Роберт шел по улицам ночного Лондона.
Мимо проносились машины, ночные тусовщики спешили в модные клубы. Жизнь шла своим обычным ходом. Все неизменно в этом мире. День сменяет ночь, ночь — день. Люди рождаются, растут, влюбляются, расстаются. У каждого из нас свой мир, в котором мы — центр вселенной. Но иногда в твой мир вторгается другой человек. Он переворачивает все с ног на голову, но ты почему-то безумно рад этому. Твой мир меняется, и самое интересное, что ты уже не помнишь, каким был твой мир до него! Там не было этого человека? Да как же такое возможно? Разве можно было так жить? Это все кажется нереальным! И ты уже не центр твоей вселенной. Теперь этот человек — ее центр. И так будет всегда.
Роберт медленно шел, засунув руки в карманы. Он разглядывал яркие витрины, проходящих мимо людей, проезжающие авто. Но он не видел всего этого. В его голове были совсем другие мысли, совсем другие образы.
Он думал о девушке, которую он оставил спать в отеле. Он чувствовал боль, злость, обиду за нее.
Он помнил ее нежное лицо, и как она шептала: «спасибо Роберт...», когда он укладывал ее спать. Она еще пыталась шутить, когда они поднялись в номер.
-Роберт... ик... я могу поэ... пэ..поэкслутироооовать тебя еще нем...ик...ного? Раздень меня, пожалуйста.
-Конечно, Крис, сегодня я в твоем полном распоряжении, - он усадил девушку на кровать, и, встав перед ней на колени, принялся снимать с нее кеды.
Кристен было трудно сидеть, и она, наклонившись вперед, уперлась головой в лоб Паттинсона
-Роооооб... я невыносима? ик... - ее губы растянулись в улыбке
-Кристен, мне трудно определить, я не нес тебя на руках... ты шла сама, - Роберт уже разул ее и поднялся на ноги.
Он поднял одну руку Кристен вверх, стянул с нее рукав водолазки, затем проделал тоже самое с другой рукой. Потом стал тянуть водолазку через голову. Видимо это давление на голову стало последней каплей для девушки, потому что, когда он высвободил ее голову из тесного ворота, Кристен упала спиной на кровать. Роб склонился над ней, чтобы посмотреть, как она. Ее глаза были закрыты, а лицо спокойно. Дыхание было ровным, и если бы не стойкий запах алкоголя, то его можно было бы назвать нежным. Роберт уперся руками по обе стороны от нее и смотрел на нее какое-то время, любовался. «Бедная моя, Крис, как же они довели тебя» Он чувствовал прилив нежности к ней, и вдруг, предательская мысль о поцелуе нагло влезла в голову. Роб помотал головой и решил, что надо побыстрее покончить со всем этим и выйти на свежий воздух. Он поднялся и принялся расстегивать ее джинсы. Это оказалось трудно, потому что девушки имеют дурацкую привычку носить невероятно тесные джинсы. Но, после пары минут пыхтения и борьбы, джинсы были, наконец, покорены и сняты.
Роб стоял и смотрел на Кристен, лежащую на кровати, залитой лунным светом. На Крис было простое белое белье и белые же носочки. Волосы были раскиданы по покрывалу. Она казалась такой маленькой и беззащитной. Безумно захотелось сгрести ее в охапку, прижать к себе и засыпать поцелуями… бррррр…. Роб, ты чего? Это видимо все действие волшебного коктейля бармена. С каких это пор ты испытываешь подобные желания к девушке, находящейся почти без сознания из-за выпитого алкоголя? Да к тому же эта девушка еще и твоя лучшая подруга! Точно, пора на свежий воздух!
Роб аккуратно переложил Кристен как положено, стараясь не думать о том, что трогает нежное девичье тело. Сил на то, чтобы переодеть Крис в ночнушку у него уже не было. Когда он заботливо укрывал ее одеялом, она на мгновенье открыла глаза и, безрезультатно пытаясь сфокусировать взгляд, проговорила: «спасибо Роберт… ты такой… ммм…» Она еще пыталась сказать что-то, но непослушный язык не давал ей этого сделать.
Роб сходил за стаканом воды для Кристен на утро. Потом взял листок бумаги и, нацарапав на нем пару строк, прижал записку стаканом, поставив его на тумбочку.
-Спи, моя девочка, - он наклонился и нежно поцеловал девушку в лоб.
Затем тихонько вышел из номера и направился к лифту. Через минуту он был уже на улице.
Целое море чувств обрушилось на него.
Ему было бесконечно жаль Кристен. Она такая ранимая и нежная. И зачем она только связалась с этим футболистом? Такая жизнь не для нее! Хорошо, что она хоть сама это понимает. Только вот тоскует по этому идиоту! При мысли о нем Роберт машинально сжал кулаки! Ох, встретить бы его да начистить морду хорошенько! Чтоб знал, как обижать малышку Стюарт!
Ну, ничего, ничего. Успокойся, Роберт! Все будет хорошо. С ней все будет хорошо. Она храбрая девочка, и с твоей помощью справится и с этим. А тебе не впервой утешать ее.
Паттинсон вспомнил, как Кристен прибежала к нему той ночью. Она только что рассталась с Ангарано. Прямо перед началом съемок «Затмения». Майк приехал к ней на съемки, и она, решив не тянуть больше, сказала ему, что между ними все кончено. Надо отдать должное Ангарано, он принял эту новость достойно. Без криков, истерик, ненужных и бесполезных уговоров. Он задал ей всего один вопрос:
«Это из-за него? Паттинсон, да?».
«О! И ты туда же? Нет, Майк, я расстаюсь с тобой, потому что наши отношения изжили себя. Роб тут не причем!»
«Ах, он Роб! Не Роберт, а Роб! Ну что ж.. жаль, малышка Кри, мне очень жаль.» И Майкл ушел.
Все это Кристен рассказывала Робу, сидя в его номере у него на коленях и заливаясь слезами. Ей было очень жаль Майка, но тянуть дальше это всё не имело смысла. Больнее и ему и ей. Самое обидное, говорила Крис, что он не поверил ее словам, что между ней и Робом ничего нет. «Почему, ну почему он не поверил мне?!»
«Крис, детка, ну ты же понимаешь, что он тоже подвержен всем этим слухам о нас. Это тяжело, понимаю. Но такова наша работа. К нам всегда будут лезть в душу. И как бы мы не убеждали кого-то в чем-то, все равно все они будут верить в то, во что они хотят.»
