- Рори, не возьмёшь мою сумку, друг? Белла поедет со мной. Ты ведь поедешь?

Мы втроём стоим рядом с мотоциклом Джереми. На поле университета только что закончился их четвертьфинал, и после победы команда теперь в полуфинале. Джереми забил третий гол на восьмидесятой минуте. Он явно на эмоциональном подъёме, а я только думаю, ехать или не ехать. Мотоцикл совсем не выглядит опасным. На улицах я видела и более пугающие экземпляры. Этот же вполне компактный, и к тому же Джереми протягивает мне шлем. Рори закидывает сумки на заднее сидение своей явно поддержанной машины, в то время как я решаюсь и беру шлем. Дороги уже окончательно сухие. Всё должно быть в порядке.

- Встретимся у твоего дома, Джер. Или я могу подвезти Беллу. Ты боишься?

- Это просто первый раз. Но вроде нет, не боюсь.

- Тогда станет ясно, только когда сядешь. Давайте я подожду.

- Просто держись за меня, а ногами можешь опереться вот сюда, - Джереми показывает, куда именно, прежде чем начать застёгивать мой шлем. Я уже его надела, но пока мне непривычно. Так и должно быть, если раньше на голову я надевала только шапки да ободки в далёком детстве. Джереми быстро управляется с застёжками и смотрит на меня. - Нормально? Или ослабить? Нигде не жмёт?

- Не жмёт.

- Хорошо. Попробуешь сесть?

- Да.

Джереми садится первым, перекидывая ногу, и я понимаю, мне нужно сделать так же. Хорошо, что на мне джинсы. Представляю, если бы я вдруг была в юбке. Я справляюсь с задачей и поправляю куртку, убеждаясь, что карманы закрыты. В одном из них телефон. Если выпадет по пути, то я даже не замечу, и в любом случае ему настанет конец.

- Ну как? - интересуется Рори со стороны водительской двери своего форда. - Нервно? Или нормально?

- Нормально.

- Ну класс. Я поехал, и вы не задерживайтесь. Нам ещё торт доделывать.

- Да-да, мы помним.

Мы испекли сам торт ещё днём и, обернув в пищевую плёнку перед отъездом на предматчевую тренировку парней, убрали его в холодильник. Согласно рецепту, он должен отлежаться, а потом его надо будет разрезать на три коржа, смазать всё кремом из сливок, собрать обратно и снаружи тоже покрыть сливками, чтобы вновь поставить в холодильник на несколько часов. И только потом можно будет залить шоколадом. К ночи дай Бог закончим. И лучше бы ему оказаться вкусным, чтобы мы смогли повторить шедевр через четыре дня. Если не повезёт, у нас больше нет времени на эксперименты.

Рори уезжает, и Джереми заводит мотоцикл. Я обнимаю парня под курткой и прислоняюсь к нему, но всё оказывается не страшнее, чем в машине, если открыть в ней все без исключения окна. Мне так кажется. Может, Джереми просто не разгоняется сильно и один ехал бы быстрее, но по итогу мне нравится. Наблюдать на скорости за машинами, за людьми и зданиями и осознавать, что на мотоцикле необязательно стоять в пробке, а можно проехать чуть вперёд среди машин, если позволяет место, просто снизив скорость. И я совсем не начала замерзать. Ничуть. Вообще нисколько. Когда мы приезжаем, я слезаю первой и сама разбираюсь с застёжками. Джереми касается моей руки после того, как забирает шлем.

- Ты бы помедленнее. Вдруг голова кружится.

- Не кружится. Мне понравилось. Было супер.  

- И причёска у тебя теперь соответствующая. Так всегда, когда снимаешь шлем, - Джереми поправляет мои волосы, и я совсем не против. Не хотела бы я предстать перед Рори растрёпанной. Ну или перед кем-нибудь из жильцов, если мы встретим кого-то в подъезде или лифте.

Рори уже ждёт у квартиры, когда мы подходим к ней. Мы все моем руки, и потом я начинаю взбивать сливки с сахарной пудрой на минимальных оборотах. Подумать только, у Джереми есть миксер. Наконец Рори говорит, что думает, что всё, пора остановиться.

- Ты думаешь, что всё, или ты знаешь, что всё?

- Думаю. Не знаю. Но вроде это уже напоминает устойчивый и пышный крем, как и сказано в рецепте.

- А мне кажется, что ещё не совсем, - подойдя, замечает Джереми. - По-моему, надо взбивать дальше. Минуты две.

- Лучше минуту, а там посмотрим.

Когда я прекращаю взбивать, мы решаем рискнуть. Рори смазывает коржи, а потом и верх с боками торта, выравнивая слой крема, как надо, и вроде бы он никуда не растекается. Рори убирает торт в холодильник, и остаётся только ждать. Мы смотрим телевизор, переключаясь между каналами, пока говорит, что неплохо было бы поесть.

- Ну и поедим. У нас торт на восемь порций в холодильнике.

- Ему там ещё часа полтора стоять, а потом час в морозилке, прежде чем сможем покрыть глазурью, Джер.

- Ты серьёзно? Он серьёзно? - обращается Джереми уже ко мне, обнимая меня вокруг плеч. Я киваю, и он реагирует весьма эмоционально. - Это слишком долго. Я тоже захочу есть к тому моменту. Надо что-то заказать.

- Или сделать сэндвичи. В холодильнике есть яйца, и помидору с сыром я тоже видела. Нужен только хлеб.

- А его нет, но я всё сейчас решу.

