Эдвард опускает малышку обратно на землю. Как будто неохотно, но, может быть, я просто пытаюсь убедить в этом себя. Подобно тому, как думала, что он захочет и будет рад. И согласится без промедления. Но его нынешний облик не подразумевает под собой совсем никаких проявлений позитивных эмоций. Эдвард просто смотрит на меня, но словно отдалившись внутренне.

- Я не могу, Белла. У меня нет возможности. Ты можешь ещё остаться здесь, я не против. Я просто подожду тебя в машине.

Эдвард прикасается к моей левой руке, недолго потирая кожу большим пальцем, прежде чем уйти с заднего двора и оставить меня стоять тут одну. Мэделин, вероятно, в доме, потому что здесь только я и щенки. Я смотрю на девочку и, присев, почёсываю её за ушком. Она снова виляет хвостиком, и её дружелюбие придаёт мне уверенности, что малышка непременно влюбит в себя хорошего и нежного хозяина или хозяйку, пусть им и не станет Эдвард. Примерно минуту спустя я поднимаюсь, позволяя девочке присоединиться к своим братьям и сёстрам. Мэделин почти выходит во двор с чашкой ароматного кофе, когда замечает меня на лестнице.

- Ты уже тоже уходишь? Твой... парень ещё не уехал.

- Да, я знаю. Извини, что отняли время.

- Не извиняйся, Белла. Ты хотела щенка для друга? - я лишь киваю, потому что это кажется достаточным в качестве ответа. - Может быть, это и к лучшему, если он чувствует, что не готов к такому. Я, вероятно, лезу не в своё дело, но сейчас это пока ещё мои щенки, и я бы не хотела думать, что однажды кто-то из них окажется на улице, как ставший неугодный своему хозяину.

- Я понимаю, Мэделин, и надеюсь, у них всё будет хорошо. Я... пойду.

- Пока, Белла.

- Пока.

Эдвард стоит около автомобиля. Точнее, чуть раскачивается на месте, засунув руки в карманы, что сменяется тем, как он резко вытаскивает ладони обратно, когда слышит и видит меня.

- Ты... всё? - неужели он думал, что я пробуду в гостях ещё как минимум полчаса или час? Может быть, я и хотела бы, но быть там без Эдварда лишено всякого смысла. Не хочу привязываться, зная, что всё равно более не увижу девочку или того мальчика.

- Да.

Я просто сажусь в машину и заканчиваю пристёгиваться к тому моменту, как открывается водительская дверь. Скорее медленно, чем обычно. Вот как Эдвард тянет её на себя. Он заводит двигатель, когда дверца всё ещё открыта, и только потом захлопывает её. Мы выезжаем на дорогу и едем куда-то вроде бы в сторону моего дома, но я не спрашиваю. В салоне царит удушающая тишина, и хочется открыть окно, для чего я всё-таки дотрагиваюсь до кнопки в двери и отпускаю её, лишь когда стеклу становится больше некуда двигаться. Снаружи возникает всё больше знакомых строений, что обозначает, что осталось совсем чуть-чуть до дома, но тут мы совершаем поворот налево. И, вдохнув, я прерываю молчание:

- Куда ты?

- В парк.

- Зачем?

- Поговорить. И просто провести время вдвоём.

Я молчу, только теперь обращая внимание, что Эдвард не пристегнулся. Отвлёкся из-за меня и забыл? Тем не менее, мы уже почти на месте, и спустя всего несколько метров вольво останавливается на небольшой парковке поблизости от входа в парк. Здесь тихо, как и в тот единственный раз, когда мы тут были. Эдвард открывает свою дверь до конца и после поворачивается ко мне, но мне стыдно, что я вытащила его с собой фактически обманом, проникнувшись словами Элис, и я лишь опускаю глаза к собственным коленям ещё до того, как он заговаривает со мной тёплым голосом, будто ничего и не случилось. Но на самом деле случилось. В моём понимании уж точно.

- Белла. Я понимаю, ты, вероятно, расстроена, как и то, что ты действовала из лучших побуждений, и я не буду врать, я хотел такую собаку раньше и хочу её, скорее всего, и сейчас, но я не могу просто купить игрушки, оставить воду и быть спокойным. Это новые обязанности. Много новых обязанностей. Мне бы хотелось, чтобы ты меня услышала. Ты должна... уважать моё решение, Белла.

- Я услышала, Эдвард. Это было ошибкой, я понимаю.