«Но Майкл? Он же сам актер, неужели он не понимает этого?»
«Он понимает, но просто сейчас он ищет виноватого. Так ему будет проще. Дай ему время, он все поймет.» И Роберт нежно прижал Кристен к себе.
«Какой же ты славный человечек, Крис. Ты чем-то похожа на Беллу. Обо всех переживаешь, заботишься. А кто о твоем сердечке позаботится? Но я уверен, что найдется такой человек! И ты будешь счастлива.»
Они тогда проговорили всю ночь, из-за чего на утро получили нагоняй от режиссера за красные глаза и рассеянность. Но им было так хорошо! Они рассказывали друг другу о своем детстве, о том, кем они хотели быть, и почему стали актерами. Роберт рад был отвлечь Стюарт от грустных мыслей. И она тоже понимала, какое большое дело он для нее делает, развлекая ее рассказами о своих школьных проделках.
К слову, это была не единственная их задушевная беседа. Все время пока шли съемки саги, они общались очень близко. Им нравилось вместе обсуждать сценарий, сами книги. И вообще говорить обо всем на свете. Между ними почти не было запретных тем. Все было просто и открыто. В обществе друг друга они оба были самими собой. Не надо было никого играть, ничего изображать. Для актеров это отдых. Лицедейство – опасная вещь. Легко потерять себя, свое я. И если у тебя есть рядом человек, готовый принимать тебя таким, какой ты есть на самом деле, то это удача и счастье. Потому Паттинсон и Стюарт так ценили свою дружбу. За легкость и свободу, царившую в их отношениях.
И Роберт очень скучал по Кристен все то время, что они не виделись. Конечно, он понимал, что это необходимая мера, чтобы фанаты успокоились, но ему не хватало задушевных разговоров с Крис. А по телефону не очень то наболтаешься, не говоря уж об бездушных электронных письмах. Роберт знал, что Стюарт приехала в Англию на съемки нового фильма. Но он так же знал, что она встречается с этим Роналдо. И ему совсем не хотелось мешать им. Паттинсон просматривал иногда новостные сайты и знал, что Криштиану частенько наведывался в Англию в последнее время. Роб тешил себя мыслью: «такие частые визиты значат, что у них все хорошо, не смотря на дурную славу звезды мирового футбола». Но все-таки, он боялся признаться себе в этом, думать о них ему было очень неприятно. И тут, как гром среди ясного неба (хотя небо в Лондоне совсем не ясное), фотографии Роналдо с этой девицей, и рядом фотографии его маленькой Кристен. Такой одинокой и беззащитной. Паттинсон был готов хоть сейчас броситься к ней, чтобы поддержать. Но, во-первых, он не был уверен, что это все правда, а во-вторых, Крис так давно не звонила и не писала ему, что он сомневался, будет ли она рада его появлению сейчас.
Плюс ко всему, от этих переживаний он ощущал всплеск вдохновения. Как будто хотел выразить в музыке все свои чувства и эмоции. Дни и ночи напролет Роберт просиживал в студии, доводя до совершенства каждую песню. И все равно ему казалось, что чего-то не хватало, для того чтобы его первый альбом был совершенным.
В итоге, звукорежиссер выгнал его из студии, сказав, что Роберт так может перегореть, и не напишет уже больше никогда ни одной песни. И, в общем, не осталось никаких препятствий, реальных или выдуманных, чтобы увидеть Стюарт.
А, увидев ее, сразу же пожалел, что так долго собирался к ней. Ее искренняя, неподдельная радость при их встрече была как бальзам на душу. Он даже и не представлял, как сильно соскучился по ней! И тем более не представлял, как ей плохо. Она улыбалась, смеялась, но в глазах была боль и усталость. Но теперь все будет по иному. Теперь он будет рядом с ней, будет поддерживать ее. Снова настанет пора задушевных разговоров. Он вылечит ее израненную душу. И она снова станет хохотушкой Крис, как он, порою, называл ее раньше.
Но было еще кое-что, что пугало Роберта. Это невесть откуда взявшееся сексуальное желание. И именно к Кристен. Он почувствовал это, когда увидел ее в платье XIX века. Воображение быстро нарисовало картину в его голове: он прижимает ее к стене спальни старого лондонского поместья, задирая длинную юбку, трогает рукой изящную ножку, продвигаясь все выше и выше. Другой рукой он развязывает шнуровку на лифе ее воздушного платья, высвобождая упругую девичью грудь. И страстно целует ее сладкие губы, нежную кожу шеи… Роберт, Роберт! Остановись! Видимо постоянная работа над альбомом все-таки доконала тебя, если ты фантазируешь о сексе с лучшей подругой, одетой в платье позапрошлого века.
Но сегодня фантазии опять ярким вихрем ворвались в голову, и вместе с выпитым алкоголем, заставляли ее дико кружится. Нелегко было сдерживаться, пока он раздевал Крис, и стало совсем трудно, когда он это сделал. Правда то, что она отключилась, несколько успокоило его.
А на свежем воздухе ночных улиц и вовсе стало стыдно за подобные мысли. Роберт списал это все на выпитые коктейли и на усталость.
Ночь окутывала своей влажностью и спокойствием. Яркие фонари услужливо освещали тротуары, давая возможность людям гулять по улицам и приводить в порядок свои разбушевавшиеся мысли.
Желания и фантазии почти уже были усмирены, а в голове крутилась какая-то мелодия, и слова складывались в ненавязчивые строчки. Что-то знакомое было в этой мелодии, но Роберт старался не задумываться над этим, чтобы не упустить вдохновение. Он поймал такси и помчал быстрее домой, записывать ноты и слова.
Дома, даже толком не раздевшись, он схватил гитару и свою тетрадь, куда записывал все свои творения. Боясь даже дышать, чтобы не спугнуть это особое настроение, когда каждое слово ложится в строчку, как будто оно там и было, он стал сочинять.
Маленькая девочка
Спит в своей кроватке
Льется лунный свет
И ей спится сладко.