Джереми встаёт с дивана и через считанное количество мгновений выходит за дверь квартиры. И куда это он? Я смотрю на Рори, но он только пожимает плечами. Видимо, и сам не в курсе. Я встаю, чтобы посмотреть. Оказывается, Джереми пошёл к соседям. Он стоит у открытой двери ближайшей квартиры, откуда появляется мужчина и протягивает хлеб.

- Приятного вам аппетита.

- Спасибо.

В течение получаса я делаю нам шесть сэндвичей. Не очень много, но хоть что-то. Каждому по два. Проходит время, парни садятся поиграть, и поскольку торт уже в морозилке, на газовой плите греется будущая глазурь, но пока там кусочки шоколада и сливки. Я постоянно мешаю, чтобы растопить, потом массу проверяет Рори и, оценив, что она однородная, снимает кастрюлю с огня. Остаётся добавить только сливочное масло. Рори доделывает всё сам, а после мы оставляем массу остывать. Я уже хочу попробовать торт, очень хочу, и просто сидеть и ждать становится всё труднее. Но когда мы наконец собираемся у десерта, чтобы Рори залил его глазурью, это меня воодушевляет. Лишний шоколад так красиво стекает вниз, что я делаю пару снимков. Мы не украшаем торт, украшение будет только для Рэйчел, но даже в таком виде торт выглядит аппетитно. Когда я наконец пробую свой кусочек, а парни свои, я почти не верю, что мы действительно справились. У нас получилось. Если всё сделаем точно так же, то получится и перед Днём рождения Рэйчел. Я записывала на всякий случай, как всё должно быть у нас.

- Ты молодец, Рори.

- Спасибо, Белла. Но без тебя ничего бы не вышло. Мы все старались.

- И всё-таки это ты основной кулинар, не я.

- Я возьму с тобой ещё кусочка два. Никто не против? - спрашивает Рори, доедая. - Вроде тут достаточно останется.

- Конечно, бери, друг. Да, Белла?

- Да, Рори.

- Ну я тогда буду собираться. А то уже поздно.

Время, и правда, позднее. 23:47. Парни особенно устали, а завтра им ещё и в Неваду ехать. Там послезавтра пройдёт полуфинальный матч, а финал состоится двадцатого числа. Если команда, конечно, победит в полуфинале. Я не разбираюсь в том, у кого больше шансов, или кого эксперты считают фаворитом. Я собираю торт Рори, и он уходит домой, то есть спускается вниз, чтобы поехать на машине. Джереми ложится спать, а я тихонько прибираюсь на кухне. Мне хочется так самой. Не люблю оставлять беспорядок. Только в половину первого я тоже ложусь в кровать на её левую половину. Джереми спит со стороны окна, прямо сейчас повернувшись ко мне спиной. Я накрываюсь одеялом и думаю о ней, о его спине. Есть ли на ней родинки или нет. В комнате темно-темно, и увидеть что-либо невозможно. Во сне Джереми поворачивается ко мне, отчего кровать слегка скрипит, но я уже знаю, что она скрипит, по многим предыдущим ночам. Будучи с ним, слыша, как он дышит то громче, то тише, мне не всегда удаётся сразу заснуть. Дело не в том, что он мешает мне храпом или тем, что ворочается. Это не он мешает, а мои мысли. Про грядущее лето, про Элис, которая рассказывает всё о своей жизни в Нью-Йорке и с Джаспером, а я упоминаю лишь учёбу, будто она это всё, что у меня есть. Я так старательно оберегаю дружбу, которая, быть может, и не пострадает, если рассказать о Джереми. Но, если пострадает, я не смогу взять свои слова обратно или посмеяться, как будто я пошутила. Элис узнает и будет знать. Лучше не говорить. По крайней мере, по телефону. Я всё-таки засыпаю, поправив подушку, а утром Джереми уже на ногах, когда я только просыпаюсь. Он стоит босиком у кухонного уголка. У меня есть всего несколько секунд до того, как он поворачивается лицом ко мне. Родинок на спине у него нет. Ни одной.

- Привет. Разбудил?

- Привет. Нет. Давно встал?

- Минут двадцать как. Сейчас 9:45. Мы выезжаем в 13:20. Сбор в университете в 13:00.

- Здорово, что есть время спокойно собраться. Ты выспался?

- Да, и спасибо за вымытую посуду. Жаль, что тебя не будет там.

- Ты в команде дольше, чем знаком со мной. Я не так уж и нужна тебе в качестве поддержки.

- Но ощущения были бы иными, будь там близкий человек. Родители не могут поехать в этот раз.

Подойдя, Джереми садится с краю кровати и наклоняется ко мне. Он целует меня, а я касаюсь обнажённой кожи его груди. Джереми стаскивает с меня свою же собственную майку, прежде чем опуститься сверху. Я чуть отталкиваю его, потому что всё слишком быстро, и я не уверена, что он помнит, а вот я точно помню.

- Не так. Не без презерватива.

- Прости.

- Просто надень.  

Джереми с силой и уверенностью касается меня, когда проникает между моих ног. Рукой он проводит по моей ноге вниз от бедра до колена. Это неожиданно. Я вроде хотела, чтобы он расслабился и стал смелее со мной, но, может, только думала, что хочу. Это словно не его, и он словно не он. Он не такой парень. Или же такой? Я обхватываю Джереми ногами, ощущая близость подступающего удовольствия. Теперь Джереми совсем глубоко во мне и, сжав пальцы моей правой руки, интенсивно скользнув вперёд ещё раз, доводит меня до оргазма. Сегодня, сейчас Джереми не стремится отстраниться буквально через секунду. Он часто дышит рядом с моим ухом, опустив голову на подушку рядом. Часто и громко. Это нормально и естественно. Я хочу, чтобы это ощущалось естественно. Не вина Джереми, что выходит плохо.