- Нет, не было. Но если ты говоришь так, чтобы заставить меня чувствовать вину, то у тебя получается. Чего ты хочешь, Белла? Чтобы мне пришлось перекроить жизнь ещё и из-за щенка, к которому я не готов?

- Ещё? - я наконец смотрю на Эдварда. - Я ни о чём тебя не просила и не прошу. Ты сам заплатил за мою учёбу, сам вроде хочешь, чтобы я приехала в Такому, но можем просто расстаться, Эдвард, и не придётся ничего перекраивать. Будешь жить так, как до меня.

- Белла, я не это имел в виду.

- А мне кажется, что именно это.

- Хочешь расстаться из-за собаки, которую видела лишь раз в жизни? Я считаю тебя умной... женщиной, Белла. Достаточно умной для того, чтобы видеть разницу между животным, которое будет зависеть от меня ежедневно, и тобой, способной выйти на улицу самостоятельно. Я не пытаюсь тебя оскорбить, но ты ведь осознаёшь разницу или нет?

- Я не чувствую себя... умной прямо сейчас, - голос словно ломается, пока я говорю, но это, и правда, так. Я чувствую собственную глупость. И часть меня хочет лишь идти. Выбраться отсюда и пешком достигнуть дома. Но я избавляюсь от ремня безопасности не чтобы выйти, а чтобы прислониться к Эдварду и обхватить рукой его руку около локтевого сгиба. Я нервничаю, что Эдвард способен меня оттолкнуть, не принять моих прикосновений и отодвинуться, но он только вздрагивает, не совершая попыток отстраниться, и мне становится спокойнее. - Прости. Конечно, ты прав. Собака и... я... не одно и то же. И я не хочу расставаться. Я зря сказала все те вещи, которые касались этого. Я пойму, если ты злишься или расстроен из-за них. Мне дико жаль, Эдвард.

- Не надо, Белла, - он поворачивается ко мне. - У нас будет собака, если ты хочешь, но не сейчас. Со временем. Когда мы сможем заботиться о ней вместе. Гулять втроём, выбирать корм или спорить по поводу её сна в кровати.

- Собираешься отдать ей свою подушку?

- Нет, вряд ли. Ну если только немного. Самый край. А так я думаю, что у любой собаки должно быть своё место, и она должна знать его. Не то чтобы я эксперт в воспитании собак, нет, но, скорее всего, на этот счёт существуют определённые правила. Прогуляемся? По парку?

- Да.

В парке оказывается довольно многолюдно. Не так, как это было бы в мегаполисе с толпами людей на улицах и сотнями человек в местах для отдыха, но и десять-пятнадцать человек, встречаемых нами по пути, для Форкса немало. Дети с родителями на детской площадке, двое парней и девушка, которые учились на класс младше меня, и в какой-то момент я даже замечаю свою учительницу по истории, но мы поворачиваем на другую дорожку чуть раньше и остаёмся незамеченными. Но вот Эдвард внимание обращает.

- По-моему, она и не смотрела в нашу сторону. Кто это?

- Преподавала у меня историю. Прости, я по инерции. Автоматически.

- А если бы она увидела нас?

- Я бы не стала поспешно делать вид, что ты со мной, но не со мной. Если ты об этом. Правда, Эдвард, - я медленно высвобождаю свою руку, подходя к качели и садясь на неё, обхватывая руками цепи, которыми она подвешена к перекладине. Мои ноги стоят на земле рядом друг с другом, когда Эдвард подходит ко мне и прикасается к цепям поверх моих сомкнутых в кулаки ладоней. Я словно в ловушке, но она волнующая и восхитительная.

- Хочешь покататься?

- Нет. Я никогда особо это не любила. И я не уверена в надёжности этой старой конструкции. Особенно в перерасчёте на мой вес.

- Говоришь так, будто весишь килограмм сто. Уверен, она бы выдержала и мои восемьдесят два. Вообще-то большей проблемой стал бы рост. Сто восемьдесят пять сантиметров.

- Да, она вроде бы не рассчитана на кого-то, кто выше меня на восемнадцать сантиметров. Подвешена довольно низко.

- По-моему, красивое число, - склоняясь ко мне, шепчет Эдвард и прикасается своими губами к моим. Мягко, но решительно. Я дотрагиваюсь до него так, будто и не занималась с ним ничем интимным всего час или полтора назад. Немыслимо. Не могла себе и представить, что когда-то буду хотеть быть с кем-то настолько сильно во всех отношениях.

