно неоправданно, но мне все же стало обидно. Она была там, и ей, конечно же, и в голову не приходила мысль о том, чтобы, что называют, «зайти в гости».
Что за вздор? С моей стороны даже смешно рассматривать такой расклад, при котором она хотя бы вспомнила о моем существовании до сегодняшнего дня.

Краем глаза я заметила, что она нетерпеливо взглянула на наручные часы.

- Наверное, я пойду… - произнесла я, поудобнее перехватив сумку на плече. Вот так быстро завершается диалог, в общем-то, не успев начаться.

Она не собиралась отвечать. Она ведь только этого и ждала, и фраза типа «приятно было встретиться» или хотя бы «до свидания» звучала бы более чем не к месту. Абсурдно, говоря другими словами.

Я развернулась, и, сглотнув, направилась в прямо противоположную от Рене сторону, надеясь по дороге встретить Аро.

У вас бывало такое, что самый удачные слова приходят только тогда, когда в них никто не нуждается?
Это и был тот момент. Когда я вроде бы решила проглотить все эмоции заодно с воспоминаниями об этом «разговоре», что-то внутри меня заскреблось, заворочалось и изъявило желание вырваться наружу.
Резко развернувшись, вдохновившись из ниоткуда взявшейся решительностью, я быстро зашагала обратно, спустя несколько секунд нагнав Мидлтон и остановившись впереди нее, как бы перегораживая путь. Лицом к лицу.

- Нет, я не уйду. Я не уйду, пока не услышу ответа вопрос, - я выдержала небольшую паузу. – Все свое детство я жила, не зная, как это – иметь маму. Маму. Не зная, как это – когда тебя любят, когда о тебе заботятся. Чарли ничего о тебе не говорил, и я думала, что тебя вообще уже нет в живых. Все восемнадцать лет своей жизни я жила и не знала, кто моя мать! Но ты… ты ведь знала, что у тебя есть я. Ты знала, где я живу, ты знала, как со мной связаться, ты все это знала! Ты просто оставила меня, просто бросила. Уже не важно, почему и зачем, но на один вопрос я хочу знать ответ, - Глубокий вдох, - Мама , - Голос дрогнул, - За все эти восемнадцать лет… хоть на секунду ты жалела о том, что сделала? Хотя бы один, хотя бы один раз у тебя возникало желание увидеть свою родную дочь ?

Я стояла, смотрела ей в глаза и не знала, для чего я это сделала. Что могло бы измениться? Ничего. Ничего не изменилось бы, в любом случае. Я взрослая девочка и знаю, что сказок не бывает.

- Ты задала два вопроса, - спустя полминуты произнесла она. – Но я отвечу на оба. Нет. Я никогда не хотела ничего исправить, я никогда не хотела вернуться. Я никогда не хотела тебя. Ты всегда была для меня лишь ошибкой, всего лишь побочным эффектом от моего желания сделать свою жизнь лучше. Я жалела, что родила тебя. Да и Свону ты была не нужна. Можешь поблагодарить меня за то, что я убедила его в том, что ты будешь хорошим средством для бизнеса в будущем.

Она говорила это четко, твердо и уверенно, разделяя каждое слово и расставляя акценты. Лучше бы я не спрашивала. Догадаться, какой будет ответ – одно. Услышать этот самый ответ – совершенно другое.
Она обошла меня и двинулась дальше, но я, не дала этого сделать, вновь встав напротив.
«Недостаточно сегодня обожглась? » - усмехнулось подсознание.

- Зачем тогда ты убеждала его в этом? Зачем? Зачем тебе это было нужно? – Несколько людей обернулись, потому, что я почти перешла на крик, но мне было все равно.

Непроницаемая маска, скрывающая мысли Мидлтон, на мгновение пропустила какую-то эмоцию, а затем превратилась в гримасу раздражения и усталости.

- Я не ясно выразилась? Ты для меня ничего не значишь!

На этих словах она продолжила свой путь, и в этот раз я была не в силах препятствовать. Несколько минут я просто стояла посреди пешеходного тротуара, вызывая недоумение у прохожих. Я не ощущала ничего, словно все эмоции, переживания и чувства высосали, словно все просто высохло.

Развернувшись, я направилась в конец улицы. Там должен был быть припаркован автомобиль Вольтури. Так оно и оказалось, и даже сам Аро, наверняка уже завершив все свои дела, сидел на водительском сидении и разговаривал по телефону.