Он всё-таки отодвигается и встаёт, чтобы и я могла встать. Я умываюсь, тогда как он также находится в ванной, принимая душ за шторкой. Джереми вылезает довольно скоро, вокруг его пояса завязано полотенце, а по телу стекают капли. Конечно, они будет стекать. Куда им ещё деваться? Особенно много их на груди, там, где волосы. Джереми подходит к раковине, над ней находится полочка, и захватывает с неё принадлежности для бритья. Щетина отрастает у него довольно быстро. Уже сейчас заметно, что она вновь начала проявляться. Я не видела ни бритвенных принадлежностей Эдварда, ни того, как он бреется. С Джереми видела и вижу. Он выходит из ванной комнаты, я ненадолго остаюсь одна, только чтобы вытереть лицо, а на кухне вижу, как Джереми занимается приготовлением завтрака. Мы едим яичницу, бутерброды с сыром и торт, а запиваем всё чаем. Потом мы направляемся в кампус на автобусе, и я провожаю Джереми в его поездку.

- Я тебе позвоню, когда доберёмся.

- Надеюсь, всё будет в порядке по пути. Благополучной дороги вам.

- Спасибо, Белла. Я буду... Мне будет не хватать тебя в эти дни.

- Мне тоже будет тебя не хватать, - я почти уверена, что так и будет. Несмотря на то, что он не любовь всей моей жизни. И без любви мне уютно с ним. В большинстве случаев и дней. Я целую его в щёку и слегка в уголок губ. - Пока.

- Пока.

- Эй, Белла, - тут из автобуса высовывает голову Рори. - Семнадцатого нам с тобой придётся сходить на рынок с утра пораньше. Ещё до учёбы. Чтобы после неё сразу заняться тортом. Ты вроде работаешь в тот день? Я примерно посчитал, что вроде да. Если что, мы справимся вдвоём.

Я киваю Рори, и он скрывается обратно в салоне. Он садится у окна, а потом рядом с другом садится Джереми, и двери автобуса закрываются. По-моему, парни спорят из-за места у окна, но Рори так и не освобождает его. По крайней мере, когда автобус отъезжает, Рори ещё сидит там, где и сидел. Дни в отсутствие Джереми приходятся на выходные, и если в день его игры я просто сижу в общежитии, читая книгу, не желая пропустить звонок или несколько звонков, то на другой день иду в кино с Рэйчел на сеансы двух разных фильмов подряд. Уже послезавтра у неё День рождения, и ей исполнится двадцать. Я не представляю себя в двадцать. Ничего вроде вечеринки у нас не будет, потому что это будний день, но, по крайней мере, мы подарим торт. Если он получится, конечно, а не развалится в процессе.

- Рада за Джереми и остальных? Они в финале. Это круто, - спрашивает Рэйчел перед фильмом, когда мы занимаем свои места в зале. Она отдаёт мне мой попкорн после того, как я ставлю наши напитки в подстаканники.

- Рада, да, но я не собираюсь прыгать ему на шею, когда увижу его завтра.

- Понимаю. Ты не такая девушка. Или с ним ты не такая.

- И к чему ты это говоришь? Снова собралась меня судить?

- Нет.

- Тогда давай просто закончим этот разговор и приятно проведём время.

В зале как раз гаснет свет, и на экране начинается традиционный блок из рекламных трейлеров фильмов, которые только готовятся к выходу в прокат. После времени, проведённого в кино, мы с Рэйчел ужинаем в кафе с более-менее демократичными ценами, а утром следующего дня, не особо и выспавшись, я встаю по очень раннему будильнику. Он будит и Рэйчел, хоть я и постаралась отключить его почти сразу. Спросонья она спрашивает охрипшим голосом, не открывая глаз.

- Ты куда? Ещё как будто темно.

- Есть одно дело. Ты спи.

- Ты вернёшься сюда до занятий?

- Да.

Я приготовила вещи с вечера, чтобы шуметь как можно меньше, и минут через одиннадцать уже выхожу за дверь полностью собранная. Накануне звонил Джереми, и, кроме того, непосредственно с Рори мы договорились, что он заедет за мной и потом отвезёт обратно. Время только 7:19, когда я сажусь в уже ожидающую меня у общежития машину. Мы едем на рынок, который мне не было необходимости посещать прежде, но я с тем, кто был, поэтому совсем не нервничаю на этот счёт. Рори спрашивает, какие ягоды я бы хотела для украшения торта. На картинке торта в интернете десерт венчали черешня и клубника, и я предлагаю их и купить. Рори соглашается и начинает сравнивать цены. Мы находим довольно крупные ягоды по средней цене и оплачиваем их. Возникает вопрос, куда их теперь девать, то есть у кого они будут храниться, и я напоминаю, что не смогу привезти ягоды, если возьму их себе.

- Да, я помню, ты работаешь до вечера. Знаешь, я отвезу тебя, а потом съезжу к Джереми и закину ягоды в его холодильник. То есть не закину, не в том смысле, что брошу с расстояния, а просто положу.

- Я поняла, это лишь фигура речи.

Одновременно с тем, как мы идём на выход с рынка, мне звонит Джереми. Я отвечаю, для чего приходится снять рюкзак с плеч.

- Привет.

- Доброе утро, - голос Джереми звучит заспанным. Ещё бы, наверное, он только-только встаёт. Я слышу, что он куда-то идёт. Может быть, на кухню. - Как ты?

- Нормально. А ты?

- Тоже нормально. Рори рядом?