- А мне нравится пять. И три. Я знаю, это цифры, не числа, - позже говорю я, когда Эдвард всё-таки чуть раскачивает меня. Иногда я поднимаю глаза вверх, но не вижу изменений в конструкции, лишь слышу звон цепи и небольшой скрип, поэтому скорее отказываюсь от мысли, что всё может развалиться, чем продолжаю беспокоиться на этот счёт.

- Конечно, ты знаешь. Я и не сомневался. Это ведь твой телефон звонит?

- Да, подожди.

Я поднимаю сотовый с травы, куда его положила. На дисплее высвечивается фото и то, как контакт записан в телефонной книге. Папа. Я медлю, но всё-таки жму на кнопку принятия вызова.

- Привет, пап. Нет, я сейчас не дома. Гуляю. С Эдвардом. Конечно, можем. Поняла. Хорошо, я перезвоню, - закончив разговор, я поднимаюсь с сидения качели и говорю, чтобы Эдвард услышал. - Нужно домой. Прямо сейчас. Папа договорился с человеком, который приедет посмотреть пикап и скажет, во сколько примерно обойдётся ремонт. Если таковой вообще возможен и стоит того.

- Понятно. Тогда поехали.

Мы успеваем приехать как раз вовремя. Я захожу за ключами от машины, а когда спускаюсь с крыльца, мужчина в рабочей одежде уже ждёт, и Эдвард открывает капот. В остальном мы не мешаемся под ногами, а просто сидим на ступеньке крыльца. Бабушка приносит Эдварду бокал чая и печенье не в пакете, а на красивой тарелке, и выглядит это так, словно бабушка попросила бы моего парня жениться на ней, если бы только подходила ему по возрасту. Видеть немного смехотворное проявление заботы отвлекает меня от переживаний насчёт пикапа, в котором уже ковыряются дольше, чем Эдвард тогда. Но я вроде понимаю, что иначе и не может быть. Не то чтобы я считаю, что Эдвард мог допустить ошибку, но всё-таки это не его непосредственная работа, которой он обучался и продолжает развивать навыки.

- Нервничаешь из-за машины?

- Я не готова услышать, что её не починить, Эдвард.

Он протягивает мне печенье и свой бокал, чтобы я запила. Я не брезгую. Мы допиваем чай к тому моменту, как к нам подходит мужчина, вытирая руки тряпкой. Он говорит, что нужен новый двигатель, и некоторые другие детали тоже сильно изношены. Я поднимаюсь с крыльца и набираю отца, который просит передать трубку мужчине. Тот озвучивает сумму, преимущественно лишь кивая в дальнейшем, иногда смотря на пикап, и только после отдаёт телефон обратно мне. Я подношу его к уху.

- Да, пап.

- Прости, Белла. Дешевле будет отдать пикап на запчасти и выручить за него деньги. Две тысячи тоже не помешают. Я уже обсудил условия. Если мы согласимся, его отбуксируют в сервис прямо сейчас.

- Но я ездила на нём так долго... Почти три года.

- Я знаю, Белла. Но тебе скоро в университет, и я не думаю, что ты собиралась перегонять пикап в Сиэтл, - замечает отец мягким, но убедительным тоном. - Хотя мы не обязаны делать это прямо сегодня. Я лишь хочу, чтобы ты расставила приоритеты.

Я молчу, переводя взгляд в сторону автомобиля, который пока ещё стоит на подъездной дорожке и может простоять здесь сколь угодно долго, чтобы я смогла примириться. Но вряд ли я хочу видеть его по несколько раз в день, зная, что он больше не на ходу. Нет, лучше не оттягивать. Я сама проверяю салон на предмет личных вещей, но их почти нет. Только автомобильный освежитель воздуха, мотавшийся на зеркале заднего вида, да бутылка воды с влажными салфетками в моей дверке. Я не уверена, понадобятся ли мне или отцу коврики, но, если нет, их всегда можно выбросить, так что Эдвард помогает мне вытащить резиновые изделия, относя их к двери гаража. Мне протягивают две тысячи, и мы вдвоём заходим в дом. В любом случае это просто машина, которая и так была старой до того, как оказалась у меня. Я не смотрю, как её забирают, просто отдавая деньги маме.

- Ты ведь останешься на обед, Эдвард? Отказ не принимается, - говорит она, не сводя с меня утешающего взгляда после прикосновения к моему плечу. - Нужно поесть, Белла, чтобы настроение улучшилось. Спускайтесь минут через двадцать.