Страшных монстров рык
Не мешает сказке,
Что во сне ее
Ей подарит ласку.

Спится ей легко,
Нежно, беззаботно.
Оттого что сон ее
Охраняет кто-то.

Добрый и смешной,
Есть волшебник рядом.
Сон ее хранит
И скрывает правду,

То, что сон ее
Для него важнее
Миллиардов звезд,
Светят что над нею

Роберт еле успел записать мелодию со словами, так легко и просто у него сложилась эта песня. Проиграв ее еще раз, он опять почувствовал что-то знакомое в ней.
Он стал листать свою тетрадь и нашел. Нашел наброски песни, похожей на эту. Он посмотрел на дату. Это было в самом начале съемок «Затмения» Он вспомнил тот момент. Они как обычно проболтали с Крис полночи. Он практически силой заставил ее идти спать. Она еще издевалась над ним, прося как Белла Эдварда, уложить ее спать и спеть колыбельную. Даже текст из сценария цитировала. Он отшутился как-то, но когда она ушла в свой номер, в его голове сложилась мелодия. Эта самая. Тогда, из-за нехватки времени, он не довел ее до ума. А вот сейчас эта мелодия снова нашла его.
Роберт ухмыльнулся. Вот оно, то самое, чего не хватало в его альбоме. Эта песня станет двенадцатым треком. Нет, она станет первой из двенадцати треков.
Паттинсон решил, что завтра он едет в студию записывать своё новое творение.

Источник: http://robsten.ru/forum/18-102-1