- Да. Тут. Дать ему трубку?

- Нет, я тебе звоню, а не ему. Просто хотел убедиться, что он приглядывает за тобой.  

- Приглядывает, - вдохнув, говорю я в трубку. Друзья Эдварда не вызвались бы меня куда-нибудь отвезти. У него их в принципе нет. С ним всё это мгновение было бы совершенно иным. Я бы поехала в незнакомое место одна. Без сопровождающего. Не факт, что Эдвард бросил бы все свои важные дела, чтобы приехать в Сиэтл и отвезти меня на рынок.

- Ягоды уже купили?

- Да.

- Ты не пробовала?

- Нет. Они же грязные. Я бы не стала.

- И правильно.

- Послушай, мы уже подошли к машине. Рори привезёт ягоды, и, может, чуть позже вы начнёте готовить?

- Ты спрашиваешь, начнём ли мы, или просишь, чтобы мы начали?

- Спрашиваю.

- Мы начнём. Не переживай на этот счёт, Белла. Просто иди учиться.

Голос Джереми звучит уже менее сонным, чем было поначалу. Он желает мне хорошего дня, и мы заканчиваем разговор. Рори снимает машину с сигнализации и, когда я открываю пассажирскую дверь, кладёт пакет с ягодами назад, прежде чем сесть за руль. Я пристёгиваюсь, опустив рюкзак в ноги.

- Всё в порядке?

- Да, Рори, в порядке.

- Можем ехать?

- Можем.

После дня, проведённого за учёбой и на работе, меня очень радует, что визуально у Джереми и Рори получился идеальный торт с красивыми потёками шоколада и ягодами, выложенными сверху только с одной стороны. Мы покупали больше, и я думаю, куда делись остальные. Оказались испорченными, или кто-то не устоял и съел?

- Мы решили полить глазурью и ягоды. По-моему, выглядит супер. Или, если не нравится, есть чистые ягоды, можем снять эти и положить те. Что думаешь, детка? - спрашивает Джереми, когда вечером я прихожу к нему. Рори сидит на стуле, но в стороне, как будто его и нет. Он выглядит уставшим. Да, видимо, им было сложно, или они просто перенервничали. Теперь мне слегка совестно, что я повесила всё на них. Хотя не то чтобы у меня был выбор. Если только прогулять занятия.

- Нет. Не надо чистые. Вы такие молодцы. Спасибо вам. Не знаю, что бы я без вас делала. Действительно очень красиво.

Я целую Джереми, прежде чем обнять Рори. На мотоцикле торт не доставить, и мы все отлично это понимаем. Рори вызывается привезти прямо с утра. Так, чтобы Рэйчел поздравить десертом, как только она проснётся. Даже если она не захочет есть его на завтрак. Я почти уверена, что не захочет. Она старается питаться преимущественно правильно. Шоколад и сладкое на пустой желудок это вроде неправильно. Я собираюсь разбудить Рэйчел в обычное время, но она начинает шевелиться, когда я только отпираю дверь нашей комнаты, чтобы забрать торт. Рори лишь кивает в ответ на мою благодарность и как будто хочет уйти, но я шепчу ему:

- Подожди несколько минут, и сможешь войти. Я сделаю чай.

Рори уже второй день встаёт из-за меня рано. Как минимум, я могу угостить его хотя бы ароматным напитком. Рэйчел, хоть и полусонная, поднимается в кровати вполне бодро и протягивает руки к подложке с тортом, пальцем подхватывая шоколадную крошку с его нижней части.  

- О Господи, - шепчет она, прежде чем попробовать. - В такую рань меня ещё никогда не поздравляли. Я вроде ещё не родилась. Я скажу тебе днём, во сколько это произошло.

Рэйчел возвращается к теме своего рождения во время ланча, упоминая, что родилась в 14:13. Я поздравляю её во второй раз, когда наступает то самое время. Её настроение становится ещё более приподнятым, стоит появиться Дилану и прилюдно подарить браслет. Как говорится, любовь не любовь, если о ней не знают все вокруг. Рэйчел так и любуется браслетом весь оставшийся день. Хотя уже вечером наедине со мной она позволяет себе предположить, что Дилан купил его не сам. То есть не на свои деньги.

- Лучше, если это его родители дали денег.

- Чем что?

- Чем если он занимается чем-то противозаконным.

- О, да брось, Рэйчел. Не наркотики же он продаёт, например.

- Надеюсь, что нет, - отвечает Рэйчел, расстёгивая и убирая украшение на тумбочку, прежде чем погасить лампу. Комната погружается во тьму, потому что свой торшер я выключила ещё несколько минут назад. Рэйчел продолжает говорить уже в темноте. - Я не могу сказать, что ему кто-то часто звонит, и Дилан сразу же убегает, ссылаясь на внезапное неотложное дело, о котором он забыл. Он никогда резко не бросал меня одну и не просил уйти. Я просто не уверена, что на своей удалённой работе он зарабатывает достаточно, чтобы позволить себе купить мне такой браслет. Он не выглядит дешёвым. Правда, я и не спрашивала, сколько там платят.

- Ну всё, Рэйчел, хватит. Если твой Дилан мелкий преступник, в чём я сильно сомневаюсь, рано или поздно мы всё равно узнаём.

- Да, ты права, Белла. Я и сама не уверена, отчего так всполошилась. Спокойной ночи, подруга.

- Спокойной ночи, Рэйчел.