Я киваю, потому что мне случалось слышать подобное и раньше. В комнате Эдвард закрывает за нами дверь, пока я размещаю освежитель из машины на ручке окна, заодно отодвигая занавеску, чтобы в комнату поступало больше свежего воздуха.

- Ты в порядке, Белла?

- Я не... уверена. Я думала, он ещё послужит. Пикап.

- Всё, возможно, к лучшему, - говорит Эдвард, подходя ко мне и тоже прислоняясь к моему столу, как и я. - Я имею в виду, ты могла пострадать. Всё закончилось хорошо для тебя, но могло случиться и так, что из строя бы вышли тормоза, а не двигатель, и в таком случае... Кто знает... Это просто машина, Белла. Первая для тебя, я понимаю, но всё же металлолом. Который уже начал становиться рухлядью.

- Ты не называл мою машину так, когда предлагал помощь с ремонтом.

- Не называл, но во многом думал о ней именно это. У тебя даже не было ремня безопасности, колибри. Тебя это не напрягало, а вот меня да. И довольно сильно.

- Ты не говорил.

Эдвард хмурится и обеими руками сжимает столешницу моего стола:

- Ты бы перестала садиться за руль? Вот если честно.

- Может быть. Но вообще я не знаю.

- Естественно, ты не знаешь. Я не пытаюсь тебя упрекнуть, колибри, но ты не беспокоилась из-за отсутствия ремня, а значит, вряд ли бы вдруг испугалась того, что его нет, если ездила без него не один год, и за это время обходилось без аварий в принципе.

- Ты не пытаешься меня упрекнуть, но рад, что теперь я стала пешеходом?

- В каком-то смысле да, рад. Это не конец света, Белла. Здесь, может быть, и неудобно без автомобиля, потому что я не видел, чтобы тут у вас ходили автобусы, но в других городах развит общественный транспорт. В Сиэтле тебе не потребуется машина. Ты разберёшься, изучишь маршруты, и всё будет нормально. Или ты не согласна со мной в чём-то?

- Мне... Мне страшно, - я опускаю взгляд вниз. Мне так проще. Или я думаю, что проще. Признать подобное, не смотря на Эдварда. Попробует ли он понять? Мы так отличаемся. Я расстроена из-за машины, а он нет. И в его-то возрасте переживать из-за переезда в другой город подобно тому, как отношусь к этому я, было бы странно. Мне волнительно, что я где-то заблужусь и не буду знать, как вернуться в более-менее знакомые места, и даже не смогу позвонить кому-то, кто поймёт, где я, сможет меня сориентировать или приехать за мной.

- Страшно?

- В Сиэтле я никого не знаю. Там не будет ни тебя, ни Элис, ни родителей. Я не особо обдумывала это, когда подавала документы.

- Да, и я в своё время тоже не обдумывал. И мне тоже было страшно поехать в Нью-Йорк. Но ещё страшнее было не справиться, и что меня отчислят, - Эдвард отпускает столешницу и садится на стул, чуть отодвинув его от стола. - Когда-то мне тоже было восемнадцать, поэтому я могу понять твои страхи, и мы можем говорить о них без замалчивания. И ещё я в тебя верю, Белла.

Я подхожу к Эдварду и сажусь к нему на колени. Его глаза полуприкрыты, левая рука опускается мне на талию, а губы так и манят, чтобы их поцеловали. И я не справляюсь с собой, обнимая его шею, прежде чем он тоже обнимает меня больше. Его поцелуй словно придаёт всей жизни особенный смысл, и я думаю, что если Эдвард верит в меня, то и я могу поверить в себя и в то, что справлюсь в Сиэтле, как бы трудно мне не пришлось. Через несколько минут мы обедаем с моими мамой и бабушкой, и они расспрашивают Эдварда о разных вещах вроде того, знает ли он о том, что происходит в мире тут и там, и вот здесь. Бабушка заводит разговор и о предстоящих президентских выборах, но Эдвард не откровенничает так, как со мной. Он и мне не говорил, за кого голосовал в прошлый раз и кому отдаст голос через несколько месяцев, но за столом и вовсе аккуратно уходит от ответа, замечая лишь то, что при огромном желании каждый из двух претендентов может сделать для страны и людей что-то хорошее. Мне трудно поддержать разговор, связанный с политикой, поэтому я просто слушаю и ем, пока Эдвард не просит меня передать соус.

