Глава 17

Эдвард

Я направлялся в закрытую больницу Нью-Йорка, которая специализировалась на разработке лекарства для тяжелобольных детей. Нас было девять вампиров и девять детей. Это была чересчур рисковая операция, запрещенная правительством США, так как представляла собой угрозу психическому и физическому здоровью детей. Но родители, чью дети проходили через четвертую стадию рака, считали иначе, цепляясь за любую возможность спасть жизнь своего ребенка. 

Я направился за документами к Карлайлу, который находился в стерильном боксе для онкобольных в тяжелом состоянии.

 - Эдвард, - не глядя на меня, произнес Карлайл, сосредоточившись на документах, - зеленая папка твоя.

Я подошел к столу и нашел папку с вставкой «Свон». Я присел на кресло и заглянул внутрь папки – ничего необычного, фотография ребенка и описание болезни. Рак мозга четвертой степени. Ребенок на постоянных обезболивающих. Отец коп, но наплевал на букву закона ради благополучия дочери. В верхнем левом углу листа была приклеена фотография трехлетней девочки: кареглаза, с розовыми щечками,  с вьющимися волосами, светлой кожей и милыми губками-бантиками. Я печально улыбнулся, осознавая, сколько ей пришлось перенести боли и страданий.

Далее понеслась вереница процедур из переливания крови. И в какой-то момент я понял, что не могу держаться от нее как можно дальше – меня тянула магнитом к этой маленькой девочке. И в очередной раз, когда я стоял около стекла пятого бокса и наблюдал за Беллой, которая пела детские песенки и повторяла движения из мультика, услышал повышенный тон Карлайла, который яростно с кем-то спорил. Я мгновенно оказался около двери в лабораторию.

 - Грув, это не мыши, а дети, и я не собираюсь ставить перспективный эксперимент под угрозу лишь из-за твоих амбиций состряпать «франкенштейнов», - в его голосе звучала сталь.

Мотивы Карлайла были просты – он хотел помочь тяжелобольным людям обрести здоровое и естественное существование.

 - Ты, чертов вампир, хватит делать из себя святошу, - прогремел голос второго собеседника. – Нас ждет огромный феерический успех, если мы сможем создать универсальных гибридов с восприятием и телом людей, но возможностями вампиров!

 - Я отказываюсь иметь с тобой какие-либо проекты, связанные с издевательствами над человеком!

Послышались быстрый шаги и яростный шепот этого психа. Я нахмурился.

- У двух девочек и вампиров образовалась связь, надо этим воспользоваться. Ты сам видишь, как их тела реагируют на доноров. Они вполне могут через десяток лет забеременеть от вампира – это же прорыв в бесплодной жизни вампиров! – восторженно шептал Грув. – Представляешь, сколько клыкастых мы сможем осчастливить?

- Это неправильно! Мы не должны менять законы природы, делать из детей подопытных кроликов! – закричал Карлайл.

 - А сейчас они кто?

 Карлайл тяжело вздохнул.

 - Пациенты, которые принимают ту терапию, которая работает. И я не собираюсь делать из них инкубаторов. Я закрываю проект после его окончания. Ты стал больным ублюдком, которому я не буду потворствовать в не менее больных фантазиях.

 И с этими словами он хлопнул дверью и умчался в больничное крыло. Я рванул за Карлайлом и нашел его в кабинете за столом, он что-то настойчиво просматривал в компьютере.

 - Ты всё слышал? – холодно спросил он.

 - Да, - подтвердил я, не видя смысла скрывать, что стал очевидцем их неприятного разговора. – И у меня есть пара вопросов.

Карлайл оторвал взгляд от компьютера и посмотрел на меня.

 - Если ты закроешь проект, то не станет ли Грув искать этих детей? Не будут ли они в еще большей опасности?

- Тебя интересуют конкретные дети? – безжизненным голосом спросил Карлайл.

Я сглотнул и кивнул.

 - Девочки, которые могут забеременеть. Я бы не хотел делать из них подопытных кроликов, как ты выражался.

 Карлайл устало провел ладонью по лицу, закрывая глаза от напряжения.

 - Мы введем им вакцину «т-45», она поможет немного стереть воспоминания – или же, скорее всего, сделает их нечеткими, расплывчатыми. Но главная наша цель – она притупит вашу связь.

Я дернулся как от удара. Моя Белла меня забудет? Хотел ли я этого? Нет. Я эгоистом родился, я им и умру.

- А они забудут всё? – осторожно спросил я, вцепившись пальцами в ручки кресла.

Карлайл грустно улыбнулся. Он всё знал и понимал.  

- Не все, но большую часть. Они будут знать общую картину, что были в больнице, их лечили, но без конкретных лиц и участников. Конечно, если судьба вас столкнет, и вы обменяетесь кровью, то всё вернется на свои места. Но мы же, Эдвард, не настолько глупы, чтобы вертеться вокруг конкретной кареглазой девочки всю ее жизнь?

Я нахмурился и раздраженно рыкнул. Черта с два я буду давать обещания, которые не смогу выполнить.

 - А мои чувства к Белла она притупит?

Это будет истинным мучением видеть ее счастливую, красивую, здоровую, но не иметь возможности общаться с ней, держать за руку, заниматься любовью – это будет агония длиною в жизнь.

 - Посмотрим, - ответил Карлайл. – Данная вакцина разрабатывалась для пострадавших военных во время боевых действий, поэтому сложно предугадать ее действие на вампира.

Я встал и глубоко вдохнул. Тяжело вдохнул. Я принял тот факт, что Белла забудет меня, но я не давал согласия держаться от нее на расстоянии. Возможно, это одержимость ее кровью. Возможно, побочные действия связи – мне было ровным счетом плевать. Она моя. И только сам дьявол сможет попытаться ее вырвать из моих рук - но только попытаться.

Белла

Прошло несколько дней. Я в очередной раз проснулось рано утром, когда медицинский персонал еще не сменился, но и медсестры после ночной смены сладко спали. Я потянулась и почувствовала, как мягкое, казалось бы, одеяло неприятно задело через ткань больничной одежды соски, ставшие слишком чувствительным. Я скривилась и откинула в сторону одеяло, присаживаясь на край кровати и свешивая ноги на холодный пол.

В углу звякнула цепь, и я улыбнулась, понимая, что вместе со мной, потягиваясь, встал и мой четвероногий друг, который стал мне немой опорой в эти непростые времена. Я видела в его желтых глазах интеллект и понимание всей ситуации, присущей лишь человеку.

Он подошел ко мне и положил, как и каждое утро, голову на колени, согревая теплом.

 - Кто же ты? – спросила я, поглаживая пригревшееся животное на моих коленях.

Волк поднял на меня взгляд и тяжело вдохнул, как будто понимая, что ничего не может мне сказать.

За стенами бокса послышалась суета. И в следующий момент произошло два странных события: везде резко выключился свет, и мой рот зажала сильная мужская рука, прижимая к поджарому горячему телу. И что же, черт подери мой тощий зад, происходит на этот раз?