Назавтра Джереми собирается на финальный матч в Финикс. Ну как собирается, он приезжает ко мне со сложенной сумкой, чтобы побыть со мной перед отъездом. Услышав, где всё состоится, я говорю, что там живёт моя бабушка. Джереми начинает смотреть на меня внимательнее, чем секунду назад, до того, как я сказала. Может, потому, что я впервые упоминаю что-то о своих родных. В том, что касается семьи, Джереми более многословен, причём я не расспрашиваю его специально. Он делится такими вещами сам, по собственному желанию. Мне уже известно про отца-менеджера в крупной строительной компании, специализирующейся преимущественно на кровельных материалах, и маму-владелицу небольшой звукозаписывающей студии, где частенько записывается один известный рэпер, имени которого я не запомнила, хоть Джереми и называл. Я запомнила только, что этот музыкант из Лос-Анджелеса, но проделывает весь этот путь именно на машине, потому что ему нравится атмосфера дорожных путешествий и атмосфера Сиэтла, равно как и ощущения от работы именно в мелкой студии.

- Твоя бабушка из Финикса?

- Да, это я и сказала.

- Ты давно видела её в последний раз?

- Летом, до учёбы, - кратко отвечаю я, но всё равно не могу не думать про то, что делала там тогда. Как видела в поездке прежде всего способ хоть как-то оправиться от Эдварда, а не возможность провести много времени на солнце и вне дома.

- Скучаешь? Может быть, хочешь ей что-то передать? Я мог бы найти время и съездить.

- Это... Это не слишком удобно. Совсем неудобно. Как ты себе это представляешь?

- Не знаю. Наверное, если бы ты дала адрес... Но если ты не хочешь, то я не настаиваю.

- Я не хочу.

- Понимаю. Забудь. Не будем ругаться, - просящим голосом отвечает Джереми. - Извини, если перегнул. Просто ты ничего не рассказываешь о своей семье, а я тебе рассказал. Ты тоже могла бы.

Я знаю, что могла бы. Всего несколько слов про родителей было бы достаточно. Кем они работают, и как их зовут. Это не сложно. Но я не могу. Прямо сейчас это запредельно для меня.

- Ты встречаешься со мной, а не с моими родителями, Джереми. Я не стремлюсь тебя обидеть.

- Ты меня и не обижаешь, - качает головой он, прежде чем взглянуть на часы. - О чёрт, я забыл про время. Мне пора бежать.

Я жму на кнопку на своём сотовом и убеждаюсь, что мы действительно чрезмерно увлеклись разговором. У Джереми только семь минут, чтобы добежать до точки сбора у университетского поля. Я быстро засовываю ноги в кроссовки, хватая ключи от комнаты. Мы с Джереми одновременно пытаемся протиснуться в дверь, что не более, чем чистая случайность, и я отступаю в сторону, ведь мне всё равно запирать дверь. Джереми успевает, целует меня запыхавшуюся и сразу заскакивает в автобус, будучи, разумеется, последним. Я думаю, как всё будет, и как мне вести себя, если команда вернётся с победой. Рэйчел говорит, что смысла об этом думать попросту нет. Раз я не такая девушка, которая прыгает на шею парню, чтобы заобнимать его всего. Я видела таких девушек у некоторых парней из команды. Двух или трёх. Нет, всё-таки двух. Вот они именно запрыгивают на своих возлюбленных, когда те побеждают на родной арене. Аманда и Сьюзи как основательницы фан-клуба. Игра за кубок в Финиксе заканчивается победой наших не очень поздно по местному времени, и в руководстве университета оперативно решают, что надо встретить команду на трибунах, как только она приедет по утру двадцать первого числа. Объявление появляется на сайте, куда я почти не захожу, но Рэйчел сообщает мне, и всё равно я бы узнала. Потому что в дверь стучат через пару секунд, и, подойдя и открыв, я вижу Аманду, Сьюзи и ещё трёх девчонок. Я не уверена, с кем именно встречаются эти трое, да и вообще я не заинтересована ни в том, чтобы знать, ни в общении со всеми.

- Белла. Привет. Наконец-то мы тебя нашли.

- Привет.

- Что думаешь насчёт завтра? Мы подумали, что надо собраться пораньше и немного украсить шарами трибуны. Понимаю, вставать рано, но часа нам должно хватить, - разъясняет Сьюзи, у неё в волосах есть розовый цвет среди родных или не родных чёрных прядей, и я слегка отвлекаюсь на него, теряя нить беседы. - Если встретимся в семь, вшестером управимся быстро.

- С чем?

- Наши парни выиграли. Или ты не знаешь? - светловолосая Аманда выглядит чуть ли не осуждающей. Я скрещиваю руки на груди, прежде чем ответить.

- Всё я знаю, - и уж точно не из университетского объявления, а потому, что Джереми позвонил, как только добрался до телефона. Но если я намекну, что у меня нет великого желания вставать в невероятную рань и заниматься детскими вещами для взрослых парней, которые уже давно выросли, эти девчонки не поймут. - У вас уже есть шары?

- Нет, но их и гелий доставят утром. Я уже договорилась, - Аманда нетерпеливо пожимает плечами. - Тебя ждать?

Если не пойду, Джереми наверняка узнает, и, быть может, ему станет обидно, больно и неприятно. Я не хочу, чтобы он испытывал что-то из этого.

- Да. Я буду в семь.

- Супер. Тогда и увидимся.