- Спасибо, Белла.

- Не за что.

После обеда Эдвард благодарит за еду и встаёт из-за стола, подходя ко мне, когда я начинаю мыть тарелки.

- Я выйду на задний двор. Пропустил звонок. Нужно перезвонить.

- Хорошо.

- Парень знает, что лучше не ввязываться в разговор о том, кто республиканец, а кто демократ, - замечает бабушка, как только мы остаёмся втроём. - Но я думаю, он за Трампа.

- Это так важно?

- Нет. Всё равно ни одна из партий не побеждает на выборах больше двух раз подряд. Естественное сохранение баланса между идеями, которые тебе надо будет рассмотреть. Если ты соберёшься голосовать.

Тем временем снаружи дома Эдвард стоит спиной к двери, через которую вышел, стоит неподвижно, и только его левая рука иногда прикасается к волосам, прежде чем вновь ненадолго опуститься, и так несколько раз. Не меньше четырёх полных циклов. Может быть, что-то случилось. На работе или у матери. Если случилось, то я буду готова. Если он войдёт и скажет, что ему нужно срочно уехать. Хотя вряд ли я действительно буду готова. Но я должна быть. В любой момент. Мы ведь говорили об этом. Не прямо-таки буквально, но смысл был ясен. Что может произойти что-то, что не удастся уладить на расстоянии и потребует непосредственного присутствия. Я понимаю это. Но должна понимать лучше. Мне ещё есть куда стремиться. Пока же я просто жду, но уже не смотря в окно. Меня бы напрягало, если бы это я говорила с кем-то, предварительно уединившись, а Эдвард или кто-то ещё не сводили бы с меня глаз всё это время. Неважно, только пару минут или же большее количество времени. Мама с бабушкой покидают кухню, потому я сижу одна. Обхватив руками бокал с чаем и грея руки, хоть они и не холодные. Не так тревожно ждать, когда тело обеспечивается дополнительным теплом. Но мне приходится опустить бокал, поставить его на стол, чтобы прочесть пришедшее сообщение от Элис.

Эдвард у тебя?

Да, пока ещё у меня. А что?

Да так. Просто мы с Джаспером планируем поехать завтра на пляж, и я надеюсь, вы присоединитесь к нам. Мы нормально не проводили время вдвоём с выпускного, Белла.

Я звоню подруге, потому что прямо сейчас не очень хочу набирать текст. Так чай совсем остынет.

- Привет, Элис.

- Привет.

- Я буду рада поехать, только спрошу у Эдварда. Он вышел поговорить по телефону.

- И давно вышел?

- Нет. Ты что-то знаешь об этом?

- Нет, Белла. Я без понятия, кто ему позвонил, - отвечает Элис. - Наверное, он расскажет потом.

- Или нет, - я делаю медленный и тихий глоток. - Мы съездили посмотреть щенков сегодня. Поговорили, и Эдвард сказал, что не готов. И ещё я стала пешеходом. Пикап отдали на запчасти.

- Сочувствую, Белла. По поводу всего. Знаешь, если Эдвард и не захочет ехать, у нас должно быть совместное время. Пока мы ещё не разъехались кто куда. Я могу сказать Джасперу, что встречусь с ним вечером, а день мы проведём только вдвоём. Тебе нужно отвлечься. Давай я заеду за тобой, скажем, часов в десять. Пока ещё не очень жарко.

- Я поговорю с Эдвардом сначала. А потом решим.

- Поговоришь со мной о чём? Кто там у тебя?

- Элис, - обернувшись, я немного отодвигаю телефон от уха. Эдвард закрывает дверь за собой и подходит к столу. - Зовёт нас с тобой на пляж. Завтра. Ты хочешь поехать? Часов в десять.

- Да, почему нет. Провести время вместе будет здорово. Предполагаю, что Джаспер тоже будет. Дашь мне телефон?

- Держи.

- Привет, сестра. Да, мы поедем. Лучше на моей машине, - говорит Эдвард, - нет, за твоим парнем тоже можно заехать. Да, точнее не бывает. Хорошо. Пока. Ну вот, всё решено. Можно я возьму?

Эдвард показывает мне бокал, который имеет в виду, взятый из подвесного шкафа. Я киваю, и Эдвард садится напротив с чашкой чая. Я смотрю какое-то время, просто смотрю, ожидая, но ничего не происходит. Ничего, что я себе представляла. Что Эдвард поделится со мной, всё ли в порядке. Я сажусь прямее, потому что не могу вынести неведения.