Открыв дверку, я, ни слова не говоря, уселась рядом и уставилась в лобовое стекло. Наверняка весь мой вид просто кричал о том, что общаться со мной было бесполезно, и Аро завел двигатель, завершив телефонный разговор коротким «перезвоню».

Мы ехали по узким улицам, мимо нас мелькали серо-коричневые здания и разноцветные одежды людей, зеленые кусты и однотипные вывески. Я до конца опустила стекло со своей стороны. Хотя погода вряд ли могла претендовать на то, чтобы называться теплой, так было приятнее. Не создавалась вакуумная тишина.
По мере того, как первая волна эмоций начинала спадать, на смену ей появлялась другая, более противная и жалкая. Та, во время которой прокручиваешь в голове произошедшее и начинаешь жалеть себя. Накатывает такая детская обида и такое взрослое понимание незавидности твоего положения.

Я прикусила кончик языка. Не помогло не, в этот раз. Сглотнула, отворачиваясь окну. Чуть приподняла голову и вновь прикусила язык. Необходимо было дышать глубоко и неспешно, чтобы не провоцировать ее… соленую воду, наполняющую глаза. В такие моменты требуется тотальный контроль над мыслями, чтобы ни одна из тех, что вызовет последствия, не проскользнула. Короткая вспышка – «Потому, что ты была мне не нужна» - и вся тщательно выстроенная линия обороны летит к чертям, точно так же, как первая слеза летит на подол платья, оставляя там темный крошечный след. Быстро провожу ладонью по щеке.

Как бы я ни старалась, от Вольтури это не ускользает. Он из категории внимательных мужчин. Иногда это плохо.
И машина тормозит у тротуара уже тогда, когда третья, шестая и десятая слезы, одна за одной, бегут вниз.
Я отворачиваюсь и молчу. И он молчит.

В чем смысл? Зачем останавливаться?

Уже который раз за день я сталкиваюсь с безвыходно-ироничной ситуацией.

Вольтури – не тот человек, который поднимет мой подбородок, заставляя смотреть в глаза, сотрет все влажные дорожки и погладит по волосам, бережно привлекая к себе. Не тот, кто успокоит тихими словами и заставит почувствовать безопасность. Не тот, у кого можно искать утешения. Он не тот человек, и никогда им не станет.

Я могу забыться с ним. Могу сидеть на его столе, держать в руках сигару и чувствовать прикосновения к своим коленям. Могу стоять с закрытыми глазами и ощущать дыхание на шее. Могу создать зону комфорта и никогда из нее не выходить.

Он никогда не предложит мне внутренней связи. Никогда не будет пытаться дать мне душевное тепло. Защиту, постоянство, удовольствие, вещи – да. Но не более. Такой расчет. Такие деловые отношения.
Готова ли к этому я? Смогу ли я с этим? Смогу ли я без этого?

- Все нормально, - отвечаю я на вопрос, которого не было.

Он спокойно смотрит на меня. Без тени эмоций на лице протягивает сложенный вчетверо черный платок. Он пахнет его духами: терпкими, мускусными. Я чувствую это, когда легко провожу гладкой тканью по скуле. Мне нравится этот запах, но не нравится то, что я позволяю себе плакать перед Вольтури. Не хочется показывать себя с этой стороны.

***

Когда мы вернулись домой, то пришло время третьей волны. Наверное, когда-нибудь я напишу книгу по психологии, теорию «о волнах настроения» или «степенях разбитости».

Я с силой захлопнула дверь своей спальни и бросила сумку на кровать. Все движения были резкими и раздраженными. Хорошо, что в комнате не оказалось никаких хрустальных ваз или чайного сервиза, потому что от меня досталось и подушкам, и пуфу, и даже вешалкам с одеждой – я выплескивала все, что было внутри.
До меня дошло кое-что. Сначала это было всего лишь спонтанной, случайной мыслью, а потом я поняла, что это и является осью всего, ключевым звеном, основой.

Меня постоянно кто-то использовал. Теперь я знаю, что это происходило уже чуть ли не тогда, когда я еще не родилась. «Побочный эффект» - так, кажется, она выразилась? «Средство для улучшения бизнеса»? Просто очень удобное расчетное средство. Весьма красочные определения, если не брать в расчет то, что я человек. Не правда ли?