Оказывается, шары, надутые гелием, держатся в воздухе, если прицепить к ним груз или привязать. Мы привязываем их при помощи золотистой ленты, закрепляя один конец на шаре, а другой обвязывая вокруг поручней. Я не смогла упросить Рэйчел пойти со мной, лишь бы не быть наедине с едва знакомыми девчонками. Она сказала, что лучше поспит лишний час, а мне необходимо справиться со всем самой. В принципе она права. Вынужденно я знакомлюсь по именам с теми, у кого их не знала, пока на поле начинают приходить студенты. К половине девятого людей здесь уже точно больше двухсот. Рэйчел находит меня и спрашивает, когда я закончу. Я без понятия, если честно, потому что шаров ещё предостаточно, больше, чем нужно, как по мне, но спасибо, что мистер Браун, возглавляющий университет, узнаёт от кого-то о скором прибытии автобуса. Может, ему втайне от ребят позвонил тренер. Они точно не ожидали такого приёма. По ним видно, что они уставшие и хотели бы пойти отдыхать, но вынуждены слушать торжественную речь мистера Брауна, поставив кубок прямо на газон. Кубок вертикальный и чёрно-белый, на нём точно есть надписи, но на расстоянии их не разобрать. Рори стоит рядом, слегка облокотившись на трофей, и тот опасно покачивается. Джереми ударяет друга по руке. Рори тут же одёргивает ладонь, а Джереми на всякий случай перемещает кубок чуть вперёд. Остальные смотрят на них и не понимают, что они делают, а мистер Браун едва не запинается в своей речи. Наверное, переживает, как бы кубок не сломали прямо здесь и сейчас, ещё до того, как он попадёт в витрину, где через стекло на него смогут смотреть все желающие. Наконец закончив с праздничной частью, мистер Браун как будто даёт сопровождающим указания забрать кубок отсюда, но, переговорив с подошедшим тренером, просто уходит. Рэйчел подталкивает меня, чтобы я шла, но я и так уже спускаюсь к Джереми и команде, и меня вовсе не надо торопить. Наверное, не надо. Аманда и остальные уже обступили своих парней, отчего мне едва ли хочется протискиваться между ними. Или вообще не хочется тут быть. Я не люблю Джереми, мне просто нравится иногда заниматься с ним сексом. Джереми сам замечает меня и, расчистив себе путь наверняка вежливыми словами, оказывается рядом со мной. На его губах улыбка, на лице щетина, и, видя эту улыбку, понимая, что он рад кубку без всякого притворства, я не могу не обнять его вокруг шеи.

- Привет, - я смотрю на волосы Джереми, чуть закрутившиеся на кончиках, вероятно, из-за влажности. - Поздравляю.

- Ты уже поздравляла, - его голос не особо слышный, потому что мы ещё обнимаем друг друга. - Но спасибо ещё раз. Ты должна посмотреть на кубок.

Джереми отодвигается и начинает тянуть меня за руку. Но я не хочу так. Или не хочу совсем. Я не хочу привлекать к нам внимание. Это их кубок, не мой. Я совсем к нему не причастна и могу посмотреть и потом. Когда его поставят в витрину. Но я сдаюсь, потому что, если упираться, и это тоже способно привлечь внимание. Не хочу, чтобы парочки меня потом обсуждали. Или обсуждали, что Джереми во мне нашёл. Я поздравляю и Рори, и он просит меня сфотографировать их с Джереми вместе с кубком. Говоря, что в автобусе они уже фотографировались, но на своём поле это совсем другое. Иная атмосфера, чувство дома, и всё такое. Джереми протягивает мне свой телефон, в котором я вижу недавние фотографии. Как раз командные фото с кубком по пути домой. Все улыбаются и выглядят счастливыми. Джереми и Рори поднимают кубок на уровень бедра, и я делаю снимок, досчитав до трёх. Парням вроде нравится. Не успеваю я вернуть телефон, как вокруг кубка, снова поставив его на землю, собирается вся команда. Всё понятно и без слов. Отступив, чтобы все поместились в кадре, я фотографирую их, прежде чем вернуть телефон Джереми. Девчонки кажутся обиженными, что не успели присоединиться, но меня это не касается. Мне на них всё равно. Хотя перед уходом я отвязываю два шарика голубого и бледно-фиолетового оттенков и дарю их Рори и Джереми. Мы идём на парковку, куда они в виде исключения вызывают такси, чтобы отправиться домой. Таксист не слишком рад шарикам, но Джереми обещает, что те не будут мешать обзору.

- Сходим куда-нибудь вечером? Например, в кино. Я посплю и отдохну, а потом встретимся.

- Да, можем. Я сегодня не работаю.

Теперь, по окончании футбольного сезона, без игр и разъездов Джереми больше нет необходимости покидать Сиэтл. Джереми либо со мной, либо на учёбе, либо устраивает небольшие трезвые вечеринки для своих. Для своих это для друзей по команде и их подружек в том числе. Я не пью, но, когда поблизости Аманда, Сьюзи, Ванесса, Джейн и Мадлен, так и хочется добыть где-нибудь нечто алкогольное. Хотя бы вино. Но оказывается, футболисты остаются трезвенниками и после завершения турнира. Даже в университете, когда в возрасте за двадцать самое время развлекаться по полной всеми возможными способами. Да и до двадцати тоже. Университет же. Знаешь, Эдвард, я всё ещё не пью, я преимущественно учусь, а в остальное время работаю, и я почти ненавижу быть на вечеринках своего парня. Да, у меня есть парень. Ты сказал не приезжать и не ждать, так я и не жду. Он не ты, но, наверное, он вмещает в себе всё, чего ты для меня желал. Или нет. Я не знаю, действительно ли ты желал мне парня. Я не отправляю, конечно, но думаю, что было бы, если бы отправила. Одно единственное сообщение в виде исключения. Открыл бы его Эдвард, или удалил, не читая? Есть ли у него всё ещё мой номер? Что случилось бы в случае прочтения?