- Ничего не случилось?

- Да вроде нет. Ты о звонке? Не о чем беспокоиться. Вышла небольшая путаница. Когда я ждал тебя в машине, мои сотрудники подумали, что потеряли заказ, но нашли его на складе. Потому и звонили. Чтобы сообщить мне.

- И тебе не нужно туда?

- Из-за этого, колибри, нет. Кстати, говоря о поездках, ты ещё не думала про четвёртое июля в Вашингтоне? Тут остаётся меньше месяца. Надо бы забронировать номер.

- Извини, - я качаю головой. - Знаешь, бабушка уезжает девятого, вечером, и родители повезут её в аэропорт. Я обещаю обдумать всё до той поры.

- Не думал, что она уезжает так скоро.

- Ей претит пасмурная погода. Даже когда нет дождя, все эти облака и тучи давят на неё. В предыдущие годы это мы в основном ездили к ней, а не она к нам.

- Теперь понятно, - Эдвард встаёт и, подойдя к мойке, моет свою же чашку. Тщательно, несколько секунд, не просто коротко споласкивая. - Ты допила?

- Да.

- Тогда давай. Помою и твой бокал. И поеду домой.

- Тебя никто не выгоняет, и я особенно.

Поставив бокал рядом, я обнимаю Эдварда со спины, и он ощутимо смеётся. Этот смех прямо под моими руками. Так сказать, у него в животе.

- Ну да. Твой отец, находясь здесь, думал бы именно так разве что с очень большой натяжкой. Да и то сомневаюсь.

- Но его тут ещё нет, и я не хотела бы, чтобы ты уходил.

- И я не хочу уходить, Белла. Но мы увидимся через семнадцать часов, а ещё я позвоню вечером. Проводишь меня до машины?

- Боишься заблудиться?

- Ну а вдруг. Кто знает.

Обмениваясь шутками, мы выходим на улицу, где ранее днём царила безветренная погода, но теперь дует небольшой ветер. Эдвард снимает машину с сигнализации и ещё крепче берёт меня за руку, прежде чем притянуть к себе для поцелуя. Нежность, с которой наши губы двигаются в унисон, заставляет меня позабыть обо всём на свете, и прихожу я в себя, лишь когда вместо объятий осознаю расстояние между собой и Эдвардом и тут же слышу звук колёс и шин. Отец выходит из полицейской машины, уже смотря на нас. Он видел всё. Наверняка видел. Его невозмутимый вид не способен меня обмануть. По крайней мере, не сейчас.

- Белла.

- Привет, пап.

- Здравствуйте, сэр.

- Я полагал, пикап забрали около двух часов назад. Ты ведь никуда не собираешься с моей дочерью, Эдвард?

- Нет, сэр. Белла просто вышла меня проводить.

- Что ж, тогда я подожду, пока ты уедешь, и сразу загоню автомобиль в гараж.

- Да, сэр.

Эдвард повинуется, садясь за руль, и медленно отъезжает назад и всё дальше, пока совсем не уезжает. Отец идёт ко входу в дом и заходит внутрь, и вот так я понимаю, что он попросту сделал всё, чтобы спровадить Эдварда отсюда. Просто потому, что мы целовались на улице или провели вместе значительную часть дня у меня дома, или ещё по какой другой причине. Мне даже неважно, что именно на уме у моего отца. Я и без того чувствую злость, несправедливость и обиду.

- Что с тобой не так? - этот вопрос просто вырывается из меня, только я вхожу в коридор вслед за отцом. Он всё ещё здесь. Никогда прежде его одежда полицейского не вызывала во мне столько негатива, как сейчас. - Я думала, ты начинаешь принимать Эдварда, как и факт его присутствия в моей жизни. Ты ведь позволил, чтобы он пришёл сегодня.

- Да, но мне не нужны разговоры по всему городу и уж тем более в участке, что моя дочь делает... всякое у моего дома.

- Я не делаю всякого, - голос почти срывается на крик. - А тебе стыдно за меня? Не нравится, сколько времени мы с Эдвардом проводим вместе? Тогда, наверное, к лучшему то, что завтра мы поедем на пляж и не будем ничего делать около твоего дома. И ещё лучше для тебя, что скоро Эдвард наверняка уедет. Недолго тебе осталось всё это терпеть.