Даже мой муж, даже он вначале видел во мне всего лишь трофей, всего лишь новую игрушку.
Что же получается? Мной вертели так, как желали. Руководствуясь своими интересами, целями и нуждами. Невзирая на мои. Очень удобно, когда у «средства» нет храбрости и пискнуть.
Я присела на кровать, сжав пальцами виски и окинув взглядом весь тот беспорядок, что я устроила.
Как будто мне мало всех тех переживаний, которые мучили меня все эти месяцы, так я еще и добиваю себя, обдумывая новые.

Могу ли я делать то, что хочется мне? Во всяком случае, кого это сейчас заботит? Рядом нет никого из тех, перед кем было бы стыдно или неловко. И я никому ничего не должна. Практически свободный человек.

***

Наверное, где-то глубоко, очень глубоко внутри меня все еще осталась та невидимая частичка, которая соответствует моему настоящему возрасту.

Когда подростки хотят привлечь к себе внимание, хотят, чтобы на них посмотрели, услышали, наконец, этот крик о помощи, первое, что приходит в голову – сделать что-то запретное. Прогулять уроки или напиться – не важно. Главное – действие, которое вызовет всплеск тихой, спокойной глади. Такой вот способ выражения.
Но понять то, что было сделано сгоряча – можно. И нужно. А вот решениям, подобным тому, что крутилось у меня в голове, оправдания нет. И понимать их не надо.

Хотя, если взяться за эту тему, то моему желанию есть очень простое объяснение. До смеха простое. Но, одновременно с этим, ужасное. Именно поэтому лучше не вникать. Никому и никогда.

Каждому человеку нужно, чтобы к нему прикасались. Держали за руку или обнимали за плечи. Иногда даже не важно, кто. Закроешь глаза и понимаешь – ты не один. Такой принцип. Если чувствуешь кого-то – значит, не все так плохо.

Кто-то обходится без этого долгое время. Я, как выясняется, не могу.
Дикая потребность – физическая. Сейчас уже бесполезно, да и глупо отрицать это.
Может быть, это делает меня плохим человеком. Ужасным, беспринципным и безнравственным, лишенным всяческих представлений о морали и нормах поведения, о плохом и хорошем, о том, что делать можно, и что нельзя, о том, что делают хорошие девочки, и что им делать категорически запрещено.

Я не хорошая. И уж тем более не девочка. Кажется, об этом я уже упоминала. Девочкой я была только для одного.
Я хочу тактильных ощущений, хочу чувствовать все снова. Конечно, это будет слабой версией того, что я помню. Но я хочу.

С того дня, когда я встретилась с Рене Мидлтон, прошло уже около половины недели. Я ходила на занятия, отвлекала себя тем, что тщательно заучивала все лекции и готовилась к полугодовой сдаче. Но все-таки, за эти несколько дней я твердо убедилась в своих желаниях и поняла, что это осознанный выбор. Мой выбор.

Ведь тогда у меня и мысли не возникало о том, что совсем скоро я пойму, что это – самое безрассудное и глупое, на что я могла решиться. Но иногда нужно делать ошибки, чтобы окончательно понять – как правильно, а как быть не должно.

И тогда, когда я стирала капельки воды, выйдя из душа, мне все казалось очень правильным.
Может быть, правильным является как раз то, что ты хочешь в данный момент?

Я нанесла духи на ключицы, шею, запястья… они окутывали меня такой приятной дымкой. Надела нижнее белье, сверху – легкий халат. И, кульминация – туфли. Мне казалось просто необходимым одеть туфли. Еще раз взглянула в зеркало.

Я шагала по коридору, а за окном было уже очень темно. Скоро ночь…

Ничуть не колеблясь, повернула ручку и отворила дверь… Уверенно ступила за порог.
Аро находился прямо напротив, устроившись в кресле. В одной руке была книга, в другой – дымилась сигара. Этот запах заполнял помещение, делая воздух тяжелым и горьковатым.

Несколько секунд я стояла на месте. Тогда, когда Вольтури взглянул на меня – медленно приблизилась. Он внимательно наблюдал… Освободив волосы от заколки, я позволила им свободно упасть на плечи.

Словно в замедленной съемке, словно со стороны я видела, как Вольтури отложил книгу на столик и его рука потянулась к моей. Взяв за запястье, он уверенно потянул меня на себя, заставляя опуститься к нему на колени. Я уже дрожала. От его прикосновений, от горького дыма, от приглушенного света в спальне…

Источник: http://robsten.ru/forum/35-1042-22#987132