Я остаюсь у Джереми после одной из его тусовок в конце мая. Он не просит, но я сама помогаю прибраться, помыть посуду и стаканы и собрать мусор. Потом Джереми выносит его, а вернувшись, извиняется за девчонок. Он говорит, что видел, как Аманда и Мадлен подходили ко мне, и что я могу сказать им отвалить. Он поясняет, что его это не обидит, а их обиды не его проблема. Из-за напоминания я снова думаю про алкоголь, но у меня есть лишь Джереми, всегда готовый заняться сексом, если я хочу, и не оказывающий давление в другое время.

- Тебе было хорошо? - шепчет он потом, вытянувшись рядом со мной. Я поворачиваю голову к нему и смотрю на закрытые окна и на самого Джереми, подложившего руку между головой и подушкой. Мы оба под одеялом, которое я держу у груди.

- Да, - вдохнув, отвечаю я. Я кончила, значит, мне было хорошо. Хоть и недостаточно хорошо. Не так, как тогда. Не так, как с Эдвардом. Но я стараюсь вспоминать его и о нём как можно меньше. И я знаю, неправильно вспоминать бывшего, находясь в постели с новым парнем. Я поворачиваюсь на бок и обнимаю Джереми, скользнув ладонью ему на живот. - Мой папа полицейский, а мама очень хорошо рисует. Она продаёт некоторые работы, в том числе выполненные и на заказ. Не то чтобы она известная художница, но это приносит определённый доход.

- О. Я встречаюсь с дочерью полицейского. Ты потому не рассказывала? Не была уверена, как я отреагирую?

- Нет, - я не поэтому ему не рассказывала. Я просто была без понятия, зачем рассказывать. Теперь я знаю, зачем, в общих чертах. Просто это честно.

- Меня это не смущает и не беспокоит. Совсем нисколько. Хотя, наверное, твой отец не жалует мотоциклистов. Лучше ему не говорить.

- Да, я думала об этом. Но ты водишь скорее медленно, чем как сумасшедший, поэтому ты не такой мотоциклист. Не опасный. Ты не кажешься мне опасным.

Джереми обнимает меня ещё несколько минут перед тем, как устремляется в сторону ванной комнаты. Чуть позже мне начинает хотеться в туалет, а Джереми всё ещё там. Но я не могу терпеть и иду. Шторка у ванны закрыта, поэтому мне становится менее неловко. Я заканчиваю и мою руки.

- Я выйду через минуту, Белла, и сможешь принять душ.

- Хорошо.

После того, как Джереми покидает ванную, я провожу в ней гораздо больше времени. Неудивительно, что он уже спит, не дождавшись меня. Я ложусь рядом и засыпаю, как никогда быстро. Время проходит стремительно, и вот в моей жизни уже наступает заключительная экзаменационная неделя первого года. Не со всем я справляюсь на «отлично», но ниже «хорошо» отметок у меня нет. Как и зимой, за мной приедет папа. Пораньше, чтобы после полудня мне не пришлось оказаться на улице у общежития и коротать время, где получится. Сейчас лето, я могла бы гулять и гулять, в том и состоит отличие от зимы, но гулять с вещами не самое удобное занятие на свете. Джереми ждёт моего отца вместе со мной, но, если они и встретятся, я не собираюсь вот так знакомить их между собой.

- Тебе же необязательно проводить всё лето в Форксе?

- Необязательно. Может быть, я поеду к бабушке.

- А с тобой мы встретимся? - подойдя, он опускает руки на мои плечи. Нет никакой значительной причины, но мне не совсем уютно от того, что он стоит у меня за спиной, а я его не вижу. - Три месяца слишком долгий срок, чтобы общаться только по телефону. Мы могли бы съездить куда-нибудь вместе. Если есть город, который ты очень-очень хочешь увидеть.

Я поворачиваюсь к Джереми, застегнув молнию на сумке, и едва прикасаюсь своими губами к его рту, как дверь комнаты открывается. Это могла бы быть Рэйчел, но она уже уехала около получаса назад. Поэтому, вздрогнув и отодвинувшись, я вижу вместо неё отца. А он видит меня и наверняка успел увидеть, что я делала и с кем. Что целовала парня, о котором отец даже не знает. Собственно, как и мама.

- Белла.

- Папа. Папа, это Джереми. Джереми, это мой папа.   

Джереми медленно поднимает взгляд, который поначалу отвёл. Он не знает, как поступить. По нему это очевидно. Эдвард протягивал руку. Джереми только здоровается.

- Здравствуйте, сэр.

- Здравствуй. Я приехал за дочерью. Белла, ты готова? Или я могу выйти, отнести пока твои вещи.

- Хорошо, пап. Я скоро спущусь.

Я передаю сумку, и папа уходит, прикрывая за собой дверь, пока та не издаёт щелчок. Джереми едва успел меня коснуться в поцелуе. Хотя, если бы он и позволил себе большее, я не думаю, что это вывело бы отца из себя. Теперь со мной почти ровесник, и мы не на улице в Форксе. Здесь нечему послужить источником сплетен и обсуждений там.

- Твой отец не кажется страшным.

- Нет.

Я проверяю, всё ли взяла, это требует нескольких мгновений, и когда я вновь поворачиваюсь к Джереми, он выглядит ожидающим и после глубокого вдоха спрашивает то, из-за чего я крепче хватаюсь за ремешок рюкзака. Будто у меня паническая атака, и жизненно необходимо почувствовать что-то, что имеет форму и структуру.

- А твой бывший... Он будет там? Он живёт в Форксе?

- Тебя беспокоит, что я могу его встретить?

- Да не то чтобы беспокоит, просто я хочу знать...

- Он там не живёт, Джереми, и никогда не жил, - меня словно тошнит от этого разговора. Лично мне и в голову бы не пришло обсуждать перед отъездом, не существует ли случайно вероятность того, что я столкнусь с бывшим. Я почти злюсь на Джереми, но, может, я путаю это чувство со злостью на саму себя. - Я тебя услышала и подумаю над твоими словами. Пока.

Он отпускает мою руку, нежно погладив, и отпускает меня. Я присоединяюсь к отцу в машине и размещаю рюкзак на заднем сидении. Папа молчит довольно долго. Практически до самого выезда из города. Но в какой-то момент, когда мы едем по прямой после поворота, выключает музыку и на секунду смотрит на меня.

- Твой новый парень выглядит натренированным.

- Джереми футболист. Они недавно завоевали кубок.

- Ладно. А что за кубок?

- В соревновании между университетами.

- Футболист, - вздыхает отец, барабаня пальцами по рулю. - Сколько ему лет?

- Почти двадцать два. Исполнится в июле.

- Надеюсь, ты по-прежнему благоразумна и ответственна.

- Да, пап, ответственна, - правдиво отвечаю я, садясь удобнее. - Я была и буду таковой. Ты не станешь дедушкой в сорок три.

- Это меня радует. Учитывая, что мне ещё сорок два. Но маме надо сказать. Нехорошо, если она не будет знать, когда я знаю.

Я согласна с папой и киваю, сообщая маме прямо за ужином. Ни к чему тянуть. Не думаю, что она понимает меня или то, каким образом у меня появился парень, когда я была такой несчастной, но я не слышу шквала вопросов. Ни в тот вечер, ни в последующие недели. Я провожу время с Джейком, потому что Элис пока нет. В телефонном разговоре она сказала, что не уверена, когда приедет. Им с Джаспером нравится в Нью-Йорке, и у них планы. Она не уточняла, какие. Я допускаю мысль, что это могут быть планы, связанные с Эдвардом. План поехать к нему и поздравить с Днём рождения. Тридцать четыре года. А мне даже нет двадцати. С чего я вообще думала и верила, что у нас всё получится? Что реально поеду в Такому на сколько-то недель прошлым летом, и даже разлука из-за университета не убьёт чувства и отношения? Глупо анализировать прошлое. Я была той, кем была, а теперь я та, кто я есть сейчас. Та, кто идёт в единственную аптеку в городе в последних числах месяца и сталкивается там с Карлайлом. Он прямо передо мной, получает лекарства, протягивая листочек бумаги сотруднице. Они что, по рецепту? Если по рецепту, то, наверное, серьёзные. Она складывает в пакет три или четыре коробки, а потом и чек, прежде чем Карлайл поворачивается ко мне. Он одет так, как я привыкла, брюки и рубашка, но выглядит похудевшим и как будто состарившимся. Хотя я понимаю, что он уже не мальчик. Ему уже пятьдесят семь. И если с Эдвардом всё по-прежнему плохо, то...

- Здравствуй, Карлайл.

- Здравствуй, Белла. Приятно тебя встретить. Эсми говорила мне, что видела тебя, - его голос словно не его. Карлайл откашливается, прежде чем продолжить уже более знакомым мне голосом, но всё равно что-то не так. Я чувствую, просто не могу понять, правдивы ли мои ощущения, или же я ошибаюсь, ориентируясь на то, что полгода назад всё было хреново. - Как закончила учёбу?

- Всё в порядке. Нормально. Почти на отлично. А ты как?

- Уже лучше. Мне пора идти.

Карлайл пытается обойти меня, но я делаю шаг как раз в ту сторону, и предположение, оформленное в вопрос, просто вырывается из меня.

- Ты болеешь? - ты же не умираешь? Ты же не умрёшь? Нет, он не может умирать. Элис бы знала и даже если бы не сочла нужным поделиться со мной, в любом случае использовала бы каждую свободную минуту, чтобы быть здесь и проводить время с отцом. Вот что было бы её планом.

- Нет.

- Ты обманываешь меня.

- Белла. Ты мне не дочь и никакой иной член моей семьи, чтобы иметь право разговаривать со мной подобным тоном, - перехватив пакет с лекарствами, переместив его просто в руку из под мышки, Карлайл говорит прямо мне в лицо. - Если я и соберусь умирать, то уж точно не из-за того, что ты послала меня и правильно сделала, что послала. И мой небольшой инфаркт меня уже не убил. Я действительно должен идти.

Карлайл уходит, а я смотрю ему вслед. Инфаркт. У него был инфаркт, из-за последствий которого он, быть может, больше не работает или не работает временно. Он не прикован к постели, он пришёл сюда сам, по крайней мере, вошёл в здание за лекарствами самостоятельно, а не послал кого-то за ними, значит, не всё так уж и плохо. Но, возможно, было плохо. Я настолько погружаюсь в мысли о том, когда всё случилось, и что происходило потом, что не сразу осознаю, как сотрудница обращается ко мне пару раз так точно. Может быть, я знаю её или должна знать и помнить, но в голове словно пустота. Меня же наверняка узнали. Хочется думать, что медицинская тайна ещё в ходу. Потому что, если нет, я пожалею о приходе сюда. Хотя не то чтобы у меня был выбор. То, зачем я пришла, в моём случае никому нельзя доверить.

- Мне тест на беременность. Только не самый дорогой, - говорю я и сразу протягиваю сумму, которой должно хватить. Но, если всё подтвердится, и я решу рожать, мне не хватит её даже на упаковку памперсов.